Category: Сочинения по литературе

Особенности жанра и композиции поэмы Гоголя “Мертвые души”. Художественные особенности поэмы Гоголь давно мечтал написать произведение, в “котором бы явилась вся Русь”. Это должно было быть грандиозное описание быта и нравов России первой трети XIX века. Таким произведением стала поэма “Мертвые души”, написанная в 1842 г. Первое издание произведения было названо “Похождения Чичикова, или Мертвые души”. Такое название снижало истинное значение этого произведения, переводило в область авантюрного романа. Гоголь пошел на это по цензурным соображениям, для того, чтобы поэма была издана.

Почему же Гоголь назвал свое произведение поэмой? Определение жанра стало ясно писателю только в последний момент, так как, еще работая над поэмой, Гоголь называет ее то поэмой, то романом. Чтобы понять особенности жанра поэмы “Мертвые души”, можно сопоставить это произведение с “Божественной комедией” Данте, поэта эпохи Возрождения. Ее влияние чувствуется в поэме Гоголя. “Божественная комедия” состоит из трех частей. В первой части к поэту является тень древнеримского поэта Вергилия, которая сопровождает лирического героя в ад, они проходят все круги, перед их взором проходит целая галерея грешников. Фантастичность сюжета не мешает Данте раскрыть тему своей родины – Италии, ее судьбы. По сути, Гоголь задумал показать те же круги ада, но ада России. Недаром название поэмы “Мертвые души” идейно перекликается с названием первой части поэмы Данте “Божественная комедия”, которая называется “Ад”.

Гоголь наряду с сатирическим отрицанием вводит элемент воспевающий, созидательный – образ России. С этим образом связано “высокое лирическое движение”, которым в поэме по временам заменяется комическое повествование.

Значительное место в поэме “Мертвые души” занимают лирические отступления и вставные эпизоды, что характерно для поэмы как литературного жанра. В них Гоголь касается самых острых российских общественных вопросов. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа здесь противопоставлены мрачным картинам русской жизни.

Итак, отправимся за героем поэмы “Мертвые души” Чичиковым в Н.

С первых же страниц произведения мы ощущаем увлекательность сюжета, так как читатель не может предположить, что после встречи Чичикова с Маниловым будут встречи с Собакевичем и Ноздревым. Читатель не может догадаться и о конце поэмы, потому что все ее персонажи выведены по принципу градации: один хуже другого. Например, Манилова, если его рассматривать как отдельный образ, нельзя воспринимать как положительного героя (на столе у него лежит книга, открытая на одной и той же странице, а его вежливость притворна: “Позвольте этого вам не позволить>>), но по сравнению с Плюшкиным Манилов во многом даже выигрывает. Однако в центр внимания Гоголь поставил образ Коробочки, так как она является своеобразным единым началом всех персонажей. По мысли Гоголя это символ “человека-коробочки”, в котором заложена идея неуемной жажды накопительства.

Тема разоблачения чиновничества проходит через все творчество Гоголя: она выделяется и в сборнике “Миргород”, и в комедии “Ревизор”. В поэме “Мертвые души” она переплетается с темой крепостничества.

Особое место в поэме занимает “Повесть о капитане Копейкине”. Она сюжетно связана с поэмой, но имеет большое значение для раскрытия идейного содержания произведения. Форма сказа придает повести жизненный характер: она обличает правительство.

Миру “мертвых душ” в поэме противопоставлен лирический образ народной России, о которой Гоголь пишет с любовью и восхищением.

За страшным миром помещичьей и чиновничьей России Гоголь чувствовал душу русского народа, которую и выразил в образе быстро несущейся вперед тройки, воплощающей в себе силы России: “Не так ли и ты, Русь, что бойкая, необгонимая тройка несешься?” Итак, мы остановились на том, что изображает Гоголь в своем произведении. Он изображает социальную болезнь общества, но также следует остановиться на том, как удается это сделать Гоголю.

Во-первых, Гоголь пользуется приемами социальной типизации. В изображении галереи помещиков умело сочетает общее и индивидуальное. Практически все его персонажи статичны, они не развиваются (кроме Плюшкина и Чичикова), запечатлены автором как результат. Этот прием подчеркивает еще раз, что все эти Маниловы, Коробочки, Собакевичи, Плюшкины и есть мертвые души. Для характеристики своих персонажей Гоголь использует и излюбленный прием – характеристику персонажа через деталь. Гоголя можно назвать “гением детализации”, так точно порой детали отражают характер и внутренний мир персонажа. Чего стоит например, описание имения и дома Манилова! Когда Чичиков въезжал в имение Манилова, он обратил внимание на заросший английский пруд, на покосившуюся беседку, на грязь и запустение, на обои в комнате Манилова – то ли серые, то ли голубые, на обтянутые рогожей два стула, до которых так и не доходят руки у хозяина. Все эти и еще много других деталей подводят нас к главной характеристике, сделанной самим автором: “Ни то, ни се, а черт знает что такое!” Вспомним Плюшкина, эту “прореху на человечестве”, который потерял даже пол свой.

Он выходит к Чичикову в засаленном халате, на голове какой-то немыслимый платок, везде запустение, грязь, ветхость. Плюшкин – крайняя степень деградации. И все это передается через деталь, через те мелочи жизни, которыми так восхищался А. С. Пушкин: “Еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает из глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем”.

Главная тема поэмы – это судьба России: ее прошлое, настоящее и будущее. В первом томе Гоголь раскрыл тему прошлого родины. Задуманные им второй и третий тома должны были повествовать о настоящем и будущем России. Этот замысел можно сравнить со второй и третьей частями “Божественной комедии” Данте: “Чистилище” и “Рай”. Однако этим замыслам не суждено было осуществиться: второй том оказался неудачным по идее, а третий так и не был написан. Поэтому поездка Чичикова и осталась поездкой в неизвестность. Гоголь терялся, задумываясь о будущем России: “Русь, куда же ты несешься? Дай ответ! Не дает ответа”.

“Анна Каренина” есть совершенство…

и такое, с которым ничто подобное

из европейских литератур в настоящую

эпоху не может сравниться.

Ф. Достоевский

После окончания работы над “Войной и миром” Толстой приступил к созданию произведения о Петровской эпохе: собрал большой материал, сделал несколько черновых набросков. Однако процесс писания подвигался очень медленно. Толстой все больше и больше ощущал историческую отдаленность лиц, событий и связанную с этим трудность проникновения в души тогдашних людей. Не желая писать о том, что противоречило собственному замыслу, он отказался от его осуществления.

Толстой, как и многие его современники, мучительно искал в эти годы ответ на вопрос: что несет России капитализм, как отразится новый жизненный уклад на положении различных общественных классов, в особенности крестьянства? Все больше склонялся он к тому, чтобы написать “роман из современной жизни”, который бы “взял за душу” и в котором философские, эстетические и морально-этические проблемы выражены были бы через отношения людей в семье. “Сюжет романа – неверная жена и вся драма, происшедшая от этого”.

Роман “Анна Каренина” вначале был задуман как большое эпическое произведение на тему семейной жизни. Об этом говорит хотя бы его начало: “Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему”; расстановка фигур: Анна и Вронский, Левин и Кити, Стива и Дора Облонские и т. д. Но постепенно, по мере вхождения героев в рамки описываемой эпохи, роман стал наполняться широким социальным содержанием. В результате Толстой не только показал кризис старой семьи, покоившейся на лживой общественной морали, но и, противопоставив искусственной жизни в семье естественные отношения между супругами, попытался наметить пути выхода из этого кризиса. Они, по мнению Толстого, в пробуждении чувства личности, в интенсивном росте самосознания под влиянием социальных перемен эпохи. Анна Каренина сознательно идет на разрыв с узаконенными в дворянско-буржуазном обществе нормами морали. В трагедии, развернувшейся между личностью и обществом, она отстаивает свое право на жизнь, на счастье, на любовь, не скованную условностями высшего света. Гибель Анны знаменует финал, достойный “Гамлета” и “Короля Лира”.

Другой путь выхода из тупика – путь Левина. Женитьба на Кити сделала Левина счастливым семьянином, но не сгладила трагизма его общественного положения. Воспринимая капитализм как всеобщее бедствие, Левин всячески противится его наступлению. Успешно осуществляет он перестройку своего хозяйства. Удобряет землю, выращивает хорошие урожаи – и все это умело, с любовью и со знанием дела. Но ощущение того, что вопрос об изменении общественно-экономического устройства всей страны не может быть решен таким образом, ставит Левина перед лицом неразрешимых противоречий. И он глубоко задумывается. Сопоставляя свою личную жизнь с жизнью людей из народа, Левин приходит к выводу: возможность преодоления трагизма положения правящих классов – в сближении с народом. Важно чувствовать свою невиновность перед народом, ибо правда на стороне последнего. Общее благо как результат нравственного совершенствования каждой отдельной личности, по мнению Левина, наступит само собой, независимо от воли и усилий со стороны.

Духовные искания Левина вобрали в себя мучительный путь размышлений и раздумий о смысле жизни самого Толстого за целое десятилетие после “Войны и мира”. В какой-то степени эти искания продолжают линию Оленина (“Казаки”), Андрея Болконского и Пьера Безухова (“Война и мир”), с той только разницей, что Левин в отличие от своих предшественников ищет причины собственных неудач не в отсутствии полезной деятельности, а в экономической структуре общества.

“Устами К. Левина в “Анне Карениной” Л. Толстой чрезвычайно ярко выразил, в чем состоял перевал русской истории… У нас теперь все это переворотилось и только укладывается… “Анна Каренина” – новый крупный шаг Толстого к вершинам реализма, новое крупное явление его писательского мастерства, взволновавшее широкие круги общественности в России и за рубежом”, — писал Достоевский в “Дневнике писателя”.

Прекрасное – это сила морального добра.

Д. Голсуорси

Я учился в музыкальной школе и до сих пор люблю слушать классическую музыку. Например, этюды Шопена. В них звучит призыв к борьбе. В них слышится боль, отчаяние и вера в победу. Все как в жизни: борьба, где каждый хочет быть победителем. Некоторые впадали в отчаяние и отступали, некоторые шли до конца. А некоторые (писатели “чистого искусства”) утверждали, что жизнь устроена несправедливо и изменить ее невозможно, борьба бесполезна. Но своей властью творца художник может отвлечь человека от порочной действительности, а порокам общества противопоставить именно “чистое искусство”, не связанное с жизнью. Одним из теоретиков его был английский писатель Оскар Уайльд.

…Закрываю глаза, чтобы яснее представить себе этого человека…

1895 год, перрон редингского вокзала. Стоит человек, одетый в арестантскую куртку каторжника. Он стоит под холодным дождем, окруженный стражей, и плачет впервые в жизни. Около него улюлюкают мальчишки, рядом стоит полисмен. Это Уайльд. А совсем недавно он был законодателем мод в богатых салонах. Ему подражали, завидовали, прислушивались ко всему, что он говорил. Конечно, ведь он блистательный рассказчик, непревзойденный создатель остроумных афоризмов. Стоило ему появиться в гостиной, как сразу вокруг него собирались люди, привлеченные его славой.

Оскар Уайльд создал свою философию спасения человека и общества. Писатель утверждал, что только искусство способно увести людей из мира пошлости, мещанства. Он развивал мысль, что искусство помогает людям понять несправедливость и найти пути избавления от нее. Правоту своей философии Оскар Уайльд стремился доказать силой художественных образов. Он создал роман-символ “Портрет Дориана Грея”.

Молодой аристократ Дориан Грей – главный герой романа. Природа создала его удивительно красивым. Но красота внешняя и внутренняя – разные вещи. К сожалению, Дориан был красив лишь внешне. А может быть, он был слишком слаб духовно, не имел своей точки зрения на жизнь и с легкостью принял девиз жизни лорда Генри – красота и наслаждение, то есть полный эгоизм. Дориан любит только себя и свою красоту. Но все, кто сталкивается с ним, гибнут. Покончила с собой Сибилла Вейн, беззаветно любившая Дориана. Погибли все те, кто не хотел увидеть в красоте Дориана Грея божество и стремился судить его поступки с позиций общественной морали. Но Грей попирал моральные законы. Люди думали, что такой красивый человек не может быть порочным. Даже судьба сделала ему великолепный подарок. Случилось удивительное волшебство. Исполнилось желание Дориана Грея, и его красота не меркла с годами. И лишь только на портрете изображалось все то, что происходило с душой Дориана.

Я себя не считаю идеальным. У каждого человека есть недостатки, и у меня тоже. Но Дориан, как он мог так скверно использовать свое единственное достоинство – красоту? Все пороки развратной натуры явственно проступали на портрете. А судьба все равно давала ему шанс вернуть свой человеческий облик. Художник Бэзил Холлуорд до последней минуты старался образумить Дориана, и получил за это нож в спину. Грей с гневом обвиняет во всех своих несчастьях художника; бешенство, охватившее его, находит выход в убийстве. Если бы он хоть раз заглянул в Библию, да и вообще, если бы он имел свое мнение, он бы знал, что за все грехи рано или поздно приходится расплачиваться. Каждый получает то, что заслужил. Дориан заслужил смерть. Как глупо. Если бы я был красивым, я бы дарил красоту людям, делая только добро.

В начале своего сочинения я говорил о философии Уайльда, о его попытке доказать, что искусство сильнее жизни. Что же произошло с Дорианом Греем? Что его убило – искусство? Нет, конечно. Портрет был отражением души Дориана. Он убил себя своей бездарной жизнью. Портрет – символ искусства, а оно не может быть к жизни безразличным. Служа только себе, своим собственным прихотям, мы убиваем в себе человека, и роман служит еще одним предостережением от горьких ошибок.

Юрий Визбор – личность в искусстве многогранная. Я уже не говорю о его первоклассных, запоминающихся ролях в наших кинофильмах, о его прозе… Но главное все-таки, с чем он вошел в наше искусство, – авторская песня, движение, одним из зачинателей которого он по праву является.

Булат Окуджава

Кто первый взял гитару и, подойдя к микрофону, стал не читать стихи, а петь их? Кто был первым бардом, поющим поэтом нашего времени? Многие полагают: Окуджава. Еще чаще говорят: Высоцкий. У людей есть основания думать так. Но если быть точным, то у истоков современной песенной лирики стоит Юрий Визбор.

Было время недолгое, полтора-два года в конце пятидесятых, когда именно он, ярко выделившийся, как бы выплывший из волн широко разлившейся тогда студенческой песни, единолично овладел вниманием и сердцами слушателей. Магнитофонные ленты, передаваемые из дома в дом, и живые голоса, подхватывающие песню от костра к костру, были словно отражением облика самого Визбора, веселого, желтоволосого, круглолицего парня в ковбойке, который не то пел, не то шептал, не то рассказывал с берущей за душу простотой:

Лыжи у печки стоят,

Гаснет закат за горой…

Он был изумительно, прирожденно артистичен, этот певец у костров, и в его артистизме уже была нащупана своя долгая тема, своя информация, найденная сразу и точно. Тогда шутили: у Визбора даже гитара смеется! Через десятилетия пронес Визбор эту свою улыбку. Рядом с пронзительной элегической печалью Окуджавы, рядом с яростным, гневным напором Высоцкого не повторялась искрящаяся улыбка Визбора, и песни его узнаваемы именно по отсвету смеха. Жизнь его оказалась недолгой. Всего пятьдесят лет. Он успел многое. Написал несколько сценариев, издал пару книжек рассказов, сыграл несколько кино-ролей. Оставил ворох прелестных акварельных, гуашевых пейзажей, “зеленые озера да черточки лесов…”. Его песни бытуют в живой памяти людей, их поют в студенческих общежитиях, у костров, на зимовках, в кубриках и в кают-компаниях.

Он поэт товарищества, поэт тесных человеческих связей. Герой Визбора всегда в связке, в цепочке. Он – певец мужской доблести. Его герой – человек с рюкзаком и ледорубом. Человек на крутом склоне. На накренившейся палубе. За рулем мчащейся машины. За штурвалом взмывающего самолета. Его символы – тропа, уходящая в туман, тропа, по круче взбирающаяся к солнцу. Его язык – скупые жесты. Мужская немногословность, слегка стесняющаяся себя, как бы прячущая свою силу.

Юрий Визбор из тех самых детей войны, что выжили в страшные годы, выросли на “горбатых улицах”, а потом, выучившись, освоив книжные премудрости, закинули за спины рюкзаки и пошли осваивать эту землю. Визбор с его нехитрыми мелодиями, с его душевностью – романтик этого поколения. Он – поэт поколения, не утратившего юношеской мечтательности. Он – поэт эпохи, которая завещает свою мечту сильным людям будущего.

Некрасов – великий русский поэт, всегда болел за судьбу России. Он высоко ценил русский народ за его вольные стремления к счастью, свободе, “которым нет смерти – дави не дави”. Поэтому и центральный герой произведений Некрасова – народ. Чтобы картины народной жизни были полными, поэт не ограничивается эпизодами только из крестьянской жизни, а описывает и тяготы городских бедняков, показывает и угнетателей и народных заступников. Особое место в произведениях Некрасова занимает образ русской женщины. “Тип величавой славянки” поэт пишет всегда с огромным

уважением и любовью. Об этом говорят такие стихотворения, как ‘Тройка”, “В полном

разгаре…”, эпизоды из поэм “Мороз, Красный нос”, “Русские женщины” и “Кому на руси жить хорошо?”.

Первые два стихотворения перекликаются. В “Тройке” автор только предрекает дорогу, напоминает девушке о тяжелой доле, которая ее ждет: “Отцветешь, не успевши расцвесть, погрузишься ты в сон непробудный, будешь нянчить, работать и есть”. Примерно такой жизненный путь проходят все женщины-крестьянки России. Стихотворение “В полном разгаре…” открывает нам реальный эпизод из такой крестьянской жизни: “Слышится крик у соседней полосоньки, баба туда – растрепалися косыньки, – надо ребенка качать!” Некрасов постоянно подчеркивает, что женщина несет на себе двойной гнет:

помещичий и семейный. В стихотворении “Тройка” мы читаем горькие слова: “Будет бить тебя муж-привередник и свекровь в три погибели гнуть”. “Доля ты! – русская долюшка

женская! Вряд ли труднее сыскать.” – говорит поэт об участи русской женщины,

В поэме “Мороз, Красный нос” крестьянка Дарья не смогла выдержать всю тяжесть мужской работы и, не найдя ни в чем поддержки, погибла. Такая исступленная самоотверженность в работе очень свойственна русской женщине. Работа является для нее и тяжким бременем и отдохновением душевным. Не имея других источников радости и способов отдыха, она умеет найти их в работе, умеет выискать кусочек счастья и в своей обделенной судьбе. Так Матрена Тимофеевна из поэмы “Кому на Руси жить хорошо?” довольна уже тем, что муж не бьет ее. А женскую судьбу она сравнивает с тремя петлями шелку белого, красного и черного. И в конце ее грустной истории звучит вывод: “Не дело вы затеяли – средь баб счастливую искать!”

Говоря о женской участи., поэт не переставал восхищаться духовными качествами всех

героинь., их огромной силой воли, чувством собственного достоинства, гордостью, не

задавленной тяжелыми условиями жизни. Еще в одной из своей поэме “Русские женщины” Некрасов рассказал о героическом поступке жен декабристов, сосланных в. Сибирь, которые отправились вслед за мужьями, не страшась сибирских морозов, голода, лишений и не считаясь с потерей титулов и состояний. Здесь тоже открываются нам золотые черты характера Русской женщины. Но образ женщины-крестьянки, порабощенной и крепостничеством, и деспотизмом семьи мужа, волнует Некрасова больше. Горькая доля крестьянской женщины, вечно униженной нищетой, непосильно работающей и не видящей счастья, вызывает глубокое сочувствие в душе поэта, но, вместе с тем, он замечает в ней и человеческое достоинство, и гордость, и незыблемую нравственную чистоту. Некрасов говорит “об этой стороне характера крестьянок, что “грязь обстановки убогой к ним словно не липнет”. Они сильны своими внутренними устоями, и любая из них, если потребуется, “коня на скаку остановит, в горящую избу войдет”.

Умеет русская женщина в трудную минуту, сбросив с себя повседневные заботы, и отдохнуть, повеселиться, песню душевную спеть, но зато во время работы она ловка,

сильна и собрана. Такая женщина “и голод, и холод выносит”. Она строга к лентяям,

нищим, но это не значит, что ей не свойственны любовь и сострадание к людям.

Достаточно вспомнить, как всеми силами пытается вылечить больного мужа Дарья, как

Матрена Тимофеевна прощает своим изболевшим материнским сердцем Савелию его

недогляд за младенцем. Обида не иссушила ее душу, Матрена любит и уважает Савелия –

богатыря русского. Она ценит его мудрость жизненную и спокойный нрав, рассказывает о

нем в поучительной интонации, призывая его в примеры для подражаний. t

Главным же достоинством русской женщины Некрасовсчитает ее способность быть настоящей, чуткой матерью. Забота о детях и глубокоечувство ответственности за их жизнь заставляет Дарью пересилить свое горе и как-то содержать семью. Героиня стихотворения “В полном разгаре…” “из сил выбивается, чтобы был сыт ее малыш. Тема материнства затронута Некрасовым и в стихотворении “Соловьи”.

Мать трогательно учит своих детей ценить прекрасное, любить и беречь природу. Ей,

конечно же, хочется, чтобы ее дети были счастливы. Выражая мечту всех матерей, что

если бы были для людей земли, где они жили свободно, “без податей и рекрутщины”,

то “все на руках своих детей туда бы отнесли крестьянки”. Своим личным примером воспитывает детей Марья Тимофеевна. Ее сын Федотка уже живет своей

внутренней жизнью: ему знакомо чувство сострадания и жалости. Его молодая

неокрепшая душа уже готова помогать окружающим: мальчик пожалел голодную

волчицу. И Марья Тимофеевна своим чутким сердцем понимает сына, приняв

позорное наказание на себя.

Женские характеры героинь Некрасова говорят о силе, чистоте и неподкупности простого народа. Те нечеловеческие условия жизни, на фоне которых вырисовываются эти образы,

вопиющим образом указывают на острую необходимость перемен в порядках, стиле и

образе жизни в селах и городах старорежимной России.

“Поднятая целина” М. Шолохова пришла к читателю с перерывом в четверть века. Первая книга была создана вслед за событиями коллективизации в 1932 году. Вторая доработана после Великой Отечественной войны, она создавалась параллельно с романом “Они сражались за Родину” и рассказом “Судьба человека” в 1959 году.

Первая книга романа “Поднятая целина” охватывает сравнительно небольшой отрезок времени – всего четыре месяца (январь-апрель 1930 г.). Действие ее развивается на очень небольшом пространстве, в основном в районе донского хутора Гремячий Лог. Писателю удалось с большой силой и полнотой раскрыть важнейшие черты эпохи, показать характерные процессы, происходившие в начальный период коллективизации. В романе в полной мере воплощены основные черты реализма: правдивость, историческая конкретность в изображении жизни того времени.

Безусловно, в этом романе сказалось давление определенных схем, возникших в литературе о коллективизации в конце 20-30-х годов. Но надо учесть, что Шолохов верил в необходимость для всей стране скорейшего рывка вперед в деле индустриализации, повышения ее оборонной мощи, вообще усиления ее “монолитности”. Шолохов был полон, как и его Нагульнов и Давыдов, исторического нетерпения.

Однако талант Шолохова упорно сопротивлялся насилию схемы. Мы можем проследить это на примере седьмой главы в сцене раскулачивания Фрола Дамаскова. Дамасковы считались на хуторе зажиточными крестьянами: имели большое хозяйство, добротный дом, да и в сундуках добра хватало. Но ведь не с неба сыпалось на них богатство, все доставалось им их собственным трудом. Логика здесь простая: хочешь жить хорошо – работай с утра до ночи. А Дамасковых бог не обделил трудолюбием. Шолохов подчеркивает, что жили-то бедно в основ-ном те, кто не хотел и не умел работать.

С приходом революции все перевернулось, и Дамасковы из зажиточных хозяев превратились в кулаков, как и многие другие: Гаевы, у которых детей “одиннадцать штук”, Тит Бородин, который добровольно в 18 году ушел в Красную гвардию. И вот что странно – не нравились почему-то Советской власти работящие люди. Тех, кто работал день и ночь, “цеплялся зубами в хозяйство, как кобель в падлу”, вызывали в ячейку или Совет и “стыдили страшным стыдом”. Окакалось, что богатым теперь быть стыдно, а быть бедным, пользуясь чужим имуществом, стало нормой.

Когда Андрей Разметнов пришел со своей группой к Фролу Дамаскову, тот попытался возмутиться. И возмущение его понятно. Человек трудился всю жизнь, и теперь на старости лет должен лишиться всего: дома, скота, даже одежды. Но приговор был неумолим – “уничтожаем тебя как кулацкий класс”. Для семьи Дамасковых подобная “грабиловка” обернулась трагедией, а для участников раскулачивания – настоящим праздником. Демка Ушаков с явным удовольствием пересчитывал стулья, кровати, сапоги, тулупы. Застенчивый Михаил Игнатенок пытался стащить с хозяйской дочки юбки, которые та успела на себя надеть. Даже Демид Молчун, который говорил только “при крайней необходимости”, и то оживился, вступил в разговор. А когда вскрыли амбар, то все просто опьянели от радости. “Червонного золота пашеница” была в огромном количестве: тут и на хлебозаготовку хватит, и скот подкормить.

Однако Андрей Разметнов не разделял всеобщей “опьяняющей” радости. Было что-то разбойничье в их действиях. Не так представлял он себе равенство между людьми – один отнимает у другого. Особенно его поразил тот момент, когда он увидел “новые, подшитые кожей” Фроловы валенки на Демиде Молчуне. Эти самые валенки были на Дамаскове, когда они только пришли. Вечером этого же дня Разметнов придет в сельсовет и скажет Давыдову: “Больше не работаю… Раскулачивать больше не пойду”.

Идея раскулачивания – получить все, ничего не делая. Такая вседозволенность расхолаживает людей, лишает их человеческого обличия. Ведь по сути своей раскулачивание – то же грабительство, только официальное, прикрытое ничем не обоснованными распоряжениями и постановлениями Советской власти. Такое насилие неприемлемо для Шолохова, как и вообще любое насилие.

Русский писатель часто обращался к народной сказке: Пушкин, Ершов, Жуковский, Толстой… “Посолонь” Ремизова – тоже книга сказок. Но как она не похожа на то, что мы читали у Пушкина или Льва Толстого. Необычен уже ее состав: здесь есть сказки сюжетные (“Морщинка”, “Зайчик Иваныч”, “Зайка”), есть сказки-рассказы (“Богомолье”, “Змей”, “Медведюшка”), сказки-стихи, которые часто напоминают народную поэзию: колыбельные, причитания (вступление, “У лисы бал” и др.). Но больше всего сказок-описаний, в которых иногда проглядывает сюжет (“Монашек”, “Красочки”, “Гуси-лебеди”и т. д.), но он лишь едва-едва намечен. Самое же главное – в книге Ремизова нам открывается совершенно особый мир.

Здесь не случаен авторский комментарий. Уже прочитав название, мы вынуждены обратиться к нему. И загадочное слово – “Посолонь” – открывает не только смысл книги (круговое, обрядовое движение “по солнцу”), но и ее композицию, в основе которой – календарный цикл: весна, лето, осень, зима.

О своей книге Ремизов писал: “Моя “Посолонь” – ведь это не выдумка, не сочинение – это само собой пришло – дыхание и цвет русской земли – слова”. И закрывая книгу, ощущаешь: мы никогда не читали ничего подобного даже в народных сказках. Но в то же время верим: это действительно не выдумано. Не то ли чувствовал и Максимилиан Волошин, когда писал в своей рецензии на “Посолонь”: “Ремизов ничего не придумывает. Его сказочный талант в том, что он подслушивает молчаливую жизнь вещей и явлений и разоблачает внутреннюю сущность, древний сон каждой вещи”? Но где здесь – народное, и где – свое?

Мы слышали о работе собирателей: бродят по деревням, записывают, стараются сохранить особенности речи каждого сказителя. Издавая сборник, они, по возможности, дают разные варианты сказки (классический пример сборник Афанасьева).

Часто к этим сборникам обращаются писатели. Известно, как работал над пересказами народных сказок А. Н. Толстой. Из многих вариантов выбирал наиболее интересный, дополняя его фрагментами из других списков, и приводил все к единству. В результате – рождалась литературная, письменная версия устной сказки.

Ремизовское обращение к народному творчеству – не путь Афанасьева и не путь Алексея Толстого. Уже давно замечена одна особенность ремизовского языка: он близок к устной простонародной речи. Фраза Ремизова звучит так, что за нею отчетливо ощущается жест рассказчика, его лицо.

Да, это, несомненно, сказ – тот способ повествования, где особенность речи рассказчика играет в произведении первостепенную роль. Мы знаем и примеры такого повествования: “Левша” Лескова, “Малахитовая шкатулка” Бажова, сказки Бориса Шергина. У Ремизова есть книга “Докука и балагурье”, где он выступает в роли сказителя, – пересказывает своим голосом русские народные сказки. Но “Посолонь” – это не только сказ. Автор ее писал об особенностях своей работы: “При воссоздании народного мифа, когда материалом может стать потерявшее всякий смысл, но все еще обращающееся в народе, просто-напросто, какое-нибудь одно имя – “Кострома”, “Калечина-Малечина”, “Спорыш”, “Мара-Марена”, “Летавица” или какой-нибудь обычай вроде “Девятой пятницы”, “Троецыпленницы”, – все сводится к разнообразному сопоставлению известных, связанных с данным именем или обычаем фактов и к сравнительному изучению сходных у других народов, чтобы в конце концов проникнуть от бессмысленного и загадочного в имени или обычае к его душе и жизни, которую и требуется изобразить”.

В “Посолони” Ремизов не просто сказитель, но и реставратор. По обломкам, отрывкам, даже по одному имени он пытается воссоздать изначальный образ, изначальный миф. В своей книге он проявил себя и как художник, и как ученый (в той же роли обычно выступает и реставратор древнерусской иконописи).

Работа эта сложна. Когда книга еще была в работе, он писал своему знакомому: “Каждая фраза стоит страшно много времени. Переписываю без конца”.

Почему Ремизов выбрал этот трудный и мучительный путь?

В конце жизни он “поделил” писателей на “глазатых” и на “ушатых”. Себя он причислил к “ушатым”, т. е. к тем, кто идет не от зрительных впечатлений, но от слышимого слова: “Работа ведется со стороны с какого-то голоса, который говорит: это – так, а это – не так”. Ремизов вслушивается в каждое слово – и ощущает: “Слово – живое существо – подаст свой голос”.

Но для Ремизова обращение к славянской древности было не только делом “художника-реставратора”. Это была и попытка найти утраченные традиции. Весь писательский путь Ремизова связан с традицией древнерусской литературы. Выть может, его мнение, что после Петра русская литература (начиная с XVIII века) пошла “не своим” путем – не лишена преувеличения. Но такая крайность была неизбежна, раз он был столь чуток к древнейшим литературным традициям. Ремизов в своем творчестве приблизил к нам русскую древность, и начало этого пути – в книге “Посолонь”, к которой он всю свою жизнь относился с особой любовью. Уже в эмиграции, в дарственной надписи жене, он сказал об этом:

“Больше такого не напишу: это однажды… “Посолонь” из самых земляных корней. Это молодость!”

Была ли любовь Катерины Кабановой из пьесы А. Н. Островского “Гроза” преступлением? Заслужила ли бедная женщина такое страшное наказание?

Несчастья Катерины начинаются после того, как, выйдя замуж за Тихона Кабанова, она переезжает в его дом. Там молодая женщина понимает, что попала в чуждую ей среду, в царство невежества, косности и самодурства. Катерина пытается всеми силами противостоять ему, что выражается в конфликте с самой яркой представительницей этого мира – Марфой Игнатьевной Кабановой.

Неприязнь, сразу возникшая между свекровью и невесткой, во многом основывается на различии их характеров.

Внутренний мир Катерины в основном сформировался в соответствии с образом жизни, который она вела до замужества. Она выросла доброй, отзывчивой, очень религиозной (в вере находила утешение, силы) и мечтательной. Воображение уносило ее далеко от того бесцветного мира, в котором она жила теперь. Одна из главных черт, отличающих Катерину от других, – это то, что ей важна суть всего происходящего, а не форма; она не может жить среди мертвых формул, утративших смысл.

А для Марфы Игнатьевны соблюсти порядки, строго следовать древним устоям – смысл и цель жизни. Она с рвением выискивает отступников. Но соблюдение правил “Домостроя” лишь служит объяснением ее душащего все проявления жизни и воли деспотизма.

Сначала Катерина старается смириться с той атмосферой, в которую попала, гасить в себе протест против “увядания” под гнетом Марфы Игнатьевны. Но постоянное давление, ущемление прав и одиночество сделали свое дело: Катерина воспротивилась. Ее протест нашел выражение в любви к племяннику Дикого Борису Григорьевичу, так как любовь – это единственное, в чем женщина того времени могла проявить себя.

И теперь, поняв, в какой ситуации оказалась Катерина, разве можно ставить ей в вину невольный порыв, внезапно возникшее чувство? Ведь девушку отдали замуж очень рано. “Погулять тебе в девках не пришлось, вот сердце-то у тебя не уходилось еще!” – говорит ей Варвара. Да и за кого отдали? За того, кто шагу без “маменькиного” слова ступить не может, не то что за жену заступиться! Вот и оказалась Катерина один на один с Марфой Игнатьевной.

Поэтому Катерина подсознательно ищет кого-нибудь, кто бы смог стать ей опорой, дать ей поддержку, понять ее. Она выбирает Бориса потому, что он, на первый взгляд, очень отличается от тех людей, в окружение которых попала героиня. Но постепенно становится ясно, что Борис Григорьевич – лишь “образованный Тихон”. В нем нет той решимости, которая есть в Катерине. Он, видя всю нелепость мира Диких и Кабановых, не может и не хочет ничего предпринять, чтобы избавить себя от его влияния и вопреки ему быть счастливым с возлюбленной. Как и Тихон, Борис только жалуется на свою судьбу и сокрушается: “Эх, кабы сила!” Для него Катерина – слишком сложная, глубокая натура. Он подсознательно это понимает и уже через некоторое время хочет отдалиться от нее, убежать.

Героиня, мечтая обрести у Бориса утешение, надежду и новые силы, окунается в чувство, словно в омут, не думая о последствиях и не боясь никакого суда: ни божьего, ни людского.

Но, спустя некоторое время, неизбежно наступает прозрение. Катерина понимает, что совершила тяжкий грех, изменив мужу. И все оправдания, все надежды на будущее отступают и рушатся перед страшным словом “измена”.

Чтобы продолжать отношения с Борисом после приезда мужа, надо было таиться, хитрить; она этого не хотела и не умела. Она не хотела жить, как Варвара: “Делай, что хочешь, лишь бы шито да крыто было”. Катерина уже начинает чувствовать, как затягивает ее эта двойная жизнь. Ведь она согрешила, а внешне осталась честной женщиной.

Мне кажется, что если для многих людей самое страшное наказание – людской суд, то для Катерины ужаснейшая кара – муки совести. Безусловно, совершая “преступление”, она знала, что восстановит против себя всех жителей города Калинова. Но героиня рассуждала: “Коли я греха не побоялась, побоюсь ли людского суда?” На память сразу приходит грибоедовская фраза: “А судьи кто?” Ведь в городе Калинове любой, кто отступает от древних традиций и заведенных порядков, – уже преступник. Да и сами “судьи” разве так праведны? Нет, просто у них все “шито да крыто”, все “под видом благочестия”!

Поэтому не людской суд, а угрызения совести стали для Катерины настоящим возмездием. И первое, что пришло ей на ум, – это кара Божья. Ведь героиня с самого детства верила, что Бог видит все, что от него не укрыть ни один грех, и на “Страшном суде” ничем нельзя будет оправдаться. “Вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я есть, со всеми моими грехами – вот что страшно!”

Такое положение невыносимо для Катерины: дни и ночи она все думала, страдала и решила, что ей необходимо покаяться, объявить о своем поступке. И это будет не признанием своей вины, не отказом от права на свободу, а, наоборот, единственной формой защиты внутренней свободы – свободы ее совести.

Гроза, пророчество сумасшедшей барыни, картина “Страшного суда”, которую она видит на стенах галереи, – все это доводит ее до исступления, и в таком состоянии героиня при всех признается мужу в своем “грехе”. Катерина не раскаивается в том, что она совершила в отсутствие мужа, а только открывается, чтобы признанием искупить свою вину.

Мне кажется, что любовь к Борису не тяжкое преступление, а единственно возможная форма протеста бедной женщины, оставшейся одной в “царстве самодуров”. Я считаю, что наказание, принятое Катериной, слишком жестоко. Мне искренне жаль героиню, волею судеб поставленную перед выбором: любовь, а значит жизнь, или “увядание” под гнетом Кабановой, но без противостояния своей совести.

План

1. Противоречия эпохи “строительства светлого будущего”.

2. Сложность восприятия происходящих социальных потрясений.

3. Повесть “Котлован” – реквием по простому русскому народу.

А. П. Платонов в одном из своих самых значительных произведений – повести “Котлован” – отразил все противоречия современной ему эпохи “строительства светлого будущего”, взглянув на эту эпоху глазами простого народа.

Все герои повести – простые люди, представители уездной России, вздыбленной революционными передрягами. Они – люди маленькие, “косноязычные и немощные”, трудно думающие и трудно говорящие. Необыкновенный, сложный, “перекрученный”, но в то же время по-народному простой язык повести передает всю сложность восприятия людьми происходящих социальных потрясений. Кто, читая платоновский “Котлован”, не приходил в восхищение от совершенно немыслимых речевых оборотов? Как, например, великолепна в своей нелепости фраза “Ты зачем здесь ходишь и существуешь?”, которая означает просто “Что ты тут делаешь?”! А увольнительная Вощеву, в которой значится, что он “устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда”, а размышления Вощева над своею жизнью: “Мне страшна сердечная озадаченность. (…) Мне все кажется, что вдалеке есть что-то особенное или роскошный предмет, и я печально живу…”.

Платонов показывает, что революция не принесла простому народу обещанного счастья. Привычный тяжкий труд сделался еще тяжелее, только к тому ж еще и стал бессмысленным, бездумным, рабским. Автор показывает, как политика власти душит в народе всякую способность самостоятельно мыслить, превращая просто в тягло, рабочую силу, расходный материал.

Характерное “стадное чувство” и непосильный, выматывающий труд побуждают мятежного Вощева смириться, заглушить свои душевные терзания: он “поглядел на людей и решил кое-как жить, раз они терпят и живут: он вместе с ними произошел и умрет в свое время неразлучно с людьми”. Так же и весь несчастный народ будет терпеть и жить, изредка бунтуя, как крестьяне в повести, убившие агитаторов коллективизации, но большей частью повинуясь безропотно, как марионетки.

Символичен образ медведя-молотобойца, напоминающего нам о самодельных народных игрушках. Только в повести это – живое существо, ставшее игрушкой в руках бездушной машины.

Из народного творчества мы знаем, как часто на вопросы детей-почемучек взрослые придумывают сказки, формирующие с помощью образов представление их о мире. Уродливое подобие этого автор изобразил в своей повести, когда на вопрос о том, что значат меридианы на карте, Чиклин отвечает Насте, что это “оградки от буржуев”. Какое мировоззрение будет у советских детей, растущих на таких сказках?!

Страшен образ с таким усердием копаемого котлована – могилы всему народу. Не успев ничего ни осознать, ни понять, лягут они костьми в эту яму, как легла невинная девочка Настя.

Повесть “Котлован” звучит почти реквиемом по простому русскому народу, чье мировоззрение ломается, выстраивается под одну гребенку чуждой им идеологией. С глубокой болью и ужасом описал Платонов тяжелое для народа время, не отделяя себя от этих простых, дорогих ему людей.

Никогда человек не может предугадать, как сложится его жизнь, однако предположить, какие действия и поступки он совершит в той или иной ситуации, – возможно. Нравственные и моральные нормы и законы, которые человек усваивает в детстве, очень сильно влияют на его поведение и во взрослом возрасте.

Петр Гринев воспитывался, не зная строгих запретов и наказаний. Однако глубоко порядочные родители и честный дядька Савельич, приставленный к маленькому Петруше, посеяли в душе мальчика многие положительные качества: доброту и щедрость, честность и порядочность, стремление к справедливости и развитое чувство долга.

Впервые встретившись с Пугачевым, Гринев и не подозревал, что судьба свела его с вожаком крестьянского восстания. Петр искренне хотел отблагодарить неожиданного помощника, невзирая на возмущение Савельича. Однако наступило время, когда Пугачев пришел к стенам Белогорской крепости как враг, убийца и разбойник. Много бед принес этот человек защитникам крепости. Крестьяне не слишком церемонились с теми, кто оказывал им сопротивление. У защитников Белогорской выбор был небогатым: либо достойно принять смерть, как капитан Миронов и его жена, либо стать предателем и перейти на сторону врагов, признав Пугачева царем, как Швабрин. Второй вариант, конечно же, был абсолютно неприемлемым для Петра Гринева. Приготовившись к смерти, он не боялся за себя. Когда оказалось, что Пугачев – его старый знакомый, Петр вел себя с честью и достоинством. Верный своему слову и долгу, Гринев отказался присягать новоявленному “государю”. Не стал он и обещать, что не выступит против повстанцев, если Пугачев подарит ему свободу: “Я природный дворянин; я присягал государыне императрице: тебе служить не могу”. Подобная смелость могла обернуться трагедией. Но Гринев предпочел бы честную смерть подлому существованию предателя. Так Петр выполнил завет отца: “Береги честь смолоду”.