Category: Сочинения на свободную тему

МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЧАЦКОМУ

А. С. Пушкин, высказывая свое мнение о пьесе Грибоедова, усомнился в художественной цельности образа Чацкого. Самым умным действующим лицом комедии поэт называл самого драматурга, а Чацкий, в интерпретации Пушкина, – “благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (а именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями”. Поэт признавал, что все сказанное Чацким очень умно, а вот обращение с пламенными воззваниями к московским бабушкам, Скалозубу и Фамусову подобно метанию бисера перед свиньями: “Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловым и тому подобными”.

Еще жестче по поводу Чацкого высказался М. А. Дмитриев, которому принадлежит один из первых откликов на комедию “Горе от ума”. По мнению критика, Чацкий “есть не что иное, как сумасброд, который находится в обществе людей совсем не глупых, но необразованных, и который умничает перед ними, потому что считает себя умнее: следственно, все смешное на стороне Чацкого”. Да, действительно, представителей московского общества нельзя назвать глупцами. Ум – это их главное достоинство, но только в том понимании, что под ним подразумевается способность рассчитывать светские выгоды. Для Чацкого же ум – это важнейшая нравственно-философская категория и, в первую очередь, способность свободно мыслить. Ответ Дмитриеву был дан на страницах журнала “Сын отечества” О. М. Сомовым, который глубже всех своих современников оценил художественное новаторство Грибоедова. В частности, Сомов указывал, что драматург шел своей непроторенной дорогой, поэтому обыкновенные мерки к его комедии неприемлемы. Чацкий сам очень хорошо понимает, что, говоря невеждам об их невежестве и предрассудках, а порочным об их пороках, он напрасно теряет время. Но он говорит что-либо только в том случае, когда невежество, предрассудки и пороки трогают его за живое. Как утверждает критик: таков характер людей пылких. “Он уже не думает, слушают и понимают ли его или нет: он высказал все, что у него лежало на сердце – и ему как будто стало легче”. И. А. Гончаров в критическом этюде “Ми – льон терзаний” убедительно проанализировал психологическую мотивированность сценического действия в пьесе Грибоедова. Он считал, что драматургу удалось заглянуть далеко за горизонты своей эпохи. В основе комедии – любовная коллизия: Чацкий любит Софью и только из-за нее возвращается в Москву. Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с его чувством к Софье. Он видит, что девушка предпочитает ему глупого человека и до самого конца бьется над этой загадкой. Весь ум, все силы его направлены на эту борьбу, которую Гончаров и назвал “мильоном терзаний”. Однако только под влиянием этих чувств, считает писатель, Чацкий “мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь… Чацкого роль – роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и победительна”.

Стоит упомянуть и мнение самого Грибоедова, который сочувствовал своему герою: “Этот человек разумеется в противуречии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих, сначала он весел, и это порок”.

Итак, Чацкий появляется в Москве в доме Фамусова. Он счастлив и весел: наконец, после долгой разлуки, он увидит свою возлюбленную и подругу детства Софью. Реакция Софьи вызывает у него непонимание и тревогу. Он пытается вернуть девушку в те славные времена:

Когда, бывало, в вечер длинный

Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,

Играем и шумим по стульям и столам.

Тут же Чацкий выражает свое истинное отношение к Москве и москвичам: “Что нового покажет мне Москва?” Он знает, что его ждут все те же балы, сватовство, стихи в альбомах. Внезапно возникшее отчуждение Чацкий пытается преодолеть новым поворотом темы, новым воспоминанием об общих знакомых, над которыми они вместе посмеивались несколько лет назад. В каждом его обращении к Софье звучит: “А помните…?” Чацкого беспокоит некая двусмысленность в словах девушки, но он решает не обращать на это внимания. Сравнение Чацкого с тетушкой, сделанное Софьей, показывает, что она уже иначе относится ко всем этим московским чудакам. Чтобы проверить свое впечатление, Чацкий вызывает Софью на высказывание собственных оценок, упоминает Молчалина. Колкости Чацкого в отношении Молчалина вызывают раздражение Софьи: “Не человек, змея!” По-видимому, Софья уже определила свое отношение к Чацкому и ее заключительная реплика откровенно зла: “Да, хорошо – сгорите, если ж нет?”

Подозрения Чацкого усиливаются, когда Софья, увидев в окошко упавшего с коня Молчалина, теряет сознание. Подозрения усиливаются, но прозрение еще не наступило. Он продолжает гневаться на Молчалина, каждую его фразу Софья воспринимает с обидой. Тогда Чацкий решает откровенно спросить, кто мил ее сердцу, и в ответ слышит несмелые отговорки: Софья решительно не хочет открывать тайну своего сердца. Слова Чацкого тревожат ее, но она не уверена в своем выборе и поэтому считает необходимым ответить ему его же оружием – указать на недостатки:

“Да! Грозный взгляд, и резкий тон,

И этих в вас особенностей бездна;

А над собой гроза куда не бесполезна…”;

“Заметно, что вы желчь на всех излить

Готовы”.

Любовные неурядицы Чацкого сопровождаются его острым конфликтом с фамусовским обществом. Высказывая свое отношение к жизни, Чацкий вовсе не собирается “бросать вызов”, но постепенно его раздражение нарастает. Основной удар его критики направлен на Фамусова. Это и понятно. Чацкий видит, какие глубокие изменения произошли в сознании Софьи, а кто, как не батюшка, влиял на формирование подобного отношения к жизни. Но, с другой стороны, в пламенных “нравоучительных” речах Фамусова содержится столько откровенной глупости и невежества, что нашему пылкому герою ничего не остается, как защищаться, отстаивая собственное мнение. Чацкий восстает против попытки Фамусова навязать ему идиллическое представление о прошлом. Он уверен, что “нынешний век” далек от идеала, но все же время необратимо идет вперед. “А судьи кто?” – восклицает Чацкий.

В монологе, который по жанру является гражданской одой, поэт наряду с изображением разлада героя с обществом анализирует общественную среду, прикасается к главным пружинам жизни. Чацкий отстаивает право жить своим умом, не видя достойных образцов в “отцах отечества”. Последняя строфа оды рисует положительную программу героя, основным смыслом которой является защита свободной жизни.

Я восхищен смелостью и отвагой, с которыми Чацкий вступает в единоборство с устоявшимися традициями, взглядами на жизнь. Он является одним из тех “сумасбродов”, которые во все времена пытались заставить общество дышать новым, свежим воздухом, а не задыхаться в затхлой атмосфере невежества, лицемерия, тщеславия. Вызывает сочувствие и то, что в личной жизни Чацкий был несчастлив. Он обладал в полной мере всеми достоинствами, позволяющими ему называться гордым именем Человек. Но такие как Чацкий успевают лишь сеять зерна истины, а плоды пожинают другие. Именно безнадежность успеха – главная беда Чацкого и ему подобных.

Каждое дело, требующее обновления, вызывает в нашем сознании образ Чацкого, и какие бы жизненные задачи ни решали люди, им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: совета “учиться, на старших глядя”, с одной стороны, и стремления уйти от рутины к “свободной жизни” – с другой.

Стихотворение Б. Л. Пастернака “Ожившая фреска” напи­сано в марте 1944 года и впервые опубликовано 15 апреля 1944 года в газете “Литература и искусство”. Оно посвящено Сталинградской битве – переломному событию в Великой Отечественной войне. По жанру это баллада.

Уже в первой строфе произведения автор создает емкий по силе художественного обобщения образ: “Ночное небо Сталин­града качалось в штукатурном саване”. В нем поддерживается противоестественный характер войны, когда от силы падающих снарядов качается само небо, и многочисленные жертвы и раз­рушения (“штукатурный саван”). Ведь после бомбежки для многих жителей города стали могилами их собственные дома.

Во второй строфе стихотворения сама земля обращается с молебном о прекращении ударов. Скорбное молитвенное на­строение подчеркивает образ кадильницы. Упоминается в произведении также архистратиг Михаил, который, совершив чудо, сорвал попытку язычников уничтожить храм.

Увидев разрушенные дома, герой стихотворения вспоми­нает, как в детстве видел фреску в часовне, на которой “в та­кие ямы черти прыгали”. Таким образом, ужас войны сравни­вается в стихотворении с адом, а фашисты – с темными дьявольскими силами.

Далее в произведении возникает традиционный для право­славной классической иконописи образ Георгия Победоносца (“А рядом в конном поединке Сиял над змеем лик Георгия”), Цветущие кувшинки и птичьи трели символизируют в этой строфе образ мирной жизни (которая в свою очередь напоми­нает райский сад). В следующей строфе картина радостного бытия сопрягается с темой родины, причем образ березовой почки выступает здесь как символ России, а зовущая музыка ассоциируется не только со звуками лесной пущи, но и с ме­лодичной народной песней.

Дальнейший сюжет стихотворения продолжает разрабаты­вать центральный символ произведения – образ святого Ге­оргия. Лирический герой в наступательном движении “Топчет вражеские танки С их грозной чешуей драконьею!”. Здесь солдат-победитель, ведущий священный бой на родной земле, вновь сравнивается с иконописным Георгием Победоносцем, который топчет змею копытами коня.

В финальной строфе стихотворения композиционное про­странство предельно расширяется. Автор воспевает символи­ческий образ грядущей победы, ассоциирующийся с чудесной будущностью.

Таким образом, в победе над врагом Б. Л. Пастернак видит не только цель освобождения родной земли, но и идею торже­ства сил добра над злом. Образы религиозного характера в этой связи способствуют созданию философского плана вос­приятия темы, благодаря чему она воссоздается также и в ши­роком историческом аспекте.

Стихотворение первоначально называлось “Воскресенье” и посвящено герою Сталинградской битвы Леонтию Гуртьеву. В книге В. Гроссмана “Сталинград” подвигу этого человека и дру­гих защитников города посвящен очерк “Направление главного удара”. Леонтий Николаевич Гуртьев был командующим 308-й стрелковой дивизии, которая сражалась на главном направлении удара фашистских войск и почти вся погибла, обороняя завод “Баррикады”. За массовый героизм дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а Л. Гуртьеву присвоили звание генерала-майора, также наградили орденом Красного Знамени и медалью “За оборону Сталинграда”. 3 августа 1943 года герой был смертельно ранен под Орлом. Указом Президиума Верхов­ного Совета СССР от 27 августа 1943 года Л. Н. Гурьеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Во время поездки с писателями на фронт Б. Л. Пастернак заметил могилу генерала в парке г. Орла.

В черновом варианте произведения описывалась смерть Гуртьева и его предсмертные воспоминания о Сталинградской битве. В окончательном же тексте произведения судьба кон­кретного человека уступила место художественному обобще­нию. Когда Б. Л. Пастернак пишет, что герой “перешел земли пределы”, он подчеркивает не гибель защитника земли рус­ской, а бессмертное величие его подвига, ибо кончина на поле брани – это шаг героя в историю.

Умение очень четко и лаконично формулировать свои мысли является отличительной особенностью творчества Федора Сологуба. Он считал себя символистом и даже в самом непримечательном событии пытался угадывать знаки судьбы. Это увлекательное занятие, безусловно, отразилось на творчестве знаменитого поэта и драматурга, который нередко шокировал публику нетипичными выводами, сделанными из простых и, на первый взгляд, понятных фактов.

Внутренний мир Федора Сологуба практически всегда оставался “за кадром” его произведений. И на то были свои причины, так как этот автор не торопился впускать в свою жизнь других людей. Лишь небольшой круг приближенных могу судить о том, насколько ранима душа у этого человека, который очень близко к сердцу принимал любые неудачи. Причем, не только свои, но и тех людей, которые были для него по-настоящему дороги.

В 1896 году он опубликовал стихотворение “Я – бог таинственного мира…” , которое, на первый взгляд, может показаться очень заносчивым и высокомерным. Действительно, уже в первой строчке автор утверждает, что он выше других в духовном плане, и ему доступно для понимания то, что для окружающих являются тайной за семью печатями. Однако развивая собственную мысль, Сологуб отмечает, что его мысли весьма далеки от реальности, подчеркивая при этом: “Весь мир в одних моих мечтах”. Это означает, что у поэта существует своя Вселенная, в которую он не желает никого впускать. Приоткрыть завесу тайны над своими мыслями и чувствами для него равносильно духовному самоубийству. При этом Сологуб хочет донести до читателей мысль, что он не страдает высокомерием и не пытается задеть чье-то самолюбие.

“Не сотворю себе кумира ни на земле, ни в небесах”, – подчеркивает автор, считая, что возвышаться над толпой так же глупо, как и принижать свои собственные достоинства. Поэт пытается уйти от повседневной обыденности, но при этом осознает, что жизнь вынуждает его быть частью социума. И для того, чтобы сохранить свой внутренний мир, такой романтичный и иллюзорный, Сологуб выводит для себя определенную формулу, отмечая: “Своей божественной природы я не открою никому”, Лишь ночью, когда на улицах стихает городской шум, и нет необходимости лицедействовать перед людьми, поэт признается, что чувствует себя свободным. Покой и тьма – его верные спутники и молчаливые слушатели, которым можно доверить самые сокровенные мысли и чувства.

Поэт Аполлон Майков родился в творческой семье. Его отец был известным художником, а мать писала детские рассказы. Поэтому неудивительно, что будущему поэту с детства прививали любовь к искусству и литературе. Поэтический дебют Майкова состоялся в 13-летнем возрасте, когда юный литератор опубликовал в журнале “Библиотека для чтения” свое первое стихотворение. С этого момента подросток решил, что непременно свяжет свою судьбу с литературой, и позже никогда не жалел об этом выборе.

Аполлона Майкова нередко сравнивают с Афанасием Фетом. Действительно, у этих двух поэтов есть общая черта? Оба они посвятили огромное количество стихов родной природе, тонко чувствуя ее переменчивость, красоту и совершенство. Лес, поле, речка и сад могли затронуть в душе Майкова самые потаенные струны, в результате чего на свет рождались удивительно тонкие и восхитительные стихи, наполненные светом, радостью и теплотой. “Осень” – одно из таких произведений, которое Аполлон Майков написал в 1856 году после того, как в очередной раз посетил родовое имение в селе Чепчиха, расположенном недалеко от Москвы.

Майков с юности увлекался охотой, однако часто ловил себя на мысли, что простая прогулка по лесу без ружья и борзых собак доставляет ему гораздо больше удовольствия. Ему действительно очень нравилось “слышать, как сучья трещат, листья ногой загребать”. Однако осенний лес лишен своей загадочности и таинственности, так как “сорван последний орех, свянул последний цветок”. Чаща, которая еще летом казалась непроходимой, теперь просматривается, словно на ладони. И этот новый мир, открывающийся перед поэтом, рождают в нем новые, до этого неведомые чувства. Он признается: “Я весел душой и, как безумный, пою”. Что же именно так радует автора? Кисти брусники, рыжики, упругие шляпки которых вздымают осенний мох, покрытые инеем листья под ногами и “ясность прозрачных небес”. Природа, готовящаяся к длительной зимней спячке, в этот момент лишена суеты, она дарит автору чувство спокойствия и умиротворения. Майков отмечает, что в каждом времени года есть своя прелесть, и весной он с упоением рвал в полюбившемся ему лесу подснежники. Однако осень хранит в себе некую удивительную притягательность, и поэт признается, что будет вспоминать об этой счастливой прогулке, которая подарила ему не только массу позитивных эмоций, но и вдохновила на творчество, “в зимние ночи и дни”.

Маргарита появляется в романе БулгаковА неожиданно, словно гроза весной. “Она несла в руках гадкие, тревожные желтые цветы. Черт его знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. Цветы очень четко смотрелись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. По тверской шли тысячи людей, но она увидела только меня одного и поглядела не то что тревожно, а как-то даже болезненно. И меня поразила не столько ее красота, как чрезвычайная, никем не виданная одиночество в глазах!”

С этого момента уже невозможно оставаться сторонним наблюдателем, образ Маргариты настолько захватывает, настолько завораживает, что затаив дыхание хочется не потерять ее из виду. Так же и Мастер не смог пройти мимо и пошел следом за Маргаритой. Он не знал, как завести с ней разговор, что ей сказать, как сделать так, чтобы она осталась рядом с ним, не исчезла навсегда. Но она первой начала говорить и спросила, нравятся ли ему желтые цветы. На что он ответил, что не нравятся. Но несмотря на это, именно желтые цветы, как огонек, как маячок, помогли обратить внимание друг на друга. Встретились два одиночества, которым было суждено объединиться навеки. Маргарита объяснила Мастеру, что она нарочно взяла с собой эти цветы, потому что это была последняя надежда на то, чтобы он нашел ее.”Мы разговаривали так, словно были знакомы сто лет… Вскоре она стала моей тайной женой. Она приходила ежедневно, я ждал ее с самого утра, садился к окну и слушал, не стукнет калитка… Мы знали, что это судьба столкнула нас на углу Тверской и переулка и что мы созданы друг для друга навеки…”

Она стала для Мастера не только его любовью, радостью его одинокого сердца, она стала для него самой верной Музой. Каждую свободную минуту она помогала ему в работе над романом: перечитывала уже написанное, подгоняла с написанием новых страниц, предрекала любимому славу. Это она назвала его Мастером и сшила ему шапочку. Когда Мастер закончил роман и его раскритиковали на страницах газет, он был в отчаянии, и только любимая поддерживала и верила в его талант. Ведь этот роман был ее радостью и болью. И когда Мастер бросил рукопись в огонь, она, не задумываясь, бросилась вытаскивать его из огня голыми руками. Отдав свою душу роману Мастер, после неудачи теряет частицу своей души, он начинает сходить с ума. “Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно…” – говорил Мастер. Она ответила: “Боже, какой ты больной. Но я помогу тебе.

Утром не застав Мастера дома, Маргарита отдает все силы на то, чтобы спасти любимого человека и их любовь. Она стала для него самой верной подругой, которую подарило ему провидение, их союз был соединен на небесах и ни что не могло их разлучить. Ради любимого Маргарита готова пройти все испытания. С честью выдерживает в роли королевы на балу у сатаны. Все мысли, все порывы только для своего любимого человека, даже у Воланды она ничего для себя не просит, только вернуть ей Мастера. И Мастеру, который был очень больным и разбитым необходима была только Маргарита и еще покой.

Очень глубоким в романе есть такая мысль: рукописи не горят. Такое чувство любви, которое было у Мастера и Маргариты, не может оставить никого равнодушным. Они заслуживают внимания небес, потому что они дышат, живут, страдают только ради второго. Роман “Мастер и Маргарита” – это прекрасная, глубинная история любви в мировой литературе.

Чем бы человек ни занимался, большие умения и большее мастерство в любом виде деятельности одновременно накладывает и большую ответственность. Вряд ли существуют люди, в том числе и дети, для которых преуспевание в каком-либо виде деятельности не является приоритетным. Говоря о школьниках, стоит сказать, что иногда учеба для них действительно является важным делом, но иногда они пренебрегают ею и сосредотачиваются на чем-то другом, обычно из сферы личных дел. Именно поэтому проблема хорошей учебы актуальна далеко не для всех.

В то же время интересно рассуждать об отличниках и их отношении к своему уделу. Быть отличником далеко не всегда просто, иногда это бывает ответственно и даже чрезмерно трудно. Как и у всех других видов дел, у хорошей учебы тоже есть преимущества и недостатки. Преимущества этого неоспоримы. Благодаря хорошей учебы у молодого человека или девушки растет авторитет как среди одноклассников, так и среди учителей. Такой человек чувствует себе увереннее, а потому может с юности обрести такие хорошие качества, как инициативность, организованность, склонность к лидерству и тому подобное. Кроме того, конечно, хорошо учащийся в школе молодой человек всегда может рассчитывать на такую же успешную учебу в высшем учебном заведении и дальнейшее устройство на высокооплачиваемую работу. Все это в совокупности являет собой серьезный перечень преимуществ.

Одновременно с тем, хорошая учеба имеет также и некоторый негатив, который делает жизнь школьника труднее. Во-первых, необходимость хорошо учиться повышает напряжение. Двоечники или троечники – это обычно беззаботные люди, жизнь которых обычно начисто лишена какого-либо напряжения или проблем. А вот отличники привыкают к своей роли, а потому все время стремятся учиться хорошо и чувствуют себя очень некомфортно и негативно, если у них перестает что-то получаться. Конечно, вряд ли можно называть такое напряжение вредным для школьника, но в то же время нельзя отрицать его наличие. Иногда к отличнику относятся хуже одноклассники. Дети не всегда любят тех, кто выделяется, а потому стремятся компенсировать преимущество отличника в учебе какими-то его недостатками в других сферах. Впрочем, так происходит далеко не всегда.

Во всем есть плюсы и минусы. Достаточно интересно рассматривать проблемы отличников. Они являются людьми, у которых, с одной стороны, все хорошо, но которые, с другой стороны, иногда могут столкнуться с проблемами, которых полностью лишены двоечники, троечники и хорошисты. Впрочем, все-таки кажется, что преимуществ в жизни отличников намного больше.

Моя комната очень красивая. У меня две комнаты в квартире. Их не так уж много, но я люблю свою. В моей комнате стоит кравать она очень большая и удобная. Еще в моей комнате есть электронные предметы, такие как: компьютер, телевизор, часы. В моей комнате стоит шкаф, в котором лежат мои вещи. В шкафу весят мои платья, костюмы, штаны, кофточки и мдругая одежда, которая мне очень нравится. Я люблю следить за порядком в моей комнате. Я люблю по утрам застелать свою кровать, потому что мне не нравится, когда мое одеяло сбилось или куда нибудь завалилось. Люблю подметать, протирать пыль, обметать паутины. Это я делаю не так уж часто только по воскресеньям. Убираться в моей комнате мне не хватает времени, потому что нужно сделать уроки и многие другие дела по дому. Я люблю спать в моей комнате, потому что вней уютно, тепло, а вдругих домах я даже не могу заснуть. Я очень люблю свою комнату и то, что находится в ней.

(сочинение по картине)

Не многие из русских живописцев второй половины XIX – начала XX века пользовались такой огромной популярностью у широкой публики, как Константин Егорович Маковский (1839- 1915). Имя его всегда было связано с исключительным успехом. При жизни он был одним из самых востребованных и модных художников России. “И строгих судей, а за ними решительно все классы общества Маковский пленил в буквальном смысле слова, – вспоминал А. Н. Бенуа.

– Если кто из художников был популярен на Руси – то именно он. На него, быть может, не молились, его не называли богом, но его все любили”.

Маковский писал жанровые картины (“Дети, бегущие от грозы”, 1872, Третьяковская галерея), красочные жанрово-исторические сцены (“Князь Репнин на пиру у Ивана Грозного”, Иркутский областной художественный музей), сцены из народной жизни (“Балаганы на Адмиралтейской площади”, 1869, Русский музей), но настоящую известность он приобрел благодаря своим замечательным портретам. Большой популярностью пользовались также его этюды, изображающие женские типы и получившие название “головки”. Ежегодно на выставках Петербургского общества художников К. Е. Маковский выставлял около десятка подобных произведений.

“Головки” – это произведения, находящиеся посередине между жанровой живописью и портретом, часто костюмированным. Начало этот своеобразный жанр берет в произведениях Караваджо и его школы, но особенно популярным становится в ХУШ-Х1Х столетиях. “Сюжетами” подобных работ был мир несложных чувств изображаемого человека, а их создание было поводом выразить то или иное настроение, тот или иной характер.

В этом жанре Маковский стал настоящим виртуозом. Художественная критика делала акцент именно на виртуозности, блестящем мастерстве и эффектной живописи. “Головки” неизменно сопровождались эпитетами: “блестящая”, “колоритная”, “грациозная”, “милая”. Возможно, в таких эпитетах слышатся снисходительные нотки, но вот передо мной картина К. Е. Маковского “Нимфа”: девушка, блестяще изображенная на ней, действительно “грациозная” и “милая”.

Ее хорошенькое, правильной формы личико с большими, тонкими бровями, окруженное чудной волной густых волос, очень красиво. Особое изящество придают маленький носик, небольшой рот с красиво очерченными губами. Невозможно оторвать взгляд от прекрасных прозрачных глаз нимфы, которые просто завораживают глубиной своего ласкового взгляда.

“Нимфа” относится к группе так называемых “мифологических и литературных” портретов Маковского, среди которых наиболее известны “Офелия”, “Джульетта”, “Вакханка” и “Лесная фея”. Головка нимфы украшена венком. Не трудно догадаться, что эта нежная красавица в венке олицетворяет цветущую природу полей.

П. Гнедич когда-то писал о специфике женских портретов К. Маковского: “Женщина… через десять лет так изменится, что ее не узнать. Для сходства есть фотография… Задачи художника совсем другие”. И действительно, создается впечатление, что художник не ставил перед собой задачу изучения характера молодой женщины, изображенной на ней. По-видимому, он ценил женскую красоту вообще и старался передать ее во всем ее многообразии и теми средствами, которыми владел в совершенстве: игра света и красота цветовых соотношений. “Нимфа”, как и все остальные колоритные этюды художника, просто поражает выдумкой, фантазией, блеском краски и виртуозным владением кистью.

Пророк – стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, написанное в 1826 году. Главным героем произведения является сам поэт, который ищет смысл жизни, и смысл своего творчества. В первых строчках, поэт описывает свое существование до того, как он осознал, в чем заключается его предназначение:

Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился

“Шестикрылый серафим” является образом прозрения, а “мрачная пустыня”, в которой поэт “влачился” – это непонимание своего предназначения, которое мучило Пушкина и не давало ему жить, позволяя лишь “влачиться”. Когда же “серафим” коснулся зениц поэта, они наконец-то открылись, начали видеть жизнь такой, какая она есть. Дотронувшись до ушей, их “наполнил шум и звон”, что, скорее всего, означает жизнь начала приобретать краски и становиться интересной. Последнее что изменил “серафим” в Александре Сергеевиче были уста и сердце. Он вырвал язык и вложил “жало мудрыя змеи”, а в места сердца вставил “угль, пылающий огнем”. Объясняются эти строки достаточно просто, хоть Пушкин и сумел очень поэтичной и неординарной форме выразить свои мысли. Вложил “жало мудрыя змеи” – означает, что дал способность буквально “жалить” людей словами, то есть доносить до них свои мысли, чтобы они как яд пронизывали человека, заставляя задуматься читая произведения Пушкина. “угль, пылающий огнем” – это способность не отчаиваться и не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Когда Александр Сергеевич Пушкин понял свои способности, тогда он понял и то, зачем живет в этом мире:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей.

Ему суждено творить, творить и менять людей, волновать их сердца, фактически быть Пророком. Но следует понимать, что это произведение написано Пушкиным не для самого себя, а для будущих писателей, которые, как и он должны не просто писать, а глаголом жечь сердца людей. Если же творчество человека не способно достучаться до читателя, обучить его новому – то оно, недостойно быть написанным и это лишь пустая трата времени.

Валерий Брюсов не воспринимал всерьез революционные идеи, хотя понимал, что общество нуждается в переменах. Тем не менее, его путь развития через войны и потрясения поэт считал ошибочным. События 1904 -1905 годов, когда по всей России прокатились массовые стачки, превратившиеся в некое подобие генеральной репетиции революции 1917 года, заставили Брюсова более пристально взглянуть на это общественное явление, в котором он увидел параллель с падением римской империи. Именно тогда появилось на свет стихотворение “Грядущие гунны” , предрекающее гибель могучей русской державе.

Под “грядущими гуннами” автор подразумевал современных варваров – рабочих и крестьян, которые готовы ради своих безумных и амбициозных идей растоптать вековые традиции и культуру русского народа. В том, что события будут развиваться именно по такому сценарию, Брюсов нисколько не сомневался, предрекая: “На нас ордой опьянелой рухните с темных становий”. Разница лишь в том, что если раньше набеги совершали иноплеменники, то теперь разорение страны начинается изнутри, а его инициаторами выступают люди, которых вскормила и вырастила русская земля. Однако это, по мнению поэта, не остановит вандалов от того, чтобы поставить шалаши возле дворцов, а в тронных залах разбить сельскохозяйственные угодья, уничтожив, тем самым, все то, чем так гордилась Россия.

Прибегая к подобным иносказаниям, поэт преследует единственную цель – показать, насколько низко могут пасть люди, опьяненные жаждой власти. Брюсов понимает, что революция в любых ее проявлениях является злом, которому следует противостоять. Иначе его родина превратится в варварскую страну, где человеческая жизни не будет стоить абсолютно ничего. Носителей революционных идей автор сравнивает с малыми детьми, которым радостно плясать возле костров из книг и разорять храмы. Однако этой беспощадной силе некому противостоять, потому что все мудрецы попросту вынуждены будут прятаться от вандалов, унося “зажженные светы в катакомбы, в пустыни, в пещеры”. Таков удел многих цивилизаций, не сумевших разглядеть врагов и своевременно от них защититься. Правда, Брюсов видит в подобном сценарии развития событий некую закономерность. Если общество не в состоянии самостоятельно решить свои проблемы, то всегда появляется некая внешняя сила, сметающая все на своем пути. Поэтому поэт считает, что нет смысла пытаться что-то менять и, уж тем более, сопротивляться варварам. “Вас, кто меня уничтожит, встречаю приветственным гимном”, – резюмирует поэт.