Глубокая ночь накрыла своей черной шапкой землю. Даже сверчки умолкли, не допев своих развеселых песен. Так тихо, что слышно, как теплый дым от нашего костра трогает доверчивые листья акаций. Мы молчим, вслушиваясь в потрескивание сгорающих дров.
Ночь в степи. В моем сердце – покой и бесконечная открытость миру. Мы с друзьями пришли сюда, чтобы встретить восход солнца.
Над головой – россыпь несметных сокровищ. Чья-то щедрая рука забросила монеты, драгоценные камни и целые слитки золота высоко в небо так, что они навсегда прилипли к небосводу, дочерна намазанному дегтем. Желтый слепой глаз луны уставился сверху на наш лагерь, и от этого взгляда по спине бегут мурашки. Такой внимательной, надменной и подавляюще-огромной луны ни за что не увидишь в городе. От этого пристального взгляда звезды срываются с неба и, обретя долгожданную свободу, уносятся за горизонт. Звезды-странники, звезды-пилигримы. Звезды, похожие на людей и в то же время совершенно другие.
Легкий ветер трогает ковыль, баюкает травы, и их душистый аромат, словно сон успокоенной земли, поднимается вверх. А в вышине, в небе летние запахи сливаются в молочно-белую полупрозрачную реку, которая разлилась, перечеркнув небосвод на две части. Это Млечный Путь.
Какая-то бледность постепенно разливается по небу, приглушая свет звезд. Силуэты уснувших деревьев темными призраками маячат в отблесках костра. Луна испуганно пятится за горизонт. Светает.
Медленно-медленно отступает ночь, унося с собой душистую тишину. Свист и трели просыпающихся птиц наполняют степь какой-то звенящей невидимой жизнью. Ожидание повисло в воздухе: вот сейчас… сейчас… Еще секунда – и покажется солнце.
Но нет, солнце – актер, великолепный мастер выдерживать паузы. Уже совсем рассвело, но сердце тревожно стучит: еще не все, ведь главное – впереди. Не отвлекись, не пропусти момент!
Вот оно! Огромное тяжелое алое солнце медленно и величественно поднимается из-за горизонта. Оно не торопится – впереди длинный день. Солнце щедрое, дарящее животворный свет всему живому на земле, мгновенно превращает степь в широкое золотое блюдо. Волшебным наливным яблоком висит над нами светило, а мы молчим, оглушенные его дарственной величественностью.