Category: Сочинения по литературе

После нескольких лет изучения классической и современной литературы складывается определенный стереотип, который я могу назвать привычным ожиданием. Все разнообразие стилей, сюжетов, характеров укладывается все-таки в определенную схему, “культурный слой”, который при разнообразии красок состоит из более или менее однородного материала. И только дважды я встречалась с литературой, которая ломала все стереотипы, была ошеломляюще новой. Это – японская поэзия и латиноамериканская проза. Человек, воспитанный на канонах европейской культуры, чувствует себя как житель равнин, увидевший горы, или как пловец, который нырнул в закрытом бассейне, а вынырнул в открытом море. Латиноамериканскую прозу пытались отнести к какому-то стилю и методу, но, отчаявшись, придумали для нее новое название – магический реализм. Это не определение, а попытка передать то странное и чарующее могущество, которое превращает литературу в заклинание, вызывающее первобытных духов и населяющее удушливые мегаполисы невероятно живыми существами, буйными, непредсказуемыми и прекрасными, как природа. Две основные ветви магического реализма представлены Хорхе Луисом Борхесом и Габриелем Гарсиа Маркесом. Борхес – уникальный “писатель для писателей”. Его рассказы и эссе представляют собой изощренное, тонкое, иногда ироничное, а иногда восторженное исследование, переосмысление философских литературных проблем. Борхес – творец литературоведческой мифологии. Метафизические, абстрактные до предела вопросы он погружает в детально воспроизведенный в слове реальный, вещественный, даже банальный мир. Героями Борхеса становятся “Вавилонская библиотека” – лабиринт, уставленный полками с книгами, который населяют читатели; “Алеф” – точка мира, вмещающая весь мир; “Дон Кихот” – не рыцарь, не автор, а сам роман. Острая и насмешливая мысль препарирует сотни литературных сюжетов, а совершенный литературный дар позволяет Борхесу вновь воссоздать целостность мира, разрушенного анализом. Борхес – непревзойденный мастер лишать определенности даже строгие математические законы. Что-то подсказало ему, что мир не так-то прост, и два камня не обязаны сохранять в унылом постоянстве свою парность (“Синий тигр”). Он никогда не соглашался с Эйнштейном, уверенным, что Бог не играет в кости, что мир познаваем и определен. Борхес знает, что в кости играет вся Вселенная, что дважды два – это зловещее математическое действие, которое в результате сможет дать четыре, а может – третий мир (“Тлен, Укбар, Orbis Tertius). Борхес много лет был директором национальной библиотеки. Это естественно – где жить ему, как не среди книг. И Борхес – единственный в мире слепой библиотекарь. Это символично. Слепота писателя воспринимается не как недостаток, а как божий дар. Она дана ему, чтобы ум, не отягощенный мелочной суетой, лучше постигал мир и человека. Слепой Борхес прекрасно разглядел обратную сторону Луны еще до первых полетов в космос и тот чудовищный по силе огонь, который томится в глубине самых кротких и сонных глаз.

Привязчив человек, имевший свой дом и родину, ох как привязчив!

В. Распутин

В Сибири, где реки петляют, а потом распадаются на несколько развилок, есть понятие

“матера”. Так называют основное течение, стержень реки. Отсюда и Матера у Валентина Распутина, имеющая один общий корень со словами мастерство, матерость. Автор показывает, что речевое название старой деревеньки заложено умом и чувством народа.

Матера, сросшаяся своим именем не только с землей, но и с людьми, должна исчезнуть. Она станет дном грядущего моря. Дома, огороды, луга, кладбище – все это уйдет под воду навечно. А это – смерть. И поэтому все человеческие дела и заботы в эти последние дни деревни обнажились. Каждое слово обрело резкую отчетливость и первоначальный смысл. Всякий поступок стал говорить о человеке и мире как будто последнюю правду, потому что “истинный человек, – как пишет Распутин, – высказывается едва ли не только в минуты прощания и страдания – он это и есть, его и запомните”.

А в повести не один человек, здесь целая жизнь деревни и ее жителей. Она оборвалась бы неслышно, если бы не памятливая и неуступчивая старуха Дарья Пинигина. Такие, как она, в каждом селе объединяют строгих и справедливых, под защиту которых “стягиваются слабые и страдательные”. Пинигина из “ранешных” людей, которые “совесть сильно различали” и считали, что “жисть ваша, ишь какие подати берет: Матеру ей подавай. Одну бы только Матеру?!”.

Другая жительница деревеньки – Анна, как и все старики, знает только свою родную Матеру, любит ее и не хочет с ней расставаться. По ее мнению, самый большой грех на свете – это лишить его родины. А старая Настасья откровенно тоскует: “Кто ж старое дерево пересаживает?!”.

Символична та весть, которая побудила героев активно действовать. Ее принес Богодул. Этот герой воспринимается не иначе как своеобразный дух Матеры. Живет он на острове, одному богу известно сколько лет. Выйдя к сидящим за самоваром старухам, он сказал: “Мертвых грабют”. Наверное, многое старухи могли бы снести молча, безропотно, но не это.

Когда добрались старики до расположенного за деревней кладбища, работники санэпидемстанции “доканчивали свое дело, стаскивая спиленные тумбочки, оградни и, кресты, чтобы сжечь их одним огнем”. Им и в голову не приходит, что для Дарьи и других сельчан кладбище – нечто святое. Не зря даже сдержанная Дарья, “задыхаясь от страха и ярости, закричала и ударила одного из мужиков палкой, и снова замахнулась, гневно вопрошая: “А ты их тут хоронил? Отец, мать у тебя тут лежат? Ребяты лежат? Не было у тебя, поганца, отца с матерью. Ты не человек”. Ее поддерживает вся деревня.

Эта сцена в повести дает повод для глубоких размышлений. – Не нами начинается жизнь на свете, и не нашим уходом она заканчивается. Как мы относимся к предкам, так и к нам будут относиться потомки, беря пример с нас. “Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности”, – писал еще Пушкин. Об этом твердит старуха Дарья. Об этом, подхватывая ее правду, не устает говорить автор. Всей уходящей деревенской жизнью Распутин напоминает нам, что мы – только звено в цепи существования Вселенского мира.

Размышляя об этом, автор показывает несколько поколений. Получается, что чем дальше, тем связи становятся слабее. Вот старуха Дарья свято чтит память об ушедших. Сын ее, Павел, понимает мать, но то, что ее волнует, для него не самое главное. А внук Андрей и вовсе не понимает, о чем речь. Для него не представляет сложности принять решение устроиться на строительство плотины, из-за которой и будет затоплен остров. И вообще, он уверен, что память – это плохо, без нее лучше. Повесть Распутина воспринимается как предупреждение. Такие, как Андрей, будут созидать, разрушая. А когда задумаются, чего же в этом процессе больше, будет уже поздно: надорванные сердца не излечиваются. Что ему придется ответить когда-нибудь своим предкам? Об этом думает Дарья. Она переживает за своего внука и жалеет его.

Еще хуже с совестью у таких, как Петру-ха. Он поджег собственный дом, для того чтобы получить денежную компенсацию. Его устраивает то, что за разрушения платят деньги.

Новый поселок, куда должны перебраться сельчане, сработан красиво: домик к домику. Но поставлен он как-то несуразно, не по-людски. Наверное, и прощаться в случае надобности с этим поселком будет куда проще, чем с Матерой.

Да, Дарья видит, что уход деревни неизбежен. Но старуху тревожит, как легко прощаются с Матерой люди, как бесцеремонны с могилами, за которыми вековая жизнь и память. Академик Дмитрий Лихачев писал на полях “Прощания”: “Во все века и во всех странах сознание собственной смертности воспитывало и приучало думать о том, какую память мы по себе оставим”.

Все оставшиеся до затопления дни Дарья собирает историю Матеры. Старуха торопится обдумать ее и воссоединить, чтобы хоть в ее сердце деревня дожила по-человечески, не уронив себя. Дарья хочет, чтобы весь опыт Матеры остался в памяти: “Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни”. Знает это и Распутин, потому он показывает, что деревня Матера – это стержень, истоки человеческой жизни, нравственных отношений.

И НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ В ПОВЕСТИ А. С. ПУШКИНА “ДУБРОВСКИЙ” (1)

Во все времена были люди, которые смирялись с силой и неизбежностью обстоятельств и готовы были с опущенной головой принять судьбу такой, какая она есть. Но и во все времена жили люди, готовые бороться за свое счастье, люди, не желающие терпеть несправедливость, люди, которым уже нечего терять. С такими людьми мы можем познакомиться на страницах повести А. С. Пушкина “Дубровский”.

Тяжела для крестьян Кистеневки ситуация, описанная в начале произведения. Горячо любимый и безмерно уважаемый ими барин умер, не вынеся подлых и хитрых козней своего бывшего друга – помещика Троекурова. Сам же Троекуров с помощью взяток и подкупа завладел Кистеневкой, и теперь по закону крестьяне становились собственностью этого жесткого и деспотичного помещика, прославившегося не только своим богатством, но и невежеством и самодурством. Владимир Дубровский, сын покойного хозяина Кистеневки, тоже не может смириться с мыслью, что в доме, где прошло его детство, где умерли его мать и отец, поселится человек, виновный во всех обрушившихся на его голову несчастьях. Дубровский решает сжечь дом и скрыться. Многие крестьяне, проявившие свое недовольство нынешним положением, следуют за ним. Пользуясь уважением и авторитетом среди мужиков, главный герой повести организует отряд разбойников. Стремясь восстановить справедливость, они грабят богатых, предают огню их дома. Конечно, все эти, часто жестокие, меры не могли вернуть им утраченного, но это были реальные, хотя и ошибочные, шаги к новому будущему.

Вечные образы – персонажи литературных произведений, которые вышли за рамки произведения. Они встречаются в других произведениях: романах, пьесах, повестях. Их имена стали нарицательными, часто употребляются в роли эпитетов, указывают на какие-то качества человека или литературного персонажа. Вечных образов четыре: Фауст, Дон Жуан, Гамлет и Дон Кихот. Эти персонажи утратили свое чисто литературное значение и приобрели общечеловеческое. Они созданы однажды, но с тех пор они столько значили, что стали вновь появляться у писателей разных эпох, их черты порой всплывают в, казалось бы, далеких от них персонажах. В романе “Обломов” есть черты некоторых из этих героев. Например, Обломов очень похож на Гамлета. Гамлет у Шекспира был всегда в поисках какого-то идеала, и Обломов тоже. Эти две души обе хотят чего-то высшего, их не устраивает жизнь на Земле. Они стремятся к какому-то идеалу, который отстоит далеко от них, – и погибают. Гамлет хочет отомстить за смерть отца, за убийство его. Обломов никому не мстит, но он тоже хочет найти себя в жизни. В начале романа перед ним проходит череда потенциальных Обломовых. Обломов может выбрать “себя”, но ни один из этих героев ему не симпатичен, это не тот идеал, которого он хочет, к которому стремится, правда, только душой, но не может его найти. В реальной жизни Гамлет тоже терзаем выбором. Душа его неспокойна. У него тоже есть несколько путей: он может стать таким, как Полоний, таким, как Розенкранц и Гильденстерн, или таким, как Клавдий или Гертруда. Гамлет не хочет становиться ни одним из них. Он остается самим собой и погибает. Его убивает та затхлая атмосфера Эльсинора, в которой все прогнило насквозь. Обломов тоже пытается найти свой идеал в заплесневелой атмосфере Петербурга, там, где его просто не может быть. Его убивает эта безысходность устаревшего Петербурга, эта невозможность идеала в нем.

От Дон Кихота в Обломове – почитание женщины, рыцарский дух, романтическое восприятие мира, поиски какого-то высшего начала. Обломов тоже бьется с ветряными мельницами – с жителями бездушного, безыдеального Петербурга. Обломов думает, мечтает, хочет их изменить, ему тесно в Петербурге, он не желает общаться с теми людьми, которые окружают его. Обломов своими размышлениями пытается изменить Петербург, этот надменный и высокопарный город, но у

него ничего не получается. Город не желает изменяться, он все так же “машет своими крыльями”, то есть жизнь идет своим путем, а Обломова – Дон Кихота нет, а жизнь все идет, и Петербург такой же, и Штольц женат на Ольге – Дульсинее Обломова, сам же Обломов ничего не добился, его жизнь была пуста и бессмысленна, как битва с ветряными мельницами Дон Кихота.

Третий вечный образ, который встречается в романе, – это Фауст, представленный образом Штольца. Это практичный, образованный человек, Фауст – ученый, который путешествует по миру с Мефистофелем. Штольц – путешественник. Он все время в отъезде, в Петербурге он бывает редко и под конец вовсе уезжает оттуда. Он живет в Крыму – в благословенной земле. Фауст тоже пытается найти свою благословенную землю и ради этого заключает союз с Мефистофелем. Фаусту это не удается, но и Штольц тоже не совсем счастлив – ведь Ольга любит Обломова и не может любить никого, кроме Обломова. Фауст продает свою душу Мефистофелю в поисках счастья, а Штольц отдает ее Ольге. Но Ольга не приемлет этой жертвы, и Штольц не находит своего счастья в жизни.

Штольц – Фауст. Во-первых, Штольц образованный, гораздо образованнее, чем Обломов. У Фауста не было духовных исканий, как у Обломова. Фауст был ученым-прагматиком, его интересовала наука, а не душа, он не искал идеала – он искал счастья. А Обломов ищет идеал. В нем воплотилось столько качеств, которые присущи всем людям на земле. Частичка Обломова есть в каждом из нас. Этот литературный образ стал вечным образом. Он приобрел общечеловеческое значение. Появился термин “обломовщина”, причем у него имеется несколько значений, то есть в разном понимании обломовщина разная. Наряду с терминами “донкихотство” и “гамлетизм” термин “обломовщина” прочно вошел в нашу жизнь. Эти термины образованы от имен и фамилий героев, которые стали вечными образами. Причем надо отметить характерную особенность соотнесения названия произведения с персонажами: все произведения, в которых есть герои, ставшие вечными образами, называются их именами, например: “Гамлет, принц Датский” у Шекспира или “Фауст” у Гете. Роман Гончарова называется также “Обломов”, и Обломов тоже вечный образ. Все мы немножко Обломовы, но каждый из нас по-разному.

ПОЭМА Н. А НЕКРАСОВА “КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО”

Поэма “Кому на Руси жить хорошо” построена на основе строгого и стройного композиционного плана. В прологе поэмы в общих контурах вырисовывается широкая эпическая картина. В ней, как в фокусе, выделены фигуры эпических странников. Все частное, второстепенное устранено, внимание сосредоточено на исходном эпическом событии. Обстоятельства, вызвавшие спор и решение мужиков, не развиты. Самое место действия – Подтянутая губерния, Терпигорев уезд, Пустопорожняя волость – выше той или иной частной местности. Как и названия шести деревень, место действия характеризует всю пореформенную Россию. С первых строк поэмы Некрасов вводит читателя в суть событий, выдвигает главную ее тему:

В каком году – рассчитывай,

В какой земле – угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков:

Семь временнообязанных,

Подтянутой губернии,

Уезда Терпигорева,

Пустопорожней волости,

Из смежных деревень, –

Заплатова, Дырявина,

Разутова, Знобишина,

Горелова, Неелова –

Неурожайка тож.

Сошлися – и заспорили:

Кому живется весело,

Вольготно на Руси?

Сказочная форма зачина поэмы перебивается выразительной деталью, придающей событиям локально-исторический характер: участники спора – временнообязанные крестьяне. Русские крестьяне стали временнообязанными 19 февраля 1861 года. В эпическом зачине поэт нашел необходимым употребить сказочную форму. (“В каком году – рассчитывай, в какой земле – угадывай”).

Для угадывания сообщены вполне точные по значению, но не прикрепленные к определенной, конкретной местности топонимические обозначения. Названия деревень Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишина, Горелово, Неелово характеризуют всю пореформенную крестьянскую Россию. При дальнейших перечислениях встретятся видоизмененные названия деревень, выражающие ту же самую сторону дела: вместо Разутова, Знобишино появятся Несытово, Голодухино. Разумеется, замена произошла не по недосмотру автора, еще менее – по забывчивости мужиков. Очевидно прямое стремление автора – выразить в топонимических обозначениях то общее, субстанциональное, что свойственно пореформенной России, – крайнюю нищету и бесправие крестьянства.

В авторском повествовании многократно повторено слово “народ”: “видимо-невидимо народу”, “народ собрался, слушает”, “народ вдет и падает”, “рассчитывал народ”. Еще чаще встречается близкое к нему по значению и в ряде случаев воспринимающееся как синоним слово “крестьяне”: “крестьяне речь ту слушали”, “жаль бедного крестьянина”, “весна нужна крестьянину и ранняя и дружная”, “дадут понять крестьянину”, “на мерочку господскую крестьянина не мерь”, “у каждого крестьянина душа, что туча черная” и т. д. и т. д. Нет ни возможности, ни необходимости перечислить слова и выражения, подтверждающие отчетливо выявленную авторскую тенденцию – представить народную жизнь.., но и силы, противодействующие нормальной, естественной народной жизни (поп, помещик – в одноименных главах; чиновники, купцы, – в главах “Сельская ярмонка”, “Пьяная ночь”, “Счастливые”. Все это расширяет содержание поэмы до общенациональных масштабов.

Композиционная структура первых трех частей соответствует общей задаче поэмы-эпопеи – показать целостность народной жизни, или, по словам Белинского, выразить “дух народа”, основы самосознания и вместе домашнюю жизнь, особенности семейного быта, привычки и поверья, разум и предрассудки, силу и слабость – словом, всю сложность внешней и внутренней жизни народа, многообразие черт народного характера, а также полноту обстоятельств как содействующих, так и противодействующих его развитию.

Таким образом, в прологе, первой, второй и третьей частях проявляется своеобразный конструктивный способ соподчинения, эпическое действие развивается вширь и вглубь, вовлекая все новый и новый материал из общей и частной жизни народа. Гармоничность конструктивных форм придает произведению ясность, естественность и стройность. Кажется, что весь разносторонний эпический мир сложился сам собой, что он живет по своим законам, что ход событий зависит не от авторской воли, а от стечения обстоятельств. Последняя, четвертая часть (“Пир на весь мир”) придает произведению характер завершенности, в ней замыкается эпическое действие, начавшееся в прологе.

Идея семи странников, оформленная в прологе в виде решения искать счастливого, приобретает в “Пире на весь мир” характер всеобщности. В спор вахлаков, “кто всех грешней, кто всех святей”, который в сущности своей, безусловно, сопряжен со спором о счастливом на Руси, вовлекались вместе с вахлаками все собравшиеся на берегу Волги. Общая ситуация как бы повторилась: в прологе это был спор семи мужиков, в “Пире на весь мир” – спор собравшейся на берегу Волги большой толпы, получивший характер широкого народного обсуждения. Действие в “Пире на весь мир” выносится на широкий простор. Споры и прямые стычки собравшихся, эмоциональность восприятия легенд и песен, напряженность ситуаций свидетельствуют о всеобщем возбуждении умов, о страстности в поисках выхода. Раздумья семи эпических мужиков… стали общенародными. Красота эпической замкнутости действия поддерживается словами Григория Добросклонова о цели его жизни, которые даже в форме выражения совпадают со спором семи мужиков в прологе. Цель жизни Григорий видит в том, “чтобы… каждому крестьянину жилось вольготно-весело на всей святой Руси”, или, как сказано в авторском повествовании, Григорий “будет жить для счастья убогого и темного родного уголка”, для счастья, которое так настойчиво ищут семь странников. Такова общая композиционная структура поэмы-эпопеи Некрасова, этого грандиозного эпического произведения, стройного и гармоничного в своем развитии.

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей!

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей…

О. Мандельштам.

Роман В. Гроссмана “Жизнь и судьба” – книга, проникнутая идеями гуманизма, любви к людям. Произведение показывает неодолимость “человеческого в человеке”. Фашизм и коммунизм оказываются бессильными “размолоть зернышко человечности”. В аду бесчисленных концлагерей и гетто многие герои “жизни и судьбы” остаются людьми!

Одно из центральных мест в романе занимает образ старика Иконникова. Герой проходит свою школу жизни. Пожалуй, главное в этом потомке нескольких поколений священников – стремление к истине, справедливости, добру. Отсюда и увлечение толстовством во время учебы в Петербургском технологическом институте, и работа народным учителем, и странствия по всему свету на грузовом пароходе, и вступление в земледельческую коммуну после революции.

“…Он верил, что сельскохозяйственный коммунистический труд приведет к царству Божьему на земле”. Однако реальная жизнь круто расходится с идеалом… Иконников становится свидетелем голода. Не покидая коммуны, герой проповедует Евангелие и вскоре оказывается в тюрьме. Война становится новым и самым суровым испытанием для Иконникова. В завоеванной немцами Белоруссии он прячет евреев, но по доносу сам попадает в концлагерь.

Василий Гроссман подробно “пересказывает” содержание записок Иконникова. Идея добра изначально была всеобщей, но постепенно сужалась. Буддизм распространяет идею добра на все живое, однако христианство говорит уже о добром отношении применительно к людям. Далее происходит расчленение христианства на “добро” католиков, “добро” протестантов, “добро” православия. Дробление идеи добра усиливается от века к веку.

Однако люди могут быть и “бессмысленно добры”. Им присуща та доброта, которая заставляет случайного прохожего поправить надломленную веточку на дереве, чтобы ей легче было вновь прирасти к стволу. Многие герои романа остаются верными человеческому началу в самих себе: капитан Греков, Христя Чуняк, маленький еврейский мальчик Давид…

Сталинград. Среди защитников осажденного фашистами дома мы видим юных Сережу Шапошникова и радистку Катю Венгрову. Нас покоряет благородство Грекова, отсылающего их в тыл. А ведь полевой командир на войне – царь и Бог. Если бы на месте Грекова был другой человек, решение могло бы быть совсем другим… Но “зерно человечности” уже дало всходы в сердце пехотного капитана. Бессознательное добро победило!

Интересен в романе и образ Христи Чуняк. Семья этой простой крестьянки пострадала от бесчисленных продразверсток, от беспощадной коллективизации и голода на Украине. В душе Чуняк живет сострадание ко всему живому. Христя не заражена вирусом тоталитарной или классовой идеологии. Героиня в человеке старается увидеть человека. Поэтому вполне естественно звучат ее слова о том, что “есть и неплохие немцы”. Естественно и ее стремление спасти от голодной смерти Семенова.

Многие страницы романа “Жизнь и судьба” трудно читать без слез. Пронзительной болью проникнуты сцены, повествующие о трагической судьбе маленького Давида. Вся крошечная жизнь этого еврейского мальчика – бессознательный детский бунт против жестокости мира. Вот эшелон с евреями прибывает к великому городу смерти – крематорию. Звучит торжественная музыка. Софья Осиповна и маленький Давид идут в общей колонне евреев к чудовищному городу смерти. Перед газовой камерой мальчик выбрасывает заветную “куколку” – пусть живет! Он подарил ей жизнь, с которой ему самому предстояло расстаться так скоро. Его детское сердце сохранило трепетную радость и чистоту до самого конца.

Таким образом, роман В. Гроссмана “Жизнь и судьба” может быть назван выдающимся гуманистическим произведением ХХ века. Жаль, что в нашей стране многие поколения читателей были насильно отлучены от этой прекрасной книги… Однако я убежден, что человеку нельзя запретить быть добрым, честным, человечным. Запрет не сработает, зернышко человечности прорастет, ибо добро победить нельзя.

Очень часто люди бывают излишне снисходительны к себе, поэтому не обращают внимания на маленькие и большие слабости, которым поддаются.

Именно так и произошло с главным героем романа “Обломов”. Илья Ильич от природы не был деятельным и активным человеком. Хотя у него были все предпосылки для того, чтобы не прозябать, лежа на диване, а стремиться к чему-нибудь.

Детство Ильи Ильича можно с полным правом назвать счастливым периодом. Мальчик был окружен всеобщей любовью и заботой. Обычно счастливые и жизнерадостные дети вырастают в очень активных людей, не желающих превращать свою жизнь в однообразное и серое существование. Но маленький Илья был испорчен чрезмерно навязчивой заботой, ему не было позволено проявлять какую-либо свободу.

Мать героя “отпускала гулять в сад, по двору, на луг, с строгим подтверждением няньке не оставлять ребенка одного, не допускать к лошадям, к собакам, к козлу, не уходить далеко от дома, а главное, не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией”. Можно легко себе представить, каким вырастет ребенок, которому в детстве было запрещено проявлять свою волю. Постепенно у него начинает пропадать интерес к познанию нового. Обломов беззаботен и беспечен. В юности подобные качества можно простить, но по мере взросления человека должна появиться ответственность за собственную судьбу. Между тем сам Илья Ильич абсолютно ни к чему не стремится, поэтому не несет абсолютно никакой ответственности за свою жизнь.

И постепенно ему, действительно, все становится безразлично. В детстве Илья очень любил слушать сказки няни. И, очевидно, настолько близок и понятен для него был сказочный вымысел, что по мере взросления никак не может он избавиться от своей совершенно ненужной и никчемной мечтательности. “Взрослый Илья Ильич, хотя после и узнает, что нет медовых и молочных рек, нет добрых волшебниц, хотя и шутит он с улыбкой над сказаниями няни, но улыбка эта неискренняя, она сопровождается тайным вздохом: сказка у него смешалась с жизнью, и он бессильно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка…”.

Мечта помогает человеку идти вперед, добиваться нового, совершать удивительные открытия. Но она же может оказаться единственным достижением, на которое оказывается способен человек. Именно так и произошло с Обломовым. Он проводит дни в бесплодных мечтаниях, ни о чем более не задумываясь.

Илья Ильич подменяет реальную жизнь вымышленной. Постепенно он теряет силы, потому что бездействие подтачивает человека изнутри, делает его слабым и безвольным. Характер человека формируется в столкновении с трудностями. А именно трудностей больше всего боялся Илья Ильич. Достаточно вспомнить его отношение к службе. Илья Ильич хотел бы, чтобы служба была чем-то вроде необязательного и необременительного занятия.

Обломов любой ценой старается освободить себя от обязанностей. Достаточно вспомнить, что однажды Илья Ильич ошибся и отправил важные документы не в тот город. Когда стали искать виновного, “Обломов не дожидался заслуженной кары, ушел домой и прислал медицинское свидетельство”.

Обломов ловко ушел от ответственности, он просто покинул свою службу с намерением никогда туда не возвращаться. Существенно ли Обломов отличается от большинства людей? Безусловно, лень, апатия и инертность в той или иной степени свойственны многим. Однако людям все равно приходится сталкиваться с реальной действительностью, бороться с трудностями, чтобы в результате отпраздновать успех или потерпеть поражение. Именно в этом и заключается смысл жизни человека.

Парадоксально, что в недолгий период службы, когда Обломов был испуган необходимостью тратить много времени на работу, его беспокоила мысль: “Когда же жить? Когда жить?”. Его пугало, что постоянные обязанности отнимут у него личное время, лишат радости и полноты жизненных ощущений. Но когда Обломов оставил службу, ничего хорошего и интересного в жизни его не появилось. Он стремился к свободе, для того чтобы “жить”, но в то же время отказывался от реальной, полнокровной и яркой жизни.

А. Т. ТВАРДОВСКИЙ

* * *

Вся суть в одном-единственном завете:

То, что скажу, до времени тая,

Я это знаю лучше всех на свете –

Живых и мертвых, – знаю только я.

Сказать то слово никому другому

Я никогда бы ни за что не мог

Передоверить. Даже Льву Толстому –

Нельзя. Не скажет – пусть себе он бог,

А я лишь смертный. За свое в ответе,

Я об одном при жизни хлопочу:

О том, что знаю лучше всех на свете,

Сказать хочу. И так, как я хочу.

Писатель Василь Быков известен нам как правдивый, искренний рассказчик о человеческой судьбе в годы Великой Отечественной войны. Тема войны является основной в его творчестве. Большую известность получили такие его повести, как “Альпийская баллада”, “Третья ракета”, “Сотников”, “Карьер”. Но в творческом багаже писателя есть и другая, не менее значимая по своей драматичности тема: судьба крестьянства в период коллективизации. Она затрагивает одну из самых сложных, болезненных проблем истории нашей страны и находит отражение в повести “Облава”.

Действие этого произведения вводит нас в жизнь белорусской деревни середины тридцатых годов. Уже прошла коллективизация, создан колхоз, раскулачены и выселены так называемые кулаки, а на самом деле – крепкие хозяева. Один из них – Федор Ровба. Это человек, убежденный в том, что крестьянин – истинный хозяин земли. От Советской власти получил он земельный надел, усердно работал на этой земле, наградой за что был хороший урожай. Хозяйство Ровбы процветало и приносило немалую прибыль. Вскоре он приобрел молотилку, которой пользовалась вся округа, а платили, кто сколько может. Федор не использовал свою машину ради личной наживы. Но жил он в достатке, это его и погубило.

В районные власти поступает донос на Федора с предложением принять меры к “новому богачу”. Его написал один из завистливых соседей, активист комбеда, который задолжал Ровбе за молотьбу. И именно этот донос становится поводом для раскулачивания Федора.

Главный герой был задавлен непосильными налогами, которые привели его к разорению. Но кроме того, по понятиям местных руководителей, Федор был врагом народа. В тот момент ему надо было бежать из деревни, куда глаза глядят, но он не может. Ведь этот человек корнями врос в родную землю, в свой дом, в свою усадьбу. Да еще и сын Ми-колка, будущее которого было неясно. Федор не хотел опрометчивым поступком мешать его служебной карьере.

Но вот до деревни дошла волна раскулачивания. И несмотря на то, что семья Федора уже бедствовала, не сумев рассчитаться с государством, Ровбу все же признали кулаком.

С женой и маленькой дочкой Федор был сослан на север. Работал на лесозаготовках, не имея возможности хоть как-то уберечь от бед и болезней жену и дочь. С этого момента жизнь героя пошла под откос, одна трагедия следует за другой: сначала жену хоронит в мерзлой северной земле, а затем и дочку не может спасти от беды и недобрых людей. Федор остается один. И сейчас все его мысли направлены в сторону родного края, и он задумывает бежать во что бы то ни стало. Хоть не сразу ему это удается, но в конце концов мечта становится реальностью, герой оказывается в дорогих сердцу местах. Он сам толком не знает, зачем вернулся, но какая-то необъяснимая сила, как магнитом, тянула его к тем просторам, где он рос, трудился, где росли его дети, где был он когда-то счастлив. Хоть ничего не осталось от его прежней усадьбы, но Федор безошибочно мог бы найти то место, где она стояла. Но вся беда этого человека заключается в том, что не мог он просто так подойти к знакомому месту, пройтись по деревне, посмотреть людям в глаза, потому что советская пропаганда сделала этого человека классовым врагом. Односельчане Федора считали его преступником.

И именно то, что бывшие соседи стали врагами, для него было больнее всего.

Голодный, измученный, он бродит вокруг родной деревни, хочет узнать, какова она, новая жизнь. Случайный разговор с незнакомым стариком, встреченным на опушке леса, убеждает его, что дела в колхозе идут неважно: кормов не хватает, урожаи бедные, пережили страшный голод, замучены налогами. Да зачем что-то говорить, если Федор и сам видит, как работают крестьянские женщины на колхозном картофельном поле. Так за что же тогда он пострадал? Ведь несчастья Ровбы не стали основой для зажиточной и радостной жизни других людей…

Но самое страшное было впереди. Федор и не догадывался, что его ожидает в краю родном. Он все-таки попался на глаза односельчанам, и те поднялись против него, устроили облаву, как на какого-то дикого зверя. Из города приехали милиционеры, районные активисты во главе с его родным сыном Ми-колкой. Федора окружили со всех сторон, загнали в угол, оставив ему единственный путь – в болотные топи.

Но болотная глушь по сравнению с яростью преследовавших его людей казалась не такой страшной. Федор в их глазах перестал быть человеком, ведь эти люди уже не живут по человеческим законам. У них своя правда, свои лозунги, свои законы, навязанные государством. Революционная идеология вытравила в этих людях лучшие чувства, заставила забыть их свое прошлое. Сложившиеся годами жизненные устои разрушены. И Федор не хочет быть своим среди людей, которые утратили нравственные ценности, покорно поддавшись влиянию зловещей силы в лице государства. Он знает, что там, в болоте, его погибель. Но он также осознает и то, что не вернется к тем людям, с которыми у него нет ничего общего. Возвращение назад равносильно для него нравственной гибели. Трясина поглотила Федора вместе с его болью.

Мы видим, как остро В. Быков переживает судьбу своего народа, принимая близко к сердцу страдания людей. Автор правдиво отражает в своем произведении трагические события 30-х годов, показывает несправедливость по отношению к труженикам земли, а также те социальные разногласия, которые привели к тяжелым последствиям в судьбах людей.

Много раз мы слышали от родителей и учителей фразу: “Знание – сила”. Что же это за сила такая, которая живет не в бугристых мускулах, не в крепких кулаках, не в тяжелых и сложных машинах?!

На самом деле именно сила знания помогает нам воплотить в жизнь мечты, задуманное сделать реальным, невозможное – привычным. Благодаря собственным знаниям мой любимый книжный герой Робинзон не только выжил на острове, но и не потерял человеческий облик. Знания помогают людям постигать законы природы, человеческие взаимоотношения, весь мир, а затем использовать их в необходимом направлении. Именно так появились самолет и автомобиль, телефон и компьютер.

Мы получаем знания не только в школе, но и читая книги, журналы, смотря телевизор, общаясь со взрослыми и со сверстниками. Все наши успехи и неудачи, ошибки и достижения – это путь получения знаний о жизни.

Сегодня все чаще говорят, что главное богатство этого века – информация. Вот почему, для того чтобы достичь своих целей, людям с каждым годом нужно знать все больше и больше. Вот почему нам необходимо старательно и упорно учиться. Вот почему знание – сила.