Category: Школьные сочинения

Маша Миронова – дочь коменданта Белогорской крепости – продолжает галерею задушевных женских образов Пушкина. Она, “круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами”, по натуре была тихой, робкой: боялась даже ружейного выстрела. Жила Маша довольно замкнуто, одиноко; женихов в их деревне не было. Мать ее, Василиса Егоровна, говорила о ней: “Маша, девка на выданье, а какое у ней приданое? – частый гребень, да веник, да алтын денег, с чем в баню сходить. Хорошо, коли найдется добрый человек; а то сиди себе в девках вековечной невестою”.

Познакомившись с Гриневым, Маша полюбила его. После ссоры Швабрина с Гриневым, она рассказала про предложение Швабрина стать его женой. На это предложение Маша, естественно, ответила отказом: “Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться. Ни за что! Ни за какие благополучия!” Маша, не мечтавшая о сказочном богатстве, не хотела выходить замуж по расчету.

На дуэли со Швабриным Гринев был тяжело ранен и несколько дней пролежал без сознания. Все эти дни Маша ухаживала за ним. Придя в себя, Гринев признался ей в любви, после чего и “она безо всякого жеманства призналась Гриневу в сердечной склонности и сказала, что ее родители будут рады ее счастью”. Но Маша не хотела выходить замуж без благословения его родителей. А вот Гринев-то благословения не получил, и Маша сразу же отдалилась от него, хотя ей очень трудно было это сделать, так как ее чувства по-прежнему оставались сильны.

После захвата крепости Пугачевым родители Маши были казнены, а ее спрятала в своем доме попадья. Швабрин, запугав попа с попадьей, забрал Машу и посадил под замок, заставляя выйти замуж за него. К счастью, ей удалось отправить письмо Гриневу с просьбой об освобождении: “Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра и что вы всякому человеку готовы помочь…”

Гринев не оставил ее в трудную минуту и приехал вместе с Пугачевым. У Маши состоялся разговор с Пугачевым, из которого тот узнал, что Швабрин ей не муж. Она сказала: “Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят”. После этих слов Пугачев все понял: “Выходи, красная девица; дарую тебе волю”. Маша видела перед собой человека, который был убийцей ее родителей, и, наряду с этим, ее избавителем. И вместо слов благодарности “она закрыла лицо обеими руками и упала без чувств”.

Пугачев отпустил Гринева с Машей, сказав при этом: “Возьми себе свою красавицу; вези ее куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет!” Они поехали к родителям Гринева, но по дороге Гринев остался воевать в другой крепости, а Маша с Савельичем продолжили свой путь.

Родители Гринева хорошо приняли Машу: “они видели благодать Божию в том, что имели случай приютить и обласкать бедную сироту. Вскоре они к ней искренно привязались, потому что нельзя было ее узнать и не полюбить”. Любовь Гринева к Маше уже не казалась его родителям “пустою блажью”, они только и желали, чтобы их сын женился на капитанской дочке.

Вскоре Гринева арестовали. Маша очень сильно переживала, ведь она знала настоящую причину ареста и считала себя виновной в несчастьях Гринева. “Она скрывала от всех свои слезы и страдания и между тем непрестанно думала о средствах, как бы его спасти”.

Маша собралась ехать в Петербург, сказав родителям Гринева, что “вся будущая судьба ее зависит от этого путешествия, что она едет искать покровительства и помощи у сильных людей как дочь человека, пострадавшего за свою верность”. В Царском Селе, гуляя по саду, она встретилась и разговорилась с одной знатной дамой. Маша рассказала ей про Гринева, и дама обещала помочь, поговорив с императрицей. Вскоре Машу позвали во дворец. Во дворце она узнала в императрице ту самую даму, с которой разговаривала в саду. Императрица объявила ей об освобождении Гринева, сказав при этом: “Я в долгу перед дочерью капитана Миронова”.

Интересно, как Пушкин лепит характер Маши Мироновой. Мягкая, тихая и даже робкая Маша, жившая как за каменной стеной за матерью, комендантшей Василисой Егоровной, проявила достаточную твердость характера и сумела выстаять против Швабрина, а в трудное время нашла силы и не побоялась отправиться в далекий Петербург искать правды у сильных мира сего. И она добилась правды.

Они лучшие из дворян – и именно

Потому выбраны мною, чтобы

Доказать их несостоятельность.

И. С. Тургенев

В тревожное, полное драматических событий время появилось лучшее произведение И. С. Тургенева – роман “Отцы и дети”. Мир раскалывался. Как истинный художник Тургенев был верен правде жизни, показав противостояние отжившего и нового, нарождающегося.

Кирсановы – не худшие представители дворян. Их отец – боевой генерал, участник войны 1812 года. Полуграмотный сам, он дал лучшее по тому времени воспитание детям. Павел Петрович – аристократ до мозга костей, он умен, честен, образован, красив, у него тонкий изящный вкус, твердые убеждения, но вместе с тем кругозор его ограничен. В молодости, когда военная карьера улыбалась ему, он увлекся светской красавицей Р. Она стала целью и смыслом его жизни, он отдал ей лучшие свои годы. После смерти любимой женщины Павел Кирсанов словно похоронил свое счастье, свои надежды на будущее. Он вышел в отставку, возвратился в деревню. Здесь его ожидало смутное “время сожалений, похожих на надежды, надежд, похожих на сожаления, когда молодость прошла, а старость еще не настала”.

Презрительно, свысока смотрит Павел Петрович на всех. Иногда ему доставляет удовольствие попугать соседних помещиков “либеральными выходками”. В глубине души – он консерватор, ярый защитник старых устоев. Появление Базарова в Марьине сразу же обеспокоило и возмутило его аристократическую натуру. В Базарове все раздражало Кирсанова-старшего: внешний вид, смелость суждений, независимость взглядов, занятия трудом. Он возненавидел Базарова, считая его “гордецом, нахалом, циником, плебеем”. Более всего его беспокоило равнодушие и даже презрение Базарова к принципам. “Мы, люди старого века, – говорил он, – мы полагаем, что без принсипов… принятых… на веру, шагу ступить, дохнуть нельзя”.

Отказ от принципов, старых убеждений для Павла Петровича был равносилен смерти. И он готов был любыми средствами защищать их. Дуэль – это тоже дворянский принцип. “Дуэль, – писал об этом сам Тургенев,-именно введена для наглядного доказательства пустоты элегантно-дворянского рыцарства”. Дуэль показала, что Павел Петрович, защищавший мертвое дело, и сам был, по выражению Тургенева, “мертвец”.

Но не по одним принципам шла жестокая борьба между Базаровым и Кирсановым. Они горячо спорили о философии, науке, общине, русском народе и т. д. и по всем этим вопросам расходились во взглядах.

Трагизм Павла Кирсанова прежде всего в том, что он был оторван от реальной жизни, не знал ее, не имел понятия об интересах русского народа. Он наблюдал жизнь со стороны, с высоты своей аристократической морали, которую почитал непоколебимой. Поездка за границу окончательно порвала его связь с родиной. Только серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя, стоявшая у него на столе, напоминала ему о России.

По характеру и взглядам Николай Петрович резко отличается от своего брата. Это мягкий барин, всегда уравновешенный, эмоциональный до сентиментальности, любящий и тонко чувствующий поэзию, музыку, красоту природы. Николай Кирсанов пытался приспособиться к ходу жизни, применять нововведения, за что и был прозван соседями-помещиками “красным”. Николай Петрович – представитель отцов, заурядная фигура, “божья коровка”, как его называет Базаров. Своего брата он побаивался. Суждения его казались ему слишком резкими. Он выслушивал их, но не принимал за истину. Николай Петрович смущается своей “отсталостью” и живущими в нем “следами барства”, хлопочет о том, чтобы “стать в уровень с современными требованиями”. Но он не способен совершить что-либо серьезное. Безотрадные и бестолковые хлопоты по имению доводят его до отчаяния.

К поколению “отцов”, имея в виду взгляд на жизнь, тяготеет и Аркадий Кирсанов. Это родительский сынок, “птенчик”, балованный барчук. В университете он сблизился с Базаровым, поддался новым идеям, но они так и остались для него ;чужими. Аркадий – натура слабая, неустойчивая, он легко поддается влиянию. Попав в домашнюю среду, он совершенно незаметно для себя стал другим человеком. В домашней обстановке он сразу же изменил свое отношение к товарищу. Если раньше он восторгался им, благоговел перед ним, то теперь ему было не до него. Знакомство с Катей Одинцовой окончательно разъединило его с Евгением. Перед ней он склонял голову и забывал о тех высоких убеждениях, которыми увлекался в университете. Это возмущало и раздражало Базарова, который видел, как быстро Аркадий возвращался в лагерь “отцов”. Порывая с ним, Базаров говорит: “Мы прощаемся навсегда. Для нашей горькой, терпкой, бобыльей жизни ты не создан… Ты славный малый; но ты все-таки мякенький, либеральный барич”.

В образе Аркадия Тургенев показал типичного представителя той части дворянской интеллигенции, которая способна к порывам, к увлечению, но далека от серьезных поступков и дел. Они сами никогда вперед не пойдут, никого за собой не поведут, при первом же серьезном препятствии не выдерживают испытаний и сбиваются на легкую жизнь, без тревог и волнений. Для них личное счастье, благополучие всегда будет превыше всего.

Тургенев признавался: “Вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса. Вглядитесь в лица Николая Петровича, Павла Петровича, Аркадия. Сладость, и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?”

В русской литературе создано немало образов революционеров – от Петра Первого до Павла Корчагина. Это и Пугачев А. Пушкина, и Вадим, Мцыри и Демон М. Лермонтова, и Базаров И. Тургенева, и Рахметов Н. Чернышевского. Но для меня наиболее типичными образами русских революционеров являются герои романа Ф. Достоевского “Бесы”. Главный герой этого произведения Николай Ставрогин – богато и разносторонне одаренная личность. При определенных условиях он мог бы стать прекрасным человеком.

Но в Ставрогине крайних пределов достигает нравственный нигилизм. Он трагически бессилен в своих попытках к духовному обновлению, потому что он -“сверхчеловек” и индивидуалист, преступающий нравственные законы.

Ему также свойственны нравственная и умственная раздвоенность. Ставрогин может внушать своим ученикам противоположные идеи: увлекает Шатова идеей русского народа-Богоносца, призванного обновить Европу, и развращает Кириллова идеей “сверхчеловека”, находящегося “по ту сторону добра и зла”. Он не верит в дело Петра Верховенского, презирает этого человека, но от скуки и безделья разрабатывает основы его организации и сочиняет для нее устав.

Совсем не таким является Петр Верховенский. Хлестаков и Базаров в этом образе причудливо соединились с реальным прототипом – Нечаевым. Верховенский принадлежит к числу героев-идеологов Достоевского. Ставрогин называет его “упорным” и “энтузиастом” и характеризует следующим образом: “Есть такая точка, где он перестает быть шутом и обращается в… полупомешанного”.

И в самом деле, страшная сущность Петра Верховенского – невзрачного с виду, болтливого человека – раскрывается, когда он сбрасывает с себя “овечью шкуру” и превращается в полубезумного фанатика. И тогда оказывается, что он – фанатик идеи неслыханного разрушения, бунта, “раскачки”, от которой “затуманится Русь”. В своих мечтах он вынашивает план общественного устройства, главную роль в котором – роль Ивана-царевича – он отводит Ставрогину. Себя же как практика и изобретателя “первого шага” Петр Верховенский ставит выше “гениального теоретика” Шигалева. В исступлении он бормочет: “…я выдумал первый шаг. Никогда Шигалеву не выдумать первый шаг. Много Шигалевых! Но один, один только человек в России изобрел первый шаг и знает, как его сделать. Этот человек я”. Верховенский также претендует на роль будущего строителя нового общественного здания после того, как “рухнет балаган”.

“Верховенщина” и “шигалевщина” – это теория и практика тоталитарной системы. Например, Шигалев предлагает “в виде конечного разрешения вопроса – разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая”. Но при этом они еще должны и работать. Шигалев уверен, что только в таком виде и возможен “земной рай”.

Петр Верховенский видит гениальность идеи Шигалева в том, что она предусматривает “равенство рабов”. Вот как он говорит об этом Ставрогину: “У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы, и в рабстве равны… без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалевщина!”

Но вся античеловеческая сущность идей главных героев романа не является художественным вымыслом писателя. Основой для него послужили реальные события. В ноябре 1869 года под Москвой руководитель тайной революционной организации “Народная расправа” С. Нечаев и четверо его сообщников убили студента И. Иванова.

Именно С. Нечаев послужил прототипом для образа Петра Верховенского, а его дело – основой романа. Нечаев был учителем и являлся вольнослушателем Петербургского университета. Он принимал активное участие в студенческих волнениях весной 1869 года, бежал в Швейцарию, где сошелся с русским анархистом Бакуниным. Осенью того же года он возвратился обратно в Россию с целью организации революции. Он успел создать несколько групп по пять человек. Проявляя замашки настоящего диктатора, Нечаев вступил в конфликт с одним из членов своей группы Ивановым. И когда Иванов заявил о выходе из группы, Нечаев жестоко расправился с ним.

Вместе с мыслящей интеллигенцией России Ф. Достоевский был поражен тем безжалостным цинизмом и разрушающей ненавистью, которыми были пронизаны идеи Нечаева, изложенные в сочиненном им “Катехизисе революционера”. В этом “программном документе” были сформулированы задачи, принципы и структура организации, определены отношения революционера к самому себе, товарищам, обществу и народу. Целью же организации было освобождение народа путем “всесокрушающей народной революции”, которая “уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции порядка и классы в России”. Нечаев заявлял: “Наше дело — страшное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение”.

Так впервые на исторической арене и в художественной литературе появился тот герой-революционер, дети которого сумели воплотить безумные идеи отца в жизнь и почти на целое столетие ввергнуть Россию в водоворот кровавых событий, возведших на русский трон Хама и Безумца с полным равнодушием к добру и злу.

Структура “Судьбы человека”, по мнению Б. Ларина, восходит к “русскому изводу жанра новеллы”. “Монументальный рассказ” – так определяют жанр “Судьбы человека” современные исследователи. Писатель обратился к форме “рассказа в рассказе”. Повествование обрамлено авторским зачином и краткой концовкой. Авторский зачин носит черты эпического повествования, концовка представляет собой лирическое отступление, в котором автор подчеркивает свою причастность к судьбе героя. Большую часть текста занимает исповедь Андрея Соколова.

В одном из современных исследований отмечено: “Сквозь ткань исповеди героя “Судьбы человека” просвечивает структура и мелодика древнейшего жанра – жанра плача. В рассказе Шолохова жизнь общенародная эпически сконцентрирована в судьбе и лирически пережита в душе современного человека из народа. Традиция лиро-эпоса обогащена миром личности, осознающей себя и свое отношение к жизни”.

Двадцать первый век – это время стремительного развития технологий, особенно интернета. Сегодня всемирная паутина дает нам возможность развлекаться, общаться с людьми из любой части мира и таким образом заводить новых друзей. Поэтому возникает логичный вопрос: Может общения в социальной сети заменить живое общение?

Для меня это сложный вопрос. Я считаю, что на эту проблему следует посмотреть под разными углами.

С одной стороны, найти настоящего, Верного друга в интернете, по моему мнению, очень сложно. Аргументом к сказанному может быть то, что через переписку человек не может увидеть глаза, улыбку, оценить мимику и жесты собеседника. А также почувствовать его настроение, распознать интонации. Все это мешает познать знакомого. Ведь исследования показывают, что невербальные средства общения очень важны и позволяют донести до собеседника до тридцати пяти процентов информации.

Итак, может ли такое Общение перерасти в искреннее приятельство? Думаю, нет. Философ Джесси Келлерман подчеркивает: “В наши дни дружба – это нечто дешевое, такое, что легко заменить. Зайдите в интернет, и вы сможете найти хоть тысячу друзей”. Я соглашаюсь с мнением этого человека. Могут десять друзей в “Фейсбуке” заменить одного давнего приятеля? Ответ очевиден: не могут. Таким образом, в социальных сетях редко можно найти настоящего друга.

С другой же стороны, Общение в интернете дает нам шанс найти новых знакомых и друзей по интересам. По моему мнению, это особенно актуально для стеснительных и замкнутых людей.

Например, Шелдон Купер, герой американского сериала “Теория большого взрыва”, говорил: “Я фанат всего, что может заменить Живое общение”. Объяснить это можно тем, что Шелдон – очень сложный человек. Он не стремится заводить друзей. Поэтому, я считаю, социальные сети – это просто находка для интровертов. В прочем и экстравертам такое общение может пригодиться. Потому что иногда нужно спросить совета, поделиться чем-то личным. В таких случаях мало кто может побороть стеснительность и обратиться к близкому человеку. А вот в незнакомых волонтеров спрашивают советы довольно часто.

Я тоже однажды обратилась за помощью в анонимную волонтерскую службу. Ответила мне девушка Анна. Мы общались год, а потом встретились вживую. Вот так я нашла выход из ситуации и новую подругу. Получается, что Общение в социальных сетях может приносить большую пользу.

Следовательно, общаться по интернету или нет – личный выбор каждого. Однако я думаю, что ни один смайлик от друга не заменит живой улыбки на его лице. Но это не означает, что нужно отречься от общения в режиме онлайн, поскольку оно может принести вам полезный опыт.

Эта романтическая поэма создавалась Лермонтовым в течение 10 лет. Ее окончательная редакция сложилась в 1839 г. При жизни Лермонтова поэма не была опубликована и впервые появилась за границей.

Сюжетом “Демона” послужила легенда о падшем ангеле, когда-то входившем в свиту Бога, но затем возроптавшем на Него за то, что Бог будто бы несправедлив и допускает зло. Образ Демона восходит к ветхозаветному пророчеству о гибели Вавилона, в котором говорится о падшем ангеле, восставшем на Бога. Отпав от Бога, ангел стал демоном, слугой Сатаны, и ополчился на Бога якобы из любви к человечеству и с расчетом на то, что люди покинут Бога. За это он был наказан бессмертием и вечным изгнанием. Однако посеянное демоном зло не принесло плодов добра. Оно так и осталось злом, не исправив человечество, а породив еще больше грешников. И тогда демон разочаровался в Сатане.

Он решил помириться с Богом. Сюжет легенды предполагает конфликт исполинских героев (Сатаны, Демона) с Богом. Поэтому местом действия становятся заоблачные сферы, астральное пространство. Литературная традиция трактовки мистериального сюжета восходит к поэме Мильтона “Потерянный рай”.

Лермонтов написал поэму о том, что случилось после бегства ангела от Бога и после разочарования демона в Сатане. Вопросы, которые были поставлены Лермонтовым в поэме, звучат примерно так: возможно ли искупление грехов, возвращение в лоно Бога, если герой поэмы – Демон – не собирается отказываться от своих прежних убеждений? Может ли примириться с Богом тот, кто Божьего мира не принимает и кто по-прежнему остается индивидуалистом, противополагающим всему миру свое “я”? Может ли падший ангел, вновь ищущий согласия с Богом, творить добро?

Чтобы разрешить эти художественные задачи, Лермонтов выдвигает две идеи. Одна из них – романтическая мысль о любви, спасающей от одиночества и изгнания. Предполагается, что, полюбив земную женщину, Демон может вновь приобщиться к Божьему миру. Земная женщина своей любовью должна возродить героя, который встанет на путь добра. Вторая мысль противоположна первой: если земная любовь благотворна для Демона, то чувство Демона к земной женщине пагубно. Дьявольская страсть несет человеку гибель. Итак, поэма основана на двух несовместимых и отрицающих друг друга идеях, которые реализуются в ходе романтического конфликта, приобретающего мистериальный характер, – развертывающуюся на небесах распрю Демона с Богом.

Демон некогда вступил в конфликт с Богом и созданным им мирозданием. По убежденьям Демона, мирозданье устроено плохо. Так как творец мира – Бог, то, стало быть, он и виноват в несовершенстве своего творения. Демон воспринимает созданный Богом мир как нанесенную ему личную обиду. Она имеет своим основанием, казалось бы, любовь Демона к людям. Из этой любви и из чувства обиды на Бога вырастает мятеж, бунт Демона, обращенный против Творца. Демон понимает его как справедливую месть за несовершенство мира. Бунт Демона, олицетворяющего злое начало, с одной стороны, расширяется до грандиозных пределов Вселенной и доходит до полного отрицания всего, что создано Богом; с другой стороны, бунт суживается до разочарования и протеста каждой отдельной личности, неудовлетворенной несовершенством земного мира.

В поэме “Демон” центральный персонаж не враждует с Богом, он хочет достичь с Ним мира, гармонии, вновь почувствовать ценность добра и красоты (“Хочу я с Богом помириться.

Хочу любить, хочу молиться, хочу я веровать добру”). Казалось бы, Демон лишен недостатков человеческой природы – он вечен. Будучи “чистым херувимом”, Демон

Не знал ни злобы, ни сомненья,

И не грозил уму его

Веков бесплодных ряд унылый…

Вечность не была ему в тягость. Но все изменилось с тех пор, как Демон отпал от Бога. По своей роли он стал носителем и сеятелем зла. С тех пор два чувства угнетали Демона: он властвовал ничтожной землей и скучал:

Давно отверженный блуждал

В пустыне мира без приюта…

Власть над ничтожной землей – не слишком большая честь для безгранично амбициозного Демона. Он, “счастливый первенец творенья”, решает вернуться в свиту Бога, вновь обрести ангельский чин. Однако Демон по-прежнему презирает землю, ее природу, все человечество, весь сотворенный Богом мир. Величественные, роскошные и дикие картины горного Кавказа, открывшиеся его глазам, не трогают его.

Все это означает, что через земную природу Демон не мог возродиться к новой жизни. Природа была бессильна вдохновить Демона на добро, она не меняла ни его духа, ни его души.

Перелом в Демоне происходит в тот миг, когда он увидел Тамару. В ней играли жизнь, молодость, она была детски чиста, весела и наивна, превосходя естественностью саму природу:

И улыбается она,

Веселья детского полна…

Здесь, в этом месте, речь повествователя (поэма “Демон” имеет подзаголовок “Восточная повесть”) вторгается “восточный” стиль, передающий впечатления Демона:

Клянусь полночною звездой,

Лучом заката и востока…

В этот миг в Демоне возникло желание переродиться, и он подумал, что такая попытка может окончиться успехом, если его полюбит земная женщина, в которую он должен вдохнуть любовь к себе и которую он полюбит сам. Отныне любовь к Тамаре и потребность внушить ей любовь к себе занимает все существо Демона, потому что через любовь к земной женщине гордый дух надеется вновь прикоснуться к мировой гармонии. Живая красота Тамары рисовала перед Демоном некогда обретенное и потом потерянное счастье. Если после утраченного счастья душа Демона омертвела, стала опустошенной и немой, если его “грудь” была “бесплодной”, если чувства ему ничего не говорили, кроме злобы, зависти, ненависти и презрения, если в нем ничего не рождалось – ни звуков, ни слов, то теперь любовь пробудила его к творческой жизни (“В нем чувство вдруг заговорило Родным когда-то языком”).

Итак, любовь наполнила душу Демона и вытеснила из нее все остальные желания. Все, что есть на свете великого, мощного и драгоценного, стало ничтожно перед любовью к Тамаре. Неземная страсть сделала Демона поэтом, обладающим неземной музыкой речи.

Однако на пути к сердцу Тамары Демон встретился с препятствием: его заочная возлюбленная, которая еще не подозревает о своей участи, – невеста. Чтобы Тамара досталась только ему, “лукавый Демон” возмущает жениха Тамары “коварною мечтою” и способствует его гибели. Однако остается память Тамары о женихе, остается ее неутешное горе. Демон стремится уничтожить и их, предлагая Тамаре свою любовь и смущая ее душу сомнением в необходимости хранить верность возлюбленному и память о нем (“Не плачь, дитя, не плачь напрасно!”).

Вторгаясь в жизнь Тамары, Демон разрушает устойчивый, наивный мир патриархальной цельности. Его любовь к Тамаре исполнена эгоизма: она нужна Демону для собственного возрождения и возвращения утраченной гармонии с миром. Для замысла Демона чрезвычайно важно, чтобы не только Демон полюбил земную женщину, но и чтобы земная женщина полюбила неземное существо, неземной дух. Жестокость умысла Демона состоит в том, что земная душа Тамары и неземная душа Демона несовместимы. Тамара – плотское существо. Демон – бесплотен. Между ними не может быть гармонии. Любовь Тамары к Демону означает, равно как и любовь Демона к Тамаре, либо гибель Тамары, либо крах надежд Демона. Кто-то из героев либо оба должны пасть жертвами любви, если она будет пробуждена. Демон заранее требует такой жертвы от Тамары. Сам он не хочет жертвовать ничем. Уговаривая Тамару забыть о погибшем женихе, он с тем же презрением, как и раньше, убеждает ее в ничтожестве земной жизни и доли человека. И тут же открывает перед ней картины вечной космической жизни (“На воздушном океане Без руля и без ветрил Тихо плавают в тумане Хоры стройные светил…”). Там, в этом необозримом, холодном и чуждом Тамаре мире, куда Демон увлекает Тамару и где он чувствует себя господином и хозяином, нет ни радости, ни горя, ни прошедшего, ни настоящего, ни памяти, ни забвенья, ни зла, ни добра. Это не земля, не небесный рай, – это область обещанного обитания Тамары, где властвует изгнанник рая.

С явлением Демона и с его речью Тамара погружается в неведомое ей царство. Слова и звуки, льющиеся из его уст, тоже поражают Тамару своей неземной новизной, небывалой, доселе никогда не слышанной выразительностью:

И этот голос чудно-новый,

Ей мнилось, все еще звучал.

В голосе Демона есть не смысловое, а мощное музыкально-поэтическое обаяние. Этот голос обладает убеждающей магической силой, и Тамара смущена и потрясена не столько значениями слов, сколько веющей от слов и речи Демона, от звуков его голоса музыкальной мощью. Тамара не может объяснить, что же содержали в себе слова Демона, но она ощущает, как ее душа словно покидает плоть и землю, устремляясь к чистой духовности, в горние выси и желая преодолеть земное притяжение.

Чувствуя таящуюся в этих переживаниях опасность, она умоляет отца отдать ее в монастырь. Но и там “дума преступная” неотступно преследует ее сердце, которое уже не может предаться “восторгам чистым”. Мир для Тамары теперь “одет угрюмой тенью”,

И все ей в нем предлог мученью –

И утра луч и мрак ночей.

Встреча с Демоном означает для Тамары потерю естественности и погружение в область познания. Земная любовь сменяется могучей, сверхчеловеческой страстью, цельный внутренний мир дает трещину, являя противоборство добрых и злых начал, выступающих как верность прежней любви и неясная мечта (“Все беззаконною мечтой В ней сердце билося как прежде”). Отныне противоречия раздирают душу Тамары и терзают ее. Она как бы вкусила от древа познания и узнала сомнения. С тех пор княжна погружена в думу. Душа Тамары становится ареной борьбы обычаев, патриархальных устоев и нового, “грешного” чувства.

Искушая Тамару, Демон представляется ей страдальцем, которому опостылели зло, познание и свобода, нелюбовь неба и земли, отверженность, бесприютность и одиночество. Он просит любви и участия к его страданиям и душевным терзаниям, уверяя, что впервые полюбил земной любовью, впервые познал мучения любви. Жалуясь Тамаре на свое бессмертие в скуке одиночества, Демон раскрывает перед ней такие страдания, которые незнакомы героине. Демон лелеет свои мучения, потому что они, во-первых, отличны от людских, во-вторых, по грандиозности и безнадежности не могут сравниться с мучениями людей.

Итак, на одной чаше весов – минута и вечность страданий Демона, на другой – тягостные лишения, труды и беды человеческих поколений, которые рано или поздно исчезнут, ибо жизнь человеку дана на срок. С одной стороны, на земле нет вечной красоты, вечной любви, вечной дружбы, вечной жизни, с другой – земные страдания тоже не вечны. Демон хочет навечно сохранить блаженство и навсегда уничтожить свои мучения. Однако земля и владения Демона устроены по-другому: на земле красота соседствует с безобразием, добро со злом, любовь с ненавистью; в мире Демона царствуют вечное зло, вечное сомнение, вечная тревога и вечное презрение. Лишь в раю вечно цветет красота, торжествуют добро и бессмертная любовь. Демон – и Тамара, жалея его, готова пожертвовать собой, отдать ему свою любовь и переселиться в его владения, если он даст ненарушимую клятву в отказе “от злых стяжаний”, – обещает ей раскаяться перед Богом и стереть “следы небесного огня”, напечатленные на своем челе при изгнании из рая. Он готов раскаяться в своих прегрешениях, лишь бы Тамара одарила его любовью, которая для Демона – пропуск в рай.

Демону удается одержать верх над земной женщиной, которая, поверив его магически-убедительным, полным поэтической силы речам, одаряет его любовью (“Увы! злой дух торжествовал! Смертельный яд его лобзанья Мгновенно в грудь ее проник”, “Двух душ согласное лобзанье”). Проникшись глубоким сочувствием к страданиям духа зла и надеясь на его возрождение, Тамара отвечает ему любовью и приносит свою жизнь в жертву этой любви. Во влюбленном Демоне пробудился поэт, из уст которого полились волшебные речи. Однако неземная любовь Демона губительна для земной женщины: его поцелуй наполнен смертельным ядом. Любимая Демоном женщина умирает в тот миг, когда злой дух

Коснулся жаркими устами

Ее трепещущим губам.

Совершившая грех душа усопшей Тамары еще полна внушенных Демоном сомнений.

От власти Демона-искусителя Тамару спасает ангел, смывающий слезами знаки зла с грешной души. Оказывается, Бог послал “испытание” Тамаре, которая, преодолев страдания и пожертвовав собой, полюбила Демона, чтобы тот обратился к добру. Иначе говоря, Тамара стремилась приобщить Демона к добру через любовь, жертвуя собой, и потому творила благое дело. Она достойна прощения, о чем и сообщает ангел.

Страдания Демона по гармонической утопии, его порывы к свободе, его страстный протест против несправедливого бытия, его тревожные искания беспокойного духа, взыскующего истины, не могли осуществиться, потому что гармония достигалась путем своеволия, с помощью зла. Демонизм, как бы он ни был “высок” и “поэтичен”, всегда жесток, бессмыслен и разрушителен. Это противоречие неустранимо, и потому индивидуалистический бунт обречен. Но попытка разрешить коллизию мирового масштаба и значения вовсе не бессмысленна: Лермонтов ставил вопросы, стало быть, “учил” и “учился” мыслить. Он побуждал своих героев – прежде всего Григория Александровича Печорина – смело идти по тому же пути.

Повествовательная манера Толстого в “Анне Карениной” иная, нежели в “Войне и мире”. Там он не скрывал своих взглядов, напротив, смело бросался в бой, например, с теми суждениями историков, которые считал ложными.

В новом романе стиль писателя более сдержан, его оценки изображаемых событий, тех или иных персонажей не выражены так прямо и ясно, как в предыдущем произведении. Даже поведение героев “Анны Карениной” стало как бы более “самостоятельным”. Однажды писатель услышал такое мнение:

“-Говорят, вы очень жестоко поступили с Анной Карениной, заставив ее умереть под вагоном.

Толстой улыбнулся и ответил:

-Это мнение напоминает мне случай, бывший с Пушкиным. Однажды он сказал кому-то из своих приятелей: “Представь, какую штуку удрала со мной моя Татьяна! Она замуж вышла! Этого я никак не ожидал от нее”. То же самое и я могу сказать про Анну Каренину. Вообще герои и героини мои делают иногда такие штуки, каких я не желал бы; они делают то, что должны делать в действительной жизни и как бывает в действительной жизни, а не то, что мне хочется”.

Это очень глубокая и важная мысль. В реалистической литературе характер персонажа обладает способностью саморазвития. Разумеется, все создает автор, но он должен стремиться к тому, чтобы не нарушалась внутренняя логика им же созданного характера. Так, Толстой признавался, что Вронский после объяснения с Карениным совершенно неожиданно для него, автора, стал стреляться: “для дальнейшего это было органически необходимо”.

Отсюда, однако же, вовсе не следует, что писатель “теряет управление” своим текстом. Напротив, все многообразные эпизоды, мотивы, образы романа объединяются у Толстого в единое целое на основе развития авторской идеи. Это находит прямое отражение, например, в тщательно продуманной композиции “Анны Карениной”.

Знакомый Толстого С. А. Рачинский заметил, что, по его мнению, две сюжетные линии романа не соединены органически, поэтому в романе будто бы “нет архитектуры”. Толстой отвечал: “Я горжусь, напротив, архитектурой… Боюсь, что, пробежав роман, Вы не заметили его внутреннего содержания”.

Сложность структуры произведения потребовала и особых средств художественной изобразительности, в частности использования поэтических символов. Так, символическое значение имеет мотив железной дороги. Для Толстого, который находился накануне окончательного перехода на позиции крестьянства, железная дорога воплощает нечто антигуманистическое, именно железное, некое зло, враждебное человеку. Показательно этом отношении, что обедневший аристократ Стива Облонский вынужден искать “место члена от комиссии соединенного агентства кредитно-взаимного баланса юго-железных дорог и банковых учреждений”.

Появляются в романе и элементы так называемого “подтекста”, о котором обычно упоминается в связи с Чеховым. Однако и до Чехова Толстой умел поведать не только то, что говорят его герои, но и то, что они при этом думают, иными словами, то, что находится не на поверхности, а в глубине их сознания.

В качестве примера напомним эпизод, когда брат Левина, Сергей Иванович, так и не сумел сделать предложение Вареньке, которая вообще-то ему очень нравилась. Они вдвоем собирают грибы, никто им не мешает. У Сергея Ивановича уже готовы были слова, “которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил:

-Какая же разница между белым и березовым?

Губы Вареньки дрожали от волнения, когда она ответила:

-В шляпке нет разницы, но в корне”.

Не о грибах они думали, а совершенно о другом, о том, что могло бы стать самым главным в их жизни – но так и не стало.

Широкая постановка проблем общечеловеческого масштаба, художественное новаторство, совершенство композиции, смелое разрушение узких жанровых рамок семейно-бытового романа – все это обусловило то всемирное признание, которое “Анна Каренина” получила вслед за “Войной и миром”.

Достоевский писал: “”Анна Каренина” есть совершенство как художественное произведение… с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться…”

Уже Белинский говорил о том, что “Герой нашего времени” – целостное произведение. Впервые в русской литературе оно объединило социально-психологическую и нравственно-философскую проблематику. Для философско-психологического проникновения в природу “героя времени” и потребовался синтез повествовательных жанров: путевые записки, очерк, светская повесть, дневники, исповедь. Ни одна из этих форм, отдельно взятая, не была достаточна для объяснения противоречивой природы современного человека. Жанровое своеобразие романа “Герой нашего времени” заключается также в наличии элементов исповеди и авантюрности в сюжете.

Уникальность жанровой природе этого произведения придает сочетание черт реализма социально-психологического романа и романтизма, проявляющегося в его построении и стилистике. Черты романтизма в романе “Герой нашего времени” заключаются в особой близости автора и героя, лиризме повествования, пристальном внимании к “внутреннему человеку”, неясности прошлого героя, исключительности его натуры и многих ситуаций, близости сюжета “Бэлы” романтическим поэмам и повышенной экспрессивности стиля, что особенно чувствуется в “Тамани”. Реализм романа заключается в постановке важнейших проблем современности и создании образа “героя времени”, типичного представителя эпохи -“лишнего человека”, а также в стремлении автора психологически достоверно и точно объяснить особенности натуры героя, связав их с условиями окружающей жизни. При этом типичностью обладают и другие – второстепенные – персонажи романа. Отношения личности и общества воссоздаются в нем во всей их сложности и противоречивости. Действительность предстала здесь разными своими сферами, разными типами быта, характеров и с разных точек зрения.

Еще одну отличительную жанровую особенность романа Лермонтова определяют слова из авторского предисловия: “история души человеческой”. Они показывают сознательную установку на открытый психологизм произведения. Вот почему “Герой нашего времени” – первый психологический роман в русской литературе, хотя психологизм был присущ и другим произведениям, появившимся ранее, как, например, роману “Евгений Онегин”. Задача, которую поставил перед собой Лермонтов, состояла не столько в изображении внешней жизни Печорина, его приключений, хотя такой элемент авантюрности здесь тоже присутствует, сколько показать внутреннюю жизнь и эволюцию героя, для чего используются самые разнообразные средства.

Главным среди них является особая композиция романа. Особенность ее заключается в том, что роман состоит из пяти повестей с самостоятельными сюжетами, объединенных общим героем и идеей. Они расположены с нарушением хронологической последовательности событий. При этом имеются разнообразные источники, из которых мы узнаем о Печорине, а также несколько повествователей, излагающих события с разных точек зрения.

Диапазон этих точек зрения на героя очень широк. Сначала мы узнаем о Печорине от простого русского офицера Максима Максимыча, человека доброго, честного, долгое время проведшего вместе с Печориным и доброжелательно к нему относящегося, но совершенно отличного от него по духу и воспитанию. Он может лишь отметить особенности поведения “странного человека”, оставшегося для него загадкой. В повести “Максим Максимыч” рассказчик меняется: это офицер, попутчик и слушатель Максима Максимыча в “Бэле”, явно более близкий Печорину по возрасту, развитию, социальному положению, а главное – сходный по духу и умонастроению. Он делает попытку как-то объяснить особенности этого необычного человека. И, наконец, мы знакомимся с дневниками героя, его своеобразной исповедью, которая позволяет увидеть его душу как бы “изнутри”, путем самораскрытия, досконального анализа и обнажения глубинных причин поведения героя, особенностей его характера.

С точки зрения временной последовательности изложения событий, мы наблюдаем скрещение двух хронологических движений. Одно из них идет в соответствии с расположением частей романа: “Бэла”, “Максим Максимыч”, предисловие к “Журналу” Печорина, за которым следует этот журнал: “Тамань”, “Княжна Мери” и “Фаталист”. При таком построении мы постепенно узнаем, как некий офицер-повествователь выезжает на Кавказ, встречается в первый раз с Максимом Максимычем, затем во второй, когда получает от него дневники Печорина, успев при этом увидеть и их автора, и, наконец, узнав о его смерти, публикует эти записки. Другая линия – хронология событий для Печорина, то есть его биография. С этой точки зрения части надо было бы расположить так: “Тамань”, “Княжна Мери”, “Бэла”, “Фаталист”, “Максим Максимыч”, предисловие к “Журналу”. Но тогда романа не получилось бы. Белинский отмечал, что прочитав все части в другой последовательности, мы получим несколько прекрасных рассказов и две замечательные повести, но не роман как единое произведение. Особое построение романа дает возможность постепенно ввести читателя в душевный мир героя и создать множество острых ситуаций – вроде встречи автора со своим будущим героем и преждевременного сообщения о его гибели.

Из всего этого следует, что композиция романа строится не столько на связи событий, сколько на анализе чувства и мысли Печорина, его внутреннего мира. Самостоятельность отдельных частей романа обусловлена в значительной мере избранным автором углом зрения: он не выстраивает биографию героя, а ищет разгадку тайны души, причем души сложной, раздвоенной, в известном смысле незавершенной. История такой души не поддается строгому, логически последовательному изложению. Поэтому и порядок входящих в роман повестей не соответствует последовательности событий в жизни Печорина. Таким образом, можно сказать, что композиция романа “Герой нашего времени” играет значительную роль в раскрытии образа Печорина, “истории души человеческой”, так как ее общий принцип заключается в движении от загадки к разгадке. Она является одним из основных средств создания достоверного портрета “героя времени”.

Система образов. Композиция романа построена так, что все сюжетные линии оказываются стянуты к одному персонажу, оказывающемуся в самом центре системы образов, – Печорину. Все остальные герои, сколько бы яркими и запоминающимися они ни были, служат, главным образом, для раскрытия разнообразных черт личности “героя времени”. Второстепенные образы представляют собой целый ряд персонажей: Максим Максимыч, Грушницкий, Вернер, Вулич и другие герои романа. Линия Печорин – Максим Максимыч помогает понять характер главного героя по отношению к рядовому человеку, обладающему “золотым сердцем”, но лишенному аналитического ума, способности к самостоятельному действию и критическому отношению к действительности. В соотношении с Грушницким выявляется истинный романтизм характера Печорина, противостоящий ложному романтизму Грушницкого, берущего лишь внешнюю сторону романтизма, но по сути являющемуся человеком пошлым и заурядным. Вернер обладает не меньшим скептицизмом, чем Печорин, ему также присущ аналитический ум, но он, в отличие от “героя времени”, не способен к активному действию. Соотношение с Вуличем помогает прояснить отношение Печорина к проблеме фатализма. Линия Печорин – горцы и Печорин – контрабандисты выявляет соотношение “героя времени” и традиционных героев романтической литературы: они оказываются слабее его и на их фоне фигура Печорина приобретает черты не просто личности исключительной, но, порой, демонической. В противопоставлении Печорина и “водяного общества” раскрывается проблема социальных взаимоотношений “героя времени” с людьми его круга.

Особое место занимают в раскрытии личности “героя времени” женские образы: Вера, Бэла, княжна Мэри, Ундина. Все они имеют вспомогательный характер по отношению к центральному герою, хотя каждая обладает своей неповторимой индивидуальностью Еще современники Лермонтова отмечали некоторую блеклость женских образов в романе, что справедливо лишь отчасти. Яркий и выразительный характер гордой горянки представлен в Бэле; загадочна, таинственна Ундина; очаровательна в своей чистоте и наивности княжна Мэри; самоотверженна и бескорыстна Вера в ее всепоглощающей любви к Печорину. Но все эти замечательные женские образы объединяет одно: среди них нет той, что могла бы встать вровень с Печориным, составив противостоящий герою идейнонравственный центр романа, как Татьяна в “Евгении Онегине”. У Лермонтова Печорин сохраняет свой приоритет во всех сюжетных линиях, именно в нем сосредоточен главный авторский интерес.

Известно, что Лермонтов задумывал создать образ своего современника в противовес характеру Онегина. В Печорине нет того разочарования, что ведет к “тоскующей лени”, наоборот, он мечется по свету в поисках истинной жизни, идеалов, но не находит их, что и приводит его к скепсису и беспощадному отрицанию существующего миропорядка. Он жаждет деятельности, постоянно, неустанно стремится к ней, но то, чем он занят в жизни, оказывается мелочным, бессмысленным и бесполезным даже для него самого, поскольку не может развеять его скуку.

Но во всем этом виноват не столько сам герой, личность яркая и неординарная, выделяющаяся на общем фоне людей того времени, способная на подлинную свободу мысли и дела. Скорее вина лежит на том мире, обществе, в котором он живет, где “распалась связь времен”. Что надлежит делать человеку в такой ситуации? Печорин со всей своей энергией стремится решить этот вопрос, но ответа не находит. А потому, несмотря на все отличия Печорина от Онегина, это еще один “русский Гамлет”, человеческий и социальный тип, обреченный быть “умной ненужностью”, “лишним человеком”. Он явился реалистическим отражением в литературе того социально-психологического типа человека 30-х годов XIX века, который сохранил и пронес в себе неудовлетворенность существующей жизнью, всеобъемлющий скепсис и отрицание, которые стали основой пересмотра старых мировоззренческих и философских систем и открыли тем самым путь в будущее. Таким образом, этот герой явился естественным звеном в развитии русского общества.

Вместе с тем, Печорин разделил пороки и болезни своего века. Его “болезнь” – это пренебрежение к чувствам других людей, демонизм и эгоцентризм, стремление сделать окружающих игрушкой в своих руках, что отразилось в истории с Максимом Максимычем, смерти Бэлы, в страданиях Мери, гибели Грушницкого и многом другом. Но, по его собственным словам, неся страдания другим, сам он при этом оказывается не менее несчастлив.

Странность и двойственность характера Печорина фиксируются с самого начала. Печорин сам признается в раздвоенности: “Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его”. Такова одна из основных черт героя. Она получила название рефлексии. Это самонаблюдение, осмысление человеком своих действий, чувств, ощущений. Состояние рефлексии для человека ужасно, поскольку доскональный разбор убивает живое чувство. В эпоху 30-х г. XIX века рефлексия стала отличительной чертой поколения, скрупулезный самоанализ которого оставляет в душе “холод тайный” и в то же время является необходимым этапом в развитии самосознания русского общества в целом.

Тем не менее из “Журнала” Печорина мы узнаем, что герой знает и состояние покоя, простоты, ясности. Наедине с собой он способен ощутить “запах цветов, растущих в скромном палисаднике”. Он чувствует, что только в ясных и простых словах есть истина, и потому Грушницкий, говорящий “скоро и вычурно”, ему несносен. Вопреки аналитическому уму, душа Печорина готова ждать от людей прежде всего добра. Но осуществить свое “назначенье высокое”, применись свои “силы необъятные” Печорин не может. Лермонтов открывает трагическое расхождение между внутренним богатством, наполненностью личности и ее реальным существованием. Самоутверждение Печорина неизбежно оборачивается предельным индивидуализмом, приводит к трагической отъединенности от людей.

А в результате – опустошенность души, уже не способной откликнуться живым чувством, даже в таком малом, что требовалось от него в последнюю встречу с Максимом Максимычем. И самому ему понятна бесцельность и гибельность новой и последней поездки в Персию. Казалось бы, круг жизни героя трагически замкнулся. Но роман завершается другим – философской повестью “Фаталист”, ставящей вопрос о свободе человеческой воли и действия и открывающей в Печорине новую и очень важную сторону.

Фаталист – человек, верящий в предопределенность всех событий в жизни, в неотвратимость судьбы, рока. В духе своего времени, подвергающего пересмотру коренные вопросы человеческого существования, Печорин пытается решить вопрос, предопределено ли высшей волей назначение человека или человек сам определяет законы жизни и следует им. Он ощущает в себе, в своем времени освобождение от слепой веры предков, принимает и отстаивает открывшуюся свободу воли человека, однако знает при этом, что его поколению нечего принести на смену “слепой вере” предыдущих эпох.

По мере развития действия “Фаталиста” Печорин получает троекратное подтверждение существования предопределения, судьбы. Но вывод его звучит так: “Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда знаю, что меня ожидает”. Повесть как будто оставляет открытым вопрос о существовании предопределения. Но Печорин все-таки предпочитает действовать и собственными поступками проверять ход жизни. Фаталист повернулся своей противоположностью: если предопределение и существует, то это должно делать поведение человека только активнее. Быть просто игрушкой в руках судьбы унизительно. Лермонтов дает именно такое толкование проблемы, не отвечая однозначно на мучивший философов того времени вопрос.

Таким образом, философская повесть “Фаталист” играет в романе роль своеобразного эпилога. Благодаря особой композиции романа, он заканчивается не смертью героя, о которой было сообщено в середине произведения, а демонстрацией Печорина в момент выхода из трагического состояния бездействия и обреченности. Здесь впервые герой, разоружающий пьяного казака, убившего Вулича и опасного для других, совершает не какое-то надуманное действие, призванное лишь развеять его скуку, а общеполезный поступок, притом не связанный ни с какими “пустыми страстями”: тема любви в “Фаталисте” выключена вовсе. На первый план вынесена главная проблема – возможностей человеческого действия, взятая в самом общем плане. Именно это и позволяет закончить на мажорной ноте, казалось бы, “грустную думу. .. о поколении” 30-х годов XIX века, как назвал роман “Герой нашего времени” Белинский. Критик также отметил, что дух “героя времени” “созрел для новых чувств и новых дум. Но он не находит разумного применения своим недюжинным силам, для него все старое разрушено, а нового еще нет”.

Как посравнить да посмотреть

Век нынешний и век минувший…

А. Грибоедов. Горе от ума

В своем романе “Отцы и дети” И. С. Тургенев сумел отобразить противоречия, возникшие в обществе накануне падения крепостного права, в том числе и обострение классовой борьбы в стране. В спорах и столкновениях двух героев романа – Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова, Тургенев воплотил основной конфликт “отцов” и “детей”, который, наметившись в начале произведения, постепенно углубляется и перерастает из конфликта поколений в конфликт разных общественных сил: дворянской интеллигенции и нового класса революционеров-демократов.

Несмотря на споры и столкновения, в характерах Базарова и Павла Петровича много общего. Сильные черты их личностей выгодно выделяют этих людей из достаточно серой массы окружающих. Возможно, именно поэтому они умерены в правильности своих убеждений и умеют их отстаивать, не поддаваясь чужому влиянию.

На страницах романа столкнулись люди, имеющие разные, порой противоположные мнения по различным вопросам, и мы понимаем, что они никогда не договорятся, поскольку безграничное самолюбие каждого, “сатанинская гордость” не дают соглашаться им со взглядами оппонента, а взаимная вражда углубляет этот конфликт.

Различие социального положения Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова накладывает свой отпечаток не только на внешний вид героев, но и на манеру их поведения, речь.

Разночинец по происхождению, Базаров выступает принципиальным противником всего дворянства, понятий дворянского общества, а особенно – романтического, либерального идеализма. Он – нигилист, а это значит, что он ничего не принимает на веру, для него не существует признанных авторитетов: “Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным… В теперешнее время полезнее всего отрицание, – мы отрицаем”. Поэзия и искусство, по мнению Евгения, бесполезные занятия, поэтому он отвергает их не задумываясь. Своеобразно и его отношение к природе, которая для него лишена романтической таинственности и загадочности: “Природа – не храм, а мастерская, и человек в ней – работник”. Все на свете Базаров хочет проверить опытным путем, доверяя лишь разуму и эксперименту, отвергая чувства, поэтому часто говорит вещи не только неприятные, но и обидные окружающим.

Бесконечно веря в науку, которая, как ему кажется, поможет человеку проникнуть во все тайны жизни, Базаров считает, что личностные различия между людьми – такая же “гниль и художество”, как и искусство, “романтизм”: “Все люди друг на друга похожи телом, так и душой, и так называемые нравственные качества одни и те. же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других”. И в этом он противоречит сам себе, поскольку стремится утвердить себя как личность, не похожую на других.

Гордясь тем, что понимает народ и умеет разговаривать с мужиками, Базаров в то же время резко отзывается о народе, указывая на его консерватизм, невежество, леность.

Павел Петрович Кирсанов – дворянин, он аристократ, бывший “светский лев”, который в молодости сделал блестящую карьеру офицера, но впоследствии погубил свою жизнь из-за несчастной любви к легкомысленной княгине Р. В образе этого героя Тургенев воплотил лучшие черты русского дворянства: порядочность, честность, высокую культуру. Много внимания уделяет Кирсанов-старший своему внешнему виду: даже в деревне он одет по последней моде.

Павел Петрович любит народ, “всегда вступается за крестьян”, прославляет крестьянскую семью, религиозность, патриархальность, однако он чужд народу, не умеет общаться с мужиками, которые его не понимают, сторонятся, чувствуют в нем “барина” .

По мнению Павла Петровича, аристократия является движущей силой общества, лишь ей под силу изменить жизнь России путем реформ. Ставя традиции превыше всего, он утверждает: “Мы люди старого века, мы полагаем, что без принсипов… шагу ступить, дохнуть нельзя”. Базаров резко высмеивает “принсипы” и авторитеты Кирсанова, поскольку не видит в аристократах никакой пользы. Он также выступает против болтовни и либерального обличительства: “Болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда”. Отрицая пустую терминологию, устаревшие догмы “барской” культуры, Базаров стоит за вмешательство в несовершенную жизнь, а не за отстранение от нее в тень высоких рассуждений о самоуважении и чувстве собственного достоинства: “Вот вы уважаете себя и сидите сложа руки; какая ж от этого польза для общества? Вы бы не уважали себя и то же бы делали”.

И все же, смеясь над убеждениями Павла Петровича, Базаров, на мой взгляд, мало что им противопоставляет. Он действует как разрушитель, готовя площадку для нового, но кто это новое будет строить, он не знает.

А Кирсанов, ненавидя весь стиль поведения Базарова, ого развязность, неуважение к авторитетам, все же понимает, что время “отцов” уже проходит, а на смену ему идет нечто новое, прогрессивное.

Роман Тургенева “Отцы и дети” не только отразил целую эпоху в жизни России со всеми ее конфликтами и достижениями, но и заострил внимание современников на необходимости изменений в русском обществе. Значение романа и в том, что он не потерял своей актуальности до сегодняшнего дня из-за яркого отображения конфликта между “детьми” и “отцами”, которые будут спорить друг с другом, наверное, во все времена.

Двухчастность замысла, отразившаяся в окончательной редакции на заглавии романа и на особенностях его структуры. Три рукописные редакции романа, отражающие собой этапы работы: висбаденский (в форме исповеди преступника); петербургский, последний. Усложнение замысла в процессе работы (роман “Пьяненькие”). Идея Наполеона. Столкновение двух противоположных идей в образе Раскольникова: идеи любви к людям и идеи презрения к ним. Идея романа: “Человек не родится для счастья. Человек заслуживает счастья, и всегда страданием”.

Петербург Достоевского.

Образ “желтого Петербурга”. Жизнь петербургской бедноты: петербургские распивочные, семейство Мармеладовых, пьяная девочка на бульваре, нищета студента Раскольникова, полунищенское положение матери и сестры Раскольникова. Разговор двух рабочих о Петербурге. Комната Сони Мармеладовой. Свидригайлов о Петербурге. Мастерство Достоевского в изображении Петербурга с его страшным миром: очерковобытописательская сторона изображения Петербурга (детализация, топографическая точность). Символичность города (символ России). Цветовая гамма. Основные мотивы: власть денег, богатство и нищета, мрачный колорит и нагнетание соответствующих эмоций.

Художественные особенности романа “Преступление и наказание”.

Русская жизнь 60-х годов 19 века в понимании Достоевского. Особенности реализма и психологизма Достоевского; мастерство писателя в изображении психологии героев с раздвоенным сознанием. Решающая роль внутреннего монолога в раскрытии образа главного героя. Элементы драматургического изображения жизни в романе. Изображение героев в переломные моменты их жизни. Своеобразие сюжета. Особенности композиции. Полифонизм. Обращение к библейским сюжетам. Мотив равнодушия как источника саморазрушения.

СЕМЬЯ МАРМЕЛАДОВЬІХ В РОМАНЕ “ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ”

Связь сюжетной линии истории семейства Мармеладовых с неосуществленным замыслом романа “Пьяненькие”. Причины демонстративности в исповедях Мармеладова. Встреча Мармеладова и Раскольникова. Описание комнаты Мармеладова. Сцена смерти Мармеладова. Описание комнаты Сони. Поминки у Мармеладова. Сцена с Лужиным. Катерина Ивановна с детьми на улице. Сон Раскольникова о забитой кляче. Неразрешимость ситуаций, в которой оказываются герои. Символический образ замученной лошади. Духовное одиночество каждого человека среди толпы. Смысл слов Мармеладова: “Человеку некуда пойти”.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ РАСКОЛЬНИКОВА В РОМАНЕ “ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ”

Детективная основа сюжетной линии Раскольникова. Внешние и внутренние причины преступления; прошлое, характер Раскольникова, обстоятельства жизни. Непринятие мира униженных и оскорбленных. Причина возникновения мысли об убийстве старухи-процентщицы. “Проба”. Главные мотивы преступления. Чтение и анализ сцены убийства старухи-процентщицы.

Теория Раскольникова.

Идеологический фон статьи (Макс Штирнер “Единственный и его собственность”, А. Шопенгауэр “Мир как воля и представление”, Ф. Ницше “Так говорил Заратустра”). Принцип деления людей на два разряда. “Недодуманность” теории Раскольникова: вопрос, к какому разряду людей – “высшему” или “низшему” – следует отнести мать, сестру: захотят ли близкие, ради которых он решился на преступление, воспользоваться “результатами” этого преступления. Несоответствие замысла и результатов. Арифметическая логика Раскольникова.

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В РОМАНЕ “ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ”

Подчиненное положение группировки женских образов по отношению к Раскольникову. Социальный фон преступления Раскольникова с участием женских персонажей. Мотив поруганной красоты, загубленной жизни. Символический смысл “кротких” женщин (социальная беззащитность человека). Роль диалогов в раскрытии женских образов. Споры Раскольникова с Дуней, Соней. Образ Сони Мармеладовой, ее роль в романе. Сначала Раскольников считает Соню такой же преступницей, как и он сам – преступив моральный закон общества, Соня, по его мнению, загубила свою душу. Однако Соня осуждает Раскольникова и одновременно горячо сочувствует ему. Соня как “двойник” Раскольникова, воплощающий лучшие стороны его души. Прокомментировать фразу Сони в ответ на признание Раскольникова об убийстве старухи-процентщицы: “Что вы, что вы это над собой сделали!”.

НАКАЗАНИЕ РАСКОЛЬНИКОВА В РОМАНЕ “ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ”

Наказание Раскольникова началось еще до свершения преступления. Нравственные мучения Раскольникова, приведшие его к признанию: ужас от сознания, что он убийца, и от мысли, что люди узнают об этом; ощущение, что он отрезал себя от всех честных людей и сомкнулся с людьми без совести и чести: неспособность опровергнуть собственную теорию и презрение к себе; невозможность нести в себе нравственную муку и нежелание смириться, принять законы и мораль того мира, который он глубоко презирает. “Двойники” Раскольникова в романе. Мотив “двойника” как темного второго “я” человека. Образ Лужина (чтение и анализ гл.3 ч.1, гл.5 ч.2, гл. 2,3 ч.4, гл. 1,3 ч.5). Образ Свидригайлова (чтение и анализ гл. 3 ч. 1, гл. 1,2 ч.4). Смысл сопоставления Раскольникова, Свидригайлова и Лужина. Основное средство самораскрытия героев “двойников” – диалог, сюжетные параллели. Значение образов Лужина и Свидригайлова в раскрытии образа Раскольникова. Эпилог. ‘ Разочарование Раскольникова в себе. Антигуманный, преступный характер идеи Раскольникова применительно к будущему человечества (сон). Каторга и как юридическое наказание, и как исход, как очистительное страдание. Неприятие, ненависть к Раскольникову каторжан. Отказ Раскольникова от теории посредством веры и любви.

РАСКОЛЬНИКОВ И ПОРФИРИИ ПЕТРОВИЧ

Порфирий Петрович как идейный антагонист Раскольникова. Поединки Раскольникова с Порфирием Петровичем. Мастерство следователя, который, по теории Раскольникова. относится к “низшему” разряду людей, в опровержении этой теории. Чтение и анализ гл. 5 ч. 3, гл. 5. ч. 4; гл. 6 ч.3, гл 2, 7, 8 ч. 4.