Category: Сочинения по литературе

Чацкий – представитель передовой части дворянства.

Его столкновения со средой, со своим же классом – конфликт с фамусовским обществом,

борьба за свое понимание жизни. Идеал жизни Фамусова:

…не то на серебре,

на золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал – то вечно цугом;

Век при дворе, да при каком дворе!

Представления о жизни, идеи Чацкого противоположныидеалам Фамусова, они во многом отражают взгляды Грибоедова и идеологию декабристов. Это такие идеи, как протест Чацкого против крепостничества. В монологе “А судьи кто?”- идеи служения отечеству: “Кто служит делу, а не лицемерам”. Идея национальной самобытности России слышна

в словах Чацкого: “Ни звука русского, ни русского лица”.

На протяжении всей комедии происходит столкновение этих противоположных сторон.

Комедия построена в традициях классицизма, соблюдается принцип единства места и

времени. Отступлением от этих традиций является отсутствие единства действия, так

как нет единой любовной интриги в сюжете комедии. Главное место занимает идейный

конфликт. Необычно построение характеров персонажей, они строятся по принципам,

выходящим за рамки традиционного амплуа. Отступлением является также отсутствие

счастливого финала – Чацкого постигает разочарование в любимой, он вынужден уехать

из Москвы, но все же он одерживает победу над фамусовским обществом.

По ходу развития событий линии идейного конфликта и любовной интриги идут

параллельно. Без любовной интриги действие не было бы полным, не был бы понятен дух

московских гостиных. Да и появление Чацкогов доме Фамусова не нашло бы объяснения, ведь он приехал к Софье, и только к ней, а не к тем знакомым, о которых он говорит с сожалением: “Опять увидеть их мне суждено судьбой”.

Завязкой действия послужил обморок Софьи, при падении Молчалина с лошади – Чацкий многое понимает:

Так можно только ощущать,

Когда лишаешься единственного друга.

Кульминация – объявление Софьей Чацкого сумасшедшим.

Софья наказывает его за остроты, за обидные слова о Молчалине. Софья так отзывается о

Чацком: “Унизить рад, кольнуть, завистлив, горд и зол!”. И далее:

Чацкий, любите вы всех в шуты рядить, . Угодно ль на себе примерить?

Развязка наступает в IV действии – Чацкий узнает о том, что его считают сумасшедшим и раскрывается отношение Софьи к Молчалину и Молчалина к Лизе: “И вот любовника я принимаю вид в угодность дочери такого человека”.

И, может быть, если бы Чацкий не стал свидетелем этой сцены, то отношения Софьи и

Молчалина остались бы прежними, Софья бы смогла простить, или Фамусов поторопился бы со свадьбой Софьи со Скалозубом. “Но теперь нельзя: наутро, благодаря сцене с

Чацким, вся Москва узнает…” (Гончаров).

Чацкий с жаром восклицает: “Слепец! я в ком искал награду всех тудов! Он

порывает с Софьей, со всем фамусовскимобществом, уезжает из Москвы “…искать по

свету, “где оскорбленному есть чувству уголок!”.

Но Чацкий не побежден, он “сломленколичеством старой силы, нанеся ей в свою

очередь смертельный удар количеством силы свежей”. Очень важную роль в комедии

играют монологи: при помощи драматических монологов раскрывается характер героя;

эпические монологи повествуют о действиях, не показанных зрителю, но связанных с

происходящим на сцене; лирические монологи отражают точку зрения автора. Для монологов “Горя от ума” характерны диалогические формы.

Василий – это персидский кот наших соседей. Он очень важный, потому что у него есть настоящий паспорт и родословная. Длинная серая шерсть Василия к зиме приобретает голубоватый оттенок, становится густой и длинной и превращает кота в настоящего красавца. Зато когда наступает период линьки, квартира покрывается сплошным одеялом Васькиного пуха.

Василий – кот очень серьезный. Он никогда никуда не спешит, а его плоская круглая мордочка всегда сохраняет высокомерный и независимый вид. Мягкие пушистые лапы позволяют коту неслышно передвигаться по дому. Походка кота грациозна и легка. И прыгает он как-то небрежно, но очень точно, словно это и не сложно вовсе: с места преодолеть два метра в высоту и приземлиться на шкафчик, не задев при этом ни одного цветка.

В еде Василий очень привередлив. Он предпочитает сырую крупную рыбу и кошачьи консервы, напрочь отвергая овощи, супы и даже мясо.

Спит Василий, устроившись на кровати с хозяевами, причем голову старается положить на подушку. Однако кот – любимец в семье, и ему многое прощается.

Две ненавидящие друг друга правды способны родить тысячи видов лжи.

Вл. Гжегорчик

Пьеса “На дне” – вершина драматургии Максима Горького. Центральная идея пьесы – спор о человеке, о том, что такое человек, что ему нужнее – правда, зачастую жестокая, или красивая ложь. Выбор между “возвышающей” истиной и “утешительной, примиряющей” ложью, причем на таком уровне, что от этого зависит человеческая жизнь, – вот проблема, которую автор поднимает в своем произведении. Особенно важны и интересны для писателя позиции Луки и Сатина как носителей основных идей. Можно условно выделить три разновидности обмана: ложь в смысле не истина, независимо от того, полезна она кому-либо или вредна, затем ложь во спасение и, наконец, ложь в полном смысле этого слова – для достижения каких-либо своекорыстных целей. Позиция Луки – это идея сострадания к людям, к их несчастьям, идея деятельного добра, которое утешает человека, возбуждая в нем веру, способную повести его дальше, которая позволит выдержать бремя “правды жизни”. Лука утешает Анну, обещает ей загробную жизнь: “Отдохнешь там!..” – хотя сам не верит в Бога (“Во что веришь, то и есть…” – уклончиво отвечает он Пеплу на этот вопрос), делает вид, что верит Насте: “Я – верю!.. Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит – была она!”. Старик дарит надежду Актеру: “Ты… лечись! От пьянства нынче лечат… Бесплатно…”, указывает дорогу Пеплу: “Уйди с ней отсюда…”. Лука считает, что человеку в жизни нужно дать опору, “навеять золотой сон” мечты. Правда выдергивает из-под человека эту опору, которой может быть всякая идея, если она способна утешить человека, защитить его. Обращаясь к Пеплу, он говорит: “… чего тебе правда больно нужна… подумай-ка! Она, правда-то, может, обух для тебя…Она, правда-то, – не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь”.

С появлением Луки возникает основной конфликт пьесы. Завязывается спор о человеке между двумя героями: Сатиным и Лукой. Странник оказывает огромное влияние на всех обитателей ночлежки, в том числе и на Сатина. Он пробудил в нем человека. Сатину не принимает позицию Луки, но все же задумывается. “Он – умница!.. Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету…” – восклицает герой. Далее он произносит свой знаменитый монолог: “Человек может верить и не верить… это его дело!.. Чело-век! Это – великолепно! Это звучит.. гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!” Сатин говорит о том, что настоящий человек, свободный, сильный, достоин правды (“правда – Бог свободного человека!”), что правда открывает перед человеком возможности реально, трезво мыслить. Прослеживая развитие сюжета, можно предположить, что сам Горький поддерживает данного персонажа: Пепла арестовывают, исчезает Наташа, умирают Актер и Анна, и даже клещ смиряется с нищетой и теряет последнюю надежду на новую жизнь. Таким образом, Лука никому жизни не улучшил, утешение его действует недолго: правда вновь заставляет всех разочаровываться. Но в то же время Лука не лгал о существовании лечебниц для алкоголиков, а сам Актер не смог найти в себе силы лечиться. И когда пришло время проснуться от “сна”, навеянного странником, герой разбился о суровую “правду” Сатина, упав с высоты своей мечты.

Первый акт пьесы рисует изображает нам “униженных и оскорбленных” людей, но они еще не потеряли надежду на лучшую жизнь. В конце пьесы мы видим тех же героев, но уже утративших свою веру. Тут снова видна “правда” Сатина. Иллюзии лишь на время усыпляют и успокаивают людей – в этом смысл всей пьесы.

Актуальность произведения Горького, написанного столетие тому назад, неудивительна, ведь автор осветил один из главных вопросов человеческого бытия: на чем и каким образом можно построить отношения между людьми и что из этого получится?

Если говорить о таких писателях, как Гоголь и Достоевский, то тема “маленького человека” постоянно присутствует в их творчестве. Лермонтов ставил перед собой другую задачу:’ показать незаурядную личность, которая страдает в бездействии, не видя смысла в жизни, потому что для такой личности любая деятельность – это мелочный вздор. И все же Лермонтов один из первых в русской литературе затронул эту тему.

Образ Максима Максимыча из романа “Герой нашего времени” незабываем. Впервые мы с ним знакомимся в предисловии к повести “Бэла”. Автор встречает в пути сдержанного пожилого офицера, который дает ему полезные советы. Это Максим Максимыч. Называя азиатов “бестиями”, выманивающими деньги на водку, он лишний раз убеждает нас в том, что слишком долго жил на Кавказе и хорошо знает нравы и обычаи этой страны. Максим Максимыч с первого взгляда располагает к себе своей житейской мудростью, спокойной непритязательностью, умением держаться с достоинством. Он редко кому раскрывает душу, но если полюбит, то навсегда. Словно отец родной, он опекает Бэлу, Печорина, подкармливает Казбича и Азамата. Потому-то и приглашает его к себе в гости мирной князь. По происхождению Максим Максимыч дворянин, но, очевидно, из обедневшего дворянства, без влиятельных связей и денег. Несмотря на свой возраст, он всего лишь в чине штабс-капитана. Максим Максимыч не привык заискивать перед “сильными мира сего”, и хотя генерал Ермолов давно в опале, Максим Максимович не боится с уважением говорить о нем вслух. Он безобиден, простоват, поэтому ему трудно разобраться в сложных чувствах Печорина. Одно он знает твердо: людей обижать нельзя. Когда он отговаривает Печорина от похищения Бэлы, понимая, что она быстро Печорину наскучит, он как бы заранее предупреждает, что добром это не кончится. Но у него не хватает силы воли настоять на своем или отдать строгий приказ, ведь Печорин по положению в крепости является его подчиненным. Весь его протест выразился в том, что он в присутствии Печорина стал надевать мундир и не принимал его у себя, как раньше, по-домашнему.

Старый служака и порядочный человек, Максим Максимыч понимает только одно, что он виноват в смерти Бэлы не меньше, чем Печорин, и постоянно казнит себя за это, Он давно простил Печорина, зная, что молодые люди ветрены и недальновидны, но себя он простить не может. Спустя несколько лет он вновь встречает Печорина и с радостью готов кинуться ему на шею, потому что Григорий был ему как родной сын, но в ответ получает всего лишь несколько вежливых фраз и холодную улыбку. Максим Максимыч поражен, он не ожидал того, что они встретятся как чужие люди. По моему мнению, Печорину вряд ли была приятна встреча: ведь Максим Максимыч – это молчаливый укор его далеко не благородному поступку. Не думаю, чтоб у Печорина действительно было каменное сердце и он не мучился от сознания, что даром загубил чистую душу.

Я думаю, светский лоск, привычка глубоко прятать истинные чувства, природный

Такт не позволили бы Печорину расцеловаться со штабс-капитаном при встрече. Печорин, страдая от жалости к Максиму Максимычу, умышленно отнесся к нему холодно. Но бедному старику далеко до этих тонкостей. Он привык жить среди простого народа, это наложило и на него самого какой-то отпечаток. Среда не всегда влияет положительно, даже если от природы у человека много добрых задатков. Конечно, одинокий человек чаще привязывается душою к людям, которые встречаются на его пути. Своей добротой и мягкостью он покоряет, его ласковая приветливость и всепрощение – редкие качества в жестоком мире. И если повествователя Максим Максимыч поначалу встретил сухо, был замкнут, немногословен, то в этом сказалась обида на Печорина. Он не очерствел душой, а просто побоялся вновь к кому-нибудь прирасти надолго. Штабс-капитан много отдал Печорину душевного тепла, поэтому-то всех молодых людей он равняет по нему. Годы выработали в Максиме Максимыче осторожность и наблюдательность, поэтому быть на дружеской ноге с попутчиком-повествователем ему не хочется, но постепенно душа его вновь оттаивает, и он рассказывает незнакомому человеку историю Бэлы.

Дикая природа Кавказа тоже способствует сближению. Картины горя, любви, борьбы встают перед автором. Трагическая развязка неминуема. По мнению многих, повествователь в романе – это сам Лермонтов. Если Печорин не по своей воле попал на Кавказ, то, видимо, и рассказчик тоже изгнанник? Он и Максим Максимыч попадают в метель, но опытный штабс-капитан не теряется. Они останавливаются в первой попавшейся сакле, чтобы переждать непогоду. О себе Максим Максимыч рассказывает довольно скупо. Единственно, что мы узнаем, что у него нет семейства и с двенадцати лет он не имеет известий от отца и матери.

Стихотворение Лермонтова “Завещание” написано от лица старого солдата. Его строки можно отнести и к Максиму Максимычу:

Но если кто из них и жив,

Скажи, что я писать ленив,

Что полк в поход послали

И чтоб меня не ждали.

Бэла и Печорин заменили Максим Максимычу семью. Прошло уже пять лет, а он все помнит о Бэле, печалится о ней. Необузданные страсти лишь на время заменили скуку Печорину, но вскоре он с тоской говорит: “Я надеялся, что скука не живет под черкесскими пулями, но напрасно”. Из этой фразы можно сделать вывод, что Максим Максимыч – храбрый человек, так как он не временно, как Печорин, а постоянно живет под черкесскими пулями. Душевная опустошенность – это беда не только Печорина, а веяние века. Штабс-капитан спрашивает у рассказчика: “Неужто тамошняя молодежь вся такова?”. И узнает, что разочарование стало модой, ему подражают, его “донашивают”, как старое платье. Сострадательная душа штабс-капитана жалеет Печорина как ребенка, который тяжело болен и сам не рад этому. Максим Максимыч понимает, что Печорин не играл в моду, а был тоже одинок, поэтому-то он и показался ему очень близ-. ким человеком.

Образ Максима Максимыча – один из лучших образов в русской литературе. Заслуга Лермонтова в том, что он не показал его униженным и оскорбленным Акакием Акакиевичем из гоголевской “Шинели”, а увидел человеком, у которого своя трудная судьба, тяжелая жизнь старого солдата, но очень доброе и чистое сердце.

Я то же, что и был и буду весь мой век:

Не скот, не дерево, не раб, но человек!

А. Радищев

Радищев, вынашивая революционные идеи свержения самодержавия, создает оду “Вольность”. Сколь последователен он был в отрицании тирании, столь смелым был и в поэтическом экспериментаторстве. Для прославления политической и гражданской свободы поэт избирает традиционный жанр оды. Но что же остается в ней от традиции классицизма? Ведь Радищев воспевает не выдающегося полководца и не государственного деятеля и, тем более, не монарха. Полемично само начало произведения:

О! дар небес благословенный,

Источник всех великих дел,

О вольность, вольность, дар бесценный/

Позволь, чтоб раб тебя воспел.

Пушкин же, осуждая и казнь народом французского короля Людовика XVI, и убийство дворянами-заговорщиками Павла I, выступает за ограничение самодержавия “законом”-конституцией:

Приди, сорви с меня венок,

Разбей изнеженную лиру…

Хочу воспеть Свободу миру,

На тронах поразить порок…

Тираны мира! трепещите.

А вы, мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!..

Лишь там над царскою главой

Народов не легло страданье,

Где крепко с вольностью святой

Законов мощных сочетанье.

Радищев же в своей оде доказывает право народа на казнь царя-тирана. Народ – создатель всех благ земных, и царь, возомнивший, что он истинный Господь, а не народ, “преступник из всех первейший”.

Ликуйте, склепанны народы.

Се право мщенное природы

На плаху возвело царя.

Ода “Вольность” Радищева – первое слово русской революционной поэзии – содержит в себе призыв к революции и выражает его в соответствии с принципами эстетики поэта. Подлинный творец, утверждал Радищев, открывает согражданам “разнообразные стези познания”, никчемна поэзия без мысли – “тощий без мыслей источник словесности”.

Пушкин ценил значение поэзии Радищева, его вклад в русскую литературу. Недаром в первоначальном варианте стихотворения Пушкина “Памятник” была строка: “вослед Радищеву восславил я свободу”. В оде “Вольность” Александр Сергеевич с юношеской безрассудностью и смелостью восклицает:

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Читают на твоем челе

Печать проклятия народы.

Ты ужас мира, стыд природы.

Упрек ты Богу на земле.

Пушкин утверждает, что лишь закон должен главенствовать в жизни, он один может служить залогом справедливости и счастья народов.

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды.

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды.

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

А. П. ЧЕХОВ

ХАМЕЛЕОН

“Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих”.

Слышен шум. Очумелов видит: человек в ситцевой крахмальной рубахе гонится за собакой. Постепенно около дровяного склада собирается толпа людей. Человек предъявляет Очумелову укушенный палец.

“В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса”.

Оказалось, что собака укусила Хрюкина ни с того ни с сего. Теперь он хочет, чтобы кто-нибудь за это заплатил. Очумелов обещает разобраться и выясняет, что эта собака принадлежит генералу Жигалову. У Очумелова немедленно пропадает всякое желание разбираться. Но тут кто-то заявляет, что все же эта собака не может быть генеральской. “Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй… Нужно проучить!” – говорит Очумелов.

И снова кто-то из толпы говорит, что собака может быть генеральской. “Собака – нежная тварь… А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!.. – отвечает на это Очумелов”.

В конце концов повар генерала проясняет ситуацию: собака принадлежит генеральскому брату. “Соскучились по братце… А я ведь и не знал! Так это ихняя собачка? Очень рад… Возьми ее… Собачонка ничего себе… Шустрая такая… Цап этого за палец! Ха-ха-ха… Ну, чего дрожишь? Ррр… Рр… Сердится, шельма… цуцик этакий…” – говорит довольный Очумелов.

“Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада… Толпа хохочет над Хрюкиным.

– Я еще доберусь до тебя! – грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади”.

А. С. ПУШКИН

К МОРЮ

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,

Как зов его в прощальный час,

Твой грустный шум, твой шум призывный

Услышал я в последний раз.

Моей души предел желанный!

Как часто по брегам твоим

Бродил я тихий и туманный,

Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзывы,

Глухие звуки, бездны глас,

И тишину в вечерний час,

И своенравные порывы!

Смиренный парус рыбарей,

Твоею прихотью хранимый,

Скользит отважно средь зыбей:

Но ты взыграл, неодолимый, –

И стая тонет кораблей.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтический побег.

Ты ждал, ты звал… я был окован;

Вотще рвалась душа моя:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я.

О чем жалеть? Куда бы ныне

Я путь беспечный устремил?

Один предмет в твоей пустыне

Мою бы душу поразил.

Одна скала, гробница славы…

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

Там он почил среди мучений.

И вслед за ним, как бури шум,

Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,

Оставя миру свой венец.

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен.

Как ты, ничем неукротим.

Мир опустел… Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба земли повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран.

Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

В леса, в пустыни молчаливы

Перенесу, тобою полн,

Твои скалы, твои заливы,

И блеск, и тень, и говор волн.

Тема “маленького человека” является одной из центральных тем в русской литературе. Ее затрагивали в своих произведениях и Пушкин (“Медный всадник”), и Толстой, и Чехов. Продолжая традиции русской литературы, особенно Гоголя, Достоевский с болью и любовью пишет о “маленьком человеке”, живущем в холодном и жестоком мире. Сам писатель заметил: “Все мы вышли из “Шинели” Гоголя”. Тема “маленького человека”, “униженных и оскорбленных” особенно сильно прозвучала в романе Достоевского “Преступление и наказание”. Одну за другой раскрывает писатель перед нами картины беспросветной нищеты. Вот бросается с моста женщина, “с желтым, продолговатым испитым лицом и впавшими глазами”. Вот идет по улице пьяная обесчещенная девочка, а за ней следует жирный франт, который явно охотится за нею. Спивается и кончает с собой бывший чиновник Мармеладов, которому “некуда идти” в жизни. Измученная нищетой, погибает от чахотки его жена, Екатерина Ивановна. Соня идет на улицу торговать своим телом. Достоевский подчеркивает власть среды над человеком. Бытовые мелочи становятся у писателя целой системой характеристик. Стоит только вспомнить, в каких условиях приходится обитать “маленьким людям”, и становится понятно, почему они такие забитые и униженные. Раскольников живет в комнатке с пятью углами, похожей на гроб. Жилище Сони – одинокая комната со странным острым углом. Грязны и ужасны трактиры, в которых под крики пьяных можно услышать страшные признания обездоленных людей. Кроме того, Достоевский не просто изображает бедствия “маленького человека”, но и вскрывает противоречивость его внутреннего мира. Достоевский был первым, кто вызвал такую жалость к “униженным и оскорбленным” и кто безжалостно показал соединение в этих людях добра и зла. Очень характерен в этом отношении образ Мармеладова. С одной стороны, нельзя не испытывать сочувствия к этому бедному и измученному человеку, задавленному нуждой. Но Достоевский не ограничивается умильным сочувствием к “маленькому человеку”. Сам Мармеладов признается, что его пьянство окончательно погубило его семью, что старшая дочь вынуждена, была пойти на панель и что семья кормится, а он пьет именно на эти “грязные” деньги. Противоречива и фигура его жены Екатерины Ивановны. Она старательно хранит воспоминания о благополучном детстве, о своей учебе в гимназии, где танцевала на балу. Она вся отдалась стремлению не допустить окончательного падения, но неродную дочь все же послала заниматься проституцией и тоже принимает эти деньги. Екатерина Ивановна своей гордыней стремиться укрыться от очевидной истины: ее дом разорен, а младшие дети, возможно, повторят судьбу Сонечки. Тяжела судьба и семьи Раскольникова. Его сестра Дуня, желая помочь брату, служит гувернанткой у циника Свидригайлова и готова выйти замуж за богача Лужина, к которому испытывает чувство отвращения. Мечется по безумному городу герой Достоевского Раскольников и видит только грязь, горе и слезы. Этот город настолько бесчеловечен, что кажется даже бредом безумца, а не реальной столицей России. Поэтому не случаен и сон Раскольникова перед преступлением: пьяный парень под хохот толпы насмерть забивает маленькую, тощую клячонку. Этот мир страшен и жесток, в нем царят нищета и порок. Именно эта клячонка становится символом всех “униженных и оскорбленных”, всех “маленький людей” на страницах, над которыми глумятся и потешаются сильные мира сего – Свидригайлов, Лужин и им подобные. Но Достоевский не ограничивается этим утверждением. Он отмечает, что именно в головах униженных и оскорбленных рождаются мучительные мысли о своем положении. Среди этих “бедных людей” Достоевский находит противоречивые, глубокие и сильные личности, которые в силу некоторых обстоятельств жизни запутались в себе и в людях. Безусловно, наиболее разработанным из них является характер самого Раскольникова, чье воспаленное сознание создало противоречащую христианским законам теорию. Характерно, что одна из самых “униженных и оскорбленных” – Соня Мармеладова – находит выход из, казалось бы, абсолютного тупика жизни. Не изучая книг по философии, а просто по зову сердца она находит ответ на те вопросы, которые мучают философа-студента Раскольникова. Ф. М. Достоевский создал яркое полотно безмерных человеческих мук, страдания и горя. Пристально вглядываясь в душу “маленького человека”, он открыл в ней залежи душевной щедрости и красоты, не сломленные тяжелейшими условиями жизни. И это было новым словом не только в русской, но и в мировой литературе.

Время и личность – вот тема, заявленная в самом названии повести “Один день Ивана Денисовича” (1959 г.) и обретающая подлинную философскую глубину под пером Солженицына. Речь идет о жертве всепоглощающего сталинского ГУЛАГа – советском зэке, каменщике Иване Денисовиче Шухове. Назван этот работяга уважительно – по имени и отчеству. День жизни Ивана Денисовича для писателя нисколько не менее значим в судьбах страны и человечества, чем день личности незаурядной, известной.

Чисто хронологическая канва обозначена точно – 1951-й год. Еще у власти Сталин. Даже на воле жизнь миллионов, загнанных в колхозы и работающих на социалистическом производстве, строго регламентирована, расписана буквально от рождения до смерти. Государство национализировало не только заводы и фабрики, оно грубо присвоило себе время человеческой жизни. Человек перестал принадлежать себе, ему отказали в свободе выбора. “Из рассказов вольных шоферов и экскаваторщиков видит Шухов, что прямую дорогу людям загородили, но люди не теряются: в обход идут – и тем живы”.

“В обход идут” и обитатели особого лагеря, в котором томится Шухов. Да и как иначе, ведь условия лагерной жизни ужасны, законы бесчеловечны. Потрясающей жестокостью славится начальник режима лейтенант Волковой. Ловить заключенных на малейшем отступлении от лагерного режима помогают Волковому и ему подобным многочисленные доносчики, “стукачи” типа Шкуропатенко или десятника Дэра.

Кошмарна повседневная, обычная жизнь зэков. Все в лагере сделано для того, чтобы низвести человека до положения животного. В жилом бараке царит воровство, заставляющее заключенных устраивать тайники (“заначки”) в самых необычных местах. Воруют и в столовой. Опаздывает человек – кто-нибудь из бригады стережет его пайку. Иначе унесут.

В лагере, как и на воле, царит строгая иерархия, хотя есть нечто, объединяющее всех, – общий трагизм судеб. Особое место среди зэков занимают верующие и интеллигенты. Баптист Алешка не расстается с записной книжкой, где у него переписана половина Евангелия. Фельдшер Коля Вдовушкин, бывший студент литературного факультета, арестованный со второго курса, тайком от доктора Степана Григорьевича пишет стихи. Все это – и Библия, и стихи – способ противодействия ужасу, ужасу повседневной лагерной суеты. Верхнюю ступеньку лагерной иерархии занимает бригадир.

Беспросветное, страшное будущее зэков запечатлено в образе старика Ю-81. Но в этом же образе есть своя несломленность, своя непокорность силе зла.

Не примирился со своим положением зэка и Шухов. История Ивана Денисовича не менее трагична, чем у любого другого заключенного. Сначала была война. В феврале 42-го попал в окружение, а потом в плен. Бежал с четырьмя товарищами, пробирался к своим. “Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, двое и дошло… Открылись: мол, из плена немецкого. Из плена?? …Фашистские агенты! И за решетку”. Так и сел Иван Денисович “за измену родине”, за то, что якобы выполнял задание немецкой разведки.

Как и у других заключенных, жизнь Шухова втиснута в жесткие рамки лагерного распорядка: подъем, завтрак, ТЭЦ, обед, снова работа, ужин, вечерняя проверка. Невозможным кажется при такой отупляющей, растянувшейся на многие годы “тягомотине” сохранить в себе человека. Ан нет! Находятся в Иване Денисовиче силы остаться личностью, сохранить человеческое достоинство. И основа всему – с детства воспитанное трудолюбие.

Уже в лагере выучился Шухов на каменщика, стал незаменимым мастером в своей 104-й бригаде. Именно народная привычка к труду помогает Ивану Денисовичу выстоять, все превозмочь, остаться человеком.

Солженицын в своей повести не пишет ни о каком явном сопротивлении лагерному начальству, ни о каком бунте или восстании. Нет, день идет за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием. Но любое мгновение подневольной жизни, сосчитанное многократно каждым зэком, становится полем боя за человеческое достоинство. И человеку дан выбор в этом противостоянии личности эпохе тоталитаризма. Выбор трагический, но неизбежный.

Любая песня – как зеркало.

Человек в ней видит то, что он сам из себя представляет… Борис Гребенщиков

Рок-культура долгие годы была в России под запретом, она жила в подполье, в самиздате, за кадром официальной жизни. Это была своего рода эмиграция внутри страны: Молодые таланты, писатели, поэты, барды, как правило, работали в сфере коммунального хозяйства дворниками и сторожами, чтобы заработать себе на элементарное пропитание. Сейчас на дворе новый век, новое тысячелетие. Издаются большими тиражами сборники стихов Высоцкого, Цоя, Макаревича, Гребенщикова. Внешние и внутренние эмигранты получили право на жизнь. Правда, иных уж нет, а те далече…

Из всех “живых легенд” русского рока по-прежнему активен, пожалуй, лишь Борис Борисович Гребенщиков. Он концертирует, пишет новые песни, выпускает аудио-альбомы, ведет свой сайт в Интернете. Вышла в свет антология песен группы “Аквариум” под названием “Тексты XX века”.

Я думаю, это все не случайно происходит. Планка духовного и интеллектуального уровня Гребенщикова всегда была и остается очень высокой. Его поклонники и слушатели отличаются не тем, что принадлежат одной возрастной или социальной группе, нет! Они объединяются по более “тонким” параметрам. Интересно, что Гребенщикова упрекали и продолжают упрекать за то, что он несет “заумь”. Наверное, если бы он был просто поэтом, печатался в периодических изданиях, издавал сборнички стихов, никому бы и в голову не пришло выдавать такое обвинение. Сейчас даже школьная программа включает в себя изучение поэтов серебряного века, образный строй и язык которой не менее сложен. Но Борису Борисовичу не могут простить прежде всего того, что он позволил себе привнести высокую материю в мир массовой культуры, где установились свои законы и правила игры. Но вот уже тридцать лет БГ идет своей дорогой, даже не думая сворачивать на тропу шлягера. И это вызывает большое уважение к его личности.

Как же все началось? Когда, с чего?.. В одном из интервью БГ ответил на этот вопрос так: “Был серый будничный мир взрослых людей. Я уже был школьником. В этом мире ничего не происходило, кроме свар, ссор, получек, зарплат, быта, мытья тарелок… Я в школе еще пытался написать рассказ: мальчик долго едет из школы домой, засыпает в автобусе и пропускает свою остановку. И ему снится, как он выходит из автобуса на последней остановке. А там светит солнце, и какие-то поляны, и лес. И вообще кайф… И водитель, под которым явно подразумевался Джордж Харрисон, говорит: “Ну, вот и приехали!” Этот рассказ я так и не написал, слава Богу. Но он точно выражает мое настроение тогда, в детстве и юности.”

Еще совсем молодым человеком Борис Гребенщиков вместе с другом основал рок-группу и назвал ее “Аквариум”. Не раз предпринимались попытки описать историю “Аквариума”, загоняя ее в хронологические рамки, но попытки эти были весьма неудачные, на что Борис сказал как-то: “Чтобы понять рок-н-ролл, надо уйти от времени, потому что оно описывает лишь внешнюю канву… Когда мы наводим на резкость во времени, мы получаем четкость внешних координат, а все остальное расплывается. А оно и является главным”.

Так что поговорим о главном. Имя Гребенщикова всегда вызывало у говорящих о нем расширение зрачка и учащение пульса. И у тех, кем любим, и у тех, кто так и не смог его принять. Он – такой. Он открыт – всем ветрам, всем словам, всему, что вокруг. Он символ Времени, мудрый и вездесущий. Порой непостижим, – жрец древнего Египта, загадочный и владеющий сакральными тайнами мира; порой прост и невнятен, – дитя, едва овладевшее первыми и главными словами.

В каждое следующее мгновение он не равен самому себе.

Моя работа проста – я смотрю на свет;

Ко мне приходит мотив, я отбираю слова.

Всем известна песня “Поколение дворников” из альбома “Равноденствие”:

Мы молчали как цуцики,

Пока шла торговля всем,

Что только можно продать,

Включая наших детей.

И отравленный дождь

Падает в гниющий залив.

А мы еще смотрим в экран,

А мы еще ждем новостей.

И наши отцы никогда не солгут нам.

Они не умеют лгать,

Как волк не умеет есть мясо,

Как птица не умеет летать.

Ложь – наше наследие. Многие десятки лет говорилось одно, а делалось другое. И люди изучили правила игры. Но как объяснить их детям? И надо ли? Ведь еще в Евангелии было сказано: “Дьявол – ложь и отец лжи”. Ложь создает иллюзию реальности, завесу, заслоняющую свет. Отсюда все зло на Земле.

Пока мы здесь и есть еще время делать движенья любви, Нужно оставить чистой тропу к роднику…

Свет, любовь, путь, тропа, небо, звезда – именно эти понятия являются краеугольными в мировоззрении Бориса Гребенщикова. Его лирические вещи сотканы из высоких вибраций и чистых энергий Духа. Стихи эти, напечатанные на бумаге, к сожалению, теряют одно неотъемлемое качество, – трепетный голос певца.

Когда мы глядим на небо,

Откуда должны придти звезды,

Когда мы глядим на горы,

Откуда должна придти помощь –

Ни новое солнце днем,

Ни эта луна ночью Не остановят нас…

Цитировать Гребенщикова для меня – дело нелегкое. Когда знаешь его наизусть, целостно, взять и оторвать часть в доказательство тезиса – трудно. Во всяком случае, непривычно.

Я держу в руках новую книгу “Аквариум. Тексты XX века”. Пролистывая ее, обнаруживаю, что, пожалуй, нет ни одной темы современной нашей странной жизни, о которой бы Гребенщиков не спел. Вот, например, перед нами своеобразная панорама русской жизни конца XX века в “Древнерусской тоске”:

У Ярославны дело плохо, ей некогда рыдать,

Она в конторе с полседьмого, у ней брифинг ровно в пять,

А все бояре на “Тойотах” издают “Play Boy” и “Vogue”,

Продав леса и нефть на запад, а СС-20 – на восток.

Князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске,

Я гляжу на это дело в древнерусской тоске.

А вот тема “маленького человека”, потерявшего себя в сумбуре современной жизни.

Мается, мается – жизнь не получается,

Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем,

Мается, мается – то грешит, то кается,

А все не признается, что все дело в нем.

Особая тема – тема войны с самими собой и своим народом.

Я видел генералов,

Они пьют и едят нашу смерть,

Их дети сходят с ума,

От того, что им нечего больше хотеть.

А земля лежит в ржавчине,

Церкви смешали с золой.

И если мы хотим, чтобы было куда вернуться,

Время вернуться домой.

Не оставляет смутное ощущение, что БГ сам все сказал – и о мире, и о себе, и тем самым не оставил ни единого шанса гипотетическим критикам создать на его имени какой бы то ни было капитал. Но о чем хотелось бы все-таки сказать несколько слов, так это о поэтическом языке Гребенщикова.

Часто Борис Гребенщиков мастерски соединяет в одной фразе, одной строке элементы разных языковых слоев и стилей. Это смелое экспериментирование будоражит нервы, от него веет свежим ветром новизны… Так, в ткань лирического стихотворения он вводит компьютерный жаргон:

У некоторых сердце поет, у некоторых – болит.

Он нажимает на “Save”, а она нажимает “Delete”.

Приверженность буддизму наполняет тексты Гребенщикова философской лексикой. Если взять альбом “Кострома mon amour”, to увидим, как в его песнях наслаиваются друг на друга русские, тибетские, французские слова, отражая многомерный мир современного сознания.

Сай Рам, отец наш батюшка; Кармапа – свет души;

Ой, ламы линии Кагыо – до чего ж вы хороши!

Я сяду в лотос поутру посереди Кремля

И вздрогнет просветленная сырая мать-земля.

Но сквозь буддистское настроение у Гребенщикова прорывается настоящий русский вопль души, когда он поет о родине, о народе, уже столько лет несущем тяжелую ношу. Есть в буддизме жесткая гграктика отсечения привязанностей. Монах должен уединиться и созвать особой трубой голодных духов, которые, слетевшись, съедят его тело и выпьют всю кровь. Так происходит полное очищение духа. Гребенщиков сравнивает Россию с таким монахом.

Ох, мы тоже трубим в трубы,

У нас много трубачей;

И своею кровью кормим

Сытых хамов-сволочей;

Столько лет – а им все мало.

Неужель мы так грешны?

Ох. скорей бы солнце встало

Над кладбищем моей родины…

Гребенщиков полон сил и новых планов. Он ведет сайт в Интернете. Здесь можно узнать о традициях чаепития, прочесть полезные советы от Лао Цзы, познакомиться с прозой Бориса Борисовича. “Иван да Данило” – мастерски написанная повесть-притча о русском житии-бытии. На том же сайте собирается “всем миром” информация о чудотворных иконах, сохранившихся в нынешней России.

Свой рассказ о необыкновенной личности Бориса Гребенщикова мне хотелось бы закончить одной его строфой, загадочной и очень плотной по содержанию своему:

Итак, он поет, но это не нужно им.

А что им нужно – не знает никто.

Но он окно, в котором прекрасен мир.

И кто здесь мир и кто здесь окно?