Category: Сочинения по литературе

М. Кольцов, И. Ильф, Е. Петров, В. Катаев, В. Ардов, М. Зощенко, А. Зорич, П. Романов, М. Булгаков… Вот далеко не полный перечень талантливых писателей, имена которых олицетворяют сатиру 20 – 30-х годов XX столетия. Это были разные люди с разными судьбами, характерами, манерами, вкусами, привычками. Несмотря на это, у них было много общего: все они были людьми высокой культуры, очень неравнодушными, тяжело и болезненно переживавшими несовершенство тогдашнего общества и человеческой натуры.

В то нелегкое время юмор и сатира были в моде. В периодических изданиях появлялись новые сатирические рубрики, многие из которых стали впоследствии постоянными и являлись своеобразной “визитной карточкой” издания. Это была примета времени, в ней отразилась атмосфера жизни 20 – 30-х годов.

Сатира начиналась с самой жизни. Жизнь предлагала сатирикам темы для статей, фельетонов, романов и рассказов. На первом месте среди негативных явлений тогдашней жизни был тоталитарный воинствующий бюрократизм. Голыми руками бюрократа не возьмешь – он очень ушлый, баррикадируется циркулярами и инструкциями, которые сам же изобретает Смысл его деятельности – остановить течение времени с наибольшей выгодой для себя

Особенно частым героем сатирических произведений того периода был бюрократ-приспособленец Как правило, это полуграмотный мещанин, одетый в гимнастерку и галифе, в начищенных сапогах, то есть бывший “герой гражданской войны”, ловко прикрывающий свою бездарную деятельность, тормозящую прогресс, былыми заслугами.

Вот он – “человек ответственный и сознательный” из рассказа В. Ардова “Лозунгофикация”, сам сочиняющий лозунги на все случаи жизни:

Вхождению без доклада

Мировая буржуазия только рада, –

или:

Берущий сковородку без разрешения,

Безусловно, непролетарского происхождения.

Подмечено очень точно: припугнул пособничеством контрреволюции, уличил в непролетарском происхождении соседа, и жизнь становится спокойной, размеренной. Таков он на людях, а дома он совсем другой, такой, каким его увидел А. Зорич: ” ..Придя домой, прямо после Бетховена поставит сейчас же Топ со смыком” и долго будет причмокивать, прищелкивать и подпевать.” В доме он – глава семейства, степенный, умиротворенный. Вот как сказано у М. Булгакова в романе “Мастер и Маргарита” о председателе домкома Никаноре Ивановиче Босом: “…налил лафитничек, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки…” Разве возможно представить себе этого человека жестким, хамоватым, жадным до денег?

Писатели 20-30-х годов исследовали одного и того же антигероя или одни и те же явления, но под разными углами зрения, дополняя один другого. В. Ардов разглядел ряженого бюрократа в его пустопорожнем деле, А. Зорич нарисовал его в пижаме и шлепанцах, отчего образ получился более “содержательным”.

Благодаря мастерству “братьев” И. Ильфа и Е Петрова перед нами предстает целая цепочка чрезвычайно колоритных и легко узнаваемых персонажей – мещан-обывателей Нельзясказать, что эта тема была новой для русской литературы пошлость и мелочность души человека показал в своих произведениях Н В Гоголь, как эстафету, эту тему подхватили и органически продолжили А Н Островский, А П Чехов, В В Маяковский Нет практически ни одного сатирика, который бы отвернулся от проблемы мещанства, ведь она, к сожалению, актуальна во все времена Мещанство, как утверждали русские писатели, – особое состояние души человека, которое служит почвой для возникновения лживых, противоестественных отношений между людьми Мещанство создает основу для опошления вечных человеческих ценностей дружбы, любви Атрофируется, усыхает, обедняется само понятие человеческого счастья, что в конечном счете ведет к вырождению личности

В сатирических произведениях того периода возникает и тема религиозности и лже – религиозности Отношение сатириков к этому вопросу неоднозначно Некоторые писатели, такие, как И Ильф и Е Петров, стояли на позициях атеизма, а потому в своих романах вдоволь поиздевались над религиозностью некоторых персонажей, изобразив служителей культа лживыми и жадными (вспомним, например, хамоватого отца Федора из “12 стульев”) Другой точки зрения придерживается М Булгаков, который видит в атеизме победу самодовольного разума над представлениями об истинных жизненных ценностях Персонажи, хвастающиеся своим умением создать точный чертеж будущего, по воле Воланда вынуждены столкнуться с могуществом Случая, который способен развеять любую, даже самую отточенную рационалистическую теорию

Особой темой в творчестве многих писателей стало хамство В рассказах М Зощенко хам постоянно безобразничает в коммунальной квартире, в трамвае, в учреждении, но на вопрос, откуда взялись его повадки, куда уходят корни его представления о мире, более глубоко отвечает другой замечательный писатель той поры, П Романов, раскрыв в своих рассказах характер “рассудительного мужика”, облеченного властью

Писатели-сатирики тех лет не льстили народу, не заискивали перед ним Они бичевали до боли, до крови всю эту нечисть Позже это им припомнят и оскорбившийся хам, и головотяп, и “человек ответственный и сознательный” в полувоенном обмундировании Припомнят и назовут очернителями, а теоретическую базу подведут их же собратья по перу – литературные критики-конъюнктурщики В этом смысле показательна позиция советского критика И Нусинова, который в 1931 годунаписал “Если сатира займет в пролетарской литературе третьестепенное место, то юмор, как литературная категория, социально чуждая пролетариату, не может претендовать на особое значение” Именно такое нашествие достойных ненависти “критиков” показал великий Мастер Булгаков в своем бессмертном романе Он понимал, что критиканство утвердилось надолго, что поделать с ним ничего невозможно, что миром искусства правят латунские и что страна на время окунулась в беспросветную тьму и представляет собой большую, новую психиатрическую1 клинику, оборудованную по последнему слову техники, ” как в “Метрополе”‘” И видимо, поэтому человека, заслужившего бессмертие своим романом, он спасает, перенося в мир иной, где нет ничьей власти, кроме воли Божьей

С течением времени персонажи произведений сатириков преобразились В наше время бюрократы носят форму делового человека, их возможности увеличились во сто крат Пропорционально увеличились и их желания, по своей сути оставшиеся теми же Хам приобрел черты щеголя, зачатки образования дают ему возможность хамить с использованием иностранных выражений Головотяп все так же может осуществлять свои бездумные проекты с поистине российским размахом И это значит, что смешные, едкие, горькие и злые произведения, написанные в 20-30-х годах XX столетия, живы и не утратили своей ценности до сих пор.

В пьесе “На дне” Горький показывает людей сломленных жизнью, отброшенных обществом. Пьеса “На дне” – это произведение, которое лишено действия, в нем нет завязки, основного конфликта и развязки. Это как бы набор откровений различных людей, собравшихся в ночлежке. Герои, их внутренний мир раскрываются не из поступков, а из разговоров. Каждый герой несет какую-то свою философию, свою идею.

Попробуем разобраться, какую же философию несут в себе герои пьесы “На дне”. Первое, что бросается в глаза, – это грубость в разговорах героев. Люди как будто озверели, они уже не могут говорить нормальным живым тоном. Даже Клещ не может сказать ласкового слова умирающей жене (“заныла”).

Считается, что главное слово в пьесе – “правда”. Это слово лейтмотивом проходит через всю пьесу. Но правда героев неоднозначна. Она находится как бы в двух измерениях. С одной стороны – правда их будничной повседневной жизни, правда “дна”, и с другой – правда, которую они хотели бы видеть. Это правда “вымышленная”.

И с самого начала мы видим конфликт этих двух правд.

“Квашня. Чтобы я, – говорю, – свободная женщина, сама себе хозяйка, да кому-нибудь в паспорт вписалась, чтобы я мужчине в крепость себя отдала – нет! Да будь он хоть принц американский, – не подумаю замуж: за него идти.

Клещ. Врешь!

Квашня. Чего-о?

Клещ. Врешь! Обвенчаешься с Абрам-кой…

Квашня. Козел ты рыжий! Туда же – врешь! Да как ты смеешь говорить мне такое дерзкое слово?

Клещ. Велика барыня!.. А с Абрамкой ты обвенчаешься… только того и ждешь…

Квашня. Конечно! Если бы… как же! Ты вон заездил жену-то до полусмерти…

Клещ. Молчать, старая собака! Не твое дело…

Квашня. А-а! Не терпишь правды!”

Из этой короткой сцены становится понятной сущность конфликта этих двух правд. Никто из героев не хочет признаваться себе в своем ничтожном положении, то есть в реальной правде.

Своей кульминации конфликт реальной и вымышленной правды, завязавшийся с самого начала пьесы, достигает в третьем действии в споре о правде Бубнова, Клеща и Луки. Клещ обнажает правду реальную.

“Клещ. Какая – правда! Где – правда? Вот – правда! Работы нет… силы нет! Вот – правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она, правда! Дьявол! На… на что мне она – правда? Дай вздохнуть… вздохнуть дай! Чем я виноват?.. За что мне – правду? Жить – дьявол – жить нельзя… вот она правда!.. Говорите тут – правда! Ты, старик, утешаешь всех… Я тебе скажу… ненавижу я всех! И эту правду… будь она, окаянная, проклята! Понял? Пойми! Будь она проклята!”

Конфликт правд – это конфликт реального настоящего и гипотетического будущего. Но реальное настоящее противопоставляется также и прошлому, то есть герои хотят вернуть свое прошлое.

Ведь в пьесе мы не видим, какими путями они пришли в ночлежку. Из диалогов персонажей мы представляем, какими они были раньше и что с ними стало. Отсюда в пьесе постоянное обращение к прошлому.

Тема правды в пьесе перекликается с темой веры. Носителем философии веры является Лука. Для него правда человека та, в которую он верит.

“Лука. Уйдем, милая! ничего… не сердись! Я знаю… Я – верю! Твоя правда, а не ихняя… Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит – была она! Была!”

Суть философии Луки заключается в том, что вера может заменить реальную правду, так как вера помогает уйти человеку от страшной реальности в мир прекрасных иллюзий. Таким образом, в пьесе два философских взгляда взаимосвязаны.

Есть такое высказывание Горького: “Правда – бог свободного человека”. Но если говорить о героях пьесы “На дне”, то о них нельзя сказать, что они свободные люди и что у них вообще есть какая-то правда. Эти люди не свободны, хотя они и босяки. А для Горького герой – босяк, цыган и тому подобный – герой свободный.

Но персонажи пьесы “На дне” не хотят свободы. Им не нужна эта правда “свободного человека”. Многие считали, что пьеса “На дне” – это “буревестник революции”. В пьесе нет ни одного явного лозунга, но в ней все с начала и до конца подводит к тому, что в таком мире нельзя жить. Мне кажется, что эту пьесу нельзя однозначно трактовать.

В ней скорее ставятся вопросы, чем даются ответы.

Поэт С. Есенин – человек трагической судьбы. Обладая незаурядным поэтическим талантом, он растратил свою жизнь попусту. Если его ранние стихи полны молодого задора, юношеской удали, то более поздние произведения – это крик о помощи, размышления о растраченной молодости, предчувствие близкой смерти. Есенин покончил жизнь самоубийством в тридцать лет, и его добровольный уход из жизни не случайность. Если мы почитаем последние стихи Есенина, то увидим, что в тридцать лет он уже чувствовал себя глубоким стариком, потерявшим интерес к жизни.

Стихотворение “Мы теперь уходим понемногу…” написано в 1924 году, за год до трагической кончины поэта. Это размышление о смысле жизни, оно наполнено грустью, тоской о веселых прожитых днях.

Мы теперь уходим понемногу

В ту страну, где тишь да благодать.

Может быть, и скоро мне в дорогу

Бренные пожитки собирать.

Это четверостишие является вступлением к дальнейшему рассказу. Строфа начинается с местоимения “Мы”, так как поэт не одинок в своей тоске оконечности жизни. Далее форма множественного числа “Мы” перекликается с местоимением единственного числа “я”, стихотворение написано от первого лица, это очень личное размышление поэта, хотя оно адресовано множеству читателей. Есенин использует устаревшее слово “бренный”, что означает “тленный, преходящий” в качестве эпитета. “Бренные пожитки собирать” – готовиться к смерти, к переходу в мир иной. Но поэт, возможно, еще не готов к такому жизненному финалу. Об этом говорят следующие две части.

Вторая и третья строфы объединены общей темой: любовью поэта к милой сердцу русской природе. Не случайно эта часть начинается с использования восклицательных предложений-обращений:

Милые березовые чащи!

Ты, земля! И вы равнин пески!

Окружающий мир для Есенина такой же живой человек, как и он сам. Местоимение “ты” в речи употребляется, когда мы обращаемся к своему другу, близкому человеку. А “вы” – вежливая форма обращения к старшему. Для поэта “ты” – это его родина, средняя полоса России, где прошло его детство, “березовые чащи”. Обратим внимание и на это словосочетание. Чаща – это густой лес, обычно с прилагательным “березовый” сочетается слово “роща”. А у Есенина “чаща” имеет переносное значение, и это словосочетание наполнено легкой иронией. А “вы” – это уже далекие страны, “равнин пески”, где он бывал и тоже любил, но такие места не настолько уж близки его средцу.

Лирическому герою жалко покидать этот мир, где он был так счастлив:

Перед этим соимом уходящих

Я не в силах скрыть своей тоски.

Мы опять встречаем устаревшее слово “соим”. “Соим уходящих” – собрание готовящихся к смерти, переходу в мир иной. И читатель понимает, как тяжело поэту совершить этот переход. Ведь он по-прежнему любит природу, олицетворяя ее в своих стихах.

Мир осинам, что, раскинув ветви,

Загляделись в розовую водь.

Есенинские олицетворения, яркие эпитеты создают в любом его произведении неповторимые, волшебные образы.

Следующая часть, объединяющая две строфы – размышление поэта о том, для чего он жил на земле. И все-таки на его жизненном пути выпадали минуты радости, не случайно это слово выделено анафоры:

Счастлив тем, что я дышал и жил,

Счастлив тем, что целовал я женщин,

Мял цветы, валялся на траве,

И зверье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове.

В этих строках отражена вся жизнь поэта. Он любил многих женщин, бережно относился “к братьям нашим меньшим” (вспомним стихотворение “Песнь о собаке”) и наслаждался красотой русской природы. Здесь поэт как бы подводит итог своему творческому пути, чем и для чего он жил на земле, которая была для него “угрюмой”.

Последняя часть стихотворение перекликается со второй. Мы вновь встретим яркие метафоры, олицетворения: “не цветут там чащи”, “не звенит лебяжьей шеей рожь”, “не будет этих нив, златящихся во мгле”. Повторение частицы “не” придает отрицательное значение изображаемому. Поэт не в силах скрыть свою печаль:

Перед этим соимом уходящих

Я всегда испытываю дрожь.

Но не только с русской природой и любимыми тяжело расставаться. Трудно терять близких, друзей. И все-таки конец оптимистичен:

От того и дороги мне люди,

Что живут со мною на земле.

После смерти одного человека жизнь на земле не заканчивается. Другие продолжают наслаждаться этим миром.

Стихотворение написано пятисложным хореем, пропуски ударных слогов делают этот размер более мелодичным, похожим на трехсложный.

Поэт использует слова разной стилистической окраски: высокие, устаревшие: “бренные”, “соим”, “благодать”, “облекает”, “плоть”, “златящихся”, и низшие, разговорные : “пожитки”, “валялся”, “зверье”.

Мы часто встретим в стихотворении инверсию: “знаю я”, “и на этой на земле угрюмой”, “не звенит лебяжьей шеей рожь” и др. С помощью инверсии поэт выделяет последнее слово, придает ему особый смысл. Также много повторов, анафор, их роль – сделать акцент на особых словах, например: “много”, “счастлив тем”.

Несмотря на грустное настроение, мне очень нравится это стихотворение. В нем поэт подводит итог своему жизненному и творческому пути. Оно мелодично, напоминает песню. Смерть – это закон жизни, неизбежность, и в то же время жизнь продолжается.

И у потомков остались великолепные стихи “Московского озорного гуляки”, я думаю что о нем не забудут и наши дети.

Гражданская война началась 25 октября 1917 года, когда Россия раскололась на два лагеря: “белых” и “красных”. Кровавая трагедия перевернула представления людей о морали, чести, достоинстве, справедливости. Каждая из воюющих сторон доказывала свое понимание правды. Для многих людей выбор цели стал жизненной необходимостью. “Мучительные поиски” изображены в романе М. Булгакова “Белая гвардия”. Ведущей темой этого произведения стала судьба интеллигенции в обстановке гражданской войны и окружающего хаоса.

Семья Турбиных является представителем русской интеллигенции, которая тысячами нитей (родовых, служебных, воспитанием, присягой) связана с монархической Россией. Семья Турбиных – это семья военных, где старший брат Алексей – полковник, младший Николай – юнкер, сестра Елена – замужем за полковником Тальбергом. Турбины – люди чести. Они презирают ложь, корысть. Для них верно, что “честного слова не должен нарушать ни один человек, потому что иначе нельзя будет жить на свете”. Так говорил шестнадцатилетний юнкер Николай Турбин. А людям с такими убеждениями сложней всего было вступать во времена обмана и бесчестия. Турбины вынуждены решать: как жить, с кем идти, кого и что защищать. На вечеринке у Турбиных разговоры ведутся об этом же. В доме Турбиных мы можем найти высокую культуру быта, традиций, человеческих отношений. Обитатели этого дома начисто лишены высокомерия и чопорности, ханжества и пошлости. Они радушны и сердечны, снисходительны к слабостям людей, но непримиримы ко всему, что за порогом порядочности, чести, справедливости. Турбины и часть интеллигенции, о которой в романе сказано: армейские офицеры, “сотни прапорщиков и подпоручиков, бывших студентов”, выметены из обеих столиц метелью революции. Но именно они и принимают на себя самые жестокие удары этой метели, именно им “при дется мучиться и умирать”. Со временем они поймут, какую неблагодарную взяли на себя роль. Но то будет со временем. А пока убеждены, что иного выхода нет, что смертельная опасность нависла над всей культурой, над тем вечным, что растилось веками, над самой Россией. Турбиным преподан урок истории, и они, делая свой выбор, остаются с народом и принимают новую Россию, они стекаются под белые знамена, чтобы драться насмерть.

Большое внимание вопросу о чести и долге уделил Булгаков в романе. Почему Алексей и Никол-ка Турбины, Най-Турс, Мышлаевский, Карась, Шер-винский и другие белогвардейцы, юнкера, офицеры, зная, что все их действия ни к чему не приведут, шли защищать Киев от превосходивших в несколько раз по численности войск Петлюры? Их заставила это делать офицерская честь. А честь, по мнению Булгакова, есть то, без чего невозможно было бы жить на земле. Мышлаевский с сорока офицерами и юнкерами, в легких шинелях и сапогах на морозе оберегал город. Вопрос о чести и долге связан с проблемой предательства и трусости. В самые критические моменты положения белых в Киеве эти страшные пороки проявились у многих военных, находившихся во главе белой армии. Их Булгаков называет штабной сволочью. Это и гетман Украины, и те многочисленные военные, которые при первой опасности “крысьей пробежкой” удалились из города, в числе которых был и Тальберг, и те, из-за которых на снегу около Поста замерзали солдаты. Тальберг – белый офицер. Окончил университет и военную академию. “Это же лучшее, что должно было быть в России”. Да, “должно было…” Но “двухслойныеглаза”, “крысиная пробежка”, когда уносит он ноги от Петлюры, оставляя жену и ее братьев. “Чертова кук ла, лишенная малейшего понятия о чести!” – вот что такое этот Тальберг. Белые юнкера Булгакова – это обыкновенные юнцы из определенной классовой среды, терпящим крушение со своими дворянско-офицерскими “идеалами”.

В “Белой гвардии” события бушуют вокруг тур-бинского дома, который, несмотря ни на что, остается островком красоты, уюта и покоя. В романе “Белая гвардия” дом Турбиных сравнивается с вазой, которая незаметно разбилась и из которой потихоньку вытекла вся вода. Дом для писателя – это Россия, и потому процесс гибели старой России во время гражданской войны и гибели дома Турбиных как следствие гибели России. Молодые Турбины, хоть их и затягивает водоворот этих событий, до конца сохраняют то, что особенно дорого писателю: неистребимое жизнелюбие и любовь к прекрасному и вечному.

Мир Федора Михайловича Достоевского пронизан его идеологией, так что отделить одно от другого, не убив целого, невозможно А ведь идея Достоевского не только и не столько в том, чтобы “осветить хотя бы часть этого хаоса ” Да, считал он, “у нас есть, бесспорно, жизнь разлагающаяся. Но есть, необходимо, и жизнь вновь складывающаяся..”

Красота – как последнее слово о мире – просвечивает сквозь все противоречия, сквозь весь хаос и дисгармонию, как идеал, как перспектива, возможность и необходимость Как цель

Цель – не в борьбе противоположностей, эта борьба – необходимое условие развития идеи о мире Цель – красота, гармония, существующая как идеал и как смысл борений всемирно-исторических и отраженных в сердце, в сознании героев Достоевского ” сам Христос проповедовал свое учение только как идеал, сам предрек, что до конца мира будет борьба и развитие ( ), ибо это закон природы “

Две правды – секрет черта У мира же одна правда, борьба за и против неминуема, важно, как человек осознает эту борьбу – становится ли на позицию неразрешимого противоречия двух правд черта или приходит к целомудренной правде мира как целого, в его последней истине, – к чувству, к сознанию его красоты, просвечивающей, как идея, сквозь “горнило сомнений” хаоса и дисгармонии

Итак, красота – последнее слово Достоевского? Но ведь сказано уже, что остановиться на красоте – значит остановиться на правде двух правд, ибо есть красота истины и добра, ибо есть красота лжи и зла.

Можно, конечно, сказать и так’ красота лжи – только личина истинной красоты Допустим, что так. Но что есть истина? Где в мире Достоевского основание, определяющее, что есть что?

“На Западе царство Антихриста. Не в промышленности, а в нравственном перерождении – сила”. Призвание России – “сразиться с Антихристом, то есть с духом Запада”, который был для Достоевского синонимом буржуазности.

И наконец, Достоевский ре считал народ идеалом, но полагал, что в нем – в отличие от буржуазного человека Запада – жив идеал правды, добра и красоты А если “в народе сохраняется идеал красоты и потребность ее, значит, есть и потребность здоровья, нормы, а следственно, тем самым гарантировано и высшее развитие этого народа”

Идея Достоевского – “красота спасет мир” – есть в конечном счете прямое отражение в идейно-образном мире писателя его непреходящей веры в духовную красоту народа.

Слово народа и есть в мире Достоевского – центральное, определяющее его мир слово Однако, понятно, эту формулу легче провозгласить, нежели доказать.

Народный образ, слово народа потому могли стать центральными, связующими изнутри воедино расколотый, раздвоенный мир, что, по мысли Достоевского, сама “народная жизнь полна сердцевины” – в отличие от бесхребетной, оторванной от народных корней бесовской нежити

Да, безграничность любви Достоевского к народу, безмерность его веры в красоту народного сердца подчас граничили с той умиленностью, присущей многим русским писателям, которая через много лет выльется и в слове Ивана Бунина: “Только один Господь ведает меру неизреченной красоты русской души”.

Однако тут не только слепое преклонение перед народом, но и принципиальная позиция Достоевского, выстраданная его личным жизненным опытом, соотнесением с историческим опытом России, как его понял писатель. Тут ясное понимание того, что “весь русский интеллигентный слой в целом своем никуда не годится… единицы… весьма бывают и недурны. Совсем другое в народе – в народе целое почти идеально хорошо (конечно, в нравственном смысле…), хотя, несомненно, довольно есть и зверских единиц, зато, повторяю, целое всего народа и все то, что хранит в себе народ как святыню, как всех связующее, так прекрасно, как ни у кого…”

Отсюда и вывод. “Не многому могут научить народ мудрецы наши. Даже утвердительно скажу, – напротив – сами они еще должны у него поучиться”. Именно “в народных началах заключаются залоги того, что Россия может сказать слово живой жизни и в грядущем человечестве”.

Роман “Отцы и дети”, по определению русского писателя Владимира Набокова, – это “не только лучший роман Тургенева, но и одно из самых блистательных произведений XIX века”. Центральное место здесь занимают долгие споры молодого разночинца нигилиста Евгения Базарова и стареющего аристократа Павла Петровича Кирсанова. ‘ ‘

Эти герои отличаются друг от друга всем: возрастом, социальным положением, убеждениями, внешностью. Вот портрет Базарова: “высокого роста в длинном балахоне с кистями”, лицо “длинное и худое с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум”; у героя тонкие губы, а “его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа”. А вот портрет главного базаровского оппонента: “…вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов. На вид ему было лет сорок пять; его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза. Весь облик… изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов”.

Павел Петрович лет на двадцать старше Базарова, но, пожалуй, даже в большей степени, чем он, сохраняет в своем облике приметы молодости. Старший Кирсанов – человек, чрезвычайно заботящийся о своей внешности, чтобы выглядеть как можно моложе своих лет. Так и подобает светскому льву, старому сердцееду. Базаров, напротив, о внешнем виде нисколько не заботится. В портрете Павла Петровича писатель выделяет правильные черты

и строгий порядок, изысканность костюма и устремленность к легким, неземным материям. Этот герой и будет отстаивать в споре порядок против базаровского преобразовательского пафоса. И все в его облике свидетельствует о приверженности норме. Даже рост у Павла Петровича средний, так сказать, нормальный, тогда как высокий рост Базарова символизирует его превосходство над окружающими. И черты лица у Евгения подчеркнуто не – . правильные, волосы неухоженные, вместо дорогого английского костюма Павла Петровича у него какой-то странный балахон, рука красная, грубая, тогда как у Кирсанова – красивая рука “с длинными розовыми ногтями”. Зато широкий лоб и выпуклый череп Базарова выдают в нем ум и уверенность в себе. А у Павла Петровича лицо желчное, и повышенное внимание к туалету выдает в нем тщательно скрываемую неуверенность в собственных силах. Можно сказать, что это постаревший лет на двадцать пушкинский Онегин, живущий в другую эпоху, в которой этому типу людей скоро уже не будет места

Какую же позицию отстаивает в споре Базаров? Он утверждает, что “природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник”. Евгений глубоко убежден, что достижения современного естествознания в перспективе позволят решить и все проблемы общественной жизни. Прекрасное – искусство, поэзию – он отрицает, в любви видит только физиологическое, но не видит духовного начала. Базаров “ко всему относится с критической точки зрения”, “не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип”. Павел Петрович же провозглашает, что “аристократизм – принсип, а без принсипов жить в наше время могут одни безнравственные или пустые люди”. Однако впечатление от вдохновенной оды принципам заметно ослабляется тем обстоятельством, что оппонент Базарова на первое место ставит наиболее близкий себе “принсип” аристократизма. Павел Петрович, воспитанный в обстановке безбедного усадебного существования и привыкший к петербургскому светскому обществу, не случайно на первое место ставит поэзию, музыку, любовь. Он никогда в своей жизни не занимался никакой практической деятельностью, исключая короткую и необременительную службу в гвардейском полку, никогда не интересовался естественными науками и мало что в них смыслил. Базаров же, сын небогатого военного врача, с детства приученный к труду, а не к праздности, кончивший университет, увлекающийся естественными науками, опытным знанием, очень мало в своей короткой жизни имел дело с поэзией или музыкой, может быть, и Пушкина-то толком не читал. Отсюда и резкое и несправедливое суждение Евгения Васильевича о великом русском поэте: “…Он, должно быть, в военной службе служил… у него на каждой странице: На бой, на бой! за честь России!”, кстати говоря, почти дословно повторяющее мнение о Пушкине, высказанное в беседе с Тургеневым писателем-разночинцем Н. В. Успенским (автор “Отцов и детей” называл его “человеконенавидцем”).

Базаров не имеет и такого опыта в любви, как Павел Петрович, потому и склонен слишком упрощенно относиться к этому чувству. Старшему Кирсанову уже довелось изведать любовные страдания, именно неудачный роман с княгиней Р. побудил его на долгие годы осесть в деревне у брата, а смерть возлюбленной еще сильнее усугубила его душевное состояние. У Базарова любовные муки – столь же неудачный роман с Анной Сергеевной Одинцовой еще впереди. Потому-то в начале романа он столь уверенно сводит любовь к известным физиологическим отношениям, а духовное в любви называет “романтической чепухой”.

Базаров -.реалист, а Павел Петрович – романтик, ориентированный на культурные ценности романтизма первой трети XIX века, на культ прекрасного. И его, конечно, коробит от базаровских высказываний насчет того, что “порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта” или что “Рафаэль гроша медного не стоит”. Здесь Тургенев с базаровской точкой зрения, безусловно, не согласен. Однако он не дает победы в этом пункте спора и Павлу Петровичу. Беда в том, что рафинированный аристократ-англоман не обладает не то что способностями Рафаэля, но вообще никакими творческими способностями. Его рассуждения об искусстве и поэзии, так же как и об обществе, – пустые и тривиальные, часто комичные. Достойным противником Базарову Павел Петрович никак не может быть. И когда они расстаются, старший из братьев Кирсановых “был мертвец”, конечно, в переносном смысле. Споры с нигилистом хоть как-то оправдывали смысл его существования, вносили некое “бродильное начало”, будили мысли. Теперь же Павел Петрович обречен на застойное существование. Таким мы его и видим за границей в финале романа.

Тургеневскому замыслу вполне отвечала победа Базарова над аристократом Кирсановым. В 1862 г. в одном из писем по поводу “Отцов и детей” Иван Сергеевич особо подчеркивал, что “вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса… Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?.. если читатель не полюбит Базарова со всею его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью – если он не полюбит, повторяю я, – я виноват и не достиг своей цели. Но “рассыропиться”, говоря его словами, я не хотел, хотя через это я бы, вероятно, тотчас имел молодых людей на моей стороне. Я не хотел накупаться на популярность такого рода уступками. Лучше проиграть сражение… чем выиграть его уловкой. Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная – и все-таки обреченная на гибель, – потому

что она все-таки стоит в преддверии будущего…” Сам Тургенев был представителем того же поколения, что и Павел Петрович, но из героев своего романа наибольшие симпатии испытывал к молодому нигилисту Базарову. В 1869 г. в специальной статье, посвященной “Отцам и детям”, писатель прямо указывал: “Я честно, и не только без предубежденья, но даже с сочувствием отнесся к выведенному мной типу… Рисуя фигуру Базарова, я исключил из круга его симпатий все художественное, я придал ему резкость и бесцеремонность тона – не из нелепого желания оскорбить молодое поколение (!!!)… “Эта жизнь так складывалась”, – опять говорил мне опыт, – может быть, ошибочный, но, повторяю, добросовестный… Личные мои наклонности тут ничего не значат; но, вероятно, многие из моих читателей удивятся, если я скажу им, что, за исключением воззрений Базарова на художества, – я разделяю почти все его убеждения. А меня уверяют, что я на стороне “Отцов”… я, который в фигуре Павла Кирсанова даже погрешил против художественной правды и пересолил, довел до карикатуры его недостатки, сделал его смешным!” Тургенев был честен как художник в той же мере, в какой честен как человек был созданный его воображением персонаж. Писатель не хотел идеализировать Базарова и наделил своего героя всеми теми недостатками, которыми в избытке обладали его прототипы из радикальной разночинной молодежи. Однако Тургенев не лишил Евгения и русских корней, подчеркнув, что наполовину герой вырастает из русской почвы, коренных условий русской жизни, а наполовину формируется под влиянием привнесенных из Европы новых идей. И в споре с Павлом Петровичем Базаров, по убеждению писателя, да и любого вдумчивого читателя, прав в основных своих позициях: в необходимости подвергать сомнению сложившиеся догмы, неустанно трудиться на благо общества, критически относиться к окружающей действительности. Там же, где Базаров не прав, в утилитарных взглядах на природу прекрасного, на литературу, на искусство, победа все равно не остается на стороне Павла Петровича. Аркадий и Базаров

После выхода в свет в 1862 году роман Тургенева “Отцы и дети” вызвал буквально шквал критических статей. Ни один из общественных лагерей не принял новое творение Тургенева. Либеральная критика не могла простить писателю того, что представители аристократии, потомственные дворяне изображены иронически, что “плебей” Базаров все время издевается над ними и морально оказывается выше их. Демократы восприняли главного героя романа как злую пародию. Критик Антонович, сотрудничавший в журнале “Современник”, назвал Базарова “асмо-деем нашего времени”.

Но все эти факты, как мне кажется, как раз и говорят в пользу И. С. Тургенева. Как настоящий художник, творец, он сумел угадать веяния эпохи,

появление нового типа, типа демократа-разночинца, который пришел на смену передовому дворянству.

Главная проблема, поставленная писателем в романе, уже звучит в его названии: “Отцы и дети”. Это название имеет двойной смысл. С одной стороны, это проблема поколений – вечная проблема классической литературы, с другой, – конфликт двух социально-политических сил, действовавших в России в 60-е годы: либералов и демократов.

Действующие лица романа группируются в зависимости от того, к какому из социально-политических лагерей мы можем их отнести.

Но дело в том, что главный герой Евгений Базаров оказывается единственным представителем лагеря “детей”, лагеря демократов-разночинцев. Все остальные герои находятся во враждебном лагере.

Центральное место в романе занимает фигура нового человека – Евгения Базарова. Он представлен как один из тех молодых деятелей, которые “драться хотят”. Другие – люди старшего поколения, которые не разделяют революционно-демократических убеждений Базарова. Они изображены мелкими, слабовольными людьми, с узкими, ограниченными интересами. В романе представлены дворяне и разночинцы 2-х поколений – “отцов” и “детей”. Тургенев показывает, как действует демократ-разночинец в чужой ему среде.

В Марьине Базаров – гость, который отличается своим демократическим обликом от хозяев-помещиков. И с Аркадием он расходится в главном – в представлении о жизни, хотя поначалу они считаются друзьями. Но их взаимоотношения все-таки нельзя назвать дружбой, потому что дружба невозможна без взаимопонимания, дружба не может быть основана на подчинении одного другому. На протяжении всего романа наблюдается подчинение слабой натуры более сильной: Аркадия – Базарову. Но все-таки Аркадий постепенно приобретал свое мнение и уже переставал повторять слепо за Базаровым суждения и мнения нигилиста. В спорах он не выдерживает я выражает свои мысли. Однажды их спор дошел чуть ли не до драки. Разница между героями видна в их поведении в “империи” Кирсанова. Базаров занимается работой, изучением природы, а Аркадий сибаритствует, ничего не делает. То, что Базаров человек дела, видно сразу по его красной обнаженной руке. Да, действительно, он в любой обстановке, в любом доме старается заниматься делом. Главное его дело – естественные науки, изучение природы и проверка теоретических открытий на практике. Увлечение науками является типичной чертой культурной жизни России 60-х годов, значит, Базаров идет в ногу со временем. Аркадий – совершенная противоположность. Он ничем не занимается, из серьезных дел его ни одно по-настоящему не увлекает. Для него главное – уют и покой, а для Базарова – не сидеть сложа рук, трудиться, двигаться.

Совершенно разные суждения складываются у них в отношении к искусству. Базаров отрицает Пушкина, причем необоснованно. Аркадий пытается доказать ему величие поэта. Аркадий всегда аккуратен, опрятен, хорошо одет, у него аристократические манеры. Базаров же не считает нужным соблюдать правила хорошего тона, столь важные в дворянском быту. Это сказывается во всех его поступках, привычках, манерах, речах, внешнем виде. Крупное разногласие возникло между “друзьями” в разговоре о роли природы в жизни человека. Здесь уже видно сопротивление Аркадия взглядам Базарова, постепенно “ученик” выходит из-под власти “учителя”. Базаров ненавидит многих, а у Аркадия нет врагов. “Ты, нежная душа, размазня”, – говорит Базаров, понимая, что Аркадий уже не может быть его сподвижником. “Ученик” не может жить без принципов. Этим он очень близок к своему либеральному отцу и Павлу Петровичу. Зато Базаров предстает перед нами как человек нового поколения, которое пришло на смену “отцам”, не способным решить основные проблемы эпохи. Аркадий – человек, принадлежащий старому поколению, поколению “отцов”.

Писарев очень точно оценивает причины разногласий между “учеником” и “учителем”, между Аркадием и Базаровым: “Отношение Базарова к его товарищу бросает яркую полосу света на его характер; у Базарова нет друга, потому что он не встретил еще человека, который бы не спасовал перед ним. Личность Базарова замыкается в самой себе, потому что вне ее и вокруг нее почти нет вовсе родственных ей элементов”.

Аркадий хочет быть сыном своего века и напяливает на себя идеи Базарова, которые решительно не могут с ним срастись. Он принадлежит к разряду людей, вечно опекаемых и вечно не замечающих над собой опеки. Базаров относится к нему покровительственно и почти всегда насмешливо, он понимает, что их пути разойдутся.

Пьеса “Вишневый сад” была создана Чеховым в 1903 году. Проблематика ее была актуальной для того времени, она отвечала на вопросы, которые волновали русское общество в начале XX века.

Чехов показал в пьесе гибель дворянского класса в результате распада экономических устоев дворянского общества и его духовного кризиса, гибель, которая была исторически закономерна. Остатки феодально-дворянского строя и быта должны были рухнуть и неминуемо рухнули под напором капитализма. На смену Раневским и Гаевым пришла новая общественная сила – буржуазия, воплощенная в образе предприимчивого купца-промышленника Лопахина.

Лопахин – умный энергичный делец, человек новой формации, вышедший из рядов крепостного крестьянства. Огромная энергия, предприимчивость, широкий размах работы – все эти черты характерны для него. Человек он вообще добрый, сердечный, что ясно из его отношения к Раневской. Он предлагает правильный план спасения имения Раневской, но та отвергает этот план, считая его недостойным. Лопахин не лишен эстетического чувства и восторгается картиной цветущего мака, но трезвый практический ум его всегда направлен на деловые операции. Он тут же говорит, что получил от этого мака сорок тысяч доходу. Трофимов отмечает, что у Лопахина “тонкие, нежные пальцы, как у артиста… тонкая, нежная душа”.

Лопахин становится хозяином имения, созданного трудом его предков. И здесь он торжествует, здесь проявляются черты Лопахина-стяжателя, Лопахина-хищника: “Пускай все, как я желаю! Идет новый помещик, владелец вишневого сада! За все могу заплатить!”.

Чехова волнует вопрос о том, кто способен унаследовать богатство русской жизни, символом которого выступают в пьесе роскошный вишневый сад и усадьба Раневской. Лопахин не способен возвыситься до понимания общенациональных интересов. Этот покупатель помещичьих усадеб варварски уничтожает вишневый сад, равного которому в России нет. Сам того не подозревая, он выполняет роль “хищного зверя”, съедающего “все, что попадается ему на пути”.

Думая о будущем России, Чехов пристально всматривается в черты новой демократической молодежи. “Вечный студент”, разночинец, сын лекаря Трофимов представляет демократические силы страны, которые противостоят и паразитизму барства, и разрушительной деятельности приобретателей. Трофимова отличает горячая вера в торжество справедливости жизни в недалеком будущем. Он говорит Лопахину: “Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах”. На вопрос Лопахина, дойдет ли он, Петя отвечает, что дойдет или укажет путь другим. Вот почему этот человек исключительно честен, не скован предрассудками, лишен приобретательских интересов. В нем отражаются революционные настроения демократического студенчества. Человек бескорыстный и самоотверженный, стойкий перед лицом жестокости и невзгод, твердо уверенный, что он идет по верному пути, Петя в то же время мало знает жизнь: он витает в облаках романтических представлений, несколько чудаковат, а иногда и смешон. Писатель не идеализирует Трофимова, изображая его обыкновенным, средним интеллигентом, человеком безусловно передовых убеждений, но не лишенного слабости и недостатков. Сам Чехов признавал, что образ Трофимова у него недоработан в силу цензурных соображений. Полезная общественная функция таких, как Трофимов, заключается в пробуждении общественного самосознания. Своей критикой несправедливой жизни, защитой человеческого достоинства, призывом к свободной жизни он содействует пробуждению сознания Ани, зарождает в ней жажду разумного духовного мира. Эта роль Трофимова находит отражение в языке данного литературного персонажа. Разоблачая, убеждая, призывая, Трофимов говорит взволнованно, эмоционально. Идеи Трофимова в их яркой, образной форме доверчиво впитывает в себя Аня.

Но путь Ани к новой жизни труден. По складу характера она во многом похожа на мать. В начале пьесы Аня беспечна, так как она привыкла жить беззаботно, не думая о завтрашнем дне. Но все это не мешает Ане порвать с привычными ей взглядами и жизненным укладом. Новые взгляды ее еще наивны, но она навсегда прощается со старым домом и старым миром. Обращаясь к матери, Аня говорит: “Пойдем со мной, пойдем, милая, отсюда, пойдем! Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама!”

В этом восторженном, полном глубокого чувства и поэзии восклицании Ани речь идет о цветущем, роскошном саде, в который должна превратиться вся Россия.

“Здравствуй, новая жизнь!” – эти слова в конце пьесы еще убедительнее доказывают близость счастья, “шаги которого уже слышны”.

Трофимов и Аня – это молодая Россия, Россия будущего, которая идет на смену России раневских и лопахиных.

Так выразились в “Вишневом саде” веяния освободительного движения и страстная мечта Чехова о свободном человеке и прекрасной жизни.

Социальное значение “Вишневого сада” состоит в том, что в этой пьесе Чехов выразил уверенность в близости событий, которые превратят Россию в “новый цветущий сад”.

Заблуждения Чехова состояли в том, что он, немного не дожив до 1905 года, не видел главной революционной силы – пролетариата, а будущее России видел в разночинной интеллигенции.

Важное место в творчестве Салтыкова-Щедрина занимают его “Сказки”, которые подводят итог сорокалетней творческой деятельности автора. Большая часть сказок была написана в последние десять лет жизни писателя. И это, конечно, не случайно. Салтыков-Щедрин прибег к жанру сказки в 80-е годы XIX столетия, когда политическая цензура была такова, что автору пришлось найти форму, наиболее удобную и понятную простому читателю.

Как и во всех произведениях Салтыкова-Щедрина, в сказках противоборствуют две силы: народ и его угнетатели. Народ выступает здесь под масками добрых, беззащитных, обездоленных зверушек, а эксплуататоры – под масками хищников. Это басенная традиция, Которую еще развивал в своем творчестве великий русский баснописец Крылов. Во всех сказках присутствует обобщенный образ труженика, над Которым издеваются угнетатели. Это и Коняга, представляющий собой символ рабочей и крестьянской Руси, и мужики из повести “Как один мужик двух генералов прокормил”, и многие другие.

Изображая тяжелую жизнь трудового народа, Щедрин сочувствует ему, но в то же время и скорбит о его смирении и покорности, безмерном послушании. Горький смех чувствуется сквозь строчки автора, когда он рассказывает нам, как мужик свил себе веревку. Практически во всех сказках писатель рисует мужика с любовью, показывая его великую силу и благородство. Народ в его произведениях честер добр, смел и умен. Он может сделать все: и себя с барином прокормить избу построить, и коня подковать, и одежду сшить, и “море-океан” перемахнуть. Угнетатели лее в сказках выглядят нелепо, смешно, автор смеется над их беспомощностью, невежеством, невозможностью прожить без мужика. Щедрин высмеивает такие человеческие пороки, присущ хозяевам жизни, как жадность, скупость, деспотизм, полное невежество. Все это прекрасно видно в салтыковском сборнике, вспомним хотя бы двух генералов или дикого помещика из одноименной сказки.

Одной из основных идей, которые проповедует автор в своих произведениях, является освобождение крестьян от ига самодержавия в лице помещиков. Лучше всего это видно в сказке “Дикий помещик”, где автор как бы собрал воедино все свои мысли и идеи по этому поводу. Здесь особо остро поставлена проблема взаимоотношений между замученным народом и крепостниками: “Скотина на водопой выйдет – помещик кричит: моя вода! Курица за околицу выбредет – помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух – все его стало. Лучины не стало мужику светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести”.

Автор показывает, что происходит с помещиком брошенным крестьянами: он становится лютым хищником, немытым, небритым, умирающим от голода. И тогда мы видим, что нет жизни барину без мужика, не может помещик куска хлеба себе сам добыть. Но как только возвращается народ, все становится на свои места. Этим Щедрин хочет сказать нам, что народ – создатель богатств, а его хозяин – лишь потребитель.

Олицетворением обывательщины стал “премудрый пискарь”, который всю свою жизнь провел, прячась, боясь и опасаясь всех и вся. Целью жизни этого “просвещенного, умеренно либерального труса стало спасение своей шкуры, избежание неприятностей, уход от всех жизненных проблем. Пусть он и дожил до глубокой старости, но жизнь его была так пуста и ничтожна, что, кроме усмешки и презрения, никаких чувств у читателя не вызывает.

Целый ряд сказок посвящен высмеиванию Царской власти и государственного устройства. “Орел-меценат” является пародией на просвещенную Русь. Автор в лице Орла изображает правителя и его приближенных, которые уничтожают культуру, науку для достижения своих приземленных, материальных целей.

Несмотря на любовь к народу, писатель не мог не отразить такие его качества, как долготерпение, смирение, покорность. Автор говорит о том, что только сам народ может помочь себе, исправить свое приниженное, бедственное, подневольное положение.

Нельзя не упомянуть и о языке сказок Щедрина. Создавая их, писатель опирался на опыт народного творчества, о чем свидетельствует наличие множества пословиц, поговорок, присказок. Язык иносказания нашел отражение в этих произведениях, видоизменившись соответственно жанру политической сказки. Автор говорит о далеком прошлом или о каком-то неведомом месте, а на самом же деле он описывает современную ему действительность: “Нынче этого нет, а было такое время…”. Щедрин прибегает к аллегории, использованию масок из животного мира которым все же не удалось скрыть свое социально-политическое содержание и идеи.

Во все времена тема народа, его жизнь и судьба волновали русских писателей. Не был исключением в этом ряду и Салтыков-Щедрин со своими сказками.

Эволюция взглядов на жизнь: внешнее бездумное отношение к жизни, стремление отмахнуться от серьезных вопросов (дружба с Анатолем, кутежи, женитьба на Элен); стремление к самосовершенствованию и исправлению рода человеческого” (увлечение масонством), бессознательный вывод о том, что жить стоит для “красоты и любви” (разочарование в масонстве и увлечение Наташей); стремление к героическому подвигу (мысль об убийстве Наполеона); разрушение веры “в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога” (потрясение. вызванное видом смертной казни). 1812 год – переломный момент в жизни Пьера. Стремление к объединению с людьми, каратаевское примирение с жизнью (влияние каратаевского миропонимания: понимание смысла жизни, любовь к Богу, который и есть жизнь). Солдаты принимают Пьера, он становится “своим”. Пьер во главе тайного общества. Обретенное счастье, семья.

В своем романе “Поднятая целина” Михаил Шолохов знакомит нас со многими героями – это и дед Щукарь, и Макар Нагульнов, и Семен Давыдов, и Варя, и Лушка, и многие другие. У каждого своя судьба и у всех разная, и по-своему счастливая или трагическая. Мне кажется, что самая трагическая судьба была у председателя сельсовета Андрея Раз-метного. Много горя и несчастий пришлось пережить этому человеку.

Андрей Разметнов вырос в бедной семье. С ранних лет он познал нищету и унижение. В годы гражданской войны он был ее активным участником. На действительную военную службу провожали Андрея старики за счет войска, в 1913 году. И пока Андрей мотался на войне, станичное правление сдавало в аренду его землю. Пока Андрей служил в 11-м Донском казачьем полку, его жена “прямо на пашне родила вылитого в Андрея мальчишку”. В 1918 году Разметнов вернулся в родной Гремячий Лог, но пробыл здесь недолго. А через три месяца он случайно узнал, что хуторяне мстят ему за уход в красные, люто баловались с его женой, и Евдокия не снесла черного позора, наложила на себя руки. По приезде домой Андрей узнал, что сын его умер через две недели после матери. Судьба повернулась так, что имел многое, а остался без ничего.

Для Андрея Разметнова смерть жены была большим горем, он слишком сильно любил Евдокию, чтобы легко забыть ее. Долго потом не смотрел на женщин Андрей, но время лечит, и года через четыре он сошелся с Мариной, “вдовой убитого под Новочеркасском вахмистра”. Но жениться на ней так и не успел. Марина бросила его. После этого много времени ушло. Андрей Разметнов много работал над созданием колхоза, боролся с кулаками, ставил колхоз на первое место; человек он был выдержанный, спокойный, с легкой иронией и любовью относился к деду Шукарю и Макару Нагульнову.

Гибель Семена Давыдова и Макара Нагульнова была для Андрея настоящей трагедией. Он женился на Нюре по настоянию матери лишь потому, что так было нужно. Шолохов заканчивает свой роман монологом Андрея Разметнова на могиле своей жены, она была единственным человеком, которого он любил всегда.

Судьба Разметнова была не единственной, таких людей с похожей трагической судьбой было много в те годы.