В начале 70-х годов XIX века Н. А. Некрасов создает поэму “Русские женщины”, рассказывающую о женах декабристов последовавших вслед за своими мужьями на каторгу в Сибирь.
В первой части произведения описывается поступок княгини Трубецкой. Н. А. Некрасов использует форму диалога, характеризуя путешествие княгини Трубецкой в Сибирь. Ключевым эпизодом поэмы стал разговор героини с иркутским предводителем, который прилагает все усилия для того, чтобы отговорить отважную жену от дальнейшей поездки на рудники. Диалоговая форма помогает глубже раскрыть внутренний мир персонажей, переживания, понять их мысли и чувства. Объясняя свой поступок губернатору, княгиня говорит:
… Но долг другой,
И выше и святей,
Меня зовет.
Собственный монолог героини позволяет читателю увидеть ее верность до конца раз принятому решению. Речь княгини – скрытая боль за судьбу мужа, слезы за переживания отца, негодование по поводу слов губернатора:
Ах!.. Эти речи поберечь
Вам лучше для других.
Всем вашим пыткам не извлечь
Слезы из глаз моих!
Объясняться предводителю с готовой на многие испытания женщиной трудно, задерживая отъезд княгини своим волевым решением, он всеми силами пытается отговорить героиню от дальнейшего продолжения путешествия. В речи его есть экспрессивные эпитеты, сложные метафоры, яркие сравнения. Иркутский губернатор без прикрас описывает сложную жизнь на каторге, говорит о тяжелых природных условиях сибирского края, о нечеловеческих условиях существования каторжников. Предводитель использует в своей речи и запрещенные приемы, вызывая жалость к покинутому отцу, говоря о женской гордости:
А он… увлекся призраком пустым
И – вот его судьба!..
И что ж?.. бежите вы за ним,
Как жалкая раба!
Но никакие убеждения старого губернатора не влияют на принятое княгиней решение разделить судьбу мужа. Об этом читатель также узнает из разговора героев.
Таким образом, диалоговая форма раскрывает перед читателем сложный духовный мир персонажей, их отношение к жизни, к долгу и чести, их понимание судьбы, сложившихся обстоятельств.
2 вариант
Диалог, разговор двух людей, чаще всего дает представление о характере каждого из говорящих. В литературе XIX века он также позволял судить о социальном статусе беседующих.
“Благослови родную дочь // И с миром отпусти!”, “Я буду помнить глубоко // В далекой стороне… // Не плачу я, но не легко // С тобой расстаться мне!” В дороге княгиня разговаривает с секретарем, с ямщиком, со ссыльными на этапе. Там тоже не диалог, а реплики: “А вот в начале первой части поэмы, посвященной Екатерине Трубецкой, перед нами не диалог, а, скорее, монолог. Все уже сказано отцом, все, что было в его силах, он сделал и для того, чтобы остановить дочь, и для того чтобы дать ей возможность беспрепятственно доехать до мужа. Княгиня как бы отвечает отцу: “Да, рвем мы сердце пополам // Друг другу, но, родной, // Скажи, что ж больше делать нам?” Мы не слышим голоса старика Трубецкого, но все же перед нами “диалог”. Об этом говорят пропуски, которые мы можем заполнить, поставив себя на место героя: “Один, кто мог бы нам помочь // Теперь… Прости, прости! // тундра!”, “Увидим скоро Енисей, – // Сказал княгине секретарь, – // Не ездит так и государь!..”, “Эй, кучер, погоди!”, Скорей, ямщик, скорей!..”. “Спасибо, добрый путь!” – благодарят ее ссыльные. В многочисленных снах с ней говорят отец, любимый, она “видит и слышит” разговоры 14 декабря. Мысленный диалог – комментарий, отклик на дорожные впечатления, на неотступные мысли: “И та здесь партия была… // Да… нет других путей…”, “Зачем, проклятая страна, // Нашел тебя Ермак?..”
Самые яркие, самые живые диалоги – разговоры губернатора Иркутска и Екатерины Трубецкой. Губернатор просит, умоляет, грозит, корит, тянет время, уходит от ответа, почти издевается, призывает к благоразумию. Мучителем называет княгиня генерала. Несмотря на то, что в данном случае оба героя говорят, убеждают друг друга, прерываются на какое-то время и опять продолжают мучительный диалог, вновь складывается ощущение, что говорит один, так как все аргументы губернатора разбиваются о твердость Трубецкой. Но и генерал не выдерживает, ее упорство пересилило: “И хоть бы мне не удержать // На плечах головы, // Я не могу, я не хочу // Тиранить больше вас… // Я вас в три дня туда домчу…”
Любовь и решительность женщины победили благоразумные доводы, покорили его сердце.