Category: Школьные сочинения

Новаторство в творчестве Маяковского критики неизменно связывают с принадлежностью поэта к русскому футуризму. При этом из всех будетлян Маяковский прославился больше всех. В декабре 1912 года в России увидел свет первый манифест кубофутуристов “Пощечина общественному вкусу”. Авторами декларации русских футуристов стали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский и В. Хлебников. В ней молодые бунтари призывали “сбросить с парохода современности” Пушкина, Толстого и Достоевского, провозглашали “непреодолимую ненависть к существующему до них языку”, требовали “увеличения словаря в его объеме произвольными и непроизвольными словами”. По их мнению, нельзя создать “искусство будущего”, опираясь на классику. Футуристы мечтали создать новую культуру “индустрии и большого города”. Они отрицали мораль, искусство, культуру – все, что не футуризм. Представители новаторской поэзии пропагандировали новый образ жизни, высмеивали все, по их мнению, старое. Они издевались над шаблонами и идеалами прошлого, довольно часто выходя за рамки приличий. Эпатаж публики, скандалы во время выступлений стали своеобразным подвигом в среде русских футуристов. Маяковский, с его высоким ростом и громким басом, был признанным вожаком будетлян. Футуризм привлекал начинающего поэта невиданной ранее свободой выражения мыслей, театральностью, что было характерным для всего авангардного искусства.

Отказавшись от “старой” культуры, футуристам нужно было предложить что-то новое. Так возникла тенденция к придумыванию новых слов, необычных сочетаний и иногда шокирующих образов. Уже первое опубликованное в 1912 году стихотворение Маяковского “Ночь” поражало новизной:

Багровый и белый отброшен и скомкан, В зеленый бросали горстями дукаты, А черным ладоням сбежавшихся окон Раздали горящие желтые карты.

Талант Маяковского проявился ярко и сразу. Необычная метафоричность образа начинающегося вечера. Свет зари меркнет, а на улице в зеленой листве деревьев вспыхивают золотые “дукаты” – фонари. Неожиданные сопоставления “окна – ладони – желтые карты”, оригинальное видение мира говорили о незаурядности поэтического дарования молодого поэта. У Маяковского были способности к рисованию. Это сказалось и на его поэтическом творчестве, он воспринимал мир как художник. Зрительные образы у него всегда в движении, метафоры создают картины происходящего:

Толпа – пестрошерстая быстрая кошка Плыла, изгибаясь, дверями влекома…

Часто поэт неожиданно сближает разнородные понятия, одушевляет их, проводит параллель с реакциями человека. Это четко прослеживается в стихотворениях “Утро”, “Угрюмый дождь скосил глаза”, “Порт”:

В ушах оглохших пароходов Горели серьги якорей.

В стихотворении “А вы могли бы?” поэт пытается заставить читателя мыслить по-другому:

А вы Ноктюрн сыграть Могли бы На флейте водосточных труб?

Автор показывает пейзажные детали города: вывеска с жестяной рыбой, водосточные трубы. Все это скомпоновано как натюрморт: стакан с краской, карта, блюдо студня. Обычные вещи обогащаются музыкальными образами: ноктюрн, флейта. В стихотворении поэт преобразовывает действительность. Своим мастерством художника он превращает серые будни в праздник, оживляет металлическую рыбу на вывеске, а в студне видит волны океана. Поэт может представить, как старые водосточные трубы становятся флейтами с чудесным звучанием, на которых можно сыграть ноктюрн.

Идеи футуризма оказали большое влияние на раннее творчество В. Маяковского. Поэт, используя традиционные способы образования слов, создает свои, новые формы: “изъиздеваюсь”, “декабрый вечер”, “любеночек”, “наслезненные глаза”, “дождь обрыдал” и другие. Маяковский, как и все футуристы, прославлял научно-технический прогресс, видел будущее в развитии техники, воспевал город и противопоставлял его деревне. Ему нравились улицы с гудящими машинами, яркими фонарями, он готов был расцеловать “умную морду трамвая”. Картины природы, напротив, лишены жизни: “дряблая луна”, “никому не нужная”.

Несмотря на приверженность идеям футуризма, Маяковский в своем творчестве не отходил от правды жизни, показывал окружающее реалистически. Так, он видел уродливость города, страшную скученность людей в нем. Он пишет: “гроба домов”, “кривая площадь”, “лысый фонарь”, “провалившаяся улица, как нос сифилитика”. Постоянный туман Петербурга предстает как каннибал, кровожадный хищник, жующий “невкусных людей”. В стихотворении “Адище города” старика сбивает дьявол-автомобиль, старушку топчет дикая толпа, замученный городом музыкант вешается на люстре. В городе “все плачут”, “мама больная”, “всем страшно”, “лиф души расстегнули”, страдает беззащитное сердце человека.

Маяковский прежде всего новатор, первооткрыватель в поэзии. Он с пафосом говорил о старом мире новыми словами, которые сам создавал. В поэзии у него были свои законы, свои образы, своя рифма, ритм и размер, его стихи построены на контрастах. Маяковский не боялся ломать привычные формы стиха, вводить в поэзию вульгарную и низкую лексику. С вызовом общественному мнению он предлагал молодым поэтам поступать так:

Берутся классики, Свертываются в трубку И пропускаются через мясорубку.

Маяковский создавал новые методы рифмовки, близкие к ораторскому слову. Самое характерное слово он ставил в конец строки и подбирал к нему рифму. Поэт бесстрашно нарушал силлабо-тонический принцип XVIII века и создал тоническое стихосложение. Маяковский использовал лестничное строение стиха, где каждое слово -“ступенька”. У него каждое из слов имеет логическое ударение и смысловую нагрузку. В произведениях Маяковского в большом количестве содержатся метафоры, различные сравнения, неологизмы, гиперболы, иногда – повторы: “Слава, Слава, Слава героям!!!” Употребляя на первый взгляд обычные слова, Маяковский сумел создать ошеломляющие метафоры: “грудь испешеходили”, то есть истоптали, исходили вдоль и поперек. Часто такая метафора разворачивается во всю строфу. В стихотворении “Ко всему”, обращаясь к потомкам, поэт говорит:

Вот – я, Весь Боль и ушиб. Вам завещаю я сад фруктовый моей великой души.

В своем творчестве Антон Павлович Чехов неоднократно изображал людей-тружеников, создателей материальных и духовных ценностей, с одной стороны, и тех, кто паразитируют на них, духовно опустошенных прожигателей жизни – с другой. Этой же теме посвящена и его пьеса “Дядя Ваня”, имеющая подзаголовок: “Сцены из деревенской жизни”.

Действие пьесы происходит, очевидно, на Харьковщине, в родовом имении, которое по наследству досталось Соне. Здесь живут: Соня, ее дядя, управляющий имением, его мать Мария Васильевна, няня и обедневший сосед-помещик. Все они по мере сил работают. Имение без долгов, дает даже доход. В имение часто наезжает доктор Астров, у которого по-соседству есть имение, лес, сад.

Отец Сони, профессор в отставке, вместе с женой-красавицей Еленой Андреевной решил поселиться в имении своей первой жены. Как ученый он не состоялся, его “научные” труды никому не нужны, 25 лет он “читает и пишет об искусстве, ровно ничего не понимая в нем”, 25 лет пишет о том, “что умным давно известно, а для глупых неинтересно”. И все это время его дочь, свекровь и зять занимались переписыванием его бумаг, делали переводы. Они вели хозяйство, продавали продукты своего труда, экономя на своих личных расходах, посылали тысячи рублей профессору. Приехав жить в деревню, профессор Серебряков тоскует о прошлом, высокомерно относится к окружающим. Он не переносит уклада деревенской жизни, не находит себе нужного, полезного дела.

Елена Андреевна, несостоявшаяся артистка, ничего не делает, но старается всех поучать. До приезда профессора все были заняты своим делом, в доме был порядок. Серебряков и Елена Андреевна заразили своим бездельем и праздностью всех в имении. “Куда бы ни ступили вы и ваш муж, всюду вы вносите разрушение”, – говорит Астров.

“Неблагополучно в этом доме”, – неоднократно звучит эта мысль. А ведь стоит только захотеть. Тот, кто хочет что-то сделать, ищет возможность, а кто не хочет – ищет причину. Астров, Соня, дядя Ваня ищут дело, которому они готовы себя посвятить. Любимому делу посвятил себя доктор Астров.

Он талантлив, любит лес, хлопочет о его сохранности, о пользе лесов для человека. Горечь звучит в его словах; “…леса трещат под топорами!” Именно поэтому он начинает вести у себя торфоразработки. Всюду, где ему удается, он предотвращает вырубку лесов. У него образцовый сад, питомник самый лучший в округе. Он трудится во имя будущего. Именно в уста Астрова автор вкладывает заветные слова, которые облетят весь мир и станут афоризмом: “В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…”

У Сони добрые отношения со всеми домочадцами и соседями. Она охотно принимает идеи Астрова о сохранении лесов. Девушка счастлива оттого, что любит соседа-врача, хотя он не отвечает ей взаимностью. Она стойко переносит сообщение мачехи о том, что Астров не испытывает к ней подобных чувств. “Я терплю, и буду терпеть, пока жизнь моя не окончится сама собою”, – говорит она дяде Ване.

Никого из своих персонажей Чехов не идеализирует, но нам, потомкам, говорит: “Стремитесь к идеалу”. Чеховский идеал – это люди будущего.

Зрительские и читательские симпатии, по идее, на стороне дяди Вани, Сони, Астрова. Но можем ли мы осуждать только Серебрякова и его жену? Ведь благотворную среду для их паразитизма создавали своим трудом полюбившиеся нам герои. Эти два явления – самоотверженный труд и паразитизм – взаимосвязаны. Узел проблем нужно и можно развязать, а не рубить с плеча. И Чехов находит оптимальный вариант: разводит их в разные стороны: Серебряков с женой уезжают, Соня, дядя Ваня, Астров остаются в деревне, чтобы работать, как и прежде.

Герои Чехова помогают распознать соотношение добра и зла в нас самих. Чехов раскрывает мир человеческих взаимоотношений, где сталкиваются высокие чувства с низменным и пошлым. Сомневающиеся и думающие чеховские герои заставляют думать каждого, кто открывает для себя Чехова.

В последнем монологе Сони звучит смирение перед судьбой, готовность трудиться и страстная вера в будущую “жизнь светлую, прекрасную, изящную”. “Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии”. Ее вера в прекрасное будущее увлекает, покоряет дядю Ваню. Ее вера подкупает и нас. Переворачивая последние страницы пьесы, мы благодарим Чехова за героев, которые и нам освещают путь и дают веру и надежду на светлое завтра.

Чехов наделил своего героя одной из самых благородных профессий. Интересно сравнить двух врачей, изображенных Чеховым, – Старцева и Астрова. Старцев, который поначалу с увлечением занимался своими деревенскими больными, со временем деградировал и как человек, и как специалист. Астров же вовсе не собирается бросить свою врачебную практику и ведет поистине подвижническую жизнь.

“Заработался, нянька, – признается он. – От утра до ночи все на ногах, покою не знаю, а ночью лежишь под одеялом и боишься, как бы к больному не потащили. За то время, пока мы с тобою знакомы, у меня ни одного дня не было свободного”.

Но Астров не только самоотверженно работает как врач. Он оберегает лесное хозяйство всего уезда, причем делает это не по обязанности, а по влечению души, ибо осознает, что хищническое истребление леса может привести к необратимым последствиям. Можно, конечно, использовать в данном случае слово экология, но дело не в научных терминах. Леса для Астрова – это не просто богатство материального плана, это символ красоты, которую необходимо оберегать и спасать. Передавая слова Астрова, Соня говорит, “что леса украшают землю, что они учат человека понимать прекрасное и внушают ему величавое настроение”.

Чехов никогда не идеализировал своих героев. Мера и степень чеховской взыскательности очень велика. Астров не является исключением. Легче всего обвинять в своих несчастьях кого угодно – профессора Серебрякова, как это делает дядя Ваня, неблагоприятную среду, на которую жалуется Астров… В финале он говорит Войницкому: “Во всем уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты. Но в какие-нибудь десять лет жизнь обывательская, жизнь презренная затянула нас; она своими гнилыми испарениями отравила нашу кровь, и мы стали такими же пошляками, как и все”. По глубокому же убеждению Чехова, человек прежде всего сам должен отвечать за свои поступки.

Для доктора Астрова самое страшное заключается в том, что он потерял перспективу, утратил представление о цели и смысле существования. “Знаете, – говорит он Соне, – когда идешь темной ночью по лесу, и если в это время вдали светит огонек, то не замечаешь ни утомления, ни потемок, ни колючих веток, которые бьют тебя по лицу… Я работаю, – вам это известно, – как никто в уезде, судьба бьет меня, не переставая, порой страдаю я невыносимо, но у меня вдали нет огонька”.

Повесть “Тени забытых предков” была создана Г. Коцюбинским в 1911 году на основе впечатлений от жизни карпатских гуцулов, их обычаев и обрядов, оригинальности мышления и мировосприятия. Их жизнь проходит посреди первозданной красоты природы – зеленые горы, бурные реки, пышные пастбища, на которых они пасут отары овец. Писателя поразило то, что гуцулы даже в ХХ веке оставались язычниками, воспринимали природу как живую, населенную духами, добрыми и злыми.

Сюжет повести прост: Маричка Гутенюк и Иван Палейчук полюбили друг друга, но их родители враждовали и не воспринимали чувств влюбленных. В конце концов, Маричка утонула, пока Иван работал на пастбище. А Иван потом уже не смог найти счастья ни в работе, ни в семейной жизни с нелюбимой Палагною. Истосковавшись за Маричкой, Иван подвергся ведениям и прыгает со скалы за химерой любимой. Грустно поют трембиты, разнося по горам плач по утерянной судьбе влюбленных, которым не суждено быть вместе.

И настоящим украшением произведения является не история гуцульских Ромео и Джульетты, а прежде всего неповторимая атмосфера и колорит гуцульского мира. Это и одухотворенная природа, и поэзия народных говоров, и романтические образы главных героев повести.

Маричка – то дитя сказочного мира гуцульских песен. Ее песни рождались из всего, что ее окружало – солнце, небо, горы, растения, и под волшебные звуки Ивановой свирели все они оживали, приобретали силы. В представлениях о мире здесь сплетается в одно христианство и языческие верования. Иван – то дитя гор и высоких сосен, густых лесов и звездного неба, посреди которого горит яркая звезда – их с Маричкой любви.

Богатая палитра жизни Гуцульщины – неповторимый говор, песни, обычаи и обряды, красота гор, долин, Черемоша, долин, деревень, жилья, домашней утвари и одежды – во всей полноте отразились в повести “Тени забытых предков”. Она не только дала автору материал для сюжетной канвы произведения, но и послужила его композиции, подсказала автору поэтические средства создания образов. Ведь, как и в реальной жизни горцев, так и в повести, незримо сплетаются действительность и вымысел, реальное и фантастическое.

“Тени забытых предков” – модернистское произведение, в котором ярко прослеживается импрессионистическая манера подачи материала. Хоть сюжет охватывает небольшой отрезок времени – жизнь Ивана Палийчука, проекция времени на самом деле гораздо шире. Можно определить три временные плоскости в соответствии с культурных слоев, имеющихся в сочинении. Первый это современная для рассказчика действительность, быт и мировоззрение гуцульского села конца ХІХ – начала ХХ веков, ярко изображенная М. Коцюбинским в деталях. Второй шекспировский идеал любви, которым пропитана вся человеческая жизнь, которая возвышается над смертью и облагораживает человека. Третий – то сутки дохристианских народных верований, что возвращает человека к его первобытному единению с природой.

Основные темы, которые разрабатывает Коцюбинский, – жизнь и смерть, человек и природа, любовь и ненависть, язычество и христианство. Простота построения, глубина понимания проблемы и мастерство писателя поражают. Все это как нельзя лучше способствует воплощению основной идеи повести – невозможно существовать без глубинной связи с вековой культурой своего народа, ибо без нее человек перестает быть собой, теряет себя. Единственное спасение – прислушиваться к голосам смутных теней забытых предков – голосов природы, что способны разбудить душу.

“Преступление и наказание” – одно из самых сложных произведений мировой литературы. Федор Михайлович Достоевский запечатлел страшную русскую действительность середины прошлого столетия, с ее нищетой, бесправием, угнетением и растлением личности, задыхающейся от сознания своего бессилия и бунтующей. Писатель поведал читателю о современной ему России, о герое, “вместившем в грудь свою все боли и раны времени”.

Роман появился в 1866 году, во многом переломное для страны время: передовая интеллигенция, ожидавшая возрождения России после реформы 1861 года, была глубоко потрясена и во многом разочарована, еще более обострились социальные противоречия, наглядней стала проявляться несправедливость общественного устройства.

Автор выбрал своих героев из обедневших, разорившихся дворян, обитателей темных петербургских углов. С огромной силой он изобразил трагизм человеческих отношений, создал потрясающие картины бедствий, страданий, воспроизвел трагедию мыслящего человека, явившегося жертвой современного ему общества.

Родион Романович Раскольников занимает центральное место в романе. Человек недюжинных способностей, талантливый, гордый, он буквально “задавлен бедностью”. Его каморка похожа на “шкаф”, “гроб”, “сундук”, а одежда – на лохмотья, “в которых иной посовестился бы выходить на улицу”. Раскольников прилежно учился в университете, усердно занимался, но из-за отсутствия средств не имеет возможности закончить свое образование. Вокруг себя он видит страшный мир петербургских трущоб, где царят крайняя бедность, вонь, грязь, где на каждом шагу распивочные зазывают бедняков залить свое горе, где нищета толкает человека на путь растления, порока, преступления.

Раскольников – отзывчивый, добрый по натуре человек, остро чувствующий чужую боль и готовый всегда принять участие в судьбе другого. Рискуя жизнью, он спасает из пламени детей, отдает последние деньги более нуждающимся, всеми силами старается помочь семье Мармеладовых. Молодой человек понимает несправедливость социального устройства, грязь тех общественных отношений, которые определяются властью денег, обрекая тысячи людей на страдание и гибель. Жалость в душе главного героя постоянно рождает горячее желание помочь, всем униженным и оскорбленным. Его занимает простая арифметика: “За одну жизнь тысячи спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен!” Раскольникова беспокоят неразрешимые вопросы: “Почему одни, умные, добрые, благородные, должны влачить жалкое существование, в то время как другие, ничтожные, подлые, глупые, живут в роскоши и довольстве? Почему страдают безвинные дети?” Под влиянием этих мыслей перед молодым человеком встает высокая, гуманная идея – желание помочь обитателям петербургских углов, его заботит не собственная нужда, а общечеловеческое страдание. Во имя избавления от нужды сотен голодных, нищих он готов пойти на преступление: убить злобную старушонку, заедающую людей процентщицу Алену Ивановну, жизнь которой, по его мнению, “не более как жизнь вши”.

Однако его мучает и другой вопрос, “ужасный, дикий и фантастический”. Под низким потолком нищенской конуры в уме молодого человека рождается чудовищная теория. Упорно думая о причинах социальной несправедливости, Раскольников приходит к мысли, что все люди делятся на два разряда: низших, служащих лишь материалом для воспроизведения себе подобных, и высших, то есть собственно людей, которые во имя достижения цели могут позволить себе все, даже “кровь по совести”. “Глубокий ум и широкое сознание” героя требуют ответа на вопрос о том, к какому разряду принадлежит он, Родион Раскольников. “Тварь ли я дрожащая или право имею?” – постоянно спрашивает он себя.

Таким образам, первоначальная идея, высокая, гуманная, направленная на служение людям, подменяется эгоистическим желанием отнести себя к разряду высших людей. “Наполеоном захотел сделаться, оттого и убил”, – скажет главный герой впоследствии. Его протест, возмущение социальной несправедливостью сочетаются с теорией сильной личности. Преступление должно было доказать самому Раскольникову, что он не “тварь дрожащая”, а “настоящий властелин, которому все разрешается”. Да и сама жизнь толкает его совершить убийство. В грязном трактире он слышит разговор студента и офицера, в котором обнаруживает те же мысли, что занимают и его сознание, своими глазами видит медленную гибель от нищеты семьи Мармеладовых; судьба собственной сестры, вынужденной выйти замуж за подлого и низкого господина Лужина, вызывает в его душе мучительную боль.

Тщательно подготовившись, Раскольников убивает старуху, но, убив ее, он вынужден убить безвинную Лизавету, случайно оказавшуюся рядом. Воссозданная автором картина выражает мысль о том, что одно преступление влечет за собой другое, проявление бесчеловечности в частном случае перерастает в античеловечность глобальную.

С великим мастерством Достоевский раскрывает душевный мир своего героя. Он показывает муки совести, леденящий душу страх, который преследует его, осознание им своей нравственной гибели, бессмысленности совершенного злодеяния. Все это невыносимым гнетом ложится на душу Раскольникова, будто пропасть разверзлась между ним и людьми. Писатель-психолог до мелочей прослеживает все оттенки, все стадии страшной внутренней драмы героя, передавая все его мысли, движения души.

Раскольников убил принцип, но не живший в нем нравственный закон. “Убить-то убил, а переступить-то не сумел, на этой стороне остался”, – признается себе Раскольников. Переступить закон жизни – значит выключить себя из ее течения, уподобиться тем свидригайловым и лужиным, которые, задушив в себе нравственный закон, стали хозяевами жизни. А ведь еще до преступления Раскольникову приснился сон, где он, будучи маленьким мальчиком, становится свидетелем убийства: пьяный Миколка в порыве тупой злобы насмерть забивает бедную клячонку, которая не может сдвинуть переполненную телегу и гибнет от кнута хозяина. Его сон – это протест против насилия, убийства, бессмысленной жестокости.

Убийство старухи стало для Раскольникова испытанием права на власть, которое закончилось катастрофой, признанием ошибочности своей теории, раскаянием в совершенном нравственном преступлении. “Если б я зарезал из того, что голоден был… я бы теперь счастлив был!” – признается Раскольников Сонечке Мармеладовой. Соня продала себя, растоптала свою нравственную чистоту, но сумела переступить и вынести свое преступление. Продавая свое тело, она сумела сохранить внутренний мир, мир душевной красоты. Раскольников открыл в ней этот мир и, открыв его, поклонился в ее образе “всему человеческому страданию”. Соня помогла понять Раскольникову мысль о необходимости жить настоящей, а не выдуманной жизнью, утверждать себя не через человеконенавистнические идеи, а через любовь, доброту, служение людям.

Всякое преступление – это прежде всего гибель души, распад личности, отчуждение от живого мира, и только “страдание – великая вещь”, по выражению Порфирия Петровича, очищает человека. Чтобы герой искупил преступление, Достоевский отправляет его на каторгу, но гораздо страшнее для Раскольникова муки совести, душевные страдания, душевный раскол, которые овладели главным героем после убийства.

Трагедия Раскольникова в том, что он совершил преступление, убил свой принцип, но не смог переступить через живший в нем нравственный закон. Идея, ложная в своей основе, развенчивается изнутри – через страдания самого Раскольниковa, героя, заблудившегося, но искавшего выход, осознавшего, что, убив человека, нельзя разрешить социальных противоречий.

Силой своего гения Достоевский сумел проникнуть в глубинные пласты психологии человека, вовлечь читателя в поток мыслей и чувств своего героя, как бы заставляя жить вместе с ним интенсивной духовной жизнью, решать “проклятые вопросы” бытия. Своим романом великий писатель сумел сказать о “самых трудных, самых непосильных задачах”, которые волнуют нас и по сей день.

Пафос – идейно-эмоциональная настроенность художественного произведения.

Пафос стихотворения в прославлении свободы, символом которой для Пушкина является море. Для поэта свобода моря становится образным изображением свободы человеческого духа, духа поэта.

Море в традиции романтизма – образ стихии, которая не терпит никакого внешнего принуждения. Романтизм для Пушкина связан с культом героической одинокой личности, какой поэту представляется Наполеон, умерший на острове Святой Елены, и Байрон, посвятивший морю прекрасные стихи в поэме “Паломничество Чайльд-Гарольда”. Когда Чайльд-Гарольд покидает Англию, он поет песню, прославляющую море:

…Наперекор грозе и мгле В дорогу, рулевой! Веди корабль к любой земле, Но только не родной! Привет, привет, морской простор, И вам – в конце пути – Привет, леса, пустыни гор! Британия, прости!

Пушкин же, напротив, в своем стихотворении прощается с морем, но не теряет свободу в своей душе:

В леса, в пустыни молчаливы Перенесу, тобою полн, Твои скалы, твои заливы, И блеск, и тень, и говор волн.

Лично я думаю, что музыка играет в жизни каждого человека не последнюю роль. Влияние музыки на нас очень велико, ведь она является частью нашей жизни с самого рождения и до конца. Сначала наши мамы поют нам колыбельные, потом мы разучиваем песни в школе и в итоге сами проявляем интерес к музыке. Мы все слушаем разные жанры, но это не меняет того, Что нам нравится музыка, и мы получаем от нее удовольствие.

Слушая любимые песни, мы как будто отправляемся в другой, волшебный и прекрасный мир, где нет проблем, грусти, боли, разочарования и неприятных воспоминаний, где просто хорошо и спокойно на душе. Многим Музыка помогает пережить трудные ситуации в жизни. Она дарит нам радость, позитив, заряд энергии и бодрости. Иногда спокойствие и умиротворение, а иногда мы проливаем слезы.

Бывает так, что прослушивая песню, мы находим для себя ответы на многие вопросы. Современный Человек не может представить себя без музыки. Идя в школу или институт, молодежь слушает песни, делая домашние дела, многие включают песни. Ни один праздник не обходится без музыки. Кажется, уже в нашей жизни ни одно событие не обходится без музыки. Неважно, какое у нас настроение, мы все слушаем любимые песни. Когда на душе грусть, с помощью музыки мы пытаемся развеселиться, и включаем веселые песни или же наоборот включаем грустные, с мыслью, что лучше немного поплакать, а потом с новыми силами взглянуть на проблему и снова улыбаться этому беспощадному и жестокому миру. И когда нам весело мы слушаем песни. Это может означать только одно, что Музыка очень влияет на нас, на наш внутренний мир, наше мировоззрение.

Фридрих Ницше сказал: “Без музыки жизнь была бы ошибкой” и я с ним полностью согласна, ведь я не представляю свою жизнь без музыки и думаю, многие люди так же не могут этого представить. Неважно, что случалось в жизни, Музыка всегда была со мной и помогала переживать трудности, скрашивала скучные будни, веселила. Так что я считаю, что без музыки жизнь была бы скучной, неинтересной и действительно ошибкой.

Недавно я впервые увидела Солнечное затмение. Конечно, оно было не полное, ведь на нашей широте полное затмение встречается крайне редко (чаще всего полностью черное солнце могут наблюдать где-то на экваторе или, наоборот, в Антарктиде), но все равно это было прекрасное зрелище.

По Солнцу медленно, как чернила по белой бумаге, кляксой расползалась черная тень от Луны. Она заняла почти половину солнечного диска, его свет померк, цвета вокруг побледнели, будто вдруг наступила ночь. Несколько минут (к сожалению, это эффектное зрелище никогда не длится долго) – и тень начала уменьшаться, словно искусно стертое пятно чернил, которое наконец оставило только горящую память о себе.

И действительно, очень красиво… Не удивительно, что в разные времена люди восхищались этим явлением, даже боялись его и придумывали различные истории, чтобы объяснить то, чего пока объяснить не могли. Истории разных народов в чем-то похожи, но есть между ними и отличительные черты.

Вьетнамцы, например, считали, что Затмение вызывает большой медведь, Человек двух сестер – богинь Солнца и Луны Чой и Чанг, когда забирает одну из своих жен для выполнения супружеских обязанностей. Это и причиняет солнечное или лунное затмение.

Викинги были уверены, что Солнце на самом деле съедает огромный небесный волк Фенрир, и всячески прогоняли его неприятным шумом, “освобождая” Солнце, чтобы оно снова могло светить на пользу людям. Египтяне видели виновником затмения змея Апопа, который время от времени вырывается из подземного царства и съедает колесницу бога Солнца Ра.

У адыгейцев Солнце съедал злой демон Бляго или, как и у армян, огромный дракон Вишапа, которого прогоняли выстрелами ружей и громкими криками. А индейцы считали, что Солнце просто заболело от чар злых ведьм и скоро выздоровеет, если правильно провести некоторые ритуалы.

Следовательно, Солнечное затмение никого не оставляет равнодушным. Когда-то давно люди создавали интересные истории о похищении Солнца – теперь мы знаем научно доказанную правду, и явлением солнечного или лунного затмения уже никого не удивишь. Однако, даже потеряв все свое очарование и мистику, затмение не потеряло некоторый элемент загадочности. Ведь Солнце, что среди дня вдруг увлекается черным пламенем – это настолько красиво, что, по моему мнению, никто не может остаться равнодушным и не восхититься этой красотой.

Надеюсь, когда я поеду в далекую Африку, чтобы своими глазами увидеть полное Солнечное затмение… Но сейчас мне достаточно и того кусочка воспоминаний, что остались у меня после хоть и не полного, но первого в моей жизни затмение.

А. И. Куприн вошел в русскую литературу как певец светлых и здоровых человеческих чувств, как преемник демократических и гуманистических идей великой русской литературы ХIХ века. Критический реализм, славные традиции которого воспринял Куприн, был явлением прогрессивным в начале XX века. Яркий природный талант, огромный запас жизненных наблюдений и резко критическое изображение действительности – вот что определило большой общественный резонанс его произведений в период подготовки и проведения первой русской революции. В это время Куприн работает над повестью “Поединок”, которую он начал писать в 1902 году. Опубликованная в шестом сборнике журнала “Знание” в 1905 году, повесть “Поединок” вызвала широкий отклик. Пафос разоблачения буржуазного общества, высокие художественные достоинства поставили “Поединок” в один ряд с крупнейшими произведениями русской литературы на рубеже двух веков.

Действие повести происходит в 90-е годы XIX века. В “Поединке” автор объясняет причины поражения царской армии в бесславной войне с Японией. Эта “агония старой России” является основной темой повести. Однако, в этом произведении следует различать несколько тематических линий, которые, переплетаясь, создают целостную картину офицерской среды, казарменной жизни солдат, личных отношений Ромашова и Назанского, Ромашова и Шурочки Николаевой и, наконец, взаимоотношений героя с солдатами.

Главное действующее лицо повести – подпоручик Ромашов. В этом образе с наибольшей полнотой воплотились черты купринского героя – правдоискателя, гуманиста, одинокого мечтателя. Среди офицеров Ромашов чувствует себя одиноким, так как не разделяет взглядов окружающих его офицеров. Ромашов протестует всей душой против кошмара, именуемого “военной службой”, так как приходит к мысли, что “вся военная служба, с ее призрачной доблестью, создана жестоким, позорным, всечеловеческим недоразумением”. “Каким образом может существовать сословие, – спрашивал себя Ромашов, – которое в мирное время, не принося ни крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время – идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?”

Человек с тонкой душевной организацией, обладающий чувством собственного достоинства и справедливости, он легко раним, порой почти беззащитен перед злом жизни. Уже в начале повести мы замечаем “неприспособленность” Ромашова к армейской жизни, его непонимание “войсковой дисциплины”. Тягостная пустота армейской жизни толкает его к случайной связи с полковой “обольстительницей” Раисой Петерсон, которая вскоре становится невыносимой для него. Гарнизонная жизнь с пьянством, провинциальным убожеством все больше отталкивает Ромашова. Мечта о прекрасной и сказочной любви заставляет Ромашова идеализировать образ молодой, привлекательной женщины Шурочки Николаевой. Для героя повести она “луч света в темном царстве”. С ней связаны его мечты и надежды. Ослепленный любовью, Ромашов не видел, что красота Шурочки, ее обаяние, сила воли, талант – все это предназначено для борьбы за свое личное, маленькое, эгоистическое счастье: любым путем вырваться из мещанской армейской среды и обрести высшее счастье в “блестящей” жизни столичного общества.

Любовная трагедия в “Поединке” вырастает из трагедии социальной. В отношениях Ромашова и Шурочки сталкиваются два характера, два мироощущения, возникшие в рамках буржуазного общества и свидетельствующие о происходящем в нем распаде. Почему невозможно счастье Шурочки и Ромашова? Да только потому, что Шурочка всеми силами стремится упрочить свое положение, а Ромашов постепенно теряет почву под ногами, ибо ему невыносимы духовные и моральные ценности этого общества.

Финалом любовной трагедии Ромашова является ночной приход к нему Шурочки. Она пришла, чтобы обмануть – обмануть подло и бесстыдно, предложить условия дуэли с ее мужем и ценой жизни Ромашова купить свое будущее благополучие и счастье. Ромашов догадывается о цели ее прихода и соглашается на все условия рокового для него поединка с мужем Шурочки. Он говорит об этом спокойно и холодно: “Хорошо, пусть будет так. Я согласен. “В этих простых словах заключена целая история – история трагической любви неприкаянного мечтателя к женщине, в душе которой мораль “жизни для себя” вытравила человеческие чувства. Ромашов все понял, в его твердо произнесенных словах холодное сознание того, что жизнь потеряла для него свою ценность. И здесь становится очевидным духовное превосходство Ромашова над Шурочкой Николаевой, а также и над другими обитателями окружающего его мещанского мира.

Ромашов погибает, так как Шурочка делает неравными условия поединка. Неизбежность трагической развязки вытекает здесь из глубоких социальных причин. Герой повести не способен существовать в омуте буржуазного общества, построенного на лицемерии и обмане, но он и не в состоянии найти себе место в народе, почерпнуть в его гуще силы для новой жизни. Именно это и делает образ Ромашова трагическим. Писатель, не уяснив истинных причин изображаемого им зла, не смог найти пути его преодоления. Не признавая военной службы, отрицая мораль “аристократической” прослойки армейского офицерства, Ромашов чувствовал свое бессилие перед жизнью, так как не мог уйти с военной службы. Честность и тонкость духовной организации заставляют его особенно болезненно ощущать свое бессилие. Иллюзорное утешение находит он в мире безудержных, наивных мечтаний. В этом мире Ромашов уже не бедный подпоручик, а герой, дерзающий, бесстрашный, прекрасный. Но мечта служит не источником творческого вдохновения, а преимущественно средством ухода, бегства от действительности.

Судьба Ромашова долго еще продолжала волновать Куприна. Уже после опубликования повести автор продолжал мучиться судьбой главного героя и не мог с ним расстаться. Куприн намеревался написать заново сцену дуэли, сохранить жизнь Ромашову и показать своего героя в гуще народной жизни. Из воспоминаний жены Куприна, М. К. Куприной-Иорданской, можно было узнать о дальнейшей судьбе Ромашова: “И вот он в Киеве. Начинаются дни безработицы, скитаний, свирепой нужды, смены профессий, временами прямо нищенства…” Однако замысел писателя – создать новое произведение “Нищие”, являющееся продолжением “Поединка” с Ромашовым в качестве главного героя – остался неосуществленным. История замысла свидетельствовала о том, что Куприн собирался показать в современной ему действительности только мрачное, трагическое. В своих поисках героя создатель “Поединка” пришел к такому рубежу, который ему трудно было перешагнуть. В жизни уже сформировался тип правдоискателя-бойца, а писатель никак не мог расстаться с типом правдоискателя-страдальца. Это и было отмечено А. М. Горьким, который однажды сказал Куприну: “Да что это такое! Что вы все оплакиваете своего Ромашова! Умно он сделал, что догадался наконец умереть и развязать вам руки. Скажите, что бы он делал в вашем романе, зачем бы там существовал этот ни к чему не способный, кроме нытья, интеллигент. .. ” На что Куприн с присущей ему откровенностью отвечал: “Он надеялся сделать из меня глашатая революции, которая целиком владела им. Но я не был проникнут боевым настроением и, по какому руслу пойдет моя дальнейшая работа, заранее предвидеть не мог.”

Прав ли Ян Амос Коменский, великий педагог XVII века, утверждая, что “…немыслим толковый читатель, который не был бы в то же время Отбиратель”? Как вы понимаете слово “Отбиратель” в этом афоризме? Почему, как вы думаете, автор написал слово “Отбиратель” с большой буквы?

Ян Амос Коменский, несомненно, прав. Думающим читателем можно считать человека, сознательно выбирающего себе книги для чтения в соответствии со своими духовными запросами, которые формируются в семье, на школьных занятиях по литературе и другим предметам, в библиотеке, в общении с друзьями. Систематическое, постоянное чтение расширяет эрудицию, дает ответы на волнующие философские, нравственные, социальные проблемы. Отбор иногда складывается из интересующей читателя тематики произведений, от любви к определеныому роду и жанру художественных произведений, например, к лирической поэзии или юмористической литературе, хорошей приключенческой литературе.

Видимо, Ян Коменский написал слово “Отбиратель” с большой буквы из-за особого уважения к сознательному, подготовленному, квалифицированному читателю, постигающему истинную ценность настоящей литературы.

“Для многих, многих книги так же нужны, как хлеб и соль. И так будет, сколько бы ни изобретали замысловатых кассет, и телевизоров, и других заменителей. В человеческом мозгу хранятся книжные сокровища, которые не умрут. Они все там -“Одиссея” и “Божественная комедия”, “Война и мир” и “Давид Копперфильд”. Согласны ли вы с этим суждением Астрид Линдгрен? Какие книги вы бы внесли в этот список?

Понять художественное произведение можно только при условии, что прочитана его первооснова – книга. В список, названный Астрид Линдгрен, можно включить еще большое количество произведений русской и зарубежной литературы, например: “Илиада” Гомера, “Гамлет” У. Шекспира, “Повести Белкина” и “Евгений Онегин” А. С. Пушкина, “Человеческая комедия” О. Бальзака, “Красное и черное” Ф. Стендаля, “Ревизор” Н. В. Гоголя и многие другие.

“Добрые люди не знают, сколько времени и усилий стоило иному, чтобы научиться читать. Я потратил на это восемьдесят лет и еще сейчас не могу сказать, что достиг цели”, – сказал Гете незадолго до смерти. Как вы объясните такое признание великого писателя?

Объяснить это можно сложностью того искусства, которое называется искусством чтения. Читать художественное произведение – значит не только понимать его содержание. За страницами книги важно видеть автора с его позицией, ценностными понятиями, его личную и творческую судьбу. Важно увидеть судьбу людей, изображенных в произведении, их характеры, обусловленность их устоями общества и индивидуальными особенностями. Опытный читатель должен хорошо ориентироваться в художественной индивидуальности писателя, разбираться в поэтических особенностях произведения, стилистической манере писателя.

Великий Гете сказал так потому, что в течение жизни его требования к чтению повышались.

“Читатель – составная часть искусства”, – утверждал Алексей Толстой в статье “О читателе”. Как можно подтвердить эти слова?

Писатель создает свои произведения для читателей – самых разнообразных

Людей, как его современников, так и для тех, кто будет жить в последующие времена. Чтобы заинтересовать их своими идеями, заставить вместе с собой переживать за героев, радоваться, наслаждаться художественным словом, необходимо владеть искусством. И диалог писателя с читателем – это высокое искусство для того и другого.

Как вы понимаете слова Роберта Стивенсона: “Литература во всех ее видах – нечто иное, как тень доброй беседы”?

Вдумчивое чтение книги – это беседа с ее автором. Иногда мы ему возражаем, а иногда полностью согласны. Часто такая беседа побуждает к дальнейшему раздумью о прочитанном и к внутреннему диалогу с автором книги.

Согласны ли вы с таким утверждением: “Все, чем должен владеть писатель, обязательно и для читателя художественной литературы. Все, кроме одного: дара воплощения”?

Если речь идет о культуре чтения, эрудиции, знании законов развития художественной литературы, основ теории и истории литературы, то это справедливо. Однако все же писатель должен владеть значительно большим, чем просто читатель, чтобы покорять сердца, быть добрым другом и наставником. Автор должен виртуозно владеть языком, на котором он пишет свои книги, ибо это основной инструмент писателя.

Как вы представляете себе дар воплощения у иллюстраторов художественных произведений? Каких иллюстраторов вы могли бы назвать?

Иллюстратор не просто передает содержание той или иной сцены из художественного произведения или воспроизводит по авторскому описанию портреты героев, пейзажные зарисовки, он раскрывает собственное видение, которое иногда вступает в противоречие с позицией автора. Основное назначение иллюстратора – быть добрым посредником между автором и читателем, помочь читателю увидеть героев книги. Иллюстратор тонко чувствует авторское слово. Среди иллюстраторов можно назвать И. Билибина, А. Агина, В. Фаворского, И. Глазунова. Известно также, что некоторые писатели, например А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов, сами создавали иллюстрации к своим произведениям.

Можно ли согласиться с тем, что “произведение художника необходимо нам именно потому, что оно есть ответ на наши вопросы: наши, ибо художник не ставил их себе и не мог их предвидеть… каждый новый читатель “Гамлета” есть как бы его новый автор, каждое новое поколение есть новая страница в истории художественного произведения”?

И да и нет. Когда художник создает произведение, он отвечает на волнующие его вопросы, которые поставила перед ним и перед обществом реальная действительность. И знать, что волновало автора, нам необходимо, чтобы правильно понять смысл его творения. Вместе с тем в веках живет и становится интересным и важным для читателей новых поколений лишь то произведение, которое дает ответы на их вопросы, как правило, философские, нравственные, эстетические, т. е. проблемы вечные. Произведения интерпретируются читателем во многом в зависимости от его системы ценностей. Не случайно наряду с “Гамлетом” в круг произведений, ставящих и разрешающих вечные философско-нравственные вопросы, входят и “Борис Годунов” А. С. Пушкина, и его же “Маленькие трагедии”, “Обломов” И. А. Гончарова, как и большинство творений русской и мировой классики. Деятельность же читателей по открытию новых страниц в истории произведения проявляется как в их личной интерпретации, так и в трактовках профессионалов – критиков, литературоведов, театральных и кинорежиссеров, ориентирующихся в своих версиях не только на отражении позиции автора, сформированной его временем, но и на запросы времени, в котором они живут.

Разделяете ли вы отношение крупнейшего книговеда Н. А. Рубакина к читателю: “История литературы не есть только история писателей и их произведений, несущих в общество те или иные идеи, но и история читателей этих произведений”?

Разделяю. Писатели создают свои произведения для читателей и о читателях, т. е. об отдельных людях и обществе в целом. Каковы они в разные эпохи мировой истории, что составляет их духовные или, наоборот, бездуховные интересы, мы во многом узнаем из художественных произведений. В этом проявляется история читателя. С другой стороны, жизнь книги в веках зависит от читателя, который признает ценность того или иного автора, того или иного художественного произведения. История литературы, стало быть, еще и история читательских вкусов, история отбора ими духовного наследия, достающегося от одного поколения другому.

“Литература – учебник жизни”. Согласны ли вы с этим утверждением Н. Г. Чернышевского?

Литература, конечно, дает глубокие представления о жизни людей, оказывает воздействие на мировоззрение, воспитывает высокие нравственные качества, заставляет задумываться над сложнейшими вопросами бытия. Однако изучение жизни на основе литературы все-таки осуществляется преимущественно через эмоциональную сферу личности читателя, что требует собственных ответных размышлений, диалога с автором и героями произведения, т. е. включения в процесс постижения действительности субъективно-личностного начала. Поэтому формула “Литература – учебник жизни”, характерная для революционно-демократического мировоззрения, представляется нам слишком категоричной и прямолинейной.