Многие современники Лермонтова отмечали в нем эту странность – соединение скептицизма и способность верить и надеяться на лучшее. Белинский отмечал “в рассудочном, охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого”. Соединение, казалось бы, несоединимых черт отразилось и во внешности Лермонтова, а одно из лучших таких описаний принадлежит перу И. С. Тургенева: “В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовывался с выражением почти детских нежных выдававшихся губ. Вся его фигура, приземистая, кривоногая, с большой головой на сутулых широких плечах возбуждала ощущение неприятное; но присущую мощь ощущал всякий”. Видимо, поэт был загадкой не только для тех, кто спустя многие годы восхищался его произведениями, но и для тех, кто жил рядом с ним, участвовал в его судьбе. Жизнь Лермонтова была полна трагических событий, повлиявших не только на его внутренний мир, но и, конечно, на творчество. Михаил был еще совсем ребенком, когда умерла его мать, и это событие словно бы повлекло за собой череду несчастий: отец Михаила перестает общаться с его бабушкой, всюду мальчика преследуют рассказы о самоубийстве деда на новогоднем балу в Тарханах, в том самом имении, где и прошло детство поэта. Живя с бабушкой, маленький Миша не видел отца, а годы, проведенные в разлуке, были наполнены дурными слухами о нем. Печаль и тоска, поселившиеся в сердце поэта с детских лет, наложили печать на все его творчество. Самые первые его строки уводят нас далеко от грешной земли, поднимает к небесам, где нет места человеческим порокам. Песни ангела внимают все, даже неодушевленные существа: звезды, тучи и месяц, – настолько она свята и чиста. Каждый звук этой песни наполняет душу благодатью, небесной чистотой и святостью, и человечество, верно, не придумало еще таких слов, которыми можно было бы выразить все то, что навсегда оставалось где-то глубоко внутри, стоило лишь прислушаться к этой дивной музыке, позволить чарующим звукам околдовать и увлечь за собой. Восхваляя Господа Бога и все, что не несет на себе печати греха и порока, ангел навсегда уводит в заоблачную высь.