Category: Сочинения по литературе

Мифы – сокровищница первоначального духовного опыта людей, предания, в которых отразились представления наших предков об окружающем мире. Поэтому интерес к ним никогда не ослабевает. Свои мифы существуют у любого народа, но особой популярностью в мире пользуются мифы и легенды Древней Греции. Древние греки были деятельным, энергичным народом, пытавшимся объяснить появление жизни на земле, истолковать явления природы, определить место человека в мире.

Миф о Дедале и Икаре возник в Афинах – центре торговли, ремесла, искусства и науки в Древней Греции. Дедал был “величайшим художником, скульптором и зодчим Афин”. Он изобрел много полезных инструментов, а кузнечному делу, по преданию, его обучала сама богиня Афина. Слава о Дедале распространилась очень широко. “Рассказывали, что он высекал из белоснежного мрамора такие дивные статуи, что они казались живыми”, но величайшим его достижением считались не построенные здания, не его великолепные статуи, а сделанные им крылья.

В мифе говорится о том, что Дедал посвятил в тайны своего мастерства племянника, который превзошел искусством своего учителя. Из зависти Дедал убил своего ученика, столкнув со скалы, но злодеяние открылось, и ареопаг приговорил Дедала к смерти. Спасаясь, он бежал на остров Крит к могущественному царю Миносу.

Много дет прожил Дедал на Крите. Он построил знаменитый дворец Лабиринт с такими запутанными ходами, “что раз войдя в него, невозможно было найти выхода”. В этом дворце содержали ужасного Минотавра – чудовище с телом человека и головой быка. Дочери Миноса Ариадне Дедал дал клубок ниток, который помог Тесею выбраться из Лабиринта. За это Минос заточил Дедала и его сына в Лабиринт. Дедал долго думал, как ему бежать, и наконец понял, что для бегства открыто только небо. Он набрал перьев, скрепил их льняными нитками и воском и изготовил из них четыре больших крыла. Собираясь покинуть остров, Дедал предупреждал сына, чтобы тот был осторожен во время полета – не поднимался близко к солнцу, так как жара может растопить воск, и не спускался слишком низко к морю, чтобы брызги волн не смочили крыльев. Но Икара забавлял быстрый полет, и, сильно взмахнув крыльями, он взлетел слишком высоко. Палящие лучи растопили воск. Перья выпали и разлетелись по воздуху, а Икар “стремглав упал со страшной высоты в море и погиб в его волнах”. Потом это море стали называть по имени погибшего Икарийским. Дедал же, оплакав сына, направился в Сицилию. Там он поселился у царя Кокала. Минос, преследуя Дедала, тоже прибыл на Сицилию с требованием выдать ему Дедала. Но дочери Кокала, полюбившие Дедала за его мастерство, убили Миноса (предложив ему искупаться, они облили его кипятком). Дедал еще долго жил в Сицилии, а последние годы жизни провел на родине, в Афинах. Он стал родоначальником Дедалидов, славного рода афинских художников. Древние греки верили, что Дедал научил их столярному мастерству, и почитали его как изобретателя рубанка, отвеса и клея.

Миф о Дедале и Икаре подтверждает, что уже в глубокой древности люди думали о том, как научиться передвигаться не только по суше и воде, но и по воздуху.

Некрасов – продолжил традиции своих великих предшественников – Пушкина и Лермонтова, Некрасов в то же время открыл новую страницу в истории нашей поэзии. Он прокладывал свои пути в литературе как поэт-новатор. Некрасов – поистине народный поэт. И нет такого поэта или писателя, который ярче и правдивее изобразил бы народ и жизнь народную в своих произведениях.

Он не только сочувствовал, но и отождествлял себя с крестьянами России. Его стихи потрясают правдивыми картинами рабства и нищеты, нотами горького покаяния:

Народ! Народ!

Люблю тебя, пою твои страданья.

Но где герой, кто выведет

Из тьмы тебя на свет?..

Творчество Некрасова довольно разнообразно по тематике, но все же основным мотивом его произведений остается любовь к Родине, к простому человеку.

Некрасов как никто другой умел проникнуть в мир других людей, что позволило ему правдиво изобразить характер крестьян. По мнению поэта, любить народ означало ненавидеть его угнетателей и отдать все свои силы в борьбе за его освобождение. Поэтому личное в его поэзии просто неотделимо от народного. Так, в произведении “Рыцарь на час” борьбу за счастье народа Некрасов называет “великим делом любви”.

Чувство любви и сострадания к обездоленным, к нищей Родине пронизывает практически всю его поэзию. Русский народ-богатырь, бескрайние просторы родной земли, ее зеленые леса и снежные зимы – вот тот неиссякаемый источник, из которого Некрасов черпал свое вдохновение. В стихотворении “Тишина” есть такие строки:

Не небесам чужой отчизны –

Я песни родине слагал!

Нелегкая судьба крестьян-тружеников всегда волновала поэта. Мир его поэзии – это мир, увиденный “сквозь слезы” глазами самого народа.

Образ русской женщины занимает в творчестве Некрасова одно из главных мест. “Величавая славянка” стала героиней многих стихотворений и поэм. Поэт разделяет ее страдания и от непосильной работы, и от бесконечных унижений. Но Некрасов изображал женщину не только как измученную крестьянку. В его поэзии присутствует и другой образ – образ настоящей красавицы, обладающей, к тому же, редкостной добротой, заботливой и трудолюбивой. Русскую женщину Некрасов воспевает за стойкость, красоту, как внешнюю, так и внутреннюю, за гордость, достоинство и заботу о своих ближних:

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц.

Некрасов писал и о любви, но его любовь достаточно своеобразна. Другие поэты предпочитали изображать прекрасные и волнующие мгновения этого чувства, у Некрасова же любовь – нечто земное, поэтому отношения между влюбленными людьми сложны и противоречивы: “Мы с тобой бестолковые люди…”, “Я не люблю иронии твоей…”, “Да, наша жизнь текла мятежно…”.

Помимо этого, в поэзии Некрасова отчетливо прослеживается гражданский мотив. Мысль о нравственном начале каждого человека пронизывает многие его произведения. Сам он считал себя человеком высокой морали, каковым и являлся на самом деле:

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не делал в жизни зла.

Афоризмом стали некрасовские строки:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

В этом стихотворении, которое называется “Поэт и гражданин”, Некрасов четко обозначает нравственную позицию каждого человека: нельзя равнодушно взирать на страдания и беды других людей. Таким примером для него были Добролюбов, Белинский и Шевченко. Поэт высоко оценил их нравственный подвиг во имя Родины, которую они любили “как женщину”. Такие люди – источник духовного богатства любого народа.

Природа-мать, когда б таких людей

Ты иногда не посылала б миру,

Заглохла б нива жизни…

Эти строки, посвященные Добролюбову, можно с легкостью переадресовать и самому автору стихотворения.

Когда в народе сохраняется идеал красоты и потребность ее, значит, есть и потребность здоровья, нормы, а следственно, тем самым гарантировано и высшее развитие этого народа.

Ф. Достоевский

Мир Достоевского пронизан его идеологией, так что отделить одно от другого, не убив целого, невозможно. А ведь идея Достоевского не только и не столько в том, чтобы “осветить хотя бы часть этого хаоса…”. Да, считал он, “у нас есть, бесспорно, жизнь разлагающаяся… Но есть, необходимо, и жизнь вновь складывающаяся…”.

Красота как последнее слово о мире просвечивает сквозь все противоречия, сквозь весь хаос и дисгармонию, как идеал, как перспектива, возможность и необходимость. Как цель.

Цель – не в борьбе противоположностей, эта борьба – необходимое условие развития идеи о мире. Цель – красота, гармония, существующая как идеал и как смысл борений всемирно-исторических и отраженных в сердце, в сознании героев Достоевского: “…сам Христос проповедовал свое учение только как идеал, сам предрек, что до конца мира будет борьба и развитие, ибо это закон природы…”

Две правды – секрет дьявола. У мира же одна правда – борьба pro и contra неминуема, важно, как человек осознает эту борьбу – становится ли на позицию неразрешимого противоречия двух правд дьявола или приходит к целомудренной правде мира как целого, в его последней истине, – к чувству, к сознанию его красоты, просвечивающей, как идея, сквозь “горнило сомнений” хаоса и дисгармонии.

Итак, красота – последнее слово Достоевского? Но ведь остановиться на красоте и значит остановиться на правде двух правд, ибо есть красота истины и добра, ибо есть и красота лжи и зла…

Можно, конечно, сказать и так: красота лжи – только личина истинной красоты. Допустим, что так. Но что есть истина? Где в мире Достоевского основание, определяющее, что есть что?

“На Западе царство Антихриста. Не в промышленности, а в нравственном перерождении – сила”. Призвание России – “сразиться с Антихристом, то есть с духом Запада”, который был для Достоевского синонимом буржуазности. К тому же он не считал народ идеалом, но полагал, что в нем в отличие от буржуазного человека Запада жив идеал правды, добра и красоты. А если “в народе сохраняется идеал красоты и потребность ее, значит, есть и потребность здоровья, нормы, а следственно, тем самым гарантировано и высшее развитие этого народа”.

Идея Достоевского – “красота мир спасет” – есть в конечном счете прямое отражение в идейно-образном мире писателя его непреходящей веры в духовную красоту народа. Слово народа и есть в мире Достоевского центральное, определяющее его мир слово. Однако эту формулу легче провозгласить, нежели доказать.

Народный образ, слово народа потому могли стать центральными, связующими изнутри воедино расколотый, раздвоенный мир, что, по мысли Достоевского, сама “народная жизнь полна сердцевины” в отличие от бесхребетной, оторванной от народных корней бесовской нежити.

Да, безграничность любви Достоевского к народу, безмерность его веры в красоту народного сердца подчас граничили с той умиленностыо, присущей многим русским писателям, которая через много лет выльется и в слове Ивана Бунина: “Только один Господь ведает меру неизреченной красоты русской души”.

Однако тут не слепое преклонение перед народом, но и принципиальная позиция Достоевского, выстраданная его личным опытом жизни, соотнесением с историческим опытом России, как его понял писатель. Тут ясное понимание того, что “весь русский интеллигентный слой в целом своем никуда не годится… единицы… весьма бывают и недурны. Совсем другое в народе: целое почти идеально хорошо (конечно, в нравственном смысле…), хотя, несомненно, довольно есть и зверских единиц, зато, повторяю, целое всего народа и все то, что хранит в себе народ как святыню, как всех связующее, так прекрасно, как ни у кого”…

Отсюда и вывод: “Не многому могут научить народ мудрецы наши. Даже утвердительно скажу, напротив, сами они еще должны у него поучиться”. Именно “в народных началах заключаются залоги того, что Россия может сказать слово живой жизни и в грядущем человечестве”.

В мире разрушаемых ценностей, относительных идей, скептицизма и шатания в главных убеждениях герои Достоевского мучительно ищут твердых, незыблемых оснований “земной и духовной жизни”, ибо, как понимает уже юный Аркадий Долгорукий, “мало опровергнуть прекрасную идею, надо заменить ее равносильным прекрасным”. Эпоха требовала выработки сильной скрепляющей нравственной идеи, именно такие идеи ищут и не находят для себя герои Достоевского.

Художественное наследие Достоевского нельзя измерить рамками собственно литературной значимости. Его роман – это как бы и роман, а вместе с тем еще и нечто такое, что не укладывается в понятие чисто литературного жанра. Нам, соотечественникам Достоевского и русской литературы в целом, людям, сознание которых из поколения в поколение формируется духовными традициями нашей литературы, которая, в. свою очередь, сама есть только одно из высших проявлений творческой созидательное™ нашего народа, – нам, может быть, сложнее понять именно особость этой литературы, то ее отличительное качество, которое легче раскрывается человеку извне, человеку, взращенному в традициях иной культуры. “Большое видится на расстоянье”, – сказал Сергей Есенин. Познакомившись, например, впервые с романами Тургенева, европейцы с удивлением должны были признать, что русский роман, оказывается, ничем не уступает французскому, скажем, или немецкому. Прочитав Достоевского, Европа после некоторого оцепенения поняла, что русская литература – это больше, чем литература. “Не будем называть их романами, – писал С. Цвейг о творениях Достоевского, – не будем применять к ним эпическую мерку: они давно уже не литература, а какие-то тайные знаки, пророческие звуки, прелюдии и пророчества мифа о новом человеке… Достоевский больше, чем поэт, – это духовное понятие, которое вновь и вновь будет подвергаться истолкованию и осмыслению. Образ русского писателя пронизывает и озаряет сегодня все сферы духовной жизни – поэтическую и философскую, духовную и культурную”.

…Трагический тенор эпохи. А. Ахматова

Существует такое расхожее представление, что слова “любовь” и “символизм” являются едва ли не абсолютными синонимами. Основанием для такого мнения служит как принадлежность большинства символистов (Зинаида Гиппиус, Андрей Белый, Константин Бальмонт и другие) к чистым лирикам, главным содержанием творчества которых было отражение в поэзии чувств, и прежде всего любви, так и самая суть символизма как художественного метода.

Не вдаваясь в теорию, скажу, что символист в своих творениях отражает не объективный, а трансформированный, пропущенный через внутреннее видение поэта мир, а это внутреннее видение становится следствием невидимых и таинственных связей с Творцом, Демиургом, Создателем всего сущего. По мнению символистов, эта связь обеспечивает творческим личностям знание замысла Божьего, которого лишены все простые смертные. Знание же это приводит к установлению для слов естественного языка произвольных, понятных только посвященным значений, – по этой черте (слово становится символом) получили свое название и метод, и литературное течение конца XIX – начала XX веков.

В наши дни из всех русских символистов наиболее известен Александр Александрович Блок. И это понятно: чтение стихов или прозы символистов требует особого душевного настроя и тяжкой работы души и разума. Но если не лениться, то войдешь в удивительный мир красок и образов, соприкоснешься с ранимой, трепетной душой автора, поймешь, какой напряженной жизнью жила интеллигенция уже далекого для нас XIX века. И навсегда, как когда-то Анна Андреевна Ахматова, полюбишь тонкую, изящную и одновременно тревожную и трепетную поэзию А. Блока, в которой “мелодией одной звучат печаль и радость”. По-блоковски органично эти мотивы переплетены в любовной лирике певца Прекрасной Дамы.

Андрей Белый назвал своего гениального друга и соперника “первым поэтом земли русской”. С этим трудно не согласиться. Как XIX век был озарен гением А. С. Пушкина, так и XX век нельзя представить без трагического голоса Александра Блока. Этот трагизм явлен во всем: в воспевании любви и неудачах в интимной жизни, в приверженности символизму и в сознательном переходе к реализму, в принятии революции и разочаровании в ней накануне смерти, в страстном обожествлении России и ощущении собственной вины перед ней. При этом поэт всегда и во всем остается удивительно цельной личностью, наверное, потому, что слушал жизнь “всем сердцем”. И совершенно естественно, что первой это сердце посетила любовь.

Трудно найти в поэзии автора, который не писал бы о любви, не обожествлял бы предмета своего обожания. Любовь – чувство, возвышающее человека, делающее его чище и благороднее – обеспечила блестящий дебют А. Блока в литературе, сразу поставила его на первое место в плеяде русских лириков.

В “Стихах о Прекрасной Даме”, носящих следы сильного влияния философии и поэзии Владимира Соловьева, Блок придает и своей любви, и возлюбленной черты божественной избранности. Его лирический герой – раб “Владычицы вселенной”. Бели в русской поэзии Любовь всегда символизировала победу жизни над смертью, то у Блока любовь – победу над пошлостью, несправедливостью, насилием, переполняющими жизнь. Именно в романтическом мире неземной любви находит успокоение лирический герой Блока:

Покорный ласковому взгляду,

Любуюсь тайной красоты,

И за церковную ограду

Бросаю белые цветы.

Лирический герой блаженствует, страдает, испытывая такие сильные чувства, что готов даже принять смерть:

За краткий сон, что нынче снится,

А завтра нет,

Готов и смерти покориться младой поэт.

Кажется, герой живет лишь мечтой о встрече со своим идеалом. Но в то же время он и страшится этой встречи, опасаясь, что приход Прекрасной Дамы в реальный мир изменит “любимые черты”:

Предчувствую Тебя.

Года проходят мимо –

Все в облике одном предчувствую

Тебя… Как ясен горизонт: и лучезарность близко.

Но страшно мне – изменишь облик ты.

Меня поразила одна мысль Владимира Орлова, лучшего знатока творчества А. Блока в отечественном литературоведении. В книге “Гамаюн” он сказал, что за всей туманностью, недосказанностью, символикой “Стихов о Прекрасной Даме” пытливый читатель обнаружит все перипетии развития

любовных отношений Александра Блока и Любови Менделеевой, ставшей женой поэта, но так и не сделавшей его счастливым человеком. Видимо, поэтому и страшится юный поэт, что реальность может быть грубее, приземленнее идеала.

Этот страх, однако, не изменил самого отношения Блока к великому чувству. Я узнаю в его стихах пушкинскую удивительную способность видеть в женщине божественное начало. Как и певец “гения чистой красоты”, Блок возносит любимую женщину на пьедестал богини:

Так пел ее голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече,

И каждый из мрака смотрел и слушал,

Как белое платье пело в луче.

Мне кажется, что стихотворение “Девушка пела в церковном хоре” можно назвать шедевром мировой любовной лирики, хотя в нем нет еще самой любви, есть лишь ее предчувствие. Но такой и должна быть настоящая любовь, чистая и светлая, какой предстала перед поэтом эта, по-видимому, незнакомая ему хористка.

Однако пора юношеских порывов и мечтаний проходит, рядом с ними обнаруживается реальная, далекая от идеалов жизнь. Горькая действительность (неудачный брак, поражение первой русской революции и наступившая реакция) меняет настроение поэта, его мироощущение. Серость и пошлость обыденной жизни, где

…Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки,

преодолевается поэтом с помощью образа прекрасной незнакомки, героини одноименного стихотворения поэта. Для завсегдатаев загородных ресторанов, ищущих “истину в вине”, женщина по-прежнему остается тайной. Она не запачкана ни пошлостью, ни грязью, ни пороками, своим присутствием она поэтизирует обыденность, смиряя сердце, давая утешение душе, сохраняя уже готовую уничтожить себя жизнь:

Глухие тайны мне поручены,

Мне чье-то сердце вручено…

В моей душе лежит сокровище,

И ключ поручен только мне!

Женщина создана для любви. И если судьба распоряжается иначе, то никто не смеет осудить ее:

Я не только не имею права,

Я тебя не в силах упрекнуть

За мучительный твой, за лукавый,

Многим женщинам сужденный путь.

Я очень люблю поэтический цикл “Кармен”, навеянный встречей А. Блока с певицей Андреевой-Дельмас, исполнительницей партии испанской цыганки в опере Визе. В этих стихах перед нами уже не романтическая любовь, а страстное и стихийное чувство, определяющее судьбу лирического героя:

Ты – как отзвук забытого гимна

В моей черной и дикой судьбе.

Меняется возлюбленная: перед нами уже не символ возвышенной любви, “золотокудрый” демон, в чьем голосе слышится “рокот бурь”. Меняется и лирический герой: из робкого раба Прекрасной Дамы он превращается в пылкого возлюбленного. Интересна деталь: образ лирического героя явлен в двух ипостасях. Это и поэт, который

Глядит на стан ее певучий

И видит творческие сны,

но в то же время и возлюбленный Кармен Хозе, чье сердце пронизано мучительной ревностью:

Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь…

Однако любовь-страсть не может быть долговечной, она неизбежно заканчивается трагедией разочарования, пресыщения и душевной опустошенности:

Вместе ведь по краю, было время,

Нас водила пагубная страсть,

Мы хотели вместе сбросить бремя

И лететь, чтобы потом упасть.

Когда А. Блок написал поэму “Двенадцать”, его противники яростно язвили, что на смену “Прекрасной Даме” пришла “толстоморденькая” Катька. Я думаю, что Катька олицетворяет женскую судьбу в новых условиях, когда осквернена любовь, осквернена сама жизнь.

Для меня Александр Блок – самый великий поэт XX века, певец тончайших движений человеческой души. Закончить свое сочинение я хотела бы строками из стихотворения А. Ахматовой, написанными на смерть А. Блока:

Принесли мы Смоленской заступнице,

Принесли Пресвятой Богородице

На руках во гробе серебряном

Наше солнце, в муке погасшее, –

Александра, лебедя чистого.

Каждый художник слова в той или иной мере в своем творчестве затрагивал вопрос о назначении поэта и поэзии.

Лучшие русские писатели и поэты высоко оценивали роль искусства в жизни государства и в жизни общества, а особенно – утверждающую значимость поэзии. Поэта всегда считали глашатаем передовых идей, защитником интересов народа.

Маяковский не мог обойти эту тему стороной и высказал свое отношение к ней во многих своих стихотворениях, таких как “Во весь голос”, “Поэт-рабочий”, “Разговор с фининспектором о поэзии” и других.

В миниатюрах “Приказ № 1” и “Приказ № 2 армии искусства” Маяковский стремился теоретически осмыслить задачи нового искусства. А в своей фундаментальной статье “Как делать стихи” Маяковский рассказывает о грандиозной работе над словом, над строкой и стихом.

Одно из первых стихотворений Маяковского о назначении поэта и его творчества – “Поэт-рабочий”. С помощью ярких метафор Маяковский говорит о том, что его труд важен, как и труд любого техника: “Я тоже фабрика. А если и без труб, то, может, мне без труб труднее”.

Практически во всех своих лирических произведениях на данную тему Маяковский пишет о том, что поэтическое творчество для него – огромный и кропотливый труд, как правило, не оцениваемый по достоинству, многими презираемый и нередко опасный.

Но это не отбивает у Маяковского охоты писать стихи и прославлять работу поэта:

Есть перед нами огромная работа –

Каждому человеку нужное стихачество.

Давайте работать до седьмого пота

Над понятием количества,

Над улучшением качества.

Стихотворение “Разговор с фининспектором о поэзии” продолжает традицию разговора о литературе и ее месте в жизни общества. Оно напоминает стихотворение Пушкина “Разговор книгопродавца с поэтом”.

Маяковский неспроста обратился к подобному диалогу, потому что литераторы в ту пору облагались налогами и многие из них выступали с протестом в печати по этому поводу. Для Маяковского:

Поэзия – та же добыча радия.

В грамм добыча, в год – труды.

Изводишь единого слова ради

Тысячи тонн словесной руды.

В другом стихотворении – “Братья писатели” – Маяковский обращается к поэтам, которые пишут беззаботные романтические стихи и предпочитают не касаться в них горькой правды жизни:

Неужели не наскучили пажи, дворцы,

Любовь, сирени куст вам?

Если такие, как вы, творцы –

Мне наплевать на всякое искусство.

Оригинальные поэтические формы своих стихов (без красивых слов, правильных рифм и звучания) Маяковский оправдывает в одном из собственных произведений под названием “Размышления о Молчанове Иване и поэзии”, где говорит: “Теперь для меня невысокая честь, что чудные рифмы ввожу я. Мне главное – это покрепче уесть, уесть покрупнее буржуя”, – и продолжает эту мысль в другом стихотворении: “… рифма поэта – ласка и лозунг, и штык, и кнут”.

“Мой труд любому труду родствен”, – пишет Маяковский в своей поэме “Во весь голос”, где звучат его размышления о советской поэзии. Здесь он с ненавистью отзывается о мещанской поэзии с ее низменными идеалами и сравнивает ее с настоящими творениями, созданными трудом поэта: “Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти, и к бессмертной славе”.

“Во весь голос” – итоговое произведение Маяковского. Наверное, к этому времени поэт уже предчувствовал свою гибель – с болью и гордостью он заявляет: “Умри, мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши”.

Василь Быков – один из виднейших отечественных писателей, который на протяжении долгих лет творческой работы остался верен теме войны. Он пишет только о войне, не зная усталости и словно боясь не успеть рассказать читателю, как губительно сказалась война на душах людей.

Василь Быков, как и Юрий Бондарев, Георгий Бакланов, принадлежит к числу писателей-фронтовиков, которые не понаслышке знали, что такое фронт и передовая. Быков воевал до конца войны на Юго-Западном фронте. И, в сущности, ему не надо было ничего придумывать о ней в своих книгах. Все тяготы войны он вынес на собственных плечах. Это был опыт, горячо и глубоко пережитый.

“Я не могу отделаться от мысли, – писал Ч. Айтматов, – что судьба сберегла нам Василя Быкова, чтобы он, пройдя горнило войны, выстрадав сполна горькое лихолетье партизанской Белоруссии, сказал бы в послевоенной литературе свое сокровенное, неповторимое, преисполненное беспощадной правды и сыновней боли слово от имени всех тех, тогдашних восемнадцатилетних, коим выпало, пожалуй, самое трудное – трагическая и героическая доля”.

Быков писал о войне такой, какой она была – в страданиях и крови. Он писал о людях, которые в условиях этой войны вели себя по-разному, проявляя и трусость, и героизм. Пожалуй, именно в этом аспекте Быков нам наиболее интересен. Интересен тем, что показывает логику человеческого поведения в экстремальной ситуации, обнажает его внутреннее душевное противоборство. Это позволяет писателю глубоко понять народную, человеческую правду о войне.

В ранней военной прозе (“Фронтовая страница”, “Западня”, “Журавлиный крик”, “Третья ракета”) Быков далек от хрестоматийного глянца в показе военных событий, далек от показа ложного героизма, ложных чувств. Герои его поражают правдой характеров, достоверностью взаимоотношений. Они верят, что погибают не напрасно, что враг все-таки будет остановлен. С оружием в руках погибают старшина Карпенко, ученый Фишер, Ванька Свист, держащие оборону на переезде (“Журавлиный крик”). Тяжелораненый Иван Щербак кончает жизнь самоубийством. чтобы дать возможность своему товарищу спастись от гитлеровцев (“Фронтовая страница”). Не пропустив танки, гибнут “сорокапятчики” старшего лейтенанта Желтых (“Третья ракета”). Некоторые, правда, не выдерживают, под давлением обстоятельств становятся трусами и предателями. Таковы Иван Пшеничный во “Фронтовой странице”, Задорожный в “Третьей ракете”. Рыбак в “Сотникове”. Фигуры эти взяты Быковым не случайно. Автор хочет подчеркнуть, что трусость неминуемо влечет за собой лицемерие, самообман, раздвоенность. Человек, лишенный мужества, теряет не только собственное достоинство, но и уважение окружающих.

Проблема ответственности человека – вот что волнует Быкова уже в ранней прозе. Попадая в ситуацию выбора, его герой проявляет свою духовную. человеческую истину. Люди сильного характера, способные на самопожертвование, – Карпенко и Свист в “Журавлином крике”, Кривенок и Попов в “Третьей ракете”, Климченко в “Западне”. На этих людей всегда можно положиться: они не подведут. Они стойко и мужественно переносят все тяготы войны, ее нечеловеческие испытания и в то же время остаются обыкновенными людьми с естественными, простыми мечтами о конце войны, о здоровье, о жизни. “Им, – пишет Быков, автор ” Фронтовой страницы”, – хотелось только одного – дожить до конца войны. Только б одолеть фашизм, дождаться победы, увидеть хотя бы один мирный день без огня и крови, и больше, кажется, ничего бы не нужно было. Они согласны были бы на любую работу, на самое скромное место в жизни, им всюду был бы желанный покой после того ада, который они пережили на фронте”.

Своими первыми военными повестями Быков обратил внимание на то, что не каждый человек способен на геройство, но каждый должен и может отвечать за совершаемые поступки. Может быть, именно сознание ответственности руководит поступками Фишера: не подготовленный к войне, он ценой собственной жизни предупреждает товарищей о появлении немцев. То же чувство заставляет Тимошкина упрямо идти к своим, несмотря ни на что:”…отчаяние и гнев сжимали его горло, когда он вспоминал Скварышева, Кеклидзе, Щербака и многих других славных ребят, что, занесенные снегом, навеки остались на широких просторах венгерских равнин. Сквозь слезы он ничего не видел вокруг, кроме далекого огня, который тихо мерцал на чьей-то безвременной железной могиле. Огонь и вел его в темноте ночи – от гибели к жизни, туда, к своим”.

Именно желание во что бы то ни стало установить справедливость заставляет героя верить, бороться и не уставать жить. Ведь только тогда человек может проявить великую силу духа, когда ставит перед собой высокие задачи, даже если этим обрекает себя на смерть. В конечном итоге только в борьбе к человеку приходят успех и победа над собой. Это происходит с героем рассказа “Смерть человека”, который, будучи тяжело раненным, мучительно преодолевает каждый метр пути, решившись на самоотверженный поступок,

Думается, что те примеры, о которых рассказывает Быков, обнаруживают огромный духовный потенциал, скрытый в человеке. Не случайно фашисты писали о фанатизме советских людей, внутренний мир которых был просто недоступен их пониманию.

Еще раз хочется подчеркнуть, что в описании человека на войне писатель избегает одностороннего изображения: ведь человек постоянно меняется, проявляет то одни, то другие качества. Все герои быковских повестей, очень разные по характеру, возрасту, темпераменту, объединены одним: чувством чести, сознанием того, что они выполняют свой воинский долг, умением брать на себя ответственность в труднейших жизненных ситуациях. Самый главный подвиг этих людей – это победа над собой, над своей усталостью и болью, которая и есть самый главный залог духовной крепости человека.

Писательская судьба Ивана Алексеевича Бунина – судьба удивительная. При жизни он не был столь славен, как Горький, о нем не спорили, как о Л. Андрееве, не вызывал он столь разноречивых – где шумно-восторженных, а где безоговорочно осуждающих – оценок, как символисты. В литературных и читательских кругах с необычным единодушием он был признан Мастером. Вторая мировая война застала Бунина в Париже. Бедность, равнодушие издательств тягостно переносились Иваном Алексеевичем. Вот как он сам говорит об этом: “Живу, конечно, очень и очень плохо – одиночество, голод, холод и страшная бедность…” Единственное, что спасает, – это работа. Да, создание цикла рассказов “Темные аллеи” было для Бунина в военные годы родником душевного подъема. Сам автор считал произведения сборника, написанные в 1937- 1944 гг., своим высшим достижением. Цикл рассказов “Темные аллеи” критика определила как “энциклопедию любви” или, еще точнее, – энциклопедию любовных драм. Любовь здесь изображается как самое прекрасное, самое высокое чувство. В каждом из рассказов (“Темные аллеи”, “Руся”, “Антигона”, “Таня”, “В Париже”, “Галя Ганская”, “Натали”, “Чистый понедельник”; сюда же можно отнести написанный до “Темных аллей” рассказ “Солнечный удар”) показан момент высочайшего торжества любви. Все рассказы в сборнике сближает мотив воспоминаний о молодости и родине. Все они вымышлены, что не раз подчеркивал сам автор. Однако они все, в том числе ретроспективная их форма, вызваны состоянием души автора. “Какое удивительное время – молодость! Жизнь уходит быстро, и мы начинаем ценить ее лишь тогда, когда все осталось позади”, – утверждает И. А. Бунин. Подобные моменты возвращения к самому яркому, сильному переживанию и воспроизведены в цикле. Бунин пишет о незабвенном, что оставило глубокий след в человеческой душе. Нередко запечатлен самый момент воспоминания, грустного прикосновения к давно отшумевглей радости. Ее дает любовь, а сохраняет на всю жизнь особенная, чувственная память, заставляющая с годами по-иному воспринимать многое из того, что “осталось позади”. Однако убеждение Бунина в чистоте, незамутненности, здоровой естественности любви осталось неизменным. Правда, порой в бунинском изображении любви преобладал “земной”, чувственный характер, но это никогда не случалось за счет снижения главной, духовной значимости любви. Только в таком своем качестве она составляет самые лучшие мгновения жизни. “Любовь – высший судья в человеческих отношениях”, – утверждает Бунин. О книге “Темные аллеи” автор написал в апреле 1947 г.: “Она говорит о трагичном и о многом нежном и прекрасном, – думаю, что это самое лучшее и самое прекрасное, что я написал в жизни”. У Бунина надо учиться, как проникновенно, на самой высокой эмоциональной волне выражать самое необыкновенное и прекрасное чувство человека. Бунин не интригует сложным сюжетом, он пробуждает чувства лирическим монологом, исповедью. То, о чем он тоскует, давно стало историей, а то, как он умеет выразить чувство, – это наше нетленное духовное богатство. Эта грань духовного – незыблемость и вечность России.

Не того ждала я, как шла к венцу.

Н. А. Некрасов.

Творчество Лескова отличается от творчества других русских писателей XIX века. Лескова интересуют те же проблемы, которые интересовали его современников, он пытается ответить на те же вопросы. И тем не менее при жизни Лесков не был понят. Лишь совсем недавно Лескова причислили к классикам. В чем же причина этой непонятости писателя? Главным образом в том, что у Лескова было особое видение мира, отличное от других писателей. Лесков видел не только прекрасные стороны человеческой души, но и черные, с их пороками и грязью. Он раскрывает эти свойства человеческой натуры перед читателем во всей их неприглядности, и не щадя бытовых подробностей. Лесков не делит своих героев на положительных или отрицательных, но считает, что и те и другие качества могут сочетаться в одном человеке.

Лесков не только рисует образ своих героев, но как бы сравнивает их с подобными героями других писателей.

Особенно ярко мы это видим в очерке “Леди Макбет Мценского уезда”. Уже в названии производится совмещение шекспировского образа с российской действительностью. Может быть, герои Лескова чем-то и напоминают шекспировских злодеев. Но при прочтении мы видим, что его леди Макбет все же русская. И имя у нее наше, русское, и злодеяния ее уж очень обыденные, циничные, так и хочется сказать: простые и понятные. Нет, далеко не понятные – страшные и бесчеловечные в своей жестокости. И еще страшнее от того, что происходят они не в далекой Англии, а рядом с нами, в России,

Кто же такая леди Макбет Мценского уезда, которую вообще-то на самом деле зовут Катерина Измайлова? Черты ее характера раскрываются в сопоставлении с Катериной Кабановой Островского. Эти две героини даже заочно спорят между собой. Только Катерина Кабанова, хоть и выросла в патриархальной семье, но все же была богатой купеческой дочерью. А героиня Лескова скорее всего мещанка. Это их отличие, дальше судьбы повторяются. Катерина Островского выходит замуж за Тихона, потому что мать польстилась на вхождение в богатую семью. Однообразная жизнь, упреки, грызня старой Кабанихи – вот ее участь. Как похожа на эту судьбу жизнь героини Лескова. И брак без любви, и жила она в доме мужа такой жизнью, которую Лесков называет “скука русская”, от нее “весело даже удавиться”. Разница в том, что там свекровь вечно недовольная, а здесь свекор упреками замучил. И измена мужьям в обоих произведениях есть. Только избранники друг на друга не похожи. Вместо интеллигентного Бориса, окончившего московскую коммерческую академию, приказчик Сергей – вор и подлец, про которого кухарка Анисья так сказала: “всем вор взял, что ростом, что красотою”. Теперь мы видим расхождения в характерах двух Катерин. Катерина Кабанова была натурой поэтичной, летать мечтала, муж – богом для нее был. А в реку бросилась, потому что раскаяния замучили, потому что грех перед мужем свершила, потому что в суд Божий верила. Доморощенная же леди Макбет прежде чем в воду бросится, должна была еще через людской суд пройти, в Сибирь по этапу путешествие совершить, измену Сергея пережить. Да и в Бога она не верит, даже молитв не знает, перед смертью “хочет припомнить молитву и шевелит губами”, а губы ее шепчут слова песни.

В образе Катерины Лескова все контрастно, как, впрочем, и в образах героев всех произведений Лескова. Катерина хрупкая, изящная, легкая, не красавица, но “по наружности” женщина очень приятная. И этот ангел во плоти толкает своей изящной ручкой Сергея в грудь, да так толкает, что тот на два шага отлетел. Эта леди не падает мужу в ноги, раскаиваясь в грехах, а убивает его. Но сначала она от своего любопытного свекра избавляется. Умер восьмидесятилетний Борис Тимофеевич “так, как умирали у него в амбарах крысы, для которых Катерина Львовна всегда своими собственными руками приготовляла особое кушанье с порученным ее хранению опасным белым порошком”.

Потом эта леди мужа собственного убила, над которым еще и потешилась перед смертью: “Катерина засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже”. Он никак не мог понять, что жена убить его может: “Что же вы, варвары”, – беспомощно и растерянно повторяет он.

Герои Лескова – обычные люди, и желания у них обычные, как у всех, и чувствуют они вроде одинаково. Любовь. Одни ради нее на подвиг готовы, другие на убийство. У героев Лескова злодейство – обыденная работа. Такую же обыденность в убийстве мы видим и в главе, где рассказывается об убийстве Феди Лямина. Герои такие же недалекие, глупые, которые могут убивать так же, как и обедать, умываться, ложиться спать, но от этого их грех не меньший. В этом мире только грешники и живут: колодники, конвойники, а рядом с ними призраки. Человек, по Лескову, свой ад носит в себе, словно кожу. Этот ад превращается в сущность человека и тянет его на дно. Недаром Катерина набросилась на свою жертву, “как сильная щука на мягкоперую плотицу” не где-нибудь, а на реке. Река представлена автором, как символ забвения. Здесь же и сама Катерина утонула.

Автор подводя итог, заявляет, что жизнь человеческая – высшее благо на земле, которая дается один раз. И эта жизнь несовместима со злодейством, зло не должно жить рядом с человеком. Оно отрицает человеческую сущность, а значит, и не принадлежит к миру людей. Эту мысль и несет автор.

В романе-эпопее М. Шолохова “Тихий Дон” изображена история казачества в бурное время с 1912 по 1922 год. В этом произведении Шолохов отразил и своеобразный уклад жизни казаков, и их традиции, культуру и нравы. Роман насыщен событиями общественно-политической жизни, которые оказали большое влияние на судьбу донского казачества.

Главные герои романа – люди с яркими индивидуальными характерами, сильными страстями, непростыми судьбами. Григорий Мелехов, чей нравственный облик и тернистый жизненный путь показаны в романе наиболее глубоко, не случайно занимает центральное место в романе. В его жизненных исканиях отразилась судьба всего донского казачества в это нелегкое время. С самого детства Григорий впитывает в себя тягу к свободному крестьянскому труду, заботу об укреплении хозяйства, о семье. Писатель показывает нам, что традиции казачества включают в себя общечеловеческие нравственные ценности. Мир, в котором живет казачество, наполнен красками, насыщен красотой родной природы. Автор романа создает прекрасные пейзажи донской земли, которые помогают ему глубже раскрыть характеры героев, а читателям – проникнуться силой и красотой жизни казачества.

Начало романа рисует быт и нравы казачьей станицы накануне первой мировой войны. Казалось бы, ничто не предвещает будущих потрясений. Жизнь казачьего хутора Татарский течет мирно и спокойно. Этот покой нарушается разве что слухом о связи замужней солдатки Аксиньи Астаховой с Гришкой Мелеховым. Уже в самом начале романа мы видим самобытные яркие характеры героев, чьи чувства противоречат общепринятой морали. Именно в Григории и Аксинье наиболее полно отражаются характерные черты казачества. История женитьбы Григория говорит о том, что в казачьей среде сын должен беспрекословно подчиняться воле отца. На примере судьбы Григория мы видим, насколько решение отца могло определить ход всей дальнейшей жизни его сына. Григорий вынужден расплачиваться за свое подчинение воле отца всю жизнь. Это решение делает также несчастными двух незаурядных, гордых и любящих Григория женщин. Драматизм личной жизни героя усугубляется теми потрясениями, которые пришли на донскую землю в 1918 году. Автор романа показывает, как рушится привычный жизненный уклад казачества, как вчерашние друзья становятся врагами, как разрываются родственные связи…

Мы видим, как расходятся жизненные пути бывших друзей Григория Мелехова и Михаила Кошевого, который проникается политическими взглядами большевиков. В отличие от Григория он не испытывает сомнений и колебаний. Идея справедливости, равенства и братства настолько овладевает Кошевым, что он уже не считается с дружбой, любовью, семьей: Несмотря на то, что Григорий – его старый друг и брат его жены, он настаивает на его аресте. А сватаясь к сестре Григория Дуняшке, он совершенно не обращает внимания на гнев Ильиничны. А ведь он расстрелял ее сына Петра. Для этого человека не остается ничего святого. Он даже не позволяет себе расслабиться и насладиться красотой родной земли. “Там люди свою и чужую судьбу решают, а я кобылок пасу. Как же так? Уходить надо, а то засосет”, – думает Мишка, когда работает отарщиком. Такое фанатичное служение идее, непоколебимая уверенность в правоте своих мыслей и поступков свойственна и другим героям-коммунистам, изображенным Шолоховым в романе.

Совсем по-иному изображает писатель Григория Мелехова. Это незаурядная личность, думающий, ищущий человек. Во время первой мировой войны он храбро сражался на фронте, даже получил Георгиевский крест. Он честно исполнил свой долг. Последовавшие затем Октябрьская революция и гражданская война привели шолоховского героя в смятение. Теперь он уже не знает, кто прав, на чьей стороне сражаться. Он пытается сделать свой выбор. И что же? Сначала он сражается за красных, но убийство ими безоружных пленных отталкивает его. А когда большевики приходят на его родину, он яростно борется с ними. Но поиски этим шолоховским героем истины так ни к чему и не приводят, превращая его жизнь в драму.

Мы видим человека, потерявшегося в круговороте событий.

Вся сущность Григория сопротивляется насилию над человеком, это отталкивает его и от красных, и от белых. “Все они одинаковы! – говорит он склоняющимся на сторону большевиков друзьям детства. – Все они ярмо на шее казачества!” И когда Григорий узнает о бунте казаков в верховьях Дона против Красной Армии, он выступает на стороне бунтовщиков. Теперь он думает: “Будто и не было за плечами дней поисков правды, испытаний, переходов и тяжелой внутренней борьбы. О чем было думать? Зачем металась душа, – в поисках выхода, в разрешении противоречий? Жизнь казалась насмешливой, мудро-простой”. Григорий приходит к пониманию, что “у каждого своя правда, своя борозда. За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь – всегда боролись люди и будут бороться… Надо биться с тем, кто хочет отнять жизнь, право на нее”.

Но такая правда жизни все-таки ему не по нутру. Он не может равнодушно смотреть на неубранную пшеницу, нескошеный хлеб, пустые гумна, думая о том, как надрываются

От непосильной работы бабы в то время, когда мужчины ведут бессмысленную войну. Почему нельзя спокойно жить на своей земле и работать для себя, для семьи, для страны, в конце концов? Этим вопросом задается Григорий Мелехов и в его лице – все казачество, мечтающее о вольном труде на родной земле.

Григорий ожесточается, впадает в отчаяние. Он насильственно отторгнут от всего, что ему дорого: от дома, семьи, любящих людей. Он вынужден убивать людей за идеи, которые не может понять… Герой приходит к осознанию того, что “неправильный у жизни ход”, но он не может ничего изменить. Хотя он всем своим сердцем хочет, чтобы в казачьем мире был лад.

Незыблемость в среде казачества дома, семьи М. Шолохов раскрывает также в женских образах. В матери Григория Ильиничне и в его жене Наталье воплощены лучшие черты женщины-казачки: почитание святости домашнего очага, верность и преданность в любви, терпение, гордость, трудолюбие. Соперница Натальи Аксинья – красавица с независимым смелым характером, бурным темпераментом – дополняет женский образ казачки, делая его более ярким. Мать Григория была для него поистине близким человеком. Она понимала его, как никто другой. Она же и призывала его к человеколюбию: “Слухом пользовались мы, что ты каких-то матросов порубил… Господи! Да ты, Гришенька, опамятуйся! У тебя же ить вон, гля, какие дети растут, а у этих, загубленных тобой, тоже, небось, детки поостались… В измальстве какой ты был ласковый да желанный, а зараз так и живешь со сдвинутыми бровями”.

Жизнь человека бесценна, и никто не имеет права ею распоряжаться даже во имя самых благородных идей. Об этом говорила Григорию мать, и к осознанию этого пришел сам герой в результате своих жизненных мытарств. К этой мысли приводит читателя Шолохов, который возвращает нас своим романом к трагическим страницам российской истории. В романе “Тихий Дон” автор утверждает простую истину, говоря нам, что смысл человеческой жизни состоит в труде, в любви, заботе о детях. Именно эти ценности лежат в основе нравственности казачества, чья трагическая судьба в начале XX века так полно и широко показана Шолоховым в его замечательном романе.

Своеобразие начала романа Происхождение, воспитание, образование, времяпрепровождение Онегина. Характеристика Онегина в период увлечения светом (бездумное отношение к жизни, напускная разочарованность, “наука страсти нежной. Равнодушие Онегина к искусству. День Онегина – типичный день молодого человека. Причины разочарования Онегина в жизни и интересах светского общества. Черты Онегина в период разочарования в свете: презрение к светскому обществу. отстранение от светской жизни, стремление найти цель в жизни. Жизнь Онегина в деревне: попытка заняться полезной деятельностью: замкнутость, эгоизм в сочетании с некоторым благородством; пренебрежение общественным мнением и одновременно подчинение ему; разочарование в жизни

Онегин и Ленский: изначальная непрочность дружбы. Испытание дружбой. Различие и близость Онегина и Ленского. Дуэль и убийство Ленского. Значимость гибели Ленского. Путешествие – познание родины и народа, изменение мировоззрения под влиянием путешествия. Любовь к Татьяне. Попытка найти цель в жизни в любви к Татьяне. Открытый финал романа.