Category: Сочинения по литературе

Историческая тематика интересовала писателей во все времена. Не обошли ее в своем творчестве и такие выдающиеся мастера, как А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов. Два великих русских поэта и писателя обращались к прошлому своей страны, своей Родины неоднократно. Известно, что Пушкин занимался исследованием жизни и деятельности Петра I. Связанные с его именем героические страницы русской истории нашли свое отражение во многих произведениях великого поэта. Перу Пушкина принадлежит произведение в прозаической форме – историческая повесть “Капитанская дочка”. Важно, что великого классика интересовали не одни исторические события, великие битвы, но и жизнь обычных людей того времени. Пушкин прослеживал, как конкретно время и сложившаяся в стране ситуация влияют на жизнь людей, на их судьбы, характер, цели.

Рассмотрим повесть “Капитанская дочка” в качестве исторического произведения. Тематикой повести является изображение исторических событий, но для автора очень важен нравственный аспект, то, как себя ведут люди в серьезной, опасной ситуации. В повести поднимаются проблемы чести, долга и совести. “Капитанская дочка” построена в виде записок очевидцев событий и обычного изображения исторических событий, личностей. Для главного героя Гринева на первом плане находятся личные проблемы. Для этого героя исторические события, достойные изучения и памяти, не представляют особой ценности, он не понимает значения происходящего. Для героя жизнь в крепости не менее значительна и важна, чем взятие Оренбурга. Дистанции между историческими лицами и обычными людьми в произведении почти не существует, но этого нельзя сказать про Екатерину II. Автор изображает императрицу возвысившейся над всеми. В этом – дух той эпохи, которую писатель избрал предметом своего изображения: Гринев – дворянин, Пугачев для него все-таки не больше чем самозванец, бунтарь, а Екатерина II – великая императрица, которую он идеализирует (здесь, кстати, слышится голос Пушкина по поводу нравов тогдашних дворян). Построение повести традиционно для исторического произведения. Исторические лица выступают в романе как статисты, исторические события играют роль фона развития сюжета. В произведении много зарисовок, поднимаются вопросы, актуальные в ту эпоху, создается колорит конкретного времени. Конечно, “Капитанская дочка” не является единственным произведением Пушкина на историческую тему. И “Полтаву”, и “Медный всадник”, и множество менее крупных по форме произведений русский классик посвятил истории Родины.

Историческая тематика волновала и другого великого поэта, внесшего огромный вклад в развитие мировой литературы. У Лермонтова произведения, посвященные русской истории, имеют несколько другое звучание, чем у Пушкина. Разочарованный в настоящем, молодой поэт и гражданин не видел в окружающей его действительности места подвигам и великим свершениям. Даже люди в его эпоху, по мнению поэта, изменились в худшую сторону: “Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри – не вы”. Вспоминая великие битвы, события русской истории, Лермонтов исполнен гордости, но одновременно ощущается глубокое чувство горечи в стихотворении “Бородино” по поводу того, что великое осталось в прошлом. А в настоящем поэта окружают люди, неспособные не только на подвиг, но даже на собственную защиту. За это Лермонтов упрекает современное поколение. Ему больно осознавать, что “в бездействии состарится оно”. История в произведениях Лермонтова тесно перекликается с современностью. В стихотворениях “Новгород”, “Приветствую тебя, воинственный славян” звучит тема утраченной свободы, от отсутствия которой так страдал поэт. В своих произведениях он сравнивал нынешние поколения, которые считал неспособными на подвиги, с людьми прошлого, богатырями. Богатырями он называет этих людей не только за физическую силу, но и за силу духа, за веру в идеалы, за решимость, способность постоять за родную землю ценой собственной жизни: “Ребята! Не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали!”

Гимном героическому прошлому можно назвать и стихотворение “Два великана”. Оно чем-то похоже на сказку, былину Здесь видна вся любовь поэта к отечеству, его историческому прошлому. Россия представляется великой, непобедимой державой. Чего стоит одно сравнение Москвы с великаном “в шапке золота литого”! О противнике “старого русского великана” Лермонтов говорит с пренебрежением, называя его “трехнедельным удальцом”. Этим произведением поэт как бы предупреждает, что все противники, враги великой Руси всегда бывали наказаны и что так будет и впредь.

В заключение можно сказать, что два величайших поэта России неоднократно обращались к теме ее истории, черпая там средства для утверждения высоких идеалов, непреходящих ценностей, возвеличивания родины и даже просвещения в области истории некоторой категории читателей. В исторических произведениях Лермонтова и Пушкина большую роль играют обычные люди, их поступки, подвиги, а исторические личности отчасти лишаются того величия и безмерного возвышения над “простыми смертными”, которыми их наделили многие писатели.

При обращении к исторической тематике открылась еще одна грань таланта поистине великих русских классиков. Как мало времени было отпущено А. С. Пушкину и М. Ю. Лермонтову, но сколько они успели сделать! Гордится, поистине гордится Родина такими сынами. Дни идут, месяцы сменяют годы, годы превращаются в столетия, а имена Пушкина и Лермонтова остались в истории России, и как бы ни развивалась наша культура, они никогда не будут забыты!

Мама мне часто задает вопрос – кем я хочу быть? Я знаю ответ на этот вопрос, я уже определился в выборе, но маме не рассказываю. Почему? Потому что я хочу быть автогонщиком, как Шумахер! А маме я не рассказываю, потому что берегу ее. Она будет постоянно волноваться и нервничать из-за меня, а мне этого не хочется.

Я люблю скорость, когда ветер врывается в салон машины, хлещет по лицу и пытается навязать мне свое представление о стильной прическе. Я люблю запах бензина, без которого машина просто пахнет нерабочим металлом. Бензин – кровь автомобиля. Мне нравится, когда руль слушается любого движения рук, он является посредником между водителем и машиной. Ведь это настолько удивительно, что человек может управлять таким железным конем. Да, содержать настоящую лошадь очень сложно, и не каждый может это позволить себе. Для лошади не нужно закатывать дороги в асфальт, в нее не нужно заливать бензин, который, сгорая, выделяет вредные газы. Она – живая, она – друг. Но если честно, я приходил в школу верховой езды и понял, что слишком трепетно отношусь к этому животному.

Мне кажется, что я неплохо чувствую и знаю машину. Мне часто снятся сны, где я сижу за рулем, а будущее с невероятной скоростью летит навстречу. И мама уже, кажется, начала догадываться, что я хожу после уроков заниматься в секцию юного картингиста.

Как басня, так и жизнь ценится не за

длину, но за содержание.

Сенека.

Человек рождается не просто для того, чтобы есть и пить. Для этого было бы гораздо удобнее родиться дождевым червем. Так писал Владимир Дудинцев в романе “Не хлебом единым”. Поиски смысла жизни – это удел каждого мыслящего и совестливого человека. Поэтому-то лучшие наши писатели всегда напряженно искали художественное решение этого вечного вопроса. И наша советская литература не обошла его. А сегодня, когда старые идеалы потускнели, а новые только завоевывают свое место, эти проблемы стали едва ли не самыми важными.

Вопрос о моральных проблемах, конечно, шире вопроса о смысле жизни, но этот последний составляет ядро нравственности. Когда нет веры ( не обязательно в бога! ), нет смысла жизни, то очень часто нет и нравственности. Виль Липатов, умерший в конце 70-х годов, в повести “Серая мышь” изобразил бывшего начальника, до того спившегося, что ему нечего есть, а в доме даже не водятся мыши, которым тоже нечего есть. Это символ. Бессмысленность жизни приводит к деградации человека, превращению его в животное или преступника.

В другом своем произведении “И это все о нем…” Липатов разворачивает конфликт между добром и злом. Здесь изображен комсорг Евгений Столетов. Это как раз человек, тремящийся жить по правде, глубоко верящий в добро, справедливость, честность. И, конечно, он неизбежно сталкивается с человеком, давно продавшим совесть, живущим ради выгоды, обманывающим людей и государство. Это мастер Петр Гасилов. Роман писался в годы, когда процветали нечестность и лицемерие, поэтому смерть Женьки явилась неизбежным финалом.

Глубоко нравственные и гуманистические проблемы ставил и ставит в своих произведениях Валентин Распутин. В повести “Живи и помни”, например, перед нами встает вопрос: справедливо ли считать преступником человека, честно провоевавшего три года, которому после ранения смертельно захотелось домой? Можно отвечать по-разному, но по-человечески жалко Андрея Гуськова, попавшего под репрессивную машину.

Чингиз Айтматов в своих книгах всегда стремился показать человека, ищущего свое место в жизни. С новой силой это проявилось в последнем его романе “Плаха”. Писатель признается, что в этом произведении хотел бы “отразить всю сложность мира, чтобы читатель вместе со мной прошел через духовные пространства и поднялся на более высокую ступень”.

Роман Айтматова разнопланов. Мы видим людей (мастерски выписанных), стремящихся к наживе любой ценой: будь то истребление животных, или продажа наркотиков, или прямое убийство. Мы видим и обращение писателя к вечной теме распятого Христа.

Угадываем здесь сходство с романом М. Булгакова “Мастер и Маргарита”. Глубоко символична судьба волчьей пары. Но сейчас бы хотелось сказать о нетипичном для советской литературы герое.

Это Авдий Каллистратов, который искал смысл жизни в боге. Но в духовной семинарии он не ужился, не удовлетворяла его застывшая мысль, он хотел сам найти своего бога. Юноша уходит в мир. Подобно пушкинскому герою хочет жечь глаголом сердца людей,

подобно лермонтовскому – провозглашать любви и правды чистые ученья. Он надеется с помощью слова очистить и возродить души падших людей. Но правда жизни сурова. Трудно достучаться до душ преступников.

Задумав изучить жизнь собирателей наркотиков, Авдий выдает себя за такого человека, едет вы глухую степь собирать пыльцу. На обратном пути в поезде начинает убеждать любителей зелья бросить это занятие. Но его избивают и выталкивают из вагона. Авдий вылечивается. В больнице встречает женщину, которую полюбил. В любви он, кажется, находит себя. Но такому человеку трудно жить в мире зла, лицемерия, наживы. Его статью о наркомании не печатают: она слишком правдива. В столкновении с истребителями сайгаков Авдий погибает. Погибает, как мученик, как Христос. Эта аналогия не случайна. Возможно, этот герой не слишком реалистичен. Но он помогает читателю задуматься над вечным вопросом.

Далекий от философии чабан Бостон тоже ищет смысла жизни. Видя ненормальные отношения, сложившиеся в его хозяйстве, он мучительно размышляет: “Если я не хозяин своему делу, кто-то в конце концов должен же быть хозяином?” Это его тревожит. Чабан

видит смысл жизни в честной работе, в любви к животным, к земле, в приумножении богатства общества, в порядочности в отношениях с людьми. Однако его честность и преданность работе так же, как у Столетова и у Каллистратова, входят в противоречие

со сложившейся системой общепринятого обмана, духом наживы.

Судьба преследует Бостона. Фигура его становится по – шекспировски трагической. Во время перехода на новое пастбище погибает его друг. Затем умирает его жена. Вокруг новой жены, вдовы друга, начинаются сплетни. Наконец, природа в лице волков мстит людям, избрав несправедливо его. Обиженные другим охотником, волки уносят ребенка Бостона. Доведенный до отчаяния, чабан убивает обидчика волков и идет сдаваться в милицию. Так безвременье, отсутствии веры в обществе продолжает трагический конфликт между честным и бесчестным. Плахой ( в прямом смысле) кончается жизнь Авдия и плахой же (в переносном смысле) – жизнь Бостона.

Восходит на свою плаху и Онисимов, герой произведения Александра Бека “Новое назначение”. Это высокого ранга аппаратчик, председатель государственного комитета, лично приближенный Сталиным. Объективно это человек, обладающий чувством

долга и удивительной работоспособностью. Личная его преданность Сталину беспредельна, несмотря на то, что его брат погиб в лагерях. В этой преданности он и находит свой смысл жизни, требуя такой же преданности и полной отдачи в работе от своих подчиненных. Но писатель подчеркивает, что это ломает и искажает природу человека. Возникает “странная болезнь”- результат “ошибки двух противоположных импульсов – приказов, идущих от коры головного мозга и внутренних побуждений”. В конце концов человек начинает творить зло, оправдываясь долгом. Именно поэтому на Онисимова так подействовало разоблачение культа личности, что потеряны смысл жизни и уверенности в правоте. Он так и не смог “вылезти душой из тех времен”, как советовал ему Челышев. И недаром автор “награждает” его неизлечимой болезнью, ведь он уходит вместе со своим временем. Да, роман говорит о том, что свой смысл жизни каждый человек обязан найти сам, никто не может дать его в готовом виде.

О русском купечестве писали многие писатели конца девятнадцатого века. Интересовало авторов и положение женщины в купеческой семье. Этой теме посвящены пьеса “Гроза” А. Н. Островского и очерк “Леди Макбет Мценского уезда” Н. С. Лескова. Оба эти произведения поражают сходством сюжета (желание любить вызвано скукой и неудовлетворенностью жизнью, в результате – конфликт с окружающим миром, вплоть до преступления, развязка – смерть в речной пучине). Даже имена героинь одинаковы – их обеих зовут Катеринами.

Героинь обоих произведений жизнь толкает на неправедный путь – путь греха: для Катерины Кабановой – на грех прелюбодеяния, для Катерины Измайловой – на грех прелюбодеяния и убийства (многократного).

Характерна для того времени причина, толкнувшая главных героинь на грех: “скука русская, скука купеческого дома, от которой весело… уда-виться”. Обе они вышли замуж не по любви, да и муж неласков, еще больше усугубляет ситуацию бездетность: “Мне вот, когда б я себе ребеночка бы родила, вот бы мне с ним, кажется, и весело стало”. Обе они воспитывались на свободе, сформировавшей в них пылкость характера.

Однако их чувства очень резко отличаются друг от друга. О многом говорит уже сам выбор: Катерина Кабанова выделяет Бориса из-за его отличия от окружающих, а Измайлова выбирает Сергея лишь из-за красивой внешности.

Кабанова любит Бориса одухотворенной любовью, другая, напротив, испытывает скорее 4″изическое чувство, которое перерастает во всепоглощающую страсть: “Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя”. Она уже не слышит предупреждающего голоса Аксиньи: “Подлец пренепостоян-ный-непостоянный!”, – не замечает сухости, с которой разговаривает с ней Сергей, ловится на его уловки. “Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест”.

Чувства их различны, но они достигают такой силы, что “с ним ей и каторжный путь цветет счастьем”, лишь бы быть с ним рядом, видеть его:

“Вот я теперь тебя видела, этого они у меня не отнимут, а больше мне ничего не надо”.

Сильные чувства толкают их на грех, но героини ищут оправдания своим поступкам. Для Кабановой это момент, когдв Варвара вручила ей ключ от садовой калитки. Ей будто бы показалось, что кто – то идет, и она положила

ключ в карман. Также Катерина Измайлова перед убийством Зиновия Бо-рисыча ждет от него повода, который разъярил бы ее; он нужен ей, чтобы окончательно оправдать для себя убийство мужа. “

Катерина Островского, несмотря на импульсивность, не способна на убийство (у нее другие моральные устои). Измайлова же совершает злодейство с поразительным хладнокровием, потому что она считает свою любовь полным оправданием преступлению. В то же время Катерина Кабанова считает уже само свое чувство грехом. Противоречия между чувствами, долгом перед мужем, перед Богом, перед обществом, единогласно ее осуждающим, искреннее раскаяние сводят ее с ума. Окончательно толкает ее к самоубийству отказ от нее Бориса, она доходит до крайней степени отчаяния, когда ей “что домой, что в могилу – все равно”. Ей не хватило силы характера, чтобы пережить свою трагедию, ее хрупкие плечи не выдержали столь тяжкий груз.

На долю Катерины Измайловой выпали значительно более серьезные испытания, чем на долю Катерины Кабановой. Катерина Львовна не испытывает мук совести, но жутка ее ревность; “…Она затряслась и позеленела, в глазах у нес стало темно; все суставы ее заныли и расслабели”. И это состояние женшины, у которой в. о время убийства лишь холодели руки. Несмотря на всю тяжесть душевных и физических мук, она остается в ясном сознании, мысль о самоубийстве ей чужда. Когда она бросается в воду, увлекая за собой Сонетку, она даже’не думает о том, что сама тоже может погибнуть.

Таким образом, и Катерина Кабанова, и Катерина Измайлова вступают на путь греха из-за “скуки купеческого дома”, из-за сильных чувств, которые они испытывают. Но по-разному проходят они эту дорогу. Более слабая Кабанова не выдерживает кары за счастье, которая является естественной на этом пути. Несмотря на религиозность, она предпочитает уход из жизни. А Катерина Измайлова воспринимает свои страдания как проигравший игрок. Нет у нее ни малейшего следа раскаяния, последовательна она на пути греха, и не сходит она с него до конца.

Слабые натуры колеблются в выборе жизненного пути. Цельные же натуры не сворачивают с выбранного ими пути добра или зла, не изменяют принципам, выбираемым ими раз и навсегда. Пусть Измайлова посвятила свою жизнь греху, но ее образ притягивает силой характера, готовностью на любые жертвы ради достижения своей цели.

Значение второстепенных персонажей в драме Островского “Гроза”

А. Н. Островского по праву считают певцом купеческой среды, отцом русской бытовой драмы, русского театра. Его перу принадлежат около 60 пьес, из которых наиболее известны такие, как “Бесприданница”, “Поздняя любовь”, “Лес”, “На всякого мудреца довольно простоты”, “Свои люди – сочтемся”, “Гроза” и многие другие

А. Н. Добролюбов назвал пьесу Островского “Гроза” самым решительным произведением. так как “взаимные отношения самодурства и безгласности.

Работая над “Повестью о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”, Гоголь хочет выявить комическое вне трагических конфликтов жизни, в области “скучного”. Она широка, эта область – от внешне идиллических форм бытия в пределах запущенного поместья Товстогубов до анекдотической ссоры и тяжбы двух миргородских приятелей Перерепенко и Довгочхуна, рассказ о которых заканчивается знаменитыми словами: “Скучно на этом свете, господа!”

Открывается повесть нарочито восторженным описанием костюма, дома и сада Ивана Ивановича. И чем больше “восторгается” писатель своим героем, тем большая никчемность этого человека раскрывается перед нами. С нескрываемым сарказмом описывает Гоголь “богомольного человека Ивана Ивановича”, который в церковь ходит лишь для того, чтобы после службы побеседовать с нищими, узнать их нужды, но при этом ничего не подать. Он рассуждает “очень логично”:

– Чего же ты стоишь? Ведь я тебя не бью…

Иван Иванович очень любит, если ему кто-нибудь сделает подарок или преподнесет гостинец. Это ему очень нравится. Лежебока и пустозвон Иван Иванович в силу привычки окружающих и благодаря своему имущественному положению слывет в Миргороде за порядочного человека.

Таким же “хорошим” является его сосед Иван Никифорович. Он не столько высок, сколько “распространяется в толщину”. Лежебока и ворчун, не следит за своей речью и порой допускает такие словечки, что его сосед Иван Иванович, “эстет”, только говорит в ответ: “Довольно, довольно, Иван Ни-кифорович; лучше скорее на солнце, чем говорить такие богопротивные слова”. Впрочем, заключает автор, несмотря на некоторые несходства, оба приятеля “прекрасные люди”.

Беспечная и праздная жизнь сделала из этих помещиков бездельников, занятых только тем, как развлечь и потешить свою праздность. Ни о каком духовном росте, самосовершенствовании личности речь не идет. Эти герои даже слов таких не знают. Они заняты сугубо своими персонами, удовлетворением самых примитивных своих потребностей. И когда возникает малейшая преграда на пути этих потребностей, то разражается настоящее сражение. Причем методы, которыми пользуются обе стороны, такие же недостойные, как и их исполнители.

С непревзойденным мастерством и юмором Гоголь показывает, как молниеносно из закадычных приятелей Иван Иванович и Иван Никифорович делаются заклятыми врагами. Между ними разворачиваются “военные действия”, закончившиеся порчей гусиного хлева Ивана Никифоровича, с “рыцарским бесстрашием” совершенного Иваном Ивановичем.

С нескрываемым сарказмом описывает Гоголь Миргород, в котором имели место данные события. Какой духовности и высоты помыслов можно ждать от жителей города, главной примечательностью которого являлась “удивительная лужа! Единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимает почти всю площадь. Прекрасная лужа! Дома и домики, которые издали можно принять за копны сена, обступивши вокруг, дивятся красоте ее…”

Герои повести с возникновением ссоры оживились, воспряли духом. У них появилась цель в жизни. Каждый хочет выиграть тяжбу в суде. Они ездят в город, подают бумаги во все инстанции, тратят свои доходы на подношения чиновникам всех рангов, но никаких видимых результатов не достигают. Они стоят на одной ступени общественной лестницы. Поэтому “их дело” вряд ли завершится в обозримом будущем. Оно кончится только по смерти одного из судящихся. Но ни Иван Иванович, ни Иван Никифорович этого не понимают. Иллюзию жизни они принимают за саму жизнь, потонув в тяжбах и кляузах, они утеряли тот первоначальный комфорт и благополучие, которые имели.

“Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” вошла в сборник “Миргород” наряду с историко-героической повестью “Тарас Бульба”. Такое соседство помогло писателю показать всю мелочность и низость поступков и помыслов Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича по сравнению с настоящими подвигами Тараса и его соратников. Скучно становится автору от созерцания своих героев. Неужели прошли времена великих поступков?! Эту тему автор продолжает в своем гениальном произведении “Мертвые души”.

Роман “Евгений Онегин” – величайшее произведение Пушкина. Онегин – главный герой романа, молодой франт с богатым наследством. В Онегине сочетаются положительные и отрицательные черты. Он умный, наблюдательный. Мне самой Онегин показался эгоистом, что, в принципе, немудрено: отец почти не обращал на него внимания, поручив его гувернерам, которые “не докучали ему моралью строгой”, говорили: “Чтоб только не измучилось дитя”. Естественно, мальчик вырос и стал человеком, думающим только о себе, о своих желаниях и удовольствиях, не умеющим, да и не хотящим уметь обращать внимание на чувства, интересы, страдания других, способный с легкостью обидеть человека, оскорбить, унизить – причинить боль человеку, даже не задумываясь об этом. Ему надоедает жизнь городского франта, ему наскучивает эта роль, и он переселяется в поместье, оставленное ему в наследство от дяди. Там он находит себе занятия, но они наскучивают ему через несколько дней.

У Онегина есть друг Ленский. Сам автор так характеризует своего героя:

По имени Владимир Ленской,

С душою прямо геттингенской,

Красавец, в полном цвете лет,

Поклонник Канта и поэт.

Ленский, как и Онегин, тоже любил писать стихи. Пушкин слегка иронизирует над своим героем Ленским, над его наивным романтизмом, восторженной и сбивчивой речью и над его внешностью. Владимир был красив и, как говорит Пушкин, “был принят как жених” во всех окрестных помещичьих усадьбах. Он с детства дружен с семьей Лариных, особенно с Ольгой. Она ему нравится, он ее любит. Онегин же, когда поехал знакомиться с семьей Лариных и с самой Ольгой, при первом же знакомстве с ней и ее сестрой Татьяной говорит Ленскому: “Я выбрал бы другую”, то есть Татьяну. Но Онегин не верит в любовь, не верит в счастье, ни во что не верит. Татьяна – натура глубокая, любящая, страстная. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни. После знакомства Онегин сумел сразу же оценить Татьяну с ее неброской внешностью и богатым духовным миром. Татьяна, в отличие от Ольги, была задумчива, спокойна:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная, боязлива,

Она в семье своей родной,

Казалась девочкой чужой.

А также:

И часто целый день одна

Сидела молча у окна.

Задумчивость – ее подруга…

Но, получив любовное признание Татьяны, Евгений был удивлен, так как он совсем не ожидал такой смелости и такой страстности в выражении чувств. Онегин бережно отнесся к чувству Татьяны и честно признался, что не создан для семейной жизни, что супружество будет для него лишь мукой. Но в этих словах есть и эгоистичность. Он говорит:

Поверьте (совесть в том порукой),

Супружество вам будет мукой.

Я, сколько ни любил бы вас,

Привыкнув, разлюблю тотчас;

Начнете плакать: ваши слезы

Не тронут сердца моего,

А будут лишь бесить его.

Татьяна слушает Онегина “едва дыша”. После свидания и объяснения с Онегиным Татьяна впадает в меланхолию. Она любила читать романы. И Онегина, когда впервые увидела, представила как одного из лучших героев романа, своим героем, а себя героиней, и сразу же влюбилась в него, точнее – в тот романтический образ, который она себе выдумала.

Главная черта Онегина – эгоизм, он привык жить только для себя, не заботясь о других. И это очень больно ранило сердце Татьяны.

А что же касается Ленского и Ольги, то их роман развивается счастливо. Они даже назначили день свадьбы.

Пушкин пишет, как истинно счастлив Ленский с Ольгой:

Поедет ли домой, и дома

Он занят Ольгою своей.

Он даже составляет альбом со стихотворениями, посвященными Ольге. Пушкин использует много отступлений, чтобы поразмыслить о поступках героев. Автор не ассоциирует себя с Онегиным, подчеркивая различия в их отношении к жизни, природе, театру, вину, женщинам. Пушкин идет в своем развитии дальше, чем Ленский, становясь поэтом действительности и подчеркивая, что поэтическое и восторженное отношение к жизни – разные вещи.

Сам поэт полагал, что он ближе всех к Татьяне.

В последующих главах все изменится. Чувства Онегина станут другими по отношению к Татьяне, но и ее чувства станут иными.

“…Я ощущаю порой нечто на меня сходящее, когда любимый дар мой ищет действия; мною тогда овладевает некое, позволю себе сказать, священное беспокойство; душа трепещет и горит, и слово падает из уст, как угль горящий” – так пишет о своем любимом герое Савелии Туберозове Н. С. Лесков. Мне кажется, что эти прекрасные слова о духовной наполненности и просветленности в акте творчества имеют прямое отношение к самому писателю, вложившему душу в роман “Соборяне” о скромном провинциальном духовенстве и бурном времени 60-70-х годов – времени нигилистов, споров “отцов” и “детей”, яростных конфликтов, но все-таки победы вечного над преходящим. “Трепещущая и горящая” душа Лескова с его романами о нигилистах и праведниках, душа смятенная и алчущая правды, подарила нам, читателям XX века, по словам Горького, “священное писание о русской земле”. Его назвали “еретиком” и революционно-демократические круги, потому что писатель не принял революционной нови, и церковная элита, так как он шел своим путем к Богу, входя в конфликты с официальной церковью. Но когда читаешь страницу за страницей лесковского собрания сочинений и чувствуешь всем нутром гениальность творца в умении охватить всю сложность не сегодняшнего, а вечного бытия человечества, а главное, рассказать о нем неповторимым языком, веришь, что книги его боговдохновенны и даже промыслите льны. “По-видимому, дальше нам идти некуда!” – горько сетовал один из критиков романа Лескова “Некуда”. Но сам Лесков так безнадежно не считал, и тому доказательство – герои его поздних произведений: и Голован, и Иван Саверьянович, и старообрядцы в “Запечатленном ангеле”. Путь праведничества для каждого и всех с евангельской проповедью любви и добрых дел – вот позитивная программа любимых героев Лескова и его самого, прошедшего мучительные духовные искания.

В теме нашего сочинения сближены Автор и его герои не случайно и не потому, что герои – дети писательской фантазии. В экспозиции романа Лесков находит такие слова для представления Савелия Туберозова, Захария Бенефактова и Ахиллы – священнослужителей собора в Старгороде, что мы чувствуем очарованность и любование ими.

Отец Туберозов “высок ростом”, “бодр”, “подвижен”, “голова его отлично красива”, кудри белы, как у Фидиева Зевса, глаза “большие, смелые и ясные”, и в них “и блеск радостного восторга, и туманы скорби, и слезы умиления; в них же сверкал порою и огонь негодования, и они бросали искры гнева – гнева не суетного, не сварливого, не мелкого, а гнева большого человека”. Последнее замечание особенно важно: нам будет представлен Большой человек – по своим чувствам, поступкам, целям, человек – мыслитель и богатырь духа.

В Захарии Бенефактове отмечены иные столь же дорогие Лескову свойства: кротость и смирение не от безликости, а от богатства личности, при немощности и слабости его физического тела.

Третий любимец Лескова – могучий дьякон Ахилла Десницын (странное имя, но вдумаемся: древнегреческий эпос

на русской почве? Почему бы и нет? А фамилия? Библейская ассоциация неизбежна: “одесную”, “десница”. Не ему ли предстоит ведущая роль в художественном конфликте романа?). “Уязвленная”, увлекающаяся натура, смешливый, добрый, “слагающийся богатырь”, в юности Ахилла Десницын был особенно любим в Старом Городе.

Описывает ли Лесков запачканные лапки отца Захария, или “веселенький домик” Савелия Туберозова, или “трубный голос с клироса Ахиллы”, он неизменно любуется этими людьми из “старой сказки”, т. е. жизни, которая складывалась на Руси веками, устоялась и в которой устоял человек с его несуетностью, совестливостью, детской открытостью и некоторой наивностью, натуральностью, священным отношением к тому делу, к которому приставлен. Идилличность отношений трех друзей не вызывает сомнения даже тогда, когда произошла некоторая размолвка из-за одинаковых тростей, пожалованных о. Савелию и о. Захарию предводителем дворянства.

Для Лескова ценна в герое его живая душа: разрешается героям маленькая хитрость, любопытство, ревность, слезы на глазах, гнев, несмотря на то что они пастыри. Не терпит Лесков лишь фарисейства, лжи, поверхностности суждений и поступков, безыдейности личности, а эти простые, неискушенные герои, не привязанные к материальным благам, не считающие, что судьба им что-то недодала, ютящиеся в небольших домишках и считающие копейки, живут не хлебом единым, а идеей, о которой, возможно, и сами-то, в силу скромности, не смогли бы поведать. А вот Лесков все о них знает! Знает и ненавязчиво, с огромной теплотой посвящает читателя в сокровенные тайны души.

Протопоп Савелий Туберозов, как мальчишка, влюблен в свою бесценную жену Наташу с ее дерзкими детскими шалостями и любовной игрой (привязала нитку к носовому платку и дергает, чтоб платочек ускользнул из рук мужа), крушит качели, чтоб она не упала с них, будучи беременной; произносит горячую проповедь не по уставу в церкви о старике Пизонском, усыновившем подкидыша; потрясен до глубины души, когда ему, бедному попу, Марфа Андреевна Плодомасова, дворянка старого покроя, дарит деньги на домик и одежду для церковных служб. Но по-настоящему “большим” и даже великим (не в казенном понимании этого слова) его делают “Записки”, “Демикотоновая книга”, начатая по рукоположении в священники. Ночами старческими устами он шепчет, читая свою исповедь и одновременно дневник прожитого. И встает перед нами человек с мятущейся совестью, который все видит: и бедность провинциального священничества, и формализм губернских архиереев, и амбициозность губернатора, и притеснения староверов (при разрушении Деевской часовни он видел, как рвали кресты, как горестно плакали над руинами прихожане)…

“Не знаю, что о себе думать, к чему я рожден и на что призван?” – вопрошает себя Туберозов, прочитавший немало книг о духовенстве и восставший против “округлости”, “завершенности” литературного типа священника. И он, русский иерей, не просто отправляет службы и требы в храме, он душу вкладывает в дело. О себе он скажет: “Привык я весьма постоянно действовать, но ныне без дела тоскую и до такой глупости, что даже секретно от жены часто плачу”. (Это после того, как был назначен благочинным, а за свою “Записку о положении православного духовенства”, критическую в адрес епископата, едва не лишен сана.) Он боится мещанского благополучия, боится из борца за правду превратиться в обывателя. Его записи в дневнике поражают широтой кругозора, государственным умом, трепетностью ко всему, чем живет Россия. Попадает в дневник и сюжет о местных нигилистах: учителе Препотенском и госпоже Бизюкиной, которым объявил войну смелый и прямодушный Ахилла.

Что же в действиях молодого учителя могло вызвать гнев Ахиллы и Туберозова? Варнава Препотенский говорил детям, что и души у человека нет, и Бога нет. Туберозов спрашивает: “Откуда это взялась у нас такая ожесточенная вражда и ненависть к вере?” Жажда свободы у молодежи? Может быть, дикий, разрушительный вандализм, надругательство над святынями она понимает как свободу? Варнава выловил утопленника в реке, сварил его и сделал из скелета пособие для уроков. Бедная мать умоляла отдать покойника, чтобы отпеть и схоронить в земле. С юмором написаны страницы о том, как могучий Ахилла и мелкопакостный, ничтожный Варнава состязались в ловкости и крали друг у друга кости погибшего. По это не просто бытовое недоразумение. Это идеологическая ошибка. За дьяконом стоит уважение к традиции, святое отношение к погребению. “Многоученый Препотенский, восставший против “шпионов” (и мать, и Туберозов, и Ахилла), развязная эмансипе Бизюкина, их приятель Термосесов предстают в сатирической зарисовке революционной Руси-тройки: один сравнивается с диким степным иноходцем, у другого гордо закинута назад “головенка”, “один пляшет, другой скачет, третий песенки поет”. Всепобеждающая и зловещая, разбойная, ухарская, развращенная идеями коммун, вседозволенности сила ворвалась и в тихую провинциальную жизнь. У Евгения Базарова, ровесника Препотенского, хоть программа есть! А здесь – пустота, иждивенчество, попрание святынь. Неудивительно, что после группового портрета Варнавы со товарищи идет рассказ карлика Николая Афанасьевича о “старой сказке”. Эти страницы нельзя читать без волнения: не затхлая, темная жизнь, оправдывающая отношения: “хозяин (мать, помещик) – раб”, а светлая, в любви и благодарности маменьке, судьбе, Богу, родне, соседям, в поклонах и благословениях, милосердии и всепрощении встает перед нами жизнь, о которой тоскует душа. Савелий Туберозов, слышавший исповедь карлика, потрясенно произнес:

– Да, вот заметьте себе, много, много в этом скудости, а мне от этого пахнуло русским духом. Я вспомнил эту старуху, и стало таково и бодро, и приятно… Живите, государи мои, люди русские, в ладу со старою своею сказкой. Чудная вещь старая сказка! Горе тому, у кого ее не будет под старость!.. О, как бы я желал умереть в мире с моею старою сказкой.

Роман, написанный в форме хроники, не стоит на месте. В город приезжают новые герои – петербургские гости, видный чиновник Борноволоков, ревизор, и его секретарь Термосесов. Цинично второй объявляет Бизюкиной: “Сортирую людей: ты такой? – так тебя, а ты этакой? – тебя этак. Не наш ты? Я тебя приневолю, придушу, сокрушу, а казна мне за это плати”. Они тоже из породы нигилистов, но не столь наивные, как Препотенский, они жестки к людям старой, совестливой формации. Бизюкина назовет Термосесову своих врагов. И тот воскликнет: “Смерть дьякону Ахилле! Гибель протопопу Тубе-розову!” А она и не поняла, что, как библейская Иродиада, уже заказала своему повелителю за поцелуй принести их головы на подносе. Тихонько, хитренько ведет Термосесов свою речь перед ревизором: “Хлестните-ка по церкви: вот где язва”, предлагая конкретные действия против независимого в суждениях Туберозова и пылкого в правдолюбии Ахиллы. Страшно читать, как разрастался заговор нигилистов против протопопа. Роман близится к кульминации и развязке. К ней готовился и Туберозов. Вслушаемся в разговор предводителя Туганова и протопопа. Туберозов: “Без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих… Это сгубит Россию…” Туганов: “Да что же ты ко всем лезешь, ко всем пристаешь: “идеал”, “вера”? Нечего, брат, делать, когда этому всему, видно, время пришло”. Туберозов ответил, что прошло не время веры и идеалов, а прошло время слов, нужны подвиги. Жизнь для Туберозова окончилась, началось житие. Писательское слово “житие” как бы вывело Туберозова из обыкновенных людей. Житийная литература Древней Руси оставила нам имена Сергия Радонежского и Аввакума. Может быть, по логике автора, праведник Савелий Туберозов генетически связан с ними – великими подвижниками и страстотерпцами? Да, конечно.

“Боже, суд твой цареви даждь и правду твою сыну цареву” – так просил помощи у Господа протопоп Савелий Туберозов перед “заключительным воззванием” – поучением, которое он должен был по внутреннему голосу произнести во храме перед чиновниками, охладевшими к вере и совершающими только обрядовую жизнь. Слова Савелия исполнены нечеловеческой боли за паству: “Церкви противна сия наемничья молитва. Может быть, довлело бы мне взять вервие и выгнать вон торгующих ныне в храме сем… Да будет слово мое им вместо вервия. Пусть лучше будет празден храм, я не смущу сего: я изнесу на главе моей тело и кровь господа моего в пустыню и там пред дикими камнями в затрапезной ризе запою: “Боже, суд твой цареви даждь… да соблюдается до века Русь, ей же благодеял еси!” Речь произвела разрывное действие: друзья обвинили его в неосторожном возбуждении страстей черни. Враги вынесли приговор: “Нет, этого терпеть нельзя!” Народ, любивший протопопа, сбросил Данилку, написавшего донос на Савелия, в реку. Термосесов торжествовал: можно ехать в город и докладывать Преосвященству о беспорядках. Последовали арест, строгий надзор, ссылка, отказ просить о помиловании, возвращение, отстранение от всех дел, смерть. Страшно автору за своего героя, ищет он слова самые верные и вкладывает их в уста верного ученика и любимца, Ахиллы: “В мире бе, и мир его не позна”. И захотел Ахилла умереть за поверженного друга своего. Но смерть отсрочил: лежа в чулане своем, придумал поставить Туберозову памятник. Высокая душа, верный и преданный, впавший в печаль, могучий от природы и сразу постаревший, он искал случая, чтобы умереть и соединиться с тем, кто спас его душу, любя и направляя. Схватив простуду на кладбище, когда он караулил Данилку, обряженного чертом, богатырь Ахилла смертельно простудился, простил перед смертью несчастного и отошел от мира.

Автор не написал развернутого послесловия к хронике Старгорода. Жизнь не закончилась смертью праведников. Отзвонят колокола, уйдут люди с кладбища и начнут (в этом не сомневается Лесков) думать над вечным противостоянием в человеке духовного и мирского и выбирать свою дорогу к свету или тьме, восхождению к Истине или падению в соблазны чревоугодия, прелюбодеяния, честолюбия, стяжания, тщеславия, карьеры и просто недумания, безответственности за каждый прожитый день. В то время как его современники, так называемые революционеры-демократы, призывали Русь “к топору”, Н. С. Лесков говорил с читателем о духовных началах в человеке, плакал над внешним нестроением его жизни и жизни всей России. Нагибин советовал читать Лескова неторопливо, наслаждаясь его словом, проникая в огромный мир, в котором так трудно “маленькому человеку” на пути к Богу.

ЗАДОНЩИНА

Первыми литературными памятниками письменности являются “Слово о полку Игореве”, рассказывающее об исторической битве на реке Калке, и “Задонщина”, повествующая о знаменательной победе русичей над татаро-монголами на Куликовом поле (Мамаево побоище).

В 1380 году русские войска под предводительством великого князя московского Дмитрия Ивановича (1350-1389) нанесли сокрушительный удар по полчищам правителя Золотой Орды Мамая. Победа эта еще не привела к окончательному падению ига, но она ознаменовала начало перелома в соотношении сил, показала мощь русских воинов и реальную возможность Руси противостоять Орде. Куликовская битва произвела неизгладимое впечатление на современников, пробудила в них дух гордости и достоинства. Это не могло не отразиться в творчестве, в памятниках литературы.

Битве на Куликовом поле было посвящено несколько литературных произведений древней письменности: “Задонщина”, “Сказание о Мамаевом побоище”, летописные повести о сражении за Доном.

“Задонщина” – наиболее поэтичный из этих памятников и самый близкий по времени написания к самому событию.

До нашего времени дошли шесть списков “Задонщины”. В каждом из них есть искажения и ошибки. Самый ранний список, так называемый Кирилло-Белозерский, представляет собой переработку только первой половины произведения. Первоначальный текст “Задонщины” реконструирован на основе всех существующих ее списков.

“Задонщиной” этот литературный памятник назван только в одном списке – Кирилло-Белозерском. В остальных, где сохранилось заглавие, он называется “Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая”.

На долю произведений Булгакова выпала непростая судьба. При жизни автора были опубликованы лишь первая часть его романа “Белая гвардия”, книга фантастической и сатирической прозы, цикл рассказов “Записки юного врача” и многочисленные газетные фельетоны. Только в шестидесятые годы к писателю пришла широкая известность и, увы, посмертная слава. Родился Михаил Афанасьевич в Киеве на Воздвиженской улице в мае 1891 года. Отец его был преподавателем Духовной академии, мать в молодости работала учительницей. Дом на Андреевском спуске, атмосфера семейного тепла, интеллигентности и образованности навсегда остались в сознании писателя.

Окончив Первую киевскую гимназию, Булгаков поступает на медицинский факультет университета. Подобно другим деятелям русской культуры, вышедшим из разночинной среды и получившим прекрасное образование, Михаил Булгаков обладал четкими представлениями о чести русского интеллигента, которой ни разу не изменил.

Смело можно сказать, что итоговым произведением Булгакова, вобравшим в себя все идеи и помыслы писателя, звучавшие в более ранних произведениях, стал роман “Мастер и Маргарита”. Неудивительно, что роман этот полифоничен, богат сложными философскими и нравственными проблемами, захватывает широкий круг тем. О “Мастере и Маргарите” написано много критических статей, роман исследовали литературоведы разных стран мира. Роман содержит несколько пластов смысла, он необычайно глубок и сложен.

Попытаемся кратко охарактеризовать проблематику произведения и ее связи с основными героями романа. Глубочайшая философская проблема – проблема взаимоотношений власти и личности, власти и художника – находит отражение в нескольких сюжетных линиях. В романе присутствует атмосфера страха, политических гонений 1930-х годов, с которой столкнулся сам автор. Более всего тема угнетения, преследования неординарной, талантливой личности государством присутствует в судьбе Мастера. Недаром образ этот во многом автобиографичен. Однако тема власти, ее глубинного воздействия на психологию и душу человека проявляется и в истории Иешуа и Пилата.

Своеобразие композиции романа заключается в том, что в сюжетную ткань повествования о судьбах московских обитателей вплетается основанная на евангельском сюжете повесть – повесть об Иешуа Га-Ноцри и Понтии Пилате. Здесь раскрывается тонкий психологизм Булгакова. Пилат – носитель власти. Этим обусловлена двойственность героя, его духовная драма. Власть, которой наделен прокуратор, вступает в противоречие с порывом его души, не лишенной чувства справедливости, добра и зла. Иешуа, беззаветно верящий в светлое начало в человеке, не может осознать и принять действия власти, ее слепого деспотизма. Столкнувшись с глухой властью, бедный философ погибает. Однако в душу Пилата Иешуа заронил сомнение и раскаяние, мучившие прокуратора долгие века. Так, идея власти связана в романе с проблемой милосердия и прощения.

Для понимания этих вопросов важен образ Маргариты и посмертная судьба двух любящих друг друга героев. Для Булгакова милосердие выше мести, выше личных интересов. Маргарита громит квартиру критика Латунского, погубившего Мастера, но отвергает предложение уничтожить своего врага. После бала у Сатаны героиня в первую очередь просит за страдающую Фриду, забывая о собственном страстном желании вернуть Мастера.

Булгаков указывает своим героям путь душевного обновления, преображения. Роман с его мистицизмом, фантастическими эпизодами бросает вызов рационализму, мещанству, пошлости и подлости, а также гордыне и душевной глухоте. Так, Берлиоза с его самодовольной уверенностью в завтрашнем дне писатель приводит к гибели под колесами трамвая. Иван Бездомный, напротив, оказывается способным преобразоваться, отказавшись от прошлых заблуждений. Здесь возникает еще один интересный мотив – мотив духовного пробуждения, наступающего с потерей того, что в косном обществе считается разумом. Именно в психиатрической больнице решается Иван Бездомный не писать более своих жалких стихов. Булгаков осуждает воинствующий атеизм, не имеющий истинной моральной основы. Важная мысль автора, утверждаемая его романом, – мысль о бессмертии искусства. “Рукописи не горят”, – говорит Воланд. Но многие светлые идеи живут среди людей благодаря ученикам, продолжающим дело учителя. Таков Левий Матвей. Таков и Иванушка, которому Мастер поручает “написать продолжение” своего романа. Таким образом, автор заявляет о преемственности идей, их наследовании. Необычно истолкование Булгаковым функции “злых сил”, дьявола. Воланд и его свита, находясь в Москве, возвращали к жизни порядочность, честность, карали зло и неправду.

Именно Воланд приводит Мастера и его подругу в их “вечный дом”, даруя им покой. Мотив покоя также знаменателен в булгаковском романе.

Нельзя забывать и о ярких, замечательных своей выразительностью и сатирической остротой картинах московской жизни. Существует понятие “булгаковской Москвы”, появившееся благодаря таланту писателя подмечать детали окружающего мира и воссоздавать их на страницах своих произведений.

Проблематика романа “Мастер и Маргарита” сложна и разнообразна, понимание ее требует серьезных исследований. Однако можно сказать, что каждый читатель по-своему проникает в глубину булгаковского замысла, открывая для себя новые грани таланта писателя. Читатель с чуткой душой и развитым умом не может не полюбить это необычное, яркое и притягательное произведение. Именно поэтому талант Булгакова завоевал столько искренних поклонников во всем мире.

Если все русские классики прошлого века уже при жизни или вскоре после смерти были осознаны литературно-общественной мыслью в этом качестве, то Лесков был “причислен” к классикам лишь во второй половине XX столетия, хотя особое мастерство языка Лескова было бесспорно, о нем говорили не только поклонники его таланта, но его отмечали даже недоброжелатели. Лескова отличало умение всегда и во всем идти “против течений”, как назвал позднейшую книгу о нем биограф. Если его современники {Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин, Достоевский) заботились преимущественно об идейной и психологической стороне своих произведений, искали ответов на общественные запросы времени, то Лескова это занимало в меньшей степени, или же он давал такие ответы, которые, обидев и возмутив всех, обрушивали на его голову критические громы и молнии, надолго повергая писателя в опалу у критиков всех лагерей и у “передовых” читателей.

Проблема нашего национального характера стала одной из главных для литературы 60-80-х годов, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников. Уделял ей внимание (и весьма широко) и Лесков. Раскрытие сущности характера русского человека находим во многих его произведениях: в повести “Очарованный странник”, в романе “Соборяне”, в рассказах “Левша”, “Железная воля”, “Запечатленный ангел”, “Грабеж”, “Воительница” и других.

Лесков вносил в решение проблемы неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты. Таков рассказ “Леди Макбет Мценского уезда”, ярко демонстрирующий умение писателя быть идейно и творчески независимым от требований и ожиданий самых передовых сил времени. Написанный в 1864 году рассказ имеет подзаголовок “Очерк”. Но ему не следует доверять буквально. Конечно, рассказ Лескова опирается на определенные жизненные факты, но такое обозначение жанра выражало скорее эстетическую позицию писателя: Лесков противопоставлял поэтическому вымыслу современных писателей, вымыслу, часто тенденциозно искажавшему правду жизни, очерковую, газетно-публицистическую точность своих жизненных наблюдений. Название рассказа, кстати, весьма емкое по смыслу, выводит непосредственно на проблему русского национального характера, мценская купчиха Катерина Измайлова – один из вечных типов мировой литературы – кровавая и честолюбивая злодейка, которую властолюбие привело по ступеням из трупов к сиянию короны, а затем безжалостно сбросило в бездну безумия. Есть в рассказе и полемический аспект. Образ Катерины Измайловой спорит с образом Катерины Кабановой из “Грозы” Островского. В начале рассказа сообщается незаметная, но существенная деталь: если Катерина Островского до замужества была такой же богатой купеческой дочерью, как и ее муж, то лесковская “леди” взята в Измайловскую семью из бедности, возможно, и не из купечества, а из мещанства или крестьянства. То есть героиня Лескова – еще большая простолюдинка и демократка, чем у Островского. А дальше идет то же, что и у Островского: брак не по любви, скука и безделье, попреки свекра и мужа, что “неродица” (детей нет), и, наконец, первая и роковая любовь. С сердечным избранником лесковской Катерине повезло гораздо меньше, чем Катерине Кабановой с Борисом: мужний приказчик Сергей – пошлый и корыстный человек, хам и подлец. А дальше разворачивается кровавая драма. Ради соединения с любимым и возведения его в купеческое достоинство леденящие душу своими подробностями убийства (свекра, мужа, малолетнего племянника – законного наследника Измайловского богатства), суд, путешествие по этапу в Сибирь, измена Сергея, убийство соперницы и самоубийство в волжских волнах.

Почему же сходная с драмой Островского общественно-бытовая ситуация разрешилась у Лескова столь диким образом? В натуре Катерины Измайловой отсутствует, прежде всего, поэзия Катерины Кабановой, и в глаза бьет пошлость. Впрочем, натура тоже весьма цельная и решительная, но в ней нет любви, и, самое главное, не верит мценская “леди” в Бога. Характернейшая деталь: перед самоубийством “хочет припомнить молитву и шевелит губами, а губы ее шепчут” пошлую и страшную песню. Поэзия религиозной веры и твердость христианской морали вознесли Катерину Островского на высоту национальной трагедии, и поэтому ее необразованность, неразвитость интеллектуальная (можно сказать, темнота), возможно, даже неграмотность не ощущается нами как недостаток. Катерина Кабанова оказывается носителем пусть патриархальной, но тоже культуры. Лесков в своем рассказе цитирует слова жены библейского Иова: “Прокляни день своего рождения и умри”, а затем возглашает безнадежный то ли приговор, то ли диагноз русскому человеку: “Кто не хочет вслушаться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более их безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает иногда на волю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собой, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо”. Причем этот отрывок – единственный в рассказе, где автор открыто говорит от себя.

Современная писателю революционно-демократическая критика, с упованием и умилением смотревшая на “простого человека”, звавшая к топору Русь, этих вот простых людей, не пожелала заметить рассказ Лескова, напечатанный в журнале “Эпоха” братьев Ф. и М. Достоевских. Рассказ получил беспрецедентно широкую популярность уже у советских читателей, став наряду с “Левшой” наиболее часто переиздаваемым произведением Лескова. У Пушкина есть строки: “Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман”, т. е. поэтический вымысел. Так и две Катерины двух русских классиков. Сила поэтического вымысла Островского действует на душу (вспомним Добролюбова), освежающе и ободряюще, Лесков же взыскует “низкую истину” о тьме души русской простолюдинки, возвышая ее (в другом смысле). В обоих случаях причиной была любовь. Всего лишь любовь. Как же мало нужно было для того, чтобы наворотить гору трупов, чтобы явить “звериную простоту”, “не особенно нежному русскому человеку! И что же это за любовь такая, что ее принадлежностью становится убийство”. Рассказ Лескова поучительный, он заставляет нас задуматься прежде всего над собой: кто же мы такие, как сказал один персонаж Островского, “что вы за нация такая?”, какие мы и почему мы такие.