Category: Школьные сочинения

В переводе с греческого “апокалипсис” – откровение. Как новый жанр апокалипсис возник в начале новой эры в иудейской литературе. Апокалиптические произведения должны были приподнять таинственную завесу над будущим и рассказать о нем в откровениях пророков. Грядущие события в апокалиптических произведениях излагаются в фантастическом, устрашающем виде. Откровения вкладываются в уста героев древних времен, как будто предвидевших ужасы настоящего для того, чтобы спасти от них людей.

Самым известным является новозаветное Откровение Иоанна Богослова. В семи обращениях к церквам Иоанн говорит о распрях и внутренней борьбе в некоторых христианских общинах. Затем идут видения – Бог, сидящий на престоле славы в окружении двадцати четырех старцев и четырех невиданных животных. В правой руке Бог держит книгу, запечатанную семью печатями, которую никто не смог открыть, кроме Агнца – единственно достойного взять книгу и снять с нее печати. Будущее открылось, когда Агнец снял седьмую печать.

Известный русский кинорежиссер Андрей Тарковский называл Апокалипсис самым великим поэтическим произведением, созданным на земле: “Это феномен, который по существу выражает все законы, поставленные перед человеком свыше”.

К откровению, полученному Иоанном Богословом, обращается Ф. Достоевский для того, чтобы объяснить причину духовной гибели Николая Ставрогина. Трагедия Ставрогина в толковании писателя как раз и состоит в том, что он “ни холоден” и “ни горяч”, а только “тепл”. Отсюда – недостаточная воля к возрождению, которое для него не закрыто. В разъяснении Тихона “совершенный атеист”, то есть “холодный”, “стоит на предпоследней, верхней ступени до совершеннейшей веры, а равнодушный никакой веры не имеет, кроме дурного страха”.

В судьбе Ставрогина, вся “великая праздная сила” которого, по образному выражению Тихона, ушла “нарочито в мерзость”, отражается трагическая судьба всей русской интеллигенции, которая увлеклась поверхностным европейством и утратила кровные связи с родной землей и народом. И не случайно Шатов советует праздному “баричу” Ставрогину “добыть Бога”, способность различать добро и зло “мужицким трудом”. Тем самым он указывает ему на путь сближения с русским народом и его религиозно-нравственной правдой.

Но вопреки очевидности и разумным советам русская интеллигенция пошла своим путем.

Подготовленный предыдущими поколениями, русский Апокалипсис, или “желание самоуничтожиться” , привел к исчезновению старой русской нации. Она исчезла, как будто и не бывало. В дни октябрьского переворота В. Короленко записал свое впечатление от встреч и разговоров с теми, кто стал под знамена большевиков: “Нет у нас общего Отечества! Вот проклятие нашего прошлого, из которого демон большевизма так легко плетет свои сети…”.

И все же, по моему убеждению, Россия сумела пережить эти страшные времена. Хотелось бы верить, что она возродилась обновленной и свежей. Но еще очень многими нитями она связана с прошлой Страной Советов – той самой бесплодной смоковницей, которую нужно срубить и бросить в огонь. Сумеет ли она это сделать? Найдет ли в себе силы для этой нелегкой работы?

Гений Ф. Достоевского в это верил. И в эпилоге Откровения Иоанна Богослова есть картина, внушающая оптимизм: сам Агнец – вечная Истина и Любовь, стоит у дверей человеческого сердца. Он не требует и не приказывает, а тихо стучит, словно путник, просящийся на ночлег. И как важно, чтобы этот тихий стук Любви был услышан. Пока еще не поздно…

необычайная чуткость к актуальным проблемам российской действительности и зарождению новых социально-психологических типов; “монографический” характер романов, предполагающий, что в центре изображения находится судьба одного человека, раскрывающего свой внутренний мир прежде всего через идейные столкновения и споры; связанный с этой особенностью идейно-мировоззренческий характер конфликтов; “концентрированное” изображение действительности, локализация действия в коротком промежутке времени, наличие отступлений и эпилогов, проливающих свет на прошлое или будущее главного героя; внешняя простота композиции; отсутствие каких-либо внешних эффектов; реалистическая мотивировка поступков персонажей; любовная интрига, посредством которой герои проходят испытание на нравственную зрелость и духовное соответствие проповедуемым идеям; особый тип героини – так называемая “тургеневская девушка”, наделенная внутренней цельностью, бескомпромиссностью, высокими нравственными запросами, а также правом морального суда над героем и его способностью воплотить на практике собственные убеждения; “тайный психологизм”, т. е. передача изменений в душевной жизни не с помощью детального психологического анализа, а через внешние ее проявления – мимику, жесты, портрет, пейзаж; пейзаж, не только образующий лирический фон, но и подчеркивающий душевное состояние героев; “психологический параллелизм” между тем, что совершается в природе, и тем, что происходит в сознании действующих лиц.

Перелистаем страницы сборников стихотворений Тютчева и Фета. Тема взаимоотношений, взаимопроникновения природы и человека занимает значительное место в творчестве этих поэтов. Вопрос об отношении к природе для них – это вопрос о любви к Родине, к России.

Природа Тютчева – живая, одухотворенная, бесконечно разнообразная.

Замечательные картины природы изображены Тютчевым в стихотворениях “Весенние воды”, “Зима недаром злится”, “Есть в осени первоначальной…”, “Летний вечер”. Все в природе подмечает Тютчев:

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

Читая эти строки, живо представляешь себе теплые осенние дни. Тютчев любит природу, у него “лазурь небесная смеется”, “поют деревья”, “звучат скалы”, “лениво дышит полдень лучистый”.

Нередко в поэзии Тютчева трудно уловить, где заканчивается пейзаж и где начинается раздумье о человеке. Такова, например, концовка стихотворения “Еще земли печален вид”:

Блестят и тают глыбы снега,

Блестит лазурь, играет кровь…

Или весенняя то нега?..

Или то женская любовь?..

Природа у Тютчева как живой человек:

Зима недаром злится

Прошла ее пора-

Весна в окно стучится

И гонит со двора;

А в стихотворении “Все во мне и во всем…” человек как бы вбирает природу в себя, а себя растворяет в природе. Природа у Фета тоже живая, одухотворенная, бесконечно разнообразная в своих проявлениях, в своем звучании. В стихотворении “Летний вечер” Фет рисует чудесный пейзаж:

Далеко, в полумраке, лугами.

Убегает на запад река.

Погорев золотыми каймами,

Разметались, как дым, облака…

Гармония и тишина фетовской природы вызывает гармонию и в душе человека.

Роман М. Е. Салтыкова-Щедрина “Господа Головлевы” можно назвать историей выморочной семьи, обреченной на гибель из-за поразившей ее жажды стяжания, из-за утраты человеческих связей между людьми. Последнее особенно касается Порфирия Владимирыча Головлева. Иудушка попадает в паутину собственного пустословия, порвать которую ей не в силах. Перед нами отнюдь не лицемер. Салтыков-Щедрин создает достаточно сложный и трагический образ. Жизненный путь Иудушки – это путь постепенной утраты связи с реальностью, с живыми людьми; это путь мучительного прозрения буквально на пороге смерти.

Детство Иудушки проходит в затхлой атмосфере выморочного семейства. Рано проявляется в Порфирии способность приспосабливаться к обстоятельствам. “Порфирии Владимирыч известен был в семействе под тремя именами: Иудушки, кровопивушки и откровенного мальчика… С младенческих лет любил он приласкаться к милому другу маменьке, украдкой поцеловать ее в плечико, а иногда и слегка понаушничатъ”. Впрочем, “загадочный взгляд” Порфирия вызывает смутную тревогу властной Арины Петровны. “Так вот и поливает ядом, так и подманивает”, – говорит она.

Во время гражданской службы в Петербурге Иудушка регулярно посылает письма “милому другу маменьке”. Даже прозаическая просьба прислать денег выдержана в елейных тонах: “Следует мне еще шесть с полтиной дополучить, в чем и прошу вас мне почтеннейше извинить”. Узнав о смерти сестры Анны, Иудушка по-прежнему “вертит языком”. Он пишет: “Известие о кончине любимой сестрицы и доброй подруги детства Анны Владимировны поразило мое сердце скорбью, каковая скорбь еще более усилилась при мысли, что вам, милый друг, маменька, посылается еще новый крест, в лице двух сирот малюток”.

Свое безразличие к спившемуся Степке-балбесу Иудушка также пытается скрыть за пустословием. Одновременно он добивается от Арины Петровны того, что она лишает нелюбимого сына его доли наследства. Смерть брата Степана незримо приближает Порфирия Владимирыча к роковому одиночеству зияющей пустоте…

“История умертвий” находит закономерное продолжение в судьбе другого брата Иудушки – Пашки-тихони. Сцена свидания Порфирия Владимирыча с умирающим братом показывает всю внутреннюю пустоту Иудушки. За речами о религиозном смирении кроется меркантильный денежный интерес.

Отношение Порфирия Владимирыча к Арине Петровне также говорит о предельной мелочности богатого головлевского помещика. Завладев фактически правами на имение, Иудушка отводит матери роль приживалки. Уязвленная гордость заставляет Арину Петровну переселиться в Дубровино.

“История умертвий” не исчерпывается, разумеется, судьбами Арины Петровны и двух ее сыновей. Она включает в себя подробное описание трагического финала жизненного пути Анниньки и Любиньки, Петеньки и Володеньки. И всякий раз роль Иудушки поистине роковая. На совести Порфирия Владимирыча смерти близких ему людей.

Каков же итог жизни Иудушки? Одиночество. Салтыков-Щедрин населяет головлевский дом призраками “умертвий”, которые возникают в больном сознании спившегося Иудушки. “Отовсюду, из всех этих углов этого постылого дома, казалось, выползали “умертвия”. Куда ни пойдешь, в какую сторону не повернешься, везде шевелятся серые призраки”.

В финале романа “Господа Головлевы” Салтыков-Щедрин рисует “пробуждение одичалой совести” Иудушки. “И вдруг ужасная правда осветила его совесть, но осветила поздно, без пользы, уже тогда, когда перед глазами стоял лишь бесповоротный и непоправимый факт. Вот он состарился, одичал, одной ногой в могиле стоит, а нет на свете существа, которое приблизилось бы к нему, “пожалело” бы его. Зачем он один?”. В мартовскую метель Иудушка идет на могилу Арины Петровны и погибает в пути.

Судьба Порфирия Владимирыча Головлева трагична. “История умертвий” Иудушки заканчивается его собственной смертью, и этот финал закономерен. Иудушка – жертва собственного пустословия, собственного пустомыслия. Создавая вокруг себя атмосферу ненависти и подозрительности, Иудушка рано или поздно должен был остаться один. Так Салтыков-Щедрин приводит нас к выводу, что жить можно, лишь опираясь на законы нравственности и добра, и никогда, ни при каких обстоятельствах, не отступать от них. Тогда есть надежда, что на старости лет, “стоя одной ногой в могиле”, вы не будете с ужасом вспоминать свою жизнь, и ничей призрак не потревожит вас.

В литературе существует множество типов, которые ассоциируются у читателей с тем или иным персонажем. Например, при словосочетании “маленький человек”, в памяти возникает образ Аккакия Аккакиевича из “шинели”, а вот “лишний человек” прочно ассоциируется с персонажем романа “герой нашего времени” Печориным. Также есть некие устоявшиеся амплуа: если Отелло, то ревнивец, если Дон Кихот, то несчастный мечтатель. В связи с этим, что же можно сказать о Тарасе Бульбе, герое одноименного произведения Николая Гоголя? Читатели помнят, что это тот, который убил своего сына, но совсем забывают о другом аспекте восприятия. Стоит лишь посмотреть на этот образ под другим углом, и станет ясно, что Тарас Бульба – народный герой.

События, о которых говорится в повести, происходят примерно в XVII веке. На это указывает пристрастие Бульбы к табаку, который в XV веке, хоть это время и упоминается в тексте произведения, еще не был завезен на территорию России и Украины. В XVII веке социально-политическая ситуация на Украине была напряженная: с одной стороны, чувствовалось давление московских князей, с другой – угнетения со стороны польской шляхты. Именно это и стало основной фабульной наполняющей повести. В произведении говорится о поляках, которые притесняют простых крестьян, запрягая их в повозки, о католиках, которые “из поповских ряс юбки себе шьют”, и о козаках, которые во всем стараются походить на польских панов.

Именно в этой среде формируется характер Тараса Бульбы. Козак проявил себя как опытный воин и здравомыслящий лидер. Он уже немолод, но все равно не представляет своей жизни без битв и Сечи. Ведь именно Бульба заводит разговор о том, что козаки “что-то засиделись”, и пора бы уже размять кости в каком-нибудь сражении.

Вопрос веры становится невероятно важным для мировосприятия Тараса. Сам автор говорит, что Бульба “считал себя истинным защитником православия”: он лично расправлялся с теми, кто притеснял верующих христиан. Долго разбираться с подобным Бульба не любил – сразу брался за шпагу. Военный поход на Польшу тоже обусловлен религиозными соображениями: как только до козаков дошли слухи об угнетении христиан, “и стар и млад”, каждый выразил желание как можно быстрее расправиться с поляками.

Сечь в произведении становится символом свободы и той самобытной независимой Украины, о которой грезил каждый козак. За Сечь и веру козаки поднимают тосты, за свободу и независимость сражаются не на жизнь, а насмерть. Таким был и Тарас Бульба. Он прирожденный козак, отдавший жизнь добровольному служению Отчизне. Бульба был достаточно упрям, но одновременно и целеустремлен. Он не всегда добивался своего прямым путем, иногда приходилось действовать нестандартно. Он никогда не шел на неоправданный риск, жил по законам, установленным на Сечи, и искренне любил родной край.

Бульба любил своих сыновей и воспитал в них все то, что воплощал сам: религиозность и смелость. Он надеялся, что они будут лучшими козаками, и его сыновья действительно были этого достойны. Видя, как Остап командует козаками, а Андрий бесстрашно рвется в бой, Бульба радуется и гордится своими сыновьями: он воспитал в них истинных воинов, преданных своей родной земле. Измена Андрия оказывается для Бульбы двойной трагедией: во-первых, это удар по отношениям отца с сыном, во-вторых, это оскорбление его личных взглядов на жизнь. Ведь Андрий отказывается от Отчизны, за которую проливал кровь его отец, от веры, за которую отец вершил расправу над ренегатами, и от всего козачества, которое превыше всего ценил Бульба. И ради чего? Ради красавицы-полячки! Тарас стреляет в Андрия, обвиняя и горько иронизируя: “Ну, что ж теперь мы будем делать? Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?”

Тарас теряет и второго сына. Остапа пленили в Дубно. Бульба видел казнь старшего сына: Остап держался мужественно и непоколебимо. Он с достоинством встретил смерть.

Тарас Бульба был настоящим козаком. Родственные узы хоть и оказываются ничтожны перед личными идеалами, Бульба все равно мстит за гибель обоих сыновей, за гибель его товарищей, за издевательство над простыми людьми. Не зря именно Бульбу избрали атаманом. Для него по-прежнему важна судьба своей Родины. Он стал еще более жестоким и бесчеловечным. Но волей случая он попадает к полякам, которые казнили его на месте. Последние слова Бульбы полны надежд и веры в справедливость: “Придет время, будет время, узнаете вы, ляхи, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымется из русской земли своей царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!”

Тарас Бульба был патриотом русской земли и защитником веры, всю жизнь положил на защиту родного народа и Отчизны. Волевой, решительный и смелый – таким предстает перед читателем Тарас Бульба, и таким останется на века.

Приведенное описание Тараса Бульбы, как народного героя, будет полезно прочитать учащимся 6-7 классов перед написанием сочинения на тему “Тарас Бульба – народный герой”.

Глава 1. Характеристика европейской литературы XVII века

1.3. Литературный процесс: барокко В барокко в определенной мере сказалось ренессансное начало, культурная традиция, понимание человека как нового типа. Однако барокко – прежде всего порождение нового времени. Как и ренессанс, барокко обращалось к античности: восприняло, унаследовало теории Аристотеля о литературе, учение о страстях. Впоследствии учение о страстях получит свое полное оформление и завершение в моралистической литре в эпоху зрелого классицизма, когда национальные литературы создают свои шедевры в разных жанрах. Одной из главных черт моралистической литературы является принцип обобщенного и до известной степени абстрагированного изображения человеческих характеров, страстей и пороков. Мы находим его и в сатирической комедии Мольера, и в высокой трагедии Расина, и в баснях Лафонтена, и в сатирах Буало. Этот принцип получил свое наиболее последовательное воплощение в афористических жанрах – у Ларошфуко, Паскаля, Лабрюйера. Все три автора многим обязаны творчеству Монтеня, хотя относились к нему по-разному – полемизировали, критиковали, а порою просто перефразировали. Дело в том, что предметом изучения Монтеня во второй половине XVI в. являлась природа человека. Взгляд Монтеня менял традиционные представления гуманистов Возрождения, в частности того же Рабле, Ронсара. У Монтеня человек – это существо, вечно меняющееся, приспосабливающееся ко всему: климату, географическому местоположению, социальным институтам, обществу, политике, религии и т. д. С точки зрения философа, пределам человеческих изменений нет. Отсюда у Шекспира человек высок, но трагичен, у Сервантеса человек высок, но смешон! Именно Монтень впервые порождает мысль о возможности вознесения человеческого духа или такого же устремления в бесконечное падение в бездну греха. Виноваты, с позиции ученого, все страсти. Не случайно Франсуа де Ларошфуко писал: “В человеческом сердце происходит непрерывная смена страстей, и угасание одной из них почти всегда означает торжество другой” (Максимы, 1665). Именно Ларошфуко будет точно говорить о двуликости человеческой природы, основываясь на нравственных, моральных качествах личности. Его философско-литературные взгляды были во многом порождены, кроме того и барокко. Самые глубокие и трагически неразрешимые проблемы Нового времени получили свое образное воплощение в художественной культуре именно барокко. В барокко сформировалось то, что только было как предощущение у Шекспира и Сервантеса. Барочное миропонимание осознается через форму развернутых метафор, как “жизнь – театр”, “люди – комедианты”, “лица маски”, “жизнь есть сон”, или в декоративном использовании зеркальных и водных отражений как мнимой реальности, иллюзорных эффектах театральных декораций, музыкальном приеме эха. Теоретиками барокко считаются Бальтасар Грасиан (его труд “Остромыслие или искусство быстрого ума”, Эмануэл Тезауро (“Подзорная труба Аристотеля”). С точки зрения Грасиана, литература создана для узкого круга ценителей литературы, которые отличаются особым утонченным вкусом, поэтому в ней должна преобладать сложность мысли и самой формы. Трактат Э. Тезауро также представляет теорию сложности, “остромыслия” литературы. Барокко стремится к чувственному и интеллектуальному напряжению, неожиданному и поражающему воображение сочетанию идей, образов, представлений. Барокко любит парадоксы, не столько учит, сколько волнует, удивляет. Фантастические и трагические образы и мифы наполняют литературу барокко. В целом это риторическое искусство, своеобразное художественное единство, состоящее из противоречий, контрастов. Барокко способно сочетать несочетаемое: чувственность и спиритуализм, призывы к аскетизму и безудержный гедонизм (например, учение о наслаждении, чувственном и духовном как о высшем благе), отвлеченную символику и натуралистическую конкретность, наивную простоту и усложненность. Барокко характеризуется явно проявляющимися психологическими чертами, как экзальтированностью, аффектацией, фанфаронадой, изысканностью, демонизмом. Стилевыми признаками барокко являются подвижность, живописность, декоративность, орнаментализм, театральность, фееричность, перегруженность формальными элементами, гротеск, аллегоричность и эмблематизм, пристрастие к самодовлеющим деталям, антитезам, вычурным сравнениям, метафорам и гиперболам. Художественные формы барокко изощренные, но изощренность не добавление, а усложнение мысли, именно так рождается мысль в барокко – сразу с усложнениями. Барокко направ
лено на читателя подготовленного, отсюда сознательно, намеренно усложняется тот или иной образ, и задача читателя понять эту сложность. На фронтисписе барокко – существо Феникс, которое одновременно является и животным, и птицей, и человеком. Птица Феникс – странное существо, оно символизирует превратности жизни, что отражается именно в барокко. Отсюда барокко представляет мир как нечто таинственное, магическое. Барочное мировоззрение напряженно вглядывается в мир. Поэтика барокко оперирует “готовыми формулами”, отличается пристрастием к энциклопедичности, вбирает внелитературный материал, обращается к различным традициям, в том числе к неевропейским, усваивает и перерабатывает их художественные средства, используя и синтезируя исторические особенности национальных стилей. Обилие нового разнородного материала приводит к ломке и трансформации одних жанров литературы и развитию новых, в частности, таков роман барокко. По барокко человек обречен быть в состоянии непонятности, в природе неясности. И проявление добродетели – это скорбный путь жизни и в реальности, и в ирреальности. Человек барокко – обязательно двойственная природа. Задача писателя барокко изобразить человека в его противоречиях, сомнениях, в образе рождающегося феникса. Это символ и образ чего-то изменчивого, движущегося, постоянно меняющегося. Характер в барокко – это череда постоянных превращений персонажа. Человек барокко понятен и непонятен до конца. Средневековая сумма знаний тяготела к идее гармонизации реального мира, в эпоху барочного видения мир предстает в своей дробности.

Эпоха Средневековья занимает значительный отрезок времени, от момента падения Римской империи и до начала буржуазных революций XVII века.

Отличительной чертой этого периода является вездесущие доминирование церкви. Она регулировала все социально-культурные аспекты жизни простого человека. Включая и литературу. Церковь пропагандировала так называемое клириканское чтиво, где воспевался аскетический образ жизни, мученичество. Массово распространялись “видения” людей, которые якобы побывали за чертой жизни, и увидели фантастические картины рая или ада.

Но была и другая литература, светская. Народное творчество, полно жизни и искрометного юмора. Или героические повести о славных героях, что были эталонами в вопросах морали, их подвигах, победах и поражениях. Самыми известными эпосами Средневековья считаются французская поэма “Песня о Роланде”, испанская “Песня о Сиде”, немецкая “Песня о Нибелунгах”.

В основе сюжета “Песни о Роланде” – реальное историческое событие – уничтожение небольшого загона французской армии в Ронсевали. В 778 году во времена пребывания Карла Великого в Испании в Сарагосе перед его войском закрыли ворота, выслав посла с предложением мира. Ролан выступил против этого, но оказался в меньшинстве. Позже, его назначают арьергардом. Он остается с двадцатью тысячами воинов в Ронсвели, в то время, как основные силы французской армии перешли пиренейские расщелины. И тут, подбитый предателем Генелоном, царь Марсилий нападает на загон Роланда и уничтожил его. Карл прибывает на помощь уже слишком поздно.

По своему строению, эпос составляет несколько песен, объединенных общей тематикой. Но это не преуменьшает всей красоты этого творения, этого шедевра старо-французской литературы. С его особыми ключевыми моментами, присущими исключительно средневековой эпохе: игра Графа Роланда на музыкальном инструменте, его прощание с мечом и его героическая смерть во славу победы своего короля, плачь Карла над своим убитым воином-вассалом.

Благодаря развитию средневековой литературы, заклавшей основы, мы имеем на сегодняшний день огромный выбор произведений, разных жанров и направлений.

В романе “Обломов” Гончаров впервые обозначил такое разрушающее явление российского общества 19 века как “обломовщина”. Изображение данной тенденции как причины деградации не только отдельных личностей, но и целого социального пласта, тесно связано с основной идеей романа “Обломов” Гончарова.

Произведение создавалось в переходной для российского общества период – эпоху быстрых перемен и стремительного разрушения идеалов и ценностей прошлого ради создания нового, ориентированного на европейские цели и авторитеты. И если прогрессивная часть дворянства, разделяющая идеи стремительного развития и просвещения, легко влилась в новое течение, то провинциальное мещанство до последнего сопротивлялось входящим в их жизнь изменениям, прочно держась за устаревшие, архаичные идеалы жизни. Именно такими предстают жители Обломовки, продолжающие жить по тем же устоям, по которым жили их деды и прадеды, отрицая важность образования и труда, заменяя их сонным спокойствием и бездельем.

Угнетающая, разрушающая атмосфера Обломовки меняет личность любопытного и активного маленького Ильи, прививая ему устаревшие, отжившие себя ценности. Вкусив самостоятельной жизни, оказавшись в стремящемся в будущее, деятельном мире, Обломов не находит в нем своего места, заменяя реальную жизнь на иллюзии и несбыточные мечты, постепенно деградируя и умирая как личность. Излечить всеохватывающее равнодушие Обломова к миру не смогла даже сравниваемая в романе со светлым ангелом Ольга. Осуждение пассивности, эскапизма и лени человека, не желающего бороться за свое будущее, является одним из аспектов центральной идеи произведения.

Используя метод антитезы, Гончаров вводит в повествование друга Обломова, Штольца – целенаправленную, деятельную, постоянно развивающуюся личность. Однако и Андрей Иванович не совершенен – как Илье Ильичу не хватает воли к действию, так Штольцу не хватает того душевного тепла, которым привлекает Обломов. Именно в необходимости гармонизации, принятии и развитии обеих начал – мечтательного, рефлексирующего и деятельного, волевого состоит главная идея “Обломова”, которую пытался донести автор.

Сны, как известно, имеют огромное влияние на душевное и психическое состояние человека. Во сне происходят вещи, которые могли бы произойти с человеком в его реальной жизни, но обязательно есть какая-то деталь, противоречащая здравому смыслу. Один из типов сна – это болезненные сны, они отличаются “яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью”, именно поэтому сны, увиденные в болезненном состоянии, “производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека”.

На протяжении романа Родион Раскольников пять раз видит сны. Первый сон он видит после встречи с пьяной девочкой на К-ом бульваре. Этот сон относится как раз к болезненным снам. Действие происходит в далеком детстве Раскольникова. Жизнь в его родном городке настолько обычна и сера, что “время серенькое”, даже вечером, в праздничный день. Да и весь сон предстает нам в отнюдь не радостных тонах: “чернеется лесок”, “дорога всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная”. Контрастирует с грустным тоном лишь зеленый купол церкви, а единственным радостным цветом являются красные и синие рубашки пьяных мужиков, но радость эта распространяется только на них. Пространство делится на две противоположные части: кабак и церковь на кладбище. Кабак в памяти Родиона Раскольникова олицетворяет пьянство, зло, низость и грязь его обитателей и многие другие пороки, но самое главное, что веселье пьяных людей не внушает окружающим, в частности маленькому Роде, ничего, кроме страха. Чуть дальше вдоль дороги находится городское кладбище, а на нем – церковь. Совпадение их местонахождения обозначает, что какой бы ни был человек, он все равно начнет свою жизнь в церкви и закончит ее там же на кладбище. Самые приятные воспоминания Раскольникова связаны именно с церковью и кладбищем, “он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов”. Даже могилку своего младшего брата, которого Родион совсем не помнит, он вспоминает с умилением, ему просто-напросто приятно думать об этой церквушке. Церковь не зря находится шагах в трехстах от кабака. Это небольшое расстояние показывает, что человек в любой момент может прекратить свою пошлую жизнь и, обратясь к богу, который все простит, начать новую праведную жизнь. Но все-таки кабак – мир пьянства, пороков и пошлости. Отрицательное влияние кабака на окружающий мир столь сильно, что даже большая телега, куда впрягают ломовых лошадей, на которых любил смотреть Родя, на этот раз является местом трагедии, разыгравшейся у него на глазах.

Сон этот – очень важная часть романа. В нем впервые появляется убийство, убийство не только задуманное, но и осуществленное. И после сна в голове у Раскольникова возникает мысль: “Да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором. Господи, неужели?”. Раскольникову будет тяжело совершить это убийство, потому что его отношение к насилию мало изменилось с детства. Не зря местоимение “он” употребляется подряд и к маленькому Роде, и к Раскольникову-студенту: “ОН обхватывает отца руками… ОН хочет перевести дыхание… ОН проснулся весь в поту…” несмотря на прошедшие годы, несмотря на задуманное убийство, несмотря на то, что Родион давно уже не так набожен, как в детстве, он до сих пор питает отвращение к насилию, тем более к убийству. Также впервые в этом сне появился образ топора, который потом будет развиваться на протяжении всего романа. Топор предстал здесь как орудие убийства, надежное, но не совсем, конечно, эстетичное, хотя, что может быть эстетичного в убийстве. Следующий образ – это образ замученной кобыленки. Дальше в романе мы встретим его еще раз, этой кобыленкой будет Катерина Ивановна Мармеладова: “Уездили клячу! Надорвалась!”. Она также как и эта савраска будет замучена пьяницей, в ее случае это будет Семен Захарыч Мармеладов, разница лишь в том, что он не основная причина ее смерти.

Если смотреть на композицию романа в целом, то этот сон находится в экспозиции. Он и выполняет функции экспозиции – знакомит читателя с образами, которые потом будут встречаться на протяжении романа. Этот сон, скорее всего, самый яркий и запоминающийся и несет самую большую смысловую нагрузку во всем произведении

Николай Васильевич Гоголь, пожалуй, самый знаменитый и талантливый писатель, который с легкостью в своих трудах объединяет потусторонний мистический мир с миром людей. Удивительные, увлекательные, ни на что не похожие повести заставляют сердце замирать от восторга, лишь только начинаешь читать первые строки его творений.

Источником для творчества у Гоголя всегда выступал Мистический этно-фольклор. В его работах они получали возможность вновь заявить о себе, выступая, то, как добро, то, как зло.

Моей любимой повестью является “Ночь перед Рождеством” . В центре сюжета головокружительные взаимоотношения жителей Диканьки между собой, и с потусторонними гостями – чертями. Главный герой – молодой кузнец Вакула. Сильный, смелый. Он не побоялся оседлать черта, что бы поскорее добраться, к императрице в Петербург. Мне кажется, что это очень добрая, хорошая, и по-своему светлая рождественская история, которая заставляет поверить в то, что чудеса существуют и мечты сбываются. Думаю, что по уровню мастерства, и значения этого творения для нас, его можно смело поставить на одну полку с книгами не менее гениального писателя – Чарльза Диккенса.

Еще одна интересная история с элементами народной Мистики – это “Утопленница”. В своей повести, автор отобразил стиль жизни хутора, национальную колористку украинцев, переплетя ее с историей молодой девушки – утопленницы. В этой работе, автор изобразил потустороннюю силу доброй и отзывчивой, которая помогла главному герою жениться на любимой девушке.

Надо отметить, что Николай Гоголь с неким трепетом, осой любовью относиться к своим Мистическим героям, будь они добрые, или злые. Прописывает каждому из них свой характер, описывает их внешность до мельчайших деталей.

Так в повести “Вий” главному отрицательному персонажу отводится особая роль, хотя увидеть его можно лишь прочитав произведение до конца. Очень умелый подход, создать интригу и держать в напряжении своего читателя до финала.

Но немало Мистики было и в жизни самого писателя. В частности, о том, как познакомились его родители. Отец увидел мать во сне, еще до ее рождения. Возможно, это и подстрекало Николая быть одновременно подверженным магии, мистики, и в тоже время быть набожным христианином. Особенно, религия тесно вошла в его жизнь после смерти жены друга. Страх окутал писателя своей сильной рукой, и не отпускал его до конца его дней.

Не заканчивается Мистика и после его смерти. Когда писателя перезахоронили, то, как, утверждают очевидцы, у Николая Гоголя не было черепа, а сам скелет был перевернут.