Category: Сочинения на свободную тему

Известное высказывание “Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя” принадлежит очень знаменитому политическому деятелю – В. И. Ленину. С этой цитатой нельзя не согласиться, поскольку человек вне общества не сможет пройти важные жизненные этапы, а именно становление личности. Человек не является личностью от рождения. Даже если и есть такое мнение, то оно является полностью ошибочным.

Личностью человек становится только в процессе социализации и воспитания, в результате общения и многоплановой деятельности в обществе. Все эти действия не могут происходить вне общества.

Всем известно, что человек – это бипсихосоциальное существо, которое обладает своими желаниями и стремлениями. Социальное в человеке – это способность говорить, правильно выражать свои мысли, представлять, ставить цели и действовать так, как нужно, а не только так, как хочется. Это отличает человека от животного, т. е. от биологической основы человека.

Если бы человек развивался вне общества, на него не были бы направлена социализация. Это означает включение людей в многообразную систему человеческих отношений. А любые отношения в обществе всегда предполагают наличие тесной связи и взаимодействий людей друг с другом. Это также относится к социальной сущности человека.

Общение очень важно для человека. Ближайший круг окружающих лиц, с которыми у человека на протяжении длительного времени будет происходить общение, определяет будущее поведение человека. И об этом можно судить со стороны некого “стадного” чувства, которое становится присуще многим людям во время непосредственной жизни в обществе. Появляются некоторые Жить в обществе и быть свободным от общества нельзяы поведения, которые упрощают жизнедеятельность человека в любом обществе.

Но об этот можно судить только со стороны социальной основы человека. Стоит сказать то, что человек не может быть полностью изолированным от общества. Это связано с тем, что в любом случае человеку нужна поддержка и помощь окружающих, которые смогут помочь ему справиться с трудными жизненными ситуациями.

Для умственного развития человеку необходимо простое общение. Наверное, многие замечают то, что маленькие дети становятся более общительными и быстрее начинают говорить, делать какие-либо действия, которые он не мог делать до тех пор, пока не попал в окружении таких же маленьких детей. И это еще раз доказывает то, что без общества существовать просто невозможно!

Былины – это вид древних русских народных эпических песен исторического содержания. Слагая их, народ рассказывал о самых разнообразных сторонах повседневной жизни: труде, гуляньях, семейных проблемах, национально- освободительных войнах. Почти тысячелетнюю историю насчитывает былинный эпос. Его зарождение относится к древним временам раннефеодальной Руси. Образы былинных богатырей – Ильи Муромца, Алеши Поповича, Добрыни Никитича – знакомы нам с самого раннего детства. Прославляемые в былинах героические защитники родной земли от всех ее врагов не являются исторически реальными личностями. Русский былинный эпос – один из ярких образцов художественного творчества. Содержание былин представляет собой непрерывно развивающееся действие, в ходе которого даются все необходимые характеристики и описания, раскрываются образы богатырей. Как правило, описания природы, бытовой обстановки, различных богатырских предметов, которыми они владеют – очень кратки. Конфликты, происходящие в былинах, отличаются исключительной остротой, что в полной мере соответствует характеру отображаемых реальных исторических событий, смертельной опасности, которой подвергался русский народ со стороны иноземных захватчиков. В былинном эпосе мы можем найти множество характерных художественных особенностей, одна из которых – целенаправленное преувеличение. Богатыри представлены как идеальные герои, наделенные силой, умом и храбростью. Враги же их изображены только отрицательно, гротескно. В стилистике былин отразилась и любовь русского народа к остроумной шутке, смеху, иронии. Былинное повествование отличается величавой медлительностью и плавностью. В былине часто используются повторения слов, а так же словосочетаний, которые образуются из слов с одинаковым корнем или без синонимов. Например, “давным-давно”, “без бою, без драки-кровопролития”. Часто в басне можно встретить повторение эпизодов, но при этом каждый из них раскрывается так, что действие непрерывно нарастает. И конечно, в каждой былине мы встречаем прочно вошедшие в народный обиход тщательно подобранные эпитеты и сравнения: “белая береза”, “тугой лук”, “бояре толстобрюхие”. Как и многие другие писатели, Бунин прекрасно понимал, что фольклор – неиссякаемый источник не только народной мудрости, хранимой столетиями, не только огромное творческое наследие, работая с которым, можно создавать все новые и новые произведения, но и зеркало самой жизни простого народа. И сколько бы ни прошло веков, писатели и поэты все равно будут оглядываться назад, бережно храня наследие, оставленное нашими предками, гордыми и сильными людьми, ратующими за процветание нашей родины, способными отдать жизнь за землю, которая их взрастила.

Роман Ч. Диккенса “Дэвид Копперфилд” был опубликован в 1850 году. Это произведение Диккенса во многом автобиографическое: автор рассказывает от первого лица историю человека, ставшего писателем. Дэвид, как и сам Диккенс, выдержал изнурительную борьбу с тяжелыми жизненными обстоятельствами.

Дэвид Копперфилд рассказывает свою историю как бы с высоты счастливого финала, но к концу повествования вера в неизбежную победу справедливости постепенно сменяется спокойной усталостью: мир не переделаешь, можно переделать только самого себя. “Дэвид Копперфилд” – роман о том, как хорошему человеку удалось остаться хорошим человеком, хотя всю жизнь его сопровождали утраты, подлость, несправедливость, коварство.

Мальчик, растущий у милой и слабой матери и доброй, смешной няни Пегготи, впервые сталкивается со злом, когда мать снова выходит замуж. Жестокий, холодный Мэрдстон и его сухая, злобная сестра сразу возненавидели ребенка, а бедная кроткая мать не умела его защитить. Когда отчим решил выпороть мальчика, тот укусил его и оказался в школе Сэлем-Хаус, где царствовал мистер Крикл. Дэвида унижали и всячески издевались над ним. Он пробыл там недолго, связь с двумя однокашниками сохранилась у Копперфилда надолго. Один из них – неловкий, но добродушный и порядочный Трэдлс впоследствии безропотно взвалил на свои плечи заботы о многочисленном семействе жены. Второй – блестящий красавец Стирфорт, которому добровольно подчинялись соученики и перед которым заискивал директор школы из-за его богатства. Неглупый и одаренный, став взрослым, он со спокойной жестокостью соблазнил и бросил дочь рыбака Эмли и разбил сердце собственной матери. Дэвид искренне привязан к обоим, но уже в детстве делает выбор: его путь ближе к пути Трэдлса.

Жизненные испытания продолжаются. Умирает мать мальчика, а отчим не желает платить за его учебу и отправляет Дэвида на склад. Десятилетний ребенок страдает от тяжелой работы, от тоски и больше всего – от понимания, что у него отнята возможность получить образование. И он убегает к внешне суровой, но доброй и справедливой бабушке Тротвуд, которая отдает его в другую школу – доктора Стронга, а потом помогает стать юристом. На его пути встречаются славные и добрые люди – семейство няни Пегготи, мистер Уикфилд и его дочь Агнес, веселый и жизнелюбивый мистер Микобер. Но им противостоят злобный проныра Урия Хип, увидевший в Дэвиде своего антипода и возненавидевший его, Мэрд-стоны и многие другие. Несмотря на все трудности, Дэвид сумел сохранить веру в добро, чистую душу ребенка. Он никогда не забывал, что в самые тяжелые времена на помощь к нему спешили простые люди.

Копперфилд вспоминает о своей жизни и невольно оценивает многие события в ней по-другому, не так, как оценивал их маленький мальчик. Но сквозь повествование известного писателя пробивается голос талантливого и наблюдательного ребенка, который смог так много понять и запомнить.

Диккенс показывает нам, как маленький мальчик учится отличать зло от добра, защищать добро, но при этом трезво оценивать свои силы и уметь видеть что-то хорошее и достойное сочувствия даже в отрицательных персонажах. А еще уметь смеяться над самим собой – без этого добро кажется слишком пресным, а зло – слишком страшным. Мягкий диккенсовский юмор спасает роман от излишней назидательности: мы не просто извлекаем жизненные уроки, а проживаем вместе с маленьким и большим Копперфилдом его сложную, веселую и печальную жизнь.

На дворе – зима. Стоит чудесный солнечный день. На небе ни облачка. Снег, который шел всю ночь, покрыл землю, дома, машины белым пушистым покрывалом. Деревья стоят в тяжелых белых шапках, и изредка с верхушек срывается вниз снежная пыль.

На снегу, как на белом листе, четко выписаны иероглифы птичьих следов. Воробьи у дома дерутся из-за корочки хлеба – им нелегко отыскать еду под белым одеялом.

Солнце высоко. Его лучи превращают заснеженную дорогу в сверкающую россыпь алмазов. Пройтись по этой царской тропе хочется каждому.

Между деревьев ребята пытаются слепить снеговика, но у них ничего не получается. Дело в том, что на улице мороз, и снег в такие дни становится сыпучим и хрустко скрипит под ногами при ходьбе. На горке – веселое гулянье. Слышны визги и крики, катятся вниз разноцветные санки, а на них – девчонки и мальчишки. Кто-то полил склон с одной стороны водой, и теперь сверкающая ледяная полоса ждет желающих прокатиться. Таких храбрецов – хоть отбавляй!

Если долго стоять на одном месте, мороз забирается за шиворот, начинает щипать нос и уши. Хорошо бы зайти сейчас к бабушке – у нее всегда жарко натоплено и для гостя наверняка найдется горячий пирожок с яблочным вареньем.

Жаль, что зимние дни короткие, но все равно зима – мое любимое время года.

План

1. Кухня – мамино царство.

2. Процесс приготовления торта:

А) замешивание теста;

Б) ароматный запах из духовки;

В) приготовление начинки;

Г) оформление торта.

4. Похвала семьи – лучшая награда.

С раннего детства мне нравилась кухня – мамино царство, в котором каждый день происходят волшебные превращения. Где что-то, булькая в кастрюле, превращается в аппетитный суп, где манящие запахи приглашают к семейному ужину, где всякие ложечки, вилочки, лопаточки, венчики, миксеры, формочки помогают маме колдовать над очередным блюдом.

Ура! Сегодня я помогаю маме. Мы с мамой делаем торт.

Мне поручено просеять муку, что я с удовольствием делаю, наблюдая за появлением пушистой белоснежной горки. И хотя я покрываюсь легким мучным снежком, мама меня не ругает.

Я с интересом наблюдаю, как она ловко отделяет белки от желтков, которые похожи на большие желтые пуговки. Ставит белки в холодильник. А я добавляю к желткам-пуговкам сахар и тщательно взбиваю венчиком. Это, оказывается, не так-то просто. Но мама говорит, что над тестом надо потрудиться, тогда оно получится на славу. Прибавляем к взбитой массе муку, ванилин и немного крахмала. Хорошо перемешиваем, выкладываем в форму, смазанную маслом, ставим тесто в духовку.

Теперь у каждой хозяйки возникают мысли о том, хорошо ли тесто поднимется, будет ли пушистым, ничего ли не забыли положить. Мне особенно нравится, когда из духовки начинает распространяться ароматный запах готового теста и ванили. И вот корж готов. Охлаждаем его, выложив на пергаментную бумагу. Все опасения были напрасными – корж вышел румяным и душистым.

Теперь мне поручено протереть клубнику через сито. Руки мои покрываются красным ароматным соком. В это душистое месиво мама добавляет творог, сметану и разведенный желатин. На моих глазах это все превращается в однородную кашу-начинку и выкладывается на первый слой коржа. Сверху кладется второй корж.

А теперь – самое интересное: оформление торта. Сейчас я чувствую себя художником-оформителем. Ягодами клубники я украшаю наш с мамой шедевр. Скажу честно, процесс приготовления приятный и в то же время утомительный, но как хорошо угощать приготовленным своими руками тортом бабушку, папу и брата. Нас с мамой хвалили, и она сказала, что я – настоящий кулинар-кондитер.

Одной из причин длительного сценического успеха драм Шекспира является их удиви тельная театральность. Многие зрители получали от шекспировских спектаклей самые яркие театральные впечатления в своей жизни. Многие актеры лучше всего раскрывали свои таланты при исполнении ролей в шекспировских пьесах. Многие создатели спектаклей достигали своих главных творческих вершин в процессе воплощения шекспировских замыслов в сценические образы.

Однако постановка пьес английского драматурга является делом столь же трудным, сколь и заманчивым. Каждый взявшийся за него режиссер сталкивается со сложными вопросами, связанными с разными традициями, подходами и возможностями толкования шекспировских драм.

Что, например, важнее: донести до зрителя дух изображенного в пьесе Шекспира времени или показать точки ее соприкосновения с современной эпохой?

В первом случае требуется по возможности точное воспроизведение деталей быта, жизненного уклада, поведения и привычек людей прошлого. Так, англичанин Чарлз Кин перед постановкой какой-либо шекспировской Пьесы изучал труды археологов и историков, проливающие свет на показанную в ней эпоху, а затем тщательно воспроизводил добытые сведения в декорациях и реквизите. Стоит также упомянуть спектакль “Ромео и Джульетта”, представленный в 1948 г. в Вероне: его действие разворачивалось прямо на городской площади, на фоне естественных уличных “декораций” и звуков ренессансного города – скрипа повозок, цокота лошадиных копыт, звона колоколов.

Во втором случае вполне допустимо произвольное обращение с историческим фоном пьесы с целью его приспособления к потребностям и веяниям современности – вплоть до переодевания персонажей в современные костюмы. В 1925 г. англичанин Бэрри Джексон представил публике постановку “Гамлета”, в которой действовали герои, одетые по последней моде. С тех пор сложилась традиция “осовременивания” шекспировских произведений.

В решении вопроса о воссоздании духа времени в постановках пьес Шекспира можно пойти по пути максимального приближения представления к театральному зрелищу, некогда разворачивавшемуся на подмостках “Глобуса”, и таким образом “воскресить” шекспировский театр. Так, англичанинУильям Поэль в своих постановках пытался воспроизвести сценическую площадку, режиссуру, костюмы и даже особенности речи героев, характерные для представлений шекспировской труппы. А можно, исходя из обобщенного “всечеловеческого”характера шекспировских образов, вовсе освободить постановку от каких-либо примет конкретною времени, показать “вечный” смысл образов и ситуаций. Например, истолковать сюжет “Ромео и Джульетты” как историю, проявляющую трагическую обреченность любви в любом обществе, охваченном духом ненависти и вражды, или иллюстрирующую “вечный” конфликт родителей и детей.

Следующий вопрос: на чем следует поставить главный акцент в спектакле – на игре актера, исполняющего главную роль в шекспировской пьесе, или на задействованном в ней актерском ансамбле в целом?

Первый подход – выстраивание спектакля на игре актеров-“звезд” – имеет долгую традицию. Ее заложил еще выдающийся английский актер начала XIX в. Эдмонд Кин, которого в шекспировских драмах привлекали прежде всего образы титанических героев, наделенных могучими страстями. Воплощая эти образы на сцене, Кин использовал все богатство красок актерской палитры; общая же постановка пьесы при этомиграла второстепенную роль. По отзыву одного из современников, смотреть на шекспировских героев в исполнении Кина было все равно, что “читать Шекспира при блеске молний”

Противоположный подход предусматривает продуманную до мелочей композицию спектакля и слаженную работу актерского ансамбля. Приверженец этого подхода немецкий режиссер Людвиг Кронег обстоятельно объяснял всей труппе характер пьесы и место каждого исполнителя в спектакле. Особое внимание он уделял массовым сценам, с помощью которых стремился показать на сцене многообразие человеческих характеров и нравов.

Наконец, возникает вопрос о том, кто, собственно, должен играть тех же Ромео и Джульетту. Молодые актеры, естественным образом излучающие на сцене энергию и мощь любовной страсти, или опытные исполнители, способные убедительно передать масштаб чувств этого героя? Скажем, знаменитая впоследствии актриса Элеонора Дузе сыграла роль Джульетты в день своего четырнадцатилетия, то есть в возрасте, почти точно соответствующем возрасту шекспировской героини, и ее игра вызвала настоящую бурю восторга в зале. А вот итальянский актер Эрнесто Росси отважился сыграть роль Ромео в шестьдесят лет, причем не стал прибегать к парику и гриму. И что же? Благодаря безупречной актерской технике и мастерству речи он блестяще справился с этой задачей.

Как бы то ни было, с каждой талантливой постановкой образы Ромео и Джульетты поворачиваются к зрителю новыми гранями. В этом – залог их театрального бессмертия.

В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое – очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание. Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном. Люди не общаются друг с другом.

Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены. Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора. На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.

Телевизор создал новый вид человека – человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде – некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.

Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваиваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению. Уже древние философы сказали: “Человек есть то, что он ест”, – имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.

Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.

Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде – за месяц. Нервная система изнашивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, “уходит” в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.

У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только “красочных” картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей “героической” атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.

Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле страстей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным.

Телевизор – враг, с которым нельзя договориться, – его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей планете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.

Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок – как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.

“Берегите родную природу” – как часто мы слышим эти слова! Но вдумываемся ли мы в истинный смысл их, в их суть? Не всегда! А ведь сколько заботы о будущем вложено в этот призыв!

Родная природа – источник не только чистого воздуха и экологически чистых продуктов, это еще и красота, и душа Родины. Уничтожение чистых российских речек и озер, бессмысленная и варварская вырубка бескрайних, на первый взгляд, сибирской тайги и лесов европейской части нашей страны, загрязнение воздуха ядовитыми выбросами многочисленных химических заводов и объектов “тяжелой” промышленности, загрязнение почвы и воздуха во время военных испытаний и учений, ядовитые “осадки” авиационного топлива – вот далеко не полный перечень разрушительных воздействий современной цивилизации на родную природу. И если вовремя не начать борьбу с загрязнением природы, то мы можем через несколько десятилетий оказаться посреди выжженной пустыни в противогазах, потому что невозможно будет без них дышать, а то и вовсе будем жить в скафандрах, наподобие космических, чтобы уберечься от радиации. И это не пессимистические выдумки какого-нибудь писателя-фантаста, а вполне реальные прогнозы ученых самых различных отраслей науки: биологов, экологов, химиков, астрофизиков, метеорологов и многих других.

А ведь родная природа – это еще и тоненькая белоствольная березка на холме среди стогов свежевыкошенной травы, и темный еловый лес, наполненный тишиной и ароматом, и глубокие кристальные по своей чистоте воды Байкала, ледяные даже самым жарким летом, и тоненькая речка-ручеек по Валдайской возвышенности, постепенно превращающаяся в великую реку.

Давайте будем беречь родную природу – каждый в меру своих сил и способностей. И из наших маленьких усилий родится мощная река противодействия бездумной и саморазрушительной направленности хозяйственной деятельности человека! Нельзя придерживаться самоубийственного принципа “После нас хоть потоп”! Вот такое мое мнение.

Какие сложные и неоднозначные чувства вызвал во мне рассказ П. Мериме “Матео Фальконе”! Следуя суровому кодексу чести Корсики, главный герой произведения ли шил жизни своего десятилетнего сына, совершившего своеобразное предательство.

Матео Фальконе красив: у него черные как смоль курчавые волосы, огромный нос, тонкие губы, лицо цвета дубленой кожи и большие живые глаза. Этот человек прославился своей меткостью и сильным несгибаемым характером. Его имя было знаменито на Корсике, и Матео Фальконе считался “таким же хорошим другом, как и опасным врагом”.

Сыну Матео Фальконе, Фортунато, всего десять лет, но он смышленый, умный и внимательный мальчик, “надежда семьи и наследник имени”. Он еще мал, но на него уже можно оставить дом.

Однажды, когда родителей не было дома, Фортунато лицом к лицу встретился с беглецом, которого преследовали вольтижеры. Беглец был ранен и решился обратиться к доброму имени Фальконе в надежде, что здесь ему помогут переждать опасность. За плату Фортунато спрятал этого человека в стогу сена.

Спокойно, хладнокровно и насмешливо встречает Фортунато преследующих нарушителя стрелков во главе с грозным сержантом Гамбой – дальним родственником Фальконе. Уверенный в том, что славное имя защитит его, мальчик очень долго пытается убедить солдат, что никого не видел. Однако многие факты выдают сержанту, что беглец скрывается неподалеку, где-то здесь, и он соблазняет маленького Фортунато часами. Мальчик, не выдержав искушения, выдает убежище спрятанного им беглеца.

Родители Фортунато – гордый Матео с женой – появляются тогда, когда беглец уже связан и обезоружен. Когда сержант объясняет Матео, что в поимке “крупной птицы” им очень помог маленький Фортунато, Матео понимает, что сын совершил предательство. Его славное имя и репутация опозорены; презрения полны слова пленника, брошенные через плечо: “Дом предателя!” Матео понимает, что скоро все вокруг будут знать об этом событии, к тому же сержант обещает упомянуть имя Фальконе в рапорте. Жгучий стыд и негодование охватывают сердце Матео при взгляде на сына.

Фортунато уже понял свою ошибку, однако отец непреклонен. Не слушая объяснений и не принимая извинений, Матео с заряженным ружьем ведет своего насмерть перепуганного сына в маки – густые заросли кустарника.

Развязка новеллы жестока и неожиданна, хотя ее и можно было предвидеть. Матео Фальконе, подождав, пока мальчик прочитает все известные ему молитвы, убивает его.

Суровые законы научили Матео, что расплата за предательство может быть только одна – смерть, даже если это лишь проступок ребенка. Совершая преступление в глазах отца, мальчик был лишен права на исправление ошибки. И все дело не в том, что Матео Фальконе злой или плохой отец, а в том, что наши понятия о любви и ненависти, чести и бесчестии, справедливости и преступлении слишком различны.

Я не одобряю поступка Фортунато, однако бесповоротность и бескомпромиссность действий его отца меня пугают.

В новелле П. Мериме нет однозначно положительных или однозначно отрицательных героев. Автор говорит нам о том, что жизнь сложна и многоцветна, учит нас видению не только результатов, но и причин совершаемых поступков.

Главный герой четвертого романа Тургенева “Отцы и дети” Евгений Базаров – сильнейший характер. Этот студент-дворянин, нигилист и революционный демократ представляет весьма противоречивый образ. Сам автор не совсем разделял взгляды Евгения, но и не пытался их раскритиковать. После выхода романа в “Русском вестнике” (1862 год) по поводу, главным образом, Базарова начались ожесточенные споры. Конечно, литературные баталии отражали раздельность российского общества на консерваторов и прогрессистов. Осмеяли Базарова многие придерживающиеся консервативных взглядов критики, среди которых В. И. Аскоченский и Н. Н. Стахов. Главный редактор того самого “Вестника” Н. М. Катков нашел в рассуждениях Базарова лишь бесчувственность и поверхностность. Заступился за Нигилиста Дмитрий Иванович Писарев в революционно-демократическом журнале “Русское слово”. Автор статьи “Базаров” не отрицает некоторой “непричесанности” персонажа, ведь Евгений никому не старается быть по вкусу. И все же эта прямолинейность, все недостатки героя придают ему шарма. И нельзя не восхититься отвагой юного студента, который не побоялся заразиться, помогая больным. Умирающий Базаров не вызывает жалости, только восхищение. По наблюдению критика сам Иван Сергеевич Тургенев не восторгался своим героем, но признавал его доблесть. Можно долго разбирать недостатки Базарова, но за ними важно увидеть смелую Личность. И не пришлось бы ему делать подвиг из своей смерти, он обязательно совершил бы какой-нибудь геройский поступок на пользу человечества. Остаться невозмутимым перед лицом смерти – это, несомненно, подвиг человеческий. Общечеловеческий подвиг Базаров, видимо, просто не успел совершить. Впрочем, победа его Личности до сих пор вдохновляет.