Одной из причин длительного сценического успеха драм Шекспира является их удиви тельная театральность. Многие зрители получали от шекспировских спектаклей самые яркие театральные впечатления в своей жизни. Многие актеры лучше всего раскрывали свои таланты при исполнении ролей в шекспировских пьесах. Многие создатели спектаклей достигали своих главных творческих вершин в процессе воплощения шекспировских замыслов в сценические образы.
Однако постановка пьес английского драматурга является делом столь же трудным, сколь и заманчивым. Каждый взявшийся за него режиссер сталкивается со сложными вопросами, связанными с разными традициями, подходами и возможностями толкования шекспировских драм.
Что, например, важнее: донести до зрителя дух изображенного в пьесе Шекспира времени или показать точки ее соприкосновения с современной эпохой?
В первом случае требуется по возможности точное воспроизведение деталей быта, жизненного уклада, поведения и привычек людей прошлого. Так, англичанин Чарлз Кин перед постановкой какой-либо шекспировской Пьесы изучал труды археологов и историков, проливающие свет на показанную в ней эпоху, а затем тщательно воспроизводил добытые сведения в декорациях и реквизите. Стоит также упомянуть спектакль “Ромео и Джульетта”, представленный в 1948 г. в Вероне: его действие разворачивалось прямо на городской площади, на фоне естественных уличных “декораций” и звуков ренессансного города – скрипа повозок, цокота лошадиных копыт, звона колоколов.
Во втором случае вполне допустимо произвольное обращение с историческим фоном пьесы с целью его приспособления к потребностям и веяниям современности – вплоть до переодевания персонажей в современные костюмы. В 1925 г. англичанин Бэрри Джексон представил публике постановку “Гамлета”, в которой действовали герои, одетые по последней моде. С тех пор сложилась традиция “осовременивания” шекспировских произведений.
В решении вопроса о воссоздании духа времени в постановках пьес Шекспира можно пойти по пути максимального приближения представления к театральному зрелищу, некогда разворачивавшемуся на подмостках “Глобуса”, и таким образом “воскресить” шекспировский театр. Так, англичанинУильям Поэль в своих постановках пытался воспроизвести сценическую площадку, режиссуру, костюмы и даже особенности речи героев, характерные для представлений шекспировской труппы. А можно, исходя из обобщенного “всечеловеческого”характера шекспировских образов, вовсе освободить постановку от каких-либо примет конкретною времени, показать “вечный” смысл образов и ситуаций. Например, истолковать сюжет “Ромео и Джульетты” как историю, проявляющую трагическую обреченность любви в любом обществе, охваченном духом ненависти и вражды, или иллюстрирующую “вечный” конфликт родителей и детей.
Следующий вопрос: на чем следует поставить главный акцент в спектакле – на игре актера, исполняющего главную роль в шекспировской пьесе, или на задействованном в ней актерском ансамбле в целом?
Первый подход – выстраивание спектакля на игре актеров-“звезд” – имеет долгую традицию. Ее заложил еще выдающийся английский актер начала XIX в. Эдмонд Кин, которого в шекспировских драмах привлекали прежде всего образы титанических героев, наделенных могучими страстями. Воплощая эти образы на сцене, Кин использовал все богатство красок актерской палитры; общая же постановка пьесы при этомиграла второстепенную роль. По отзыву одного из современников, смотреть на шекспировских героев в исполнении Кина было все равно, что “читать Шекспира при блеске молний”
Противоположный подход предусматривает продуманную до мелочей композицию спектакля и слаженную работу актерского ансамбля. Приверженец этого подхода немецкий режиссер Людвиг Кронег обстоятельно объяснял всей труппе характер пьесы и место каждого исполнителя в спектакле. Особое внимание он уделял массовым сценам, с помощью которых стремился показать на сцене многообразие человеческих характеров и нравов.
Наконец, возникает вопрос о том, кто, собственно, должен играть тех же Ромео и Джульетту. Молодые актеры, естественным образом излучающие на сцене энергию и мощь любовной страсти, или опытные исполнители, способные убедительно передать масштаб чувств этого героя? Скажем, знаменитая впоследствии актриса Элеонора Дузе сыграла роль Джульетты в день своего четырнадцатилетия, то есть в возрасте, почти точно соответствующем возрасту шекспировской героини, и ее игра вызвала настоящую бурю восторга в зале. А вот итальянский актер Эрнесто Росси отважился сыграть роль Ромео в шестьдесят лет, причем не стал прибегать к парику и гриму. И что же? Благодаря безупречной актерской технике и мастерству речи он блестяще справился с этой задачей.
Как бы то ни было, с каждой талантливой постановкой образы Ромео и Джульетты поворачиваются к зрителю новыми гранями. В этом – залог их театрального бессмертия.