Category: Сочинения по литературе

В детстве входит в нашу жизнь веселое и звучное имя – Пушкин, и до конца жизни сопровождает нас великий поэт как верный друг, воспитатель доброго и прекрасного в человеке.

Пушкин был певцом и вдохновителем освободительного движения своего времени: как поэт, свою заслугу перед народом он видел в том, что будил “чувства добрые” и в свой “жестокий век” восславил свободу. Вся деятельность великого поэта, его понимание поэзии проникнуты идеей о служении искусства – жизни. Поэт должен, подобно пророку, “глаголом жечь сердца людей” и вместе с тем быть провидцем, проникающим в тайны души человеческой.

Всегда требуя от творца художественного совершенства, Пушкин, сам в высшей степени взыскательный художник, считал, что “истинную жизнь” произведению дает мысль, идея. В одной из критических заметок поэт на примере творчества двух старинных французских поэтов подчеркнул вред эстетизма, идейной пустоты в творчестве… “Мамерб ныне забыт, подобно Ронсару… – писал Пушкин. – …Такова участь, ожидающая писателей, которые пекутся более о наружных формах слова, нежели о мысли, истинной жизни его…”

Пушкин отстаивал независимость поэта, не желая идти навстречу требованиям светского общества, видевшего в литературе средство для нравоучений в духе верноподданнической морали.

Одна из великих заслуг Пушкина состояла в том, что он раньше и глубже всех своих современников понял ту огромную роль, которую в его время приобрела литература как выражение русской общественной мысли, как фактор духовного развития нации, ее просвещения. “…Дружина ученых и писателей… – заметил однажды Пушкин, – всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образованности”.

Пушкин настойчиво защищает идею национальной самобытности и народности русской литературы. В черновом наброске статьи “О народности и литературе” Пушкин писал: “С некоторых пор вошло у нас в обыкновение говорить о народности, требовать народности, жаловаться на отсутствие народности в произведениях литературы, но никто не думает определить, что разумеет он под словом народность”.

Под народностью сам Пушкин разумеет отражение “в зеркале поэзии” “особенной физиономии” народа, его “образа мыслей и чувствований”, “тьмы обычаев, поверий и привычек, принадлежащих какому-нибудь народу”. Выступая против салонно-аристократического направления некоторых писателей, Пушкин стремился к демократизации русской литературы. Он расширяет тематику современной ему литературы, обращаясь к изображению реальной жизни общества, настойчиво советует изучать народную поэзию, язык простого народа. Со всей страстностью поэт восставал против, как он писал, “насильственного приноровления всего русского ко всему европейскому”. Идея народности литературы сливалась в мыслях Пушкина с требованием истины в изображении жизни как основы дальнейшего развития русской литературы.

Начало литературной деятельности Пушкина совпало с развитием новых направлений в русской литературе. Уходил в прошлое классицизм, хотя его еще всячески отстаивали литературные староверы; кончалось время и сентиментализма; после войны 1812 года начинается расцвет романтизма, родоначальником которого явился поэт В. А. Жуковский.

Литературно-эстетические взгляды Пушкина складывались и развивались в обстановке острой литературной борьбы и в тесной связи с его творческими исканиями как поэта. Еще лицеистом Пушкин выступает против защитников литературной старины.

В южной ссылке Пушкин становится поэтом-романтиком, увлекается Байроном. Он приветствует защиту Вяземским романтической поэзии. “…Ты хорошо сделал, что первый возвысил за нее голос – французская болезнь умертвила б нашу отроческую словесность”, – пишет он своему другу, но, будучи на стороне противников классицизма, Пушкин многое не одобряет и в позиции современных ему романтиков. Ему не нравится увлечение молодых поэтов романтической элегией, обедняющей идейное содержание русской литературы. “…Не мешало бы нашим поэтам иметь сумму идей гораздо позначительнее, чем у них обыкновенно водится. С воспоминаниями о протекшей юности литература наша далеко вперед не подвинется”, – замечает он в 1822 году. К этому году относится работа Пушкина над статьей “О поэзии классической и романтической”, в которой он высказывает неудовлетворенность толкованием романтизма в тогдашней критике.

Вскоре начинается отход Пушкина от романтизма. В Михайловском, в процессе работы над “Борисом Годуновым”, у Пушкина возникает понятие “истинного романтизма”. В письме А. Бестужеву от 30 ноября 1825 года Пушкин, сообщая о “Борисе Годунове”, пишет: “Я написал трагедию и ею очень доволен, но страшно в свет выдать – робкий вкус наш не стерпит истинного романтизма”. Он имел здесь в виду то, что позднее стало называться реализмом. В “Борисе Годунове” он дал верное изображение лиц, времени, развития исторических характеров и событий в духе принципов “истинного романтизма”, то есть реализма и народности.

На основе эстетических принципов реализма расцветает поэтический гений Пушкина, он становится “великим реформатором русской литературы” (В. Г. Белинский).

Особенный интерес Пушкина вызывает жанр романа, но свою работу над ним он начинает как поэт, а не как прозаик. В ноябре 1823 года Пушкин писал Вяземскому из Одессы: “Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман в стихах – дьявольская разница”.

В мировой литературе Пушкин стоит в ряду таких гениальных художников слова, как Шекспир, Гете, Лев Толстой.

О. Э. МАНДЕЛЬШТАМ

* * *

Я не слыхал рассказов Оссиана,

Не пробовал старинного вина, –

Зачем же мне мерещится поляна,

Шотландии кровавая луна?

И перекличка ворона и арфы

Мне чудится в зловещей тишине,

И ветром развеваемые шарфы

Дружинников мелькают при луне!

Я получил блаженное наследство –

Чужих певцов блуждающие сны;

Свое родство и скучное соседство

Мы презирать заведомо вольны.

И не одно сокровище, быть может,

Минуя внуков, к правнукам уйдет,

И снова скальд чужую песню сложит

И как свою ее произнесет.

Денис Иванович Фонвизин – создатель бессмертной комедии “Недоросль”. Вот уже более двухсот лет она не сходит со сцен русских театров, оставаясь по-прежнему интересной и актуальной новым и новым поколениям зрителей. В чем же секрет неувядаемости комедии? Произведение привлекает к себе внимание, прежде всего, галереей отрицательных персонажей. Положительные характеры менее выразительны, но без них не было бы движения, противоборства добра и зла, низости и благородства, искренности и лицемерия, животности и высокой духовности. Ведь комедия “Недоросль” построена на том, что мир Простаковых и Скотининых хочет подавить, подчинить себе жизнь, присвоить себе право распоряжаться не только крепостными, но и вольными людьми. Так, например, они пытаются решить судьбу Софьи и Милона, Грубо, примитивно, прибегая к насилию, но так уж они умеют. Таков арсенал их оружия. В комедии сталкиваются два мира с разными потребностями, стилями жизни, манерами речи, идеалами.

Вспомним госпожу Простакову на уроке Митрофанушки! “Мне очень мило, что Митрофанушка вперед шагать не любит… Врет он, друг мой сердечный. Нашел деньги, ни с кем не делись, все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке. Не трудись по-пустому, друг мой. Гроша не прибавлю, да и не за что. Наука не такая. Лишь тебе мученье; а все вижу пустота. Денег нет, что считать. Деньги есть – сочтем и без Пафнутьича хорошохонько…”

Стародум же, беседуя с Софьей, говорит: “Не тот богат, кто отсчитывает деньги, чтоб прятать их в сундук, а тот, который отсчитывает у себя лишнее, чтоб помочь тому, у кого нет нужного… Дворянин…считал бы за первое бесчестье не делать ничего: есть люди, которым помогать, есть Отечество, которому служить”.

Наверное, эти фразы звучат несколько высокопарно и архаично по форме, но так ли уж они устарели своим содержанием. Стародум высказывает мысли о воспитании, о необходимости любви к Отчизне, привязанности к ее прошлому и будущему. Эти мысли звучат очень актуально, созвучны нашему времени. Разве мало вокруг чадолюбивых родителей, воспитание которых ограничивается заботой о насыщении любимого отпрыска. Разве не приходится встречать людей, которым, как говорит Стародум, “во все случаи их жизни ни разу на мысль не приходили ни предки, ни потомки”, то есть людей, живущих сиюминутными интересами.

Комизм “Недоросля” не только в том, что Простакова бранится, как уличная торговка, умиляется на обжорство сынка. Есть в комедии более глубокий смысл. Она саркастически высмеивает грубость, которая хочет выглядеть любезной, жадность, прикрывающуюся великодушием, невежество, претендующее на образованность. По мысли драматурга, крепостное право губительно не только для крестьян, так как делает из них покорных, бессловесных рабов, но и для помещиков, превращая их в самодуров, тиранов и неучей. Жестокость, насилие становятся для крепостников самым удобным и привычным оружием. Поэтому первое побуждение Скотинина, а потом и Простаковой – принудить Софью к браку. И только поняв, что у Софьи есть сильные заступники, Простакова начинает лебезить и пытается подделываться под тон людей благородных. Но способна ли Простакова долго носить маску благородства? Видя, что Софья ускользает из рук, помещица прибегает к привычному действию – насилию.

В финале комедии нам не только смешно, но и страшно. Смесь наглости и подобострастия, грубости и растерянности делает Простакову жалкой настолько, что Софья и Стародум готовы ее простить. Безнаказанность и вседозволенность приучили Простакову к мысли, что перед ней нет непреодолимых препятствий. Она становится игрушкой собственных страстей. А бездумная материнская любовь оборачивается против ее самой. Митрофан отказывается от матери в самый трудный момент ее жизни. Мать, потерявшая деньги и власть, ему не нужна. Он будет искать новых влиятельных покровителей. Его фраза: “Да отвяжись, матушка, как навязалась…” стала крылатой. Но от этого ее зловещий смысл не изменился, а скорее усилился.

Сокрушительный, гневно-сатирический смех Фонвизина, направленный на самые отвратительные стороны самодержавно-крепостного уклада, сыграл великую созидательную роль в дальнейших судьбах русской литературы. Огромно значение “Недоросля” в становлении и утверждении русского национального театра. Уже Гоголь отмечал, что “Недоросль”, в котором традиционная любовная интрига ото-, двинута далеко на задний план, положил начало оригинальному русскому жанру “истинно общественной комедии”. В этом кроется секрет долгой сценической жизни комедии.

Одним из ключевых моментов войны 1805 года, описываемой Л. Н. Толстым в романе “Война и мир”, было Шенграбенское сражение. Чтобы спасти свою армию от разгрома, Кутузов послал небольшой авангард генерала Багратиона для задержания французов. Разутые, голодные солдаты, измученные длительным ночным переходом по горам, должны были остановить армию неприятеля, в восемь раз сильнейшего. Это дало бы время основным нашим силам занять более выгодную позицию.

Объезжая войска перед сражением, прибывший в распоряжение Багратиона князь Андрей с недоумением отмечал, что чем ближе к неприятелю, тем организованнее и веселее становился вид войск. Солдаты занимались своими будничными делами так спокойно, будто все это происходило не на глазах у врага и не перед сражением, где половина из них будет убита.

Но вот французы открыли огонь, битва началась, причем все происходило совсем не так, как представлялось князю Андрею, как преподавалось и говорилось в теории. Солдаты сбиты в кучу, но тем не менее отбивают атаку за атакой. Французы подходят все ближе, готовится очередная атака. И в этот решающий момент Багратион лично ведет солдат в бой и сдерживает неприятеля.

Наблюдая за действиями Багратиона во время сражения, Болконский замечал, что генерал почти не отдавал приказов, но делал вид, что все происходит “согласно с его намерениями”. Благодаря выдержке Багратиона его присутствие чрезвычайно много давало и командирам, и солдатам: при нем они становились спокойнее и веселее, щеголяли своей храбростью.

Не умаляя значения Багратиона в исходе Шенграбенского сражения, Толстой показывает, что основную роль в этом бою все же сыграли простые и незаметные воины, такие как ротный командир Тимохин. Не численное превосходство, не стратегические планы мудрых полководцев, а воодушевление и бесстрашие ротного, увлекшего за собой солдат, повлияло на ход сражения. Тимохин с такой отчаянной решимостью, с одной шпажкой, бросился на неприятеля, что французы в испуге побросали оружие и побежали.

В этом сражении отличился разжалованный в солдаты Долохов. Он убил одного француза, взял в плен сдавшегося офицера и, получив ранение, остался в строю. Но после этого он докладывает полковому командиру о своих заслугах, просит запомнить их. Это характерно для Долохова – он прежде всего думает о себе. Даже геройский поступок он совершает, движимый корыстными побуждениями.

Другой истинный герой Шенграбенского сражения – артиллерийский капитан Тушин. Толстой с нескрываемой симпатией рисует его портрет. Маленький, застенчивый, с большими умными и добрыми глазами, с высоким голосом, поразившим князя Андрея своей задушевностью, человек этот производил впечатление совершенно не военное и даже несколько комическое. Но именно этот маленький скромный капитан со своими артиллеристами решает исход Шенграбенского сражения.

Действуя по собственной инициативе, Тушин поджег деревню Шенграбен, где были сосредоточены большие массы неприятеля. Это остановило движение французов, которые вынуждены были тушить пожар, быстро разносимый ветром, что давало время для отступления нашим войскам. В ответ на действия Тушина неприятель выставил против его батареи десять орудий. Но батарея продолжала стрелять, хотя осталась без прикрытия, которое ушло по чьему-то приказанию в середине боя. Французы предполагали, что именно здесь были сосредоточены главные силы русских. Они и представить себе не могли “дерзость стрельбы четырех никем не защищенных пушек”.

Но вот сражение окончено. Начальники частей со своими адъютантами и штаб-офицеры собрались у Багратиона разбирать подробности боя. Все приписывают себе небывалые подвиги, подчеркивают свою роль в сражении, при этом более других бахвалятся самые трусливые. Вызванный же “на ковер”, Тушин получает от Багратиона выговор за то, что оставил на поле боя орудия, хотя мог бы их взять, используя прикрытие. Тушин не оправдывается тем, что никакого прикрытия не было, боясь этим подвести другого командира. И лишь Болконский возражает Багратиону, высказывая свое мнение, что успехом дня наша армия “более всего обязана действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой”.

Описывая в романе капитана Тушина, ротного командира Тимохина и других рядовых воинов, Толстой показывает, что от воли и усилий таких вот простых, обыкновенных, бескорыстных людей, а не от самодовольных и тщеславных начальников, мечтающих лишь о наградах и карьере, во многом зависит исход исторических событий.

Если крикнет рать святая: “Кинь ты Русь, живи в раю!” – Я скажу: “Не надо рая, Дайте родину мою”. С. Есенин Сергей Александрович Есенин – самобытный и истинно русский поэт. В классическую литературу он пришел из глубин народной жизни и всегда гордился своим крестьянским происхождением. Тема России, родины – основная в творчестве Есенина. Замкнутый патриархальный быт русской деревни кажется ему родным и близким. Первый сборник стихотворений Есенина “Радуница” 1916 года назван в честь весеннего народного обряда, связанного с поминанием умерших. Все стихотворения сборника сотканы из красок и звуков самой природы. Вот уже вечер. Роса Блестит на крапиве. Я стою у дороги, Прислонившись к иве, От луны свет большой Прямо на нашу крышу, Где-то песнь соловья Вдалеке я слышу. Ранняя лирика мягка и безмятежна. В нее редко вторгается проза народного быта. Деревня еще дремлет в тишине и покое, не потревоженная внешними событиями и грозами. Поэт находится во власти сентиментальных переживаний и религиозных настроений. Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам белый перезвон. Тянется деревня с праздничного сна, В благовесте ветра хмельная весна. Есенин воспринимает родину в образе березы, часто сравнивая ее нежный стан с девичьим, ветви – с косами, крону – с сарафаном. Этот образ наполняет поэзию автора одухотворенностью и напевностью. Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. Но постепенно в его лирике нарастает драматизм. Деревня поет и пляшет и тут же одевается в траур, оплакивает бравых парней, догуливающих последние вольные деньки перед рекрутчиной. Во второе издание сборника “Радуница” поэт включил стихотворение “Русь”, в котором показал антинародный характер империалистической войны. Русская глубинка погружается в “сумерки мглистые”; зловещее карканье черных воронов нарушает мелодику стиха. Повестили под окнами сотские Ополченцам идти на войну. Загыгыкали бабы слободские, Плачь прорезал кругом тишину. По селу, до высокой околицы Провожал их огулом народ… Вот где, Русь, твои добрые молодцы, Вся опора в годину невзгод. Однако все переживет, перетерпит Россия, оставаясь по-прежнему милой сердцу поэта. Ой ты, Русь, моя родина кроткая, Лишь к тебе я любовь берегу. Весела твоя радость короткая С громкой песней весной на лугу. Вызывают восхищение Есенина нехитрые предметы крестьянского быта и труда. Не приукрашивая действительность, а довольствуясь сущим, поэт любит тихий край березовый, не променяет его ни на какие сокровища. Если крикнет рать святая: “Кинь ты Русь, живи в раю!” – Я скажу: “Не надо рая, Дайте родину мою”. Постепенно бессюжетная лирика Есенина наполняется событиями новой жизни, заметно меняется ее настрой, от восхищения до прямого неприятия бедности и убогости России. устал я жить в родном краю В тоске по гречневым просторам, Покину хижину мою, Уйду бродягою и вором. А месяц будет плыть и плыть, Роняя весла по озерам, И Русь все так же будет жить, Плясать и плакать у забора. Со временем приходит к поэту понимание индустриальной мощи страны, он готов восхищаться новым обликом родины. Приемлю все. Как есть все принимаю. Готов идти по выбитым следам. Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам. Трудно Есенину разобраться в тех сложных процессах, которые происходят вокруг. Многое и не хочется понимать поэту-лирику. Мир машин и железа ему чужд. Он возвращается в своих воспоминаниях в родные края, милые с детства, служащие прибежищем в самые трудные периоды жизни. Низкий дом с голубыми ставнями, Не забыть мне тебя никогда, – Слишком были такими недавними Отзвучавшие в сумрак года. Как бы я и хотел не любить, Все равно не могу научиться, И под этим дешевеньким ситцем Ты мила мне, родимая выть.

(по лирике С. Есенина) (1)

“Моя лирика жива одной большой любовью к родине, чувство родины – основное в моем творчестве”, – говорил С. Есенин. Россия, Русь – это имя постоянно звучит в его стихах. При этом важно, что поэт, как правило, говорит о Руси деревенской, о крестьянской России. С. Есенин с полным правом мог о себе сказать: “Я – последний поэт деревни”.

С деревней С. Есенин был связан с самого рождения. Родной край, родина С. Есенина, – село Константиново Рязанской губернии. Детство “такое же, как у всех сельских ребятишек”. Летом – купание, рыбалка, ночное, зимой – “бабушкины сказки”. Первые жизненные впечатления поэта – крестьянский быт с древними традициями, неоглядный простор (“только синь сосет глаза”), красота природы:

Изба крестьянская, хомутный запах дегтя,

Божница старая, лампады кроткий свет.

Как хорошо, что я сберег те

Все ощущенья прежних лет.

Пейзаж в ранней лирике С. Есенина практически всегда пейзаж деревенский. Поэт видит не только красоту и гармонию в нем. Сельский пейзаж подчеркнуто уныл: покосившиеся избы, топи, болота. Родной край – заброшенный, забытый.

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь,

Сенокос некошеный,

Лес да монастырь…

С. Есенин обладал удивительным свойством передавать особое очарование такого пейзажа, которое сочеталось с чувством глубокого духовного родства с этим краем заброшенным, но тем не менее родным и понятным.

С. Есенин рассматривал крестьянство и деревню как основных носителей национального начала, поэтому основная тематическая направленность произведений поэта – мир русского крестьянства. Русский крестьянин всем своим бытием связан с природой. В родной деревне поэт научился “слушать песни дождей и черемух”, любить “братьев наших меньших”, осознавать себя самого частью общего гармонического строя природной жизни. I С. Есенин любит не абстрактную Россию, а создает образ близкой и дорогой ему земли – Рязанщины, его описание деревни всегда подробно и конкретно.

Пахнет рыхлыми драченами;

У порога в дежке квас,

Над печурками точеными

Тараканы лезут в паз.

Даже в таких низких бытовых подробностях деревня мила поэту.

В полном соответствии с традицией, заложенной русской классической литературой и особенно поэзией Н. А. Некрасова, С. Есенин предпочитает говорить не об отвлеченной “русской идее”, а [воспевать крестьянский труд, который хорошо знает:

Хорошо косою в утренний туман

Выводить по полю травные строчки,

Чтобы их читали лошадь и баран.

Время С. Есенина – время крутых поворотов истории, в которых судьбы русской деревни складывались непросто. В первых произведениях, написанных после революции, он приветствует ее “сак возможность обновления России:

О Русь, взмахни крылами!

Поставь иную крепь!

С иными именами

Встает иная степь.

Революцию С. Есенин принял, по его словам, “с крестьянским уклоном”. Есенин как поэт крестьянский всегда думает в первую очередь о деревне. Новый мир предстает в его стихах либо в виде утопических картин мужицкого рая на земле, либо в виде романтического “града Инонии”, где живет “божество живых” и господствует “революционная вера”.

Реальность же этим ожиданиям не соответствовала. На деревню железной пятой наступает город, сталь и железо пришли на смену гармонической жизни природы. С. Есенин тяжело, временами трагически переживает ломку старых, патриархальных устоев русской деревни. Боль и тревога звучат в стихах поэта, посвященных погибающему жизненному укладу. Невозможно забыть есенинского “красногривого жеребенка”.

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

Вместе с деревенским миром С. Есенин пережил его крушение, сострадая и печалясь о нем. “Все равно остался я поэтом золотой, бревенчатой избы”, – писал он в одном из стихотворений. Это не просто броская фраза, а жизненная позиция поэта.

/ вариант

Это человек идеи. Идея охватывает его и владеет им, но, имея то свойство, что владычествует в нем не столько в голове его, сколько воплощаясь в него, переходя в натуру, всегда с страданием и беспокойством, и, уже раз поселившись в натуре, требует и немедленного приложения к делу.

Ф. М. Достоевский

Ф. М. Достоевский жил и творил в эпоху, когда в стране росло недовольство существовавшими порядками. Писатель показывал в своих произведениях людей, которые пытались протестовать против царившего зла. Таков и Родион Раскольников – главный герой романа “Преступление и наказание”, романа о России середины XIX века, об обитателях ее столицы, погибших и погибающих, и о самом Петербурге.

В начале романа в этом самом городе, в жаркий июльский день, мы встречаем бредущего в тоске молодого человека, как потом выясняется, бывшего студента Родиона Раскольникова. “Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась, и в последнее время созрела и сконцентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения”. Что же это за вопрос, так замучивший Раскольникова?

Уже с первых страниц романа мы узнаем, что этот человек “покусился на какое-то дело, что месяц назад зародилась у него некая “мечта”, когда он вынужден был заложить у старухи-процентщицы колечко, подарок сестры Дуни. Так в голове Раскольникова возникла и с неимоверной скоростью стала разрастаться мысль об убийстве Алены Ивановны – этой жалкой старушонки, которая наживалась на несчастьях бедных людей. Вскоре “мечту” эту он “поневоле привык считать уже предприятием”, а случайно услышанный в трактире разговор студента с офицером об этой же “ничтожной, злой, больной старушонке, никому не нужной и, напротив, всем вредной”, лишь утвердил мысль об убийстве.

С новой силой она вспыхнула в его мозгу тогда, когда он прочитал полученное от матери письмо. Осознание того, что сестра, Авдотья Романовна, приносит себя в жертву ради него, измучило и истерзало его сердце, а все размышления о дальнейшей судьбе матери и сестры, даже о будущем вообще, упирались в эту чудовищную идею, которая “явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грозном и совсем незнакомом ему виде, и он вдруг сам осознал это…”.

Следующим шагом к преступлению была встреча в распивочной с Мармеладовым, рассказ которого оставил неизгладимый след в душе и сознании героя романа. Услышав истории Сонечки, Катерины Ивановны, увидев нищету, в которой живет семейство Мармеладовых (собственная нищета его уже не интересовала), Раскольников еще более убеждается в том, что мир несправедлив. Мир полон зла, им управляют богатые и жестокие, недостойные люди, такие, как тот плотный, жирный господин, который намеревался воспользоваться беспомощностью несчастной пьяной девочки, встретившейся на бульваре.

Да, мир несправедлив. На этот несправедливый мир и ополчился Родион Раскольников. А старуха-процентщица стала для него воплощением, символом этого зла, насилия, несправедливости. Получается, что Раскольников убил ее для того, чтобы облегчить жизнь другим людям, дело тут даже не в деньгах.

Но тогда он должен был бы чувствовать себя героем, спасителем или, по крайней мере, хотя бы не испытывать угрызений совести, однако после совершения преступления Раскольников ощущал совсем другое. Значит, существует какая-то другая причина, по которой этот бывший студент пошел на преступление.

Полгода назад, когда он бросил учиться в университете, Раскольников написал некую статью “О преступлении”, в которой кратко излагал свою теорию, заключающуюся в том, что все люди разделяются на два разряда: на “низших” и на “собственно людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово”. Причем эти “собственно люди” имеют право “для своей идеи” “перешагнуть” хотя бы и через труп, через кровь, то есть убивать.

Раскольников, согласно своей теории, возомнил себя человеком, принадлежащим к разряду “имеющих право” на преступление; и убийство совершил он потому только, что ему надо было узнать тогда, “вошь” ли он, как все, или человек, сможет он “переступить” или нет; “тварь” ли он “дрожащая” или “право имеет”. Поэтому все вышеперечисленные события, подтолкнувшие его к убийству старухи, были только поводом, попыткой оправдать, обосновать свой поступок. Выходит, что не окружающая жизнь повлияла на решение Родиона Раскольникова, а только личные убеждения заставили его совершить преступление.

С другой стороны, я думаю, что это преступление было предначертано Раскольникову, он должен был совершить его для того, чтобы через страдания “и только через них, прийти к счастью”, осознанию истины. Ведь в романе “Преступление и наказание” Достоевский отразил свою убежденность в том, что высшая добродетель состоит в смирении и покорности, и удел человечества – это нескончаемые мучения и терзания, а “страдание-то и есть жизнь”.

Достоевский Федор Михайлович 1821-1881

Белые ночи

По жанру “Белые ночи” – повесть.

Главные герои: рассказчик, Настенька, ее возлюбленный.

Завязка: рассказчик знакомится на набережной Фонтанки с плачущей девушкой.

Кульминация: автор признается Настеньке в любви, молодые люди собираются пожениться. Появляется бывший возлюбленный, и девушка уходит с ним.

Развязка: рассказчик получает письмо от Насти, в котором она просит ее простить и надеется, что они останутся друзьями.

План произведения

1. Рассказчик встречает незнакомку.

2. Настенька рассказывает ему о своей любви к постояльцу, жившему в их доме.

3. Герой влюбляется в нее. Настенька говорит, что, наверное, тоже любит его.

4. Возвращается молодой человек, в которого девушка была влюблена. Она уходит со своим любимым, оставив рассказчика.

Как-то моя классная руководительница, Ирина Викторовна, провела свободный урок. Она поставила нам задачу: охарактеризовать своего друга-одноклассника. Я дружу с Алешкой, он действительно надежный и преданный друг. Пока говорили другие одноклассники, я смотрел на Алешку и думал, что и как скажу. В такие моменты почему-то трудно подбирать слова, точно выражающие чувства. Подошла моя очередь, и я, как на духу, выложил все, и откуда нужные слова-то взялись! Я остался доволен и начал ждать, какого же мнения обо мне мой друг. Алешка начинал потупившись, а затем глядел мне в глаза. И что вы думаете он сказал? Сначала все было просто великолепно, а затем он перешел на мои недостатки: я всегда опаздываю, часто что-то обещаю сделать, а выполняю по-ловину обещанного, иногда рассеян и невнимателен. Меня бросило в краску. Вот так друг! Все одноклассники смотрели на меня, а я сгорал от стыда. Я жутко обиделся на Алешку. Не друг он мне, раз так опозорил! На переменках и после занятий я не разговаривал с Алешкой. Уже дома, вечером, я подумал, а ведь правду он сказал, не соврал ни в чем: я стараюсь не опаздывать, только когда идем с ним на рыбалку; обещаю сделать что-нибудь, чтобы быть незаменимым, и, чаще всего, не хватает времени; часто задумываюсь и отвечаю на вопросы невпопад. Мне стало стыд. но второй раз. С Алешкой я помирился в этот же вечер. А теперь-то постоянно контролирую себя: слова, поведение, даже походку. Помогла мне правда Алешки. Так кто же такой настоящий друг? Тот, кто тебе постоян но поддакивает, льстит, или тот, кто видит твои недостатки и, не боясь обиды, говорит об этом?

Произведения Эдварда Радзинского находятся где-то на стыке жанров. Даже там, где они основаны на серьезных архивных источниках, они в первую очередь явление литературы художественной, а не биографические исследования, посвященные той или иной исторической личности. Документальные свидетельства служат для автора только отправным моментом для размышлений на ту или иную тему. Авторская позиция всегда ощущается очень четко. И конечно, можно ли рекомендовать даже самые “исторические документированные” произведения любимого мною Радзинского. в качестве дополнительного чтения к уроку истории, будь то его монументальный труд о Сталине или роман о последних днях последнего российского императора (это несмотря на большое количество дневниковых записей и прочих документов, прочно вплетенных в ткань повествования).

Загадки истории, которые пытается решить писатель, наверное, уже не могут быть решены совершенно однозначно. Даже один и тот же документ можно трактовать с разных позиций и делать разные выводы. Но очень интересно следить за логикой рассуждений. Интересно наблюдать, как персонажи Радзинского, о каждом из которых есть несколько строк в энциклопедическом словаре, оживают под пером автора. Их перестаешь воспринимать только как исторические личности, им сопереживаешь и сострадаешь.

Попробую остановиться на очень небольшом произведении из цикла “Загадки истории. Любовь в галантном веке”, которое посвящено Моцарту.

Историческая документированность здесь вообще весьма сомнительна. Некий пианист А. по памяти записывает отрывки из дневника одного из современников и покровителей Моцарта барона Готфрида ван Свитена. По памяти – потому что оригинал рукописи, некргда случайно приобретенный им, оказался утраченным. Была ли рукопись на самом деле? Да так ли это важно? Многие факты, излагаемые как бы от лица самого барона, известны и из других источников, а то, что рукопись утрачивается и как бы восстанавливается по памяти,

дает свободу творческой фантазии автора, его вечным “вариациям на тему”.

Отравил ли Сальери Моцарта? Или конец великого музыканта был более прозаичен и обыден? Не впервые этот вопрос становится темой литературного произведения. И лично мне позиция Радзинского очень понятна. Мне даже кажется, что он чересчур декларативно и прямо заявляет (это вообще характерно для него – мораль обычно излагается очень четко): “Люди обожают убить, потом славить. Но они не захотят признать… никогда не. захотят, что они…что мы все – убили его”. И дальше: “…А где травили, там и отравили. Какая разница”.

Если вспомнить то, что известно о жизни Моцарта, трудно не согласиться с Э. Радзинским. Действительно, так ли важно, каким был этот яд, убивший гения, – обычной отравой, подсыпанной в бокал вина, или более изощренной? Кто больше способствовал этой ранней смерти – Сальери, который не давал поступить Моцарту на придворную службу и тем самым обеспечить свое существование; жена, на долю которой выпала не самая легкая участь – жила рядом с гением, или ван Свитен, надоумивший некоего графа заказать Моцарту “Реквием”? Как легко сокрушаться после смерти: “Почему же вы не обратились ко мне?” Да обращались же, вот в чем дело. Но не слышат живого гения. Нет пророка в своем отечестве.

Еще одна загадка истории решена Э. Радзинским. Да вот только ли истории принадлежит?..