Несомненно, что смех Гоголя зародился задолго до него: в комедии Фонвизина, в баснях Крылова, в эпиграммах Пушкина, в представителях фамусовского общества у Грибоедова. Над чем же смеялся Гоголь? Он смеялся не над монархией, не над церковью и даже не над крепостным правом. Гоголь смеялся над человеческой бездуховностью, над душевной омертвелостью, над нелепостью и глупостью людей, лишивших себя духовных интересов, ценностей и идеалов. Несомненно, в произведениях Гоголя нет положительных героев. Писатель искренне стремился создать таких персонажей, но у него ничего не получилось. Для Гоголя самым важным было беспощадное обличение пошлости русской жизни. “Изобрази я картинных извергов, мне бы простили, но пошлости мне не простили. Русского человека испугала его ничтожность”, – писал Гоголь. Прошло много лет после смерти Гоголя, но имя этого замечательного писателя помнят и знают все. Почему? Да потому, что герои его произведений существуют и в наши времена. Не вывелись до конца Чичиковы, Маниловы, Коробочки, Ноздревы, Хлестаковы. Но все же их стало меньше. По крайней мере хочется думать, что меньше.
Вспомним сцену, когда Хлестаков сидит в присутствии стоящих чиновников и расхваливает жизнь в Петербурге, где начальник отделения с ним “на дружеской ноге”, где его хотели “коллежским асессором сделать”. По словам Хлестакова, его однажды “приняли даже за главнокомандующего”. Среда актеров и писателей ему хорошо знакома, он “с Пушкиным на дружеской ноге”, называет его “большим оригиналом”.
Гоголь не был бы Гоголем, если бы не довел сцену хвас-товста до предельного абсурда. Оказывается, Хлестаков написал “Женитьбу Фигаро”, “Роберта Дьявола”, “Норму” и “Юрия Милославского”. Когда дочь городничего замечает, что последнее произведение принадлежит Загоскину, Хлестаков соглашается, добавйяя: “…а есть другой “Юрий Милославский”, так тот уж мой”. Он признается, что “литературой существует”, что его “дом первый в Петербурге”, а на балы к нему доставляют в “семьсот рублей арбуз”, “суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа”, что в передней у него “графы и князья толкутся и жужжат”, к нему приходит сам министр, и однажды он управлял департаментом.
Говоря о действующих лицах своей комедии, Гоголь назвал ее единственным честным героем – смех. Действительно, пьеса полна смешных положений, неожиданных ситуаций, комических ошибок, иронических замечаний, саркастических характеристик. Даже сам сюжет комедии строится на том, что чиновники, перепуганные вестью о приезде могущественного ревизора, принимают за него пустого и ничтожного Хлестакова. Эта ошибка в финале комедии создает гротескную ситуацию, когда хитрый, грубый и деспотичный городничий сам становится жертвой обмана. Вызывают смех полные бессильной ярости слова городничего о том, что он “мошенников над мошенниками обманывал”, “даже трех губернаторов обманул”. Зрительный зал дрожит от смех’а, а городничий бросает в публику убийственную реплику: “Чему смеетесь? Над собой смеетесь!..” Эти слова заставляют всерьез задуматься над тем, что же заставляет нас так весело смеяться на представлении гоголевской комедии.
Комедия средствами юмора и сатиры отображает российскую действительность эпохи реакции, затрагивая все главные стороны чиновничьего мира. Вспомним, с какой готовностью и пониманием воспринимает почтмейстер просьбу городничего “немножко распечатать и прочитать” каждое прибывающее в почтовую контору письмо… Смешны откровенные до наивности признания Шпекина о том, что он вскрывает и читает из любопытства чужие письма, которые для него гораздо интереснее и увлекательнее, чем “Московские ведомости”. Особенно понравившиеся почтмейстер даже оставляет у себя, чтобы зачитывать наиболее игривые места городскому обществу. Судя по этим откровенно циничным словам, у Шпекина не возникает ни малейших угрызений совести по поводу грубейшего нарушения закона, гарантирующего гражданам России тайну переписки. Подобное грустное явление тоже было весьма распространенным в царской России.
Много комических моментов в пьесе связано с образом Хлестакова, который сам по себе абсолютно ничего не представляет. Смешно его артистическое, вдохновенное вранье, которое резко контрастирует с его действительным незавидным положением. Забавно слушать рассказ о роскошных обедах, доставляемых из Парижа, от человека, ведущего полуголодное существование. Смешно, что, завравшись, Хлестаков выдает себя за известного писателя и называет в качестве написанного им романа популярный общественно-литературный журнал “Московский телеграф”. Но грустно, что чиновники почтительно выслушивают его, не заметив вопиющего несоответствия. Значит, они не только ничего не читают, но даже и не знают о том, какие журналы издаются в России. Это характеризует общий низкий культурный уровень чиновничества, которое призвано стоять на страже законности и порядка, способствовать процветанию страны, а значит, обладать широким кругозором. Лжет не только Хлестаков, но и все остальные герои пьесы. Пытаясь произвести выгодное впечатление на мнимого ревизора, городничий с отвращением отзывается о картежных играх, на которые он якобы не может убивать драгоценное время. Лучше, по его словам, употребить его “на пользу государственную”. Как горька здесь знаменитая гоголевская ирония! Если бы это действительно соответствовало истине, то совсем иной была бы жизнь не только этого провинциального городишки, но и всей России.
Таким образом, выставляя на всеобщее обозрение пороки государственной бюрократической системы, воплощенные в индивидуально обрисованных образах представителей этой системы, Гоголь бичует их своим беспощадным смехом. И комическое здесь еще более ярко оттеняет общую трагическую картину злоупотреблений и преступлений российского чиновничества.