Category: Сочинения по литературе

Великолепный музыкант, знаток нескольких иностранных языков, писатель, блестящий стилист, поэт – Борис Пастернак. И еще человек, находившийся в вечном поиске, в постоянной неудовлетворенности самим собой, в бесконечном совершенствовании собственных способностей.

Ученик Скрябина, он успешно гастролировал, исполняя фортепьянные произведения. Особенно хорошо звучала под его чуткими пальцами музыка любимого – Шопена.

Гремит Шопен, из окон грянув,

А снизу, под его эффект,

Прямя подсвешники каштанов,

На звезды смотрит прошлый век…

Возможно, именно благодаря музыкальному образованию столь музыкальны и его стихи. А благодаря создателю цветомузыки, Скрябину, в его поэзии присутствуют все цвета радуги.

В конце, как женщина отпрянув

И чудом сдерживая прыть

Впотьмах приставших горлопанов,

Распятьем фортепьян застыть.

А век спустя, в самозащите,

Задев за белые цветы,

Разбить о плиты общежитий

Плиту крылатой правоты.

Опять… И, посвятив соцветью

Рояля гулкий ритуал,

Всем девятнадцатым столетьем

Упасть на старый тротуар.

Эта большая цитата из его “Шопена” просто необходима: ведь в ней и музыка, и цвет, и история.

Поиски самого себя у широкообразованного человека не менее мучительны, чем у человека невежественного. А возможно, и более.

О, знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью – убивают,

Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплекой

Я б отказался наотрез.

Начало было так далеко,

Так робок первый интерес.

Да нет, знал он, что так бывает. Знал, когда бросал профессиональную работу музыканта-исполнителя и бросался, как в омут, в неизведанное пространство поэзии. И прекрасно осознавал огромную ответственность создателя стихов.

Но старость – это Рим, который

Взамен турусов и колес

Не читки требует с актера,

А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,

Оно на сцену шлет раба,

И тут кончается искусство

И дышат почва и судьба.

Достигнув известности, почти славы, Пастернак написал: “Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь”. И подытожил стихотворение словами: “И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым, и только, Живым и только – до конца”.

Это его кредо, и от него он не отступал всю жизнь. Уже после скандала с “Доктором Живаго” (ничего себе – скандал, получить международную “нобелевку” и одновременно угрозу тюрьмы от собственного правительства), будучи отлученным от читателя, лишенный возможности публиковаться, Борис Пастернак остался “живым и только” и не отступился от лица.

Тема Великой Отечественной войны проходит через творчество многих писателей и поэтов. Ведь многие из них знают об ужасах войны не понаслышке. Например, поэт Сергей Орлов, начав служить рядовым, вернулся с войны старшим сержантом. В своих стихах он выразил память о павших в боях солдатах. В стихотворении “Его зарыли в шар земной” автор рассказал нам о простом парне, который отдал свою жизнь, выполняя свой долг перед Родиной. И пусть он один из многих в масштабах планеты, но памятником ему будет установившийся мир:

Ему как мавзолей земля. –

На миллион веков,

И Млечные пути пылят

Вокруг него с боков.

Познав на себе тяжесть военных будней, Орлов описал их в своих стихотворениях. Кровь, боль, страх близкой смерти преследовали человека на войне постоянно. Но воспоминания о родном доме, о близких людях грели сердца бойцов. “И взор твой незабвенный и лукавый, взор любящий навек моей судьбы” – вот что поддерживало их в трудные минуты.

К. М. Симонов во время войны был фронтовым журналистом. Именно поэтому многие его произведения посвящены войне. Его знаменитое стихотворение “Жди меня, и я вернусь” хранили в карманах своих гимнастерок многие солдаты. Да и сейчас эти строки известны всем, ведь тема любви и верности всегда актуальна. В другом стихотворении “Майор привез мальчишку на лафете” автор рассказывает, как майор, отступая из Брестской крепости, везет маленького сынишку, привязанного к лафету пушки. Седой мальчик прижимает к себе игрушку. Обращаясь к нам, Симонов говорит:

Ты это горе знаешь понаслышке,

А нам оно оборвало сердца.

Кто раз увидел этого мальчишку,

Домой прийти не сможет до конца.

Что может быть страшнее, чем ребенок, поседевший от горя и ужаса.

Другие произведения Симонова, такие как “Смерть друга”, “Три брата”, “Зима сорок первого года” и многие другие, вызывают в нас сочувствие к людям, пережившим войну. Но в то же время мы гордимся и восхищаемся их мужеством, их непоколебимой верой в победу.

Анне Ахматовой не довелось побывать на фронте, однако горечь войны она вкусила сполна – ее сын воевал. В своей поэзии она передала всю боль и горе матерей, сестер, любимых, одновременно вселяя в их сердца веру в победу:

И та, что сегодня прощается с милым, –

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться ничто не заставит.

Эти строчки из стихотворения “Клятва” учат не поддаваться горю, забыть о слезах, надеяться на встречу с близкими.

Самым же чудовищным в войне было то, что гибли безвинные дети. Эта проблема была особо близка Ахматовой, как женщине, матери. Стихотворение “Памяти Вали” вызывает у нас слезы сострадания:

И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

Но даже такое страшное горе не сломило волю народа. Самоотверженно боролись люди за правое дело, за свою родную землю. Идея о непобедимости русского народа нашла свое отражение во многих произведениях Ахматовой военного цикла. Это и “Мужество”, и “Памяти друга”, а так же “Победа”, “Причитание” и т. д.

Стихи всех вышеперечисленных авторов не похожи друг на друга, но все они призваны хранить в нашей памяти бессмертный подвиг русского народа, освободившего нашу Родину от фашистских захватчиков.

Рассказ Ивана Сергеевича Тургенева “Муму” меня очень поразил. Когда Герасим убил собачку, я не могла

сдержать слез. А как же было тяжело ему самому! Ведь он вырастил Муму из маленького щенка. Это единственное существо, которое любило Герасима, да и он успел привязаться к собачонке. Но Герасим был крепостным и вынужден выполнять все приказы и капризы свой госпожи.

Я задаю себе вопрос: “Почему же Герасим не ушел в деревню с Муму?”. Он не посмел ослушаться барыни, но и не захотел жить в доме, где распоряжаются жестокие и бесчеловечные люди. А барыня опять нашла виноватых, чтобы выгородить себя.

Крепостное право унижало не только крестьян, но и губило и самих помещиков, приучало их к безнаказанности.

В рассказе Тургенева “Муму” мы видим барыню, которая думала только о себе, своем покое, а другие люди должны были ей угождать, выполняя любую ее прихоть. Против такого порядка вещей выступает писатель. Он был честным человеком и не мог мириться с крепостным правом.

Одинокий, к тебе прихожу,

Околдован огнями любви.

Ты гадаешь –

Меня не зови, –

Я и сам уж давно ворожу.

А. А. Блок

Александр Александрович Блок один из изысканнейших поэтов русской классической литературы. Увлекшись в юности философией Владимира Соловьева о “двоемирии”, поэт на время становится мистиком, чувствует в окружающем мире предвестников конца света. А наступающую революцию Блок ощущает как развертывающийся хаос. Спасение же видит в божественном начале “Мировой души” или “Вечной женственности”.

В этот период появляется таинственный и волшебный цикл “Стихов о Прекрасной Даме”. В лирической героине цикла слились черты загадочной незнакомки и конкретной женщины, Любови Дмитриевны Менделеевой, в которую Блок был страстно влюблен, ставшей впоследствии его женой.

Предчувствую Тебя.

Года проходят мимо –

Все в облике одном – предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,

И молча жду, – тоскуя и любя.

Но Блок не был бы великим поэтом, если бы отразил в лирике лишь свои личные переживания. Он сумел услышать грядущие большие перемены, прочувствовать всем сердцем испытания, выпавшие на его долю и судьбу страны, и вылить их в прекрасные стихи.

Это было необычное, судьбоносное время. И поэзия получилась под стать времени.

Разгораются тайные знаки

На глухой, непробудной стене.

Золотые и красные маки

Надо мной тяготеют во сне.

Укрываюсь в ночные пещеры

И не помню суровых чудес.

На заре – голубые химеры

Смотрят в зеркале ярких небес.

“Неземные” черты “Прекрасной Дамы” органично и легко сливаются в запоминающийся и узнаваемый образ музы Блока. Он преклоняется перед “вечной женственностью” и красотой своей избранницы. Она принимает облик то горячо любимой матери, то возлюбленной, то Родины.

Я искал голубую дорогу

И кричал, оглушенный людьми.

Подходя к золотому порогу,

Затихал пред Твоими дверьми.

Проходила Ты в дальние залы,

Величава, тиха и строга.

Я носил за Тобой покрывало

И смотрел на Твои жемчуга.

Поэт стремится слить воедино три этих образа, чтобы получился идеальный, достойный поклонения, и одновременно боится приземлить, упростить черты своего кумира. Блок одновременно ожидает и боится любви, уходит в мистицизм и символику.

Вхожу я в темные храмы,

Совершаю бедный обряд.

Там жду я Прекрасной Дамы

В мерцаньи красных лампад.

В тени у высокой колонны

Дрожу от скрипа дверей.

А в лицо мне глядит, озаренный.

Только образ, лишь сон о Ней.

Это время становления поэта, Блок в поиске формы, ритма, мелодики стиха. Реальный мир часто представляется ему как бы сквозь призму волшебного зеркала. Вполне реальные события и места действия заволакиваются волшебной дымкой фантазии поэта. Он искусственно уходит от реальности, в красивость фантазии.

Мы встречались с тобой на закате,

Ты веслом рассекала залив.

Я любил твое белое платье,

Утонченность мечты разлюбив.

Были странны безмолвные встречи.

Впереди – на песчаной косе

Загорались вечерние свечи.

Кто-то думал о бледной красе.

Таким образом, вполне земной образ преображается в романтико-символический миф. Поэт стремится к некой гармонии, какой нет на земле, но существует в его мечтах и фантазиях. На протяжении времени заметно меняется настроение поэта от восторженного поклонения к сомнениям и крушению надежд. Напряженный драматизм присущ ряду стихотворений Блока. Временами он сменяется заполняющим душу лиризмом. Поэт находится в поиске своего стиля. Но что присуще было Блоку изначально, так это изысканность слога, красота речи и полет фантазии.

Я к людям не выйду навстречу,

Испугаюсь хулы, и похвал.

Перед Тобой Одною отвечу,

За то, что всю жизнь молчал.

Молчаливые мне понятны,

И люблю обращенных в слух:

За словами – сквозь гул невнятный

Просыпается светлый Дух.

Я пойду на праздник молчанья,

Моего не заметят лица.

Но во мне – потаенное знанье

О любви к Тебе без конца.

Родина для Лермонтова – понятие широкое и многоплановое. Его отношение к России проникнуто болью и гордостью за ее судьбу.

В ранней лирике Лермонтова звучат гражданские мотивы неприятия рабства (“Жалобы турка”), прославление революционного подвига (“10 июля 1830”), возвеличение былого могущества России (“Новгород”, “Приветствую тебя, воинственных славян…”). Социальные проблемы Лермонтов связывает с какими-то глубинными, историческими процессами.

В стихотворении “Монолог” поэт приходит к неожиданному и трагическому выводу – сама Родина обрекает своих детей на бездействие, на жалкое прозябание, на гибель талантов:

Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете…

К чему глубокие познанья, жажда славы,

Когда мы их употребить не можем?

И душно кажется на родине,

И сердцу тяжко, и душа тоскует…

Поэтому так силен в лирике Лермонтова мотив противопоставления современного, ущербного существования былому могуществу свободной России. Одно из высших проявлений силы русского духа Лермонтов находит в недавнем прошлом: в войне 1812 года. Победу России над Наполеоном Лермонтов воспринимает как символ торжества справедливости, огромной духовной силы нации. В стихотворении “Бородино” противопоставлены “нынешнее время” и время “былинных” богатырей:

Да, были люди в наше время,

Не то, что нынешнее племя:

Богатыри – не вы!

Современное поколение неспособно на подвиги, утратило духовную связь с народом. От имени прошлого поколения в поэме говорит старый солдат: он выступает и от своего лица, и от лица всех защитников Отечества. Не случайно в стихотворении постоянно звучит местоимение “мы” – так Лермонтов передает важнейшее свойство русской национальной психологии: личность существует не сама по себе, а в слиянии с другими. Но это не обезличивает человека. Именно русские солдаты принесли России победу:

Что тут хитрить, пожалуй к бою;

Уж мы пойдем ломить стеною,

Уж постоим мы головою

За родину свою!

Солдаты идут в бой за родину, повинуясь нравственному закону: “Как наши братья умирали!” Они с любовью вспоминают о погибшем командире:

Полковник наш рожден был хватом:

Слуга царю, отец солдатам…

Эти естественные взаимоотношения противостоят тем безнравственным законам, по которым живет “нынешнее племя”. В 1841 году написаны два стихотворения, в которых Лермонтов наиболее полно и глубоко раскрывает всю противоречивость, сложность своего отношения к Родине:

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ…

Впервые в русской литературе прозвучало осуждение не каких-либо отдельных сторон русской действительности, а всей николаевской России:

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Речь идет одновременно о беде и о вине России и ее народа. Стихотворение выражает чувство безнадежности: в этой стране покорности, жестокости и несвободы жить нельзя.

В стихотворении “Родина” Лермонтов называет свое отношение к Родине “странной любовью”. Стихотворение построено на противопоставлении “казенного патриотизма” и естественного человеческого чувства. Картины истинной России ничуть не отрицают в сознании Лермонтова Россию как государство.

Сложное отношение Лермонтова к Родине, принятие ее душой, а не умом, отказ объяснить, за что человек любит свою отчизну, положили начало целой традиции в русской поэзии:

Умом Россию не понять…

В Россию можно только верить.

(Ф. И. Тютчев)

Всех нас с детства учили говорить правду и не обманывать, не нарушать закон и отвечать за свои поступки. Если живешь честно, то тебя не гложет стыд за то, что ты сделал раньше. И еще нас УЧИЛИ сначала подумать, а потом сделать и вообще стараться поступать так, чтобы никому не навредить. Обо всем этом думаешь, когда читаешь рассказ русского писателя Антона Павловича Чехова “Злоумышленник”.

Хотя главный герой этого рассказа – бедный тощий мужичина, грязный и нечесаный, босой Денис Григорьев – никого не обманывает. Он правдиво отвечает на вопросы следователя в суде.

Выясняется, что вина его состоит в том, что он на железной дороге открутил гайку, которая прикрепляет рельсы к шпалам. Сделал он это для того, чтобы изготовить из гайки грузило для ловли рыбы. Иначе в их местности рыбу не поймаешь, это знает даже “самый последний мальчишка”. Сделал Денис Григорьев это по нескольким причинам, одна из них – бедность: “Свинец на дороге не найдешь, купить надо, а гвоздик не годится”.

Денис Григорьев не собирался устраивать крушение поезда: “…Мыслей таких в голове не было… Уж сколько отвинчиваем… оставляем… Не без ума делаем… понимаем…”. Гайки, оказывается, отвинчивают все климовские мужики, а Митрофан Петров делает неводы “и господам продает. Ему много этих самых гаек требуется. На каждый невод, почитай, штук десять…”. Вот и вторая причина, по которой выкручивают гайки на железной дороге: для господских неводов, ведь господа тоже ловят рыбу.

То есть господа знают, откуда берутся гайки для их неводов и закрывают глаза на то, что “повреждение железной дороги… может подвергнуть опасности… транспорт… последствием сего должно быть несчастье”. Это знают и мужики, и господа. Мужики виноваты из-за господской прихоти. Судья понимает, что невозможно взять под стражу и отослать в тюрьму всех господ в округе (ведь это для них мужики отвинчивают гайки), и не может поэтому вынести приговор; он что-то пишет, не слушая Дениса. Денис же оправдывается и говорит, что не обманывает и готов подтвердить это под присягой.

Следователь так и не принял никакого решения – в рассказе нет об этом упоминания. А Денис, сопротивляясь двум дюжим солдатам, бормочет: “Надо судить умеючи, не зря… Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести…”. Он так и не понимает, в чем его обвиняют.

Злоумышленниками в этом рассказе являются вовсе не Денис Григорьев и его братья или кто-то из климовских мужиков, а те господа, из-за которых мужики нарушают закон. Если бы они действительно поступили не по совести, они готовы были бы за это отвечать, но не зря же! То есть название чеховского рассказа “Злоумышленник” иронично. Настоящие злоумышленники – не простые крестьяне, а их господа.

Большая поэма Сергея Есенина “Анна Снегина” явилась своего рода итогом творчества поэта, который сам считал ее своим лучшим произведением. В этой поэме Есенин отображает события в России 1917 г. и, как настоящий поэт-пророк, предчувствуя беду, словно предупреждает об опасности, грозящей России, всему русскому народу и судьбе отдельной личности.

Тема поэмы “Анна Снегина” тесно связана с предыдущей лирикой поэта, поэма вобрала в себя все созданные автором ранее образы, так или иначе связанные с жизнью русской деревни, крестьянским бытом, с Россией в целом. Особенностью поэмы является использованное в ней богатство народной разговорной речи. Мы видим авторское отношение к изображаемому миру, к каждому из героев, но поэт не навязывает своих взглядов, он просто ведет диалог с каждым из персонажей и позволяет читателю самому делать выводы.

В поэме можно выделить две главные темы. Во-первых, это рассказ о личной судьбе лирического героя и его связь с судьбой Анны Снегиной, именем которой и названа поэма. Анна Снегина (прототипом ее является молодая помещица Кашина) – не просто первая любовь героя поэмы, чистая и искренняя. Анна Снегина ассоциируется у автора с ушедшей молодостью, с образом утраченной счастливой деревенской жизни, полной гармонии с природой.

Образ Анны навевает герою приятные воспоминания о давно прошедшей беспечной юности. Но сам герой равнодушен к этой встрече. Он понимает, что вольная, беззаботная и полная удовольствий жизнь в деревне ушла навсегда и никогда уже не вернется.

Анна Снегина говорит:

Вы такой нехороший.

Мне жалко,

Обидно мне,

Что пьяные ваши дебоши

Известны по всей стране, –

И, узнав, что поэт никого не любит, с грустью произносит:

“Тогда еще более странно

Губить себя с этих лет;

Пред вами такая дорога…”

Тема личной судьбы неразрывно связана в поэме с судьбой России в целом. Есенин, хорошо знавший деревенский уклад жизни, предвидел время, когда судьба хлебороба выльется в трагедию:

Шли годы

Размашисто, пылко…

Удел хлебороба гас.

Есенин не идеализирует крестьянство, и оно в поэме показано разнопланово: здесь и возница, и мельник, и Лабутя. Очень печальна судьба каждого из них, о чем читатель узнает из слов мельничихи:

У нас здесь теперь не спокойно.

Испариной все зацвело.

Сплошные мужицкие войны –

Дерутся селом на село.

Эти мужицкие войны символичны. Они являются прообразом единой большой братоубийственной войны, настоящей трагедии. Есенин пишет, что глупый деревенский народ, охваченный всеобщим духом борьбы, позабыл о земле, о природе, о простой и спокойной жизни. Крестьянский люд совсем обнищал, что, естественно, привело к ожесточению.

Осуждение войны в России, империалистической и гражданской – одна из главных тем в поэме. Уже в начале поэт заявляет, что отказывается принимать участие в бессмысленном убийстве:

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я – игрушка,

В тылу же купцы да знать.

И, твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Отказ от войны – это выстраданное убеждение, выраженное в нежелании идти против своей души и совести. Война осуждается всем ходом поэмы. Деревни разорены окончательно, хладнокровно расстрелян Прон Оглоблин и множество других крестьян. Анна Снегина теряет мужа-офицера (его тоже убивают на войне), ее поместье разорено, и, не находя никакой поддержки, она вынуждена уехать за границу.

Заслуга Есенина в том, что он впервые затронул тему эмиграции, когда многие российские граждане вынуждены были покинуть родину в связи с происходившими во время революцией событиями. Главное же достоинство поэмы в том, что в сравнительно небольшой и краткой форме поэт сумел многое объять, наглядно изобразив и войну, и деревню, и судьбу отдельного человека, и Россию начала ХХ в.

Роман-эпопея Михаила Шолохова “Тихий Дон” стал открытием в мировой литературе, а его автор оказался в ряду гениальных художников XX века, чьи книги навсегда встали на “золотой полке” литературы. Шолохов сумел показать трагедию человека и трагедию народа в период великой ломки социальной системы. Судьбы героев даны как часть единого целого, но при этом каждый человек у писателя сохраняет неповторимость личности и жизненного пути.

Прошлое, настоящее и будущее народа, история и судьба интереснейшей части его – донского казачества – вот тема романа, центр раздумий писателя. На примере одной семьи разворачивается повествование о том, как сплавляется и переплетается жизнь отдельного человека, семьи, хутора с жизнью страны. Волей истории мелеховский хутор оказывается в центре событий, определяющих будущее не только их семьи, но и всей России на много лет вперед. Символично то, что именно через мелеховский хутор проходит линия обороны в Гражданскую войну. Его занимают то красные, то белые, и это сходно с метаниями и поисками одного из героев, Григория Мелехова, который ищет и не может найти правду ни у тех, ни у других.

Настоящие казаки, гордость и сила казачества – таковы Мелеховы. Здоровый, красивый, полный жизни глава семьи Пантелей Прокофьевич – складный старичок, темпераментный, вспыльчивый, горячий, но добрый и отходчивый – не столько умом, сколько душой понимает ценность дома, очага, старого теплого быта. Он изо всех сил старается удержать то, что соединяет семью, сохранить опору в круговерти страшных событий. Но трагедия происходит. Дом умирает, рушится, как рушились дома с привычным укладом у миллионов людей. Место, где живут самые близкие люди, создающее чувство защищенности, стало чем-то нереальным, невозможным. Линия обороны, линия разлома прошла через страну, расколов друзей, родных, разбросав их по разные стороны фронта.

Сыновья Пантелея Прокофьевича так же привязаны к родному дому. И тем трагичнее их судьба, заставившая пережить крушение идеала семьи, где все стоят друг за друга. Во времена, когда история перекраивается, “летят головы и миры”, по выражению Марины Цветаевой, невозможно строить жизнь по традиции. Приходится искать новые точки опоры, пересматривать взгляды, думать над тем, где же истина. Поиск правды – удел немногих, такие люди не могут плыть по течению. Они должны самостоятельно сделать выбор. Их жизнь тяжелее, а судьба безысходнее, чем у остальных. И это Шолохов показал на примере центрального героя романа – Григория Мелехова. Мелехов – правдоискатель. В начале романа мы видим счастливого, самодостаточного человека, яркого, блестящего представителя настоящего казачества. Григорий Мелехов счастлив, он с упоением отдается любому занятию. Он прирожденный наездник, воин, сельский труженик, рыбак, охотник. Донская жизнь отдает ему лучшее, он идеально вписывается в нее. Война 1914 года поначалу кажется ему только временем высшей реализации, тяга к воинской славе в крови у казачества. Но реальность войны такова, что человек думающий и чувствующий не может смириться с бессмысленной жестокостью, нелепостью, ненужными и страшными человеческими жертвами, насилием. Григорий Мелехов ожесточается. То, что казалось бесспорным, теперь вызывает сомнение: верность “царю и отечеству”, воинский долг. В госпитале Мелехов задумывается над будущим.

События 1917 года поначалу дают многим надежду на новую точку отсчета, новую истину. Меняющиеся ценности, политические и нравственные, не дают надежного ориентира. Шолохов показывает, как поначалу Григорий увлекается внешней стороной

революции, ее лозунгами. Он идет воевать на стороне красных. Но опять сталкивается с бессмысленной жестокостью и теряет веру. Когда красные приходят на Дон и начинается массовое уничтожение казачества, Григорий Мелехов сражается с ними. Он видит жестокость и белых, и большевиков, он приходит к выводу, что “все они одинаковы! Все они ярмо на шее казачества”. Мелехов не принимает исторической правды, потому что людям, с которыми он связан общей судьбой, такая правда несет только смерть. Ни белые офицеры, ни большевики не кажутся ему достойными стоять у власти. Отчаявшись найти правду, Мелехов заглушает душевную боль пьянством, беспорядочными женскими ласками, бессмысленной жестокостью. Но Шолохов не дает нам, читателям, высокомерно осудить героя. Писатель возвращается к мысли, что важнейшее в человеке – его корни. В самое черное время Григорий Мелехов живет любовью к родной земле, к отчему дому, семье, и судьба вознаграждает его. Он получает то единственное, что ему осталось в жизни: возможность постоять на пороге родного дома, подержать на руках сына.

Судьба народная в “Тихом Доне” страшна и величественна. Шолохов сумел рассказать о людях с непростыми характерами, тяжелой жизнью так, что мы не просто сопереживаем им, мы верим необходимости нравственных поисков, вместе с героями начинаем понимать всю фальшь готовых ответов на вопрос: в чем правда, в чем смысл человеческого существования. И навсегда в душе остаются образы людей, которые всей жизнью доказали: правда в том, чтобы хранить тепло родного очага, а высшее проявление любви – готовность пожертвовать всем ради того, кого любишь. История нередко идет непрямыми путями, и никто из нас не знает, в какое время ему предстоит жить. Поэтому роман Шолохова актуален и сейчас, и мы будем искать в нем если не ответы, то поддержку в трудные переломные моменты, когда каждому приходится самому решать, где правда, а где ложь, и выбирать свой путь.

В жизни каждого человека бывают случаи, которые никогда не забываются и которые надолго определяют его поведение. В жизни Андрея Болконского, одного из любимых героев Толстого, таким случаем стало аустерлицкое сражение. Уставший от суеты, мелочности и лицемерия высшего света, Андрей Болконский едет на войну. От войны он ждет многого: славы, всеобщей любви. В своих честолюбивых мечтах князь Андрей видит себя спасителем земли русской. Он хочет стать таким же великим, как Наполеон, а для этого Андрею нужен свой Тулон. И в бою под Аустерлицем этот Тулон наступает. Князь Андрей в какой-то степени действительно становится героем-спасителем. В ходе боя французы нанесли внезапный удар по русской армии: “Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами”. Началась паника, неразбериха, русские бросились бежать. И в ту минуту князь Андрей понял, что вот он, его Тулон, именно сейчас суждено сбыться его честолюбивым мечтам: “Вот она, наступила решительная минута!” И как бы подтверждая эти мысли Болконского, Кутузов “дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом” обратился за помощью именно к князю: “Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?” А князь Андрей хватает знамя, бежит в атаку, солдаты следуют его примеру. “Вот она!” – думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно направленных против него”. Но честолюбивым мечтам князя не суждено было сбыться. Его ранили. Предположим, что Андрея не ранили бы. Что было бы тогда? После удачного боя он получил бы орден, повышение, славу и уважение как герой, храбрый человек. Его гордость, честолюбие были бы удовлетворены, и, наверное, с войны бы вернулся герой-эгоист Андрей Болконский, довольный своей славой, но жаждущий еще более великой славы. Но не таков Толстой, чтобы допускать подобное. Его любимые герои должны пройти нравственное очищение через потери, страдания, испытания. И это ранение сделало Андрея совсем другим человеком. Андрей упал, и его глазам открылось высокое аустерлицкое небо: “Над ним не было ничего уже, кроме неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками”. Болконский понял свою ничтожность перед вечностью, всю мелочность своих мечтаний и честолюбивых порывов, всю бессмысленность этой человеческой войны. В мире есть что-то, что главнее, важнее и выше всего этого: “Да, все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба”. “Да, я ничего, ничего не знал до сих пор”. И именно в этот момент Болконский увидел своего кумира – Наполеона, увидел тот идеал, к которому он так стремился. Перед Андреем “был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему ничтожным человеком…” Это высокое небо Аустерлица помогло Андрею увидеть самого себя, того, прежнего. Теперь Андрей изменился, ему уже не был интересен Наполеон и все связанное с ним, потому что он теперь иначе понимал жизнь: “Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих”. На аустерлицком поле князь Андрей как бы заново родился, обновился. Начиналась новая жизнь, полная исканий, надежд, “начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение”.

Эпоха коллективизации – один из самых противоречивых и печальных периодов в истории России, осмыслить и оценить который до сих пор нелегко не только писателям, но и историкам, социологам, философам. Однако приоритет открытия этой темы принадлежит, безусловно, литературе. Одним из первых обратился к ней М. Шолохов в романе “Поднятая целина”. Судьба этой книги не менее драматична, чем описанная в ней трагедия крестьянства. Долгое время считалось, что “Поднятая целина” – произведение, выражающее безусловное принятие политики партии в деревне, но это совсем не так. От писателя не могло укрыться, что проведение коллективизации сопровождалось ожесточением нравов, что человеческая жизнь постепенно утрачивала свою истинную ценность, а насильственная смерть превращалась в привычное дело. Страницы романа буквально “залиты человеческой кровью”. За восемь месяцев жизни в Гремячем Логу, отраженных автором, своей смертью умер только хуторской пастух Агей, остальные были убиты в ходе коллективизации и раскулачивания. Не случайно первоначальное название “Поднятой целины” было “С потом и кровью”. Редакция журнала “Новый мир” изменила заглавие, роману была дана трактовка, не терпящая многозначности, но все это не смогло заглушить тревоги автора, глубоко сомневавшегося в оправданности крови и жертв, приносимых во имя счастливого будущего. Шолохову нелегко было безоговорочно принять даже самую великую цель, если она достигается бесчеловечными средствами.

Рассказывая историю гремяченского колхоза, автор старается быть объективным и верным исторической правде. Он стремится показать, как постепенно меняется сознание хуторян под влиянием преобразующейся действительности, но не имеет права закрывать глаза и отворачиваться при виде жестокости и разрушающейся человечности, даже если она необходима для успеха колхозного движения. Шолохову удалось раскрыть народную жизнь в целом, в ее едином порыве, и в то же время проникнуть в тайники души каждого отдельного героя.

Сюжетное действие романа развивается крайне напряженно. Писатель предельно точен в воссоздании хронологии событий. Их отсчет начинается с появления в хуторе двух человек, от которых будет зависеть дальнейшая судьба Гремячего Лога. Один из них – рабочий, 25-тысячник, присланный проводить политику партии в деревне, а другой – враг, старающийся сорвать новые начинания. Как все просто: с одной стороны враги, с другой – герои, готовые отдать жизнь за великое дело. Однако социальное противостояние – это только внешняя сторона событий. Мы начинаем понимать, что патологическая жестокость свойственна не только белогвардейцу Половцеву, переживающему агонию, прекрасно осознающему свою обреченность, а потому испытывающему звериную ненависть к новой жизни и желание задушить ее в смертельной хватке. Не менее жесток и коммунист-фанатик Макар Нагульнов, который “за родимый социализм” готов перестрелять из пулемета “тысячу… дедов, детишек, баб” и вершит самосуд над Банником.

Кажется, что с чувством удовлетворения показывает нам Шолохов рост самосознания казачества, радуясь вместе с Давыдовым при виде того, с каким пылом Устин Рыкалин бросается спасать колхозное сено. Психологически точно воссоздает писатель характер Кондрата Майданникова, мучительно преодолевающего “жалость-гадюку к своему добру”. Череда массовых народных сцен, мастерски выписанных автором, раскрывает нелегкий процесс “революции в умах”, во время которого наблюдались всплески озлобленности и приливы доброго расположения.

Но не все так безоблачно, как может показаться при поверхностном восприятии описанных событий. Сопротивление колхозному строительству неминуемо возникает в душе почти каждого крестьянина. Деформируется народная нравственность. Умный хозяин и хороший сын Яков Островное, окончательно запутавшийся, преследуемый По-ловцевым и собственным страхом, морит голодом и доводит до смерти свою мать. Опьяненные вседозволенностью “борцы за раскулачивание” превращаются в почти что мародеров, с упоением грабящих чужое добро. Утрачиваются привычные патриархальные ценности, нарушается равновесие в жизни и душе. Но самая страшная потеря – это утрата земледельцами чувства хозяина. Наверное, не нуждается в дополнительных комментариях сознание людей, считавших, что в дождь хозяин пахать не будет, а колхозникам – надо!

К сожалению, безоговорочными сторонниками колхоза становятся не привыкшие работать бедняки, прикрывающие собственное хозяйственное невежество лозунгами о язве собственности. Совершенным абсурдом выглядит обвинение, предъявленное Титу Бородину: “…Начал богатеть, несмотря на наше предупреждение. Работал день и ночь…” Вот и получается, что “враг” Яков Островнов приносит колхозу не больше вреда, чем многие строители новой жизни, не представляющие, что такое крестьянский труд, но лихо оперирующие революционными фразами. При всем обаянии характер деда Щукаря не может не вызвать настороженности: а не является ли его пренебрежение к собственности (хотя и не до конца выдержанное: достаточно вспомнить, как он “уберег” свою худобу от обобществления) свидетельством лени и неумения по-настоящему работать.

Не идеализирует Шолохов и тех, кто стоит во главе колхозного строительства. Очень часто Давыдов и Нагульнов руководствуются не человечностью, а классовой ненавистью. Макар Нагульнов, аскет и ригорост, состоящий “весь из углов”, убежденно заявляет: “Кабы из каждой контры после одного удара наганом по голове по сорок пудов хлеба вылетало, я бы всю жизнь только тем и занимался, что ходил бы да ударял их”. Правда, иногда и в нем просыпается человек с ранимой и незащищенной душой, любящий свою непутевую Лушку, слушающий пение петухов по ночам и упорно изучающий английский язык в ожидании мировой революции. Но Нагульнов старается подавить в себе и скрыть от других эти “слабости”. Давыдов несколько мягче, чем секретарь партячейки, но и питерский рабочий готов быть жестоким, если того требует революционная необходимость. Довольно странными и нелепыми выглядят попытки председателя колхоза управлять тем, о чем он имеет весьма смутное представление: ведь Давыдов приобретает первые познания в крестьянском хозяйстве, уже осуществляя коренной перелом в деревне. Как мне кажется, ближе всех автору “жалостливый” Андрей Разметнов. Может быть, поэтому именно ему писатель оставляет жизнь и право продолжить начатые преобразования?

Нелегко идет процесс формирования колхоза. Не производит картина, нарисованная писателем, впечатления благополучия. Невозможно дать окончательные ответы на сложные вопросы, поднятые в романе, но книга Шолохова помогает нам выработать мудрое отношение ко многим проблемам современности и, опираясь на вековые национальные традиции и трагический послереволюционный опыт, увидеть достойное человека будущее.