Category: Школьные сочинения

Про название книги Бориса Пастернака “Сестра моя – жизнь” Марина Цветаева, подчеркивая исключительность Пастернака, сказала, что так не говорят, так к жизни не обращаются. Так обращался к жизни – к брату солнцу, сестрам птицам, брату собственному телу – средневековый монах Франциск Ассизский. Пастернак знал об этом.

И в наше время мироощущение Пастернака имеет определенные аналогии. Весь облик Пастернака – живое воплощение поэзии как удесятеренной восприимчивости, разряженной в ответном чувстве. “Милый Пастернак, – писала ему Цветаева, – Вы – явление природы. Бог задумал Вас дубом, а сделал человеком, и в Вас ударяют все молнии. ..” Художник, поэт – живой орган, живой центр восприятий. Итак, на первом месте – высочайшая восприимчивость, отзывчивость на нравственные впечатления, а не превращение жизни в жизнь поэта. По убеждению Пастернака, подлинному искусству следует всегда “быть в зрителях и глядеть всех чище, восприимчивей и верней”.

В понимании Пастернака искусство – явление нравственной жизни. Достигнув высшей художественной зрелости, Пастернак объявляет единственной задачей искусства – правду. Многосторонняя восприимчивость Пастернака обострила в нем внимание к фактам искусства. Музыка, поэзия, живопись были для него не вавилонским смешением языков, не разными языками, а единым языком искусства, в котором все слова равно ему доступны и равно понятны. Когда Пастернаку понадобилось дать “определение поэзии”, он не нашел ничего другого как единым взглядом, и слухом, и осязанием – не выборочно, подряд – охватить окружающее:

Это – круто налившийся свист,

Это – щелканье сдавленных льдинок,

Это – ночь, леденящая лист,

Это – двух соловьев поединок.

Это – сладкий заглохший горох,

Это – слезы вселенной в лопатках,

Это – с пультов и флейт – Фигаро

Низвергается градом на грядку…

Уже в самом начале своего поэтического творчества, при всей тяге к “оригинальности поневоле”, Пастернак, сочиняя стихи, составившие книгу “Близнец в тучах”, искал в поэзии, прежде всего, содержательности. В автобиографии он в полушутливой, почти озорной форме сам выразил особенность своей поэтической

Работы того времени: “Я ничего не выражал, не отражал, не отображал, не изображал”.

Человек познает мир через собственную личность, страсть. Человек познает себя через непреложность общего хода вещей. Врачующая непреложность мира –

Сколько раз писал о ней Пастернак:

На свете нет тоски такой,

Которой снег бы не вылечивал.

Открытие мира у Пастернака всегда есть восстановление единства мира. В “Охранной грамоте”, вспоминая свои ранние годы, Пастернак подробно описал, как рождается поэзия из перебоев жизненных рядов, из взаимодействия одних явлений и чувств – тех, которые забегают вперед, – с другими, которые отстают. В самом начале поэтического пути, в 1912 году, он нашел для выражения своей эстетической позиции очень емкие слова:

И, как в неслыханную веру,

Я в эту ночь перехожу,

Где тополь обветшало-серый

Завесил лунную межу,

Где пруд как явленная тайна,

Где шепчет яблони прибой,

Где сад висит постройкой свайной

И держит небо пред собой.

Поэт в зрелые годы напишет:

Я понял жизни цель и чту

Ту цель, как цель, и эта цель –

Признать, что мне невмоготу

Мириться с тем, что есть апрель,

Что дни – кузнечные мехи

И что растекся полосой

От ели у ели, от ольхи

К ольхе, железный и косой,

И жидкий, и в снега дорог,

Как уголь в пальцы кузнеца,

С шипеньем впившийся поток

Зари без края и конца.

Что в берковец церковный зык,

Что взят звонарь в весовщики,

Что от капели, от слезы

И от поста болят виски.

Идея безусловного приятия мира, основополагающая у Пастернака, – не отвлеченно-умозрительного свойства. Богатство мира вполне предметно, “подробно” и постигается шаг за шагом. Есть в “Сестре” стихотворение “Уроки английского”, с той же внутренней композицией, открытой настежь – миру, природе. Используя мотивы шекспировских трагедий, Пастернак запечатлел в нем трагический и торжественный момент, когда от человека уходит суетность желаний, включая вчера еще самое важное – любовь, когда душа открывается целому творению и проникается вечностью.

Когда случилось Дездемоне, –

А жить так мало оставалось, –

Не по любви, своей звезде, она –

По иве, иве разрыдалась…

…Когда случилось петь Офелии –

А горечь слез осточертела –

С какими канула трофеями?

С охапкой верб и чистотела.

Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу,

Входили, с сердца замираньем,

В бассейн вселенной, стан свой любящий

Обдать и оглушить мирами.

Пастернак почти не писал стихов, которые можно конкретно и уверенно назвать пейзажными. В “Сестре” основные “темы” – природа, любовь, искусство, – как правило, не существуют раздельно, дается сложное соединение, сплав из этих “тем”. Природа служит наглядным эталоном естественности и полноты – такой момент в “Сестре” присутствует, но он не подчеркнут; природа, в сущности, – один из образов, даже синонимов жизни; разветвленная, многослойная метафора “жизнь – сад” участвует равно в структурной и философско-лирической концепции книги. Восприятие природы у Пастернака не разительно по точности и проникновению, но природа, будучи самым близким и полным синонимом жизни, не является в этом отношении чем-то исключительным и единственным. Открытое лирическое чувство или мир вещей выполняют ту же роль. Жизнь шире любого из этих образно-тематических рядов, и каждый из них, становясь непосредственным “предметом” стихотворения, как бы стремится представить и выразить всю жизнь, поэтому они практически взаимозаменяемы и тем более полно являют жизнь в своей совокупности, взаимопроникновении. И второе, тема природы почти неотвратимо порождает у поэтов натурфилософские вопросы: о саморазвитии природы, о начале и конце человека в ней, о стихии и разуме. Между тем самосознание человека – “мыслящего тростника” – чувство причастности природе и одновременно отделимости от нее – не характерно для Пастернака, точнее – он не дает этому чувству простора, воли, так или иначе трансформирует его. Поэтическое восприятие Пастернака позволило “во всем дойти до самой сути”, раскрыть сложные “вечные” темы.

Многоплановое прозаическое полотно, созданное Львом Николаевичем Толстым, – правдивая картина жизни русского народа первой четверти ХІХ столетия. Объемность произведения и масштабность описания характерно вызывают и многоплановую проблематику романа. Одной из проблем, которая решается Л. Н. Толстым, является изучение нравственной сущности светского общества в романе “Война и мир”.

Художественный прием противопоставления

Одним из главных художественных приемов, использованных автором, является противопоставление. Это бросается в глаза еще до прочтения романа-эпопеи, ведь этот прием подчеркивает уже название произведения. Через параллельное изображение на основе противопоставления войны и мира Лев Николаевич изображает актуальные проблемы эпохи начала ХІХ века, людские пороки и достоинства, ценности общества и личные драмы героев.

Прием противопоставления коснулся не только планов изображения, но и образов. В романе автором созданы образы войны и мира. Если войну автор изображает через сражения, персонажи полководцев, офицеров и солдат, то мир персонифицирует образ общества России первых десятилетий ХІХ столетия.

В описании характерного светского мира в романе “Война и мир” автор не отходит от своей стилистической манеры, которой свойственны не только философские отступления, где прослеживается авторская оценка описываемых событий, но и сравнительная характеристика явлений, образов, духовных качеств. Так на скрытом противопоставлении изображает автор представителей двух главных городов Империи – Санкт-Петербурга и Москвы.

Характеристика столичного общества в романе

В тот исторический период, который описывается в произведении, Санкт-Петербург являлся столицей Российской империи, со свойственным такому высокому званию пафосным обществом. Петербург – это город, который характеризует архитектурное великолепие в сочетании с холодной угрюмостью и неприступностью. Его своеобразный характер автор переносит и на петербургское общество.

Светские рауты, балы, приемы – это главные события для представителей светского общества столицы. Именно там обсуждаются политические, культурные и светские новости. Однако за внешней красотой этих мероприятий видно, что представителей знати не заботят и не волнуют ровным счетом ни эти темы, ни мнения собеседников, ни исход разговоров и встреч. Обличение красоты истинной и ложной, сущность столичного общества раскрывается в романе уже с первой цены в салоне Анны Павловны Шерер.

Петербургское высшее общество в романе играет привычные роли, говорит лишь о том, о чем принято беседовать, поступает так, как этого ждут. На примере семьи Курагиных, которые являются характерными представителя столичного общества, автор с нескрываемым разочарованием и иронией подчеркивает театральность, наигранность и цинизм светской жизни Петербурга и ее представителей. Только неискушенные или потерявшие интерес к ролевому представлению находят одобрение автора на страницах романа, чьими устами автор дает свою оценку: “Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти”.

Описание московской светской жизни и ее представителей

Впервые с обычаями и атмосферой московского дворянства автор знакомит читателя на утреннем приеме семьи Ростовых. На первый взгляд может показаться, что светская картина Москвы мало чем отличается от общества Северной столицы. Однако беседы представителей знати уже не такие обобщенные и пустые, в них можно услышать и личное мнение, споры и дискуссии, что говорит об искренности взглядов, истинном волнении за судьбу своего края и государства в целом. На светских мероприятиях есть место детским шалостям и добродушному смеху, искреннему изумлению, простоте и прямоте мыслей и поступков, доверию и прощению.

В то же время не стоит полагать, что Толстой, который, несомненно, симпатизирует в романе обществу Москвы, идеализирует его. Напротив, он подчеркивает многие его качества, которые не находят одобрения в лице автора, такие как зависть, высмеивание, страсть к сплетням и обсуждению чужой частной жизни. Однако, создавая образ светского общества Москвы, автор отождествляет его с характерными как позитивными, так и негативными чертами, присущими русскому народу.

Роль образа светского общества в романе

Одна из основных проблематик, которая лежит в основе произведения и моего сочинения на тему “Светское общество в романе “Война и Мир”, – это сущность русского народа, со всей его многогранностью, недостатками и достоинствами. В романе целью Толстого было без украшений и лести показать истинное лицо общества начала ХІХ века, для того чтобы на его фоне изобразить сущность русской души и главных национальных ценностей, таких как дом, семья и государство.

Образ общества служит не только силой, формирующей взгляды, мнения, принципы мышления и идеалы поведения, но и фоном для выражения за счет него ярких личностей, благодаря высоким моральным качествам и героизму которых была выиграна война, что во многом отразилось на дальнейшей судьбе государства.

Новелла – это литературный жанр, оформленный в виде прозы. Она меньше романа с его описательной детализацией моментов, но больше рассказа. Обычно новелла не так популярна среди читателей, как другие эпические жанры большого размера.

Но ее написание требует немалого творческого воображения и точных выразительных средств. Ведь автор должен уместить в краткий объем максимум личностных эмоций, заостренный конфликт и откровенные человеческие переживания.

Новелла вращается вокруг одного события, которое автор раскрывает с разных ракурсов. Особую популярность в годы модернизма приобретает жанр психологической новеллы. В ней почти не важны сюжетные линии, смысловая наполненность. Все внимание сосредотачивается вокруг оттенков человеческих эмоций и личностной драмы.

Психологические портреты вырастают из мыслей главного героя, домыслов, сомнений, переживаний и внутреннего монолога. Сюжет может быть полностью отсутствующим или собираться по частицам через восприятие персонажа. Автор выступает объективным, сторонним наблюдателем, который лишь приоткрывает завесу к многогранному душевному складу личности.

Новелла характеризуется лаконичностью, когда в сжатой форме передается большая палитра эмоциональных тонов. В тексте всегда происходит кульминационное действие, обостряет имеющиеся в произведении коллизии и противостояния. Напряженный стиль повествования непременно ведет к внезапному финалу, который часто не соответствует ожиданиям читателей.

Герои психологической новеллы обычно имеют богатый внутренний мир, что дает автору возможность разложить по полочкам их радости и боль, смятение и гнев, тревогу и неуверенность. Сюжет новеллы не обремененный лишними подробностями и развивается в простом направлении.

Но это касается внешних изменений.

На фоне относительной стабильности в развитии событий эмоции и настроения героя активно блуждают неведомыми путями, находя ответы на извечные вопросы. Например, в новелле “Старик и море” Эрнеста Хемингуэя почти не происходит никаких радикальных изменений в сюжете. А вот внутренний мир героя, реагируя на борьбу с рыбой, отражает кульминацию чувств, которую автор переживает у себя в мыслях и сердце.

Новелла – очень многогранный жанр, который имеет большие выразительные возможности и привлекает читателей своим психологизмом и сжатой формой.

Бывает, мы просто съезжаем светлого шоссе на обочину жизни… Черная полоса заканчивается, а белая еще и не маячит на горизонте, когда обстоятельства подкашивают так, что даже земля будто бы неотвратимо ускользает из-под ног, когда бросает в глубочайшую пропасть безысходности. Кажется, все потеряно, истины опровергнуты, веру забрали – и кто знает, для чего ты остался тут, на этой Земле, зачем живешь? Вечный вопрос: “Быть или не быть?” – давит виски… Путь Анны Карениной?.. Нет… Не думаю, не понимаю, не воспринимаю: безвыходных ситуаций априори не существует.

Хочется на время сбежать от мира, людей, от всего, чтобы просто углубиться в себя. Но боишься даже взглянуть в зеркало, чтобы не увидеть в нем отражение собственной души… Осознаешь, что все когда-нибудь переживают подобное, иначе – просто “не живут”, не знают вкуса жизни, но… Что вернуло меня к реальности, что подарило веру и желание? Все, как всегда, просто: литература. И подумать прежде не мог, что иногда прочитанная книга может повлиять на человека, его мировоззрение, судьбу.

Проходят годы – классика остается неизменно вечной. Банально… урок мировой литературы в школе сменил на определенном этапе ход жизни.

Роман “Анна Каренина” стал для меня отправной точкой, тем финишем-стартом. Конечно, надо еще и суметь почувствовать, выбрать, распознать “свою” книгу. Меня в произведении Л. Толстого поразила не столько картина трагических отношений, а именно история о том, как человека ломает общество, как всяческие нормы морали, стереотипы, условности разбивают вдребезги человеческое счастье. И это я понял потом, первое, что я нашел в книге – веру, веру в Бога, веру в себя, веру в судьбу, веру в любовь. Все это воплотилось в Образе Левина, ключевом для меня. На тот момент я свято поверил, начал жить по Божьим заповедям, понял, что ничего еще не заканчивается, что просто “так надо”, что все возвращается бумерангом и надо творить только добро, несмотря на то, что ты получишь в итоге. Захотелось что-то доказывать себе и миру, загорелся новыми идеями…

Одним словом, Левин наставил меня на путь истинный. Знаковыми остались для меня эпизоды, когда он переживает отказ Китти, разговор с братом Николаем и встречу с крестьянином. В его душевных исканиях я находил и свои проблемы, и решали мы их почти одинаково.

За это я и благодарен урокам литературы, которые иногда меня “спасали”, и мудрому Льву Николаевичу.

Сейчас я “отошел от классики”, читаю другую литературу, нельзя сказать, что живу, как Левин “по-божески”, разделяю несколько другие идеи, имею другое мировоззрение. И тогда без прочтения романа “Анны Карениной” кто знает, как бы повернулась моя жизнь…

В связи с 35-летием деятельности Островского Гончаров писал ему: “Вы один построили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после Вас мы, русские, можем с гордостью сказать: “У нас есть свой, русский, национальный театр”. Он, по справедливости, должен называться “Театр Островского”.

Роль, сыгранная Островским в развитии русского театра и драматургии, вполне может быть сопоставлена с тем значением, которое имели Шекспир для английской культуры, а Мольер – для французской. Островский изменил характер репертуара русского театра, подвел итог всему, что было сделано до него, и открыл для драматургии новые пути. Его влияние на театральное искусство было исключительно велико. Особенно это относится к московскому Малому театру, который традиционно называется также Домом Островского. Благодаря многочисленным пьесам великого драматурга, утверждавшего традиции реализма на сцене, получила дальнейшее развитие национальная школа актерской игры. Целая плеяда замечательных русских актеров на материале пьес Островского смогла ярко проявить свою неповторимую талантливость, утвердить своеобразие русского театрального искусства.

В центре драматургии Островского находится проблема, которая прошла через всю русскую классическую литературу: конфликт человека с противостоящими ему неблагоприятными условиями жизни, многообразными силами зла; утверждение права личности на свободное и всестороннее развитие. Перед читателями и зрителями пьес великого драматурга раскрывается широкая панорама русской жизни. Это, по существу, энциклопедия быта и нравов целой исторической эпохи. Купцы, чиновники, помещики, крестьяне, генералы, актеры, коммерсанты, свахи, дельцы, студенты – несколько сот действующих лиц, созданных Островским, давали в общей сложности представление о русской действительности 40-80-х гг. во всей ее сложности, многообразии и противоречивости.

Островский, создавший целую галерею замечательных женских образов, продолжал ту благородную традицию, которая уже определилась в русской классике. Драматург возвеличивает сильные, цельные натуры, оказывающиеся в ряде случаев нравственно выше слабого, неуверенного в себе героя. Это Катерина, Надя, Кручинина, Наталья и др.

Размышляя о своеобразии русского драматического искусства, о его демократической основе, Островский писал: “Народные писатели желают пробовать свои силы перед свежей публикой, у которой нервы не очень податливы, для которой требуется сильный драматизм, крупный комизм, вызывающий откровенный, громкий смех, горячие, искренние чувства, живые и сильные характеры”. По существу это характеристика творческих принципов самого Островского.

Драматургия автора “Грозы” отличается жанровым разнообразием, сочетанием элементов трагических и комических, бытовых и гротескных, фарсовых и лирических. Его пьесы порою трудно отнести к одному определенному жанру. Он писал не столько драмы или комедии, сколько “пьесы жизни”, по меткому определению Добролюбова. Действие его произведений часто выносится на широкое жизненное пространство. Шум и говор жизни врываются в действие, становятся одним из факторов, определяющих масштаб событий. Семейные конфликты перерастают в общественные.

Мастерство драматурга проявляется в точности социальных и психологических характеристик, в искусстве диалога, в меткой, живой народной речи. Язык героев становится у него одним из главных средств создания образа, орудием реалистической типизации.

Великолепный знаток устного народного творчества, Островский широко использовал фольклорные традиции, богатейшую сокровищницу народной мудрости. Песня может заменить у него монолог, пословица или поговорка стать названием пьесы.

Творческий опыт Островского оказал громадное воздействие на дальнейшее развитие русской драматургии и театрального искусства. В. И. Немирович-Данченко и К. С. Станиславский, основатели Московского Художественного театра, стремились создать “народный театр приблизительно с теми же задачами и в тех планах, как мечтал Островский”. Драматургическое новаторство Чехова и Горького было бы невозможно без освоения ими лучших традиций их замечательного предшественника.

В последнее время в школьной практике стало очень популярным сочинение-размышление в жанре эссе.

Эссе (от франц. essai – попытка, проба, очерк) – прозаическое высказывание небольшого объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующее на исчерпывающий ответ.

Помните! Выбирая жанр эссе, вы можете позволить себе быть субъективными, сосредоточиться на частичном, а не на главном, высказывать спорные рассуждения, приводя минимум доказательств, но, с другой стороны, именно это может быть и опасным – кажущаяся легкость – пиши себе как хочешь. Но совсем не факт, что ваше произведение получится оригинальным и интересным. Прежде чем выбрать жанр эссе, подумайте и убедитесь в том, что вам есть что сказать. Стиль эссе отличается:

– афористичностью; – образностью; – парадоксальностью.

Для эссе характерно использование многочисленных средств художественной выразительности:

– символы; – метафоры; – сравнения; – аллегорические и притчевые образы.

Для передачи личного восприятия автору эссе необходимо:

– использовать всевозможные ассоциации; – проводить параллели; – подбирать аналогии.

Эссе будет интересным, если в нем будут присутствовать:

– непредсказуемые(парадоксальные) выводы; – неожиданные повороты; – интересные сцепления.

Языковая строение эссе – это динамичное чередование полемичных высказываний, вопросов, проблем, использование разговорной интонации и лексики. Интересным примером эссе, написанным в форме “сократовского диалога” (или в форме “вопрос – ответ”) Пример эссе: – У меня к тебе есть странный вопрос, но ты все же попробуй на него ответить. – Ну, попробую. – Ты – человек? – Действительно, очень странный вопрос. Неужели ты не видишь перед собой меня – человека? – Да, я вижу тебя, но уверен, что ты на самом деле – человек? – Ты действительно странный? – Вчера я серьезно задумался над этим. – И какого ты пришел к выводу? – Я не сомневаюсь в том, что мы с тобой Homo sapiens, но не кажется ли тебе, что наши права ущемляются, уничижая наше достоинство? – Ну, не знаю. Я об этом как-то не думал. – Уверен, что когда тебя слишком это обидит, то и ты над этим задумаешься. – А что случилось? – Сегодня еще ничего, но помнишь тот случай, когда мы вечером возвращались домой после футбола? – Такое забудешь. Нас троих тогда остановила полиция. И чего? – Как это чего? Они же нам четко сказали: “Пацаны, – деньги, или целыми ваши родители вас не увидят”. – Да, но если бы мы были пьяны, или что. Жаль, что мы им не отдали те 100 рублей. Обошлось бы без синяков и поломанных ребер. – Да. Кстати, ты не знаешь, как там Он? Его уже выписали из больницы? Поэтому я и спрашиваю, ты чувствуешь себя человеком. В Конвенции о защите прав человека и основных свобод сказано, что “никто не может быть подвергнут пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию”. Приемов для успешного написания эссе существует много. Приводим некоторые из них. – Эффектное начало – вступление, очень важный элемент произведения. Читатель определяет для себя, стоит ли ему читать ваше эссе. Для начала эссе существует несколько подходов.

1. Стандартный (самый распространенный). Необходимо ответить на шесть вопросов: кто, что, когда, где, почему и как. Ответы на эти вопросы дадут возможность читателю понять, чего ему ожидать. 2. Неожиданный – это может быть что угодно, но читатель должен быть удивлен или шокирован. 3. Действенный – изображение самого процесса, а причины и следствия выплывут дальше. Этот подход удобен для коротких эссе. 4. Авторитарный – предлагает информацию в приказном тоне, чтобы создать впечатление уверенности автора только в себе. 5. Информативный – читатель сразу получает информацию о том, что будет дальше в произведении. 6. Цитатный – удачно подобранная цитата сразу привлекает внимание читателя (не рекомендуется использовать пословицы и клише – это банально). 7. Диалоговый – с одной стороны, такое начало стимулирует читателя как участника диалога, с другой, – это может быть просто поток мыслей с риторическими вопросами.

– Хронология эссе – последовательность событий (но не зацикливайтесь на времени – эссе может получиться скучным). Просто вспоминайте время. Не старайтесь в мелочах описывать все, что происходило в определенный период. – Повествование – действие или история, которая продолжается до самого конца эссе, в котором подчеркиваются качества, возможности или знания, связанные с темой вашего эссе. – Описание – характерной чертой такого эссе является яркая образность произведения, что подтверждается богатым языком, и интересные детали, которые оставляют читателя долгое время под впечатлением. – Сравнение – в основном этот прием используется в отношении вопроса, по которому нужно описать, например, опыт или неудачу. – Финальные компоненты – последние абзацы (абзац) должны завершать вашу мысль и оставить в памяти читателя яркий след. Теги: как правильно написать эссе, как написать эссе примеры, как написать эссе образец, правила написания эссе, план эссе, порядок.

Яблоки на окне лежали И все вместе о своем болтали:

Первое говорило, Что его одна девочка мыла, В золотой ванночке купала, А потом полотном вытирала.

Второе болтало, Как волка в лесу побеждало, И как зверь потом убегал, И куда спрятаться – не знал.

А третье – с боку на бок повалилось, Покатилось и на полу очутилось, А потом как закричит: – Помогите, помогите, На руки меня возьмите И обратно на окно положите.

Четвертое молча лежало И ни слова оно не сказало.

Теги: Стих про яблоки, стихотворение о яблоках, яблоки стихотворение

Прочитав один раз, поэму великого поэта М. Ю. Лермонтова “Мцыри” невозможно забыть. Мастерски, очень живописно Лермонтову удалось передать красоту и величие роскошной природы Кавказа: горные хребты, “причудливые как мечты”, “в снегах, горящих, как алмаз, седой незыблемый Кавказ”, быстрые потоки, то грозные и шумные, то звонкие и неглубокие.

Мелодичность и напевность поэмы передает чуткое, трогательное отношение поэта к красоте первозданной природы, не тронутой человеком:

Кругом меня цвел божий сад; Растений радужный наряд Хранил следы небесных слез, И кудри виноградных лоз Вились, красуясь меж дерев…

Поэтичность звучит и в реалистических зарисовках жизни суровых и гордых горцев:

Ущелье наше, и кругом В тени рассыпанный аул; Мне слышался вечерний гул Домой бегущих табунов И дальний лай знакомых псов.

В двух словах, но чрезвычайно правдоподобно Лермонтову удается передать “кольчуги звон, и блеск ружья” воинственного отца Мцыри, и “гордый непреклонный взор” его молодых сестер. Понятно, что, воспитанный в детстве такими людьми, юноша не только через всю жизнь проносит в сердце любовь к родине и родной природе, но и развивает в себе “могучий дух его отцов”.

Образ Мцыри притягателен для меня своей непримиримостью к чуждой ему атмосфере смирения, непротивления неудачам. Он одинок, но горд, отважен, целеустремлен.

Я мало жил, и жил в плену. Такие две жизни за одну, Но только полную тревог, Я променял бы, если б мог.

Упорно движется он к реализации своей мечты, взлелеянной с самого детства. Однако судьба не слишком балует юного мужественного героя. Она предоставляет ему единственный выбор: долгая беззаботная жизнь в сумрачном мире “келий душных и молитв” или смерть после “трех блаженных дней”, проведенных на свободе. Не колеблясь, делает Мцыри свой выбор.

Меня могила не страшит,

И это действительно так, ведь юноша сумел подняться над действительностью и обрести внутреннюю свободу, несмотря на то, что ему так и не удалось вернуться на родину:

Увы! теперь мечтанья те Погибли в полной красоте, И я, как жил, в земле чужой Умру рабом и сиротой.

Возможно, Мцыри и сам не понял, что, предпочтя смерть жизни в неволе, он тем самым избавился от своего рабства, “вышел из лесу” на свет.

Несмотря на трагический конец, герой поэмы нашел верную дорогу, первым пройдя по ней. Поэма Лермонтова учит нас умению сделать правильный выбор, умению не расставаться с надеждой, несмотря на все трудности и препятствия жизненного пути.

С самого нашего детства нас учат, что нужно Быть скромным. А что же такое скромность? Скромные люди обычно стараются не привлекать к себе лишнего внимания, свое мнение они высказывают очень редко и от этого иногда страдают. Думаю, в школах придумали школьную форму именно поэтому. И если кто-то оденет что-то отличающееся от других, то люди будут считать его нескромным. Твоя скромность будет нравиться другим в тебе, но тебе пользы она не принесет. Не зря говорят, что наглость второе счастье, будучи наглым, тебе будет проще жить, но это будет, не нравится в тебе другим.

Люди придумали кучу ограничений, чтобы воспитать в каждом ребенке Скромность еще со школьных дней. Только подумайте, как трудно будет учителю, если каждый будет со своим характером, индивидуальностью, тогда придется искать подход к каждому отдельно, но не каждый учитель захочет искать ко всем подход.

Те, кто не обязан Быть скромным, все время делает, то, что хочет и это может доставлять трудности другим. А потом, когда такой Человек станет взрослым, что если он не захочет работать в обычной компании? Вдруг, он будет стремиться к месту, где к нему будут относиться так, как он заслуживает и захочет уехать в другую страну? А если такие будут все? Что тогда делать стране, если все уедут искать лучшего для себя? Вот поэтому, наверное, нам и прививают с самого детства то, что мы должны быть скромными.

Эгоисты не думают о том, нравятся они другим людям или нет, а вот скромные должны переживать о том, что подумают о них остальные. Вот пример того, как украшает скромность человека.

Допустим, в школе ребенку задали много домашнего задания, и он потратил много времени, чтобы сделать его все. И так же поступили остальные дети в классе. И вот когда ребенок наблюдает картину, как все остальные хотят ответить домашнее задание, он думает, что пусть отвечают другие, а он промолчит, ведь он Скромный. Или же, например, тебе купили новый телефон. Но брать его с собой его не стоит, ведь это не скромно. Или, когда тебя кто-то обидел, нужно промолчать, как, и положено скромному человеку.

Скромность может и украшает человека, но только в глазах других, а для самого человека быть скромным не так уж и хорошо. Ведь, когда не можешь говорить, то, что думаешь, делать то, что хочешь, лишь бы угодить другим, для нас не очень хорошо.

“Мы стоим на крупнейшей горе, под ногами у нас Волга, и по ней взад и вперед идут суда, то на парусах, то бурлаками, и одна очаровательная песня преследует нас неотразимо. Вот подходит расшива, и издали чуть слышны ее звуки; все ближе и ближе, песнь растет и полилась, наконец, во весь голос, потом мало-помалу начала стихать, а между тем уж подходит другая расшива и разрастается та же песня. И нет конца этой песне…”

Блуждая по улицам Костромы в течение трех дней, юный Островский как завороженный постоянно возвращается на крутой волжский берег. Колдовская сила природы пленяет его. Как Снегурочка под палящими лучами Солнца, он боится сгореть от такой красоты: такая красота – “казнь и мука для человека”. Измученный, возвращается он домой, в дом дядюшки Павла Федоровича, и долго, долго не может уснуть. Какое-то отчаяние овладевает им: “Неужели мучительные впечатления этих дней будут бесплодны для меня?”

Так еще в юности Островский почувствовал, что Москва не ограничивается Камер-Коллежским валом, что “за ним идут непрерывной цепью, от Московских застав вплоть до Волги, промышленные фабричные села, посады, города и составляют продолжение Москвы. Две железные дороги, одна на Нижний Новгород, другая на Ярославль, охватывают самую бойкую, самую промышленную местность Великороссии”.

Александр Николаевич Островский родился 12 апреля 1823 года в Замоскворечье, в самом центре Москвы, в колыбели славной российской истории, о которой вокруг говорило все, даже названия замоскворецких улиц. Вот главная из них, Большая Ордынка, одна из самых старых. Название свое получила потому, что несколько веков назад по ней проходили татары за данью к великим московским князьям. Примыкающие к ней Большой Толмачевский и Малый Толмачевский переулки напоминали о том, что в те давние годы здесь жили толмачи – переводчики с восточных языков на русский и обратно. А на месте Спас-Болвановского переулка русские князья встречали ордынцев, которые всегда несли с собой на носилках изображение татарского языческого идола Болвана. Иван Ш первым сбросил Болвана с носилок в этом месте, десять послов татарских казнил, а одного отправил в Орду с известием, что Москва больше платить дани не будет. Впоследствии Островский скажет о Москве: “Там древняя святыня, там исторические памятники… там, в виду торговых рядов, на высоком пьедестале, как образец русского патриотизма, стоит великий русский купец Минин”.

Сюда, на Красную площадь, приводила мальчика няня, Авдотья Ивановна Кутузова, женщина, щедро одаренная от природы. Она чувствовала красоту русского языка, знала многоголосый говор московских базаров, на которые съезжалась едва ли не вся Россия. Няня искусно вплетала в разговор притчи, прибаутки, шутки, пословицы, поговорки и очень любила рассказывать чудесные народные сказки.

Служил будущий драматург в московском суде. Перед ним раскрывался целый мир драматических конфликтов, звучало все разноголосое богатство живого великорусского языка. Приходилось угадывать характер человека по его речевому складу, по особенностям интонации. Воспитывался и оттачивался талант будущего “реалиста-слуховика”, как называл себя Островский-драматург, мастер речевой характеристики персонажей в своих пьесах. И купец интересовал Островского не только как представитель торгового сословия, но и как цельная русская натура, средоточие народной жизни в ее росте и становлении, в ее движущемся, драматическом существе.

К художественному синтезу темных и светлых начал купеческой жизни Островский пришел в русской трагедии “Гроза” – вершине его зрелого творчества. Созданию “Грозы” предшествовала экспедиция по Верхней Волге, предпринятая по заданию Морского министерства в 1856-1857 годах. Она оживила и воскресила в памяти юношеские впечатления, когда в 1843 году Островский впервые отправился с домочадцами в увлекательное путешествие на родину отца, в волжский город Кострому и далее, в приобретенную отцом усадьбу Щелыково. Итогом этой поездки явился дневник Островского, многое приоткрывающий в его восприятии провинциальной поволжской России.

Путешествие совпало с самым поэтическим временем года жизни русского человека. По вечерам в обрядовых весенних песнях, звучавших за околицей, в рощах и долинах, обращались крестьяне к птицам, кудрявым вербам, белым березам, к шелковой зеленой траве. В Егорьев день ходили вокруг полей, “окликали Егория”, просили его хранить скотину от хищных зверей. Вслед за Егорьевым днем шли праздники зеленых святок, когда водили в селах хороводы, устраивали игру в горелки, жгли костры и прыгали через огонь.

Путь Островских продолжался целую неделю и шел через древние русские города: Переславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Кострому. Неистощимый источник поэтического творчества открывался для Островского, об этом хорошо сказал его друг С. В. Максимов: “Сильный талантом художник не в состоянии был упустить благоприятный случай… Он продолжал наблюдения над характерами и миросозерцанием коренных русских людей, сотнями выходивших к нему навстречу”… Волга дала Островскому обильную пищу, указала ему новые темы для драм и комедий и вдохновила его на те из них, которые составляют честь и гордость отечественной литературы.

“Общественный сад на высоком берегу Волги; за Волгой сельский вид”. Такой ремаркой Островский открывает “Грозу”. Внутреннее пространство сцены обставлено скупо: “две скамейки и несколько кустов” на гладкой высоте. Действие русской трагедии возносится над ширью Волги, распахивается на всероссийский сельский простор. Ему сразу же придается общенациональный масштаб и поэтическая окрыленность.

В устах Кулигина звучит песня “Среди долины ровныя” – эпиграф, поэтическое зерно “Грозы”. Это песня о трагичности добра и красоты: чем богаче духовно и чувствительнее нравственно человек, тем драматичнее его существование. В песне, которая у зрителя буквально на слуху, уже предвосхищается судьба героини с ее человеческой неприкаянностью, с ее тщетными стремлениями найти поддержку и опору в окружающем мире.

Песня открывает “Грозу” и сразу же выносит содержание трагедии на общенародный песенный простор. За судьбой Катерины – судьба героини народной песни, непокорной молодой снохи, отданной за немилого в “чужедальную сторонушку”, что “не сахаром посыпана, не медом полита”. Песенная основа ощутима и в характерах Кудряша, Варвары. Речь всех персонажей “Грозы” эстетически приподнята, очищена от бытовой приземленности, свойственной, например, комедии “Свои люди – сочтемся!”. Даже в брани Дикого, обращенной к Борису и Кулигину: “Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом…”; “Что ты, татарин, что ли?”, – слышится комически сниженный отзвук русского богатырства, борьбы-ратоборства с “неверными”. В бытовой тип самодура-купца Островский вплетает иронически обыгранные общенациональные мотивы. То же и с Кабановой: сквозь облик суровой и деспотичной купчихи проглядывает национальный тип злой, сварливой свекрови. Поэтична и фигура механика-самоучки Кулигина, органически усвоившего вековую просветительскую культуру – русского восемнадцатого века.

В мироощущении Катерины гармонически срастается славянская языческая древность, уходящая корнями в доисторические времена, с демократическими веяниями христианской культуры. Религиозность Катерины вбирает в себя солнечные восходы и закаты, росистые травы на цветущих лугах, полеты птиц, порхание бабочек с цветка на цветок. С нею заодно и красота сельского храма, и ширь Волги, и заволжский луговой простор. А как молится героиня, “какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится”.

Излучающая духовный свет земная героиня Островского далека от сурового аскетизма домостроевской морали. По правилам “Домостроя”, на молитве церковной надлежало с неослабным вниманием слушать божественное пение, а “очи долу имети”. Катерина же устремляет свои очи вверх. И что видит, что слышит она на молитве церковной? Эти ангельские хоры в столпе солнечного света, льющегося из купола, это церковное пение, подхваченное пением птиц, эту одухотворенность земных стихий – стихиями небесными… “Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится”.

Радость жизни переживает Катерина в храме. Солнцу кладет она земные поклоны в своем саду, среди деревьев, трав, цветов, утренней свежести просыпающейся природы. “Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу…”

В трудную минуту жизни Катерина посетует: “Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка”. “Отчего люди не летают!.. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела”.

Вольнолюбивые порывы Катерины даже и в детских ее воспоминаниях не стихийны: “Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, я выбежала на Волгу, села в лодку да и отпихнула ее от берега”. Ведь этот поступок Катерины вполне согласуется с народной ее душой. В русских сказках герой всегда скрывается от преследователей.

Издревле славяне поклонялись рекам, верили, что все они текут в конец света белого, туда, где солнце из моря подымается, – в страну правды и добра. Вдоль по Волге, в долбленой лодочке пускали костромичи солнечного бога Ярилу, провожали в обетованную страну теплых вод. Бросали стружки от гроба в проточную воду. Пускали по реке вышедшие из употребления иконы. Так что порыв маленькой Катерины искать защиты у Волги – это уход от неправды и зла в страну света и добра, это неприятие “напраслины” с раннего детства и готовность оставить мир, если все в нем ей “опостынет”.

Не почувствовав первозданной свежести внутреннего мира Катерины, не поймешь жизненной силы и мощи ее характера, образной тайны народного языка. “Какая я была резвая! – обращается Катерина к Варваре, но тут же, сникая, добавляет: – Я у вас завяла совсем”. Цветущая заодно с природой душа Катерины действительно увядает во враждебном ей мире диких и кабановых.

В начале пятидесятых годов в творчестве Островского происходят существенные перемены. Взгляд на купеческую жизнь в первой комедии “Свои люди – сочтемся!” кажется драматургу “молодым и слишком жестким”. “…Пусть лучше русский человек радуется, видя себя на сцене, чем тоскует. Исправители найдутся и без нас. Чтобы иметь право исправлять народ, не обижая его, надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее; этим-то я теперь и занимаюсь, соединяя высокое с комическим”. В пьесах первой половины пятидесятых годов “Не в свои сани не садись”, “Бедность не порок” и “Не так живи, как хочется” Островский изображает преимущественно светлые, поэтические стороны русской жизни. Эти же традиции сохраняются в драме “Гроза”. Поэтика произведений Островского и сегодня покоряет сердца читателей и зрителей.