Category: Сочинения на свободную тему

“Стихи о Прекрасной Даме” являются переходом Александра Александровича Блока, а его многолетнем творчестве от романтического символизма к критическому реализму. Это самая первая одержанная им высота в литературно- поэтической деятельности. Удивительной красотой, неисчерпаемой теплотой и нежностью пронизаны эти произведения. “Стихи о Прекрасной Даме” были написаны в начале XX века, а именно в 1904 году. Этот период рубежа веков – сложный, переломный период; это время переосмысления ценностей и жизненных принципов; это период грозных политических событий: репрессий и революций, унижений и утраты ценности человеческой личности. Страдали все независимо ни от социального сословия, ни от уровня образованности. Творческие люди, истерзанные беспощадной реальностью, погружались в таинственный поэтический мир грез и находили в нем отдушину. В основу цикла стихов о Прекрасной Даме легла возвышенная идея платонической целомудренной любви к изумительной неземной женщине, рыцарского служения ей и земного преклонения перед нею, как перед идеалом не только красоты внешней, но и красоты духовной, олицетворением всего священного возвышенного и прекрасного. Героиня поэзии Блока видится герою не как обычная земная женщина, а как некое божество, обладающее ангельской красотой. Он дает ей несколько имен: Прекрасная Дама, Вечно Юная, Святая Дева, Владычица Вселенной. И она, таинственная, недоступная, существующая лишь в голубой и сумрачно небесной выси, далекая от земных страстей, бед и пороков проливает на грешную землю чистый свет истины умиротворенности и любви. Поэт полностью растворялся в омуте до безумия прекрасных грез, поклонения этому небесному ангелу, он отчетливо представлял ее образ, который иногда спускался с небес и представал перед ним и он ясно видел каждую черту ее лица, знал все о сотворенном им самим существе, он был рабом своей мечты. Огромное влияние на формирование завораживающего мире грез о божестве женского создания Блока и многих современников оказала философия В. Соловьева, в частности его тезис: “… сама любовь мира открыта через любовь к женщине… в любви – спасенье наше… “. Блок, желая спрятаться от серой, грубой реальности создавал свои маленькие поэтические шедевры, искал спасения и исцеления в райском, возможно, даже утопическом, мире своей бескрайней любви к вымышленной им Прекрасной Даме, в красоте ее. В страхе перед ужасным, обжигающим и сметающем все на своем пути стихийным миром, Блок томится в поисках своей Прекрасной Дамы: он ищет ее в толпе, на шумных улицах и в уединенных уголках. И в один прекрасный день это величественно прекрасное божество, та самая Прекрасная Дама, придуманная поэтом спускается с небес на землю и перевоплощается в земную женщину, не только не утратившую обаяние первозданной красоты, но еще более прекрасную живую женщину, независимую и свободную, как ветер легкую и прозрачную… Этой прекрасной Дамой оказалась дочь великого ученого химика Д. И. Менделеева – Любовь Дмитриевна Менделеева. Это была поистине Прекрасная Дама, очень походившая всеми качествами на вымышленный Блоком образ. Светлая чистая непревзойденная внешняя и духовная красота Любови Дмитриевны навсегда затмила невзгоды гнусной и блеклой реальности. “Стихи о Прекрасной Даме” являются изящным красивым художественным стихотворным воплощением мира грез и фантазий в мир реальности и материального бытия. Это стихи о любви к мечте, которая обернулась реальной женщиной, любимой и любящей.

“Четки” – второй сборник Ахматовой, выпущенный издательством “Гиперборей” впервые в 1914 году. Именно эта книга сделала поэтессу по-настоящему известной. Основная черта творчества Анны Андреевной – “скупость слов” – выявилась еще в сборнике “Вечере” (1912). В “Четках” к ней прибавилось сокращение объема эмоций и поводов для повествования, что вкупе давало необычную интимность. Стихотворения Ахматовой позволяют чувствовать движение речи. Они характеризуются ослабленной напевностью, выглядят непосредственно, как будто написаны искренне взволнованным человеком. Поэтесса нашла новый способ выражения чувств, связав их с конкретными событиями, вещами.

“Вечерние часы перед столом…” – произведение из сборника “Четки”, датированное 1913 годом. В нем Ахматова затрагивает тему рождения стихотворений. Картина первой строфы – лирическая героиня сидит за столом, пытается что-то написать. Итог неутешителен – “непоправимо белая страница”. Видимо, мысли дамы занять совсем не творчеством, о чем свидетельствуют вторая и третья строфы. Сначала Ахматова упоминает заплетание кос:

И, туго косы на ночь заплетая, Как будто завтра нужны будут косы…

Не исключено, что здесь есть перекличка с древнерусскими поверьями. Согласно мнению наших далеких предков, женщина не должна была распускать волосы при посторонних людях. Подобные действия считались неприличными. Представительница прекрасного пола, нарушившая правило, называлась распутницей. Если девушка расплетала косу при постороннем мужчине, значит, она приглашала его к интимной близости. Есть в этом своеобразная отсылка к другому стихотворению сборника “Четки” – “Все мы бражники здесь, блудницы…”.

С удивительной точностью выражает Ахматова душевное смятение лирической героини, вызванное встречей с мужчиной, к которому она явно испытывает чувства:

Я не могу поднять усталых век, Когда мое он имя произносит.

При этом любовь девушки, скорей всего, неразделенная. Объект ее обожания описывается как “человек, который даже нежности не просит”.

Стихотворение “Вечерние часы перед столом…” интересно еще и за счет деталей. Например, в первой строфе упоминается Ницца, чем создается настроение романтическое и светлое. Кроме того, стоит обратить внимание на краткое, занимающее лишь одну строку, описание пейзажа: “В луче луны летит большая птица”. Этот момент прекрасно иллюстрирует ту самую лаконичность Ахматовой, о которой шла речь в начале статьи.

Сталинские репрессии не обошли стороной семью Анны Ахматовой. Сперва был арестован и расстрелян ее бывший муж Николай Гумилев, а затем в 1938 году по ложному обвинению осудили сына, Льва Гумилева. Поэтесса предчувствовала подобное развитие событий, поэтому старалась открыто не выказывать своей неприязни к советской власти. Тем не менее, механизм репрессий уже был запущен, и Ахматова опасалась, что однажды подобная участь постигнет и ее. Она мысленно готовилась к тюрьме и лагерям, пытаясь не думать о судьбах близких ей людей.

В 1939 году, когда стало ясно, что Лев Гумилев жив, но проведет в ссылке 5 лет, Анна Ахматова написала стихотворение “Приговор” , в котором попыталась уговорить себя быть более сдержанной в эмоциях и суждениях. Поэтесса признается, что ее сердце словно окаменело, и эта защитная реакция помогает притупить боль и избавиться от панического ужаса, который уже успел стать неизменным спутником ее жизни.

Ахматова пишет, что приговор сыну стал для нее как камень, упавший на “еще живую грудь”. Она отмечает: “Ничего, ведь я была готова, справлюсь с этим как-нибудь”.

Однако даже подобные уговоры не сразу дают свои результаты. Пройдет еще довольно много времени, прежде чем поэтесса сможет говорить о судьбе сына без дрожи в голосе. Именно в этот период она расстается со своим супругом, искусствоведом Николаем Пуниным, что становится для Ахматовой еще одним серьезным ударом.

Оставшись в пустом Фонтанном доме, где располагалась квартира семьи поэтессы, она вдруг понимает, что нужно если и не избавиться от воспоминаний прошлого, то, хотя бы, загнать их далеко вглубь памяти. “Надо, чтоб душа окаменела. Надо снова научиться жить”, – пишет Ахматова.

Сделать это не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Особенно, для такой тонкой и романтичной натуры, как поэтесса. Тем не менее, Ахматова понимает, что это единственная возможность остаться в живых и найти в себе силы бороться за близких людей. Поэтесса осознает, что если не сможет мысленно перечеркнуть прошлое, то может случиться непоправимое – она станет следующей жертвой репрессивной машины. “Я давно предчувствовала этот светлый день и опустелый дом”, – отмечает Ахматова, понимая, что теперь на карту поставлена и ее собственная жизни. Однако поэтессу не арестуют. Более того, в 1939 году ей предложат вступить в Союз писателей. Тем не менее, Ахматова всегда будет помнить о том, какую цену ей пришлось заплатить за собственную свободу.

Своеобразие конфликта в комедии состоит в том, что в произведении взаимодействуют два плана – любовный и социальный. Это придает конфликту двойственность. И. А. Гончаров в статье “Мильон терзаний” писал: “Две комедии как будто вложены одна в другую: одна, так сказать, частная, домашняя между Чацким и Софьей, Молчалиным и Лизой… это интрига любовная, вседневный мотив всех комедий. Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел”. В пьесе “Горе от ума” А. С. Грибоедов переосмысливает традиции, связанные с эпохами классицизма и романтизма, что выражается не только в образах, характерах, языке, но и на уровне самого конфликта. Традиционной для комедий классицизма является сюжетная схема, где на руку благородной девицы претендуют сразу два молодых человека, чьи образы противопоставлены друг другу. Один из молодых людей очень уверен в себе, разговорчив, остроумен, второй же скромен и почтителен, и невеста отдает предпочтение ему. Грибоедов не отказывается от этой схемы, сохраняя ее. Он лишь изменил трактовку характеров. В его комедии соответственно противопоставлены Молчалин и Чацкий. Молчалин – тот самый успешный соперник, покоривший сердце девушки, причем основные его черты – “умеренность и аккуратность”, В эпоху романтизма существовал традиционный конфликт, непременно присутствующий в любой романтической поэме или драме. Он заключается в противопоставлении высокого и низкого, света и тьмы. Этот конфликт был неразрешим. Чацкий похож на романтического героя, он борется с “жестокими нравами”. Но конфликт у ГрибоедовА становится исторически конкретным. Так, можно понять, что эпоха, изображенная в “Горе от ума”, – эпоха тайных союзов, с одной стороны, и аракчеевщины, с другой стороны. Конфликт заложен в самом сюжете комедии. Изначально довольно подробно рисуется картина жизни Фамусова и Софьи до приезда Чацкого, тем самым подготавливается фон, на котором замет нарастающей силой разовьется будущий конфликт. Раскрываются любовные отношения Софьи и Молчалина, которые тщательно скрывались от Фамусова, притворство Молчалина перед Софьей становится очевидною Затем завязывается любовная интрига – приезжает Чацкий. Личный конфликт одновременно служит проявлением и общественных разногласий, которые видны в репликах Чацкого о московских нравах. Общественный конфликт усложняется любовным – Чацкий сватается к Софье и получает отказ, тут-то и происходит столкновение Чацкого и Фамусова по вопросу о нравах. Так осуществляется естественный переход с личного конфликта на конфликт общественный. Чацкий не может примириться с обществом, что видно из его монологов. Отчуждение Софьи и Чацкого усиливается, нарастает, словно снежный ком, а тут еще сплетня Софьи о сумасшествии Чацкого – дела главного героя совсем плохи. По словам А. А. Блока, этот своеобразный конфликт пьесы, “неразгаданный до конца”, состоит из тесного переплетения общественного и личного. Грибоедов переосмысливает прежние образы и создает новаторскую комедию, интерес к которой не пропал даже спустя столетия.

Великая Отечественная война оставила в жизни и творчестве Александра Твардовского неизгладимый след. Достаточно сказать, что, начиная с 1941 года, фронтовая тематика стала основной в произведениях этого поэта, который в качестве военного корреспондента стал очевидцем многих исторических сражений. Примечательно, что и после окончания войны Твардовский постоянно возвращался к ней не только в мыслях, но и в своих стихах. Воспоминания с годами не только не тускнели, а, наоборот, становились более яркими и образными. Отчасти это объяснялось тем, что сам поэт до конца жизни испытывал чувство вины перед своими боевыми товарищами, которые отдали свои жизни ради победы. Твардовскому же посчастливилось вернуться с фронта домой без единой царапины, чего он стыдился до конца своих дней. И – постоянно возвращался к событиям прошлого, которое не хотело его отпускать.

Подтверждает это и стихотворение “Есть имена и есть такие даты…” , которое было написано в 1966 году. Оно посвящено своеобразному юбилею, ведь именно четверть века назад немецко-фашистские войска вторглись на территорию СССР, развязав одну из самых кровавых и вероломных войн в истории человечества. Поэтому Твардовский отмечает, что некоторые имена и даты невозможно забыть, так как они “нетленной сущности полны”. Действительно, трудно вычеркнуть из памяти день 22 июня 1941 года тем, кто видел, как сбрасываются первые бомбы на советские города, и как первые беженцы покидают свои дома из-за угрозы быть уничтоженными. По этой же причине имена двух непримиримых противников, Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина, также останутся навсегда вписаны в историю кровавыми буквами. Однако поэта беспокоит то, что рядовые люди, которым все мы обязаны победой в этой жестокой войне, постепенно уходят из жизни, унося с собой частичку истории.

Именно по этой причине Твардовский отмечает: “Мы в буднях перед вами виноваты, – не замолить по праздникам вины”. Автору кажется, то нет такой силы, которая могла бы загладить то чувство неловкости, которое испытывает здоровый человек перед калекой-фронтовиком. И невозможно передать словами ту боль, когда дети войны рассказывают о том, как потеряли своих близких. Оправдать ныне живущих, по мнению поэта, может лишь тот факт, что память о погибших вечна, и “в наших будут жить они потомках”, которым предстоит пройти свой путь с честью и достоинством ради тех, кто погиб во имя мира им свободы.

Салтыков-Щедрин изобличает паразитизм и полную неприспособленность к жизни людей, давно отвыкших от труда. Власть имущие ни на что не способны самостоятельно, единственное, что в их силах – найти того, кого можно принудить к работе. Однако сатира писателя направлена здесь не только против эксплуататоров, но и против мужика, который покорно выполняет все то, что приказывают ему генералы, хотя на необитаемом острове все они абсолютно равном положении. Умелый мужик восхищает читателя – он и “суп в пригоршнях варит, силки плетет… “, однако сам же изготавливает для себя веревку, сам же себя ею привязывает к дереву по приказу генералов. Мужик кормит генералов яблоками крупными и спелыми, себе же берет кислые да гнилые. То есть добровольное самоуничтожение мужика не знает границ. Салтыков-Щедрин возмущен таким поведением простого народа, он говорит о том, что вина мужика в собственном бедственном положении не меньше вины правящего класса, поскольку крестьяне не протестуют против рабского положения. В этой сказке в центре внимания автора проблема народа. Гневно осмеивает писатель рабскую психологию мужика. Долготерпение, безответность народа – вот главная проблема времени. В тоже время писатель показывает, что мужик не только является источником благополучия правящего класса, но и культуры вообще. Мы видим, что оказавшись на необитаемом острове, генералы уподобились диким зверям, готовым утолить голод, поедая друг друга. И только появление мужика спасло их, вернуло человеческий облик. Своеобразие художественных приемов в сказке “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” заключается в использовании писателем таких приемов, как гротеск, гипербола, авторская ирония. Язык сказки отличается афористичность. В “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” Салтыков-Щедрин следует русской сатирической литературной традиции. Писатель изображает мужика, который не просто служит генералам, да еще и готов их “порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не брезговали!” Генералы ругают мужика за тунеядство, а тот “все гребет и гребет, да кормит генералов селедками”. Салтыков-Щедрин словно видит русский народ глазами Порфирия Петровича, героя романа Достоевского “Преступление и наказание”. Он называл русского мужика иностранцем, поскольку Порфирию Петровичу недоступен был образ мыслей, поведение и мораль русского народа.

Дворянин Федор Иванович Лаврецкий – главный герой романа. На внешность у героя мало схожести с типичной внешностью традиционной дворянской интеллигенции. Мать Лаврецкого крепостная крестьянка, отец – помещик. Герой получил достаточно странное воспитание, отец его придерживался спартанских методов: сына будили в четыре утра, заставляли обливаться холодной водой, есть он должен был не более одного раза в день. Федор регулярно ездил верхом, стрелял из арбалета, штудировал международное право и математику. Когда мальчику исполнилось шестнадцать лет, отец начал внушать сыну презрение к женщинам. Не смотря на такое воспитание, Федор не был покалечен душой, он понимал, что все учения которые ему внушили долгие годы, расходится с российской действительностью. Он не уподобился своему отцу: пытается преодолеть противоречия между теорией и практикой, стремится сблизиться с народом, хочет трудиться сам. Лаврецкий “требовал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею”, свои взгляды высказывает в споре с Паншиным. Паншин утверждает, что в России можно производить любые общественные и экономические эксперименты, что Россия отстала от Европы. Лаврецкий доказывает невозможность скачкообразного развития, критикует крайности западных теорий, отрицает реформы. Когда разгневанный Паншин спрашивает у героя, что он намерен делать, тот отвечает: “Пахать землю и стараться как можно лучше ее пахать”. В романе мы видим проблему столкновения личного счастья и долга, которая раскрывается через взаимоотношения Лаврецкого и Лизы Калитиной. Лаврецкий развелся с женой, после чего перестал доверять всему женскому роду, но все меняется когда он встречает Лизу. Девушка высоконравственная, со строгими этическими требованиями. Они схожи с Лаврецким любовью и уважением к России, к народу. Лиза считает, что не вправе устраивать свою личною жизнь на несчастьях других, чего никак не может понять Лаврецкий, но решает смириться с этим. Он посвящает себя полностью работе на благо своих крестьян, с надеждой смотрит на молодое поколение. Лаврецкий выступает в романе как герой нового поколения. Он не отступает от борьбы, пока может бороться, и умеет покоряться молча, с мужественным достоинством там, где нет другого выхода, трудится не для себя одного – именно это связывает Лаврецкого с людьми нового поколения.

Они, эти поступки, бывают разные. В разных условиях от них зависит многое. Например, уступили вы бабушке место в автобусе. Или в очередь кого-нибудь пропустили вместо себя. Хороший поступок? Хороший.

А если, например, солдат, спасая соратников на войне, бросился на гранату? Несомненно, этот поступок нельзя называть просто – “хороший, добрый”. Его назовут героическим. Но вместе с тем он – хороший. Хоть это и глупо звучит.

А что, если представить себе мир, где никто таких поступков не совершает? Например, едет в том же автобусе та же бабушка – но место вы ей не уступили. И у нее от усталости случился инфаркт. А человек, которого вы не пропустили в свою очередь, опоздал на важную встречу, потерял веру в жизнь и покончил жизнь самоубийством. Или стал алкоголиком и доживал свои годы на улице, бездомный и никому не нужный…Что же получается? Хорошие поступки – не просто так, сделал, похвалил себя – какой я. мол, хороший – и забыл. Иногда от них зависит чья-то жизнь. Хоть эти поступки и кажутся мелкими и незначительными.

Так что же это такое – хороший поступок? Наверно, на научном языке это звучало бы так: “Хороший поступок, это определенная последовательность действий одного индивидуума, приводящая к наиболее скорейшему и выгодному удовлетворению потребностей другого индивидуума”. Но, как видно из предыдущих примеров – все не так просто. Хоть мы и взяли исключительные случаи, которых обычно не происходит, все обстоит именно так.

Есть такая трактовка: хороший поступок – это такой поступок, от которого хорошо ВСЕМ. Не только вам или тому, на кого он направлен, а любому человеку. То есть, по сути, такой поступок невозможен. Почему? Возьмем снова пример с очередью: человек не опоздал на встречу и получил должность, но из-за этого другой человек не смог ее получить, впал в депрессию и повесился.

Значит, хорошие поступки по определению эгоистичны? Нет. Ведь героический поступок – тоже хороший, как его ни называй. И так будет всегда. И если делать хорошие поступки часто, то баланс счастья и радости в мире изменится в лучшую сторону. И чем больше совершаете вы хороших поступков, тем больше их, глядя на вас, совершают другие люди. Делайте, люди, делайте хорошие поступки – и они вернутся к вам!

Осенние цветы привлекают нас необычной, “осенней” красотой. Среди них особенно неподражаемы астры – белоснежные, голубые, желтые, фиолетовые, темно-красные.

Роскошный цветок на стройной ножке не зря назвали астрой, ведь “астра” в переводе с греческого означает “звезда”. Множество удлиненных лепестков-лучиков вокруг золотисто-желтой серединки и впрямь придают цветку сходство с далеким небесным светилом.

Срезанные астры долго радуют нас, наполняя комнату неповторимым ароматом осени.

В 1842 году Николай Некрасов познакомился с Авдотьей Панаевой, супругой писателя, в доме у которого часто собирались литераторы. Эта женщина, обладающая не только публицистическим даром, но и незаурядной внешностью, в прямом смысле слова пленила начинающего поэта. Впрочем, жертвой чар Панаевой стали многие завсегдатаи литературного салона, но лишь Некрасову она ответила взаимностью.

Этот роман длился без малого 20 лет, принеся много страданий не только влюбленным, но и супругу Панаевой. Он вынужден был стать не только участником любовного треугольника, но и жил под одной крышей с супругой и ее избранником. Однако после смерти ребенка, который родился у Панаевой от Некрасова в 1849 году, отношения между любовниками стали охладевать.

В 1850 году, понимая, что разрыв неизбежен, Некрасов Создает стихотворение “Я не люблю иронии твоей…” , посвященное взаимоотношениям с избранницей. Он отмечает, что когда-то испытывал очень нежные чувства к этой женщине, которая не менее сильно была влюблена в поэта. Однако время способно не только сгладить ненависть, но и уничтожить любовь. Именно это, по мнению Некрасова, и произошло после смерти малыша, словно бы разорвалась некая невидимая нить, связывающая двух людей. Поэт осознает, что любовь еще до конца не угасла, отмечая: “Пока еще застенчиво и нежно свидание продлить желаешь ты”. Но все признаки предстоящей разлуки уже проявили себя, и автор понимает, что никто не в силах повернуть время вспять. Он просит у своей избранницы лишь одного: “Не торопи развязки неизбежной!”.

О том, что она скоро настанет, сомневаться не приходится, хотя Некрасов отмечает, что оба они все еще “последней жаждой полны”. Но ирония возлюбленной, которая так не нравится поэту, лучше всяких слов указывает на то, что этот роман очень скоро завершится расставанием, ведь “в сердце тайный холод и тоска” поселились после смерти сына.

Правда, Николай Некрасов всеми силами пытался спасти этот противоречивый союз, поэтому он распался лишь в начале 60-х годов. Причем, произошло это вопреки ожиданиям поэта, который рассчитывал, что смерть супруга Панаевой заставит ее пересмотреть свои взгляды на взаимоотношения с поэтом. Тем не менее, эта женщина не стала связывать свою дальнейшую жизнь с Некрасовым, решив остаться свободной и больше не вступать в брак, на который поэт так рассчитывал. В итоге пара рассталась, что и предсказал автор, в глубине души надеявшийся на то, что Панаева все же выйдет за него замуж.