Как сходилися, собиралися Удалые бойцы московские На Москву-реку, на кулачный бой… М. Лермонтов
“Песня про… купца Калашникова” переносит нас в глубокую старину, в XVI век – эпоху Ивана Грозного. На Москве-реке оцепили место в 25 сажень “для охотницкого бою, одиночного”. “Удалые бойцы московские” собирались “разгуляться для праздника, потешиться”. Приехал и царь с дружиною, боярами и опричниками.
Кто побьет кого, того царь наградит, А кто будет побит, тому Бог простит, – приглашают бойцов на кулачный бой звонким голосом царские слуги. И никто не знал, что начинается необычный бой.
Степан Парамонович Калашников решил биться с царским опричником Кирибеевичем не потехи ради, а за святую правду-матушку.
Опозорил семью нашу честную Злой опричник царский Кирибеевич; А такой обиды не стерпеть душе Да не вынести сердцу молодецкому,
Говорит Степан Парамонович младшим братьям. Степан Калашников вышел на кулачный бой, чтобы исполнить свой долг: защитить честь семьи, честь имени, честь рода.
А родился я от честнова отца, И жил я по закону Господнему: Не позорил я чужой жены, Не разбойничал ночью темною,
Заявляет Калашников своему сопернику. На стороне купца правда, народное представление о чести, о нравственности. И Кирибеевич признает его правоту, еще до поединка.
На глазах у грозного царя Калашников убивает своего обидчика и признается, что убил его “вольной волею”, зная, что его за такой поступок ждет смертная казнь.
Присутствие царя на поединке придает поступку Калашникова особое значение. Купец не просто мстит обидчику, он выступает против произвола, несправедливости, вседозволенности, насаждаемых самодержавием. На глазах многолюдной толпы, перед лицом народа, как бы призванного стать судьею между сторонами, происходит поединок чести с бесчестием, правды с неправдою, человеческого достоинства с произволом.
И потому живет в памяти народной его поступок, могила его “промеж трех дорог” не забыта людьми:
И проходят мимо люди добрые: Пройдет стар человек – перекрестится, Пройдет молодец – приосанится, Пройдет девица – пригорюнится, А пройдут гусляры – споют песенку…