Category: Школьные сочинения

Знаменитая комедия Д. И. Фонвизина “Недоросль” отличается большой социальной глубиной и резкой сатирической направленностью. С нее, в сущности, и начинается русская общественная комедия. Пьеса продолжает традиции классицизма, но более позднего, зрелого русского классицизма, испытавшего сильное влияние просветительской идеологии. Сказалось в этой пьесе и воздействие так называемой слезной комедии, т. е. пьесы, сочетающей в себе трогательное и комическое начала. Такая пьеса отличалась не только разрушением привычных жанровых форм, но и сложностью, противоречивостью характеров новых героев, которые соединяли в себе и добродетели, слабости.

В “Недоросле”, по замечанию первого биографа Фонвизина, автор “уже не шутит, не смеется, а негодует на порок и клеймит его без пощады, если же и смешит, то тогда внушаемый им смех не развлекает от впечатлений более глубоких и прискорбных”. Объектом осмеяния в комедии Фонвизина становится не частная жизнь дворян, а их общественная, служебная деятельность и крепостническая практика.

Не довольствуясь одним изображением дворянского “злонравия”, писатель стремится показать и его причины. Автор объясняет пороки людей их неправильным воспитанием и дремучим невежеством, представленным в пьесе в разных его проявлениях.

В финале пьесы также соединились трогательное и глубоко моралистическое начало. Здесь госпожу Простакову настигает страшное, абсолютно непредугаданное ею наказание. Ее отвергает, грубо отталкивает Митрофан, которому она посвятила всю свою безграничную, хотя и неразумную любовь.

Чувство, которое испытывают к ней положительные герои – Софья, Стародум и Правдин, – сложно, неоднозначно. В нем и жалость, и осуждение. Сострадание вызывает не Простакова, а попранное человеческое достоинство. Сильно звучит и заключительная реплика Стародума, обращенная к Простаковой: “Вот злонравия достойные плоды” – т. е. справедливая расплата за нарушение нравственных и общественных норм.

Фонвизину удалось создать яркую, поразительно верную картину моральной и общественной деградации дворянства конца XVIII в. Драматург использует все средства сатиры, обличает и критикует, высмеивает и осуждает, но его отношение к “благородному” сословию далеко от взгляда стороннего человека. “Я видел, – писал он, – от почтеннейших предков презренных потомков… Я дворянин, и вот что растерзало мое сердце”.

Комедия Фонвизина являет собой подлинный расцвет русской драматургии ХVIII века, но одновременно это – чрезвычайно важная веха в истории нашей драматургии. Следующие за ней – “Горе от ума” Грибоедова и “Ревизор” Гоголя. “…Все побледнело, – писал Гоголь, – перед двумя яркими произведениями: перед комедией Фонвизина “Недоросль” и Грибоедова “Горе от ума”… В них уже не легкие насмешки над смешными сторонами общества, но раны и болезни нашего общества… Обе комедии взяли две разные эпохи. Одна поразила болезни от непросвещения, другая – от дурно понятого просвещения”.

Жанровое своеобразие произведения заключается в том, что “Недоросль”, по словам Г. А. Гуковского, “полукомедия, полудрама”. Действительно, основа, костяк пьесы Фонвизина – классицистическая комедия, но в нее привнесены серьезные и даже трогательные сцены. К ним можно отнести разговор Правдина со Стародумом, трогательно-назидательные беседы Стародума с Софьей и Милоном. Слезной драмой подсказан образ благородного резонера в лице Стародума, а также образ “страждущей добродетели” в лице Софьи.

Роман “Портрет Дориана Грея” имел реальную основу. У Оскара Уайльда в приятелях был художник по имени Бэзил Уорд. Уайльд, встретив однажды в его мастерской чрезвычайно красивого натурщика, воскликнул: “как жаль, что и ему не миновать старости со всем его уродством!”. На это Бэзил ответил, что готов рисовать каждый год портрет, чтобы законы природы – старение человека отражались на портрете, а не на внешности красавца-натурщика.

Оскар Уайльд написал “Портрет Дориана Грея” по договоренности с одним американским журналом, который он написал в рекордно сжатые сроки – чуть больше, чем за две недели, так как заключил пари, что он сможет создать роман именно в это срок. В июле 1890 г. роман был опубликован в американском журнале “Липпинкотс Мансли Мегазин”. Журнальная публикация “Портрета Дориана Грея” имела широкий резонанс, и писатель решил издать произведение отдельным изданием, доработав отдельные главы, чтобы сделать произведение “весомее”, то есть большим по объему, поскольку в английской литературе того времени сложились определенные традиции жанра романа. Именно для этого отдельного издания О. Уайльд написал и известное “Предисловие”, состоящее из 25 афоризмов. В афоризмах в парадоксальной форме была изложена эстетическая теория Оскара Уайльда. В апреле 1891 г., приобретя новый вид, роман вышел отдельной книгой.

Источники романа

“Портрет Дориана Грея” имеет параллели со многими произведениями мировой литературы. Так, подобные по сюжету и раскрытыми проблемами, романа О. Уайльда предшествовали следующие произведения:

Роман англичанина Чарльза Метюрина “Мельмот Скиталец” (1820) – рассказ о сделке с дьяволом ради вечной жизни. Повесть-сказка немецкого писателя А. Шамиссо “История Петера Шлемиля” (1814) – рассказ, как герой продал свою тень дьяволу за успех. Роман Гюисманса “Наоборот” (1884) – рассказ о молодом аристократе, который начал жить наоборот общепринятым нормам. Именно этот роман упомянут в произведении Уайльда, как книга, которая “отравила” Дориана. Повесть Бальзака “Шагреневая кожа” – загадочная кожа уменьшается, исполняя желания бальзаковского Рафаэля де Валантена. Гете “Фауст”. Повесть-сказка Гофмана “Малыш Цахес”. Эдгар Аллан По. “Вильям Вильсон” – мотив убийства двойника. Герой-рассказчик убивает своего двойника – воплощение своего лучшего “я” – Уильяма Вильсона, который всю жизнь пытался спасти его от гибели. Г. Л. Стивенсон “Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда” – неароматическое произведение Стивенсона воплощает раскрытие психологического аспекта раздвоенности.

Связи романа О. Уайльда “Портрет Дориана Грея” с концепцией красоты “прерафаэлитов”(Данте Габриэль Россетти, Уолтер Патер), с пониманием красоты как абстрактной философско-эстетической категории в Шарля Бодлера, красоты и уродства в античной литературе помогают выйти на понимание главной философско-нравственной проблемы произведения: конфликта Красоты и морали.

Андрей Платонов написал повесть “Котлован” в 1929-1930-х годах. Это были годы великого перелома – сворачивание нэпа, индустриализация и коллективизация. Кончилась эпоха, символом которой был Ленин, и началась новая эпоха – сталинская. По словам У. Черчилля, Сталин “взял Россию лапотной, а оставил ее с атомным оружием”. Такая резкая перемена говорит о чрезвычайной важности этого периода русской истории. Многие писатели пытались запечатлеть в слове это время: в СССР одних звали “советскими”, а других – “антисоветскими”. После этой эпохи прошло уже более полувека, и беспристрастный судья – время – вынес свой вердикт. Имена многих советских писателей, которые прославляли партию и Сталина, канули в Лету, но в памяти народа сохранились имена двух ярких гениев советской прозы: Шолохова и Платонова.

По моему мнению, в “Котловане” главной задачей Платонова было показать читателю человека, который всей душой желает построить новую жизнь. Строительство новой жизни – это прежде всего слом старого. С этой точки зрения очень интересен язык, которым написана повесть. Платонов – Петров-Водкин в литературе, он избегает уже ставших стандартными словосочетаний, его литературный язык предельно четок, ясен и при этом весьма колоритен. Инвалид Жачев говорит, что он пострадал на “капиталистической воине”, и это простое словосочетание тут же наводит на мысль, что на этой войне люди гибли и страдали из-за чужих капиталов. Одновременно под этим понятием могут скрываться и первая мировая война, и гражданская война, война с капиталом, к тому же, устами Жачева, автор дает понять, что в будущем СССР ожидают “социалистические войны”.

Описывая своих героев, А. П. Платонов также избегает штампов: о Козлове, который вначале рыл котлован, он говорит как о человеке “ничтожном всем телом, ком слабости попал в глину с его мутного, однообразного лица” – весьма необычная характеристика, другой такой во всей русской литературе не найдешь, она тем не менее дает весьма полное представление о персонаже. Описание пейзажа, как это делается у Платонова, также нигде более не встретишь, у него поле может быть “усталым”, а безлюдную ночь населяют лишь “вода и ветер”, и только “одни птицы сумели воспеть грусть этого великого вещества, потому что они летали сверху и им было легче”. Платонов наделяет природу чувствами, но природа “Котлована” грустна и печальна, а люди роют в теле земли котлован для пролетарского дома.

Главный герой повести – пролетарий Вощев, ищущий смысл жизни и существования. Выглядит он усталым, он не имеет семьи, имущества, а в его вещмешке находятся безделушки, подобранные им по дороге. По его мнению, жизнь вне его тела идет автоматически, лишь он пытается найти ее смысл, но от сознания этого Вощев не ощущает особой гордости. Инвалид войны Жачев представляет собой человека, который воевал и был ранен, что позволяет ему чувствовать себя выше других людей, не воевавших. Жачев представляет собой типичный образ красноармейца “до мозга костей” – его война еще не окончена, он будет бороться со всеми врагами Советской власти. Калека, получающий пенсию по инвалидности, живет тем, что фактически вымогает у других средства к существованию, не выказывая при этом ни малейшего желания работать.

В повести представлена также и Советская власть, но не помпезно и триумфально, а обыденно и буднично: Прушевский, Пашкин и Сафронов руководят жизнью пролетариата, но они – всего лишь низшее звено власти. Более высокая власть в повести никак не показана, что придает “Котловану” более правдоподобный вид. Советская власть обеспечила своим представителям на местах лучшие условия существования, чем для всего остального народа, но все-таки они еще не потеряли контакт с массами: Прушевский однажды переночевал в бараке с землекопами, а Пашкину приходилось выслушивать угрозы Жачева в свой адрес.

Также в повести показаны крестьяне, которые, по словам Чигелина, “сеют хлеб и едят с нами пополам”. В деревне, с помощью активиста, который любил читать директивы сверху, накапливая “энтузиазм, несокрушимость действия”, рабочие Провели коллективизацию. Проблемы коллективизации блестяще показаны в произведениях Шолохова, но и Платонову удалось с успехом раскрыть эту тему.

Таков мир людей в повести “Котлован”, и весь этот мир занят одним делом – строительством светлого будущего. Символом этого светлого будущего является девочка Настя, которую землекопы приютили у себя. Жачев, Вощев и другие связывают свое будущее с детьми, а Настя, единственный ребенок в повести, кроме безликих пионеров, умирает от болезни.

Все действия повести разворачиваются вокруг котлована, который роют землекопы, но, по-видимому, он никогда не будет завершен, так как начальство беспрестанно требует его увеличить. В будущем доме все хотят укрыться от печалей и невзгод, но у дома нет даже фундамента, а есть лишь котлован, рытье которого должно же будет когда-нибудь завершиться. У пролетария1 есть желание начать дело, продолжить его, но слишком часто у него нет желания его завершить, что и показывает Андрей Платонов на примере котлована и Вощева. Когда главный герой увидел мертвую Настю, то он спросил себя, “зачем теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движеньем?”.

Котлованом, рытье которого было завершено, являлась могила для Насти. Ребенок, олицетворяющий светлое будущее, умер, так встает резонный вопрос: для чего котлован, для чего дом, если в нем некому будет жить?

Таким образом, повесть, написанная в первые годы “великого перелома”, раскрыла всю его сущность, показала его движущие силы, проблемы и надежды. По моему мнению, Андрею Платонову удалось в своеобразной манере и весьма ясно показать людей государства, стремившегося вырваться в мировые лидеры.

Этим летом я прочитала много книг предложенных нам для летнего чтения. Больше всего мне понравился роман французского писателя Жюля Верна “За восемьдесят дней вокруг света”, которую уже давно хотела прочитать.

Оказалось, что это произведение рассказывает о путешествии одного почетного джентльмена Филеаса Фогга и его верного слуги вокруг света в следствие паре. Главный герой, Филеас Фогг, был отважный и отчаянный, добрый, пунктуальный, но немного молчаливый. Кстати, мне очень нравятся такие черты мужского характера. Еще мне понравился Паспарту, преданный слуга мистера Фогга, француз, который жаждал найти себе спокойного хозяина, которым в начале книги и был Филеас Фогг. Благодаря тому, что Паспарту был певцом, работал в цирке и работал старшим пожарным в Париже, он с легкостью выпутывался из любых ситуаций. Еще Паспарту был очень умен, благодаря чему он смог спасти женщину от неминуемой смерти. Эту женщину звали миссис Ауда, она была доброй и смелой. И Филеас Фогг ее сразу полюбил. Еще с ними путешествовал детектив по имени Фикс, который искал вора пятидесяти пяти тысяч фунтов стерлингов и подозревал в этом преступлении англичанина.

Больше всего мне понравилось путешествие по Америке, потому что на этом континенте с нашими героями произошли очень интересные приключения. Благодаря своему уму и ловкости герои сумели преодолеть все преграды на своем пути. Мне кажется, что если бы не было таких препятствий, как, например, недостроенная железная дорога, алкоголь, заблаговременное отправления корабля, Филеас Фогг и Паспарту приехали бы намного раньше назначенного срока. Но тогда они бы не встретили Ауду, будущую жену Филеаса Фогга, и тогда было бы не так интересно читать книгу. А еще мне очень нравится, что она имеет счастливый конец.

В конце концов, главные герои таки Объехали весь мир за восемьдесят дней, Филеас Фогг выиграл пари в двадцать тысяч фунтов стерлингов и еще и нашел собственное счастье – миссис Ауду, которая стала его женой!

Произведение “За восемьдесят дней вокруг света” развивает фантазию, представление. Мне он понравился еще и потому, что дает возможность путешествовать вокруг света, сидя у себя дома на диване. Он помогает лучше познакомиться со средствами передвижения, разными странами и городами, с обычаями народов мира. Я сама очень люблю путешествовать, но, к сожалению, не была за границей. И теперь, прочитав эту книгу, я имею большее представление о странах, в которых никогда не была. А еще, когда я вырасту, обязательно отправлюсь в кругосветное Путешествие, но более современными средствами передвижения!

Спасибо Жюлю Верну за то, что он написал такую замечательную книгу!

“Я часто видел Лермонтова за все время его пребывания в Москве. Это в высшей степени артистическая натура, неуловимая и не поддающаяся никакому внешнему влиянию благодаря своей неутомимой наблюдательности и большой глубине индифферентизма. Прежде чем вы подошли к нему, он вас уже понял: ничто не ускользнет от него; взор его тяжел, и его трудно переносить. Первые мгновенья присутствие этого человека было мне неприятно; я чувствовал, что он наделен большой проницательной силой и читает в моем уме, и в то же время я понимал, что эта сила происходит лишь от простого любопытства, лишенного всякого участия, и потому чувствовать себя поддавшимся ему было унизительно. Этот человек слушает и наблюдает не за тем, что вы ему говорите, а за вами, и после того, как он к вам присмотрелся и вас понял, вы не перестаете оставаться для него чем-то чисто внешним, не имеющим права что-либо изменить в его существовании”.

Из письма Ю. Самарина И. Гагарину

“Выдержка у Лермонтова была замечательная: он не сказал никогда ни одного слова, которое не отражало бы черту его личности, сложившейся, по стечению обстоятельств, очень своеобразно; он шел прямо и не обнаруживал никакого намерения изменить свои горделивые, презрительные, а подчас и жестокие отношения к явлениям жизни на какое-либо другое, более справедливое и гуманное представление о них”.

Из воспоминаний П. Анненкова

Джон Апдайк – известный американский прозаик и журналист. За время своей творческой деятельности он опубликовал двадцать восемь романов и сорок пять сборников прозы и стихотворений. Далеко не все его книги переведены на русский язык. Писатель является лауреатом целого ряда престижных литературных премий США, в том числе Пулитцеровской и премии Национального объединения литературных критиков.

Родился будущий писатель в маленьком городке Шиллинг-тон в штате Пенсильвания. Джон был единственным ребенком в семье. Его детство прошло в годы кризиса и Второй мировой войны. Он вспоминал безработного отца, тягостную атмосферу в семье, игры с мальчишками “в партизан”, деда, который по газетам следил за ходом войны. Именно дед привил внуку интерес к журналистике.

Образование Апдайк получил в Гарвардском университете и на курсах живописи в Оксфорде. Во времена учебы в Гарварде он заведует университетским сатирическим журналом. Вернувшись в США, сотрудничает с журналом “Нью-Йоркер”. В нем были опубликованы первые очерки, статьи, сатирические рассказы и карикатуры Апдайка. Его литературным дебютом считается сборник стихов “Деревянная курица и прочие ручные создания”.

В своем первом романе “Ярмарка в богадельне” писатель изображает мир старости, хотя во время создания книги ему было всего двадцать семь лет. Апдайк описывает один праздничный день в году, когда для стариков прерывается постоянное одиночество. В этот день играет музыка, приходят горожане с детьми и дарят пожилым людям цветы. Исследуя внутренний мир героев, писатель приходит к выводу, что счастье стариков не может зависеть лишь от сытости, наличия одежды и крова. Говоря о все возрастающей духовной разобщенности в обществе, автор осуждает эгоистичных родственников, сдавших пожилых людей в богадельню. Основную же причину страдания человека писатель видит в его изначальной трагической судьбе, в его приговоренности к смерти.

Большую известность Апдайку принес его роман “Кролик, беги”, повествующий о тяжелой жизни среднего американца Гарри Энгстрома. Не находя в жизни ничего интересного и привлекательного, задавленный нудной работой ради куска хлеба, Гарри несколько раз пробует бежать в поисках лучшей доли. Но от себя не убежишь, и ему приходится возвращаться. Семейная жизнь героя полна страданий и непонимания. Родившаяся дочка не сближает супругов. Трагедия повседневности приближается к финалу: напившись до бесчувствия, жена Гарри купает девочку и не замечает, что ребенок уже захлебнулся.

Из этого романа в дальнейшем выросла целая серия произведений о Гарри Энгстроме: “Кролик исцелившийся”, “Кролик разбогател”, “Воспоминания о Кролике”, создающая целостную картину жизни американского общества на протяжении нескольких десятилетий.

В 1965 году Апдайк издает роман “Кентавр”, который в этом же году был удостоен Национальной книжной премии. В нем писатель сочетает два художественных плана: реальность и миф. Реалистическую основу составляет описание нескольких дней из жизни школьного учителя естествознания Джорджа Колдуэлла и его семьи. Мифологический план придает повествованию метафорический и трагический смысл. В романе причудливо переплетается вчера и сегодня, реальность с неудержимой фантазией. Учитель превращается в кентавра, директор школы – в бога Зевса, а жена механика – в богиню Афродиту.

Роман дает редкий для современной американской литературы образ положительного героя. Учитель Колдуэлл пытается привить своим ученикам понятие о вечных нравственных человеческих ценностях. Но его талантливые, интересные рассказы не воспринимаются жестокими, разнузданными, способными на любую подлость учениками. Класс подыгрывает директору, обрушивающему на голову Колдуэлла громы и молнии. Учитель бежит из класса “под звериный, торжествующий рев”. Автор выразительно показывает невозможность для умного, воспитанного человека, каким является Колдуэлл, побороть стихию грубого невежества. Прекрасный учитель, он мучается от горького бессилия что-либо изменить при полном попустительстве к ученикам со стороны директора школы. Лишенному опоры учителю, уже не молодому и не наивному, кажется, что жизнь прожита зря. Он добр и не агрессивен и поэтому становится предметом издевательства для наглых глупцов.

Несмотря на трагическое мировосприятие, роман Апдайка отличается чувством слова, глубоким знанием психологии человека, тонким лиризмом. Показывая кризис моральных устоев в современной Америке, автор возвеличивает добро – как силу, выход и спасение.

Василий Андреевич Жуковский – родоначальник русского романтизма, замечательный лирический поэт. Его поэзия в известной мере сродни музыке и, пожалуй, никто их русских поэтов не был связан с ней столь органично.

Большое количество своих стихотворений поэт посвятил теме природы, но за пейзажными зарисовками скрывается нечто большее. Обратимся к стихотворению “Море” . Здесь пейзаж кажется странным, в нем нет конкретики. Читатель видит безмолвное море и светлое небо, соседствующее с темными тучами. Лирический герой очарован изменением, происходящим в природных стихиях. За прекрасным пейзажем скрывается иносказание. Море близко состоянию поэта, его душе. Море, по его мнению, пытается освободиться от “земной неволи”, море не является символом свободы, оно олицетворяет собою плен, печаль, тоску.

Своеобразным манифестом Жуковского как поэта-романтика, раскрывающим его эстетические и философские взгляды, является стихотворение “Невыразимое”. В нем объясняется взгляд на природу романтического вдохновения и философия искусства слова. Лирический герой стихотворения стремится к ускользающей красоте. Поэтическое познание совершается путем открытия “бесконечного” в “конечном” с помощью обнаружения прекрасного в любом предмете; будь то вещь, человек, животное или пейзаж. Природа изначально одушевлена присутствием “Создателя в созданьи”. Поэт стремится слиться с природой, уподобиться ей, чтобы “природы дивные созданья” претворить в своей душе, но он бессилен:

Хотим прекрасное в полете удержать,

Ненареченнному хотим названье дать,

И обессиленно безмолвствует искусство…

Перед лирическим героем на миг является божественный свет, лишь только для того, чтобы подтвердить свое существование, Описать это чудо не возможно, отсюда и появляется эпитет “невыразимое”.

Какой для них язык? Горе душа летит,

Все необъятное в единый вздох теснится,

И лишь молчание понятно говорит.

Получается, что описывая природу, поэт передает неуловимые движения души, пытается открыть тайну природы, но это оказывается невозможным.

У Жуковского пейзаж связан с конкретным психологическим состоянием. Пейзаж и переживания сливаются в одно. Вот, например, в элегии “Вечер” изображаемый пейзаж можно назвать пейзажем души: поэту “приятна” “тихая гармония” ручья, “вьющегося по светлому песку”. Лирические чувства, которые просыпаются в поэте, созвучны творческой силе природы. Таким образом устанавливается кровная связь между душой поэта и душой природы.

Постепенное развитие личности, сопровождавшееся ее столкновениями с другими личностями, обществом и природой, способствовало формированию драматического литературного рода, в основе которого и лежит изображение подобных конфликтов. Драма возникла в Древней Греции не ранее VI в. до н. э. на основе обрядовых праздников, связанных с культом бога виноделия Диониса. Во время таких праздников разыгрывалось ритуальное представление, изображавшее смерть и воскрешение Диониса. Ему сопутствовали массовые игрища, пляски, хоровое пение. Тот, кто исполнял роль Диониса, пел сольные партии и вступал в диалог с хором. Это и был “зародыш” драматического представления.

Сначала в древнегреческой драме было много пения и мало действия. Однако постепенно сюжеты драматических произведений усложнялись, обрастая большим количеством действующих лиц и событий, что привело к сокращению хоровых партий и усилению динамики. В VI-V вв. до н. э. древнегреческая драма пережила расцвет, отмеченный появлением целого ряда знаменитых трагедий Эсхила, Софокла, Еврипида и комедий Аристофана, которым была суждена многовековая жизнь на театральной сцене.

Древнегреческое понимание жанров трагедии и комедии отличалось от современного. Теоретическое его обоснование дал античный философ Аристотель: трагедия, по его утверждению, призвана показывать страдания героя, который совершает ужасные поступки “не из-за порочности или подлости, а в силу какой-то ошибки, быв до этого в славе и счастии”, а комедия – изображать ошибки и пороки дурного человека, которые в конечном счете не причиняют особого вреда окружающим.

В античной трагедии герой вступал в неравный поединок с высшими силами, в котором он неизменно оказывался побежденным, но при этом проявлял свое достоинство, нравственную стойкость и верность человеческому долгу. Неудивительно, что подобные персонажи, изображенные в трагедиях “Прометей прикованный” Эсхила, “Царь Эдип” и “Антигона” Софокла, были осмыслены последующей европейской традицией как общечеловеческие символы мужественного сопротивления судьбе. Однако уже в произведениях третьего великого трагика, Еврипида, драматический конфликт наполнился иным смыслом: вместо борьбы героя с судьбой в них разворачивалась картина борения страстей в человеческой душе. Своими прославленными трагедиями “Медея” и “Ипполит” Еврипид повел трагедию по пути углубления во внутренний мир человека.

Что же касается древнегреческой комедии, то она имела своей целью не столько разоблачать и осуждать пороки, сколько представлять в забавном свете то, что считалось значительным и важным, тем самым показывая обратную – смешную – сторону серьезных вещей. Так, Аристофан в своих комедиях выставлял на посмешище известных граждан, мыслителей, ученых и даже коллег по драматургическому цеху – Эсхила и Еврипида. Со временем древнегреческая комедия претерпела существенные изменения.

Современники Чехова говорили о нем как о натуре исключительной мягкости, о человеке целомудренном, скромном и простом. Это несомненно так, но несомненно и то, что этими покоряющими чертами не исчерпывается большой, сложный характер Чехова.

Мягкий Чехов обладал вдохновенной силой воли, умением делать только то, что желал делать как художник, – он был всегда последователен и настолько суров к себе, к своей писательской работе, к своему общественному поведению, что только редкие деятели литературы могли в этом отношении стать с ним в ряд.

В период почти повальной моды на декадентские писания Чехов никогда не изменил своему тонкому и строгому таланту реалиста. В то время, когда на Западе и в старой России чуть ли не высшим грехом считалось, если писатель не мог “отрешиться от морали”, Чехов мечтал о человеке прозрачной морали, о той высокой нравственности, когда господином жизни станет разумный труд и мир будет осмыслен общим счастьем. В то время, когда модные поэты тех лет были напыщенны, Чехов был прост, ясен, и никто не высмеял так претензий и ходулей, как он. Когда наиболее изощренные проповедники декаданса звали читателя назад, во тьму древности, где будто бы только и пребывал “сильный человек”. Чехов думал о будущем, свободном от бесправия, мещанства, пошлости, о людях с прекрасной душой, прекрасными мыслями, думал о красоте.

По своему дару видения Чехов стоит в чудесном ряду русских классиков XIX века, завершая собою ряд, открытый сияющим именем Пушкина. По писательскому искусству своему, которое восхищает нас строгостью, простотой формы, Чехов является классиком мировым. Язык его останется примером долговечных достижений русской литературы.

Вершинным произведением Чехова, его “лебединой песней” является комедия “Вишневый сад”, написанная в 1903 году. Чеховские идеалы в “Вишневом саде” многие связывают с образами Пети и Ани. Безусловно, они бескорыстны, мечтательны и чисты, но автор не спешит связывать с ними свои надежды на новую жизнь. Петя олицетворяет собой определенный тип людей: он “вечный студент”. “Мы выше любви”, – заявляет он, признаваясь тем самым в неспособности к серьезному чувству. Во всем облике этого персонажа сквозит какая-то недостаточность, неглубокость, отсутствие жизненной силы. Нет в нем того, что во все времена ценилось на Руси, – основательности.

Автор не может доверить ему красоту, да и сам герой не пытается спасти сад. Его не волнует самая важная для Чехова проблема. Петя смотрит на все слишком поверхностно; не зная подлинной жизни, он пытается переустроить ее на основе надуманных идей.

Изумительно мастерство Чехова в построении произведения. Как известно, главное в композиции – группировка образов. Они расположены драматургом так, чтобы полнее раскрыть идейное содержание картины, действия. Начиная с первого акта, имевшего значение экспозиции, обнажается гниль и никчемность хозяев имения. Этим уходящим с жизненной арены людям противопоставлены Петя Трофимов и Аня, являющиеся воплощением чистоты и добра. Правда, в первом акте они очерчены эскизно, но интерес и симпатии зрителей – на их стороне.

Образ вишневого сада играет в пьесе большую, многостороннюю роль. Прежде всего, он символизирует поэзию старой жизни, ту поэзию “лунных ночей”, “белых фигур с тонкими талиями”, “дворянских гнезд”, исчерпанность, избитость которой с такой остротою выражена была в рассказе “У знакомых”. Эта поэзия выродилась уже в фарс, водевиль. Дворянская культура, когда-то живая и плодотворная, давно стала мертвой, превратилась в “многоуважаемый шкап”, к которому обращается с одной из своих обычных шутовских речей по случаю столетнего юбилея шкафа водевильный дядюшка Гаев, страдающий патологической болтливостью. А законная наследница отжившей поэзии “дворянских гнезд”, юная Аня, дочь Раневской, преемница Лизы Калитиной, Татьяны Лариной, весело, по-молодому звонко, бесповоротно прощается со всей этой устаревшей, потерявшей живое содержание, мертвой “красотой”. Ей помогает в ее духовном развитии, в определении отношения к прошлому, настоящему и будущему родины студент Петя Трофимов. Он раскрывает Ане глаза на то, что таилось за поэзией дворянской культуры.

Печаль “Вишневого сада” никак не может быть связана с легкомысленными “страданиями” Гаевых и Раневских. Стоит только хоть на минуту отождествить лирическое начало пьесы – образ “вишневого сада” – с этими водевильными фигурами, стоит только посчитать Гаева и Раневскую какими-то “представителями” умирающей поэзии и красоты, как придется принимать всерьез все их переживания и слезы. И тогда произойдет то, чего так боялся Чехов: “Вишневый сад” перестанет быть лирической комедией, “местами даже фарсом”, а превратится в “тяжелую драму”, в которой обилие слез будет не только характеризовать “настроение лиц”, но и вызывать унылое настроение у зрителя. И зритель, особенно современный, будет испытывать крайне неловкое чувство: ему придется всерьез “переживать” страдания людей, которые сами не способны ни на какое серьезное переживание. Чехов предстанет в странном виде. Как будто он был способен страдать “страданиями” никчемных, “призрачных” людей!

В пьесе звучит постоянная чеховская грусть о пропадающей напрасно красоте. Здесь это – грусть о поэтическом вишневом саде, элегическая грусть прощания. Но это светлая, пушкинская грусть. Вся пьеса проникнута настроением светлого прощания с уходящей жизнью, со всем плохим и хорошим, что было в ней, настроением радостного привета новому, молодому.

Как и в других пьесах Чехова, в “Вишневом саде” есть реальная символика. Символично само название: вишневый сад – символ уходящего собственнического мира. Именно так его воспринимает Трофимов: “Ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа…” Но цветущий сад – это, вместе с тем, и символ вообще красоты родины, жизни.

Символьны звуки: удар топора по дереву, звук лопнувшей струны. С ними ассоциируется конец старой жизни. Особенно выразительны звуки в конце пьесы. Когда Фирс говорит: “Эх, ты… недотепа!” – вдруг “слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный”, а затем – стук топора по дереву. Символика здесь очень прозрачна: уходит старая жизнь, на смену ей идет новая.

Идейный смысл “Вишневого сада” – его призыв к изменению жизни – был правильно понят современниками. Присутствующий на первом представлении пьесы 17 января 1904 года Горький сказал Чехову: “Озорную штуку вы выкинули, Антон Павлович. Дали красивую лирику, а потом звякнули со всего размаху топором по корневищам: к черту старую жизнь!

В конце чеховской пьесы стоит не точка, а знак вопроса. Давно отмечена особенность “бесконечных” произведений этого писателя: читатель как бы соучаствует в изображаемом действии, а не остается сторонним наблюдателем.

Чехов как-то сказал, что в человеке все должно быть прекрасно… И читая “Вишневый сад”, размышляя о жизни и поступках его героев, мы задумываемся над судьбой России и ее красоты. Кто же спасет красоту?

Современная литература очень разнообразна: это не только создаваемые сегодня книги, но и произведения “возвращенной литературы”, “литература письменного стола”, произведения писателей разных волн эмиграции. Другими словами, это произведения, написанные или впервые опубликованные в России с середины 1980-х годов XX века и до начала первого десятилетия XXI века. Значительную роль в становлении современного литературного процесса сыграла критика, литературные журналы и многочисленные литературные премии.

Если в период оттепели и застоя в литературе приветствовался лишь метод социалистического реализма, то современный литературный процесс характеризует сосуществование различных направлений.

Одним из самых интересных культурных явлений второй половины XX века является постмодернизм – направление не только в литературе, но и во всех гуманитарных дисциплинах. Постмодернизм возник на Западе в конце 60-х – начале 70-х годов. Это был поиск синтеза между модернизмом и массовой культурой, разрушение любых мифологий. Модернизм стремился к новому, которое изначально отрицало старое, классическое искусство. Постмодернизм возник не после модернизма, а рядом с ним. Он не отрицает все старое, а пытается иронично переосмыслить его. Постмодернисты обращаются к условности, нарочитой литературности в создаваемых произведениях, сочетают стилистику разных жанров и литературных эпох. “В постмодернистскую эпоху, – пишет В. Пелевин в романе “Числа”, – главным становится не потребление материальных предметов, а потребление образов, поскольку образы обладают гораздо больше капиталоемкостью”. Ни автор, ни повествователь, ни герой не несут ответственности за сказанное в произведении. На становление русского постмодернизма оказали большое влияние традиции Серебряного века (М. Цветаева,

А. Ахматова, О. Мандельштам, Б. Пастернак и др.), культура авангарда и многочисленные проявления господствующего соцреализма. В развитии постмодернизма в русской литературе условно можно выделить три периода:

Конец 60-х -70-е г. – 70-е -80-е г. – самоутверждение постмодернизма через подполье, осознание мира как текста Конец 80-х -90-е г. – период легализации

Русский постмодернизм неоднороден. К прозаическим произведениям постмодернизма можно отнести следующие произведения: “Пушкинский Дом” А. Битова, “Москва – Петушки” Вен. Ерофеева, “Школа для дураков” Саши Соколова, “Кысь” Т. Толстой, “Попугайчик”, “Русская красавица” В. Ерофеева, “Душа патриота, или Различные послания к Ферфичкину” Ев. Попова, “Голубое сало”, “Лед”, “Путь Бро” В. Сорокина, “Омон Ра”, “Жизнь насекомых”, “Чапаев и Пустота”, “Generation Р” В. Пелевина, “Бесконечный тупик” Д. Галковского, “Искренний художник”, “Глокая Куздра”, “Я – не я” А. Слаповского, “Коронация” Б. Акунина и др.

В современной русской поэзии создают поэтические тексты в русле постмодернизма и различных его проявлений Д. Пригов, Т. Кибиров, Вс. Некрасов, Л. Рубинштейн и др.

В эпоху постмодернизма появляются произведения, которые с полным правом можно отнести к реалистическим. Отмена цензуры, демократические процессы в российском обществе способствовали расцвету реализма в литературе, доходившему порой до натурализма. Это произведения В. Астафьева “Прокляты и убиты”, Е. Носова “Тепа”, “Покормите птиц”, “Сронилось колечко”,

В. Белова “Душа бессмертна”, В. Распутина “В больнице”, “Изба”, Ф. Искандера “Сандро из Чегема”, Б. Екимова “Пиночет”, А. Кима “Отец-Лeс”, С. Каледина “Стройбат”, Г. Владимова “Генерал и его армия”, О. Ермакова “Знак зверя”, А. Проханова “Дерево в центре Кабула”, “Чеченский блюз”, “Идущие в ночи”, “Господин Гексоген” и др.

С начала 1990-х годов в русской литературе появляется новое явление, которое получило определение постреализма. В основе постреализма лежит универсально понимаемый принцип относительности, диалогического постижения непрерывно меняющегося мира и открытости авторской позиции по отношению к нему. Постреализм, по определению Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого, – определенная система художественного мышления, логика которого стала распространяться и на мэтра, и на дебютанта, набирающее силу литературное направление со своими стилевыми и жанровыми предпочтениями. В постреализме реальность воспринимается как объективная данность, совокупность множества обстоятельств, влияющих на человеческую судьбу. В первых произведениях постреализма отмечался демонстративный отход от социального пафоса, писатели обращались к частной жизни человека, к его философскому осмыслению мира. К постреалистам критика обычно относит пьесы, рассказы, повесть “Время ночь” Л. Петрушевской, романы “Андеграунд, или Герой нашего времени” В. Маканина, рассказы С. Довлатова, “Псалом” Ф. Горенщтейна, “Стрекоза, увеличенная до размеров собаки” О. Славниковой, сборник рассказов “Прусская невеста” Ю. Буйды, повести “Воскобоев и Елизавета”, “Поворот реки”, роман “Закрытая книга” А. Дмитриева, романы “Линии судьбы, или сундучок Милашевича” М. Харитонова, “Клетка” и “Диверсант” А. Азольского, “Медея и ее дети” и “Казус Кукоцкого” Л. Улицкой, “Недвижимость” и “Хуррамабад” А. Волоса.

Кроме того, в современной русской литературе создаются произведения, которые трудно отнести к тому или иному направлению. Писатели самореализуют себя в разных направлениях и жанрах. В российском литературоведении принято также выделять несколько тематических направлений в литературном процессе конца XX в.

Обращение к мифу и его трансформации Наследие деревенской прозы Военная тема Тема фэнтази Современные мемуары Расцвет детектива