Category: Сочинения по литературе

Но и тогда,

Когда во всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть, –

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким “Русь”

С. А. Есенин

Любовь к родной крестьянской земле, к русской деревне, к природе с ее лесами и полями пронизывает все творчество Есенина. “Моя лирика жива одной большой любовью к Родине, чувство Родины – основное в моем творчестве”, – говорил Сергей Есенин. К вершинам своего поэтического творчества он поднялся из глубин народной жизни. Этим и объясняется то, что образ России Есенин связывает с русской деревней, в которой рязанские поля, мужики, косившие траву и сеявшие свой хлеб, были страной его детства. Мир народнопоэтических образов окружал его с самого рождения:

Родился я с песнями в травном одеяле.

Зори меня вешние в радугу свивали.

Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

Сутепень колдовная счастье мне пророчит.

Все беды цивилизации Есенин видит в отрыве от земли, от истоков народной жизни. Он любит не абстрактную Россию, а создает образ близкой и дорогой ему земли – Рязанщины, малой родины поэта.

Есенин рассматривал крестьянство и дворянство как основных носителей “русскости”, поэтому основная тематическая направленность стихотворений поэта – мир русского крестьянства. “Все равно я останусь поэтом золотой, бревенчатой избы”, – писал он в одном из стихотворений.

Цветовая гамма Родины имеет у Есенина своеобразную, неповторимую окраску: “голубую оставил синь, упавшая в реку….”.

В лирике поэта, посвященной теме Родины, отразились и его раздумья о судьбе страны после революции. В своих первых произведениях Есенин встречает Октябрьскую революцию восторженно, в ней он видит возможности обновления России:

О Русь, взмахни крылами!

Поставь иную крепь!

С иными именами

Встает иная степь.

Он восхищался размахами и величием революции.

Есенин, как поэт крестьянский, всегда думает в первую очередь о деревне. И особенно тяжело С. Есенин переживает крах старых патриархальных устоев русских деревень. Поэту кажется, что его Родина в нем не нуждается, что у нее теперь другие певцы: “Моя поэзия здесь больше не нужна, да и, пожалуй, я сам тоже здесь не нужен”.

С любовью к Отчизне связано и его критическое отношение к себе в это время:

Я человек не новый!

Что скрывать?

Остался в прошлом я одной ногою,

Стремлюсб догнать стальную рать,

Скольжу и падаю другою.

Творчество Есенина отличается своей образностью, мелодичностью. В нем тесно переплелись и удалое раздолье, и душевная тоска.

Россия – единственная любовь Есенина: “Чувство Родины – основное в моем творчестве – оно все, без нее ничего. Женщины, дети, дом, друзья – все это можно отдать другому, только не Россию, вне России не будет ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы.”.

Б. В. ШЕРГИН

ПОЙГА И ЛИСА

Жил юный Пойга Корелянин. Жил житьем у вершины реки.

У Лисьей горы изготовил ловушку и пошел умыться.

Видит – на воде карбас, в нем спят. На берегу девица, не спит. Ночь летняя, сияющая.

Пойга испугался красоты этой девицы:

– Ты не звезда ли утренница?

– Если я звезда, ты, должно быть, месяц молодой. По сказкам, он гоняется за утренней звездой.

Понравилась Пойге девица, решил он ей гостинец принести – Лисичку. В ловушку попались дети Лисы. Прибежала лисья мать, стала плакаться:

– Пойга, милый, отдай мне моих детей!

Пойга отдал матери детишек, а девица – вдовы Устьянки дочь – уплыла тем временем на карбасе.

Лисица обещала Пойге в благодарность за добро женить его на красавице.

Взяла Лисица у Пойги пять серебряных копеек, прибежала в дом к Устьянке и говорит:

– Государыня Устьянка, Пойга, мой сынок, просит мерку-четверик: хочет жито мерить.

Взяла мерку, запихала туда две серебряные денежки и принесла обратно. Вдова решила, что парень очень богат – серебро меркой меряет! И решилась отдать за него свою дочку.

Ведет Лисица Пойгу на смотрины и думает: “Не гораздо ты, жених, одет. В чем зверя промышляем, в том и свататься идем”. А идут они через болото, по жерди ступают.

Лиса и подвернулась Пойге под ноги, он и слетел в болото. На сухое место выбрался, заплакал:

– Испугается меня теперь невеста. Скажет, черт из болота вылез…

А Лиса над ним впокаточку хохочет:

– Сохни тут, тетеря косолапая! Я хорошую одежу принесу.

И взяла одежду у вдовы – дескать, жених торопился и в болото упал.

Пойга в красивой одежде (да и сам неплох!) понравился невесте и ее матери.

Вот мать и говорит:

– Хочу посмотреть на твое житье-бытье.

А жилище Пойги злая шведка Купимана захватила. Однако Лиса подмигивает ему, чтобы не терялся.

Поплыли на карбасе в гости к Пойге Устьяна, дочь ее, невеста, и “пять уверенных старух”.

Лиса вперед забежала, застала в доме Пойги Купиману спящей. По стенам висит и по углам лежит Пойгино добро: шкуры лисьи, куньи, беличьи, оленьи. Лисица велела всем, кто плывет на карбасе, при приближении к дому Пойги в трубы трубить, сигнал подавать.

Шведка Купимана труб испугалась и по совету Лисы в бочку спряталась.

“Пять уверенных старух” мигом подкатили бочку к берегу и бухнули с обрыва. Купимана ко дну пошла. Больше никого пугать не будет!

Устьянка с Пойгой по дому ходит, дом хвалит:

– Дом у тебя как город! И стоит на месте на прекрасном. Моя дочка будет здесь хозяюшка и тебе помощница.

Вот сколько добра доспела Пойге Лисица за то, что он ее детей помиловал.

Но многих, захлебнувшихся любовью,

Не докричишься, сколько ни зови.

Им счет ведут молва и пустословье.

Но этот счет замешен на крови.

А мы поставим свечи в изголовье

Погибших от невиданной любви.

В. С. Высоцкий

“Гроза” А. Н. Островского. “Леди Макбет Мценского уезда” Н. С. Лескова. Два знаменитых произведения двух великих русских писателей. Они были созданы примерно в одно и то же время (1859 и 1865 гг.). Даже главные героини – обе Катерины. Очерк Лескова, правда, можно считать своеобразной полемикой с автором “Грозы”. Да, по-разному показывают эти писатели судьбы своих героинь, по-разному изображают и силу их характеров. Попробуем сопоставить героинь этих произведений.

Катерина Петровна Кабанова. Молодая невестка в семье Кабановых стала изгоем, камнем преткновения для свекрови. Марфа Игнатьевна Кабанова видит в невестке лишь женщину, которая украла у нее сына, которая имеет большее влияние на него. Островский изображает конфликт в купеческой семье, деспотическое отношение свекрови к невестке, выдвигая на первый план произведения вечную проблему отцов и детей, взаимодействие поколений. Вполне естественно, что молодая женщина ищет любви и понимания вне семьи, где она не может проявить искренних чувств, где она бесправна и безгласна, где попрано ее человеческое достоинство. И она, как ей кажется, находит эту любовь и понимание в Борисе, который на поверку оказывается таким же, как и ее безмолвный муж Тихон, только “образованный”. Во время отлучки Тихона она тайно встречается с Борисом. Но она не может лгать мужу, глядя ему в глаза. Ее прямая, честная натура не выдерживает лжи и греха, и она при всех во всем сознается мужу. Под грузом укоров свекрови и собственной души она не может жить дальше, не может смириться с положением, которое ее ждет в доме свекрови. Катерина бросается в Волгу. Теперь она свободна. Но как грустно такое освобождение. К сожалению, для такой героини, какой была Катерина Кабанова, другого выхода из создавшейся ситуации не было. Нам отрадно видеть освобождение Катерины – хоть через смерть, если нельзя иначе.

Главной героиней очерка Лескова “Леди Макбет Мценского уезда” тоже является молодая купчиха, Катерина Львовна Измайлова. Ее муж, кстати, намного старше ее, постоянно в работе, в отлучках. Ей скучно и одиноко в большом богатом доме. И вот появляется Сергей, молодой красивый приказчик. Катерина увлечена, ее увлечение быстро переходит в страсть. Она на все готова ради своей грешной, преступной любви, ради своего возлюбленного. И начинается кровавая, страшная череда убийств ради любви: сначала Катерина Львовна убивает свекра, узнавшего про ее роман с Сергеем; затем, уже вместе с Сергеем, своего мужа, а потом малолетнего племянника Федю, который мог бы оспорить ее права на наследство. На третьем злодейском убийстве Сергей и Катерина пойманы. Публичная порка плетьми – и Катерина Львовна с Сергеем сосланы в Сибирь. Сергей мгновенно теряет интерес к Катерине Львовне, как только та перестает быть богатой и влиятельной купчихой. Он увлечен другой женщиной, ухаживает за ней на глазах у Катерины Львовны и смеется над ее любовью. Финальный аккорд так же страшен, как и все повествование, – Катерина убивает свою соперницу, Сонетку, и умирает сама, бросившись в холодные волны реки. Так заканчивает Лесков это произведение, напоминающее по накалу страстей шекспировские трагедии.

Нужно отметить, что у главных героинь этих произведений, Катерины Петровны и Катерины Львовны, много общего. Так, обе они из купеческой среды, из купеческих семей, замуж вышли без любви, у обеих нет детей. (Правда, Катерина Львовна рожает ребенка в тюремной больнице, но тут же от него отказывается: “Не надо его мне совсем”.) В доме царит скука, от которой “весело даже удавиться”. Вполне естественно, что решительные, свободолюбивые женщины стремятся к любви как к освобождению из-под домашнего гнета. Они находят ее. Но после этого каждая героиня ведет себя по-своему, сообразно той морали, тем духовным и психологическим установкам, которые в них заложены. Именно в этом и проявляются главные их отличия.

Катерину Петровну любовь и стремление к счастью возвышают, она становится над своей средой, возвышается над “темным царством”. Любовь, однажды познанное счастье, делают невыносимым дальнейшее пребывание во власти прежних ценностей. Она набожна, ей не свойственны жестокость и деспотизм. Для нее, незлобивой, благородной, с живой душой и трепетным сердцем, остается одно – броситься в Волгу.

Катерина Львовна же – плоть от плоти “темного царства”. Любовь к Сергею пробуждает в ней отнюдь не возвышенные чувства, а низменные инстинкты, порочные страсти. Катерина Измайлова – волевая, сильная, решительная женщина, но ей чужды мечтательность, романтичность, богобоязненность Катерины Кабановой. Она готова продать душу дьяволу, совершить цепь страшных преступлений, лишь бы ее возлюбленный был с ней. Она согласна перенести все испытания судьбы (и наказание плетьми, и каторгу) ради своей любви, своей темной страсти. Единственное, что не может вынести она, – это унижение, попрание ее человеческого достоинства, издевательства возлюбленного, его измены. И месть ее страшна: смерть в водовороте без единого звука или стона вместе с соперницей. Она умирает, но умирает несломленная, непокоренная, по-прежнему оставаясь личностью. По силе воздействия на читателей образ Катерины Измайловой достигает в очерке Лескова трагической высоты.

Катерина Кабанова совершает преступление: она изменяет мужу, который ее любит всей душой, изменяет с человеком, который ее не стоит. И она наказана – она наказывает себя сама, простившись с жизнью.

Преступления, совершенные Катериной Измайловой, более ужасны: измена, убийства. Но она также наказана: она потеряла все. Потеряно и богатство, и семья, она публично избита плетьми, сослана на каторгу, в итоге она брошена возлюбленным, унижена любимым человеком ради другой женщины. Но уходит из жизни она, не раскаявшись, не повинившись. Она умирает так же, как и жила: совершает двойное преступление – убийство и самоубийство.

Судьбы двух женщин, сила их личностей не могут оставить читателей равнодушными, не могут не вызвать удивления и восхищения перед силой их грешной любви.

Сегодня мы часто слышим о семейных династиях. Например, Петровы гордятся тем, что они потомственные сталевары, у Сидоровых – гостиничный бизнес, а сколько вокруг нас потомственных ткачих, шахтеров, музыкантов… И, казалось бы, что может быть лучше. Сын продолжает семейное дело, сменив на этом месте отца, который в свое время пришел на смену деду. Но только ли положительные моменты на самом деле можно видеть в семейных профессиональных династиях?

Конечно, существуют профессии, где преемственность поколений играет положительную роль, помогая добиваться наилучших результатов и обеспечивая стабильность, надежность и даже безопасность всем членам такой семьи. Возьмем цирковые династии. Приходя на представление, мы с восторгом наблюдаем за выступлением воздушных гимнастов. Но многие ли из нас задумываются над тем, какая это сложная работа? Для того чтобы подготовить такой номер, партнеры должны, во-первых, абсолютно доверять дрУг другу (ведь в руках товарищей находится их собственная жизнь), во-вторых, знать и тонко чувствовать своего партнера (ведь от этого зависит техника, направление тренировок и, в конечном итоге, успех всей работы). И здесь не найти лучшего партнера, чем отец или мать, брат или сестра. Ведь эти люди с тобой каждый день. Вы понимаете друг друга без слов, вы улавливаете малейшие изменения в настроении или самочувствии друг друга, вы знаете, как убедить, указать на ошибки, добиться лучшего взаимопонимания. Посторонний человек при всем своем трудолюбии, чувстве ответственности, таланте, редко сможет стать таким гармоничным товарищем по работе. Или же династии дрессировщиков. Часто семья работает с одной или несколькими группами животных, которых они не только дрессируют, но растят и воспитывают, заботятся о них с первых месяцев их жизни. Животные становятся полноправными членами их семей. Рождаются дети, и с первых дней привыкают жить в окружении любимых питомцев. Кто же лучше них сможет потом перенять опыт родителей и найти общий язык с этими животными. Наблюдая за работой родителей изо дня в день, младшие члены семьи перенимают их трудный опыт, им легче затем применить полученные знания на практике.

Но цирк – это лишь один из примеров распространенных профессиональных династий. Семейные подряды существуют во всех областях. Например, в наше время стремительно развивается предпринимательство. Люди (иногда это коллектив родственников) начинают свой бизнес, развивают его и стремятся передать своим детям. Отец, владеющий успешным предприятием, естественно, хочет, чтобы его дело перешло в руки к сыну. Он обучает его, помогает устроиться на работу, вникнуть в детали производства. Ведь члену семьи намного легче передать все навыки, приемы работы, раскрыть все секреты и тонкости. Конечно, глава семьи и предприятия ждет от сына или дочери такой же отдачи, как от себя самого, такого же внимания и упорства в работе, такой же любви к собственному делу. Работая в семейном бизнесе, человек сознает, что он трудится на себя и для себя, что его благосостояние зависит от него самого и от его родственников, а не от чужого дяди – работодателя или наемного работника. Он более заинтересован в результате своего труда, и, значит, будет работать с большим упорством и самоотдачей. На это рассчитывает глава династии. И хорошо, если его ожидания оправдываются… Это касается не только сферы бизнеса. Я думаю, и селекционер, выводящий новые сорта, и кондитер, выпекающий торты, и хирург, выполняющий сложнейшие операции, хотели бы передать свои знания и свой опыт своим наследникам. Но, к сожалению, далеко не всегда семейный бизнес оправдывает все ожидания. Возможно, сын или Дочь не унаследовали любви к семейному делу, а, быть может, любимый родственник и вовсе не стремится плодотворно работать.

Он с ранних лет знает, что ему обеспечено рабочее место, стабильней заработок. И даже если он не будет работать в полную силу, его никогда не уволит его, не оставит без средств к существованию. А потому стоит ли ему прилагать особые усилия в учебе или работе? Вместе с тем, такой родственник может занимать место талантливого, трудолюбивого, целеустремленного, умного человека, но не принадлежащего к данной семье, который мог бы принести предприятию больше пользы. С другой стороны, в таком случае стимул теряет не только член династии, но и наемные работники, которые трудятся на предприятии. Они знают, что им никогда не занять руководящей должности, так как они распределяются только между членами семьи. То есть люди не видят для себя перспективы карьерного роста, а, следовательно, не видят цели, ради которой им нужно было бы стремиться к лучшим результатам, – в таком случае в проигрыше оказываются как работники предприятия, так и сам бизнес. Поэтому я считаю, что в вопросе о семейных профессиональных династиях можно найти как положительные, так и отрицательные стороны. Такие династии могут, на мой взгляд, существовать, но при условии, что участие в руководстве бизнесом только лишь членов одной семьи не будет безоговорочным; если для умных людей, желающих и умеющих работать, всегда будут открыты двери любого предприятия. Что можно иметь против преемственности поколений, если младшие члены семьи проявляют искренний интерес к семейному делу, отдают ему предпочтение перед любым другим, и стремятся продолжать и развивать его?

Сатирические повести М. Булгакова занимают особое место как в его творчестве, так и во всей русской литературе. Если бы они были широко напечатаны и оценены в свое время, то, возможно, смогли бы послужить предостережением от многих ошибок – но, увы, именно поэтому им и суждена была такая нелегкая судьба.

Действие в повести “Роковые яйца”, написанной в 1924 году, происходит в недалеком будущем. Сытая и беспечная Москва “светилась, огни танцевали, гасли и вспыхивали”. Ученый Персиков, “специалист по голым гадам”, открывает красный луч, с помощью которого можно увеличивать живые организмы до небывалых размеров. Газеты трубят о том, как преобразится жизнь страны. Увы, при проведении эксперимента вместо мирных и столь полезных кур размножаются и вырастают всем на ужас всякие гады – змеи, крокодилы и прочие опасные для жизни звери. И спасает от них не Красная Армия, а чудо – 18-градусный мороз среди августа.

Повесть была написано так легко, с таким блестящим юмором, что до критики не сразу дошла параллель с главным красным экспериментом, проводимым в стране: тоже ведь хотели, как лучше, а размножались и прибирали к рукам невиданную власть в основном какие-то гады. И спастись от них с каждым годом было все труднее. И мороз их, увы, тоже не брал.

“Злая сатира”, “откровенное издевательство”, “прямая враждебность” – так в конце концов оценила рапповская критика повесть.

В дальнейшем власть учла свои ошибки – следующая повесть Булгакова, “Собачье сердце”, написанная в 1925 году, увидела свет только в 1987.

Тема та же – непродуманный эксперимент и его результаты. Несчастная бродячая собачка, вечно голодная и униженная, вдруг превращается в человека – ив результате не бросается почему-то осваивать, например, человеческую культуру, не хочется ей, обретя права человека – паспорт и прописку – сотворить что-нибудь полезное для человечества, даже элементарной благодарности к благодетелям своим не испытывает – ни к профессору Преображенскому за сытое и пристойное существование и за попытки как-то облагородить, ни к духовному наставнику Швондеру, столь рьяно отстаивающему права “угнетенного” создания. Ну не верил Булгаков, что провозглашение каких-либо идей, даже самых распрекрасных, вместе с чтением Маркса, сделает из алкоголиков и тунеядцев, развращенных бездельем, приличных людей – не говоря уже о идеальном человеке будущего, “сознательном строителе социализма”. Генетика генетикой, но кто знает, без вмешательства Швондера, может, и удалось бы Преображенскому держать Шарикова в рамках приличий. Постепенно – но очень не скоро – глядишь, и впрямь на человека стал бы походить, слегка. Если б знал свое место. Да Швондер позаботился, чтобы “просветить” насчет прав. И получилось нечто дикое и нелепое. Наглое, агрессивное, в то же время трусливое до потери всякого соображения, лишенное малейших признаков добрых чувств, жадное, безнадежно тупое – но при этом хитрое. И вдобавок с неумеренной тягой к спиртному.

В повести все кончается хорошо. Ну, разбил кучу всякого, ну, устроил небольшое наводнение, потрепал, разумеется, хорошенько нервы, сорвал несколько приемов, секретаршу шантажировал увольнением с работы… Вовремя спохватились – и превратили мерзкого недоделанного человека обратно в очаровательного пса, благодарного и всем довольного. Котам, правда, не повезло.

В жизни все обстояло сложнее. Толпы шариковых, развращенных неожиданно свалившейся на них властью, творили, что хотели. “Душили душили”.

В повести много милой житейской мудрости. Когда вся страна была загипнотизировав на красивыми словами и в разрухе грезила о построении чего-то небывало великого, каким диссонансом звучали слова профессора Преображенского о том, что разруха – это когда поют хором вместо того, чтобы выполнять свои обязанности – чинить ли трубы, оперировать ли. Разруха – когда говорят о революции и воруют галоши. Есть дело, и есть болтовня, есть “разруха в головах”, от которой все беды.

Повесть Булгакова дошла до нас после шестидесятилетнего эксперимента, проводимого со страной. Мы видим, как он был прав – еще в самом начале. И как жаль, что прочли мы эти книги так поздно!

1919 год. Литературный вечер в холодном большевистском Петрограде. “Прочтите “Двенадцать”! – голос из зала.

“Я не умею читать “Двенадцать”, – сухо отвечает Александр Блок.

Эта поэма появилась в год, когда Россия испытывала невиданные до сих пор потрясения, в сравнении с которыми и Смутное время казалось эпохой идеального благополучия. Содрогаясь в РОДОВЫХ муках, страна произвела на свет чудовищное дитя – Советскую Россию.

Александр Блок принял революцию. Этот факт неоспорим: свидетельства этому можно найти в записках современников и дневниковых записях самого поэта. Однако “революция” в понимании Блока мало напоминала российскую реальность того времени. Для поэта революция была проявлением стихийных сил духа, очищением от скверны, освобождением. На одном из массовых шествий семнадцатого года Блок нес красное знамя – об этом есть запись в личном дневнике поэта. Сладкое заблуждение баюкало Блока недолго. Свершился октябрьский переворот, наступила катастрофическая зима, а с ними пришли болезни, голод и сомнения.

“Простонародные” интонации, которые были отчетливо слышны в стихах Блока последних лет, в “Двенадцати” перешли в свою крайность – “уличную речь”. Современный литературовед назвал поэму “монументальной частушкой” – замечательное определение!

С точностью магнитофонной записи Блок воспроизводит голоса нищей улицы, распутного бульвара, болотного дна жизни. Каждый стих “Двенадцати” – это почти законченное высказывание. Рваный ритм и обилие просторечных слов сделали поэму символом “молодой русской революции”. Звук “Двенадцати” так же удачно характеризовал эпоху, как и песня “Цыпленок жареный”:

Цыпленок жареный, цыпленок вареный,

Цыпленок тоже хочет жить.

Его поймали, арестовали,

Велели паспорт предъявить.

А вот так звучит поэма “Двенадцать”:

Эх ты, горе горькое, Сладкое житье!

Рваное пальтишко, Австрийское ружье!

Неужели в подобном произведении может идти речь о вечном? Да, ведь “дух веет, где хочет”, и голос музы может быть не только зефирно-нежным, но и грубым, крикливым, охрипшим:

А Катька где? – Мертва, мертва!

Простреленная голова!

Что, Катька, рада? – Ни гу-гу…

Лежи ты, падаль, на снегу!

Вечные темы “Двенадцати” – это любовь и смерть, причем объектом любви может быть не только человек, но и темная стихия – революция, а смерть как фундаментальная категория начисто отменяется появлением в финале поэмы Иисуса Христа.

Вечные образы “Двенадцати” – старуха, сетующая на нынешние тяжкие времена; проститутка, веселящаяся, так сказать, по роду занятий; красногвардейцы – адепты нового учения; голодный бродячий пес – явление, свойственное веку чумы и революций.

И еще вечным остается “голос” поэмы – драматичный, ломающийся голос подростка, еще не верящего в свои силы, но уже готового совершить многое ради высокой цели.

Вспомним, что Александр Блок, талантливый чтец, не умел читать “Двенадцать”, то есть не мог отыскать точные речевые средства для того, чтобы донести до слушателя всю глубину смысла поэмы, всю трагедию жизни, превратившейся в революцию.

Вынеся на своих плечах глыбу “Двенадцати”, Блок надорвался: ему не удалось написать больше ничего значительного. Вспомним хотя бы ложный пафос стихотворения “Пушкинскому Дому”, которым заканчиваются все блоковские сборники избранного.

“Двенадцать” – одно из величайших и трагичнейших произведений русской литературы на стыке эпох.

Только один осторожный человек

Заметил это и, боясь чего-то,

наступил на гордое сердце ногой.

А. М. Горький

Раньше или позже перед человеком встает вопрос: зачем, для чего жить? И каждый решает его по-своему. Все люди разные. Поэтому одни отбрасывают его прочь, погружаясь в суету и поиск материальных благ, другие мучаются. Лев Толстой признавался, что очень долго не мог найти ответа на этот проклятый вопрос. Да, хотя уже тысячи лет бьются над решением этой проблемы, готового ответа нет.

Поэтому-то мне кажутся наивными люди, слепо верящие книжным идеалам. Даже самым умным и честным мыслителям я не могу во всем доверять: ведь между ними и мной нет знака равенства. Но, разумеется, у них я учусь многому. К числу таких учителей я всегда причисляю А. М. Горького. В этом сочинении я остановлюсь на его ранних, но очень известных произведениях.

В чем же смысл жизни по Горькому? Он максималист. Этот горячий революционер-романтик считает, что человек должен стать факелом, который осветит людям путь к лучшей жизни.

“О, смелый Сокол!.. Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!”

Все другие люди, не принимающие эту мораль, – гагары, чайки, стонущие перед бурей, ужи, которым небо не нужно, им “здесь прекрасно… тепло и сыро”.

Те, кто живет не для людей, кто ставит себя выше всех остальных, – это лишь тень человека, Ларра. Вот что рассказывала об этом смелом и гордом юноше старая Изергиль: “В его глазах было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира”.

Не подумайте, что мне так уж нравятся эти ужи, гагары или Ларра. Нет, мне, конечно, больше по душе мужественный, бескорыстный красавец Данко, идеал писателя. То, что сделал этот юноша, — прекраснейший, благороднейший подвиг. Он помог сородичам, увел их от врагов, которые грозили истреблением племени. Увел через страшный, бесконечно длинный, полный опасности лес. Когда людям стало страшно, они, чтобы скрыть это, начали грозить Данко. “Вы сказали:”Веди!”– и я повел!”– возражал им смелый юноша, но те ревели:”Ты умрешь!” И тогда в порыве великого благородства Данко разорвал свою грудь и своим сердцем осветил лес. Люди вышли, но он умер.

Мне больно, когда я читаю это место. Я вижу людей, их грубую натуру, не способную понять истинное благородство, подчиняющуюся диким, животным инстинктам. Вот они пляшут у костра, радуясь, что опасность миновала, а трудности позади. Но все забыли, кому обязаны. А тот лежит бездыханный, и на его благородное сердце наступают грязной ногой.

Разве вам не больно? ради кого пожертвовал жизнью чудесный юноша? Ради этих людей? Но их трудно назвать людьми, это дикари. Пусть их большинство, все равно. Но мне жизнь Данко дороже всех их жизней, вместе взятых. Почему Данко должен умереть, а тот “осторожный человек” остаться? Разве жизнь так мало стоит, что ее можно отдать ради тех, кто наступит на твое сердце? Ведь жизнь – все, что у нас есть!

Я думаю, можно умереть, пожертвовать собой лишь для тех людей, которые сами способны на это, для настоящих людей. Здесь не жалко ничего!

Подвиг! А как непохожа часто жизнь на представления некоторых о подвиге. Под – виг чаще всего незаметен. Иногда нужно отказаться от сотни важных, необходимых дел, чтобы закончить одно — самое важное, которое можешь сделать только ты.

Иногда — отказать в помощи, если нужно сохранить здоровье для завершения твоего дела. Не всегда это понимается.

Примером тому может служить обращение к больному уже Горькому, бывшему за границей, молодого поэта:

Алексей Максимыч, из-за ваших стекол виден

Вам еще парящий сокол?

Или с Вами начали дружить по саду ползущие ужи?

Говорили (объясненья ходкие!) будто

Вы не едете из-за чахотки.

Да жизнь сложна, и смысл ее найти не просто. Но как все-таки прекрасно, что есть такие символы, как Данко!

Драма Александра Николаевича Островского “Гроза” явилась настоящим откровением для тысяч русских зрителей-Им показали доныне неизвестный пласт провинциальной жизни. Лучше драматурга об этом не скажешь. Устами героя Кулигина он обрисовывает жизнь в Калинове: “Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, СУ~ дарь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, ъе увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры-Потому что честным трудом никогда не заработать нам боль ше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот стараеТСR чякабалить, чтобы на его труды даровые еще больше гдОГО ^drw, ег наживать”. ^ .тительныи монолог Кулигина задает тон всему произве-Речь пойдет дальше о бесцеремонных богатых и подне-^ ‘ v ПРЯНЫХ – это основной лейтмотив драмы, “одьныл “=” р гсмотрим два характера, представленных Островским: Ка – v и Бориса. Катерина, выданная замуж за Тихона без люб-чувствует в доме Кабановых душевный гнет свекрови. Ро-5 ‘ тической натуре молодой женщины претит обстановка ясества и лжи, царящих вокруг. Она часто вспоминает роди-льский дом, где жила среди света и неясных мечтаний, зани-алась вышиванием по бархату, ходила в церковь, а главное – вольна была делать, что захочется. В доме же Кабановых все “из-под неволи”. Это угнетает Катерину, ее мятежная душа ищет выхода и находит в любви к Борису, племяннику Дикого. Катерина выбрала его, потому что он отличался от ее привычного окружения. Сам про себя Борис рассказывал Кулигину, что бабка невзлюбила его отца за то, что “он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой жили в Москве”. Мать “трех дней не могла ужиться с родней” мужа. Зато уж воспитание Борис получил отличное, но потом родители умерли от холеры, “мы с сестрой сиротами и остались”. Умерла и бабка, оставив наследство дяде с тем, чтобы выплатил долю племянникам в совершеннолетие, если они с ним будут почтительны. Но не видать Борису денег. Дикой никогда не отдаст того, что однажды попало ему в руки. Напрасно Борис унижается и ждет благодеяния от дяди, ему ничего не получить. Вот такого зависимого человека полюбила Катерина. Она не знает всей правды о происходящем. Ее привлекла внешность Бориса, его резкое отличие от окружающих. Она видит в нем “родственную душу”. Да, действительно, оба они угнетены темной грубой силой, царствующей в Калинове,- Диким и Кабанихой. Катерина религиозна, но, несмотря на это, совершает грех – изменяет мужу. Она не в силах противиться своей любви. В недолгие мгновения счастья открывается ей истинная возможность быть свободной в своем выборе. Островский в ее характере показывает очень странное соче-ние: богобоязнь и мятеж против семейного гнета. Борис же просто “плывет по течению”, он совершенно не ДУмывается о последствиях своего поступка – день прожит и ладно. Материна переживает свою измену тяжело. Она боится Бо-его суда, боится умереть нераскаявшейся грешницей. Что ей людской суд, если она Божьим пренебрегла. Это ее своеобразный протест против той кабалы, которую Катерина до времени терпела в доме мужа. “Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру!.. А уж коли очень мне опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь! Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!” Борис для Катерины – единственный свет в окне, поняв, что они не могут быть вместе, Катерина не может больше жить. Для нее не имеет смысла дальнейшее существование. Даже христианский запрет не останавливает ее, сердце исстрадалось, теперь уже все равно, лишь бы быстрее конец. Борис тоже это понимает, но его подневольное положение безысходно. Он не мог отказать себе в единственной радости. Любовь к Катерине была той “отдушиной”, которая утешала его в неволе. Он прекрасно понимает, что погубил любимую женщину, а исправить ничего не может: слаб, безволен и беден. Об одном молит: “Только одного и надо у Бога просить, чтоб она (Катерина) умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго!” Остается лишь пожалеть героиню, не встретившую сильного и смелого человека, сумевшего бы защитить ее, дать счастье и покой, к которым Катерина стремилась всей своей страстной и открытой душой. Добролюбов назвал Катерину “лучом света в темном царстве” в одноименной статье, определив ее роль в короткой, но яркой и трагической жизни. Описывая судьбу Катерины, Островский не дает универсального совета, но показывает единственный выход для женщины в “домостроевской” семье. Это “протест, доведенный до конца”.

Любовь и смерть – постоянные мотивы бунинской поэзии и прозы Перед лицом любви и смерти стираются все социальные, классовые различия. Подводя итог жизни человека, смерть подчеркивает ничтожность и эфемерность могущества господина из Сан-Франциско из одноименного рассказа Бунина, выявляя бессмысленность его жизненной философии, согласно которой он решает “приступить к жизни” в 58 лет. А до этого он был занят только обогащением. И теперь, когда, казалось бы, начали осуществляться мечты господина о праздной, беззаботной жизни, его настигает случайная, нелепая смерть. Она приходит как возмездие господину за его увлеченность корыстными целями и сиюминутными удовольствиями, неспособность осмыслить мелочность своих стремлений перед лицом небытия.

Вторая важная тема творчества И. Бунина – природа. Это тонкий инструмент в руках писателя, она умеет “думать”, “разговаривать”, “грустить”, “радоваться”, “предупреждать”… Такое внимательное отношение к природе вызвано отчасти тем, что писатель “родом из деревни”.

От зноя бледен небосклон,

Ни облачка в лазури жаркой;

Весь мир как будто заключен

В песчаный круг в пустыне яркой.

Бунин родился в 1870 году в Воронеже. Детство его прошло &; имении отца в Орловской губернии – в средней полосе России, где родились или творили Лермонтов, Тургенев, Лесков, Лев Толстой и Бунин осознавал себя литературным наследником своих великих земляков.

Он гордился тем, что происходит из старинного дворянского рода, давшего России немало видных деятелей как на поприще государственной службы, так и в области искусства. Среди предков писателя – В. А. Жуковский, известный поэт, друг А. С. Пушкина.

Мир детства Бунина ограничивался семьей, усадьбой, деревней. Он вспоминал: Тут, в глубочайшей тишине, летом среди хлебов, подступавших к самым порогам, а зимой среди сугробов, и прошло мое детство, полное поэзии, печальной и своеобразной”.

Первое стихотворение Бунин написал в возрасте восьми лет. В шестнадцать лет появилась его первая публикация в печати, а в восемнадцать, покинув обнищавшее имение, по словам матери, “с одним крестом на груди”, он начал добывать хлеб литературным трудом.

О счастье мы всегда лишь вспоминаем,

А счастье всюду. Может быть, оно

Вот этот сад осенний за сараем

И чистый воздух, льющийся в окно.

В бездонном небе легким белым краем

Встает, сияет облако. Давно

Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,

А счастье только знающим дано.

Одновременно со стихами Бунин писал и рассказы. Он знал и любил русскую деревню, к крестьянскому труду проникся уважением с детства и даже впитал “на редкость заманчивое желание быть мужиком”. Закономерно, что деревенская тема становится обычной в его ранней прозе. На его глазах русские крестьяне и мелкопоместные дворяне нищают, разоряется, вымирает деревня. Как позже отмечала его жена, В. Н. Муромцева-Бунина, его собственная бедность принесла ему пользу – помогла глубоко понять натуру русского мужика.

И в прозе Бунин продолжал традиции русской классики, используя реалистические образы, типы людей, взятых из жизни. Он не стремился к внешней занимательности или событийно развивающимся сюжетам. В его рассказах присутствуют лирически окрашенные картины, бытовые зарисовки, музыкальность интонаций. Ясно ощущается, что это проза поэта. Сам же он вообще не признавал “деления художественной литературы на стихи и прозу”.

За Буниным в дореволюционной критике закрепилась характеристика “певца оскудения и запустения дворянских гнезд”, усадебной печали, осеннего увядания. Правда, его “печальные элегии” современники посчитали запоздалыми, так как Бунин родился почти 10 лет спустя после отмены крепостного права в 1861 году, а свое отношение к разрушению мира помещичьей усадьбы намного раньше выразили А. Гончаров, И. Тургенев и многие другие русские поэты и писатели. Не став свидетелем жестоких крепостнических отношений, Бунин идеализировал прошлое и стремился показать единство помещика и мужика, их причастность к родной земле, национальному укладу, традициям. Как объективный и правдивый художник, Бунин отражал те процессы, которые происходили в современной ему жизни, в канун первой русской революции 1905-1907 годов. В этом смысле заслуживают внимания рассказы “Золотое дно”, “Сны” с их антипомещичьей направленностью. Они были напечатаны в сборнике М. Горького “Знание” и получили высокую оценку А. Чехова

Самым значительным произведением дооктябрьского периода творчества Бунина стала повесть “Деревня” (1910 г.). Она отражает жизнь крестьян, судьбу деревенского люда в годы первой русской революции. Повесть была написана во время наибольшей близости Бунина и Горького. Сам автор пояснил, что здесь он стремился нарисовать, “кроме жизни деревни, и картины вообще всей русской жизни”.

Никогда ни о каком другом бунинском произведении не велась такая острая полемика, как о “Деревне”. Передовая критика поддержала писателя, увидев ценность и значение произведения “в правдивом изображении быта падающей, нищающей деревни, в разоблачительном пафосе ее уродливых сторон”. Вместе с тем нельзя не отметить, что Бунин не смог осмыслить происходящие события с позиций передовых идей своего времени.

Повесть потрясла Горького, который услышал в ней “скрытый, заглушенный стон о родной земле, мучительный страх за нее”. По его мнению, Бунин заставил “разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься над строгим вопросом – быть или не быть России?”.

Герои рассказов и повестей Бунина настойчиво ищут смысл жизни, ставят перед собой цели и достигают их. И нередко именно осуществленная цель выявляет свою нравственную несостоятельность, ибо не дает героям счастья и удовлетворения. Убедительно подтверждает это рассказ “Чаша жизни”, в котором читателю предлагаются разные варианты счастья. Герои, тридцать лет назад влюбленные в одну девушку, упорно и настойчиво стремятся к избранным целям. Чиновник Се-лехов, женившийся на Сане Диесперовой, стал богачом, прославившись на весь город своим ростовщичеством. Семинарист Иорданский дослужился до протоиерея, став самым значительным, уважаемым и влиятельным лицом города. Горизонтов тоже приобрел известность, хотя не обладал ни богатством, ни властью. Наделенный необыкновенными способностями и сверхъестественной памятью, он мог достичь многого, но выбрал скромный путь учителя, пройдя который “воротился на родину и стал сказкой города, поражая своей внешностью, своим аппетитом, своим железным постоянством в привычках, своим нечеловеческим спокойствием – своей философией”. А философия эта была проста и заключалась в том, чтобы все силы употребить исключительно на продление своей жизни. Для этого Горизонтову пришлось отказаться и от научной карьеры, и от общения с женщинами, ибо все это вредит здоровью, и строжайше осуществлять уход за своим огромным безобразным телом. То есть цель Мандриллы (так прозвали его в городе) – в долголетии и наслаждении им.

В чьих же руках оказывается драгоценная чаша жизни? Судьбы героев убеждают в том, что ни зоологическое существование, ни богатство, ни тщеславие не могут дать человеку подлинного счастья. Герои проходят мимо того, что составляет высшую ценность человеческого существования, – любви, радости единения с природой, гармонии с окружающим миром.

Л. Н. Толстой был участником Севастопольской обороны. В эти трагические месяцы позорного поражения русской армии он многое понял, осознал, как страшна война, какие страдания она несет людям, как ведет себя человек на войне. Он убедился в том, что истинный патриотизм и героизм проявляется не в красивых фразах или ярких подвигах, а в честном выполнении долга, военного и человеческого, несмотря ни на что.

Этот опыт сказался в романе “Война и мир”. В нем нарисованы две войны, которые во многом противопоставлены друг другу. Война на чужой территории за чуждые интересы шла в 1805-1807 годах. И истинный героизм солдаты и офицеры проявляли лишь тогда, когда понимали нравственную цель сражения. Вот почему они стояли героически под Шенграбеном и позорно бежали под Аустерлицем, как вспоминает князь Андрей накануне Бородинского сражения.

Война 1812 года в изображении Толстого носит совершенно другой характер. Над Россией нависла смертельная опасность, и в действие вступили те силы, которые автор и Кутузов называют “народным чувством”, “скрытой теплотой патриотизма”.

Кутузов накануне Бородинского сражения, объезжая позиции, увидел ополченцев, надевших белые рубахи: они были готовы к смерти за Родину. “Чудесный, бесподобный народ”, – с волнением и слезами произнес Кутузов. В уста народного полководца вложил Толстой слова, которые выражают его мысли.

Толстой подчеркивает, что в 1812 году Россию спасли не отдельные личности, а усилия всего народа в целом. По его мнению, в Бородинском сражении была одержана русскими

Нравственная победа. Толстой пишет, что не только Наполеон, но и все солдаты и офицеры французской армии испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял в конце сражения так же, как и в начале его. Французы были морально сломлены: оказывается, русских можно убить, но не победить. Адъютант докладывает Наполеону со скрытым страхом о том, что французская артиллерия бьет в упор, а русские продолжают стоять.

Из чего же складывалась эта непоколебимая сила русских? Из совместных действий армии и всего народа, из мудрости Кутузова, чья тактика – “терпение и время”, чья ставка прежде всего на дух в войсках. Эта сила складывалась из героизма солдат и лучших офицеров русской армии. Вспомните, как ведут себя солдаты полка князя Андрея, поставленные в резерв на пристрелянном поле. Их положение трагично: под непреходящим ужасом смерти они стоят более восьми часов без еды, без дела, теряя людей. Но князю Андрею “делать и приказывать было нечего. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Если отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались”. Вот пример того, как выполнение долга перерастает в подвиг.

Эта сила складывалась из патриотизма не на словах, а на деле лучших людей из дворянства, таких как князь Андрей. Он отказался служить в штабе, а взял полк и во время сражения получил смертельную рану. И Пьер Безухов, сугубо штатский человек, едет в Можайск, а затем и на поле сражения. Он понял смысл фразы, которую услышал от старого солдата: “Всем народом навалиться хотят… Один конец сделать. Одно слово – Москва”. Глазами Пьера дана картина сражения, героизм артиллеристов на батарее Раевского.

Эта непобедимая сила складывалась из героизма и патриотизма москвичей, которые покидают родной город, как ни жалко им оставлять на погибель свое имущество. Вспомним, как Ростовы покидали Москву, стараясь увезти на подводах самое ценное из дома: ковры, фарфор, одежду. А потом Наташа и старый граф решают отдать подводы раненым и все добро сгружают и оставляют на разграбление врагу. В то же время ничтожный Берг просит одну подводу, чтобы вывезти из Москвы прекрасный шкаф, который он купил задешево… Даже во время патриотического подъема никогда не обходится без боргов.

Непобедимая сила русских складывалась из действий партизанских отрядов. Один из них подробно описан Толстым. Это отряд Денисова, где самый нужный человек – Тихон Щербатый, народный мститель. Партизанские отряды уничтожали наполеоновскую армию по частям. На страницах IV тома возникает образ “дубины народной войны”, которая поднялась всей грозной и величественной силой и гвоздила французов, пока не кончилось их нашествие, пока в душе народа чувство оскорбления и мести не сменилось чувством презрения и жалости к поверженному врагу.

Толстому ненавистна война, и он рисует не только картины сражений, но и страдание всех людей на войне, будь то враги или нет. Отходчивое русское сердце подсказало, что можно пожалеть обмороженных, грязных, голодных французов, взятых в плен. Это же чувство и в душе старого Кутузова. Обращаясь к солдатам Преображенского полка, он говорит, что пока французы были сильны, мы их били, а теперь и пожалеть можно, ведь тоже люди.

У Толстого патриотизм неотделим от гуманизма, и это естественно: простым людям война всегда была не нужна.

Итак, Толстой рисует войну 1812 года как народную, Отечественную, когда на защиту Родины поднялся весь народ. И сделал это писатель с огромной художественной силой, создав грандиозный роман-эпопею, которому нет равных в мировой литературе.