Category: Сочинения на свободную тему

СВОЕОБРАЗИЕ ПОЭЗИИ В. Я. БРЮСОВА

Имя В. Брюсова известно многим – он один из признанных лидеров символизма, критик, литературовед, человек, сыгравший значительную роль в судьбах К. Бальмонта, А. Белого, А. Блока, М. Волошина.

Своеобразие поэзии В. Брюсова заключается прежде всего в новом типе личности, который она выражала.

Он воспевал могущество завоевателей, попиравших целые народы, гордое одиночество художника и ученого. И ассирийский царь-завоеватель, и безымянный халдейский пастух, который “первым начертал пути своих планет”, и Данте, веривший в величие людей, и все остальные его герои – разрушители и созидатели – при всей противоположности их поступков прежде всего деятельны, но одновременно одиноки. Ими движет рок или личная жажда познания, никому из них не свойственно стремление служить людям, никто не идет на самопожертвование. Но сила, страстность их характеров, устремленность к единой цели делают их великими:

Молодой моряк вселенной,

Мира древний дровосек,

Неуклонный, неизменный,

Будь прославлен, Человек!

Своеобразие поэзии В. Брюсова определило еще и то, что он стал одним из самых видных в истории русской литературы поэтов города (урбанистов). Он сознательно развивал традиции урбанистической поэзии А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова, бельгийского поэта Э. Верхарна. Одна из его поэтических книг носит программное название “ИгЫ е! огЫ”(“Городу и миру”). Он одним из первых уловил, что город преображает человека. Даже такое извечное чувство, как любовь, здесь переживается иначе, чем в другой обстановке. В толпе, на мгновение, люди сходятся, обжигают друг друга взглядами – и тут же расходятся снова – уже навсегда.

О, эти встречи мимолетные

На гулких улицах столиц!

О, эти взоры безотчетные,

Беседа беглая ресниц.

В. Брюсова современники называли поэтом любовной страсти. Своеобразие поэта в трактовке данной темы заключалось в том, что это действительно страсть последней степени напряженности, вне всяких оттенков и нюансов. Эта страсть, естественно, совершенно лишена конкретных очертаний, она носит надмирный характер:

Губы мои приближаются

К твоим губам,

Таинство вновь совершается,

И мир, как храм.

Мы, как священнослужители,

Творим обряд.

В. Брюсов был поэтом отточенной формы, “поэтом из мрамора и бронзы”, как говорил о нем один из современников. Строки В. Брюсова отличаются чеканным звучанием, четкостью и ясностью смысла, логичностью и одновременно страстностью.

Вокруг имени В. Брюсова не утихали споры: и современники поэта, и критики последующих десятилетий с противоположных позиций отзывались о тонкостях его поэтического мастерства, о природе его таланта. Однако в самом наличии таланта невозможно сомневаться, так же как и в серьезном влиянии, которое оказала его лирика на развитие русской литературы XX века.

Жизнь человека – самое дорогое, что у него есть. Она неповторима, уникальна, она бесценна. Жизнь человека – Божий дар! Но почему-то мало кто из нас серьезно задумывается над тем, как он живет, для чего живет и что оставит после себя.

Люди ценят драгоценные камни. Они берегут их, подбирают красивую оправу, бережно хранят и боятся потерять, а самую главную драгоценность – нашу жизнь – часто пускают на самотек. Мы, не задумываясь проживаем день за днем, растрачиваем время на пустые развлечения или бездельничаем возле телеэкрана. Но наступит момент, когда каждый человек остановится и спросит себя: “А зачем я живу? Для чего мне жизнь моя дана?” Ведь если судьбой, природой, какими-то высшими силами было предопределено наше появление на свет, значит, это не случайно. Значит, в нашей жизни есть какой-то смысл. Жизнь дается человеку только один раз, и, как говорил русский писатель Н. А. Островский, “прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы”.

Цель – вот что самое главное в жизни. Стремление к осуществлению мечты, к реализации планов. Эта цель может быть у каждого своя, но она должна быть. И она должна быть высокой, благородной, такой, которая возвышала бы человека в его собственных глазах и в глазах окружающих его людей.

В прошлом году нашей школе исполнилось пятьдесят лет. Все это время она располагается в том самом помещении, где начинали учиться ее первые ученики. Деревья возле школы постарели, некоторые даже попадали от ветра, поэтому прошлой осенью директор предложил выкорчевать их, а весной на их месте посадить фруктовый сад. Это предложение с радостью поддержали, и вот, на этой неделе все ученики школы приняли участие в этой замечательной события. Перед тем как начать посадку деревьев, наш директор говорил о том, какую полезную работу нам предстоит выполнить. Мы сами и будущие ученики школы сможем работать в саду, заботиться о деревьях, защищать их, а потом собирать плоды для школьной столовой.

Когда работа началась, учителя распределили обязанности между учениками: старшеклассники копали ямки для деревьев, относили дерева до места, куда надо было каждое посадить, меньшие ученики подавали и держали деревца во время посадки и поливали их водой, которую в маленьких ведерках приносили младшие школьники. Работы было много, но она вызвала такое удовольствие у всех, что время просто летело! Нашему классу выпало сажать молодые яблони и вишни. Ребята осторожно втыкали каждое деревце в ямку, аккуратно выпрямляя ему веточки. Когда его корни были уже наполовину покрыто землей, деревце обильно поливали, приговаривая: “Расти и процветай!” И эти маленькие вишенки и яблоньки шелестели еще голыми веточками, будто благодаря каждому за его труд. После того как все деревца были посажены, мы побелили их стволы, чтобы защитить от вредителей.

Когда работа была окончена и инструменты убраны, мы некоторое время постояли посреди нового сада. Конечно, в этом году он еще не принесет плодов, но каждый из нас в тот момент представлял себе, каким станет наш садик за несколько лет, как будут вспоминать нас ученики, обучающиеся в нашей школе за один-два и более десятилетий. И от этого становилось так приятно. Недаром говорят, что истинная работа не тяжелая, потому что она дает истинное удовольствие.

Душа человека многогранна, словно кристалл, и невозможно определить, какая из граней будет сиять под лучами солнца, а какая превратиться в подобие опасной бритвы. О свойствах человеческой натуры в своих произведениях нередко размышлял Осип Мандельштам, пытаясь вывести закономерность, согласно которой у людей меняется настроение и отношение к окружающему миру. Подобную тему в своих произведениях поэт затрагивал неоднократно, и стихотворение “В огромном омуте опасно и темно…” , написанное в 1910 году, не является исключением. В нем автор пытается дать определение таким понятиям, как душа и сердца, а также выявить ту тонкую связь, которая существует между духовным и материальным мирами.

Душа видится Мандельштаму опасным и темным омутом, глубину которого познать дано далеко не каждому из нас. Более того, люди редко рискуют заглядывать в собственные души, боясь найти на их дне то, что хотели бы навеки спрятать не только от посторонних, но и от собственных глаз. Наоборот, все мы стремимся к свету, который просачивается сквозь “томное окно”. Именно оно связывает душу с сердцем, таким беззащитным и ранимым, которое “так упорно тяжелеет” после каждого неблаговидного поступка, греховного помысла или же неприятных воспоминаний. Когда болит душа, все отражается на сердце, которое со временем начинает биться все медленнее и медленнее, пока и вовсе не останавливается под грузом жизненных забот и переживаний.

Этот путь проходит каждый человек, но далеко не всем дано осознать, что именно является первопричиной всех бед. Мандельштам убежден, что разгадка кроется в слишком снисходительном к себе отношении, ведь каждый из нас” “с притворной нежностью у изголовья стоя”, постоянно “баюкает” свои обиды и горести. При этом лишь единицы посещает спасительная мысль о том, что в них они сами же и виноваты. Гораздо проще, по мнению автора, томиться тоской, не пытаясь докопаться до первоисточника, чем признаться себе в том, что та вереница проблем, неудач и душевных разочарований, преследующая каждого из нас, является следствием определенных собственных действий.

Мандельштам весьма далек от христианской религии, однако он понимает, что источником всех бед является сам человек, которые редко обращает внимание на свои недостатки, но при этом замечает их у других. Желание казаться лучше приводит к гордыне, которая, в свою очередь, оборачивается “надменной скукой”, ласковое т снисходительное отношение к которой разрушает жизнь человека, наполняя ее страданиями, неудовлетворенностью и желанием доказать собственную значимость в мире, где каждый из нас подобен песчинке, но желает выглядеть айсбергом.

Стихотворение А. А. Вознесенского “Елка” отличает празд­ничное новогоднее настроение. Атмосфера обновления, ожида­ния чуда и просто веселье вечеринок перемежаются в нем с лю­бовной темой. Новый год традиционно отмечается как семейный праздник. Его всегда хочется встретить с любимыми людьми: “Любовь всегда-кануны. В ней – Новый год души”.

Автор считает, что елка современной эпохи похожа немного на ракету: у нее реактивные крылья и огненные шары. На фоне новогоднего праздника рисуется лирическая героиня – девчонка с мандолиной и рыжей челкой, похожей на кожуру мандарина.

Праздничная атмосфера, устремленность в будущее под­черкивается восклицательной интонацией, назывными пред­ложениями, звуковыми повторами (“буйство” – “будущее” – “бусы” (аллитерация “б”). В стихотворении есть интерес­ные находки в области рифмы (“пророчатся” – “непорочно­сти”, “с мандолиной” – “мандарином”, “журя” – “кожура”, “буйство” – “в бусах”).

Воплощая тему обновления в канун новогодних праздни­ков, когда все люди загадывают желания и пытаются хоть на миг заглянуть в будущее, узнать, что ожидает в следующем году, А. А. Вознесенский стремится и форму произведения сделать новаторской. Отсюда обилие риторических вопросов, необычный ритмический рисунок, неполные предложения. Сюжет стихотворения развивается динамично. Однако наряду с оригинальными творческими находками в произведении имеются и явные просчеты. Например, если мандарины – традиционный атрибут убранства праздничного стола, то об­раз мандолины явно нужен Вознесенскому только для звуко­вой игры (“с мандолиной” – “мандарином”). На фонетиче­ском уровне восприятия текста эта рифма действительно выглядит творческой удачей, настоящей находкой. А вот в об­разном плане мандолина явно выбивается из контекста. Ведь это не слишком популярный в молодежной среде инструмент. Обычно в компаниях в качестве аккомпанемента используется гитара. Образ мандолины мог привнести в новогоднее стихо­творение тему карнавала, но тогда он должен быть подкреп­лен другими (например, масками и карнавальными костюма­ми). А. А. Вознесенский в своем воображении добавляет по­следние штрихи и детали. Его поэтические зарисовки пронизаны духом творческой фантазии и эксперимента.

Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.

Э. Хемингуэй. Старик и море

Время – самый строгий судья и самое трудное испытание подлинной ценности того, что создал за свою жизнь писатель. Э. Хемингуэй с честью выдержал это испытание временем, его книги по-прежнему волнуют нас и заставляют переживать, задумываться над затронутыми в его творчестве проблемами.

Для меня незабываемой стала повесть Э. Хемингуэя “Старик и море”. Эта книга не только о старом кубинском рыбаке Сантьяго, которого писатель называет просто старик, и даже не о поединке старика с большой рыбой, которую он все-таки одолел, но не сумел сберечь. Это книга о “человеке, который не сдается”, о его упорном стремлении к цели, о взаимосвязи всего в мире, о торжество жизни.

Восемьдесят четыре дня подряд Сантьяго ходил в море безуспешно – ему не удавалось поймать ни одной рыбы. Родители мальчика, помогавшего старику, сказали, что старик невезучий и велели мальчику ловить рыбу на другой лодке. Но старик не унывал, не признавал своего поражения: “Он и так никогда не терял ни надежды, ни веры в будущее, но теперь они крепли в его сердце, словно с моря подул свежий ветер”.

Когда старик в очередной раз вышел в море, ему на крючок попалась огромная рыба-меч. Сильная и не желающая сдаваться, она увлекает лодку рыбака далеко в море. Три дня и три ночи длится противоборство старика и большой рыбы, и за это время успевает раскрыться чудесная, добрая, чистая душа рыбака, его понимание глубинных механизмов, движущих миром, его органичное слияние с природой.

В старике Сантьяго удивительно гармонично сочетаются смирение и гордость, пришедшие к нему с возрастом, с жизненным опытом. Но это смирение не слабого человека, поскольку оно не принесло с собой “ни позора, ни утраты человеческого достоинства”, а его гордость – не гордыня зазнайки. Ощущая свою свободу и независимость, Сантьяго в то же время понимает, что он часть природы. Рыба, попавшаяся на его крючок, для старика не просто жертва или добыча, это равноправный соперник, вызывающий уважение и восхищение. Старик постоянно разговаривает с ней, обращаясь то как к другу, то как к врагу, потому что огромный марлин утащил лодку слишком далеко в море. У старика иссякли силы, закончились еда и вода, руки изрезаны леской, но он и не собирается сдаваться, потому что не умеет отступать: “Рыба, – позвал он тихонько, – я с тобой не расстанусь, пока не умру”.

Бесконечно утомленный, с рукой, сводимой судорогой, старый человек не приходит в отчаяние, не ощущает раздражения или гнева, которые были бы вполне объяснимы в его положении. Но все дело в том, что Сантьяго живет в мире, где есть гармония вечного круговорота природы, где каждое существо действует в соответствии с законами природы, со своим назначением. Человек хочет убить рыбу, чтобы выжить, рыба стремится победить человека, и даже акулы занимают в этом мире свое место. Старик понимает это, и жизненная мудрость позволяет ему жить в гармонии с собой, сохраняя спокойствие и доброжелательность. Он гордится силой, мощью и красотой своей рыбы, но понимает, что выживет из них в конечном счете только один: “Рыба, я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя Прежде, чем настанет вечер”.

Старик сумел одолеть рыбу, но ему не удалось довезти ее до берега, потому что на них напали акулы. Старик отбился от зубастых хищниц, но они успели съесть почти всю рыбу, привязанную к лодке. Спокойно и с достоинством принимает Сантьяго крушение своих надежд: “Кто же тебя победил, старик? – спросил он себя. – Никто, – ответил он. – Просто я слишком далеко ушел в море”, И это спокойствие передается нам, потому что рыбак все равно вышел победителем в поединке, потому что он не чувствует себя опустошенным, потому что он не одинок – у него есть друг, мальчик.

Как бы мне хотелось научиться у героя повести Хемингуэя в любой ситуации сохранять согласие с самим собой и бесконечную веру в победу! И я уверен, эта книга – замечательный учитель.

План

1. Осень – золотая пора.

2. Красота березовых рощ.

3. Листья клена и тополя.

4. Листопад.

5. Романтическая пора года.

Унылая пора – очей очарованье.

А. С. Пушкин

Закончилось веселое лето, и сентябрь стал полноправным хозяином в лесах и полях, озерах и реках. Утром уже холодно, а днем солнышко, как будто вспоминая лето, весело припекает, лаская своими лучиками.

Необыкновенно нарядными деревья становятся осенью. Их листья раскрашены в разные цвета – от светло-желтого до пурпурного. Не пожалела осень-художник красок, ярких и радостных.

Особенно хороша березка. Ее огненные и позолоченные листочки уже начали падать на землю. Невозможно отвести глаз от березовых рощ и аллей: наверху все в золоте, под ногами – великолепный ковер из листьев. Пурпурные, багряные листочки ложатся под ноги. Даже жалко наступать на опавшие листики.

Не уступают в красоте листья клена и тополя. Красноватые, с желтыми прожилками листочки чудно сочетаются друг с другом и представляют собой замысловатый узор роскошного ковра. Блестят на солнце серебристые паутинки, красные яркие кисти рябины.

Проказник-ветер нарушает тишину парков и лесов, чудесного осеннего царства. Он срывает листья и несет их, как стаю мотыльков. Шумят, переговариваясь, деревья, прощаются с еще теплым солнцем, голубым небом, стаями птиц, улетающих на юг.

Тихо падают и падают листья. Листопад. Стоишь как зачарованный и забываешь про все на свете.

Осень – самая романтическая пора года, воспетая поэтами, композиторами, писателями и художниками, истинно – золотая осень.

У небольшого лесного озерца, словно былинные богатыри, застыли исполинские сосны, прогретые горячим солнцем. Они будто жаждут испить в этот знойный день живительной влаги, впитать ее могучими корнями. Ветви сосен высоко взлетели над землей. Кроны этих вековых великанов плотно сомкнулись. Чувствуется, что солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь темно-зеленую хвою. Диву даешься, как мог человек с помощью кисти и красок перенести на полотно это лесное чудо.

Иван Иванович Шишкин дал картине удивительное название: “Корабельная роща”. Из названия становится понятным, что эти сосны когда-то сослужат службу человеку – пойдут на постройку кораблей, величественных зданий… Создается впечатление, что рядом с картиной мы дышим свободней и глубже. С холста словно веет на нас смоляным ароматом сосны, свежей лесной сыростью, прелью хвойной подстилки.

Обращаешь внимание на ограду из сучьев, ветвей, которая как будто защищает дремучий лес от непрошеных гостей. Чувствуется присутствие человека, который заботится о защите зеленых великанов. А кто может угрожать лесу? Только человек с топором. Вот и лесное озерцо – будто преграда на пути случайного путника. Правда, бревно, переброшенное через водную гладь, служит своеобразным указателем путнику. В правом углу картины угадывается тропинка, которая теряется где-то за поворотом.

Небо на картине занимает незначительное место, но солнечный свет заливает весь передний план. Он прогревает стволы сосен, пронизывает до дна озерцо, пригорок за ним, ласкает молодые сосенки. Хочется перейти на другой берег, углу биться в чащу и ждать какого-то чуда. А чудо – это сами деревья. Они перед нами. Они открыты нашему взору.

Свой шедевр “Корабельная роща” Шишкин написал в 1898 году, в этом же году он умер. От “Корабельной рощи” веет величавым спокойствием и невозмутимой силой. Художник рассказал нам о вечной жизни родной природы, о неиссякаемой силе родной земли и ее нестареющей, вечно обновляющейся красоте.

План:

1. Загадка женской души в русской литературе. 2. Неординарная личность Анны Сергеевны Одинцовой. 3. Новый тип женщины в русской литературе. Одним из вечных вопросов, который в разные времена волновал писателей всех времен и народов является загадка женской души. Не являются исключением в этом отношении и русские писатели, поэтому в нашей литературе так много женских образов. Представительницы прекрасного пола с их природной склонностью к эмоциональному выражению чувств, с их подвижной и восприимчивой психикой, были идеальными объектами для литературных исследований, не говоря уже о непредсказуемости и таинственности характера русской женщины. При этом чаще всего каждый писатель стремился наделить своих героинь теми качествами, которые выражали его представление об идеале, изменяя при этом только место и предназначение женщины в различных условиях.

Большое внимание женским образам уделяли такие великие русские писатели, как Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский и Н. В. Гоголь. Собственное видение женских характеров было и у И. С. Тургенева, который в своих выдающихся произведениях смог мастерски показать немало ярких женских образов. Эти образы впоследствии стали поводом для появления так называемой “тургеневской девушки”, черты которой стали сравнивать с чертами реально существующих дам.

Одним из наиболее ярких женских образов И. С. Тургенева стала Анна Сергеевна Одинцова – главный женский персонаж романа “Отцы и дети”. С первых же минут знакомства с этой героиней читателю становится ясно, что перед ним предстала неординарная, цельная и сильная личность. Анна Сергеевна разительно выделяется среди городских дам чувством собственного достоинства, уверенностью и даже некоторой властностью характера. Аркадий уже при первом взгляде на эту женщину сделал вывод, что “она много уже передумала и перечувствовала” в своей жизни, и в этом он не ошибся. Анне Сергеевне пришлось быстро повзрослеть, поскольку она рано осиротела и осталась с маленькой сестрой на руках. Она была вынуждена самостоятельно заняться небольшим имением, которое досталось ей от отца, и самостоятельно преодолевать препятствия, которые встречаются на жизненном пути неопытных девушек. Однако Анна Сергеевна не отчаивалась, и, не имея достаточного опыта, она все же сумела найти выход из сложившейся ситуации. Она вплотную занялась хозяйственными делами, выписала себе в помощь престарелую тетку, а когда появилась возможность, пожертвовала собой и для того, чтобы обеспечить свою семью, и вышла замуж за богатого старика. За эту жертву Анна Сергеевна была вознаграждена – муж оставил ей хорошее наследство.

Молодая женщина отличалась необычайной рассудительностью, которая была несвойственна дамам высшего света. Управляя своим имением, она навела в нем безупречный порядок и считала, что, где бы она не находилась, она найдет для себя занятие и никогда не будет скучать. Героев романа Анна Сергеевна поразила своей независимостью и отсутствием предрассудков, своим умом и умением решать самые сложные вопросы, своим равнодушием к пересудам и сплетням, которые мгновенно распространялись в светском обществе. “Анна Сергеевна была довольно странное существо. Не имея никаких предрассудков, не имея даже никаких верований, она ни перед чем не отступала и никуда не шла. Она многое ясно видела, многое ее занимало, и ничто не удовлетворяло ее вполне; да она едва ли и желала полного удовлетворения”. Эта удивительная молодая женщина, которая осознанно поселилась в деревне, сторонилась городского общества и была редкой гостьей на светских вечеринках, с большим интересом относилась к новым идеям и достижениям науки, выписывая из столицы некоторые научные издания. Скорее всего, именно поэтому она не могла не обратить внимание на нового молодого человека, который отличался суждениями, идущими вразрез с общепринятыми нормами. Сблизило их и то, что каждый из них жил своим умом и не придерживался правил, принятых в обществе того времени.

Благодаря своим выдающимся качествам Анна Сергеевна быстро рассмотрела в главном герое бунтаря, не способного на спокойную и размеренную семейную жизнь, которой так дорожит большинство женщин. И ее стремление во что бы то ни стало сохранить душевную и жизненную гармонию, которой ей удалось добиться неимоверными усилиями, гасят чувства к Базарову. Ее минутная слабость к нему спустя некоторое время практически не оставляет никаких следов.

Из этого всего можно сделать вывод, что И. С. Тургенев относился к женщинам как к равным себе по положению и складу ума, он считал, что они наравне с мужчинами имеют право на независимость и самостоятельность. Именно такие характеры, как у Анны Сергеевны, были более всего ему интересны. Ведь иметь дело со спокойной и рассудительной натурой куда более приятно, нежели с самой привлекательной, но в то же время пустой кокеткой.

В романе “Отцы и дети” явно просматриваются характерные признаки такого общественного явления того времени, как эмансипация. В период творчества И. С. Тургенева все больше представительниц прекрасной половины человечества становились независимыми и не слишком считались с общественным мнением. Такие женщины, как Анна Сергеевна, прекрасно знали себе цену и не давали воли своим чувствам. Над ними всегда преобладал разум. На примере героини романа мы видим, как в России XIX века складывался новый тип женщин, которые были способны без труда обходиться без мужчин, самостоятельно вести хозяйственные дела и быть экономически независимыми.

Стихотворение Пушкина “Я памятник себе воздвиг нерукотворный…” , пожалуй, одно из самых знаменитых стихотворений поэта. Содержание его выражено в простой и доступной форме. Но известно, что простота гениальных произведений искусства часто бывает обманчивой. Увлеченные гармоничностью стихотворной речи, энергией ее ритмов, необыденностью всего ее строя, мы незаметно для самих себя приобщаемся к ее поэтическому содержанию. И вместе с тем обнаруживаем, что оно необычайно сложно; мы снова и снова перечитываем или даже заучиваем наизусть стихи великих поэтов.

И вот, когда мы перечитываем “Памятник”, наше внимание прежде всего задерживается на латинских словах эпиграфа: Я памятник себе воздвиг”. Во времена Пушкина среди образованных людей это латинское словосочетание было хорошо известно, как ходовая поговорка, потому что им начинается самый, может быть, знаменитый из всех изучавшихся тогда латинских текстов – ода Горация “Памятник”. Вероятно, по этой причине Пушкин не называл его имени. Пушкин напомнил читателю древнее сочинение прежде всего потому, что в нем провозглашена мысль о величии подвига поэта:

Создал памятник я, меди нетленнее, Пирамидных высот, царственных, выше он

В наше время мысль о том, что наиболее совершенные произведения поэзии переживают время своего создания и что в духовной жизни человечества поэзия имеет неизмеримо большее значение, чем подвиги царей и завоевателей, кажется само собой разумеющейся. При Пушкине было не так. Правящая Россия ценила человеческое достоинство и гражданские заслуги по табели о рангах, а в ней ее создатель – Петр I – чин поэта не предусмотрел. Отношение к Пушкину эта Россия выразила устами министра просвещения С. С. Уварова. Когда он узнал, что в “Литературных прибавлениях” к газете “Русский инвалид” было напечатано краткое извещение о гибели Пушкина, начинавшееся словами: “Солнце нашей поэзии закатилось!”, то приказал вызвать редактора газеты в цензурный комитет и сделать ему строгое внушение. “К чему эта публикация о Пушкине? Что это за черная рамка вокруг известия о кончине человека не чиновного, не занимавшего никакого положения на государственной службе… “Солнце поэзии!!” – помилуйте, за что такая честь? “Пушкин скончался… в середине своего великого поприща!” Какое это такое поприще?.. Разве Пушкин был полководец, военачальник, министр, государственный муж?! Писать стишки не значит еще… проходить великое поприще!”

Свой “Памятник” Пушкин, по-видимому, намеревался опубликовать, и ссылка на Горация в предстоящих цензурных хлопотах могла стать важным доводом. Классическая древность тогда была государственно одобряемой и почитаемой: в основе главных положений официально признанной классицистской эстетики лежала мысль о непререкаемом авторитете античного искусства; даже некоторые государственные установления прямо связывались с традициями Римской империи. Достаточно вспомнить хотя бы то, что титулование русских царей (император, августейшая особа и т. п.) было заимствовано из терминологии императорского Рима, сложившейся как раз в эпоху Горация, которому покровительствовал сам император Август. Не трудно понять, почему в России этот римский поэт был чем-то вроде государственно учрежденной поэтической инстанции. И если русский поэт “прибегал” под защиту Горация, то цензура не могла с этим не считаться. Потому-то и Державин свой “Памятник” Начал (первые семь стихов) весьма точным переводом соответствующих строк “Памятника” Горация. Пушкин, разумеется, знал это популярнейшее произведение Державина. И он хотел, чтобы его “Памятник” напомнил читателям “Памятник” Державина. Напомнил и возбудил желание сравнить.