Александр Ардалионович Шишков родился в дворянской семье. Получил первоначальное воспитание в доме своего дяди Александра Семеновича, куда его вместе с двумя братьями определили родители – Ардалион Семенович и София Александровна Шишковы. Дядя не вмешивался в воспитание племянника, доверив его всецело попечению своей жены. Уже в годы отрочества Шишков обращал всеобщее внимание своей даровитостью, тетушка Дарья Алексеевна души в нем не чаяла, и современники высказывались, что исключительно женское воспитание испортило его характер.
Шишков получил хорошее образование, свободно владел французским, немецким и итальянским языками и пристрастился к литературе, но в своих литературных вкусах он ушел из-под влияния дяди, и его единственной данью классицизму было переложение псалма, сделанное им на 12 году жизни (“Переложение двунадесятого псалма 12-летним отроком Александром Шишковым в 1811 году”, Санкт-Петербург, 1811 год).
Необходимо отметить сближение Шишкова с юным Александром Пушкиным, еще учеником лицея. Сохранилось послание Пушкина к Шишкову от 1816 г.: Пушкин отказывается соперничать в стихах с Шишковым; по намекам стихотворения видно, что Шишков писал уже в это время стихи яркого эротического характера.
Жизнь Шишкова – своего рода ряд превратностей, причины которых неясны. В ранней молодости он поступил в военную службу, в гвардию; казалось, перед ним открывалась блестящая карьера, но в 1818 году он был сослан на Кавказ, в Грузию. На Кавказе он вел бесшабашную, разгульную жизнь и на одном месте не мог ужиться: в 1824-26 гг. мы находим Шишкова адъютантом при А. Я. Рудзевиче, позднее в Тверской губернии.
Современники отмечают несимпатичные стороны характера Александра Шишкова и готовы обвинить его во всевозможной распущенности, чуть ли не в шулерстве. Трудно судить, соответствовали ли действительности эти нападки: быть может, установившемуся образу жизни противоречил весь склад романтического характера Шишкова с его резкими выходками. Очень характерна для Шишкова была и его женитьба. Будучи посажен на гауптвахту, он ушел из под ареста и похитил свою будущую жену Теклу (Екатерину) Дмитриевну Твардовскую (ум. 1834), дочь бедного шляхтича. От этого брака у них родилась дочь София.
В своих стихах поэт не раз называет нападки на него клеветой. Во всяком случае, по своим убеждениям он примыкал к передовым людям своего времени. Он находился в каких-то отношениях к Южному обществу декабристов: Шервуд в своей исповеди пишет, что он надеялся много разузнать от Шишкова, но тот ни о чем не проговорился. В официальной переписке о Шишкове не раз упоминается как о подозрительном человеке. Он избежал прямых преследований, но до самой смерти своей в глазах властей был человеком неблагонадежным. Жизнь свою Шишков закончил трагически: 27 сентября 1832 года в Твери он был убит неким Черновым, получившим от Шишкова пощечину за намеки по адресу его жены.
В конце XIX – начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона об Александре Шишкове были написаны следующие строки: “Если бы не отношения Шишкова с Пушкиным, то имя Шишкова принадлежало к совсем забытым именам нашей литературы. Шишков оказал несомненное влияние на развитие нашей литературы своими прекрасными для того времени переводами: он знакомил русского читателя и писателя с драматическими произведениями Шиллера (“Пикколомини”, “Смерть Валленштейна”, “Мария Стюарт”), Вернера (“Аттила”, “24 февраля”), Раупаха (“Князья Хованские”), Кернера (“Тони”), с фантастическими повестями Тика (его перевод “Чар любви” отразился на позднейшей редакции повести Гоголя “Ночь накануне Ивана Купала”). Оригинальные произведения Шишкова – все в романтическом роде – не блещут оригинальностью. В них необходимо отметить резкий протест против крепостного права. В отрывке “К Емилию” Шишков пишет: “как часто им (помещикам) твержу: помещик справедливый для зайца сельские не разоряет нивы, у вверенных ему не отнимает сна и податьми своих не тяготит владений, затем, чтобы проводить часы беспечной лени за чашей пенистой шампанского вина… Он святотатственной не осквернит рукою невесту скромную, идущую к налою; не развратит рабы подвластного раба тем больше, что ее в руках его судьба”. Любопытно, что рядом с протестом против крепостного права в Шишкове уживается самый узкий национализм. Если обратить внимание на прикосновенность Шишкова к декабристам, то появляется даже сомнение, насколько искренни были следующие тирады: “Только там цветет свобода, где свято власть умеют чтить, где не лжемудрствует крамола и где, владык боготворя, народ на страже у престола за веру, верность и царя” (“Чувствования русского”, на взятие Варшавы). Из прозаических сочинений Шишков обращает внимание по реалистической манере описания неоконченный роман из грузинской жизни”.