Category: Школьные сочинения

Моя жизнь, моя молодость,

Счастье мое, прощай!

А. П. Чехов

У Чехова, в отличие от многих его предшественников, нет центрального героя, вокруг которого строился бы сюжет. Все персонажи даны в сложном взаимодействии, и ни одного из них, кроме Яши, нельзя охарактеризовать однозначно. Особенно сложен образ Раневской.

Одни воспринимают Раневскую как выразительницу настроений загнивающего дворянства, пустую, взбалмошную женщину, запутавшуюся в своей личной жизни. Другие считают, что это образ трагический, потому что вызывает жалость к безысходной и горькой судьбе героини. Один из критиков назвал Раневскую “очаровательной паразиткой”. К единому окончательному мнению о Раневской прийти невозможно.

Чехов ни на минуту не дает забыть читателю о том трудном положении, в которое попали Гаев и Раневская. Их родовое имение заложено. Все сроки прошли, а деньги, взятые под залог, Гаев так и не вернул. Имение стало собственностью банка и будет продано с аукциона.

Любовь Андреевну любят все действующие лица: и родные, и Лопахин, и слуги. И она, казалось бы, тоже любит всех. Ее ласковая улыбка, нежные слова адресованы всем без исключения, даже комнате: “Детская, милая моя, прекрасная комната…” Тонко, осторожно и ненавязчиво уже в начале пьесы Чехов вносит свои коррективы в наше восприятие этой милой и обаятельной женщины. Чем дальше, тем больше. В том же первом действии Любовь Андреевна растроганно восклицает: “Видит Бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала… Однако же, надо пить кофе”. При всем самом добром отношении к Раневской чувствуешь, как столь резкий и неожиданный переход к кофе невольно снижает пафос ее возвышенных речей. А вслед за этим идет еще один многозначительный эпизод. На слова Гаева о том, что умерла няня, Любовь Андреевна, попивая кофе, замечает: “Да, царство небесное. Мне писали”. Сухость героини в этом эпизоде поразительна: для детской у нее нашлись более теплые слова.

Настроение Раневской меняется чуть ли не мгновенно. Она то плачет, то смеется, то остро ощущает нависшую угрозу, то тешит себя беспочвенными надеждами на чудесное спасение. Очень важна в этом отношении сцена бала в третьем действии, устроенного по настоянию Раневской в день торгов. Мысли ее все время там, в городе, на аукционе, она не может забыть о судьбе вишневого сада ни на минуту, но вслух говорит о чем-то другом, необязательном, случайном. В этом вся Раневская.

Ее легкомыслие сказывается и в личной жизни. Как могла она полюбить такого недостойного человека, оставив ради него двенадцатилетнюю дочь? Однако справедливость требует признать, что в любви Раневская ведет себя благородно: когда ее избранник заболел, она “три года не знала отдыха ни днем ни ночью”. И теперь “он болен, он одинок, несчастлив, а кто там поглядит за ним, кто удержит его от ошибок, кто даст ему вовремя лекарство?” Как видим, не о себе думает Любовь Андреевна. Она бросается на помощь, как бросаются, не раздумывая, к погибающему. Спасет ли она его? Скорее всего, нет, как не спасли они с Гаевым и вишневый сад.

Лопахин все удивлялся: почему они так равнодушны к судьбе имения, почему ничего не предпринимают, почему не спешат вырубить вишневый сад и добыть при этом много денег? “Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал”, – говорит он.

Да, неделовые они люди. Хорошо это или плохо? Поведение Гаева и Раневской кажется Лопахину странным с позиции трезвого расчета. Действительно, почему они так и не приняли его предложения? Для Лопахина уничтожение вишневого сада разумно и целесообразно, потому что выгодно. Но он никак не может понять, что в данном случае выгода не имеет для Раневской и Гаева решающего значения.

У бывших владельцев вишневого сада есть одно несомненное преимущество, которое возвышает их над всеми другими персонажами: они понимают, что такое вишневый сад, они чувствуют свою причастность к красоте, твердо сознавая, что красота не продается. И все-таки они не уберегли вишневого сада. И нам очень жаль Раневскую и ее брата, которые теряют все. В самом конце пьесы мы видим потрясающую сцену. Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. “Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали”. Гаев в отчаянии повторяет только два слова: “Сестра моя, сестра моя!” Вишневый сад олицетворял для них молодость, чистоту, счастье. Что ждет их впереди? Вряд ли Гаев сможет работать. А Раневская очень быстро истратит деньги, присланные бабушкой. Что будет потом? Страшно себе представить. Потому-то, зная, что они сами виноваты во всем, мы все-таки жалеем их и плачем вместе с ними.

Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть. Эта короткая, но емкая фраза принадлежит Клоду Гельвецию французскому литератору и философу восемнадцатого века. Проблема становления личности относится к категории нравственных проблем и является актуальной в любое время. Ведь всегда существовали люди, которые размышляли на такие важные темы как человек и общество, становление человека, роль воспитания в жизни человека и так далее. Клод Гельвеций своим высказыванием хотел сказать нам, что совершенно неважно в каких условиях родился человек, главное – кем он стал. Действительно, множеством примеров можно доказать вышесказанное. Вспомним знаменитого Билла Гейтса, который родился в семье адвоката и, используя лишь свой ум, находчивость и изобретательность смог стать миллиардером. Уместно будет вспомнить и великого изобретателя Генри Форда, который известен всем как владелец заводов по производству автомобилей во всем мире. Но стал таким он тоже не сразу, он родился в небогатой семье и прежде чем добиться успехов, потерпел множество поражений. То лишний раз доказывает, что добиться успеха человеку помогают лишь его внутренние качества: уверенность в себе, сила воли, настойчивость и, несомненно, ум. Автор данного высказывания – Клод Гельвеций доказывает своими словами то, что любой человек может стать знаменитым, успешным и богатым. Главное – его желание, целеустремленность и вера в себя. И совершенно не важно, в какой семье ты родился, как тебя зовут и какова твоя внешность. Ясно одно, что каждый из нас имеет полное право на счастливое, успешное и обеспеченное будущее, все зависит от того, насколько велико наше желание этого достигнуть.

К сожалению, большинство из нас в повседневной жизни привыкло акцентировать внимание лишь на негативных эмоциях. Повседневная рутина дел и забот затягивает человека в омут беспросветного бытия, и он добровольно лишает себя больших и малых ежедневных радостей.

Стоит только задуматься и сразу становится очевидным, что искренняя Радость всегда и везде доступна любому из нас. Никляев заостряет внимание, на привычке окружающих стеснятся своей радости. “Не нужно скрывать радости! Нужно учиться культуре радости!” призывает нас автор.

Автор текста рассуждает об обретении радостного мировосприятия и важности создания культуры радости. Эта проблема очень беспокоит писателя. Сама позиция писателя ясна и очевидна. Он придерживается мнения, что избрав путь радости, человеку в разы легче противостоять жизненным трудностям и лишениям. И даже в самые трагические моменты, выбранный принцип восприятия жизни сохранит ее, как в свое время он спас Михаила Пришвина.

Мне очень близка по духу позиция автора. Я согласен, что отсутствие у человека умения радоваться лишает его главного – долгой и плодотворной жизни, веры в себя и окружающих.

Солдат Красной армии – Соколов, из повести Михаила Шолохова “Судьба человека”, служит ярким примером стойкости духа и способности найти Радость в жизни, даже перенеся страшные лишения и жизненные потрясения. Пройдя через потерю семьи, смерть сына, плен, Соколов не сломался, не потерял надежды и нашел в себе силы взять на воспитание мальчика-сироту, подарив ему и себе радость и смысл жизни.

Другим примером достойным подражанию служат судьбы паралимпийцев. Яркие, трагические, все такие пронзительные и разные, но все объединенные одним самым главным качеством – умением находить Радость жизни не смотря, ни на что и вопреки всему!

Олег Крецул, уже будучи вице-чемпионом Европы по дзюдо, попал в тяжелую автомобильную аварию, в которой погибла его жена, а он потерял зрение. Но Крецул не только смог справится с обстоятельствами, но и вернутся в Спорт, став впоследствии чемпионом Европы, мира и призером Паралимпиад в Афинах и Пекине. Став примером мужества, веры в себя, нескончаемого потока оптимизма и жизненной радости.

Каждому из нас необходимо научится испытывать радость даже в череде однообразных и трудных буднях жизни. Находить Радость в простых мгновениях бытия, формируя радостное мировосприятие.

Будем однако справедливы, постараемся войти в их положение и, может быть, станем судить о них гораздо снисходительнее. А. Пушкин

В 1831 году вышли из печати “Повести Белкина”. Так А. С. Пушкин назвал свой новый сборник, написанный в Болдинскую осень 1830 года. Это были первые реалистические повести. Пушкин изобразил в них быт русских чиновников низшего разряда, ремесленников и провинциальных помещиков. Судьбы их ничем не примечательны. Но автор заставляет читателя увлечься историями его героев, волноваться, огорчаться вместе с ними, сочувствовать им.

Повесть “Станционный смотритель” – это история одной человеческой жизни, в которую вторглись и которую безжалостно растоптали. Герой повести, Самсон Вырин, -“сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда”. Должность станционного смотрителя -“настоящая каторга”, как пишет Пушкин. Днем и ночью, в дождь и крещенский мороз он должен бегать по дворам, чтобы найти лошадь проезжающим. Терпеть крики и толчки раздраженных постояльцев – тоже часть его службы. При этом станционные смотрители, как замечает автор, “люди смирные, от природы услужливые, склонные к общению и не слишком сребролюбивые”.

Доверчивость, простота, добродушие Самсона Вырина обернулись для него бедой. Проезжающий офицер Минский увез обманом его дочь Дуню, которая была единственной радостью в жизни Самсона. Горе потрясло старика, но не сломило, и он отправился в столицу за своей Дуней. Он отыскал своего обидчика, “сердце старика закипело”. Но протест вылился в мольбу, в жалкую просьбу, и смотрителя просто вытолкали из дома. Он уехал на свою почтовую станцию, с горя запил и вскоре умер.

Вечное смирение и униженное положение чиновника четырнадцатого класса превратили Самсона Вырина в покорную ударам судьбы жертву, не способную на активный протест.

Как чиновник низшего класса, он не защищен от посягательств на его жизнь со стороны тех, кто стоит выше по служебной лестнице. А сам он уже не может постоять за себя, приученный к смирению и повиновению.

И автор, и рассказчик в повести сочувствуют Самсону Вырину. Пушкин не говорит о неравенстве, о несправедливости, но читатель не может не думать об этом, не чувствовать трагедии личности, лишенной достоинства и права на счастье.

Пусть живые запомнят

И пусть поколения Знают

Эту взятую с боем

Суровую правду солдат.

И твои костыли,

И смертельная рана Сквозная,

И могилы над Волгой,

Где тысячи юных лежат, –

Это наша судьба…

С. Гудзенко

В последнее время в души и сердца стали возвращаться забытые имена писателей, их честные книги о войне. Это такие произведе­ния, как роман В. Гроссмана “Жизнь И судьба”, Повести и расска­зы В. Некрасова (“В окопах Сталинграда”), К. Воробьева (“Крик”, “Убиты под Москвой”, “Гуси-лебеди”), В. Кондратьева (“Отпуск по ранению”, “Сашка”) и др.

Прекрасная повесть о войне В. Некрасова “В Окопах Сталингра­да” появилась в 1942 году. Это было первое произведение неизвест­ного тогда писателя-фронтовика, дослужившегося до капитана, провоевавшего под Сталинградом все долгие дни и ночи, участво­вавшего в его обороне, в страшных и непосильных боях, которые вела наша армия. В произведении мы видим стремление автора не только воплотить личные воспоминания о войне, но и попытаться психологически мотивировать поступки человека, исследовать нравственно-философские истоки подвига солдата. Читатель уви­дел в повести великое испытание, о котором написано честно и до­стоверно, столкнулся со всей бесчеловечностью и жестокостью вой­ны. Это была одна из первых попыток психологического осмысле­ния подвига народа.

События в повести В. Некрасова происходят в сорок втором году при обороне Сталинграда. Автор описывает передовую, ожесточен­ные бои, когда противник прорвался к Волге и отступать было не­куда. И возникает вопрос: кто виноват в этом? Кто виноват в не­подготовленности наших войск к войне, в отступлении Красной Армии, в том, что враг дошел уже до Волги? Этот вопрос возникает у многих: и у Юрия Керженцева, главного героя повести, и у командира пятой роты Фабера, и у других людей.

Война стала для всех большой бедой, несчастьем. Но именно в это время люди проявляют нравственную суть, “она (война) как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный”. Вот, например, Валега – малограмотный человек, “…читает по слогам, и спроси его, что такое родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит. Но за эту родину… он будет драться до последнего патрона. А кон­чатся патроны – кулаками, зубами…”. Командир батальона Ширя­ев и Керженцев делают все возможное, чтобы сберечь как можно больше человеческих жизней, чтобы выполнить свой долг. Им про­тивопоставлен в романе образ Калужского, который думает только о том, чтобы не попасть на передовую; автор также осуждает и Аб­росимова, который считает, что если поставлена задача, то ее надо выполнять, несмотря на любые потери, бросая людей под губитель­ный огонь пулеметов.

Читая повесть, чувствуешь веру автора в русского солдата, у ко­торого, несмотря на все страдания, беды, неудачи, нет никаких со­мнений в справедливости освободительной войны. Герои повести В. П. Некрасова живут верой в будущую победу и готовы без коле­баний отдать за нее жизнь.

В этом же суровом сорок втором происходят события повести В. Кондратьева “Сашка”. Автор произведения тоже фронтовик, и воевал он подо Ржевом так же, как и его герой. И повесть его по­священа подвигам простых русских солдат. В. Кондратьев так же, как и В. Некрасов, не отступил от правды, рассказал о том жесто­ком и тяжелом времени честно и талантливо. Герой повести В. Кондратьева Сашка очень молод, но он уже два месяца на пере­довой, где “просто обсохнуть, согреться – уже немалая удача” и “…с хлебцем плохо, навару никакого. Полкотелка… пшенки на двоих – и будь здоров”.

Нейтральная полоса, которая составляет всего тысячу шагов, простреливается насквозь. И Сашка ночью поползет туда, чтобы добыть своему ротному командиру валенки с убитого немца, пото­му как у лейтенанта пимы такие, что их за лето не просушить, хо­тя у самого Сашки обувь еще хуже. В образе главного героя вопло­щены лучшие человеческие качества русского солдата. Сашка умен, сообразителен, ловок – об этом свидетельствует эпизод за­хвата им “языка”. Один из главных моментов повести – отказ Сашки расстреливать пленного немца. Когда его спросили, почему он не выполнил приказ, не стал стрелять в пленного, Сашка отве­тил просто: “Люди же мы, а не фашисты”.

В главном герое воплотились самые лучшие черты народного характера: мужество, патриотизм, стремление к подвигу, трудолю­бие, выносливость, гуманизм и глубокая вера в победу. Но самое ценное в нем – способность размышлять, умение осмыслить проис­ходящее. Сашка понимал, что “не научились еще воевать как сле­дует что командиры, что рядовые. И что учеба на ходу, в боях идет по самой Сашкиной жизни. Понимал и ворчал, как и другие, но не обезверил и делал свое солдатское дело, как умел, хотя особых ге­ройств не совершал”.

“История Сашки – это история человека, оказавшегося в самое

Трудное время в самом трудном месте на самом трудной должнос­ти – солдатской*, – писал о герое Кондратьева К. М. Симонов.

Тема народного подвига звучит также в повести писателя-фрон­товика К. Воробьева “Убиты под Москвой”. Она появилась в печа­ти в 1963 году, но подверглась резкой критике, была запрещена в продолжение многих лет и вернулась к читателю в 1987 году. Кри­тик Златокуцкий назвал книгу Воробьева повестью о прозрении от слепоты. Главная мысль – постижение сущности войны всеми ге­роями. В начале повествования мы узнаем о том, как учебная рота в количестве двухсот сорока курсантов идет на фронт. Они шли легко и радостно, фронт казался им чем-то величественным. Но в страшных условиях жесточайшей войны во многом меняются их представления о жизни.

Молоденькие курсанты переживают первый обстрел, гибель по­литрука роты Анисимова, а затем похороны шести убитых товари­щей, кровопролитные бои и смерть многих бойцов. В финальной сцене мы узнаем, что из всей роты в живых остался только лейте­нант Ястребов.

Война показана К. Воробьевым как народное бедствие. Автор, восхищаясь мужеством своих героев, их подвигом, в то же время как бы спрашивает, почему мы часто не ценим человеческую жизнь, почему так бездумно относимся к урокам нашей истории.

Главный герой повести Алексей Ястребков прошел суровую школу, постиг жестокий опыт войны, стал мужественным воином, до конца выполнил свой долг, долг памяти перед погибшими това­рищами.

Прошло пятьдесят лет, как отгремели победные залпы над Бер­лином, но тема войны, тема подвига, стойкости, мужества совет­ских людей в те трудные, грозовые годы продолжает волновать пи­сателей, поэтов. Они делятся воспоминаниями о пережитом. И это для них самое большое счастье, самая высокая любовь к своему долгу, к Родине, к народу.

Блок относится к поэтам Серебряного века русской литературы. Сложное время, обусловленное масштабностью происходящих в России социальных потрясений, породило непростую и слегка таинственную символику в творчестве Блока. Вместе с тем, именно Блок является любимейшим поэтом множества современников. Поэт воспринимает окружающую действительность очень остро. Минуя разум, его произведения проникают в сердце каждого думающего и интеллигентного человека.

Своего апогея мастерство поэта достигло в любовной лирике. Любовь Блока – это влечение к Прекрасной даме, к незнакомке, которая существует в сознании поэта. Эта таинственная женщина – мечта поэта, сотканная из огня и небесной лазури, света звезд и луны. Именно эти символы можно встретить читателю в цикле стихотворений “Стихи о прекрасной Даме”. Образ возлюбленной видится Блоку “у дальнего края разгоревшейся тучи”. В суете будней и мраке повседневного времени он видит то прекрасное, что не может оставить равнодушным человека. Это шелест платья незнакомки и ее взгляд – испытующий и красивый.

В отличие от Лермонтова, который создал идеал для себя, Блок ищет такую женщину именно среди земных созданий. Поэт с уверенностью говорит, что это возможно, и его вторая половина ждет! И ожидания поэта оправдались: он встретил ту особу, образ которой преследовал его неотступно. То есть, в течение всей жизни. В образе Богоматери пришла эта женщина. И чувства захватили поэта. Только его строчки помогут понять читателю, насколько его чувство масштабно и жертвенно.

“Ты в белой вьюге, в снежном стоне Опять волшебницей всплыла, И в вечном свете, в вечном звоне Церквей смешались купола”

Но любовь именно к земной женщине открыла новые грани поэта. Любовная лирика прониклась не только фантастическими грезами Блока, которые можно назвать отстраненными, но и реальными и горячими чувствами.

Из истории поэта читатель знает, что образ Прекрасной Дамы пришел к нему с Любовью Менделеевой. Она стала для этого великого поэта образом идела женщины: красоты и благородства души. Именно в ней поэт черпал вдохновение

Своего рода итогом пройденного Анной Ахматовой пути считается ее стихотворение “Мне голос был. Он звал утешно…”, написанное в 1917 году и представляющее собой яркую инвективу, направленную против тех, кто в период тяжелых испытаний намеревался бросить Родину:

Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: “Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид”. Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.

Стихотворение это знаменательно во многих отношениях. Оно, во-первых, сразу же прочертило границу между Ахматовой и эмигрантами, главным образом “внешними”, то есть теми, кто действительно покинул Россию после октябрьского переворота, а также и некоторыми из тех, кого называли внутренними эмигрантами, то есть по каким-либо причинам не уехавшими, но враждебно относящимися к России, вступившей на новый путь. Не понимая смысла революции, – и в этом отличаясь от А. Блока и В. Маяковского, – Ахматова относилась к развертывавшимся перед нею событиям революции и гражданской войны с позиции сложившихся у нее взглядов. Она осуждала гражданскую войну, причем эта война казалась ей тем ужасней, что сочеталась с интервенцией иностранных держав и велась между людьми, принадлежавшими одному отечеству. Но при общем неприятии происходящего было нечто, кардинально отличавшее Ахматову от эмигрантов, – это чувство патриотизма, всегда бывшее у нее очень сильным.

Отношение к Ахматовой в среде эмигрантов было сложным и противоречивым. В глазах многих она была и оставалась представительницей утонченного дворянского искусства, акмеисткой, звездой изысканных литературных салонов. Но это была лишь одна, хотя важная и неотъемлемая, сторона ушедшего в прошлое жизненного уклада – ее творчество было шире и значительней творчества большинства из ее литературного окружения. В стихотворении “Мне голос бал. Он звал утешно…” Ахматова впервые выступила как яркий поэт-гражданин, поэт-патриот. Строгая форма, приподнятая, библейская интонация стихотворения, заставляющая вспомнить пророков-проповедников, и самый жест изгоняющего из храма – все в данном случае удивительно соразмерно величественной и суровой эпохе, начинавшей новое летоисчисление. Рождался новый мир, шел новый Век, означенный переоценкой ценностей и созиданием новых отношений, и эти события в сложившихся в то время обстоятельствах неизбежно сопровождались страданием и кровью. Но именно этого Ахматова полностью принять не могла. Она отказывалась делить людей на “красных” и “белых” – поэтесса предпочитала плакать и скорбеть о тех и других. А. Блок очень любил стихотворение “Мне голос был. Он звал утешно…”, знал его наизусть и, по свидетельству К. Чуковского, так выразил свое отношение к заложенной в нем позиции: “Ахматова права. Это недостойная речь. Убежать от русской революции – позор”.

Это стихотворение – одно из ярчайших произведений периода революции. В нем нет ее понимания, нет ее принятия, но в нем страстно и достойно прозвучал голос той части интеллигенции, которая ходила по мукам, ошибалась, сомневалась, отвергала, находила, но посреди всего этого круговорота уже сделала свой главный выбор: осталась вместе со своей страной, со своим народом. Тут сыграли роль и национальная привязанность к родной земле, убежать от которой – позор, и внутренняя культурно-демократическая основа, присущая широкому крылу русской интеллигенции.

“Гротеск – древнейший художественный прием, основанный, как и гипербола, на преувеличении, заострении качеств и свойств людей, предметов, явлений природы и фактов общественной жизни” – так объясняет понятие гротеска большая школьная энциклопедия литературы. Однако не всякое преувеличение является гротеском. Здесь оно имеет особый характер: изображаемое абсолютно фантастично, нереально, неправдоподобно и ни в каком случае не возможно в настоящей жизни.

Сам термин “гротеск” появился еще в XV в. для обозначения необычного типа художественной образности. Наряду с гиперболой, гротеск широко использовался в различных мифах, легендах и сказках.

Эффект гротескных образов усиливается тем, что они обычно показываются наравне с обычными, реальными событиями.

Если говорить о повести Н. В. Гоголя “Нос”, то здесь также наблюдается сочетание абсурдной фантасмагоричной истории с исчезновением носа и будничной реальности Петербурга. Гоголевский образ Петербурга качественно отличается от тех, что были созданы, например, Пушкиным или Достоевским. Так же как и для них, для Гоголя это не просто город – это образ-символ; но гоголевский Петербург – это средоточие какой-то невероятной силы, здесь случаются загадочные происшествия; город полнится слухами, легендами, мифами.

Для изображения Петербурга Гоголь использует такой прием, как синекдоха – перенесение признаков целого на его часть. Таким образом, достаточно сказать о мундире, шинели, усах, бакенбардах – или носе – чтобы дать исчерпывающее представление о том или ином человеке. Человек в городе обезличивается, теряет индивидуальность, становится частью толпы, которая воспринимает окружающих “починовничьи” – в соответствии с их должностью.

Думается, Гоголь недаром сделал местом действия повести “Нос” Петербург. По его мнению, только здесь могли “произойти” обозначенные события, только в Петербурге за чином не видят самого человека. Гоголь довел ситуацию до абсурда – нос оказался чиновником пятого класса, и окружающие, несмотря на очевидность его “нечеловеческой” природы, ведут себя с ним как с нормальным человеком, соответственно его статусу. Да и сам Ковалев – хозяин сбежавшего носа – ведет себя точно так же. “По шляпе с плюмажем можно было заключить, что он считался в ранге статского советника”, и Ковалева именно это удивляет больше всего.

Гоголь построил свой сюжет таким образом, что это невероятное событие – внезапное исчезновение с лица носа и дальнейшее его появление на улице в виде статского советника – либо не удивляет персонажей вовсе, либо удивляет, но не тем, чем должно, по логике вещей. Например, почтенный седой чиновник из газетной экспедиции выслушивает просьбу Ковалева абсолютно равнодушно, так же как он принимает объявления о продаже дачи или дворовой девки. Единственное, что вызывает его любопытство, это то, как выглядит теперь место прежнего расположения носа – “совершенно гладкое, как будто бы только что выпеченный блин”. Квартальный, который возвращал Ковалеву его нос, также не увидел в этой ситуации ничего странного и даже по привычке просил у того денег.

А что же Ковалев? Его волнует отнюдь не то, что без носа, в принципе, он должен быть лишен возможности дышать, и первым делом майор бежит не к врачу, а к обер-полицмейстеру. Он беспокоится только о том, как же он теперь появится в обществе; на протяжении повести очень часто встречаются сцены, когда майор заглядывается на симпатичных девушек. Благодаря небольшой авторской характеристике мы знаем, что он сейчас занимается выбором себе невесты. К тому же у него есть “очень хорошие знакомые” – статская советница Чехтарева, штаб-офицерша Пелагея Григорьевна Подточина, очевидно, обеспечивающие ему полезные связи. При попытке объясниться с носом в Казанском соборе Ковалев дает понять, почему данная ситуация недопустима для него: “Какой-нибудь торговке, которая продает на Воскресенском мосту очищенные апельсины, можно сидеть без носа; но, имея в виду получить…притом будучи во многих домах знаком с дамами…”. Несомненно, это преувеличение, чтобы показать читателю, что же является реальной ценностью для петербургского чиновника.

Нос ведет себя так, как и подобает “значительному лицу” в чине статского советника: делает визиты, молится в Казанском соборе “с выражением величайшей набожности”, заезжает в департамент, собирается по чужому паспорту уехать в Ригу. Никого не интересует, откуда он взялся. Все видят в нем не только человека, но и важного чиновника. Интересно, что сам Ковалев, несмотря на свои старания его разоблачить, со страхом подходит к нему в Казанском соборе и вообще относится к нему как к человеку. Так, например, нос молится, спрятав “лицо свое в большой стоячий воротник”. Очень показательна также ситуация, когда Ковалев решает, куда же ему жаловаться: “…искать… удовлетворения по начальству того места, при котором нос объявил себя служащим, было бы безрассудно,…для этого человека ничего не было священного и он мог также солгать и в этом случае…”.

Гротеск в повести заключается еще и в неожиданности и, можно сказать, несуразности. С первой же строчки произведения мы видим четкое обозначение даты: “Марта 25 числа” – это сразу не предполагает никакой фантастики. И тут же – пропавший нос. Произошла какая-то резкая деформация обыденности, доведение ее до полной нереальности. Несуразица же заключается в столь же резком изменении размеров носа. Если на первых страницах он обнаруживается цирюльником Иваном Яковлевичем в пироге, то в тот момент, когда его впервые видит майор Ковалев, нос одет в мундир, замшевые панталоны, шляпу и даже имеет при себе шпагу – а значит, ростом он с обычного мужчину. Последнее появление носа в повести – и он опять маленький. Квартальный приносит его завернутым в бумажку. Гоголю неважно было, почему вдруг нос вырос до человеческих размеров, неважно и почему он опять уменьшился. Центральным моментом повести является как раз тот период, когда нос воспринимался как нормальный человек.

Сюжет повести условен, сама идея – нелепа, но именно в этом и состоит гротеск Гоголя и, несмотря на это, является довольно реалистичным. Чернышевский говорил, что подлинный реализм возможен лишь при изображении жизни в “формах самой жизни”. Гоголь необычайно раздвинул границы условности и показал, что эта условность замечательно служит познанию жизни. Если в этом нелепом обществе все определяется чином, то почему же нельзя эту фантастически-нелепую организацию жизни воспроизвести в фантастическом сюжете? Гоголь показывает, что не только можно, но и вполне целесообразно. И таким образом формы искусства в конечном счете отражают формы жизни.

В своем стихотворении “Фра Беато Анджелико” Н. Гумилев рассказывает о творчестве художника.

Он сравнивает его с признанными великими художниками, причем делает это довольно смело:

… Пускай велик небесный Рафаэль, Любимец бога ехал, Буонаротти, Да Винчи, колдовской вкусивший хмель, Челлини, давший бронзе тайну плоти. Но Рафаэль не греет, а слепит, В Буонаротти страшно совершенство, И хмель да Винчи душу замутит, Ту душу, что поверила в блаженство… … На всем, что сделал мастер мой, Печать любви земной и простоты смиренной. О да, не все умел он рисовать, Но то, что рисовал он, – совершенно…

То есть, восторгаясь известными художниками, Гумилев тут же принижает их достоинства, доказывая, что его художник лучше. Все у него по другому: и краски другие, и сюжеты интереснее и разнообразнее, и даже есть предание, что состязался с ним серафим… но напрасно.

По словам Гумилева, это был человек гениальный, можно сказать, не от мира сего.

Но, читая последние строчки о том, что “… все в себе вмещает человек, / Который любит мир и верит в Бога…”, понимаешь, что речь идет о простом человеке, имеющем некоторые незаурядные способности. Просто Гумилеву так понравилось его творчество, что он, для него, затмил всех знаменитых гениев.

Пушкин с особым вниманием подходил к вопросу определения жанра своего произведения. Поэт охарактеризовал жанр “Евгения Онегина” как “роман в стихах”, что говорило о том, какая “дьявольская разница” существовала для него между поэтическим и прозаическим изображением одной и той же действительности, даже при сохранении той же тематики и проблематики. С одной стороны, роман “Евгений Онегин” является “собраньем пестрых глав”, с другой – целостным произведением, в котором, благодаря жанровому синтезу предметов изображения, Пушкину удается соединить то, что характерно для эпоса, и то, что свойственно лирическим произведениям. Своему роману Пушкин придает черты, свойственные эпическому жанру: большой объем, две сюжетные линии, сосредоточенность повествования на судьбе частной личности в процессе ее становления и развития. Также с эпосом жанр произведения связывает изображение жизни, объективной действительности, быта, предметов, которые окружают человека, с помощью которых автор создает портрет героя, его образ.

Вторым предметом изображения, с которым связано лирическое начало, автор делает внутренний мир лирического героя. Он является рефлексирующим героем, так как делает происходящие в романе события предметом своего осмысления. Образ лирического героя дает Пушкину возможность ввести еще одну жизненную позицию, отличную от позиций других героев, раскрыть новые аспекты проблематики, обсудить с читателем проблемы, которые нельзя было просто поставить в сюжете. Но в то же время многообразие функций образа лирического героя делает его изображение противоречивым. С одной стороны, лирический герой, или Автор, – это творец художественного мира:

Я думал уж о форме плана

И как героя назову;

Покамест моего романа

Я кончил первую главу.

С другой стороны, лирический герой выступает в роли друга героя, является участником происходящих событий: “Онегин, добрый мой приятель”. Такая неопределенная позиция, занимаемая лирическим героем, является программным противоречием в романе. Но Пушкин, замечая его наличие, писал: “Противоречий очень много, но их исправить не хочу”.

Являясь своеобразным хроникером жизни героев, он также не забывает о том, что он их друг и вправе давать оценки поступкам:

Но не теперь. Хоть я сердечно

Люблю героя моего,

Хоть возвращусь к нему, конечно,

Но мне теперь не до него.

Благодаря образу повествователя возможен легкий переход от темы к теме. Именно с помощью такой свободной манеры повествования Пушкину удается передать “даль свободного романа”, которую он “сквозь магический кристалл еще не ясно различал”, в которой ему впервые явились “юная Татьяна и с ней Онегин в смутном сне”.

Лирический герой может обсуждать с читателем литературные вопросы, вопросы философского характера, переход от его романтических взглядов к реалистическим. Все это происходит благодаря созданной им иллюзии диалога с читателем. Именно в иллюзии дружеской беседы заключается легкость повествования. Пушкин делает из своего читателя человека, принадлежащего к его близкому кругу друзей. Он предоставляет читателю возможность почувствовать себя в дружеской обстановке, понять, что Пушкин относится к нему как к старому другу. И по представлению поэта, читатель должен знать, каким бывает “Дельвиг пьяный на пиру”, а, следовательно, являться поистине близким другом Пушкина. Именно с таким читателем, в котором Пушкин видел своего друга, он мог “заболтаться донельзя”.

Одной из задач, которую ставил перед собой поэт, создавая образ лирического героя как повествователя, было введение лирических отступлений. С их помощью поэт показывает эволюцию взглядов повествователя от романтизма к реализму:

Иные нужны мне картины:

Люблю песчаный косогор…

Теперь мила мне балалайка

Да пьяный топот трепака…

Мой идеал теперь – хозяйка,

Мои желания – покой,

Да щей горшок, да сам большой.

Также важнейшими функциями лирических отступлений является введение пейзажа:

Но вот уж лунного луча

Сиянье гаснет. Там долина

Сквозь пар яснеет. Там поток

Засеребрился…,

Создание образа среды, формирующей внутренний мир героев, что очень важно для Пушкина-реалиста.

Пушкин оставляет финал произведения открытым, в чем сказывается новое, реалистическое качество романа в стихах, как и то, что он относится к жанру, соединяющему два художественных мира – пушкинской поэзии и пушкинской прозы. Именно такая удивительная способность Пушкина с помощью открытого финала создать свое произведение “как целостный, замкнутый в себе художественный организм” , подвигла Гоголя сказать о творчестве поэта следующее: “Слов немного, но они так точны, что объясняют все. В каждом слове бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт”.