Category: Школьные сочинения

Я предложил бы делать Школьную форму ярких цветов. Ученики молоды и активны, и красочная одежда отвечала бы их образу жизни. В то же время школьная форма должна быть практичной, поэтому мы не можем использовать белые или светлые цвета, иначе она быстро загрязняется. Дизайн школьной формы должен позволять ученикам свободно двигаться и быть не очень тесным. Материал должен быть натуральным, чтобы не вызывать раздражение на коже.

Я считаю, что учел многие аспекты школьной жизни в моем проекте Школьной формы, следовательно, судьи должны выбрать меня в качестве победителя.

Среди преимуществ ношения Школьной формы я могу назвать такие: школьная форма позволяет детям чувствовать себя частью группы, иметь что-то общее с другими учениками той же школы. Ношение школьной формы не позволяет детям делить друг друга в зависимости от дохода их родителей, поэтому более слабые и бедные дети не будут оскорблены. Это также позволит посторонним людям идентифицировать их. Они смогут с гордостью показать с помощью школьной формы, что они – ученики, а не просто люди с улицы!

Что касается недостатков Школьной формы, могу сказать, что она не позволяет детям выражать их уникальную личность, все выглядит одинаково. Молодежь часто выражает свои эмоции через одежду, которую носит. Форма отнимает у них эту возможность. Кроме того, для девочек является важным то, что они не могут выбрать модель, которая подходит им, или цвет, какой им нравится, или они не смогут скрыть недостатки фигуры, все это может сильно разочаровать подростков. Некоторые боятся, что из-за ношения формы дети будут напоминать солдат. И эта мысль не прибавляет популярности форме, не так ли? Здесь также возникает вопрос средств. Многие родители покупают одежду детям со скидкой. Форма может стоить дороже, чем такие семьи могут себе позволить. Кроме того, таким ученикам нужно будет покупать повседневную одежду, чтобы носить после школы и в выходные. Это удваивает сумму, которую семья должна была бы потратить, если бы ребенок не носил формы.

Огонь славы у Кремлевской стены на могиле Неизвестного сол­дата… Символ вечности – огонь и камень… Пискаревское кладби­ще в Санкт-Петербурге… Мамаев курган…

Сколько их, таких известных и не слишком известных памятни­ков на местах прошедшей войны. Но вечным памятником героизму является не только железо, мрамор, гранит, но и книги о войне.

Тема Великой Отечественной войны заняла одно из ведущих мест в литературе послевоенных лет. И сейчас она продолжает быть актуальной. Многие писатели сами прошли трудный солдат­ский путь, многие из них были свидетелями великой трагедии и великого подвига нашего народа.

Много книг написано о войне. Не оставляют равнодушными произведения К. Симонова, Б. Васильева, В. Кожевникова, Г. Бак­ланова, В. Быкова, В. Распутина и многих других. Мы видим вой­ну, то нарисованную крупным планом, как будто с птичьего поле­та, то какой-нибудь окопчик, где собирались бойцы, чтобы переку­рить. Мы видим генералов и рядовых, разведчиков и пехотных лейтенантов – всех тех, кто в поту и крови, стиснув зубы, шел долгие версты и дни через войну к Великой Победе. И мы должны любить и беречь мир ради того, чтобы на нашей планете нигде не оставалось места войне.

Великая Отечественная война оставила глубокий след в истории нашего государства. Испытания, выпавшие на долю народа, как бы приостановили естественный ход истории. Война в который раз по­казала всю свою жестокость, бесчеловечность. Русская литература не могла оставаться в стороне от событий, в которых решалась су­дьба страны. Русские писатели того времени принимали активное участие в разгроме врага. Силой своего таланта они утверждали справедливость на земле.

Хотелось бы обратиться к произведениям Бориса Васильева, ко­торый очень близок и дорог мне.

Прошла война, прошла страда. Но боль взывает к Людям: Давайте, люди, никогда Об этом не забудем.

Он относится к тем писателям, кто сам прошел трудными доро­гами войны, кто защищал родную землю с оружием в руках. Са­мые, на мой взгляд, талантливые его произведения военной тема­тики – “В списках не значился” и “А зори здесь тихие…”.

Тема человечности, человеколюбия, подвига в произведениях Б. Васильева занимает центральное место. В повести “А зори здесь тихие…” рассказывается о старшине Васкове и подчиненных ему девушках-зенитчицах. Пятерым из них во главе со старшиной по­ручили задержать вражеских диверсантов. В бою девушки погиба­ют. Ненависть к врагам помогает Васкову и героиням повести со­вершить свой подвиг. В этой борьбе ими управляло чувство чело­вечности, которое заставляет сражаться со злом. Ведь фашисты пе­реступили законы человеческие и тем самым оказались сами вне всяких законов. Тяжело переживает старшина гибель девушек. Вся его человеческая душа не может с этим смириться. Он думает о том, что обязательно спросят с них, солдат, после войны: “Что же вы, мужики, мам наших от пуль защитить не смогли? Со смертью их оженили?” И не находит ответа. Болит у Васкова сердце загто, что положил он всех пятерых девчат. И в скорби этого необразован­ного солдата – самый высший человеческий подвиг. И читатель чувствует ненависть писателя к войне и боль за то еще, о чем мало кто писал, – за прерванные ниточки человеческих родов.

По моему мнению, каждое мгновение на войне – это уже по­двиг. И Борис Васильев своей повестью только подтвердил это.

Я бы хотела обратиться и к другому произведению Б. Василье­ва – “В списках не значился*. Это произведение о том, какой путь зрелости преходит за короткий срок обороны Брестской крепости девятнадцатилетний лейтенант Николай Плужников. Писатель по­казывает героизм и внутреннюю красоту советских воинов. После первых трех дней яростных боев “дни и ночи обороны крепости слились в одну-единую цепь вылазок и бомбежек, атак, обстрелов, блужданий по подземельям, коротких схваток с врагом и корот­ких, похожих на обмороки, минут забытья и постоянного, изнуря­ющего, не проходящего даже во сне желания пить”.

Когда немцам удалось ворваться в крепость и “разорвать ее обо­рону на отдельные, изолированные очаги сопротивления”, они ста­ли превращать крепость в развалины. Но ночью развалины ожива­ли вновь. “Израненные, опаленные, измотанные жаждой и боями скелеты в лохмотьях поднимались из-под кирпичей, выползали из подвалов и в штыковых атаках уничтожали тех, кто рисковал оста­ться на ночь. И немцы боялись ночей”.

Подвиг – это не только величие и дух героизма, но и величие нравственности. Безнравственный человек способен на поступок, быть может, равный по силе своего воздействия на окружающих подвигу. Но этот “подвиг” оказывается либо преступлением, либо предательством, либо еще чем-то худшим.

В романе “В списках не значился” Николай Плужников дока­зал, что его нельзя испугать, сломить, сделать рабом. Он остается человеком в любых ситуациях: и в отношении с любимой женщи­ной, и под непрерывной бомбежкой немцев, и даже по отношению

К своему врагу. А остаться человеком в условиях войны – это и есть настоящий героизм.

Боль и гордость – эти чувства охватывают читателя, когда он углубляется в описание боев, думает над мыслями героев, пред­ставляет себя на их месте. Много, очень много подвигов совершено в войну, но достаточно прочитать повести и романы Бориса Василь­ева, чтобы начать понимать истоки этого массового героизма, кото­рые исходили из беззаветной любви к Родине, из ненависти ко злу, из высоких нравственных начал. Спасибо писателю. И вечная сла­ва героям!

Нравственные искания героев романа. Толстой представлял духовное развитие человека как трудный путь движения к истине. Такова судьба самого писателя и главных героев его “Войны и мира”: Андрея Болконсксго и Пьера Безухова. По мысли самого автора, духовные искания характерны только дворянству. Крестьяне интуитивно ощущают смысл бытия, поэтому их жизнь гармонична, они не испытывают мучительного разлада между своим существованием и его целью. Сложную духовную эволюцию в романе переживают только герои-мужчины, так как предназначение женщины писатель видел в сохранении семейного очага, рождении и воспитании детей – именно в этом смысл жизни Наташи Ростовой и Марьи Болконской.

Цель нравственных исканий героев “Войны и мира” – поиск смысла жизни, достижение личного счастья. В их жизни вера сменяется разочарованием, за которым появляется новая идея, и так происходит несколько раз. Герои Толстого живут в “онегинскую” эпоху, поэтому как бы заранее поставлены в положение “лишних людей” и резко отличаются от основной массы дворян. Князь Андрей и Пьер претендуют на роль героев своего времени, но это, как считает автор, лишь увеличивает их индивидуализм. Их духовной “одиссеей” писатель доказывает, что общественная значимость, ценность для истории приходят к человеку непроизвольно. Чаще всего личность входит в историю тогда, когда преследует самые простые жизненные цели. В конечном итоге и князь Андрей, и Пьер, Николай Ростов отказываются от обманчивого понимания сути жизни и приходят к народному сближению. “Великое, бесконечное и непостижимое” открывается им в простых вещах, которые в период их заблуждений казались слишком приземленными и поэтому недостойными внимания. Толстой учил увидеть то счастье, которое доступно абсолютно всем людям: в детях, в семье, в ведении хозяйства. Это то, что способно объединить людей и является самым главным в жизни любого из нас. Поэтому все попытки героев романа найти счастье в служении великой идее, во славе, в политике терпят крах. К пониманию смысла жизни герои приходят, делая многократный свободный выбор, поэтому путь к постижению истины у каждого из любимых героев писателя свой.

Совесть. Что значит это понятие в жизни человека? В одном из толковых словарей этот термин объясняется так: “Совесть – способность личности самостоятельно формулировать собственные нравственные обязанности и реализовывать нравственный самоконтроль, требовать от себя их выполнения и производить оценку совершаемых ею поступков”. Точность и правильность этой цитаты неоспорима, так как совесть – это важнейшая составляемая каждого из характеров. Именно по совести человек совершает все поступки, и по совести он судит поступки других людей. Проблему роли совести в нашей жизни поднимает русский писатель и общественный деятель – Даниил Александрович Гранин. Он приводит в пример случай на похоронах М. М. Зощенко, когда все пришедшие молчали о том, что писателя травили, о множественных трагедиях его жизни. И лишь Леонид Борисов, надрывисто прокричав, попросил о прощении у умершего. Этот случай показывает, что люди были вынуждены вести себя по установленным партийным начальством “правилам”. Позиция автора мне ясна, Даниил Александрович убежден, что человек должен поступать по совести. Ведь совесть – это внутренний голос, верный и справедливый, поэтому поступки по совести – правильные и честные поступки. Я согласна с мнением автора и разделяю его негодование по поводу произошедшего в предложенном отрывке. В Советском Союзе, партийное начальство диктовало людям, как они должны жить, ни какой речи и быть не могло о своем мнении и поступках по совести, и люди подчинялись, потому, что у них не было выбора. Леонид Борисов поступил по совести, так как считал себя виноватым перед М. М. Зощенко, и молчать было бы самым худшим поступком для него, тяжесть от совершенного не покинула бы его долгое время. Проблема совести хорошо освещена в литературе. Так в своем романе “Преступление и наказание” Ф. М. Достоевский, на примере героев Лужина и Свидригайлова, показывает, что эгоистические мотивы, ради карьеры и богатства – то есть поступки не по совести – приводят к потере нравственных качеств и ожесточению. Также, в повести В. Распутина “Живи и помни” красной нитью через все произведение проходит мысль о совести. Андрей – человек, плывущий по течению, делал то, что ему говорили: сначала женился, после пошел служить. В нем говорило чувство обиды на тех, кто не дал ему отпуска после выписки. Он сам думает, что верное решение принято, когда он решает поехать домой. Получается, что совесть это не определенный ряд признаков, по которым всем нужно жить. Совесть – это внутренне чувство каждого из нас, именно по нему мы решаем, что же нам делать, с его помощью мы оцениваем поступки и принимаем решения. Совесть необходима каждому из нас. Ведь если люди забудут о совести, то общество деградирует. Совесть лежит в основе нравственности.

В Народной драме “Вильгельм Телль” Фридрих Шиллер описал исторические события, которые происходили на юге Швейцарии в конце XII века. Жителям этой небольшой горной страны уже надоело гнуть головы перед австрийскими оккупантами, и они решили начать борьбу за свою свободу. Ведь именно их предки стали основателями этих поселений. Когда-то давно, несколько жителей Северной Германии пришли сюда и среди лесов и гор построили свои дома.

Сначала образовался один кантон, а потом другие. Здесь проживали свободные люди и сами делали выбор кого уважать. То же не удивительно, что они не смогли терпеть жестокое издевательство над своим народом безжалостного Геслера – наместника германского императора. Жители трех кантонов собрались и решили, подобрав благоприятный момент вместе выступить против австрийских оккупантов.

Все исторические события, описанные в драме, происходили на самом деле. Главный герой произведения Вильгельм Телль – это человек, которому суждено было возглавить народное восстание. Рассказы о нем уже давно стали Народными легендами. Он считался ярым борцом за свободу и независимость своей страны.

Не склонив головы перед шляпой, надетой на шест, он попадает в немилость Геслера и тот придумывает ему наказание. Телль должен сбить стрелой яблоко на голове своего сына. Только таким образом он сможет спасти себя и свое дитя от смертной казни. Герой выдержал этот экзамен с честью. Это была последняя капля, которая и стала толчком для будущего героя, до сих пор стоящего в стороне от борьбы против существующей власти.

Именно Вильгельм Телль был предназначен судьбой освободить свой народ от ненавистного Геслера убив его своей стрелой.

Эта история дает понять, что каждый из нас в одиночку не может изменить мир, а вместе мы сила и в состоянии преодолеть любого врага. Главное не оставаться в стороне ожидая, что кто-то придет и сделает все за вас.

Михаил Зощенко вошел в литературу в начале 20-х годов нашего столетия. И читателям он больше известен как сатирик и юморист. Его главным открытием были его герои, самые обыкновенные, неприметные люди. Читая рассказы Зощенко, я все чаще ловила себя на мысли, что в этих рассказах столько же грусти, сколько и смеха. Автор не смеется над своими героями, а сочувствует им, переживает за их судьбу. У Зощенко тот самый гоголевский “смех сквозь слезы”. Все это присуще большинству рассказов, а особенно, как называл сам Зощенко, его сентиментальным повестям. Но в своем сочинении мне хочется рассказать о другом, не многим известном Зощенко, Зощенко-лирике, искреннем, тонком, чувствительном. Несколько лет назад газета “Семья” напечатала личные письма Зощенко к своей возлюбленной, будущей

Вере Кербиц, и два рассказа, “Муж” и “Подлец”, ранее не публиковавшиеся. Эти письма, как и рассказы, меня просто потрясли, затронули душу. Зощенко представился совершенно иным писателем.

Впрочем, письма ли это в привычном для нас понимании? Я бы назвала их миниатюрами, литературными эссе, наполненными возвышенным чувством любви. У каждого из писем есть название, и более того, сюжет. Читая их, чувствуешь дыхание человека, попавшего в “сферу” любовных переживаний. Зощенко, а точнее сказать лирический герой этих писем – литературных миниатюр, подозревает, что в его смутный век любовь – чувство придуманное, что это игра: “Кто кого”. “Гимн придуманной любви” – так называется первое письмо. Герой в Петергофе, гуляет по аллее, он пытается скрыться, уйти от “своих мыслей, навязчивых желаний и от запаха чувствительных духов своей возлюбленной”. Но проходящие мимо “старые и молодые, красивые и уродливые” говорят о любви, притом, как подмечает автор, говорят “ненасытно”, кто своим взглядом, то жестом, кто осанкой и даже походкой. Все это напоминает герою любовную игру. Ему приглянулась одна пара. “Вот эти… Мужчина и женщина. Красивые и молодые”. Их любовь видна по встречным взглядам и улыбкам вскользь. Лирический герой улавливает взаимность чувств по манере мужчины целовать руку женщины, “по ее откровенно-стыдливым движениям перед лаской”. Перед нами письмо, самое личное, самое сокровенное, перед нами сердце и душа Зощенко. Письмо заканчивают необыкновенные, удивительные описания природы, я бы сказала, мимолетные пейзажные штрихи, которые, как орнамент, обрамляют его.

“Стало темнеть. А в лесу уже так темно, что ручеек из болота ползет ощупью, натыкается на деревья, пни и ворчливо обходит их…” Герой уезжает из Петергофа. “Я уехал… Я сентиментально привез с собой цветы. Пестрые и крикливые – целая охапка. Цветы полей”. Это цветы для любимой.

А вот еще одно любовное послание Зощенко. И опять передо мной не просто интимная переписка, а литературное художественное произведение. Зощенко мастерски владеет словом, и поэтому так трудно определить, где кончается литература к начинается жизнь. В этом письме есть даже мысленный диалог лирического героя со своей возлюбленной.

Свои чувства, свое желание поделиться мыслями о возникшем новом чувстве автор, не выражает напрямую, а как бы обволакивает красотой литературных одежд.

Когда я читала письма Зощенко, у меня возникло ощущение, что подобное я уже читала. Я взяла томик Блока, открыла “Незнакомку”:

И каждый вечер в час назначенный,

Иль это только снится мне,

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне…

Наступила осень. Любовная переписка продолжается. Мне особенно запомнилось письмо с длинным поэтическим названием: “Пришла тоска – моя владычица, моя седая госпожа…”. Лирический герой открыл в себе новое чувство, как пишет Зощенко, “придумал”. “Вместе с осенью пришло что-то новое… какая-то тревога, может быть, печаль… И капли дождя, вот что бьют по стеклу, похожие на Ваши слезы”.

Это очень похоже на тургеневские стихотворения в прозе. Удивителен Зощенко, просто не верится, что это тот самый сатирик, тот юморист и он же проникновенный лирик. Интересна еще одна маленькая деталь. В письмах нет обращений, какими мы обычно пользуемся в эпистолярном жанре, “Мне почему-то странно Вам сказать: “Принцесса, но я говорю – Сегодня. – Я чуточку сентиментален”-.

Не оставили меня равнодушной и два небольших рассказа, которые как бы продолжают тему любви, начатую Зощенко в личных письмах.

Рассказы емки по содержанию, имеют незамысловатые сюжеты. В первом, которые носит название “Муж”, описывается довольно-таки банальная жизненная ситуация. Он, муж, безгранично любит жену. “И его любовь для него самого – целый “таинственный мирок, целая сказка”. А она уверенно чувствует его любовь и, можно сказать, пользуется ею.

“Она – царица, а он – раб, вымаливающий один поцелуй”. Зощенко восклицает: “О, это было огромное утешение в ее жизни! Тогда можно даже не любить. И она не любила”. Автор несколькими штрихами описывает, как герои отмечают годовщины своей любви. И вот однажды героиня начинает чувствовать “какую-то странность, какую-то борьбу – в один из вечеров она ясно поняла, что любит”, любит по-настоящему, Что это уже не игра, что она не стыдясь сможет без смущения целовать его руки.

Но муж не пришел. Вот так лаконично, коротко, четко и ясно заканчивает рассказ Зощенко. Здесь нет зощенковского смеха, к которому мы привыкли. Но есть не менее знаменитая зощенковская грусть, грустная ирония.

Второй рассказ чуть больше первого по объему. Здесь большие диалоги, есть уже конкретные имена – Ирина и Борис. И есть парадоксальный вывод автора – часто мужчины слабы, безвольны, боятся принять важное решение или просто протянуть любимой женщине руку. Рассказ трудно пересказать, как вообще трудно пересказать то, что написано Зощенко-лириком. Я рада, что познакомилась с этими маленькими литературными шедеврами. Хочется, чтобы их смогли прочитать многие и многие, особенно те, кто стоит на пороге юности, любви. Быть может, кому-то они помогут разобраться в своих чувствах, а музыка слов зощенковских лирических рассказов наполнит наш жестокий, страшно безнравственный мир капельками доброты, любви, нежности. Так и хочется на грубость, невнимательность, бесчувственность сказать: “Возьмите Зощенко, его письма к любимой, ранние рассказы, почитайте!”

“Один день Ивана Денисовича” связан с одним из фактов биографии самого автора – Экибастузским особым лагерем, где зимой 1950-51 г. на общих работах был создан этот рассказ. Главный герой рассказа Солженицына – это Иван Денисович Шухов, обычный узник сталинского лагеря. В этом рассказе автор от лица своего героя повествует о всего одном дне из трех тысяч шестисот пятидесяти трех дней срока Ивана Денисовича. Но и этого дня хватит чтобы понять то, какая обстановка царила в лагере, какие существовали порядки и законы, узнать о жизни заключенных, ужаснуться этому. Лагерь – это особый мир, существующий отдельно, параллельно нашему. Здесь совсем другие законы, отличающиеся от привычных нам, каждый здесь выживает по-своему. Жизнь в зоне показана не со стороны, а изнутри человеком, который знает о ней не понаслышке, а по своему личному опыту. Именно поэтому рассказ поражает своим реализмом.

“Слава тебе, Господи, еще один день прошел!”- заканчивает свое повествование Иван Денисович,- “Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый”. В этот день Шухову действительно повезло: бригаду не выгнали на Соцгородок тянуть проволоку на морозе без обогрева, миновал карцер, отделался лишь мытьем полов в надзирательской, получил в обед лишнюю порцию каши, работа досталась знакомая – стену класть на ТЭЦ, клал весело, миновал благополучно шмон и пронес в лагерь ножовку, подработал вечером у Цезаря, купил у латыша два стакана самосаду, а самое главное то, что не заболел, перемогся.

Иван Денисович Шухов был осужден на десять лет по сфабрикованному делу: его обвинили в том, что он вернулся из плена с секретным немецким заданием заданием, а какое конкретно оно было – так и не смог никто придумать. Шухова постигла та же судьба, что и миллионы других людей, воевавших за Родину, но по окончанию войны из пленников немецких лагерей оказались пленниками сталинских лагерей ГУЛАГа. Как человек он не может не вызывать уважения: несмотря на все условия он сумел сохранить доброту, благожелательное отношение к людям, не обозлился, не потерял человечности. Шухов готов поделиться последним с хорошим человеком даже просто для того, чтобы доставить тому удовольствие. Иван Денисович угощает печеньем Алешку-баптиста чтобы хоть чем-то побаловать, поддержать его, ведь тот “всем угождает, а заработать не может”.А как Иван Денисович относится к Гопчику! Для него Гопчик почти как родной сын. Это человек мне глубоко симпатичен, в отличие, например, от шакала Фетюкова, бывшего высокого начальника привыкшего командовать, который не брезгует даже доставать окурки из плевательницы. Это настоящий шакал, живущий за счет объедков других. Лизать чужие тарелки, смотреть человеку в рот в ожидании того, что ему что-нибудь оставят – для него обычное дело. Он не может вызывать отвращения, даже зэки отказываются с ним работать, называя его м-ом. В зоне у него не осталось даже капли мужской гордости, он открыто плачет когда его бьют за лизание тарелок. Действительно, каждый выбирает для себя путь выживания, но наиболее недостойный путь – это путь стукача Пантелеева, живущего за счет доносов на других зэков. Под предлогом болезни он остается в зоне и добровольно стучит оперу. В лагере ненавидят таких людей, и тот факт, что было зарезано трое, никого не удивил. Смерть здесь это обычное дело, а жизнь превращается в ничто. Это пугает больше всего.

В отличии от них Иван Денисович “не был шакал даже после восьми лет общих работ – и чем дальше, тем крепче утверждался”. Он не выпрашивает, не унижается. Все старается заработать только своим трудом: шьет тапочки, подносит бригадиру валенки, занимает очередь за посылками, за что и получает честно заработанное. У Шухова сохранились понятия о гордости и чести, поэтому он никогда не скатиться до уровня Фетюкова, ведь он именно подрабатывает, а не старается услужить, “подмазаться”. Как и любой крестьянин, Шухов человек на удивление хозяйственный: он не может просто так пройти мимо куска ножовки, зная, что из него можно сделать нож, а это возможность дополнительно заработать.

Уважения заслуживает и бывший капитан второго ранга Буйновский, который “на лагерную работу как на морскую службу смотрит: сказано делать – значит делай”. Он не старается увильнуть от общих работ, привык все делать на совесть, а не для показухи. Шухов говорит, что “осунулся крепко за последний месяц, а упряжку тянет”. Буйновский не может смириться с произволом караула, поэтому заводит спор с Волковским о статье уголовного кодекса, за что и получил десять суток карцера.. Симпатичен бригадир Тюрин, попавший в лагерь только лишь потому, что его отец был кулак. Для бригады он как отец родной, всегда старается отстоять интересы бригады: получить больше хлеба, выгодную работу. Утром Тюрин дает кому надо чтобы его людей не выгнали на строительство Соцгородка. Слова Ивана Денисовича о том, что “хороший бригадир вторую жизнь даст” полностью подходят для характеристики Тюрина как бригадира. Эти люди, несмотря на все, выживают за счет своего труда. Они бы никогда не смогли избрать для себя путь выживания Фетюкова или Пантелеева. Жалость вызывает Алешка-баптист. Он очень добрый, но очень слабодушный – “им не командует только тот, кто не хочет”. Заключение для него – это воля Бога, в своем заключении видит только хорошее, он сам говорит, что “здесь есть время о душе подумать”. Но Алешка не может приспособиться у лагерным условиям и, по мнению Ивана Денисовича, долго здесь не протянет. Хваткой, которой не хватает Алешке-баптисту, обладает Гопчик, шестнадцатилетний паренек, хитрый и не упускающий возможности урвать кусок. Он был осужден за то, что носит молоко в лес бендеровцам. В лагере ему прочат большое будущее: “Из Гопчика правильный будет лагерник. .. меньше как хлеборезом ему судьбы не прочат “.

На особом положении находится в лагере Цезарь Маркович, бывший режиссер, который не успел снять своей первой картины когда попал в лагерь. Он получает с воли посылки, поэтому может себе позволить многое из того, что не могут остальные заключенные: носит новую шапку и другие запрещенные вещи, работает в конторе, избегает общих работ. Хоть Цезарь находится уже довольно долго в этом лагере, его душа все еще в Москве: обсуждает с другими москвичами премьеры в театрах, культурные новости столицы. Он сторонится остальных заключенных, придерживается только Буйновского, вспоминая о существовании других только тогда, когда он нуждается в их помощи. Во многом благодаря своей отрешенности от реального мира, на мой взгляд, и посылкам с воли ему удается выживать в этих условиях. Лично у меня этот человек не вызывает никаких чувств. Он обладает деловой хваткой, знает кому и сколько надо дать.

Рассказ Солженицына написан простым языком, он не прибегает к каким-либо сложным литературным приемам, здесь нет метафор, ярких сравнений, гипербол. Рассказ написан языком простого лагерного заключенного, именно поэтому используется очень много “блатных” слов и выражений. “Шмон, стучать куму, шестерка, придурни, падла”,- все это нередко можно встретить в повседневной речи зэков. В рассказе в изобилии встречаются и непечатные слова. Некоторые из них изменены Солженицыным в написании, но смысл у них остается тот же:”…бальник,. ..яди, гребаный”. Особенно много их употребляет завстоловой когда старается столкнуть напирающих зэков с крыльца столовой. Я думаю, чтобы показать жизнь в лагере, царящие порядки и атмосферу, просто было нельзя это не использовать. Время уходит, а выражения остаются, ими благополучно пользуются не только в современных зонах, но и обычном общении между собой многие люди.

Роман И. А. Гончарова – это роман-диалог, роман-спор, который не кончается со смертью Обломова, с последней страницей романа. Несмотря на поражение Обломова и убедительность Штольца, остается ощущение, что истина в их споре о жизни, как всегда, где-то посередине. Хочется еще раз перечитать их диалоги, подумать над ними. В позиции Ильи Ильича есть какая-то притягательная глубина и мудрость. Не зря ведь и сам Штольц “из светской толпы, с вечера, с бала ехал посидеть на широком диване Обломова и в ленивой беседе отвести и успокоить встревоженную или усталую душу…”

Штольц решает в последний раз помочь своему другу встряхнуться ото сна, заставить побороть лень и безразличие к жизни. Обломов и сам понимает, что жить так, как он жил, больше нельзя: “жизнь трогает”, заставляет что-то менять, принимать решения, действовать. Но утверждение Штольца, что “надо выйти из этого сна”, что надо торопиться жить, вызывает у Обломова недоверие. Действительно, надо ли “торопиться жить”? Ведь мы уже видели одного героя, о котором поэт сказал: “И жить торопится, и чувствовать спешит”. Это пушкинский Онегин. Для него эта торопливость обернулась хандрой, скукой, разочарованием. Обломов тоже в некоторой степени – Онегин. Ему не нравится жизнь петербургского света. “Вечная игра дрянных страстишек, вечная беготня взапуски… сплетни, пересуды… скука, скука, скука” – вот что вынес Обломов из опыта светской жизни, в которую его пытался снова вовлечь Штольц. “Собираются, кормят друг друга, ни радушия, ни доброты, ни взаимного влечения! Собираются на обед, на вечер, как в должность, без веселия, холодно, чтоб похвастать поваром, салоном, и потом под рукой осмеять, подставить ногу один другому”, – замечает Обломов, с радостью возвращаясь на свой диван. Стоило ли из-за этого подниматься, торопиться везде успеть? Если под выражением “торопиться жить” понимать стремление жить той жизнью, какой живут все, бывать там, где принято бывать у людей твоего круга, искать развлечений и общения с тем только, чтобы чем-нибудь занять себя, то Обломов, пожалуй, прав, отстаивая свое право лежать на диване. Но жизнь все же гораздо шире размеров дивана, глубже и сложнее идиллических картин, которые рисует в мечтах Илья Ильич. И этот интерес жизни придает дело, которому ты служишь, люди, которые тебя понимают и любят. Бездеятельность отделяет человека от самой жизни. Она идет вперед без него. И человек на этом пути теряет все, что связывает его с жизнью, с людьми. Теряет сам интерес к жизни. “Тебе, кажется, и жить-то лень?” – замечает Штольц. И Обломов соглашается с ним. Надо ли “торопиться жить”? Если понимать это как стремление к деятельности, раскрывающей скрытые возможности человека, удовлетворение, радость от сознания своей причастности к чему-то важному и нужному, то, безусловно, следует поторопиться. Иначе будет поздно. Как и случилось с Обломовым. “Ах, Андрей, все чувствую, все понимаю: мне давно совестно жить на свете! Но не могу идти твоей дорогой, если б даже захотел”, – скажет Обломов при последней встрече Штольцу, понимая, что он упустил свой последний шанс вернуться к полноценной жизни, и теперь просто доживает свои годы, стыдясь друзей и самого себя.

Роль Александра Сергеевича Пушкина, как родоначальника русского литературного языка определяется тем, что он впитал в себя традиции не только русской, но так же европейской и азиатской культуры.

Интерес к французской культуре Александра Сергеевича определяется семейными традициями. Еще прапрадед Александра Сергеевича долго жил во Франции, где обучался военному делу. Важность этого периода жизни в формировании его личности подчеркнуто Александром Сергеевичем Пушкиным в романе Арап Петра Великого. А отец поэта получил светское французское образование и знал французский язык настолько хорошо, что писал на нем стихи.

Александр Сергеевич был воспитан в тех же традициях, например он знал наизусть всю французскую литературу, в восемь лет написал свой первое стихотворение на французском языке. Так же он писал маленькие пьесы на французском, которые они с сестрой сами же и разыгрывали. А в лицее получил прозвище “француз” за безупречное знание французского языка и литературы.

Одним из лицейских преподавателей Пушкина был Д. И. де Будри – брат одного из выдающихся деятелей Великой Французской революции Жан-Поля Марата. Идеи революции близки пушкинскому мировоззрению, особенно лицейского и послелицейского периода.

Большое влияние оказала на Пушкина роман Бенжамина Констана “Адольф” .

В зрелые годы Пушкин пересматривает свое отношение к французской революции. Понимание свободы становится глубже, философичнее. Возможно этим объясняется интерес к Александру Сергеевичу деятелей французской культуры.

Связь А. С. Пушкина с Францией просматривается на протяжении всей жизни, хотя он никогда не был в этой стране. Трагической нотой в этих взаимоотношениях с Францией стала история его гибели: с одной стороны сбылось предсказание Пушкину, с другой стороны это убийство стало проклятием семьи Дантеса.

Блок! Без него я не могу представить нашу большую литературу. Владимир Маяковский писал: “Творчество Александра Блока – целая поэтическая эпоха”. Блок как бы соединяет два века русской культуры.

В ранних стихах он продолжает традиции интимной лирики Жуковского, Фета, затем в его поэзии появляются мотивы, родственные стихам Лермонтова:

Я, отрок, зажигаю свечи,

Огонь кадильный берегу,

Она без мысли и без речи

На том смеется берегу.

Последние произведения перекликаются с творчеством Маяковского и знаменуют начало новой поэзии:

Встану я в утро туманное,

Солнце ударит в лицо.

Ты ли, подруга желанная,

Входишь ко мне на крыльцо?

Настежь ворота тяжелые!

Ветром пахнуло в окно!

Песни такие веселые

Нераздавалисъ давно.

Подъем революционного движения на грани двух веков вдохнул в Блока новые творческие силы. Все чаще и чаще поэт обращается к социальным проблемам:

Еще прекрасно серое небо,

Еще безнадежна серая даль,

Еще несчастных, просящих хлеба, Никому не жаль, никому не жаль!

Царское самодержавие в образе памятника Петру I противопоставлено музыке народного протеста. Блок верит в революцию, присматривается к народу.

Я верю: новый век взойдет

Средь всех несчастных поколений.

Он говорит: “Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой”.

В эти годы поэт широко ставит проблему человека, пишет – о судьбах народа:

В голодной и большой неволе:

И день не в день, и год не в год.

Когда же всколосится поле,

Вздохнет униженный народ?

Здесь звучат некрасовские нотки, некрасовская боль за судьбу обездоленного народа. Александр Блок не призывает к открытой борьбе, но вопрос, поставленный в категорической форме, воспринимается как призыв. Все просто, ясно, понятно.

В своей поэзии Блок следует от земного к возвышенному. В стихотворении “О доблестях, о подвигах, о славе…” поэт пишет о земной любви, о реальной женщине, ушедшей от любимого. Любимая вызывает у лирического героя не гнев, не разочарование, а тревогу за ее судьбу.

Не знаю, где приют своей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…

В стихотворном цикле “Вольные мысли” Блок пишет о большом чувстве человека, слитого воедино с окружающим миром, с природой. Это слияние с миром, несмотря на грусть в стихах, искало выхода в будущем. “Если вы любите мои стихи, – писал поэт, – преодолейте в них яд, прочтите в них о будущем”.

Земное сердце стынет вновь

Но стужу я встречаю грудью.

Храню я к людям…

Неразделенную любовь.

Но за любовью – зреет гнев,

Растет презренье и желанье

Читать в глазах мужей и дев

Печать забвенья…

В годы, когда жил Блок, в России происходили большие исторические преобразования. Тонкий художник, остро реагирующий на окружающую жизнь, Блок не мог не обратиться к теме Родины:

Русь опоясана реками

И дебрями окружена,

С болотами и журавлями,

И с мутным взором колдуна.

Обращаясь к России, поэт выражает уверенность: “Не пропадешь, не сгинешь ты”.

Александр Блок – лирик. Поэтому и осмысление Родины у него своеобразное, лирическое. Он не наблюдает за ней со стороны, а сам является ее частицей, ощущает ее боль, радуется вместе с ней:

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые –

Как слезы первые любви.

Лирический герой, слившийся воедино с Родиной, оглядывается на прошлое, живет ее будущим: “Все, что было, все, что будет, обступило меня: точно эти дни живу я жизнью всех времен, живу музыками моей Родины”.

Блок видел Россию в постоянном движении. “Россия – буря”, – говорил он.

Закат в крови

Из сердца кровь струится.

Плачь, сердце, плачь…

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь!

Тема Родины проходит через все его творчество. Грусть, уныние, пессимистические ноты в поэзии Блока были вызваны осознанием тупика, в который зашел старый мир. Когда поэт осмыслил содержание грядущих перемен, в его поэзии зазвучали жизнеутверждающие ноты, которые переросли в гимн Родине. Поэт всегда верил в мир “прекрасный и человечески простой”. Он был уверен, что “трудное надо преодолеть, а за ним будет ясный день”:

Пусть душит жизни сон тяжелый,

Пустъ задыхаюсъ в этом сие, –

Быть может, юноша веселый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

Таким Александра Блока воспринимает ныне весь читающий мир.