Category: Сочинения по литературе

В девятисотые годы в России разразился жестокий экономический кризис. После каждого неурожая массы разорившихся, обнищавших крестьян бродили по стране в поисках заработка. А фабрики и заводы закрывались. Тысячи рабочих и крестьян оказались без крова и средств к существованию. Под влиянием тягчайшего экономического гнета появляется огромное количество босяков, которые опускаются на “дно” жизни.

Пользуясь безвыходным положением обнищавших людей, предприимчивые владельцы темных трущоб нашли способ извлекать пользу из своих зловонных подвалов, превратив их в ночлежки, где находили приют безработные, нищие, бродяги, воры и другие “бывшие люди”.

Написанная в 1902 г. пьеса “На дне” и изображала жизнь этих людей. Сам Горький писал о своей пьесе: “Она явилась итогом моих почти двадцатилетних наблюдений над миром “бывших людей”, к числу которых я отношу не только странников, обитателей ночлежек и вообще “люмпен-пролетариев”, но и некоторую часть интеллигентов, “размагниченных”, разочарованных, оскорбленных и униженных неудачами в жизни. Я очень рано почувствовал и понял, что люди эти – неизлечимы.”

Но пьеса не только завершила тему о босяках, но и разрешала новые революционные требования, которые были поставлены перед массами в период напряженной классовой борьбы между предреволюционной эпохи.

Действие пьесы “На дне” происходит в мрачном полутемном подвале, похожем на пещеру, со сводчатым, низким потолком, который давит на людей своей каменной тяжестью, где темно, нет простора и трудно дышать. Убога и обстановка в этом подвале: вместо стульев – грязные обрубки дерева, грубо сколоченный стол, по стенам – нары.

Здесь собрались воры, шулеры, нищие, калеки – все, кто выброшен из жизни; различные по своим привычкам, жизненному поведению, прошлой судьбе, но одинаково голодные, измученные и никому не нужные: бывший аристократ Барон, спившийся Актер, бывший интеллигент Сатин, слесарь-ремесленник Клещ, падшая женщина Настя, вор Васька. У них нет ничего, все отнято, потеряно, стерто и затоптано в грязь.

Все обитатели ночлежки вытолкнуты “хозяевами” на дно жизни, но в них не растоптано все человеческое. В этих людях, лишенных права жизни, обреченных на беспросветное существование, опустившихся, сохранилось чувство собственного достоинства. Васька Пепел, сильная и широкая натура, страстно мечтает об иной жизни; Настя, наивная, трогательная и беспомощная, стремится в иллюзиях о чистой и преданной любви спрятаться от окружающей ее грязи; Актер

– безвольный алкоголик, за ненужностью потерявший не только место в жизни, но даже свое имя, в то же время – мягкий, лирически настроенный романтик и поэт в душе. Судьба сделала Клеща озлобленным и жестоким, но все-таки он упорно, мучительно, честным трудом старается выбиться со “дна”. Татарина Асана отличает честность, Наташу – душевная чистота и нежность. И только Бубнов и Барон – предел падения человеческой личности. Они не проявляют каких бы то ни было стремлений изменить свою жизнь. Бубнов ко всему равнодушен, он не любит людей и ни во что не верит. А Барона паразитическое существование привело к полному моральному разложению.

Пестрая галерея персонажей пьесы – это жертвы капиталистического порядка. Даже здесь, на самом дне жизни, обессиленные и обездоленные вконец, они служат объектом эксплуатации, даже здесь хозяева, мещане-собственники, не останавливаются ни перед каким преступлением и пытаются выжать из них несколько грошей.

Судьбы всех этих людей и самое существование “дна” доказывает неправомерность капиталистического строя и служит разоблачением и грозным обвинением буржуазного мира.

С большой разоблачающей силой

Горький обрушился на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука – сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся слабые люди. “Ложь во спасение” – вот принцип, которому следует Лука. Ваське Пеплу он внушает мысль о поездке в Сибирь, где тот может начать новую, честную жизнь; Актеру обещает назвать город, где вылечивают от алкоголизма в роскошной лечебнице; умирающую Анну успокаивает надеждой, что за свои нестерпимые муки на земле она после смерти обретет покой и вечное блаженство на небе.

Утешающая ложь Луки встречает сочувствие у ночлежников. Ему верят, так как хотят поверить в существование иной правды, так как страстно желают вырваться из ночлежки и пробиться к другой жизни, хотя пути к ней неясны.

Горький в одном интервью в 1903г. так высказался об основном вопросе, поставленном в пьесе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это – что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”

Утешители ненавистны Горькому, и в образе Луки писатель разоблачил их несостоятельность.

Решение вопроса, что же надо делать, чтобы изменить жизнь и уничтожить “дно” дает в своих речах Сатин, образ которого полнее оттеняет вредность утешительных проповедей Луки.

Горький не идеализирует этот образ: как и другие босяки, Сатин не способен ни к общественно-полезному труду, ни к революционному действию, он заражен анархическими настроениями. В нем немало пороков, привитых ему ночлежкой: он пьяница и шулер, подчас жесток и циничен, но все-таки от других босяков его отличает ум, относительная образованность и широта натуры.

В ночлежке раздаются знаменитые слова Сатина, заявляющие о праве “человека на личную свободу и человеческое достоинство”: “Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Чело-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!”

Эти слова выражали самые высокие мечты предреволюционного периода и получили реальное воплощение лишь в нашу эпоху. “Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!”

Такое высказывание Сатина воспринималось как революционный призыв, как “сигнал к восстанию”. Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, Горький утверждал высокие идеи гуманизма.

Горький понимал, что в устах спившегося босяка Сатина речь о гордом и

свободном человеке звучала искусственно, но она должна была звучать в пьесе,

выражая сокровенные идеалы самого автора и отмечая, что эту речь, “кроме

Сатина… некому сказать, и лучше, ярче сказать – он не может”.

Своей пьесой “На дне” Горький, опровергая все идеи реакционно-идеалистического порядка: идеи непротивления, всепрощения, смирения, давая понять, за какими силами будущее. Вся пьеса проникнута верой в человека. Пьеса принималась как пьеса-буревестник, которая предвещала грядущую бурю и к буре звала.

И я упаду,

Пораженный своею победой…

А. Галич

Самая жестокая, так называемая “третья волна” эмиграции пришлась на время после крушения политических надежд “оттепели” шестидесятых годов. Тогда оказались за границей А. Солженицын, А. Галич, В. Аксенов, В. Некрасов, В. Войнович и другие.

Георгий Николаевич Владимов также испил чашу “третьей волны” эмиграции до дна.

Тема России была основной темой писателей-эмигрантов. Большинство произведений, которые получили известность уже в эмиграции, были начаты ими еще на родине. Например, рассказ “Не обращайте внимания, маэстро!” был написан Владимовым за год до эмиграции, в 1982-м. Издать его автор смог только на Западе. Такая судьба произведений русских писателей “третьей волны” очень типична.

В рассказе автор ставит традиционную для русской литературы проблему нравственного выбора героя, но решается она совершенно иначе, чем в советской прозе, ведь рассказ принадлежит к русской неподцензурной литературе, он – явление большой и единой мировой культуры. Сюжет рассказа прост и парадоксален: в квартиру, принадлежащую обыкновенной советской семье, вторгаются двое мужчин и женщина. Они показали хозяевам какую-то книжечку, которая обычно выдается сотрудникам “одного известного учреждения”. Далее эти трое занимают одну комнату и начинают наблюдение за окнами соседнего дома, где живет некий опальный писатель. Я уверен, что Владимов подразумевал самого себя, вводя в повествование писателя. Хозяева в шоке, не знают, как реагировать: противодействовать гэбешникам, обладающим неограниченной властью, невозможно, но писатель, за которым следят, их хороший знакомый, он тихий и мирный человек, который занят своими рукописями. Нашумевшую историю его выступления на Западе они, конечно, осуждают, но это не такое уж страшное зло. Между тем кропотливое наблюдение их незваных гостей, а теперь уже и жильцов продолжается, кроме того, они звонят по телефону диссидентам и портят им настроение. Казалось бы, занятия абсурдные, однако возведенные в принцип защиты государства, они как бы требуют к себе уважения. Писатель изображает гэбешников, в общем, неплохими людьми: они поют романсы, спорят о творчестве Окуджавы и Высоцкого, песни которых в те времена считались полузапрещенными. Начинается внутренняя нравственная борьба хозяев квартиры, они не знают, что делать: оказывать сопротивление или продолжать содействовать происходящим на их глазах явно не очень порядочным действиям представителей власти. Это безысходное противоречие глава семейства в конце концов решает довольно оригинальным способом. Он все больше склоняется к мысли, что эти трое – не те, за кого себя выдают, что это злоумышленники, проникшие в его квартиру с какой-то корыстной целью. Хозяину легко это сделать, потому что раньше он никогда не сталкивался с представителями комитета госбезопасности, а лишь носил в воображении их возвышенные образы самоотверженных культурных стражей общества. Эти же рассказывают пошлые анекдоты и т. д. Все это не вяжется с их званием. Автор хотел этим сказать, что у несчастного, затурканного советского гражданина что-то случилось с мозгами: он видит очевидное и не может осознать истинного смысла увиденного. Далее начинается настоящий фарс. Хозяин квартиры заявляет в милицию. Приходит группа захвата, и после короткой заварухи все, конечно, выясняется: наблюдатели действительно гэбисты, но хозяев они не могут ни в чем обвинить, те действовали по закону, как истинные советские люди. Очень показательна и символична концовка рассказа. На вопрос хозяина: “И долго все это будет” – сотрудник “учреждения” коротко и просто ответил: “Всю жизнь”.

В рассказе Владимова явно критикуется советский строй. Более того, автор показывает пути выхода людей из этого несчастья, причиняющего всем столько страданий. Он, как врач, ставит диагноз болезни, показывая, как его герои выбираются из данной ситуации, подталкиваемые здравым смыслом, хотя в данном случае это было сведено к фарсу. Вынесенные в заглавие рассказа строчки Б. Окуджавы как бы говорят читателям: надо, наоборот, обращать внимание на все, с чем наша совесть согласиться не может. Тогда свобода будет возможна.

Советская цензура, конечно, не могла пропустить такой рассказ. В свою очередь неподцензурная проза внесла ощутимую лепту в деятельность всех прогрессивных сил, направленную на свержение тоталитарного режима в нашем отечестве.

А. А. Ахматова – представительница акмеизма как противопоставляющегося символизму направления. Акмеизм – разновидность русского неоромантизма. Поэты этого направления утверждали позитивность творческих сил человека, предъявляли высокие требования к поэтической форме и образным средствам художественных произведений. Первые книги стихов – “Вечер”, “Четки” – определяющие поэтическую манеру А. А. Ахматовой (сочетание недосказанности и яркой представляемости рисуемых картин, поз, жестов: выражение внутреннего мира через внешний; сюжетность стихотворений; стремление к разговорности речи).

См. также 11 класс, тема№ 13.

Тексты: “Сжала руки под темной вуалью…”, “Песня последней встречи”, “Сероглазый король”, “Он любил”, “Уединение”.

М. А. БУЛГАКОВ

СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ

На первом плане повести – эксперимент гениального ученого-медика Преображенского со всеми неожиданными для самого профессора и его ассистента Борменталя трагикомическими результатами. Пересадив в чисто научных целях собаке человеческие семенные железы и гипофиз мозга, Преображенский, к изумлению своему, получает из собаки… человека.

Бездомный Шарик, вечно голодный, всеми, кому не лень, обижаемый, в считанные дни на глазах профессора и его помощника превращается в homo sapiens. И уже по своей инициативе получает человеческое имя: Шариков Полиграф Полиграфыч. Извольте любить и жаловать.

Повадки у него остаются, однако, собачьи. И профессору волей-неволей приходится приниматься за его воспитание. Эксперимент медикобиологический уступает место эксперименту нравственному, социальному и психологическому.

Филипп Филиппович – не только выдающийся специалист в своей области, он человек независимого ума и высокой культуры, который весьма критически воспринимает все, что творится вокруг с марта 1917 года.

“Почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице?.. Почему убрали ковер с парадной лестницы?.. На какого черта убрали цветы с площадок?” – спрашивает профессор. И на ответ Борменталя, что это все разруха, парирует: “Это вот что: если я вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат “бей разруху!” – я смеюсь… Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев – прямым своим делом, – разруха исчезнет сама собой”. Решительно выступая против всякого насилия, он считает, что ласка – единственный способ, который возможен и необходим в обращении с живыми существами – разумными и неразумными. “Террором ничего поделать нельзя… они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый. Террор совершенно парализует нервную систему”. Только ласка и личный пример.

Но с каждым днем Шариков становится все наглее, опаснее и агрессивнее.

Если бы “исходным материалом” был один пес Шарик, может быть, что-нибудь и получилось. Но по воле случая человечьи органы достались гражданину Шарикову от уголовника. Вот его характеристика: “Клим Григорьевич Чугункин, 25 лет, холост. Беспартийный, сочувствующий. Судился три раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз – условно каторга па 15 лет”. Так сама действительность вторгается в эксперимент Филиппа Филипповича.

Появившись первый раз в квартире профессора, Шарик вначале, как недавний беспризорник, еще совершает кое-какие хулиганские поступки, но потом превращается во вполне приличного домашнего пса. Удивительная вещь, рассуждает автор, собачий ошейник. Когда его первый раз надели на Шарика, тот чувствовал себя, как арестант, и сгорал от стыда. Но очень скоро сообразил, “что значит в жизни ошейник. Бешеная зависть читалась в глазах у всех встречных псов… У Мертвого переулка какой-то долговязый с обрубленным хвостом дворняга облаял его “барской сволочью” и “шестеркой”. В канун операции Шарик, запертый в ванной, подводит под свое новое положение едва ли не философскую базу: “Нет, куда уж, ни на какую волю отсюда не уйдешь, зачем лгать… Я барский пес, интеллигентное существо, отведал лучшей жизни. Да что такое воля? Так, дым, мираж, фикция… Бред этих злостных демократов…”

Но в эксперимент вторгается председатель домового комитета Швондер, который ведет борьбу за революционный порядок и социальную справедливость, читает Энгельса, пишет статейки в газету.

Жильцы дома, по его мнению, должны пользоваться одинаковыми благами. Нечего профессору Преображенскому занимать семь комнат. И вообще, пора уравнять его с Шариковым, человеком вполне пролетарского вида.

То, что происходит с Шариковым с помощью Швондера, как он становится сознательным участником революционного процесса, выглядело как злейшая сатира на сам процесс и его участников.

Никакой культурой Швондер не обременяет дитя эксперимента, а вдалбливает ему программу: кто был ничем, тот станет всем, не догадываясь, какую злую шутку может сыграть эта программа, помноженная на интеллектуальные и нравственные данные шариковых.

Через месяц-другой после операции Шариков – совслужащий, заведующий отделом очистки города от кошек.

Сначала он с упоением душит кошек, потом постепенно переходит на людей (грозит сокращением штатов девушке-машинистке, а Борменталю – пистолетом).

Преображенский и Борменталь, убедившись, что их угораздило “милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом встают”, в конце концов исправили свою ошибку. Происходит обратное превращение.

Тема любви к отечеству, служения ему проходит через все творчество Пушкина. Гениальный русский поэт, отразивший жизнь народа в ее разнообразных проявлениях, не смог бы стать олицетворением русского национального духа без искреннего проявления патриотических чувств.

Уже в первом произведении, с которым Пушкин вышел в большую литературу, вызвавшем слезы умиления у престарелого Державина, стихотворении “Воспоминания в Царском Селе”, Пушкин поэтизирует патриотический порыв и воинскую доблесть россиян. Выдержанное в высоком одическом стиле в соответствии с эстетикой Ломоносова, насыщенное церковнославянской лексикой, тяжеловесное стихотворение посвящено победе русского оружия в Отечественной войне 1812 года.

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад; летят

На дерзновенных,

Сердца их мщеньем зажжены.

Вострепещи, тиран! Уж близок час паденья!

Ты в каждом ратнике узришь богатыря,

Их цель иль победить, иль пасть

В пылу сраженья

За Русь, за святость алтаря.

Поэт гордится “воителем поседелым”, победившим “надменного галла” и принесшим спасение и благотворный мир земле, и сокрушается оттого, что пожаром уничтожена “краса Москвы стоглавой, родимой прелесть стороны”. Гордость за столицу, пожертвовавшую своими архитектурными шедеврами, но не отдавшую Наполеону ключи от города, на всю жизнь осталась одним из самых ярких впечатлений поэта. Этот подъем национального духа вдохновлял Пушкина на творчество всю жизнь:

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас…

Разгром наполеоновских войск, принесших свободу народам Европы, но самонадеянно решивших поработить русскую державу, внушил передовым людям страны надежду на достойную жизнь русского народа, освобождение от крепостного гнета, общественное устройство на принципах соблюдения элементарных прав человека. Однако надеждам народа-победителя не суждено было сбыться: самодержавие ужесточило социальный гнет, чтобы отстоять полноту своей власти:

Любви, надежды, тихой славы

Недолго нежил нас обман,

Исчезли юные забавы,

Как сон, как утренний туман.

И все же юный поэт призывает не отчаиваться, не замыкаться в своих разочарованных надеждах, а стремиться к достижению своих идеалов. Нравственная зрелость Пушкина – в понимании необходимости “вольности святой”, которая столь же желанна, как “ждет любовник молодой минуты верного свиданья”. Духовные ценности для поэта более значимы, чем естественные в юном возрасте чувственные радости, нет выше цели служения Родине, поэтому так просто и убедительно звучат возвышенные строки:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Понятия свободы и отчизны для автора неразделимы: приверженность идеалам первой неизбежно приводит к служению второй, и, наоборот, стремление посвятить себя отчизне без вольнолюбия и свободомыслия невозможно, так как не принесет пользы обществу. В сущности, в представлении Пушкина любовь к родине и любовь к свободе – синонимы. Эти возвышенные и святые чувства отвечали настроениям передовой молодежи того времени, поэтому были восторженно восприняты прогрессивной читательской средой.

В стихотворении “Деревня” объективно-точно изображен райский уголок России: незатейливая, умировотворенная природа, “везде следы довольства и труда”. Автора вдохновляет эта идиллическая картина, способствующая размышлениям, спокойной душевной работе. Но безмятежная радость от созерцания “пустынного уголка” омрачается сознанием вопиющей социальной несправедливости:

Здесь барство дикое, без чувства, без закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность,

И время земледельца

Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,

Надежд и склонностей в душе питать

Не смея…

Не менее чем сам факт социального неравенства угнетает поэта пассивность крепостного крестьянства, безропотно, как единственную форму общественных отношений, сносящего обиды. Подлинная любовь к народу для Пушкина – это не набор красивых слов, а пробуждение в нем чувства собственного достоинства, активной социальной позиции, стремления к усовершенствованию общественных отношений. Поэт не только выражает свое восхищение простотой нравов и патриархальной прелестью русской деревни, он как пророк, народный трибун ведет за собой людей. Пушкин бывает беспощадно жестким к народу в минуты отчаяния от его долготерпения; правда, не менее требователен он и к себе за свое неумение донести до масс призыв к свободе. Поэт не раздает пустые комплименты, но он искренен в критических оценках, когда сталкивается с непробиваемой стеной безразличия к собственной судьбе. Пушкин возмущен и оскорблен в своих самых искренних порывах и поэтому крайне язвителен, горько ироничен: Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь, Наследство их из рода в роды Ярмо с гремушками да бич.

И все же такая критическая оценка народа – скорее жест отчаяния и отчасти литературный прием, призванный четче обозначить проблему. Пушкин верит в созидательные силы народа, в его светлое будущее, высокую духовность и нравственную цельность. Любовь его к народу действенная, как требовательная, так и самоотверженная, зрячая, не желающая мириться с рабским существованием.

Пушкин гордился патриотизмом русского народа, его способностью мобилизовать свои силы в трудный для родины час. Несмотря на сочувственное отношение поэта к Французской революции 1830 года, он с негодованием отвергает попытки Запада навязать свои социальные ценности военным путем. Экспансия страны, добившейся значительных успехов в реформировании общественных отношений, для Пушкина унизительна и неприемлема. Великая держава, объединяющая разные народы, всегда готова в едином патриотическом порыве дать отпор интервентам:

Иль мало нас? От Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной

Колхиды,

От потрясенного Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?

Гордость вызывает не только патриотический подъем и единство всех народов России в годину тяжких испытаний. Пушкина восхищает искусство народа, верность “преданьям старины глубокой”, крестьянский ум. “Взгляните на русского крестьянина, – писал поэт в “Путешествии из Москвы в Петербург”, – есть ли и тень рабского унижения в его поступках и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны”.

Много прекрасных строк посвятил Пушкин русскому народу, его истории. Многие его стихи стали песнями благодаря музыкальности и образности, свойственной устному поэтическому творчеству. Истинно национальный русский поэт глубоко ценил творчество народа, учился у него и искренне наслаждался им:

Пой: в часы дорожной скуки,

На дороге, в тьме ночной

Сладки мне родные звуки

Звонкой песни удалой.

Таким образом, Пушкин как истинный патриот не идеализировал свою родину и народ, но вместе с тем, прекрасно понимая невозможность радикальных перемен, верил в лучшее будущее России. И надежды свои связывал не только с деятельностью молодого поколения дворян, но и с внутренним, духовным потенциалом народа в целом.

Комедия Грибоедова “Горе от ума”, беспорно, лучшее произведение великого драматурга. Она была написана накануне декабрьского восстания. Комедия явилась острой и гневной сатирой на быт и нравы дворянской России, косвено показала борьбу между консерватизмом помещиков-крепостников, отсталого самодержавия и новыми настроениями, царившими среди прогрессивной дворянской молодежи.

О конфликте “Горе от ума” до сих пор идут споры между разными исследователями, даже современники Грибоедова понимали его по-разному. Если принять во внимание время написания “Горя от ума”, то можно предположить, что Грибоедов использует столкновения разума, общественного долга и чувства. Но, безусловно, конфликт комедии Грибоедова гораздо глубже и имеет многослойное строение. Чацкий – вечный тип. Он пытается привести в гармонию чувство и разум. Он сам говорит, что “ум с сердцем не в ладу”, но не понимает всей серьезности этой угрозы. Чацкий – это герой, поступки которого построены на одном импульсе, все, что он делает, он делает на одном дыхании, практически не допуская пауз между объяснениями в любви и обличающими барскую Москву монологами.

Грибоедов писал: “Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь”. Его Чацкий – не карикатура, Грибоедов изображает его настолько живым, полным противоречий, что он начинает казаться чуть ли не реально существовавшим человеком. Конликт же, который возникает между ним и Фамусовым, носит социально-политический характер. Современники Грибоедова и его друзья-декабристы восприняли комедию как призыв к действию, как одобрение и провозглашение их идей, а ее конфликт – как борьбу прогрессивной молодежи в лице Чацкого, представителя “века нынешнего”, и старых консервативных идей “века минувшего”. Но, увлекшись горячими монологами Чацкого, приверженцы этой точки зрения не придали должного внимания концовке пьесы. Она вовсе не призывает к действию, Чацкий покидает Москву разочарованным, и картина финала не несет в себе оптимизма. По сути, острой борьбы между прогрессивным Чацким и фамусовским обществом не. С Чацким никто конфликтовать не собирается, его лишь просят помолчать”: Фамусов: “Не слушаю, под суд!/ Просил я помолчать,/Не велика услуга”.

Много говорилось в литературоведении и о конфликте “века нынешнего” и “века минувшего”. “Век нынешний” представляла молодежь. Но молодежь – это и Молчалин, и Софья, и Скалозуб. Именно Софья первая говорит о сумасшествии Чацкого, а Молчалин не только чужд идеям Чацкого, он еще и боится их. Его девиз – жить по правилу: “Мне завещал отецЕ”. Скалазуб же вообще человек устоявшегося порядка, он озабочен лишь своей карьерой. Где же конфликт веков? Пока мы наблюдаем лишь то, что оба века не только мирно сосуществуют, но еще и “век нынешний” является полным отражением “века минувшего”, то есть конфликта веков нет. Грибоедов не сталкивает “отцов” и “детей”, он противопоставляет им Чацкого, который оказывается в одиночестве.

Итак, мы видим, что в основе грибоедовской комедии лежит не социально-политический конфликт, не конфликт веков. Фраза Чацкого “ум с сердцем не в ладу”, сказанная им в момент минутного прозрения, является намеком не на конфликт чувств и долга, а на более глубинный, философский – конфликт живой жизни и ограниченных представлений о ней нашего ума.

Нельзя не сказать о любовном конфликте пьесы, который служит для развития драмы. Первый любовник, такой умный, смелый, терпит поражение, финал комедии – не свадьба, а горькое разочарование. Из любовного треугольника: Чацкий, Софья, Молчалин,- выходит победителем не ум, и даже не ограниченность и посредственность, а разочарование. Пьеса приобретает неожиданный конец, ум оказывается несостоятельным в любви, то есть в том, что присуще живой жизни. В конце пьесы все находятся в замешательстве. Не только Чацкий, который говорит: “Не образумлюсьЕвиноват,/ И слушаю, не понимаюЕ”, но и непоколебимый в своей уверенности Фамусов, у которого вдруг все, что раньше шло гладко, переворачивается с ног на голову: “Моя судьба еще ли не плачевна?/ Ах! Боже мой! Что станет говорить/ Княгиня Марья Алексевна!”. Своеобразие конфликта комедии в том, что в жизни все не так, как во французских романах, в конфликт с жизнью вступает рассудочность героев.

Значение “Горе от ума” трудно переоценить Можно говорить о пьесе как о громовом ударе по обществу фамусовых, молчалиных, скалозубов, о пьесе-драме “о крушении ума человека в России”.

Война… Наверное, это к счастью, что одно из самых страшных в мире слов для многих из нас сегодня остается все-таки словом, а не ужасной реальностью или трагическим воспоминанием.

Ты это горе знаешь понаслышке,

А нам оно оборвало сердца, –

так пишет о войне К. Симонов – поэт, с первых дней войны надевший военную форму, чтобы служить военным корреспондентом. Он понимал могучую силу слова, способного не только поддержать человека в трудную минуту, удержать от отчаянного необдуманного шага, но и вдохновить на настоящий подвиг. К. Симонов писал, что “поэзия всегда должна звать людей к мужеству, к решимости не отступать ни перед препятствиями, ни перед угрозами, ни перед необходимостью отдать свою жизнь за правое дело”. Вот почему стихотворения фронтовых поэтов во время войны были не менее дорогими и необходимыми, чем письма родных и близких.

Как оказалось, в тяжелые годы Великой Отечественной войны поэзия была необходима не только на фронте, в местах боевых действий, но и для тех, кто остался в тылу, – матерям и любимым, женам и детям. Именно к ним обращается в своем стихотворении “Клятва” А. Ахматова:

И та, что сегодня прощается с милым, –

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит.

Тема войны, даже после ее окончания, осталась основной и у замечательного поэта С. Орлова. Участвуя в кровопролитных болях, неоднократно вынося с поля боя убитых и раненых товарищей, С. Орлов воспевает в одном из своих стихотворений мужество старых и совсем юных, бывалых и неопытных солдат, отдавших свою жизнь во имя того, чтобы счастливо и мирно жили другие. Поэт создает собирательный образ воина, чей дом – весь мир, и поэтому могилой для него является не крохотный участок земли, а целый Земной шар.

Ему как мавзолей земля, –

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

Искренние, мужественные, часто суровые слова фронтовых поэтов помогают не только сохранить народную память о воинах-защитниках и освободителях, но и показать нам, еще школьникам, на что оказались способны наши современники в суровое и бескомпромиссное время.

У нас в семье есть замечательная традиция дарить родным, Друзьям и близким подарки на праздники. Это делает торжество радостнее, ярче, оно запоминается на долгие годы.

Очень важно при выборе подарка учитывать вкус и интересы того, кому он предназначен. Так, девочкам не принято дарить машины, а мальчикам – кукол. Однако очень кстати подарить интересную книгу любителю чтения или формы для выпечки печенья тому, кто увлекается кулинарией.

Следует также помнить о “золотом правиле дарителя”: какой бы подарок ни был приготовлен, главное, чтобы дарили его от чистого сердца, с любовью. Конечно, просто замечательно угадать, о чем мечтает виновник торжества, осуществить его заветное желание. Это будет свидетельствовать о том, что вы превосходно разбирается в людях, с вниманием и уважением относитесь к их интересам.

Подарок, выбранный с теплыми чувствами, наполняется положительной энергией, которую затем отдает своему хозяину. Он будет способствовать установлению между вами еще более дружественных и доверительных отношений.

Я, например, не люблю, когда мне дарят деньги, поскольку это говорит о том, что человеку не хотелось тратить время на раздумья и выбор подарка. “Купи себе, что захочешь”, – обычно говорят при этом. Но ведь такая покупка – совсем не то, что принять пусть даже самый скромный сувенир из рук любящего человека. Такой подарок обезличивается, он не приносит радости.

Совсем необязательно, чтобы подаренная вещь была супердорогой или очень модной. Во-первых, не все это любят и не все в этом нуждаются. Намного важнее суметь подчеркнуть, что человек, которому предназначен подарок, вам дорог, и что вы испытываете к нему самые лучшие чувства.

Ведь, в конце концов, дорог не подарок – дорога любовь.

Первая мировая война стала первой глобальной трагедией XX столетия, она забрала жизни миллионов людей, а десятки миллионов сделала инвалидами. Ее трагедия еще и в том, что она разрушила души целого поколения. Прогрессивные писатели первыми почувствовали моральные последствия войны. В творчестве Э. М. Ремарка, Э. Хемингуэя мы знакомимся с героями, которые на войне физически не пострадали, но она искалечила их души.

Ремарк и Хемингуэй, будучи участниками военный действий, находились по разным сторонам фронта, в их героях есть общие черты. Это потому, что их личности формировались под влиянием войны, ее ужасов.

Герои романа немецкого писателя Э. М. Ремарка “Три товарища” уходят на войну прямо со школьной скамьи восемнадцатилетними юношами. Пять лет войны, пять лет страданий, смерть товарищей – это весь их жизненный опыт, с которым они возвращаются к мирной жизни. Они вернулись с ненавистью ко всему и готовы бороться против корысти, эгоизма, лицемерия общества. По истечении нескольких лет некоторые из них сумели приспособиться к новым условиям и забыть ужасы войны, а те, кто не смог этого сделать, были обречены на одиночество. Три героя романа олицетворяют собой три наиболее сильные мужские увлечения: Лежу –

политику, Кестер – бизнес, Робби – любовь. Но ни одному из героев так и не удается достичь своей цели, и, как показывает автор, причина в том, что они вместе пережили войну и не могут изменить своему прошлому. Лежу понимает, к каким ужасным последствиям могут привести фашистские организации, набирающие силу в конце 20-х годов. И он активно участвует в политической борьбе против фашизма. Это приводит его к гибели! Робби встречает любовь всей своей жизни, но любимая тяжело больна, так как в годы войны сильно голодала. Смерть Патриции разрушила последние надежды не только Робби, но и Отто Кестера, который, чтобы оплатить лечение любимой своего товарища, продал и мастерскую, и автомобиль. Герои Ремарка – мужественные, сильные люди, которые не хотят забывать о пережитом на войне и навсегда остаются верными боевому братству. Но они лишние в обществе, в котором живут. Поэтому являются “потерянным поколением”.

Эту же тему развивает в своих произведениях и американский писатель Э. Хемингуэй. Его первый большой роман “Прощай, оружие!” имеет ярко выраженную антивоенную направленность. Герой романа Фредерик Генри ушел на войну добровольцем, но она уничтожила иллюзии, которые были присущи молодым американцам. Генри – лейтенант санитарной службы, насмотревшись на сотни искалеченных войной людей, их страдания и смерть, дезертирует из армии. Он хочет спасти свою любовь, будущего ребенка. Герои попадают в Швейцарию – страну, которая не принимала участия во Второй мировой войне, но ее влияние ощутимо и здесь: изменился уклад жизни, изменились люди. В финале романа Хемингуэй показывает смерть во время родов любимой главного героя и их ребенка. Генри остается один, без надежды на будущее. Его желание избежать войны приводит к опустошению и ” одиночеству.

Писатели разных стран в своих произведениях поднимают вопрос о коллективной ответственности нации, народа за разжигание войны и о личной ответственности каждого за пассивность в антивоенной борьбе.

“Суть поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием…

монгольских полчищ”.

Карл Маркс.

Известнейшее произведение древнерусской литературы “Слово о полку Игореве” написано на рубеже XII-XIII веков. Поводом для его написания послужило нашествие татаро-монгольских орд. В это время Русь была ослаблена княжескими противостояниями, и автор с горестью пишет:

Сказал брат брату: “Это мое, и то мое же”.

И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать.

Пока точно неизвестно, кто был автором поэмы, однако существует множество гипотез относительно этого.

В поэме описывается неудачный поход князя Игоря на половцев. В экспозиции дается краткое описание Игоря и причин похода на половцев, завязка – выступление русских войск, кульминация – поражение князя Игоря, а развязка – побег Игоря из половецкого плена. Композиция “Слова…” полностью соответствует основной авторской идее – призыву к объединению Руси. Главными действующими лицами являются князь Игорь, его брат Всеволод, князь Святослав и жена Игоря Ярославна.

Игорь – храбрый воин. У него сильная воля, мужественное сердце. Его боевого пыла не охлаждает неблагоприятное предзнаменование – солнечное затмение. Забота о защите государства руководит мыслями и действиями Игоря. Обращаясь перед выступлением к своей дружин, Игорь говорит:

“Братья и дружина!

Лучше быть убиту от мечей,

Чем от рук поганых полонену!

Сядем, братья, на лихих коней,

Да посмотрим синего мы Дону!”

Во время боя он стремится помочь брату Всеволоду. Личные качества Игоря привлекают к нему симпатии и князей, и дружины, и автора “Слова…”. Однако автор характеризует Игоря как позитивно, так и негативно. Это связано с тем, что после трагического поражения Игоря военное положение Руси значительно ухудшилось, армия ослабла, а половцы проникли дальше в глубь Руси.

Близок к Игорю по многим чертам и его брат Всеволод: отвага, мужество, храбрость, воинская честь отличает Всеволода даже в большей степени, чем Игоря. В связи с этим автор называет Всеволода “Буй Тур”. “Буй” – значит отважный, сильный, храбрый, гордый, а “Тур” – символ мужества и силы. Все эти черты в полной мере характерны Всеволоду.

Важное место в произведении принадлежит великому князю киевскому Святославу. Святослав – умудренный государственным и жизненным опытом исторический деятель. Его “золотое слово” занимает центральное место в произведении.

Светлый образ русской женщины дан в “Слове…” в лице Ярославны, жены князя Ярослава. Ее плач имеет немаловажное значение для всей поэмы.

Огромную роль в поэме играет природа. Она вместе с Игорем радуется при победе, тужится и печалится при поражении. Например, она предвещает поражение перед второй битвой с половцами:

В час ранний

кровавые зори свет возвещают;

черные тучи с моря идут.

Мне кажется, что “Слово о полку Игореве” – одно из гениальнейших произведений русской литература, которое служит достоянием русского народа!