Category: Школьные сочинения

Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета “Шепот, робкое дыханье…”, в свое время вызвавшего литературную сенсацию своей языковой необычностью, не содержит ни одного глагола. То же встречаем и в стихотворении А. А. Фета “Это утро, радость эта.”. Безглагольность текстов стихотворений тем не менее позволяет передать динамику жизни, быструю смену событий или впечатлений. Обратимся к фрагменту из романа в стихах “Евгений Онегин” А. С. Пушкина: . Уже столпы заставы Белеют: вот уж по Тверской Возок несется чрез ухабы. Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды, Купцы, лачужки, мужики, Бульвары, башни, казаки, Аптеки, магазины моды, Балконы, львы на воротах И стаи галок на крестах. Нанизывание существительных создает картину стремительного движения, быстрой смены впечатлений, делает текст динамичным без участия глагольных форм. Частое использование существительных может передавать и статичную картину в случае фиксации автором тех или иных объектов или впечатлений: Лохмотья, нож – и цвета черной крови Недвижные глаза. Сон давних дней на этой древней нови. Поют дрозды. Пять-шесть овец, коза. Кругом, в пустыне каменистой, Желтеет дрок. Вдали руины, храм. Вдали полдневных гор хребет лазурно-мглистый И тени облаков по выжженным буграм. . В стихотворении К. Бальмонта “Безглагольность” отсутствует динамика, “вес” глагольных форм невелик. Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность Холодная высь, уходящие дали. Приди на рассвете на склон косогора,- Над зябкой рекою дымится прохлада, Чернеет громада застывшего бора, И сердцу так больно, и сердце не радо. Недвижный камыш. Не трепещет осока. Глубокая тишь. Безглагольность покоя. Луга убегают далеко-далеко. Во всем утомленье – глухое, немое. Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада,- Деревья так сумрачно-странно-безмолвны, И сердцу так грустно, и сердце не радо. Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно. И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно. В тексте стихотворения частотны существительные и прилагательные: безглагольность покоя, глубокая тишь, безмолвная боль, безгласность, безбрежность, безвыходность горя. Лирический мотив тоски, глубокой невыразимой печали, тяжелого переживания поддерживается всей образной системой стихотворения: морфемный повтор – приставки без-; лексика, передающая чувство грусти ; определенно-личные предложения со сказуемыми-глаголами в форме повелительного наклонения, безличные предложения, номинативные предложения. Все подчинено созданию образа “застывшей” природы, которое согласуется с внутренним состоянием лирического героя. Имя прилагательное. Хорошо известна роль прилагательных в создании эпитетов : “Через десять минут она появилась. Хитровато улыбаясь, стояла в дверях, в белом, худенькая, невинная, продажная, грубая, нежная, бывалая, неопытная” . У А. Вознесенского читаем о глазах: “…серые карие живые вопрошающие детские девичьи женские близорукие невинные влюбленные ангельские масличные смешливые черные жгучие страстные прекрасные всевидящие непростившие бешеные святые голубые невыносимые счастливые всевышние синие” – отсутствие знаков препинания “отменяет” интонацию перечисления, необходимы длительные паузы, за которыми ассоциативный ряд: это не просто эпитеты к слову “глаза”, это о людях, их судьбах. . Интересны произведения, в которых имена прилагательные выполняют ведущую роль. Для выяснения их функции в художественном тексте обратимся к стихотворению З. Гиппиус “Все кругом” : Страшное, грубое, липкое, грязное, Жестко-тупое, всегда безобразное, Медленно-рвущее, мелко-нечестное, Скользкое, стыдное, низкое, тесное, Явно-довольное, тайно-блудливое, Плоско-смешное и тошно-трусливое, Вязко, болотно и тинно застойное, Жизни и смерти равно недостойное, Рабское, хамское. Но жалоб не надо; что радости в плаче? Мы знаем, мы знаем: все будет иначе. В этом стихотворении запечатлено состояние России в нач. ХХ века: распад окружающего мира, ощущение катастрофы, трагичности бытия. Эта напряженная картина содержится в строфе из 14 строк в предложении, где более 30 субстантиватов среднего рода единственного числа. Окружающий мир предстает здесь состоящим не из предметов и явлений, а из их признаков, их поглотивших и заменивших. Т
ип субстантиватов данного стихотворения определяется как “обобщенно называющий явления, характеризующиеся признаком, обозначенным основой мотивирующего прилагательного” . Лексические значениясубстантиватов, их морфологические формы, их количество, а также контекстные условия формируют семантику собирательности, безличности, стихийности, неизбежности происходящего. Фонетические особенности, создающие ритм и рифму, увеличивая “объем сообщения”, способствуют экспрессивному изображению трагичности “всего кругом”. С синтаксической точки зрения субстантиваты – предикативы реальной модальности настоящего времени – могут быть интерпретированы как однородные главные члены номинативного предложения и / или именные сказуемые в неполном двусоставном предложении при подлежащем “все” в названии стихотворения, а также и / или части бессоюзного сложного предложения с семантикой одновременности. Имя числительное выполняет в художественном тексте информативную и экспрессивную функции. От произведений народного творчества идет стилистическая традиция использования числительных, имеющих символическое значение: три, семь, сорок, что отражено во фразеологизмах, пословицах и поговорках, сказках, былинах. “3” – число триединства Бога: Отца, Сына и Святого Духа, символ божественного совершенства. “4” – число мировой гармонии. Интересно символическое значение числительных в романе Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”. К примеру, писатель не случайно использует числительное “7”. Преступление Раскольников планирует на 7 часов, а это может значить, что его план был заранее обречен на провал, так как Родион хотел совершить самый страшный грех – убийство, нарушить единство Бога и человека. В финале – трактовка смысла этого числа приобретает иное звучание: “Им оставалось еще 7 лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия!.. Семь лет, только семь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на семь дней” . Еще одно соответствие: Родион Раскольников ассоциируется с образом Лазаря. Их роднит одно – смерть и воскрешение через слово Божие. После преступления Родион 4 дня находится в бредовом состоянии. В истории воскрешения Лазаря, которую Соня читает Раскольникову. Лазарь был мертв 4 дня. История помещена в 4 Евангелии. Достоевский так описывает эту сцену: “Ион же, опять скорбя внутренне, приходит ко гробу, то была пещера, и камень лежал на ней. И Ион говорит: “Отнимите камень”. Сестра умершего Марфа говорит ему: “Господи! Уже смердит, ибо четыре дни, как он во гробе”. Она энергично ударила на слове четыре”. Графическое выделение автором слова, обозначающего число, заставляет читателя внимательно отнестись к его символическому значению, важному в истолковании смысла фрагмента текста и образа Раскольникова. Связь между Раскольниковым и Лазарем просматривается на протяжении всего действия романа и благодаря ей приобретает особый смысл то, что комната Раскольникова уподобляется гробу неоднократно, и то, что именно под камнем спрятал он украденное вещи убитой старухи. В этом аспекте Христово повеление “Отнимите камень”, которое Раскольников слышит из уст Сони, может означать – раскайся, сознайся в своем преступлении. Местоимение. По богатству изобразительных красок среди местоимений разных разрядов на первом месте оказываются, безусловно, личные местоимения, употребление которых в художественном тексте придает оттенок искренности, взволнованности: Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит: Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренне, так нежно, Как дай вам Бог любимой быть другим. Часто в художественном тексте обыгрывается заместительное значение личного местоимения мужского и женского рода: “она”, “он”: “. Я понимал, что Грольн Льняной Голос доиграл ту мелодию, которую творил для Нее, первой и единственной; и я боялся новой музыки, что рождалась в нем сейчас” . Исследования последних лет показывают, что сравнительно высокий процент местоимений вообще характерен для лирических произведений в отличие от прозаических. “Обращение к местоимениям вместо существительных создает наибольшую меру обобщенности образа лирического героя и лишает его малейшей меры пластической индивидуальности, благодаря чему внимание сосредоточивается на внутреннем состоянии” . Глагол. Частое употребление глаголов передает быструю смену д
ействий, состояний, придает повествованию динамичность: Швед, русский – колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть и ад со всех сторон. . Кроме того, здесь и отглагольные существительные помогают нарисовать динамичную картину боя. Богатыми изобразительными возможностями обладает инфинитив. Давая минимальную грамматическую информацию, он с наибольшей полнотой выражает лексическое значение, называя действие как отвлеченное понятие. Кроме того, вневременной, внеличностный характер инфинитива придает всему высказыванию некоторый оттенок обобщенности. О! если б ты могла понять, Какое горькое томленье Всю жизнь, века без разделенья И наслаждаться и страдать, За зло похвал не ожидать, Ни за добро вознагражденья; Жить для себя, скучать собой, И этой вечною борьбой Без торжества, без примиренья! . Причастие в художественном тексте не только образно описывает предмет, явление, но и представляет его признак в динамике, в процессе его становления, развития, изменения. Причастия способствуют смысловой точности, сжатости и лаконичности речи, вносят в высказывание элемент книжности. Деепричастие, выражая добавочное действие к действию, переданному глаголом-сказуемым, позволяет передать его различные качественные оттенки, в том числе временную последовательность нескольких действий в лаконичной и яркой форме: “Пролетев по своему переулку, Маргарита попала в другой, пересекавший первый под прямым углом. Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки, где кружками продают керосин и жидкость от паразитов во флаконах, она перерезала в одно мгновение и тут усвоила, что, даже будучи совершенно свободной и невидимой, все же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной. Только каким-то чудом затормозившись, она не разбилась насмерть о старый покосившийся фонарь на углу. Увернувшись от него, Маргарита покрепче сжала щетку и полетела помедленнее, вглядываясь в электрические провода и вывески, висящие поперек тротуара” . Использование многочисленных причастий и деепричастий в этом небольшом по объему фрагменте текста позволяет создать картину стремительного движения летящей на щетке Маргариты, многочисленные действия героини переданы ярко и сжато, что усиливает их динамику. Служебные части речи нередко становятся основанием для особых стилистических фигур, изобразительных приемов. Особую смысловую нагрузку получает иногда в художественных текстах противительный союз “но”. Но не хочу, о други, умирать; Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать. (А. С. Пушкин. “Элегия”. 1830) Произведение состоит из двух противоборствующих частей. Точно так же построено и стихотворение “Когда за городом, задумчив, я брожу.”:. .. Что злое на меня уныние находит, Хоть плюнуть да бежать. Но как же любо мне Осеннею порой, в вечерней тишине. – две противопоставленные части даже графически разделены: новый поворот темы заставляет поэта разбить строчку на две части. Таким образом, союз “но” выступает своеобразным выразителем пушкинского жизнеутверждающего пафоса, а в текстах, помимо синтаксической роли, выполняет дополнительную – смысловую, эстетическую.

Отечественная война 1812 года и Бородинская битва как ее часть занимают центральным местом в Композиции романа. Событиям 1805-1807 годов критики отводят особую роль экспозиции главного события, истории тех времен. Из политических баталий война переросла настоящую народную войну, от исхода которой зависела вся последующая жизнь нации. Главный парадокс этой войны в том, что выиграв почти все сражения, французская армия проиграла войну в целом.

Главная особенность “войны не по правилам” – партизанское движение. Военачальники не могли контролировать ход войны, поэтому инициативу пришлось взять простым людям – казакам, крестьянам. Всех объединила одна цель – “очистить землю от нашествия”. Автор подчеркивает, что “дубина народной войны” – появилась не по приказу Кутузова, хотя он и одобрил идеи Денисова. Толстой пишет о многих “партиях”, которые образовались стихийно с единственной целью – изгнать врагов. Началась эта всенародная война после пожара Смоленска. Князь Андрей и лысогорский управляющий Алпатыч видят, как люди, ремесленники, торговцы, покидают свои дома и поджигают их примеру Ферапонтова и безымянного человека в шинели из фризовой ткани, чтобы ничего не досталось врагам. Болконский, зная о приказе не поджигать город, даже не пытается, в отличие от Берга, воспрепятствовать пожарам, чувствуя правильность происходящего.

Народный характер войне 1812 года ясен даже простым служащим. От одного из солдат во время выезда из Можайска Пьер Безухов слышит показательную фразу: “Народом всем навалиться хотят, одно слово – Москва. Конец один хотят сделать”. Трудно понять смысл этого высказывания, построенного грамматически неверно. Но Безухов чувствует идею сказанного: все готовятся к завтрашнему главному бою, который произойдет под Бородино.

Автор большое внимание уделяет описанию состояния героев накануне Бородинского сражения, подчеркивая общность настроения, объединяя всех в патриотическом порыве. Так, совершенно невоенный Пьер замечает странное поведение кавалеристов, двигающихся на передовую: они шутят, подмигивают идущим в тыл раненым, совершенно не думая о том, что через некоторое время могут сами быть ранеными или вообще убитыми. Пьер, подчиняясь общему настроению, предчувствуя грандиозность события, оказывается в торжественном расположении духа.

Князь Андрей твердо знает, “что предстоящее сражение должно стать самым страшным изо всех тех в которых он принимал участие”. Он, словно предчувствуя свое ранение, подводит итоги своей жизни. Совершенно ненужными кажутся теперь четыре главных события в ней: Аустерлиц, служба у Сперанского, любовь к Наташе начало Отечественной войны. Болконский верит в успех битвы: “что бы там не случилось, что бы ни напутали наверху, мы все равно завтра выиграем”.

Карьерист Борис Друбецкой понимает, что “завтра должны быть розданы большие награды”, и пытается угадать перемены в высшем командовании: сохранит Кутузов свою должность или армию после поражения возглавит Бенигсен. Здесь мы видим, что предстоящая битва для разных людей имеет разное значение. Для одних это решающее сражение, для других просто предшествующая битва, а для третьих вовсе повод для наживы.

СОДЕРЖАНИЕ

1. “Литературные мечтания”.

1834 год-год, в который Белинский выступил с “Литературными мечтаниями”

и с которого вошел в историю русской литературы, был отмечен новой

волной общественно-политических событий разного значения и содержания.

Возбуждение крестьян и городской бедноты в Москве усилилось в связи с

многочисленными поджогами, имевшие место летом 1834 года. К этому

периоду относятся и крупные волнения среди фабричных рабочих Московской

губерни. Все это вместе свидетельствовало о дальнейшем росте протеста в

народе против самодержавия и крепосничества. На общее возбужденное

настроение в городе не могла не олткликнуться учащиеся молодежь. В

бурные летние месяцы 1834 года жандармами была арестована новая группа

молодежи, связанная с Московским университетом.

Эти настроения протеста, которыми была охвачена университетская

молодежь, разделял, конечно, и Белинский.

В мае 1834, Белинский получил возможность деятельно участвовать в

изданиях Надеждина. Надеждин не только доверил своему молодому

сотруднику временное заведование редакцией, но решился печатать осенью в

“Молве” из номера в номер его первую большую статью “Литературные

мечтания”. Статья явилась ранним образцом глубокой демократической,

прогрессивной критики. Вражда к крепостному строю, пропаганда

просвящения и новых форм жизни, искренняя защита народных интересов

составляют основу литературных исканий молодого Белинского. “Он

обращаеться к литературе с требованием народности, самобытности, причем

для него народность была синонимом не простонародности, как для

Надеждина, а верности правдивости. Эту правдивость Белинский понимал не

как натуралистическое бытописательство, “списывание с действительности”,

а как способность писателя-художника взглянуть на жизнь глазами своего

народа, проникнуться его думами и чаяниями. Народность русского писателя

должна проявляться “не в подборе мужицких или насильственной подделке

под лад песен и сказок, но в сгибе ума русского, в русском образе

взгляда на вещи”.

В статье Белинский излогает три важнейших условия, создающих подлинную

литературу:

“Первое: в литературу могут войти только художественно-словесные

произвндения, явившиеся “плодом свободного вдохновения” людей, созданных

для искусства, и только для него одного. Тем самым осуждалась продажная,

заказная литературная продукция, служившая правительственной идеологии.

Второе: литературу составляют не отдельные, не свячзанные друг с другом

художественные создания, а собрание их, плод “дружных усилий людей,

созданных для искусства”.

И, наконец, третье: литература должна “вполне выражать и воспроизводить…

дух того народа”, среди которого вырасли писатели. Они должны выразить

“его внутреннюю жизнь до сокровеннейших глубин и биений”.

По мысли Белинского, основная предпосылка в условии литературу – это

отражение “внутренней жизни народа”. Указать на отсутствие подлинной

народности – это и означает заявить об отсутствии литературы.

Отрицали русскую литературу и до Белинского, но обосновывали это

отрицание чаще всего малым количеством превосходных книг, реже низким

качеством художественной культуры вообще. В конечном счете, он пришел к

утверждению, что наиболее глубокое выражение реализма в литературе и

есть народность. “Из выше сказанного мною,- пишет Белинский, выходит,

что наша народность покуда состоит в верности изображения картин русской

жизни, но не в особенном духе и направлении русской деятельности,

которые бы проявились равно во всех творениях независимо от предмета и

содержания оных. Белинский пришел к отрицанию русской литературы в

поисках силы, которая соеденила бы народ и прогрессивную часть общества.

Такой силой могла стать литература, вырасшая на народной почве и

питающаяся народными приданиями, основное качество которой – “верность

картинам жизни”. Основу этого взгляда представляли совершенно

оригенальные и своеобразные филосовские и эстетические принципы,

подготовленные всем ходом развития русской филосовской мысли и самой

русской литературы.

2. “Критик и публика – это два лица беседующие”.

После выхода статьи “Литературные мечтания” судьба Белинского как

писателя была решена. Перед ним открывался путь критика и журналиста, и

этому призванию он готовился отдать все силы. Борьба Белинского за

литературу, правдиво отражающую действительность, ведется в двух

направлениях. Критик приветствует и выдвигает тех писателей, в

творчестве которых он видит ростки будущего успеха русской литературы, –

Гоголь в прозе и Кольцов в поэзии. Вместе с тем Белинский решительно

борется со всеми проявлениями вычурности в литературе, выносит суровый

приговор “модным” писателям, желающим поразить читателя замысловатым

сюжетом, красивой фразой, громкой рифмой взамен правдивого изображения

жизни.

Белинский защищал все виды журнальной работы критика – от

библиографических справок и рецензий до теоретических статей и историко

литературных обозрений. Все виды работы могли принести пользу обшеству,

могли быть направлены на его просвещение и воспитание.

Еще в конце 1834 г. Белинский писал в рецензии на плохой исторический

роман: “Многие порицают с негодованием резкость в литературных суждениях

и почитают ее уголовным преступлением против законов общежития и

вежливости. “Разве, говорят они, вы образумите этим какого-нибудь

пустоголового рифмача или дюженного романиста? Какая же польза от ваших

бранчивых выходок?..” Отвечая на этот вопрос, Белинский указывал на

двоякую пользу резкой критики: во-первых, предостерижение доверчевого

покупателя от траты денег на дурную книгу, во-вторых, возможность

отвратить бездарного автора от литературного труда и “обратить его

деятельность к учению или занитию каким-нибудь полезным делом”.

Заявив еще в 1834 г., что задача критика – “способствовать или к

распространению в обществе полезных сведений или к развитию чувства

изящного”, Белинский во всей своей деятельности 1835-1836 гг.

руководствовался этой программой. Он являлся и просветителем, и

руководителем морального и эстетического воспитания общества.

По мнению Белинского критик должен быть на высоте современных

эстетических учений, ему “должны быть известны современные понятия о

творчестве”, он должен обладать “этой приемлемостью изящного, которая

составляет своего рода толант и дается не всем…”. Белинский не считал

критикой “простую оценку художественного произведения”, как не считал

критикой и полемическое выступление в “защиту здравого смысла”. Он

значительно углубил определение критики, предьявляя к ней более

ответственные требования. Критикой является, по его мнению, лишь

“приложение к практике или усилие создать теорию из данных фактов”.

Считая в это время, что основные эстетические законы уже определены, он

требовал от критика их уяснения, практического приложения к фактам

творчества и дальнейшего развития на основе изучения литературной

практики.

3. “Молва” и “Телескоп”.

В первом полугодии 1835 г. ни одна статья Белинского не была помещена в

“Телескопе”. Несмотря на успех “Литературных мечтаний” на личную

близость с Наднжденым, Белинский не занял в его изданиях места ведущего

критика. Надеждин предоставил в распоряжение Белинского только отдел

“Литературная хроника” в “Молве”. Журналом “Телескоп” Надеждин продолжал

заведовать сам. События личной жизни Надеждина (его роман с

Е. В.Сухово-Кобылиной) сыграли большое значение в судьбе его журналов.

Последние два месяца жизни в Москве были для Надеждина еще

более тяжелыми: он понимал, что теряет надежду на соединение с

Е. В.Сухово-Кобылиной. Между тем он порвал связи с университетом, лишился

того видного положения, которого он добивался несколько лет назад, не

обеспечив себе нового служебного места; он почти не выходил из дома и

неоднократно сообщал Е. В.Сухово-Кобылиной, что не в состоянии ничем

заниматься. За первое полугодие он выпустил всего пять изданий вместо

одинадцати, но и те мало походили на литературный журнал.

В то время как журнал “Телескоп” в течении первого полугодия постоянно

запаздывал, “Молва” аккуратно выходила каждую субботу, отличаясь изящным

оформлением и острым содержанием. Все это было благодаря стараниям

Белинского который взял на себя всю заботу журнала.

На первом месте в “Молве” помещалась информация о русской и иностранной

культурной жизни. После этого шел центральный отдел под названием

“Литературная хроника”, который был полностью наполнен рецензиями

Белинского на вновь вышедшие книги. В первом номере “Молвы” в отделе

“Литературная хроника” было сделано следующее примечание:

“В прошедшем году Молва заслуживала отчасти справедливый упрек за

бедность своих библиографических известий. Причина такой бедности

происходила оттого, что в истекшем году мало было явлений утешительных в

нашей литературе; говорить же о всех книжных вздорах, литературных

спекуляциях и проч., и проч., право не доставало терпения. В прочем,

чтобы загладить вину свою перед публикой, Молва решается в нынешнем году

высказать свое мнение о замечательнейших книгах прошедшего года; другие…

их уже не ватащишь из Леты. В наступившем году Литературная хроника

будет по возможности полною: кроме постоянных и скорых известий о всех

вновь выходящих книгах, в этом отделении будут передоваемы читателям

известия о новостях литературных, переводах, сочинениях, поступающих в

печать, равно известия о русских журналах, о замечательных в них статьях

и проч. Но зарание просим извинения у гг. сочинителей, переводчиков и

издателей. Молва принимает девизом своей Литературной хроники стих

Державина: “Стоять-и правду говорить!..”.

Отдельные замечания и наблюдения по теории журнализма встречаются во

многих ранних статьях Белинского, но по настоящему он приступил к

разработке своих взглядов во второй половине 1835 г., когда после

отьезда Надеждина за границу стал официальным и фактическим

издателем-редактором и ведущим сотрудником “Телескопа” и “Молвы” и

вплотную столкнулся с практикой работы не только журнального и газетного

сотрудника, но и руководителя периодических изданий.

Сотрудничая в “Телескопе” и “Молве”, Белинский начал вырабатывать свою

твердую систему взглядов по вопросам журналистики, по теории и практике

журнального и газетного дела. В своей теории он выдвигал вопросы о целях

и задачах печати в России, о характере журнала и его отделах, о типах

статей, о методах организации и спосвобах изложения материала. Все эти

вопросы Белинский решал преследуя одну, главную цель – способствовать

возникновению в России журнала демократического направления,

расчитанного не на узкий круг “избранных”, а на широкого

демократического читателя.

“Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце не скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии “равнодушной” природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной”

(И. Тургенев “Отцы и дети”)

Образ Базарова в романе “Отцы и дети”

Один из самых удачных романов И. Тургенева “Отцы и дети” завоевал любовь читателя на долгое время. Самая удивительная сцена описана Тургеневым именно в конце романа. Сам автор не раз признавал, что его герой – Базаров, стоял в преддверии будущего времени. Автор не делал задачи создать образ Базарова первопроходцем в истине или дерзновенным, грубым человеком, в корне решившим разрушить дворянские устои. Скорее, Базаров – лицо трагичное, не нашедшее себя в обществе, и потерявшееся на фоне иных персонажей. Вместе с тем, Базарова можно охарактеризовать, как личность дикую и несколько озлобленную, но в то же время, честную. Тургенев был уверен, что такие люди обречены на погибель. Может быть, поэтому последняя глава, описывающая стариков, идущих на могилу к сыну, и сама природа, которая столь холодна и безмятежна – самая сильная во всем романе.

Сам себя Базаров признавал нигилистом. Особенно его мнение, такое острое и резкое, слегка удивляло его окружение. Аркадий – молодой барин, который вроде бы и разделяет убеждения Базарова. Но на самом деле, это не так. А дружба Аркадия к Базарову была основана, скорее, на любопытстве. Вызов обществу, который демонстрировал Базаров, больше всего ошеломляла и изумляло, а потом и злило дядю Аркадия. Павел Петрович – это тот человек, который отрицал все взгляды Базарова, а также дичился его простых слов. Принято считать, что проблема Базарова и Павла Петровича – это конфликт двух поколений, отцов и детей. Автор сочинения не опровергает устоявшегося мнения. Но мне кажется, что в этом конфликте главную роль играет тот факт, что боязнь дворянства потерять свои позиции, намного важнее, чем конфликт поколений. Приходят новые люди, которые не чуждаются труда. И они представляют реальную опасность для господ дворян, которые живут по накатанной схеме и не собираются ничего менять. Кроме того, события, которые будоражат политическую жизнь общества, пугают и отца и дядю Аркадия. И в Базарове они поневоле видят опасность. То есть, для них именно он представляет всех тех бунтовщиков и недовольных царским режимом.

Очевидно, что у Базарова не могло быть друзей. Базаров был одинок и, не признавая этого, страдал от этого чувства. Конечно, Базарову нужно было действовать, искать единомышленников, а бесполезные словесные споры с дядей Аркадия, оставить на потом. Либо вообще не полемизировать с ним.

Наверное, нет ничего страшнее в этой жизни, чем пережить своих детей. Но об этом, как – то, неудобно спрашивать у двух одиноких стариков, которые еле-еле бредут к могиле сына. Тургенев уверил читателя в том, что Базаров на небе обрел ту целостность и то мирское спокойствие, к которому, неожиданно для себя, всегда стремился.

Мы часто переживаем в жизни разные ситуации. К сожалению, не всегда все моменты можно назвать счастливыми. Довольно часто человека настигает горе, теряется смысл жизни или просто наступает переломный период. Именно в такое время можно узнать тех людей, которые тобой дорожат и ценят отношения. Их называют искренними, надежными и Верными друзьями.

Товарищ никогда не обидит, не вызовет боли, всегда подскажет в трудной ситуации, которому всегда можно рассказать свою проблему. Так, по разным причинам по определенной советом мы не имеем возможности стремиться к родным. А вот настоящий друг нам всегда поможет, точно даст совет, не оставит, не скажет, что ты сам должен справляться с трудностями. Только другу можно полностью довериться и принять во внимание его мнение.

Но это такое сокровище встречается довольно редко. Очень много людей, имея корыстные намерения, притворяются товарищами. И когда достигают своей цели – просто исчезают из вашей жизни. Поэтому, следует внимательно и с настороженностью подходить к выбору своих товарищей. Также, чем старше становишься – тем сложнее найти Верного друга. Дружба – это когда ты что-то натворил, а твой друг взял всю вину на себя. Когда ты рассказываешь секрет другу, и точно понимаешь, что этот человек никогда не расскажет его другим. Обычно дружба крепнет с годами. Ведь только со временем можно узнать истинную душу приятеля. Именно поэтому настоящих друзей не очень много. Дружба – самое доброе и самое искреннее из чувств на Земле. Ее легко потерять и очень трудно приобрести или возобновить когда-то утраченную. Настоящая дружба обогащает человека духовно и помогает преодолеть несчастье. Человек, который познал дружбу – счастливый человек. Этот человек всегда рядом. Между друзьями существует, будто нить связи. И всегда присутствуют искренность и доверие.

Именно поэтому необходимо ценить это чувство как самое ценное сокровище. Беречь как самое дорогое и относиться другу с уважением.

Китайское письмо возникло на территории современного Китая тысячи лет назад. Основой письменности стало иероглифическая система письма, которая занимает свое место на ряду самыми знаменитыми системами как кириллическая и латиница. Данные три вида письма обозначающие звуки букв различных народов практически покрыли всю планету. Китайское письмо использовалось во многих азиатских странах, как Япония, Корея и другие окружающие Китай странах. Современном Китае произошла настоящая революция латинизации китайской иероглифической письменности. Пиньинь это романизация звуков китайского письма, который впервые был принят в 1958 году и стал одним из официальных обозначений современного Китая. Романизация это описание китайских иероглифов латинскими буквами.

Китайский алфавит латиницей “Пиньинь”

Сами иероглифы практически сохранили свою форму письма еще с древних времен. На первый взгляд для владельцев кириллического письма или латиницы они кажутся чем-то тяжелым и не постижимым. Но узнав ближе китайское письмо, мы понимаем, что не так все и тяжело. Например, практически все иероглифы состоят из небольшого количества графических элементов:

Основные графические элементы китайского иероглифа:

1. Горизонтальная черта 2. Вертикальная черта 3. Точка 4. Откидная влево 5. Крюк 6. Откидная вправо 7. Точка сверху вниз 8. Точка снизу вверх 9. Производные элементы

Мы привыкли к определенному количеству букв в алфавитах разных языках и их количество не большое, например русском алфавите 33 буквы, в английском 28. Но китайское иероглифическое письмо не имеет определенного количества букв, оно имеет иероглифы, которые насчитывают больше нескольких тысяч. Она отличается от алфавитной системы тем, что каждому китайскому письменному знаку приписано какое-то определенное значение, и число знаков очень велико. В современном Китае имеется две основные формы письма – старая (вэньянь) и современная (байхуа). Как для меня, так и для других людей выучить китайскую письменность очень тяжело, так как сама система письма отличается от алфавитной. К тому же она имеет большое количество знаков, которые необходимо заучить. Сложность обосновывается тем, что даже граждане Китая не все знают полностью все иероглифы и мало кто может все несколько тысяч написать. Но это нормально так много иероглифов мало используются, а современная молодежь полным ходом переходят на систему письма “Пиньинь”.

Пример китайского письма

Китайски иероглифы

Толстой сыграл важную роль в истории русско-украинских культурных связей. Он искренне сочувствовал страданиям украинского народа, с возмущением писал о жестоких репрессиях царского правительства против участников крестьянских волнений в Харьковской и Полтавской губерниях. В ряде его произведений с большой симпатией нарисованы образы украинцев – крестьян, солдат.

Толстой был знаком с поэзией Тараса Шевченко. Среди его произведений он особенно ценил поэму “Наймичка”, в которой русского писателя тронула разработка вечной темы – самоотверженной материнской любви. Шевченко также знал ранние произведения Толстого, с одобрением относился к его педагогической деятельности в Ясной Поляне. Эта деятельность интересовала также и Марко Вовчок, которая была знакома с Толстым.

Среди деятелей украинской культуры наибольшее внимание Толстого привлек Григорий Сковорода, которого он называл мудрецом. Ему было близко учение украинского философа о самоусовершенствовании, его простота, презрение к мирским благам, богатству, роскоши.

Л. Толстой встречался с выдающимися представителями украинского театрального искусства – Марией Заньковецкой, Марком Кропивницким и высоко ценил их актерское мастерство.

Для восприятия важнейших творческих уроков Толстого нужна была соответствующая почва. Она уже существовала в последней трети XIX в., когда в результате внутреннего развития украинская литература добилась больших успехов. В этих условиях художественные открытия Толстого приобретали для украинских писателей большую притягательность. Творчески воспринятый опыт автора “Войны и мира” и народных рассказов не отрывал их от национальных традиций, а, напротив, нередко способствовал более вдумчивому обращению к этим традициям, к глубокому изучению жизни своего народа, к органическому сочетанию эпического размаха и пристального внимания к судьбам отдельных людей. В украинской литературе укреплялось психологическое направление, усваивались принципы “диалектики души”, обогащалось представление о сложных связях человека и общества.

В популяризации творчества Льва Толстого большую роль сыграл И. Я. Франко. Он издал в Западной Украине ряд произведений классика русской литературы, посвятил ему несколько литературно-критических статей. Правда, не все критические суждения Франко были справедливы. Порою он, борясь с толстовской проповедью непротивления злу насилием, не замечал той “мысли народной”, которая определяла пафос многих произведений гениального писателя, в частности романа “Война и мир”, явно недооцененного Франко. Но в общей оценке реализма Толстого, в суждениях о направленности его творчества украинский писатель проявил большую проницательность. Он не сомневался в мировом значении автора “Анны Карениной” и “Воскресения”.

Творческий опыт Толстого оказал благотворное воздействие на рост художественного мастерства Франко, на развитие сложных форм анализа духовной жизни персонажей в его произведениях.

Создание многопланового романа в украинской литературе в последней трети XIX в. протекало бы более сложно, если бы не были учтены достижения Толстого в этой области. Так, Панас Мирный, с именем которого связано появление в украинской литературе романа-эпопеи, в ряде случаев пользовался примером своего великого современника. Работая над заключительной частью романа “Гулящая” , Панас Мирный с напряженным интересом следил за публикацией “Воскресения”. Между этими двумя романами существует несомненная типологическая близость в разработке отдельных мотивов и образов.

Обращение к опыту Толстого характерно и для украинских писателей XX в. Автобиографическая трилогия Ю. К. Смолича генетически связана с соответствующими традициями русского писателя, для О. Т. Гончара эстетические открытия автора “Войны и мира” оказались очень важными при создании его произведений о войне. Толстовскую школу прошел и Леонид Первомайский.

В XIX в. переводы Толстого на украинский язык появлялись преимущественно в Западной Украине. В дальнейшем все его наиболее значительные произведения неоднократно переводились на украинский язык. В связи с этим добрым словом хочется вспомнить переводчиков: В. И. Симовича, М. И. Павлыка, В. Г. Щурата, Г. М. Хоткевича, А. Л. Кундзича, А. С. Хуторяна, Е. А. Дробязко и др.

Критерии правды и добра, любви к ближнему, красоты человеческих душ всегда волновали Л. Н. Толстого. Его герои могут заблуждаться и раскаиваться, идти сложным путем осознания собственных ошибок, но сознание своей нравственной правоты – это то, к чему обычно приходят лучшие из них, поднимающиеся до подлинных высот человеческого духа. Такие герои не всегда поняты и приняты в обществе, которое не свободно от недостатков. Но для них всегда важнее быть в ладу с собственной совестью, чувствовать, что они правы и тем сильны. Один из таких героев – любимых героев писателя – Пьер Безухов. Этот человек силен физически, но он не умеет распоряжаться своей силой – он толст, неуклюж, очень близорук. В свете к нему относятся с насмешкой, не высказываемой вслух. “Шут гороховый”, – говорит о нем одна из светских дам. Долохов, напротив, красавец, отчаянная голова, храбрый офицер, пользуется у дам успехом. Становясь в особенно близкие отношения с женой Пьера, Элен, Долохов ведет себя нагло. Он позволяет себе недвусмысленные насмешки в адрес Пьера, оскорбляет его, и Пьер вынужден вызвать его на дуэль. Долохов уверен в себе, он опытный дуэлянт и не испытывает никаких сомнений. В отличие от него, Пьер в жизни не держал в руках оружия. Он боится в этом признаться, но он даже не знает, как стрелять из пистолета. Тем более, он провел бессонную ночь в мучительных сомнениях, прав ли он. Но, чувствуя свою правоту, он не отказывается от дуэли. И случается невероятное: Пьер тяжело ранил Долохова, а тот, опытный воин и меткий стрелок, промахнулся. То, как Пьер “с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния” грустно смотрел на Долохова, наверное, еще сильнее подчеркивает убежденность писателя в том, что нравственная правда на стороне Пьера, а значит, этот человек сильнее. Аналогичное противопоставление мы видим в эпилоге романа. Пьер и Николай Ростов обсуждают политические проблемы общества, новости из Петербурга. Пьер убежден, что надо менять политику государства: “в судах воровство, в армии… мучат народ, просвещение душат”. Поэтому для него кажется необходимым создание тайного общества, чтобы помочь правительству, с целью “общего блага и общей безопасности”. Николай Ростов, человек резкий и ограниченный, привыкший слепо исполнять приказы, рассердился, почувствовав себя в тупике: “… ты лучший мой друг,. .. но, составь вы тайное общество, начни вы противодействие правительству,. .. я знаю, что мой долг повиноваться ему. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить – ни на секунду не задумаюсь и пойду”. Спор не окончен, но, чтобы яснее стала авторская позиция, писатель показывает, как воспринимает эти слова юный Николенька Болконский. Ему очень важно, был бы его отец согласен с Пьером. И сон Николеньки имеет символическое значение: покойный отец одобряет Пьера и Николеньку как его единомышленника. Нравственная правота героев сильнее грубой силы Николая Ростова и правительственных войск, ими руководят лучшие чувства стремления к добру и справедливости. Нравственная сила Пьера воспитывает благородные порывы в душе юного Николеньки, и это тоже подтверждение позиции автора, ставящего примером морального превосходства лучших своих героев.

Пьер принадлежит к числу тех людей,

Которые сильны только тогда,

Когда они чувствуют себя вполне чистыми.

Л. Толстой. Дневник

На страницах романа Л. Н. Толстого “Война и мир” мы встречаемся со многими людьми, претерпевающими в ходе различных событий нравственную эволюцию, развитие идей, изменение мировоззрения. Один из таких людей – Пьер Безухов, жизненный путь которого был сложен и труден, но в котором никогда не гасла жажда самосовершенствования, развития личности, поиска свободы и истины.

Воспитанный за границей незаконнорожденный сын графа Безухова, Пьер предстает перед нами свободно мыслящим человеком, но достаточно далеким от реальной русской действительности, в результате чего становится послушной игрушкой в руках хитрых и бесчестных людей.

Став законным графом Безуховым, Пьер приобретает статус знатного и богатого человека, женится на капризной и бездушной, но удивительно красивой Элен. Со временем Безухова начинает тяготить тот праздный и паразитический образ жизни, который он ведет, поскольку он видит, как фальшиво то общество, к которому он принадлежит. Вынужденный жить по его законам, Пьер занимается какими-то делами, посещает балы и салоны, стреляется на дуэли с Долоховым, сознавая всю бессмысленность такого существования. Разочарованный, он расстается с женой, оставив ей почти все свое состояние, и уезжает, терзаемый вопросами о смысле жизни и месте человека в ней.

Воспитанный на идеях французских просветителей, Безухов полностью отрицает бога, но ему, как каждому русскому человеку, необходима какая-то вера. Так он становится масоном. Легко поддавшись внешнему очарованию масонства, Пьер почти счастлив. Он ощущает себя сильным, потому что теперь может разобраться, где правда, а где ложь. Однако Пьеру потребовалось не так много времени, чтобы понять, что проповедующие бедность и правильность жизни сами живут во лжи, и все их ритуалы лишь прикрывают фальшь их поведения, стремление извлечь собственную выгоду.

Одно время Пьера чрезвычайно привлекал образ Наполеона – ему тоже хотелось идти напролом, быть сильным и непобедимым. Однако с началом Отечественной войны 1812 года это увлечение проходит, Пьер понимает, что поклонялся деспоту и злодею, а значит – пустому идолу. Оставаясь в Москве, Пьер даже проникается идеей убить Наполеона, но его замысел не удается, и Безухов попадает в плен к французам.

В плену Пьер Безухов знакомится с Платоном Каратаевым, и этот человек дает ему совершенно новое понимание мира и роли человека в нем, отвечая на вопросы: для чего жить и что такое я? Безухов лишь развивает и углубляет для себя это новое понимание: “Я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу… для других, только теперь понял счастье своей жизни”.

Толстой писал: “Нет величия там, где нет простоты, добра, и правды”. И весь смысл идейно-нравственной эволюции Пьера Безухова состоит в постепенном преодолении индивидуалистического самоутверждения, в самоотречении ради блага и пользы других.

После возвращения из плена Пьер уже другими глазами смотрит на жизнь и на окружающих людей, он стремится к активному изменению действительности, поскольку теперь даже мысль о паразитическом образе жизни ему ненавистна: “Ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое”.

После окончания войны Пьер женится на Наташе Ростовой. И она, после своих страданий, и он, после всех несчастий и сомнений, обретают в своей любви настоящее счастье. Но Пьер не успокаивается и вступает в тайное общество. Возможно, вскоре, “взявшись рука об руку с теми, которые любят добро”, он выйдет на Сенатскую площадь.

Для Толстого чрезвычайно важными являются не только итоги исканий героев, но и пути, которыми они прошли, так как пути эти раскрывают подлинное содержание жизни, ярко освещают реальные отношения, существующие в мире. Своеобразен поиск истины и у Пьера Безухова, но его диктовало время, обстоятельства, окружающие люди, поэтому он не менее важен для нас, чем те истины, которые постиг герой к моменту нашего с ним расставания.

Большие несчастья не бывают, продолжительны, а малые не стоят внимания. Казалось бы, истина. И для каждого человека его личная проблема кажется самой большой, чужие – просто мизер. Человек пытается решить свои проблемы поскорее, ведь хочет выпутаться из клубка проблем, которые засасывают все глубже.

Если наблюдать за решением глобальных проблем, то здесь можно проследить определенные тенденции – несколько этапов решения наболевшего. Первый этап: проблема существует, но ее замалчивают. Все погружаются в невозмутимую тишину, пытаясь усыпить боль. Второй этап предполагает тривиальность болезненных ощущений. С ними привыкают, оставаясь сам-на-сам. И вот уже во время материальных потерь и даже человеческих, во время наибольшего отчаяния поднимается бунт против той лавины горя, бездна гнева и злобы пробуждается в человеческих сердцах… Начинается третий этап борьбы с проблемой, терпкая правда обнародуется, ржавая система жизни восстанавливается.

Все проблемы, личные и глобальные, можно сравнить с чумой. И получают их люди за то, что неосторожно обращаются со своими и чужими жизнями. Наш Мир грешен, поэтому наказывают его за заслуги. Проявления чумы нашего мира – сталинский террор, авария на ЧАЭС, распространение Спида, наркомания, игромания, войны. Эти проблемы просочились в нашу жизнь, захватили сердца и умы людей. “В этом мире невозможно шагу ступить, не рискуя причинить кому-то смерть”, – пишет Альбер Камю в своем романе “Чума”. Он провел параллель между ужасными болезнями тела и души – чумой и фашизмом. Его произведение – предостережение, призыв, наставление: писатель был убежден, что человеческие беды происходят от того, что “люди не умеют пользоваться ясным языком”. То есть он обращает внимание на то, что если люди хотят преодолеть что-то, то они должны объединиться и действовать сообща, не забывая про свое человеческое начало.

Праведность чужда нашему миру, поэтому мы должны отвечать за свои грехи. Хотя говорить о том, что Наш мир до нитки грешен тоже неправильно: люди пытаются исправить свои ошибки. Они борются с проявлениями “чумы”. Но почему-то всегда после того, когда источник их бед достигает высшей точки или уже вообще не несет никакой опасности.

Критика сталинского террора началась лишь после смерти вождя. Эвакуация жителей Припяти началась после того, как сообщение об аварии на АЭС появилась в СМИ Соединенных Штатов Америки. Активная борьба со Спидом началась, только когда отметка больных достигла кризисных показателей. Пропаганда здорового образа жизни появилась лишь после того, как оказалось, что едва ли не каждый попробовал алкоголь, табак и другие наркотики еще в подростковом возрасте. Волна игромании охватила мир еще в начале 90-ых годов прошлого века, а уничтожать одноруких бандитов начали в начале второго десятилетия ХХІ века.

Начиналось как будто пробуждение людей от зашумленности, в которой они находились в течение долгого времени. Казалось, что чума начала отступать, а редкие ее проявления будут быстро угасать. Однако пытаясь исправиться, люди помнят недавний опыт, но забывают о прошлом достояние, снова наступают на те же грабли. Как результат, “чума” протягивает свои щупальца к нам все ближе и ближе. И, кажется, ее проявлений становится все больше. Гниль прошлого неизбежно влияет на наше настоящее. Люди стали рабами бумажек: – за деньги ведутся войны и между родными братьями и между странами. Создаются целые легионы одинаково мыслящих, за зомбированных, одинаковых людей. Наркомания, СПИД не исчезают из нашей жизни, их дополняют еще и повышенная преступность, массовые убийства, педофилия. Как жаль, что мы живем в такую циничную эпоху, как жаль, что родились под кровавым знаком зодиака. Совсем скоро Земля отречется нас, ибо “всякий грех смертный, и всякая равнодушие преступно”.