Category: Школьные сочинения

Поэзия Бориса Пастернака – явление новейшее не только в истории литературы Серебряного века, но и русской литературы вообще. И Пастернак почитается одним из величайших и гениальнейших поэтов в рамках указанного этапа времени, а также в контексте всей русской художественной литературы. Стихотворчеству он отдал в итоге всего себя без остатка, всю личную жизнь, полагая, что исключительно творчество может вознести человека над посредственностью повседневной жизни, возвысить его до безоблачных апогеев существования. Произведения Пастернака неповторимы и самобытны по форме и по содержанию. Поэт устанавливал перед самим собой задачу – поймать неуловимое и показать в стихах расположение духа, состояние его с помощью всяческих художественных средств и приемов. Окружающий мир в его замечательных стихах показывается в процессе движения, в порыве, в отсветах и своеобразных образах и персонажах.

Философская направленность лирики Пастернака во многом обусловлена биографическими факторами. Музыка, живопись и литература определяли атмосферу детства поэта. Его отец был известным художником, мать – одаренной пианисткой; гостями дома были Серов, Врубель, Скрябин, Рахманинов, Лев Толстой. Будущий поэт напряженно впитывает в себя все новое, постигает общую природу всего искусства и, в конечном итоге, всякой духовности. Все проявления человеческого духа имеют своим итогом обобщающую философскую систему взглядов; для ее изучения молодой Пастернак решает стать профессиональным философом, поступает на философское отделение историко-филологического факультета, затем продолжает занятия в Марбурге. И хотя окончательный выбор его пал на поэзию, поэт на всю жизнь остается “привязан” к философской тематике, которая органично входит в его поэзию, не подавляя, не ослабляя ее. Скорее, наоборот, лирика Пастернака только выигрывает от такого сближения, обретая неслыханную глубину и силу воздействия.

Особенность философской мысли Пастернака, или, точнее, способа ее выражения, – то, что она нигде не дана явно, открыто. Поэзии вообще это не свойственно, но у Пастернака глубинный подтекст стиха зашифрован, спрятан особенно изощренно, на грани риска, что ленивый и нелюбопытный читатель не сможет его уловить. Что ж, значит, такой читатель стихам не нужен. Человек, читающий Пастернака, должен сам пройти путь от поэтического образа к философскому обобщению: автор никогда не представляет явно “конечный вывод мудрости земной”, ясный для него самого. Он дает исходный материал для напряженных мысленных исканий, впрочем, рассыпая тут и там намеки, вехи для указания пути. А основная философская позиция поэта остается как бы “за кадром”.

Не претендуя на полноту и однозначную правильность истолкования, попытаемся описать основные принципы пастернаковского мировоззрения.

Основная философская проблема – проблема бытия. В каком-то смысле для Пастернака ее нет. У него мир существует – и все. Без всяких “почему” и “зачем”:

Не надо толковать,

Зачем так церемонно

Мареной и лимоном

Обрызнута листва.

Существование мира утверждается всей поэзией Пастернака. Сама она – неизменное выражение удивления и благоговения перед чудом жизни. Потому что жизнь во всех ее многообразных проявлениях есть непреходящее чудо, чья необыкновенность настолько велика, что способна исцелить любую боль:

На свете нет тоски такой,

Которой снег бы не излечивал.

Труд при этом выступает как цель бытия и его форма: герой говорит о блаженстве “занятий”, о том, что “праздность – проклятье”. Таков для Пастернака “конечный вывод мудрости земной”.

Философия Пастернака – оптимистическая и жизнелюбивая. В настоящем мире слишком много горя и несчастья, однако, именно им дана возможность вести нас к новым вершинам осознания бытия и служить своего рода освобождающим душу катарсисом. Невозможно сказать – “Мир прекрасен”, однако необходимо – “Мир существует, и это прекрасно”.

Поэт утверждает, что “чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд”. И данную тему закономерности в целом всего совершающегося в жизни Пастернак нередко применяет в собственной лирике, подтверждая то, что подлинные стихи появляются зачастую в один миг, внезапно, в этом-то и их правдивость, меткость и самобытная красота.

Следовательно, в поэзии Пастернака необходимо выделять одну из нескольких немаловажных проблем: проблему поэзии и драматической участи поэта в советской стране.

РАЗДЕЛ 3

СОЧИНЕНИЯ ЛОГИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА

Сочинения в жанре литературно-критической статьи

В методике преподавания литературы существуют разные подходы к пониманию того, что такое сочинение в жанре литературно-критической статьи.

Многие методисты, занимающиеся проблемой сочинений, считают, что этот жанр оказывается применим к большинству традиционных сочинений, создаваемых учениками.

Например, Т. А. Калганова предлагает такой аспект выделения этого жанра: “Школьные сочинения в жанре литературно-критической статьи могут быть посвящены персонажу или группе персонажей одного произведения (“”Татьяны милый идеал” в романе А. С. Пушкина “Евгений Онегин””, “Дворянская Москва в комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума””), сравнению персонажей одного или двух произведений (“Смысл противопоставления Обломова и Штольца в романе И. А. Гончарова “Обломов””, “Онегин и Печорин – герои своего времени”), а также целостному истолкованию произведения или поставленной в нем проблемы или теоретико-литературному вопросу (“Идейно-художественное своеобразие поэмы М. Ю. Лермонтова “Мцыри””, “Л. Н. Толстой о роли личности в истории (по роману “Война и мир”)”, “Пейзаж и его роль в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети””)”.

Иначе определяется этот жанр в пособии С. А. Ташлыкова:

“Сочинение в жанре литературно-критической статьи является наиболее сложным и ответственным, поскольку оно требует не просто критического отношения к произведению, но отношения научно-исследовательского. Вы должны открыть в произведении нечто новое, то, что еще не стало предметом научного исследования. Такого рода сочинение должно быть концептуальным, то есть отражать авторское видение, понимание и оценку произведения”.

В данном пособии будет рассмотрено сочинение, к которому применимо определение, данное С. А. Ташлыковым.

По сути, от ученика требуется научно-исследовательский подход к поставленной проблеме. Сочинение в жанре литературно-критической статьи является наиболее сложным видом.

Предметом исследования могут стать элементы содержания (тема, проблема, идея, конфликт, пафос) или формы произведения (жанр, сюжет, композиция, приемы создания образов персонажей, пейзаж, интерьер, художественная деталь, тропы и т. д.).

Очевидно, что для данного вида сочинений от ученика требуется и отличное знание текста анализируемого произведения, и основательная теоретическая подготовленность. Но ученик должен не только владеть теоретико-литературными понятиями, ему необходимы и навыки применения их в процессе анализа.

Это под силу не каждому. Ученик, взявшийся за такую тему, должен обладать аналитическими навыками, умением работать с научной литературой и иметь склонность к научно-исследовательской деятельности. Поэтому темы подобного жанра сочинений желательно предлагать индивидуально.

Для данного жанра сочинений желательно предложить наблюдение над таким аспектом произведения, который в науке недостаточно разработан. Это позволит более глубоко, по-новому посмотреть на произведение.

Сочинение данного типа может стать основой доклада для научной конференции.

Вот пример такой литературно-критической статьи, написанной Жанной Б. при изучении романа И. С. Тургенева “Отцы и дети”.

РОЛЬ ЛЕРМОНТОВСКИХ РЕМИНИСЦЕНЦИЙ В БИОГРАФИИ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА КИРСАНОВА (ПО РОМАНУ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”)

Одним из любимых поэтов И. С. Тургенева был А. С. Пушкин – Это известно. Имя Пушкина, обращение к его произведениям или намеки на них пронизывают многие произведения Тургенева, в том числе и роман “Отцы и дети”. Однако, излагая биографию Павла Петровича Кирсанова, Тургенев обращается к фактам, связанным с жизнью М. Ю. Лермонтова. Об этом свидетельствует и признание Тургенева о прототипах, где он называет имя А. А. Столыпина. Кто же такой Столыпин и какое значение имеет его личность для понимания образа Павла Петровича в частности и для романа в целом?

Алексей Аркадьевич Столыпин-Монго был родственником и приятелем М. Ю. Лермонтова. Характеристика М. Б. Лобанова-Ростовского дает нам наиболее выразительное представление о Столыпине: ” я познакомился с красивым Монго, получившим это прозвище от великолепной белой ньюфаундлендской собаки, носившей эту кличку. Он только что вернулся тогда из кавказской экспедиции и щеголял в восточном архалуке и в огромных шароварах, лежа на персидских коврах и куря турецкий табак. …Он тогда еще не сделался блестящим фатом и не предавался культу общественной персоны, не принимал по утрам и вечерам ванны из различных духов, не имел особого наряда для каждого случая и каждого часа дня”.

Можно смело сказать, что характеристики, данные Тургеневым Павлу Петровичу, являются чуть ли не прямыми цитатами воспоминаний Лобанова-Ростовского. Действительно, сопоставляя мемуары с художественным текстом, мы видим, что и Павел Петрович, и его прототип были красивыми “светскими львами”, блестящими фатами, в светском обществе имели успех. Различие заключается в том, что одна достаточно яркая фраза воспоминаний об особом наряде для каждого случая превращается в художественном произведении в ряд развернутых картин. Целых шесть раз в романе приводится описание костюма, внешнего вида Павла Петровича в разных ситуациях. Например, при первой встрече с Базаровым он вышел, “одетый в темный английский сьют, модный низенький галстук и лаковые полусапожки”, к завтраку “на нем был изящный утренний в английском вкусе костюм; на голове красовалась маленькая феска”, а на дуэль он отправился “одетый в легкий клетчатый пиджак и белые, как снег, панталоны”.

Все это, с одной стороны, выглядит очень смешно, этакий “провинциальный аристократишко”, который так щеголяет, живя в деревне. Ирония писателя хорошо подмечена А. Жук: “Тургенев почти ни одного выхода героя не оставил без усердно запротоколированного туалета его… В облике и манерах героя очень явственны черты ритуальности (“как оно и следует для утреннего туалета”, “мне пора пить мой какао”). Ритуал, в силу обязательных в нем элементов повторяемости, вообще очень легко становится смешным, а если им обставлены “мелочи жизни”, – Неизбежно смешным”.

Но с другой стороны… Неподдельной горечью веет от такой характеристики Павла Петровича. Тургенев создал образ человека, который, как может, пытается противостоять сложившимся обстоятельствам. Стоит вдуматься, на что тратит свои силы неглупый человек: на то, чтобы содержать свой внешний вид в идеальном порядке, безукоризненно соблюдать правила этикета. Но это попытка найти хоть какой – то смысл жизни, не дать опуститься окончательно, когда почти все потеряно. Как больно видеть, на что уходят силы человека и как мелки эти действия. Здесь возникает ассоциативная связь с “Думой” Лермонтова, где создается образ поколения 1830-х годов, которое в “бездействии состарится”. Уместно здесь вспомнить и другую характеристику Лермонтова: “И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом”.

Но самая главная параллель между Столыпиным – Монго и Павлом Петровичем – Это история их любви. Столыпин-Монго был страстно влюблен в графиню Воронцову-Дашкову. Ее образ создан в книге И. Б. Чижовой “Души волшебное светило”. В начале 1840-х годов из веселой полудевочки она превращается в “законодательницу света”, недосягаемую звезду, увлекающую воображение многих. Воронцова-Дашкова вела блестящую жизнь первой “светской львицы”.

Судьба этой женщины была связана с именами великих писателей: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова. А конец был трагическим: она умерла в Париже, всеми забытая.

М. Ю. Лермонтов знал ее, он отобразил ее образ в стихотворении “К портрету”. Образ княгини Р, созданный И. С. Тургеневым в романе “Отцы и дети”, свидетельствует о том, что писатель знал это стихотворение, так как образ княгини Р. во многом совпадает с образом лирической героини стихотворения Лермонтова. Оба подчеркивают непостоянство поведения, изменчивость характера героинь.

У Лермонтова:

Как мальчик кудрявый, резва,

Нарядна, как бабочка летом…

Ей нравиться долго нельзя:

Как цепь ей несносна привычка,

Она ускользнет, как змея,

Порхнет и умчится, как птичка.

У Тургенева: “Она слыла за легкомысленную кокетку, с увлечением предавалась всякого рода удовольствиям, танцевала до упаду, хохотала и шутила с молодыми людьми, которых принимала во мраке гостиной, а по ночам плакала и молилась, не находила нигде покою и часто до самого утра металась по комнате, тоскливо ломая руки, или сидела, вся бледная, над псалтырем. День наставал, и она снова превращалась в светскую даму, снова выезжала, смеялась, болтала и точно бросалась навстречу всему, что могло доставить ей малейшее развлечение”.

Выразительные глаза светской дамы привлекают внимание Лермонтова: “В глазах – Как на небе Светло “, – Пишет о них поэт, соотнося с тайниками внутреннего мира: “В душе ее Темно, как в море!”

Волнуют глаза героини и Тургенева, который дает им развернутое описание, подчеркивая “темные” тайны души княгини Р.: “…во всем ее лице только и было хорошего, что глаза и даже не самые глаза – они были невелики и серы, – но взгляд их, быстрый и глубокий, беспечный до удали и задумчивый до уныния, – загадочный взгляд. Что-то необычайное Светилось В нем, даже тогда, когда язык ее лепетал самые пустые речи”.

Весь облик лирической героини Лермонтова обладает непреодолимой притягательной силой:

Понять невозможно ее,

Зато не любить невозможно.

У Тургенева мы видим то же самое: “Павел Петрович… влюбился в нее страстно… еще мучительнее, еще крепче привязался к этой женщине, в которой… все еще как будто оставалось что-то заветное и недоступное, куда никто не мог проникнуть. Что гнездилось в этой душе – бог весть! Казалось, она находилась во власти каких-то тайных сил для нее самой, неведомых сил, они играли ею, как хотели; ее небольшой ум не мог сладить с их прихотью. Все ее поведение представляло ряд несообразностей”.

Таким образом, вслед за Лермонтовым, Тургенев в числе первых писателей создает новый для русской литературы тип “роковой женщины”, которую полюбил Павел Петрович. Любовь к ней перевернет его жизнь раз и навсегда.

Описание княгини Р. намеренно цитатно. А. Жук подчеркивает “этот тонкий аромат литературности, пронизывающий целиком главное событие жизни героя”. Смысл его она видит в том, что он показывает как бы “сокрушающую силу кирсановской страсти”, однако “ее жизненный корень не очень чувствуется. Вот в чем слабость характера Павла Петровича. Он далек от жизни не только в любви. И в отношениях с народом он лишен этого “жизненного корня”, потому что говорит с мужиком, а сам в это время надушенным платком нос закрывает.

Итак, судьба прототипа Тургеневу нужна, чтобы создать образ человека, который живет в “лермонтовскую” эпоху. Тургенев показывает, как обычный человек оказывается отторгнутым этой жизнью.

В России девятнадцатого века восстание декабристов оказалось сильнейшим социальным потрясением. Поколение, для которого период становления прошел в эпоху николаевской реакции, станет “потерянным поколением”. И Павел Петрович – Рядовой человек этого поколения. При обращении к судьбе его прототипа становится ясно, что биография Павла Петровича перекликается с биографией поколения, изображенного в “Думе” Лермонтова. “Толпой угрюмою и скоро позабытой” назовет его Лермонтов, постигший всю трагичность для духовной жизни общества событий 14 декабря. Произошел разрыв поколений, одно звено выпало:

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом.

Собственно это мы и видим в отношениях “сына” Базарова к “отцу” Кирсанову.

Будущее Кирсанова так же “пусто иль темно”, о чем свидетельствуют авторские характеристики. Самая безжалостная из них дается после дуэли: “Павел Петрович помочил себе лоб одеколоном и закрыл глаза. Освещенная ярким дневным светом, его красивая, исхудалая голова лежала на белой подушке, как голова мертвеца… Да он и был мертвец”. Это приговор. Но у читателя он не вызывает усмешки, особенно если вспомнить сцену с Фенечкой, которая произошла за несколько минут до этого, где Павел Петрович взывал к Фенечке, чтобы она любила его брата и была им любима. На склоне лет у него не осталось ничего, кроме воспоминаний.

Павел Петрович – Настоящий дворянин, неглупый, образованный, переживающий не только за свою судьбу, но и за судьбу народа. Но он не способен ничего совершить, чтобы изменить эту самую судьбу, он обыкновенный человек. Именно для того, чтобы лучше понять его личную трагедию и трагедию того времени, в которое он жил, Тургенев берет для создания этого героя реальные факты жизни обычных людей “потерянного поколения”. “Эпохи, подобные николаевской, не проходят бесследно: они оставляют после себя много человеческих “обломков”. Субъективно Павел Петрович не виновен в складе своей личности, в своей судьбе, а объективно для жизни он не нужен и в новое время, наступившее для России, может быть, даже вреден всем типом своего мироощущения”. Трагичность итогов жизни помогают понять не только авторские характеристики, но и лермонтовские реминисценции.

Сама тема сочинения нетрадиционна для учеников старших классов. Она ставит именно исследовательскую задачу.

Одной из самых распространенных ошибок при написании сочинений является то, что ученики только излагают факты, но не размышляют над ними.

Достоинством данного сочинения является логичное, последовательное изложение историко-литературных фактов. Ученица достаточно умело ведет сопоставительный анализ. Она не только делает наблюдения над художественными текстами И. С. Тургенева и М. Ю. Лермонтова, но и дает им оценку, делает аргументированные выводы. Сочинение имеет четкую концепцию, т. е. отражает авторское видение, понимание произведения, что является одним из важнейших требований к сочинениям такого рода.

Следует отметить, что удачен и способ подачи материала, и комментарии пишущего, в которых звучит то горечь, то сожаление, то сочувствие к персонажу. Это определяет эмоциональный тон сочинения, в котором проявляется личностное начало ученика.

Гюстав Флобер был откровенным пессимистом. Материальный мир он считал большой иллюзией, все вокруг вызывало в нем разочарование. Стоящим, по его мнению, был только внутренний покой человека, ее примирение с жизнью. А достичь этого можно за служение искусству. И Флобер всю свою жизнь верой и правдой, трудолюбием и ответственностью служил литературе.

Гюстав Флобер – французский писатель, представитель реализма второй половины XIX века. Почти все, что написал Г. Флобер, не потеряло актуальности и для современных читателей, потому, что он показал драму повседневной жизни человека, раскрыл его внутренний мир.

Он написал такие романы, как “Госпожа Бовари” , “Саламбо”, “Воспитание чувств”.

Биография писателя не богата на события. Гюстав Флобер родился 1821 г. в Руане, в семье хирурга, учился в Руанском Королевском колледже, а затем на юридическом факультете Парижского университета, который он так и не закончил. До самой смерти почти безвыездно жил в своем скромном имении Круассе, близ Руана. Небольшая рента, унаследованная им от отца, позволила ему всецело отдаться занятиям литературой. Его уединенное, замкнутое жизни многим казалось странным. Единственным литературным авторитетом для Гюстава Флобера был. де Бальзак, правда, в юности Флобер еще увлекался творчеством В. Гюго.

Писать Флобер начал рано, еще учась в колледже. Работал он сначала легко и быстро. Писал новеллы, повести, пьесы, которые не собирался печатать. Значительно большего внимания заслуживает его переписки – искреннее и эмоциональное. Именно в нем изложены размышления о задачах искусства и собственную творческую работу. Как писатель, Гюстав Флобер стал известным благодаря своему первому роману “Госпожа Бовари”. За это произведение его было привлечено к суду за оскорбление общественной морали и религии. Однако писатель выиграл этот скандальный процесс, а сам успех романа сделал Флобсра знаменитостью. Впоследствии он написал исторический роман “Саламбо” и не менее известное произведение о утраченные иллюзии “Воспитание чувств. История одного молодого человека”. 8 мая 1880 г. в своем рабочем кабинете Г. Флобер умер.

Характерной особенностью Творческой манеры Г. Флобера является так называемый принцип объективизма. Он заключается в том, что писатель не высказывает своего отношения к персонажам, их поступков и мыслей. Он, как автор, стоит, словно за стеклянной стеной: все подмечает, все реалистично изображает, но не одобряет и не осуждает своих героев, стоит в стороне, лишь наблюдает, то есть пытается заставить читателей понять природу и причины поступков своих героев.

Г. Флобсра считают тонким стилистом и мастером сюжета. Особенностью его собственного мировоззрения и его творчества является абсолютное отсутствие каких-либо иллюзий относительно реальной жизни. Писатель считал, что человек должен “воспитывать” свои чувства, не стремиться к невозможному, реально смотреть на мир, а не жить несбыточными мечтами.

Относительно взглядов на искусство, то для Флобера оно стало культом. Хотя писатель и поддерживал модную идею “чистого искусства” или “искусства ради искусства”, он считал, что форма здесь не главное. Главное – проникнуть и отразить жизнь своей эпохи.

К образу Наполеона в русской литературе первым обратился поэтический гений А. Пушкина. В стихотворении, написанном по случаю получения известия о смерти бывшего французского императора и полководца, поэт делает попытку объективной оценки его личности с точки зрения истории.

Для А. Пушкин Наполеон -“великий человек”, “могучий баловень побед” и “изгнанник вселенной”. Поэт восклицает:

О ты, чьей памятью кровавой Мир долго, долго будет полн…

Мысленно обращаясь к жизненному пути Наполеона, А. Пушкин отмечает, что его появление на исторической арене стало возможным благодаря Великой французской революции, когда был низвергнут королевский трон и “во прахе царский труп лежал”. В дни великих волнений французский народ жил ожиданием такой личности, которая бы повела его в “свободы яркий день” и осуществила благородные надежды.

Тогда и возник Наполеон. Но Пушкин бросает ему обвинение в том, что он “человечество презрел” и обманул надежды и чаяния народа.

Поэт говорит, что Наполеон завоевал всю Европу и потому считался великим и непобедимым. А поскольку российское общество привыкло перенимать моду и привычки Запада, по преимуществу дурные, то и оно считало Наполеона великим. Но последней славой “надменного героя” венчал Тильзит. Русский народ и его армия полностью развенчали мнимое величие Наполеона и его якобы непобедимой армии. В России “окровавленные снега провозгласили их паденье”. Благодаря триумфальной победе русских, “все, как буря, закипело; Европа свой расторгла плен”: “И до последней все обиды отплачены тебе, тиран!”.

Свергнутый Наполеон умер в изоляции и одиночестве на острове Святой Елены. Но Пушкин предупреждает:

Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Его развенчанную тень!

Странное отношение к человеку, одно имя которого должно вызывать недобрые воспоминания у каждого русского человека. Но гениальный русский поэт не только объясняет свое отношение к Наполеону тем, что тот указал русскому народу его великую миссию в Европе.

Наполеон, каким его описал Л. Толстой в романе “Война и мир”, лишен способности понимать, что мир существует не для того, чтобы удовлетворялись его желания. Например, в беседе с русским посланником Балашевым, французский император обращается к нему как к своему подчиненному, который должен радоваться вместе с ним унижению русского императора. Наполеон не может представить себе, чтобы кто-то, в том числе и посол враждебного государства, не обожал его. В его искреннем убеждении, что все должны хотеть того, чего хочет он, просматривается некая наивность. С точки зрения Л. Толстого, в историческом плане Наполеон действует разрушительно. И мотивом его деятельности является эгоистический произвол.

Спор о роли Наполеона в истории Европы начинается буквально на первых страницах романа “Война и мир” и заканчивается только в эпилоге. В начале романа его ведут между собой гости салона мадам Шерер. Тон разговора задает хозяйка салона. Фрейлина двора и приближенная императрицы Марии Федоровны, она как будто выражает придворную точку зрения на Наполеона и его политику и “подсказывает” своим гостям, что можно, а чего не следует говорить о Наполеоне. И все они должны в полном согласии с мнением хозяйки салона говорить, что

Наполеон – Антихрист, выскочка, узурпатор, человек низкого происхождения, не имеющий никаких прав на титул французского императора.

И все идет по заранее определенному сценарию до тех пор, пока в разговор не вступает Пьер Безухов. Он говорит, что в случае с казнью герцога Энгиенского была государственная необходимость и что “Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке”. Милая плавная беседа превращается в горячий спор, который приводит мадам Шерер в испуг, а большинство ее гостей в трепет. Пьер пытается доказать, что Наполеон – великий человек, сумевший подняться над революцией. Он “подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати”. Пьер указывает на прогрессивные идеи в политике Наполеона и подчеркивает, что их “значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан”.

Со всех сторон на Пьера сыплются упреки, обвинения в якобизме и разные вопросы. Они приводят героя в замешательство и ставят в тупик. Но на помощь ему приходит князь Андрей. Он принимает сторону Пьера. С целью примирения сторон и подведения итога салонному спору он говорит: “Нельзя не сознаться, Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать”.

Последующая традиция придерживалась больше точки зрения Л. Толстого, а не А. Пушкина. Потому и личность Наполеона воспринималась в неверном свете, а его имя стало синонимом выскочки, узурпатора, маленького человека, волей судьбы наделенного неограниченной властью.

сосредоточенность на сложных философских вопросах бытия, стремление “объять” поэтической мыслью космос и вечность; философская насыщенность пейзажных зарисовок; лейтмотивные образы космической бездны; повышенное внимание к критическим моментам жизни природы – бурям, грозам, ливням, катастрофам; прежде всего – к весенним пейзажам, в которых в полную силу проявляется состояние бурного обновления мира; изображение игры “роковых” сил природы и душевной жизни; воссоздание глубокой связи человека с “матерью-Землей”; одухотворение природы, обусловленное пантеистическими взглядами поэта и, в свою очередь, обусловливающее изобилие олицетворений и метафор в его стихах; поэтизация грозной красоты мироздания; присутствие в пейзажах античных первостихий воды, огня, воздуха и земли; сквозная антитеза дня и ночи, внутри которой день осмысляется как “златотканый покров”, под которым “шевелится” “древний хаос”, лежащий в основе мироздания, а ночь – как время, когда обнажается бездна хаоса; изображение трагического разрыва между человеком, ощущающим себя “мыслящим тростником”, и равнодушной к нему природой; темы трагического одиночества личности и разрушительных сил любви ; мощный пласт античной образности; намеренное уклонение от использования формы “я” и ее замена формами “ты” или “мы”; отчеканенность поэтического высказывания, наличие парадоксов и неожиданных финалов.

Личностное духовное созревание Пушкина всегда протекало синхронно его творческому росту. Новое качество обрела личная жизнь Александра Сергеевича после женитьбы в 1831 г. на Наталье Николаевне Гончаровой. В семейной жизни великий поэт и прозаик, наконец, обрел долгожданный домашний уют и счастье. “Зависимость жизни семейной, – заверял он в письме жену, – делает человека более нравственным”. Именно в эти годы, по мнению Белинского, Пушкиным написаны “лучшие в художественном отношении произведения”.

Творческие искания Пушкина сосредоточены, прежде всего, на узловых проблемах истории русского народа, осмыслении ключевых нравственных понятий: чести и достоинства, независимости и долга, ответственности и милосердия. Потомственного дворянина, поступившего на службу к царю (что открыло доступ к государственному архиву), особенно тревожит уход с авансцены истории дворянства. Эта тема притягивает его и как потомка знаменитого рода Пушкиных, и как художника, исследующего духовные основы личности на основе богатого исторического материала.

Отношение дворянства и крепостного крестьянства, нравственный облик дворянина, бунт народа, борьба за справедливость – главные проблемы романа “Дубровский” (1832), замысел которого появился после знакомства писателя с историей белорусского помещика Островского. В конфликте обедневшего, но гордого помещика Дубровского и богатого, но жестокого крепостника Троекурова вскрываются глубокие противоречия между родовитыми дворянами и теми, кто получил дворянский титул только в период царствования Екатерины ІІ. Во имя справедливости вступает в борьбу с самодуром Троекуровым оскорбленный Владимир Дубровский. Конфликта между хозяевами достаточно, чтобы разыгралась стихия народного бунта, грозящая перерасти во всеобщее волнение.

Пушкин оставляет произведение недописанным. Возможно, развитию сюжета не соответствовал образ “благородного разбойника”, а романтический пафос противоречил правде жизни. Художественное мышление зрелого Пушкина тяготеет к исторической достоверности, выявлению объективных законов истории.

Проблема крестьянского бунта давно волнует писателя историка. Положение современной России, считает он, предопределено ее прошлым. Пушкин отправляется в поездку по местам Пугачевского восстания. Собирает материалы к “Истории Пугачева”. Параллельно ведется работа над романом “Капитанская дочка” (1836).

В создании широкой исторической панорамы кровавого крестьянского бунта 1775 – 1777 гг., возглавленного Пугачевым, явственно ощущается перо историка. Но в общем поиске художественных исканий особенно значимо включение частной судьбы юного дворянина Петра Гринева в эпицентр исторических событий.

Всегда сопряжено с трудностями самостоятельное вступление в жизнь юноши, тем более попавшего в круговорот событий. Как выстоять ему, столкнувшемуся со злом и предательством? Пушкин, как и его юный герой, видит выход и спасение в проявлении лучших человеческих качеств – милосердия и благодарности – даже у “разбойника” Емельяна Пугачева, настоящего мужества у самого отрока Петруши Гринева, стойкости у Маши Мироновой, благородства у императрицы Екатерины.

Из содержания “Капитанской дочки” логически следует, как главная, мысль о недопустимости насильственных перемен в стране. Что емко выражает пушкинский афоризм: “Не приведи Бог увидеть русский бунт, беспощадный и бессмысленный”.

Развитие темы взаимоотношений истории и частного человека, судьбы маленького человека в период грандиозных государственных преобразований продолжается в поэме “Медный всадник” (1833), созданной на основе подлинных событий – наводнения 1824 г. Содержание столь богато смыслом, что его истолкование не прекращается в науке о литературе. В поэме отображено многое. Во вдохновенных стихах запечатлена любовь автора и русского народа к “граду Петра”: “Люблю тебя, Петра творенье…” Не подающиеся разрешению противоречия в образе Петра – главного реформатора России и одновременно виновника массовых гибелей русского народа. Гордость за величие человека и его беспомощность в трагических обстоятельствах.

Зримая параллель проводится между природными последствиями стихии и результатами достижений Петра Великого. Акцент автора нельзя не заметить: сошедшего с ума Евгения не отрываясь, преследует железный исполин, изваянный рукой Фальконе. Катастрофическая безвыходность “маленького человека” показана в образе дворянина, чья родословная могла упоминаться “и под пером Карамзина”.

В толковании “петербургской повести” “Медный всадник” читатель может поспорить с самим Белинским, который считал: “Настоящий герой ее – Петербург”. Один из контраргументов в споре: победа всесильной природной стихии и над бедным чиновником, и над могучем самодержцем. Отсюда понятна и логика сомнений автора: “И жизнь ничто, как сны пустые, / Насмешки неба над землей?”

В “Медном всаднике”, как и в повести “Пиковая дама” (1834), отражено отношение к реальности 1830-х годов, которая изображается в “чудовищных, ломаных линиях”, в стиле почитаемого Пушкиным немецкого прозаика Э. Т. А. Гофмана.

Мы видим, что в зрелый период жизни Пушкина волнуют проблемы, вопросы, окончательно осмыслить которые не удается человечеству до настоящего времени. Ими жил писатель-мыслитель, пытаясь философски осмыслить их как в прозе, так и в лирике.

Ахматова – самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и брошенной. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала “целую книгу женской души”. Ахматова “вылила в искусстве” сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления. Герой ахматовской лирики сложен и многолик. Его даже трудно определить в том смысле, как определяют, скажем, героя лирики Лермонтова. Это он – любовник, брат, друг, представший в бесконечном разнообразии ситуаций: коварный и великодушный, убивающий и воскрешающий, первый и последний.

Способность Ахматовой выйти к тому, что “сердце знает”, – главное в стихах Ахматовой:

Я вижу все,

Я все запоминаю.

Но это “все” освещено в ее поэзии одним источником света. Есть центр, в котором сводится весь мир ее поэзии, он оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказал однажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, что женщина “загнана в любовь”. В известном смысле вся лирика Анны Ахматовой “загнана в любовь”. Но здесь же прежде всего и открывалась возможность выхода. Именно здесь ожидались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, который позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и “божество”, и “вдохновение”. Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер:

Эта встреча никем не воспета,

И без песен печаль улеглась.

Наступило прохладное лето,

Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,

Уязвленное желтым огнем,

И нужнее насущного хлеба

Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи,

– Не для страсти, не для забавы,

Для великой земной любви.

“Великая земная любовь” – вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно она заставила по-иному – уже не символистски и не акмеистски, а, если воспользоваться привычным определением, реалистически – увидеть мир.

То пятое время года,

Только его славословь.

Дыши последней свободой,

Оттого, что это – любовь.

Высоко небо взлетело,

Легки очертанья вещей,

И уже не празднует тело

Годовщину грусти своей.

В этом стихотворении Ахматова назвала любовь “пятым временем года”. Из этого-то необычного, пятого времени, увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности:

Ведь звезды были крупнее,

Ведь пахли иначе травы.

Поэтому стих Ахматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, он останавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройти равнодушно, не оценить, не почувствовать:

Над засохшей повиликою

Мягко плавает пчела.

Потому же открывается возможность ощутить мир по-детски свежо. Такие стихи, как “Мурка, не ходи, там сыч”, не тематически заданные стихи для детей, но в них есть ощущение совершенно детской непосредственности. И еще одна связанная с тем же особенность. В любовных стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог А. Н. Веселовский назвал синкретическими и которые рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира, когда глаз видит мир неотрывно от того, что слышит в нем ухо; когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются. “В страсти раскаленной добела”, – скажет Ахматова. И она же видит небо, “уязвленное желтым огнем” – солнцем, и “люстры безжизненный зной”.

Моя тема – тема о России.

А. Блок

Творчество одного из величайших в истории литературы поэта А. Блока ярко, самобытно, многопланово. Наверное, нет человека, который смог бы остаться равнодушным, прикоснувшись к его великому наследию.

Неприятие “страшного мира” действительности и жажда обновления жизни заставили поэта отойти от идеалов, выраженных в цикле “Стихи о Прекрасной Даме”, и накрепко связать свою жизнь и творчество с Родиной и своим народом. С этих пор тема России становится магистральной, пронизывая все творчество поэта. А. Блок не только размышляет о судьбе своей страны и ее народа, но и стремится отыскать пути сближения с ним, готов бороться за светлое будущее:

Не может сердце жить покоем, Недаром тучи собрались. Доспех тяжел, как перед боем. Теперь твой час настал. – Молись!

Циклы стихотворений “Страшный мир”, “Арфы и скрипки”, “Родина” наполнены настроениями неизбежности “возмездия” старому миру, ощущением грандиозности надвигающихся событий и сознанием необходимости собственного в них участия: “Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?”

В 1906 году Блок писал Станиславскому: “Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизни, и знаю, что путь мой в основном устремлении, как стрела прямой…”

Образ России проявляется в стихотворениях Блока постепенно, поворачиваясь к нам то одной стороной, то другой, претерпевая развитие, изменение, но всегда полон безоглядной любовью. Без Родины поэт не представляет себе жизни: “Как и жить и плакать без тебя”.

В годы первой русской революции в образе Руси перед нами часто предстает таинственная, колдовская земля:

Русь, опоясана реками И дебрями окружена, С болотами и журавлями И с мутным взором колдуна.

Здесь сочетаются сказочная красота русской земли с ее “необъятными далями” и “путем, открытым взорам”, и бедность, нищета Родины: “утлое жилье”, “вихрь в голых прутьях”. Страна словно дремлет, в то время как поэт скрывает “наготу” своей души в “лоскутах ее лохмотий”.

Но со временем любовь к России внешней перерастает в глубокое чувство единства, родства с Родиной и ее народом, в которых для Блока заключена вся “жизнь или смерть, счастье или погибель”. Наиболее полно этот новый взгляд отразился в цикле “Родина”:

О, нищая моя страна, Что ты для сердца значишь? О, бедная моя жена, О чем так горько плачешь?

Блок стремится к тому, чтобы нашли свое воплощение огромные возможности России и ее талантливого народа, чтобы Родина смогла обрести необходимую мощь и подняться до уровня передовых европейских государств, стать “новой Америкой”:

Уголь стонет, и соль забелелась, И железная воет руда… То над степью пустой загорелась Мне Америки новой звезда!

Россия, устремленная вперед, преодолевшая тяготы и испытания, рвущаяся в свое будущее, запечатлена в цикле “На поле Куликовом”, где постоянно звучат мотивы движения, борьбы, неуспокоенности:

И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль… Летит, летит степная кобылица И мнет ковыль…

Образ Родины, созданный Блоком, неповторим и самобытен, поскольку он сравнивает ее не с матерью, как многие его предшественники, а с возлюбленной, “светлой женой”, невестой:

О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь!

Прекрасно понимая все сложности и противоречия, которые должна была преодолеть родная страна для достижения своей мечты, А. Блок всегда принимал ее такой, какая она есть:

Россия – сфинкс, ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит, глядит в тебя, И с ненавистью, и с любовью!..

Такие слова мог сказать только поэт, кровно связавший свою жизнь и судьбу с жизнью и судьбой Родины.

В привлечении русской природы как действующего лица своего повествования автор “Слова о полку Игореве” проявил себя как исключительно наблюдательный ее знаток. Вот почему в самой русской природе можно найти довольно точный комментарий ко многим неясным местам этой поэмы.

Внимательный наблюдатель природы, автор с изумительной точностью и правдивостью передает, например, описание берегов Донца как “серебряных”. Действительно, Донец несет в своих водах много мела. Летом, когда берега Донца обмелевают, отложения этого мела на отмелях и косах блестят, как серебряные.

Наблюдательность автора особенно ярко проявляется в описании бегства Игоря из плена. Игорь хвалит Донец за то, что тот сторожил его. Действительно, Игорю приходилось бежать главным образом ночью, а днем скрываться в густых прибрежных зарослях степных рек. О погоне предупреждали чуткие к приближению человека гоголи, чайки. По их поведению Игорь мог судить о том, все ли кругом спокойно.

Знание степной природы сказывается и там, где автор “Слова” говорит, что дятлы своим стуком указывали Игорю путь к реке. Степную реку, запрятавшуюся в глубокой долине, издали не видно, не видно и деревьев, растущих в степи только по берегам рек, но на присутствие деревьев, а следовательно, и реки, Игорю указывал далеко слышный в степи тект дятлов.

Хотя природа занимает исключительно большое место в “Слове о полку Игореве”, в поэме нет пейзажа самого по себе. Природа – не объект созерцания и любования, а высшее мерило всех ценностей и человека. Природа воспринимается автором только в ее изменениях, она введена в события, она участвует в них, то замедляя, то ускоряя их ход. Она активна и в этой своей активности наделяется почти человеческими качествами. Природа сочувствует русским, стремится предупредить их об опасности, помогает Игорю в его бегстве из плена; у нее ищет сочувствия и помощи Ярославна. Когда Игорь двинулся в свой несчастный поход, свет солнца померк; ночь, “стонущая грозою”, стремится остановить Игоря на его гибельном пути. Даже степные звери и птицы предчувствуют поражение русских. Вместе с половцами надвигаются от моря на войско Игоря синие тучи. Битва с половцами переносится и в природу, приобретает черты борьбы силы зла с силой добра во всей природе. Трава и деревья отзываются на поражение русских: трава никнет, деревья от горя клонятся до земли или роняют листву. Автор “Слова” отмечает те изменения в природе, которые вызываются в ней ходом человеческой истории. Междоусобные войны Олега приводят к запустению пашен. В судьбах русского народа принимают участие и реки, то зовущие князя Игоря к победе, то сочувствующие и помогающие ему.

Между природой и человеком стираются границы. Люди постоянно сравниваются с птицами и зверями: с турами, соколами, воронами, кукушкой. Игорь вступает в разговор с Донцом и получает от него помощь. Ярославна ищет сочувствия и помощи у ветра, солнца и Днепра.

Трудно назвать другое какое-либо произведение, в котором события жизни людей и изменения в природе были бы так тес-но слиты. И это слияние, единство людей и природы усиливает значительность происходящего, усиливает драматизм.

Союз природы и человека, с такою силою развернутый в поэме, – союз поэтический. Природа для автора “Слова” – гигантский резервуар поэтических средств и своеобразное “музыкальное сопровождение”, придающее особенно сильное поэтическое звучание его действию.

В “Слове” природа рисуется в обширной перспективе. В действие введены огромные географические пространства: Половецкая степь, “синее море”, Дон, Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига, а из городов – Корсунь, Тмутаракань, Киев, Полоцк, Чернигов, Курск, Переяславль, Белгород, Новгород, Галич, Пугивль, Римов и другие – вся Русская земля находится в поле зрения автора, введена в круг его повествования.

Чем шире пространства, тем больше могущество героев поэмы.

Масштабы битвы русских с половцами охватывают всю степь благодаря слиянию природы с действиями людей: перед битвой с половцами кровавые зори свет поведают, черные тучи с моря идут. Быть грому великому, идти дождю стрелами с Дону великого. Земля гудит, реки мутно текут, прах над полями несется. После поражения войска Игоря широкая печаль течет по Руси.

Ярославна в плаче обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил каменные горы сквозь землю Половецкую и лелеял в себе Святославовы насады до Кобякова стана, к солнцу, которое тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло.

Можно было бы значительно увеличить количество примеров, доказывающих глубокое знание автором “Слова о полку Игореве” степной природы.

Живая картина древней половецкой степи, донесенная до нас в содержании поэмы, – яркое свидетельство того, что “Слово о полку Игореве” написано ее очевидцем – может быть, участником степного похода Игоря.

Мягкая ткань. Ее бережно ткали женские руки, порхая над ней, как мотыльки. Прочная ткань. Ее делали любя, чтобы она выстояла жизненные невзгоды. Красивая ткань. Ее соткали из самых красивых и добрых ниток. Они поют: “Полюбуйся нами, мы так свежи!”

Изящны ручки и ножки из дерева. Дерево… Его взрастило солнце, умыл дождик, заплел косы ветер, украсил иней, укрыл снег. Из его ствола и ветвей бережно выточили эти изящные ножки и ручки. Пушистая, как снег, набивка. Ее локоны, как у малыша, непослушны и задорны. Она все время шуршит и корчит гримасы. К тому же, она – хохотушка. Они встретились… Пришли в гости к мастеру и подружились. Решили жить друг с другом, не ссорясь. Магазин. Неприятно пахнущая комната. Люди, люди… Люди везде: за окнами, в магазине. Они смотрят на диван и что-то говорят друг другу.

Дом. Большой дом, тоже полный людей. Гостиная: светлая и небольшая комната. Уют. Так приятно дивану стоять у стенки. И все смотрят на диван, и все любуются им. А он в ответ скромно улыбается…

Время идет. Бегут, толпятся годы. Наш диван из скромного диванчика превратился в дивана-барина, дивана-богатыря, дивана-государя. Он – тиран. Он – велик и нескончаем. Он бессмертен. На нем целыми днями восседает и “возлегает” его царь, его предводитель, его капитан – светлая голова Обломов. Ноги дивана – это атланты, на которых держится мир.

Его ткань – это море, это броня, это штурвал корабля. Набивка – это мозг, это вещество, смягчающее характер дивана и размягчающее характер хозяина, это уплотнитель мысли. Ах, жаль, что вас не было при таких торжественных моментах, как просыпание, пробуждение “капитана”, схождение с трона-дивана, торжественное взбивание подушек и поправление одеял, легчайший сон после обеда.