Category: Сочинения по литературе

Кроме смеха гневного, саркастического и непрощающего – есть еще смех радости, дружеской благожелательности, веселого и безобидного озорства. 1 А. Твардовский Выйдя из глубин народной жизни, Александр Трифонович Твардовский принес в большую литературу народный юмор, острую шутку, меткий и точный, но в то же время простой и доходчивый язык. Его поэма “Василий Теркин” является непревзойденным образцом органического слияния литературного яркого и сочного языка с народным юмором, солдатской шуткой. Чутко дышит берег этот Вместе с теми, что на том Под обрывом ждут рассвета, Греют землю животом,- Ждут рассвета, ждут подмоги, Духом падать не хотят. Как бы ни страшна и ни сурова была действительность, люди не могут жить в вечном напряжении, они привыкают к любым обстоятельствам и условиям и, конечно же, не думают о грядущей смертельной опасности. На передовой бойцам часто вспоминается родной дом, семья, детство. И сидел бы я, ребята, Там как раз, друзья мои. Где мальцом под лавку прятал Ноги босые свои. Война немыслима без дорог: грязных, вязких, пыльных или заснеженных. Вот и идет Василий Теркин по России “легко и даже браво”, догоняя своих товарищей, обсуждая со случайными фронтовыми попутчиками новости, вытаскивая застрявшую технику, помогая бойцам согреться на привале. Я не то еще сказал бы,- Про себя поберегу. Я не так еще сыграл бы,- Жаль, что лучше не могу. И везде он, умелец, сноровисто выполняет любое дело: вою–,” и играет на гармони, проводит “политбеседу” или чинит старые часы,. Автор нисколько не идеализирует своего героя. Таких бравых солдат, не прячущихся за чужие спины, было много. 1е будь их, не выстояла бы Россия против коварного и сильного врага. Свою доблесть и отвагу Василий Теркин не выставляют напоказ – это само собой разумеющееся качество воина-патриота, все силы отдающего защите Родины. Богатырь не тот, что в сказке – Беззаботный великан, А в походной запояске, Человек простой закваски, Что в бою не чужд опаски… Александр Трифонович Твардовский прекрасно знает традиции классической русской литературы. Не подражая, а идя вслед за великими предшественниками А. С. Пушкиным, Н. А. Некрасовым, Н. В. Гоголем, он создает народную поэму, ставшую во время Великой Отечественной войны любимым произведением бойцов. И в наши дни произведение “Василий Теркин” не утратило своего значения. По свидетельству Залыгина, поэма интересна: “Вот и Теркин – лет ему нынче немало, а сколько надо прочесть сегодня книг, чтобы узнать о войне все то, что он один рассказал о ней? Чтобы узнать все, что говорит он и о своем авторе? ” Молча в путь запоясался, Осмотрелся – все ли тут? Честь по чести распрощался, На часы взглянул: идут! Все припомнил, все проверил, Подогнал – и под конец Он вздохнул у самой двери И сказал: – Побьем, отец…

Мучительные переживания одиночества, ощущение бесприютности, бесплодности существования, мертвая скука, жгучая и бессменная, “как пламень”, печаль – вот основные черты лирического героя М. Ю. Лермонтова.

Многие современники поэта были людьми бесконечно одинокими, замкнутыми в себе, они ощущали вокруг лишь леденящую пустоту, ничто не могло согреть их сердце, да и сами они не излучали душевной теплоты. Лермонтов сумел передать атмосферу своего времени, настроения своих современников. Он ощущал боль своего поколения острее других, он постиг духовные потрясения в атмосфере подавления неординарной личности…

Уже в юношеских стихотворениях поэта возникает тема одиночества. Лермонтов чувствует себя бесконечно одиноким в этом мире.

Один среди людского шума

Возрос под сенью чуждой я…

В этих печальных, горьких строках есть биографическая основа: мать Лермонтова умерла, когда мальчику было всего два года, отца он почти не видел. Позже была неразделенная любовь. И снова – беспросветное одиночество, нежелание делить радости и горести с окружающими.

Без друга лучше дни влачить

И к смерти радостной склониться,

Чем два удара выносить

И сердцем о двоих крушиться!

Поэт как бы постепенно свыкается со своей участью одинокого скитальца, и он уже не мыслит себя с близкими ему людьми.

Я к одиночеству привык,

Я б не умел ужиться с другом.

Лермонтов не мог воспринимать происходящее вокруг него с легкостью и беспечностью, он болезненно реагировал на все. Поэтому часто в его стихотворениях сгущаются краски, а порой он тяготится привычным ему одиночеством.

Как страшно жизни сей оковы

Нам в одиночестве влачить.

Делить веселье – все готовы –

Никто не хочет грусть делить.

Но в ранней поэзии Лермонтова есть и иное восприятие одиночества – романтическое. Вновь идет речь об одиноком герое, но он уже не пассивен. Он мятежен, не приемлет действительность, ищет единения с вольной стихией, отдается предельно сильным чувствам, полету мечты. Эта жаждущая бурь одинокая личность, этот романтический идеал прекрасно воплощены в стихотворении “Парус”. В тумане безбрежного моря одиноко белеет уплывающий парус. А лирический герой, глядя на него, как бы пытается проследить его судьбу.

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?

Парус становится символом одиночества и вечного стремления вперед на поиски неведомого мира. Но поиски эти тщетны, как тщетна и попытка обрести свободу и покой. Парус по-прежнему как бы отстранен от радостных красок, ему не удается слиться со стихией.

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

Во второй половине 30-х – начале 40-х годов пылкость чувств, мятежность сменяются глубокими раздумьями, философским поиском. Преобладает не тема одинокого романтического героя, а тема печальной, изверившейся, одинокой души поэта. Лермонтов говорит о своем одиночестве, о своей усталости и тоске. Он пытается и не может найти вокруг “души родной”, его некому поддержать в трудную минуту. Поэтому им овладевает дух уныния: он скучает в настоящем и ни к чему не стремится в будущем.

И скучно и грустно, и некому руку подать

В минуту душевной невзгоды…

Желанья!., что пользы напрасно и вечно желать?..

А годы проходят – все лучшие годы!

В этом унылом одиночестве ощущает поэт бег времени и понимает, что он не в силах ему противиться, ибо жизнь его – “такая пустая и глупая шутка”, а все радости, муки, страсти и желания ничтожны. И он продолжает одиноко существовать на этой Земле, покорный судьбе:

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены,

И вижу, как судьбе послушно

Года уходят, будто сны…

Поэт уже ничего не хочет от жизни, он ни о чем не жалеет. Вновь, как в “Парусе”, он желает лишь свободы и покоя, но ищет он их уже не в буре, а в забытьи, во сне.

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть,

Я ищу свободы и покоя

Я б хотел забыться и заснуть!

В стихотворении “Выхожу один я на дорогу…” Лермонтов передал ощущение какого-то вселенского одиночества. Но оно уже не унылое и печальное, как ранее, так как поэт, находясь вдали от людей, слышит голоса звезд, наслаждается красотой небес и земли, и душа его просветляется.

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

Лирика Лермонтова – это исповедь бесконечно одинокого человека, исповедь одинокой, сосредоточенной в себе мужественной души, которая бунтует против окружающей действительности.

Сердце русского писателя было

колоколом любви, и вещий и

могучий звон его слышали

все живые сердца страны…

М. Горький

Сила и величие русских классиков XIX века заключались в глубоком демократизме, в бескомпромиссном служении правде жизни. Неослабевающий интерес к творчеству Достоевского во всем мире не случаен. Мир стремится к освобождению от всех видов рабства, включая и психологическое рабство. Достоевский глубоко сочувствовал всему угнетенному человечеству. Он пробуждал в страдающих сердцах надежду на будущее, достойное человека. Власть денег, попрание человеческого достоинства, бредовые идеи “вседозволенности” – все это смело разоблачает Достоевский в своем творчестве. Произведения писателя отличает страстный гуманистический пафос.

Известно, что некоторые современные ученые на Западе пытаются доказать, что Достоевский – певец отчаяния, проповедующий неверие в человека, что он стоит у истоков упаднических литературных течений. В связи с этим устраиваются различные международные конгрессы, где российским литературоведам приходится опровергать все эти домыслы.

Самым важным вопросом жизни Достоевского была борьба добра и зла в человеке. Писатель рассматривал зло как порождение алчности, корыстолюбия, властолюбия, поклонения “золотому тельцу” и т. д.

По христианской религии – это семь смертных грехов, которые человек должен знать и избегать совершать, если не хочет погубить свою душу. Все это ярко отражено в таких произведениях Достоевского, как “Зимние заметки о летних впечатлениях”, “Преступление и наказание”, “Идиот”, “Братья Карамазовы”.

Действительно, творчество писателя нельзя назвать радужным, но в то же время Достоевский глубоко верил в добрые начала в человеке. По его творчеству видно, что он всю жизнь вынашивал идею о будущем совершенном и справедливом обществе. Эту прекрасную, гуманистическую идею проповедуют его герои – князь Мышкин из “Идиота” и Алеша Карамазов из “Братьев Карамазовых”. Эта идея красной нитью проходит в дневниках и письмах великого писателя. Осуществление своей мечты писатель видел в преображении человека. Он считал, что человек должен усовершенствовать свою собственную природу, осознать ответственность перед другими людьми, бескорыстно трудиться на общее благо.

Велико значение Достоевского в литературном процессе прошлого века. Известно, что он не примыкал ни к какому литературному направлению. В то время, когда писатели-либералы Гончаров и Тургенев критиковали господствующие классы, а писатели демократического лагеря создавали идеалы и типы “новых людей” (Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна, Рахметов), Достоевский искал Бога в человеке. По-моему, Алеша Карамазов и князь Мышкин наделены качествами Христа. Как ни странно, признавали Достоевского и большевики. Луначарский писал о нем: “Все его повести и романы – огненная река его собственных переживаний. Это страстное стремление признаться в своей внутренней правде…” Видимо, большевиков устраивало в Достоевском то, что он воспевал “маленького” человека. Это можно было легко истолковать как протест против частной собственности.

В творчестве Достоевского, на мой взгляд, противоречий и парадоксальных моментов больше, чем у других русских писателей того времени. Он, например, боролся против всякой социальной несправедливости, угнетения человека человеком, против власти денег, а с другой стороны, проповедовал христианское смирение, верил, что все человеческие вопросы может разрешить только Бог. Эти противоречия читатель найдет почти во всех произведениях Достоевского, начиная с его первого романа “Бедные люди” и кончая “Братьями Карамазовыми”.

Личная судьба Достоевского сложилась очень драматично. В 40-х годах он увлекся учением социалистов-утопистов. Это кончилось для него гражданской казнью и четырехлетней каторгой. Он и на каторге продолжает писать. Этот период его жизни ярко описан в “Записках из мертвого дома”.

Свои размышления о творчестве Достоевского я хочу завершить словами Добролюбова: “В произведениях г. Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он написал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или, наконец, даже не в праве быть человеком, настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе”.

Тема дворянства, его судьба и роль в развитии России будет основной темой в русской литературе XIX века. Судьбы дворянства показаны и в исторической повести А. С. Пушкина “Капитанская дочка”. Но основной проблемой произведения является проблема чести и долга, по отношению к которой раскрываются образы героев этой повести.

Честь и долг офицера не были пустыми звуками для дворян XVIII века, особенно для патриархального дворянства, показанного в лице Гринева-старшего и коменданта Белогорской крепости капитана Миронова. Капитан предпочитает лучше умереть, чем присягнуть самозванцу, а Гринев-старший считает долгом офицера “понюхать пороху”, поэтому он и отправляет сына служить не в Петербург, а в отдаленную губернию. Образ Петруши Гринева показан автором в развитии. Сначала это “недоросль”, “гоняющий голубей и играющий в чехарду с дворовыми мальчишками”, а затем он волею судеб оказывается ввергнутым в пучину исторических событий.

Приехав в Белогорскую крепость, Гринев попадает под начальство капитана Миронова. Он сразу же замечает, что комендант был человек “необразованный”, “простой, но самый честный и добрый”. В семье Мироновых он был принят как родной, потому что коренных отличий от собственного семейства с его патриархальным укладом, медовым вареньем и Придворным календарем он не замечал. Первоначальное свое предубеждение против Марьи Ивановны он объясняет злословием приятеля. Швабрин оклеветал семейство Мироновых, не сделавшее ему ничего плохого. Он мстил за оскорбленное честолюбие. Швабрин – человек совершенно другой среды, нежели Гринев и семья капитана Миронова. Приехавший из Петербурга, где он видел роскошь и иную жизнь с другими принципами и ценностями, он никак не может вписаться в гарнизонное общество, встречает молчаливое, но упорное неприятие. Марья Ивановна, простая бедная девушка, не имеющая в этой Богом забытой крепости никаких видов на замужество, вдруг отказывает ему. Самолюбие Швабрина уязвлено.

Он пытается отомстить. Солгать, предать, оклеветать человека для него не составляет ровно никакого труда. Мстительность Швабрина проявляется и на суде так же, как при захвате крепости Пугачевым.

Будучи от природы человеком неглупым, Пугачев сразу видит разницу между Швабриным и Гриневым. Он не может не уважать последнего, который даже перед лицом смерти продолжает вести себя с достоинством, говорит правду и сохраняет верность однажды данной присяге. Он не может не понимать, что Гринев лично против него зла не таит, и если будет воевать, то только подчиняясь приказу, что этот молодой дворянин представляет ничуть не больше опасности, чем, скажем, Швабрин, Хлопу-ша или Белобородое, которые, по выражению самого Пугачева, “при первой неудаче… свою шею выкупят моею головою”.

Гринев верно полагает правду “самым простым, а вместе и самым надежным” способом оправдания. Он не так уж много видел в своей жизни. Чуть ли не единственные примеры, которые он мог наблюдать, были его отец и капитан Миронов. И хотя Гринев в жизни и, в частности, в Петербурге “чудеса подозревал” и даже пробовал напиться, проиграться и жениться, он все-таки не посрамил имени предков и чести своего рода, а, в принципе, повторил их пример. Но нельзя сказать, что Гринев ничем не отличался от представителей предыдущего поколения. Хотя перед ним не было явного врага – турка или шведа, – перед ним был его русский народ, расколовшийся на две половины, это был запутанный клубок взаимоотношений, участником которых был сам Гринев. Долг Гринева был не просто долгом перед Отечеством, обязанностью действовать и поступать в интересах власти, а долгом перед человеком, необходимостью принять единственно справедливое решение. Для этого нужно было обладать многими нравственными качествами.

Для женских образов повести также присуще понятие долга, которое перерастает в понятие верности. Маша Миронова осталась верна сердечной привязанности вопреки страху. Она – истинная дочь своего отца. Миронов в жизни был человеком мягким и добродушным, но в экстремальной ситуации проявил решительность, достойную русского офицера. Его дочь падала в обморок от выстрела пушки, но когда речь зашла о ее чести, она готова была, как и отец, скорее умереть, чем сделать что-либо противное ее совести. Пушкин подводит нас к выводу, что честь и достоинство – это необходимые качества цельной и органичной личности. Каждый из героев повести по-разному понимает эти понятия и поступает так, как велит ему совесть.

Как А. С. Пушкин показал нам в своем романе “Евгений Онегин” свой любимый женский образ, так и Л. Н. Толстой нарисовал образ женщины, близкой и дорогой его сердцу. Если у Татьяны Лариной – главной героини романа А. С. Пушкина – долг преобладает над чувствами, то у любимицы Толстого – Наташи Ростовой – вся сущность ее жизни заключается в любви. Любовь является частью ее души. Все поведение этой героини и ее внутренний мир подчиняются стремлению любить и быть любимой.

Наташа Ростова – один из самых обаятельных образов в романе. Впервые мы встречаемся с ней на ее именинах. Перед нами предстает жизнерадостная, энергичная, веселая тринадцатилетняя девочка. Чувство любви – главное в женщине, по мнению Толстого, поэтому его Наташа “не удостаивается быть умной”, она далеко не красавица: “черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая…”.

Желание побыстрее вырасти, а значит, делать все как взрослые, появляется у Наташи уже с тринадцати лет, когда она впервые целуется с Борисом Друбецким, подсмотрев за Соней и Николаем. И это вполне естественно: она стремится к любви, к замужеству. Наташа нисколько не лжет, она действительно любит Бориса. В свою очередь Бориса тоже тянет к этой удивительной девочке.

Своей поэтичностью, любовью к природе, восторженностью покоряет Наташа Андрея Болконского. Когда в Отрадном он услышал ее желание улететь в летнюю ночь, “душу ее полюбил князь Андрей”.

Этот разговор вроде бы случаен, но именно он возродил Болконского к жизни. “Князь Андрей…любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа”. Болконский почувствовал себя непринужденно и естественно рядом с ней.

Наташа расцветает и обретает смысл жизни только тогда, когда рядом с ней находится любимый человек, когда есть возможность проявить всю силу своей любви.

Любимая героиня Толстого наделена прекрасной душой – трепетной, сострадающей, глубокой. Когда она без памяти влюбляется в Болконского, ей хочется быть рядом с любимым, заботиться о нем, дарить ему свою нежность и ласку. Но судьба распоря иначе.

Слишком надолго оставил князь Андрей эту неопытную девушку одну, Наташа не понимала, зачем нужна разлука двум любящим существам, для чего страдания. Она не любила писать письма, поэтому не могла в полной мере поделиться с любимым переполняющими ее чувствами, мыслями, переживаниями. Без князя Андрея жизнь Наташи стала пустой. Мы видим, как она крепится, пытается заполнить чем-то душевную пустоту. С каким удовольствием она слушает игру на балалайке в исполнении простого деревенского мужика, игру на гитаре и пение дядюшки, который “пел так, как поет народ!” Всей душой отдается Наташа русской пляске, обнаруживая, что в ней живет народный дух, умение понять все то, что было во всяком русском человеке.

Способность к сильному и глубокому чувству, к благородным порывам помогает Наташе выстоять в трудную минуту жизни, когда ей казалось, что она самая дурная, хуже всех в нравственном отношении.

Любовь была для нее единственным смыслом жизни. Муки раскаяния ее настолько сильны, что она стала “худая и бледная”, “с упорным, неподвижным взглядом”. И только известие о гибели Пети и забота о матери вернули Наташу к жизни: “…и вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь”.

Внимание и любовь Пьера окончательно исцелили Наташу, после того как она пережила смерть князя Андрея. Будучи женой, матерью, она утратила девическое очарование… Она, хотя и держала мужа “под каблуком”, все же была “раба его”: она всю себя отдала интересам семьи. Она рожала, кормила и любила, но ведь именно в этом и заключается счастье женщины. Не холодная рассудочность, но “ум сердца” присущ ей, поэтому она отдалась мужу вся, сразу, но и от него требовала того же.

Для Толстого дороги в женщине чувства жены и матери, и образ Наташи Ростовой выражает тот идеал женщины, которому поклонялся писатель.

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

Уже достаточно познакомив читателя с “Евгением Онегиным”, Пушкин вводит в действие романа второго главного героя – Владимира Ленского. Именно они станут для поэта теми персонажами, опираясь на которые он построит свою концепцию мыслящего человека эпохи. Онегин и Ленский, тем не менее, имеют нечто общее, роднящее и сближающее их. Именно это общее и привлекает Пушкина, помогая создать вокруг героев тот божественный мир, который мы называем миром свободного романа.

В первой главе читатель знакомится с Онегиным очень подробно: узнает о его воспитании, образовании, интересах, распорядке дня, о впечатлении, произведенном на общество молодым героем, который “наконец увидел свет”. Что же можно выделить главное в этом повествовании об Онегине? Вероятно, то, чем герой резко отличался в своей среде: “Ебранил Гомера, Фелокрита, за то читал Адама Смита и был глубокий экономЕ” В эпоху, когда властителями дум были поэты и философы, Онегин явно тяготеет к точным наукам, к политэкономии Адама Смита, которую, кстати, вскоре попытается применить в своей деревенской жизни: ” Ярем он барщины стариной оброком легким заменил, и раб судьбу благословил”. Однако самым главным в этом рассказе о герое оказывается признания автора:

Мне нравятся его черты,

Мечтам невольная преданность,

Неподражательная странность

И редкий охлажденный ум.

Пушкин не разъясняет, в чем состоит эта “неподражательная странность”, но названная автором в первой главе, она отзовется позже в восьмой главе романа.

О Ленском рассказано значительно меньше. Можно с уверенностью предположить, что его раннее детство было весьма похоже на детство Онегина, с той лишь единственной разницей, что его отправили учиться в Европу, откуда он и приезжает в деревню:

Поклонник Канта и поэт,

Он из Германии туманной

Привез учености плоды,

Вольнолюбивые мечты,

Дух пылкий и довольно странный,

Всегда восторженную речь

И кудри черные до плеч.

Воспитанный “под небом Шиллера и Гете” Ленский далек от разврата света, столь знакомого Онегину, а потому верит в чистую любовь, в высокие идеалы. Онегин снисходительно воспринимает откровенные признания приятеля: “простим горячке юных лет и юный жар, и юный бред”.

“Стихи и проза” (Шиллер и Адам Смит), “лед и пламень” (охлажденный ум и сладкая мечта) – это и отличало героев друг от друга и притягивало их. Разность темпераментов и умственных интересов сделало их страстными спорщиками, собеседниками и одновременно противопоставляло всем деревенским соседям с их разговорами “о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне”. Онегин и Ленский чудом нашли друг друга. Скептик Онегин и романтик Ленский одинаково непонятны окружающим. Они не вписывались в тоску и монотонность привычной деревенской жизни.

Естественно возникает вопрос, чего же больше в героях романа: притяжения или отталкивания? Пожалуй, существенно и то и другое. Конечно, Онегин и Ленский антиподы, но они не антагонисты, как многие другие, традиционные пары русской литературы: Чацкий и Молчалин, Печорин и Грушницкий, Гринев и Швабрин, Базаров и Кирсанов. Едва ли не главным художественным открытием Пушкина стало соединение в сюжетном конфликте романа не героя и злодея, а молодых героев, просто по-разному воспитавших в себе мысли и чувства определенной исторической эпохи. Автор не отталкивает их в любовном конфликте, а развивает две любовные линии романа, идущие параллельно, отличающиеся между собой не меньше, чем характеры главных героев. Потому-то и считали современники Пушкина недостаточно мотивированной дуэль Онегина и Ленского. В связи с этим, Юрий Тынянов обращает внимание на черты характера прототипа Ленского – Кюхельбекера и утверждает, что для Пушкина эти мотивировки оказались достаточными, хотя и остались за пределами произведения. Дуэль Онегина и Ленского – кульминация романа. При всей ее нелепости, она помогает автору резче высветить характеры героев. Для Ленского дуэль кончается гибелью, для Онегина становится началом отсчета новой жизни. Пустившись в странствие, оставив деревню и Петербургский свет, Онегин ищет не просто новых впечатлений, а нового смысла жизни, ищет самого себя. Об этой странице его биографии читатель ничего не узнает. Пушкин сознательно вынес “Путешествие Онегина” за пределы романа. Герой возвращается в свет знакомым незнакомцем, разгадать которого окружающие не могут, а поэтому торопятся осудить его за несхожесть со светской толпой. Онегин не по плечу пустому свету, а поэтому странен, также как был странен грибоедовский Чацкий, горестно восклицавший: “Я странен, а не странен кто ж? Тот, кто на всех глупцов похож?” Эти странные герои не находят себе места в жизни. Пушкину, вместе с читателями, жаль поэта, который, “быть может, для блага мира иль хоть для славы был рожден”, жаль ему и Онегина, которому “грустно думать, что напрасно была нам молодость дана”. Такие разные, такие противоположные Онегин и Ленский объединены состраданием к их несостоявшимся жизням, к их погибшим надеждам. Отрицая общепринятые нормы, ясно понимая, что им не хочется того, чем так довольна самолюбивая посредственность, герои Пушкина будили мысль, живое чувство. Именно потому в них, по словам Белинского, “отразилось общество в один из интереснейших моментов своего развития”.

Лучшие годы жизни (1823-1831) Пушкин отдал созданию своего стихотворного романа “Евгений Онегин”. В нем перед нами предстали дворяне пушкинской эпохи. Почему главным героем романа стал дворянин? Виссарион Григорьевич Белинский так объяснял это: “П-н любил сословие, к которому принадлежал сам”. И в романе он “решился представить нам внутреннюю жизнь этого сословия, а вместе с ним и общества”. Именно в то время дворянство находилось на вершине своего развития, было тем общественным слоем, в котором выразился “прогресс русского общества”. Думаю, что прогресс общества связан с развитием культуры, духовного мира людей, что выражается в их поведении, чувствах, взаимоотношениях, уровне образованности, просвещенности, круге их интересов. Как это все отразилось в романе А-ра С-ча П-на? Конечно, главное место в романе отведено Онегину, Ленскому, Татьяне и Ольге. Именно в них, как писал В. Г. Белинский, “отразилось русское общество в один из важнейших моментов своего развития”. Главные герои романа, принадлежащие к одному сословию, несут разную смысловую нагрузку. Евгений Онегин – блестящий столичный аристократ, “наследник всех своих родных”. Он предстает перед читателем уже в первой главе романа. Герой родился “на брегах Невы”, его воспитание и образование типично для дворян того времени: Он по-французски совершенно Мог изъясняться и писал; Легко мазурку танцевал И кланялся непринужденно… Русская аристократия XIX века – это особый тип личности. Весь стиль ее жизни, манеры поведения, даже внешний вид несли на себе отпечаток определенной культурной традиции и духовных ценностей дворянского общества. П-н не случайно говорит о герое: “Второй Чадаев, мой Евгений”. Прототипом Онегина многие считали Чаадаева, который был известен не только свободолюбием, независимостью суждений и щепетильностью в вопросах чести, но и утонченным аристократичес-ким вкусом и щегольством в одежде. Оппозиционность такого поведения, равнодушие к чинам и служебной карьере, культ праздности и изящного наслаждения, личной независимости и политического вольнодумства образуют внутренне единый комплекс, характерный для поколения 1820-ых годов и запечатленный в образе Онегина. В этом выразился, по-моему, “прогресс русского общества”. Но русское дворянство послепетров-ской эпохи сознательно ориентировалось на западную модель поведения и стремилось усвоить европейские нормы быта и этикета. Особенно ярко это проявлялось в том, что Ленский и Онегин увлечены именно западной литературой и философией. Национальные традиции, обычаи, все, что отражает исконно русское в романе, связано исключительно с Татьяной. Она во многом была похожа на других девушек ее круга: “верила преданьям простонародной старины, и снам, и карточным гаданьям”, ее “тревожили приметы”. П-н подчеркивает, как Татьяна любила русскую природу, особенно зиму с ее катаниями на санях. Природа, старинные обычаи, соблюдаемые в семье Лариных, и создали “русскую жизнь” Татьяны. Она, по-моему, являлась музой и вторым “я” поэта. Но главного героя романа П-н называет своим “добрым… приятелем” и пишет о нем так: Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум. Все это свидетельствует об истинном масштабе личности Евгения Онегина, о его принадлежности к “героям времени”, остро ощущавшим свою историческую предназначенность и общественную невостребованность, мучительно решав-шим проблему выбора жизненного пути. Поступки героя, его поведение является своеобразным “отражением” в зеркале культуры дворян того времени. С этой точки зрения интересны реформы Онегина, отношения с Татьяной Лариной и дуэль с Ленским. Приехав в поместье хозяином “заводов, вод, лесов, земель”, Евгений стал богатым помещиком. В духе передовых дворян того времени и интереса к политической экономии Адама Смита “ярем он барщины старинной оброком легким заменил”. Онегин, как и декабристы, считал своим долгом культурно и экономически грамотно вести свое хозяйство. Декабристы полагали, что оброк не только более легкая форма крепостной зависимости, но и путь к освобождению крестьян. Общество же перевод крепостных на оброк воспринимало как меру либеральную и даже вольнодумную. Именно так оценили “реформу” Онегина его соседи-помещики: Зато в углу своем надулся, Увидя в этом страшный вред, Его расчетливый сосед; Другой лукаво улыбнулся, И в голос все решили так, Что он опаснейший чудак. Поэтому в деревне Евгений остался один, пока не познакомился с Владимиром Ленским, совершенн
о

другим человеком, настоящим романтиком, не только совсем не знающим жизни, но и не стремящийся узнать ее. Изучение действительности ему заменяет непоколебимая вера в романтические идеалы: вечную любовь, высокую, бескорыстную дружбу. Когда он встречает в жизни противоречия своим идеалам, он приходит в уныние, в отчаяние, изливает свои чувства, свое “разочарование” в элегических стихах или же, как человек необыкновенно горячий и решительный, сразу пускается на самые необдуманные действия. Ленский обладал как раз теми качествами, которых не было у Евгения. “Онегину все было ново”, и он быстро подружился с юным поэтом-романтиком. К сожалению, эта дружба закончилась трагедией – гибелью Ленского на дуэли. Потрясение, вызванное невольным убийством, приводит Онегина к новому кризису, необходимости вновь изменить жизнь. Покинув места, “где окровавленная тень ему являлась каждый день”, он отправляется в странствия по России, оставив деревню и петербургский свет. Евгений ищет в путешествии не просто новых впечатлений, но и нового смысла жизни. Таким образом, Евгений Онегин, Владимир Ленский, Татьяна Ларина являются для П-на теми персонажами, опираясь на которых, он построил концепцию “мыслящего человека эпохи”. Но каждый из них несет свою смысловую нагрузку. Евгений Онегин олицетворяет собой чистый разум, он ищет смысл жизни, самого себя. Ленский живет эмоциональной жизнью, и только Татьяна Ларина является натурой цельной и гармоничной, объединяющей в себе и чувства, и разум. Соединив в романе судьбы Онегина, Ленского и Татьяны, таких разных, не похожих друг на друга, автор смог дать обобщенный портрет русских дворян начала XIX века, в котором выразился “прогресс русского общества”.

Родился Иван Александрович Гончаров в Симбирске в богатой семье купца. Родители отдали его в коммерческое училище, когда он окончил пансион. Но мальчика интересовала больше всего литература. В 1831 году И. А. Гончаров поступил на словесное отделение Московского университета. После университета служит чиновником в Симбирске, а с 1835 года – в Петербурге. Быт и нравы провинциального чиновничества дали богатый материал для его будущих произведений. В 1847 году журнал “Современник” опубликовал первый роман Гончарова – “Обыкновенная история”, который сразу принес известность молодому автору. В “Обыкновенной истории” Гончаров изображает Россию 30-х годов. Следующий роман Гончарова – “Обломов”. Гончаров умело, тонко, описывает образы романа. Гончаров в своем новом романе “Обрыв” описывает молодежь 60-х годов. Во всех трех романах – “Обыкновенная история”, “Обломов” и “Обрыв” – отмечено одно и то же явление: зарождение русского капитализма. Гончаров разоблачает неприспособленность дворянства к труду, он пытается увидеть в образе своего героя дельца-предпринимателя, делового человека. Замечательны и образы женщин, созданные Гончаровым, писатель проводит мысль, что женщина играет важную роль в общественной жизни. Гончаров написал книгу “Фрегат “Паллада”. Писал Гончаров и критические статьи. Его статья “Миллион терзаний” – замечательная характеристика “Горе от ума” А. С. Грибоедова. Темой творчества поэта всегда была Россия, ее неотложные вопросы, которые выдвигались русской жизнью.

“ФАТАЛИСТ” И ПРОБЛЕМА ВОСТОКА И ЗАПАДА В ТВОРЧЕСТВЕ ЛЕРМОНТОВА.

Повесть “Фаталист” рассматривается обычно как монологическое изложение воззрений самого автора – его реплика в философской дискуссии тех лет. Результатом такого подхода является стремление отождествить мысль Лермонтова с теми или иными изолированными высказываниями в тексте главы. Правильнее, кажется, считать, что о мысли Лермонтова можно судить по всей архитектонике главы, по соотношению высказываемых в ней мыслей, причем главной задачей главы является не философская дискуссия сама по себе, а определение в ходе этой дискуссии характера Печорина. Только такой подход способен объяснить завершающее место “Фаталиста” в романе. При всяком другом “Фаталист” будет ощущаться – явно или скрыто – как необязательный привесок к основной сюжетной линии “Героя нашего времени”.

Повесть начинается с философского спора. Сторонником фатализма выступает Вулич. Защищаемая им точка зрения характеризуется как “мусульманское поверье”, и сам Вулич представлен человеком, связанным с Востоком. Ввести в повесть русского офицера-магометанина (хотя в принципе такая ситуация была возможна) означало бы создать нарочито искусственную коллизию. Но и то, что Вулич серб, выходец из земли, находившейся под властью турок, наделенный ясно выраженной восточной внешностью – уже в этом достаточно характерно.

Лермонтов подчеркивает, что и вера в Рок, и романтический волюнтаризм в равной мере не исключают личной храбрости, активности и энергии. Неподвижность и бессилие свойственны не какой-либо из этих идей, а их современному, вырожденному

Состоянию, когда слабость духа сделалась господствующей в равной мере и на Западе, и на Востоке. Однако природа этих двух видов храбрости различна: одна покоится на сильно развитом чувстве личности, эгоцентризме и рационалистическом критицизме, другая – на влитости человека в воинственную архаическую традицию, верности преданию и обычаю и отказу от лично-критического начала сознания. Именно на этой почве и происходит пари между Вуличем и Печориным, который выступает в этом споре как носитель критического мышления Запада. Печорин сразу же задает коренной вопрос: “… если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок?”

Печорин, который о себе говорит: “Я люблю сомневаться во всем”, выступает как истинный сын западной цивилизации.

Поразительно, что в тот самый момент, когда Печорин заявляет: “Утверждаю, что нет предопределения”, – он предсказывает Вуличу близкую смерть, основываясь на том, что “на лице человека, который должен умереть через несколько часов, есть какой-то странный отпечаток неизбежной судьбы”. Западное “нет предопределения” и восточное “неизбежная судьба* почти сталкиваются на его языке. И если слова: “… видно было написано на небесах, что в эту ночь я не высплюсь” – звучат пародийно, то совсем серьезный смысл имеет утверждение Печорина, что он сам не знает, что в нем берет верх – критицизм западного человека или фатализм восточного: “… не знаю наверно, верю ли я теперь предопределению или нет, но в этот вечер я ему твердо верил”.

И показательно, что именно здесь Печорин – единственный случай в романе! – не противопоставляется “простому человеку”, а в чем-то с ним сближается.

Проблема типологии культур вбирала в себя целый комплекс идей и представлений, волновавших Лермонтова на протяжении всего его творчества: проблемы личности и ее свободы, безграничной воли и власти традиции, власти рока и презрения к этой власти, активности и пассивности так или иначе оказывались включенными в конфликт западной и восточной культур. Но для воплощения общей идеологической проблематики в художественном произведении необходима определенная сюжетная коллизия, которая позволяла бы столкнуть характеры и обнажить в этом столкновении типологию культур. Такую возможность давала традиция литературного путешествия. Сопоставление “своего” и “чужого” позволяло одновременно охарактеризовать и мир, в который попадает путешественник, и его самого.

1988

Едва ли не главным в творчестве Н. С. Лескова было создание им ярких национальных характеров, замечательных своей нравственной чистотой и всечеловеческим обаянием. Писатель умел находить яркие русские характеры, притаившиеся в разных уголках родной страны, людей с обостренным чувством чести, сознанием своего долга, непримиримых к несправедливости и одухотворенных человеколюбием. Он рисовал тех, кто упорно, самоотверженно несет “бремя жизни”, всегда стремится помочь людям и готов постоять за правду-истину.

Его герои находятся далеко от бурных столкновений века. Они живут и действуют в родной глухомани, в русской провинции, чаще всего на периферии общественной жизни. Но это вовсе не означало, что Лесков уходил от современности. Как остро переживал писатель насущные нравственные проблемы! И вместе с тем он был убежден, что человек, который умеет смотреть вперед без боязни и не таять в негодованиях ни на прошлое, ни на настоящее, достоин называться творцом жизни. “Эти люди, – писал он, – стоя в стороне от главного исторического движения… сильнее других делают историю”. Таких людей изображал Лесков в “Овцебыке” и “Соборянах”, в “Запечатленном ангеле” и “Захудалом роде”, в “Левше” и многих других рассказах и повестях. Удивительно непохожие друг на друга, они объединены одной, до поры скрытой, но неизменной думой о судьбах родины.

Мысль о России, о народе в переломные минуты духовных исканий со щемящей силой пробуждается в их сознании, возвышая до эпического величия их скромные жизненные деяния. Все они “своему Отечеству верно преданные”, “к своей родине привержены”. В глубине России, на краю света живет в сердцах незаметных героев любовь к родной земле. К ней обращены думы непокорного протопопа Туберозова (“Соборяне”), страстно порицающего обывателей в великой утрате заботы о благе родины. В речах героя, удаленного от столичных бурь, звучат идущие от безмерной любви слова: “О мягкосердечная Русь, как ты прекрасна!”. И не смиренная, раболепная кротость восхищает непокорного протопопа, нет: он весь под обаянием скромной, но великой силы доброго самоотвержения, готовый на подвиг и сопротивление злу.

И грезит протопоп о каком-то новом чудесном храме на Руси, где будет вольно и сладко дышать внукам. О счастье народа по-своему думает и “черноземный философ” Червев; этого счастья соотечественникам своим желает и “Дон-Кихот” Рогожин (“Захудалый род”): в горячечном бреду мечтает он освободить сотни тысяч людей в России… “Очень мне за народ умереть хочется”, – говорит очарованный странник Иван Северьянович Флягин. И глубоко переживает этот “черноземный Телемак” свою причастность к родной земле. Какое великое чувство заключено в его незатейливом рассказе об одиночестве в татарском плену: “… тут глубине тоски дна нет… Зришь, сам не знаешь куда, и вдруг перед тобой отколь ни возьмись обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещеную землю и заплачешь”.

Наверное, в “Очарованном страннике”, как ни в каком другом произведении Лескова, высвечено то затейливое миропонимание, которое свойственно русскому человеку. Замечателен весь облик чистосердечного героя: неуемная сила духа, богатырское озорство, неистребимая жизненность и чрезмерность в увлечениях, чуждая умеренности добродетельного мещанина и покорной благосмиренности, и широта его души, отзывчивость к чужому горю.

Глубокое ощущение нравственной красоты “одолевает дух” лесковских праведников. “У нас не переводились, да и не переведутся праведники” – так начинается рассказ “Кадетский монастырь”, в котором “люди высокие, люди такого ума, сердца и честности, что лучших, кажется, и искать незачем” предстают в своей многотрудной обыденной жизни – воспитателей и наставников юных кадетов. Их нетрафаретное, глубоко мудрое отношение к воспитанию содействовало становлению в воспитанниках того духа товарищества, духа взаимопомощи и сострадания, который придает всякой среде теплоту и жизненность, с утратой которых люди перестают быть людьми.

Среди героев Лескова и знаменитый Левша – воплощение природной русской талантливости, трудолюбия, терпения и веселого добродушия. “Где стоит “Левша” – замечает Лесков, подчеркивая обобщающую мысль своего произведения, – надо читать “русский народ”.