Category: Сочинения по литературе

Марина Ивановна Цветаева – поэт своеобразный, талантливый и непосредственный. Ее стихи наполнены воздухом, светом, безграничным простором. Будучи неординарной личностью, Цветаева отражала в поэзии противоречивые взгляды, эмоции, которые одолевали ее в юности. Все хотелось увидеть, прочувствовать, запечатлеть в своей яркой и светлой лирике бескомпромиссной Марине Ивановне.

О, золотые времена,

Где взор смелей и сердце чище!

О, золотые имена:

Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

В начале XX века среди символистов очень модно было писать о потустороннем мире, своем уходе, смерти. Самостоятельная Цветаева тоже отдала дань моде, но сделала это удивительно непосредственно, без картинной позы, излишней слезливости и славословия. Совсем молодой она рассуждает о неотвратимости своего ухода. С легкой грустью, немного иронично, вероятно, потому, что до этого срока еще далеко:

Не думай, что здесь – могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

Порывистой и активной натуре Марины Ивановны было интересно все, она искала истоки своей талантливости в родных корнях. В прекрасном стихотворении “Бабушке” звучат ноты восхищения и удивления, желание понять собственную мятущуюся душу.

День был невинен, и ветер был свеж,

Темные звезды погасли. –

Бабушка! –

Этот жестокий мятеж

В сердце моем – не от Вас ли?..

Ее поэзия – бьющий эмоциями фонтан: если не вылить из себя звуки, кажется, разорвется душа. Такое бескомпромиссное отношение к творчеству характерно для большого поэта, каким и была Марина Ивановна Цветаева. Она не могла и не хотела укрощать свои порывы и вольнолюбивое сердце. Шла к людям с открытым забралом, отдавая всю себя искусству.

Какой-нибудь предок мой был – скрипач,

Наездник и вор при этом.

Не потому ли мой нрав бродяч

И волосы пахнут ветром?

Не он ли, смуглый, крадет с арбы

Рукой моей – абрикосы,

Виновник страстной моей судьбы,

Курчавый и горбоносый?

Цветаева высоко ценила свои стихи, но ничего не делала для того, чтобы стать известной, выпустить в печать то или иное произведение. Безмерная гордыня удерживала ее от необходимых шагов, чтобы добиться популярности. Она верила, что почитатели сами найдут дорогу к ее произведениям, просто еще не пришло время.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет…

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Произведения автора, многогранные и талантливые, пришли к нам поэтическим дневником, рассказывая о трудной, прекрасной и самоотверженной жизни Марины Ивановны, не знающей сомнений, твердо верящей в великую миссию России. Сама же Цветаева погибла “в жерновах истории”, но не согнулась, не изменила себе и своему таланту. Оттого ее стихи находят все новых и новых почитателей, восторженных поклонников.

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ МАЯКОВСКИЙ (1893-1930)

Родился в селе Багдади, близ города Кутаиси, в Грузии, в семье лесничего.

Учился в гимназии в городе Кутаиси. В 1906 году семья Маяковских переезжает в Москву. Будущий поэт учится в Пятой московской классической гимназии, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

Примкнув к кубофутуристам, в 1912 году опубликовал первое стихотворение “Ночь”. В 1913 году трагедия в стихах “Владимир Маяковский” поставлена на сцене; в главной роли выступил сам автор. В 1915 году опубликована поэма “Облако в штанах”.

1915-1919 – Петроград, сотрудничество в журнале “Летопись”, в газете “Новая жизнь”, вышли поэмы “Война и мир”, “Человек”. Маяковский принял участие в Февральской революции.

Поэт активно поддержал Октябрьскую революцию, написав “Оду революции” (1918), “Левый марш” (1919). В 1919 году Маяковский сотрудничает в пропагандистских “Окнах РОСТА”. В 1921 написана знаменитая “Мистерия-буфф”. Маяковский много путешествует по миру, сотрудничает в газетах. В 1929-1930 годах были созданы остросатирические пьесы “Клоп” и “Баня”.

Понимая преступность советского режима, не сумев “наступить на горло собственной песне”, Маяковский покончил жизнь самоубийством 14 апреля 1930 года.

Мы живем в большом красивом городе, где много примечательных мест. И с каждым годом наш город все больше и больше преображается, растет, благоустраивается. Просторные площади, уютные скверы и парки с прекрасными деревьями и пестрыми благоухающими клумбами. Центральные улицы, застроенные современными зданиями. Тротуары здесь выложены аккуратными плитками, многочисленные магазины привлекают красочными витринами. А вечером весь город вспыхивает яркими огнями фонарей, заливается таинственным, манящим неоновым светом реклам. Город живет своей насыщенной и неповторимой жизнью.

Но не мне особенно дорога та небольшая скромная улица, на которой я живу. Находясь в центральном районе, она чудом хранит какое-то необыкновенное спокойствие и тишину. Здесь нет больших магазинов с постоянно спешащими куда-то покупателями и чем-то недовольными продавцами. Нет кафе и ресторанов, гремящих веселой музыкой. Нет солидных офисов с то и дело подъезжающими и отъезжающими машинами. Когда после всей этой городской суеты возвращаешься домой и попадаешь на нашу улицу, забываются проблемы и заботы дня, рассеиваются тревожные мысли. Тихие дворики дарят радость и успокоение, и хочется не спеша пройтись вдоль них, предаваясь своим радужным мечтам. Во дворах всегда сохраняется идеальная чистота. Когда-то здесь посадили деревца, и теперь они выросли, радуя людей своей меняющейся красотой: пышным цветением весной, зеленью листвы летом, золотистым задумчивым нарядом осенью или строгим снежным убранством зимой. Чьими-то заботливыми руками возле подъездов домов были высажены цветы. И теперь, как только приходит весна, клумбы приводят в порядок: убирают, красят бордюрчики, вскапывают землю. А они в ответ до самой осени радуют взгляды людей сочными красками и необыкновенным ароматом цветов.

Недалеко от нашего дома протекает речка, вдоль которой растут могучие, гордые тополя-исполины и развесистые кудрявые ивы, опускающие свои тоненькие ветви-косы до самой воды. Стоит подуть легкому ветерку, и длинные ветви начинают плавно покачиваться, гоня по воде легкую рябь. В такие минуты эти печальные красавицы кажутся мне живыми.

Высотные дома на нашей улице построены сравнительно недавно, а раньше, как рассказывают взрослые, здесь был уютный, очень тихий район с редкими, не очень высокими домиками. На берегу были широкие пляжи, куда люди ходили загорать и купаться – ведь не всегда и не всем удавалось выехать на море. А тут, прямо возле дома, прекрасное место для отдыха на весь летний сезон. Сейчас пляжей нет, но все равно приятно прогуляться вечером вдоль реки. Вдохнуть аромат цветов, насладиться чистотой воздуха, которую дарят многочисленные деревья. Радуясь тишине этого небольшого кусочка природы, среди ветвей весело щебечут птицы. По вечерам на мосту зажигаются фонари, отражаясь в воде “лунными дорожками” и освещая весь берег немного таинственным светом. В речке водится некрупная рыба, и часто можно увидеть, как из зарослей прибрежной травы выплывает семейка уток: гордая мама ведет на прогулку своих малышей-утят.

Вот такая она, родная и прекрасная, улица моего детства, этот чудесный уголок природы в самом центре большого города. И мне бы хотелось, чтобы такой она сохранилась на долгие годы.

В романе “Война и мир” Л. Н. Толстой со всей строгостью вершит нравственный суд над высшим светом и бюрократической верхушкой самодержавной России.

Ценность человека, по мнению Л. Н. Толстого, определяется тремя понятиями: простота, доброта и правда. Нравственность, как считает писатель, – это умение почувствовать свое “я” как часть общечеловеческого “мы”. И любимые толстовские герои просты и естественны, добры и сердечны, честны перед людьми и своею совестью. Совсем иначе видит писатель людей, принадлежащих к высшему свету, “завистливому и душному для сердца вольного и пламенных страстей”, как сказал еще М. Ю. Лермонтов.

С первых же страниц романа мы, читатели, попадаем в петербургские гостиные большого света и знакомимся со “сливками” этого общества: вельможами, сановниками, дипломатами, фрейлинами. Толстой срывает покровы внешнего блеска, утонченных манер с этих людей, и перед читателем предстает их духовное убожество, нравственная низость. В их поведении, в их взаимоотношениях нет ни простоты, ни добра, ни правды. Все неестественно, лицемерно в салоне А. II. Шерер. Все живое, будь то мысль и чувство, искренний порыв или злободневная острота, гаснет в бездушной обстановке. Вот почему естественность и открытость в поведении Пьера так напугали Шерер. Здесь привыкли к “приличьем стянутым маскам”, к маскараду.

Князь Василий говорит лениво, как актер слова старой пьесы, сама хозяйка держится с искусственным энтузиазмом. Пьер почувствовал себя мальчиком в игрушечной лавке. Л. Н. Толстой сравнивает вечерний прием у Шерер с прядильной мастерской, в которой “веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели”. Но в этих “мастерских” решаются важные дела, плетутся государственные интриги, решаются личные проблемы, намечаются корыстные планы: подыскиваются места для неустроенных сынков, вроде идиота Ипполита Курагина, намечаются выгодные партии для женитьбы или замужества. В этом свете, как рисует Л. Н. Толстой, “кипит вечная бесчеловечная вражда, борьба за блага бренные”. Вспомним искаженные лица “скорбной” Друбецкой и “благостного” князя Василия, когда они вдвоем вцепились в портфель с завещанием у постели умирающего графа Безухова. А охота на Пьера, ставшего богачом?! Ведь это целая “военная операция”, тщательно продуманная Шерер и князем Василием. Так и не дождавшись объяснения Пьера с Элен, сватовства, князь Василий врывается в комнату с иконой в руках и благословляет молодых – мышеловка захлопнулась. Начинается осада Марьи Болконской, богатой невесты для шалопая Анатолия, и только случай помешал успешно завершить эту операцию. О какой любви может идти речь, когда браки совершаются по откровенному расчету?

С иронией, даже с сарказмом рисует Л. Н. Толстой “объяснение в любви” Бориса Друбецкого и Жюли Карагиной. Жюли знает, что этот блестящий, но нищий красавец не любит ее, но требует за свое богатство объяснения в любви по всей форме. А Борис, произнося нужные слова думает, что всегда можно устроить так, что он жену будет видеть крайне редко.

Все приемы хороши, чтобы добиться “славы, денег и чинов”. Можно вступить в масонскую ложу, делая вид, что тебе близки идеи любви, равенства, братства. А на самом деле такие, как Борис Друбецкой, вступали в это общество с одной целью – завести выгодные знакомства. И Пьер, искренний и доверчивый человек, вскоре увидел, что этих людей интересовали не вопросы истины, блага человечества, а мундиры и кресты, которых они добивались в жизни.

Ложь и фальшь в отношениях между людьми особенно ненавистны Л. Н, Толстому. С какой иронией он рассказывает о князе Василии, когда тот просто обворовывает Пьера, присвоив доходы с его имений и оставив у себя несколько тысяч оброка с рязанского имения. И все это под маской добра и заботы о юноше, которого он не может бросить на произвол судьбы. Лжива и развратна и Элен Курагина, ставшая графиней Безуховой. Она открыто изменяет мужу и цинично заявляет, что не желает иметь от него детей. Что может быть ужаснее этого в женщине? Даже красота и молодость у людей высшего света принимают отталкивающий характер, ибо эта красота не согрета душевным теплом.

Лгут, играя в патриотизм Жюли Карагина, ставшая наконец-то Друбецкой, и ей подобные. Их патриотизм проявился в отказе от французской кухни, французского театра и шутливого установления штрафа за употребление французских слов.

Вспомним, с каким энтузиазмом двуличный князь Василии восхищается, говоря с гордостью пророка: “Что я говорил про Кутузова? Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона”. А ведь когда до придворных дошло известие о том, что Москва оставлена французам, князь Василий непререкаемо говорил, что “нельзя было ожидать ничего другого от слепого развратного старика”.

Толстому особенно ненавистна императорская “игра в войну”: для Александра Первого действительное поле сражения и парад на Царицынском Лугу – это одно и то же (вспомним его спор с Кутузовым перед Аустерлицким сражением). В военной среде, которую Л. Н. Толстой знал хорошо, процветает карьеризм, боязнь личной ответственности за принятое решение. Вот почему так невзлюбили многие офицеры честного и принципиального Андрея Болконского. Даже накануне Бородинского сражения офицеры штаба обеспокоены не столько возможным результатом, сколько заботами о своих будущих наградах. Они внимательно следили за флюгером царской милости.

С суровой беспощадностью Л. Н. Толстой срывал маски с представителей высшего света, обличая антинародную сущность их идеологии – идеологии людского разъединения, эгоизма, тщеславия и презрения к людям.

Виталий Валентинович Бианки (1894-1959) родился в семье ученого-естествоиспытателя. Отец часто брал будущего писателя с собой на охоту, показывая и рассказывая о растительном и животном мире, заставлял сына записывать свои наблюдения. К 24 годам у Бианки скопились тома записей. Ему захотелось найти то волшебное слово, которое бы оживило всех этих птиц и зверей. Таким словом и стало художественное дарование писателя. Первая книга Виталия Валентиновича вышла в 1923 году – “Лесные домишки”. Это был проникновенный разговор с юным читателем, раскрывающий тайны природы, жизнь леса, скрытую от большинства маленьких “следопытов”. За тридцать пять лет работы Бианки написал около двухсот сказок, рассказов, повестей. Юным читателям хорошо известны его сборники: “Сказки”, “Лесная газета”, “По следам”, “Где раки зимуют”, “Рассказы об охоте” и многие другие. В самом обыденном и простом писатель мог найти и показать новое, не замеченное нами. Бианки ведет читателя по охотничьим тропам Алтая, поднимается с ним без дорог по горам Кавказа, плывет по озерам Урала, бродит по тайге, тундре, степи… Но больше всего писатель любит рассказывать о тех животных и растениях, которые каждый может встретить у себя в саду, на берегу соседней речки, в лесах и полях северной и среднерусской полосы нашей Родины… Бианки раскрывает своему юному читателю глаза на окружающий мир, отвечает на его вопросы. Много тайн природы уже открыто нашими учеными, еще больше надо изучить, разгадать, понять. “Загадали мне загадку: “Без рук, без топоренка построена избенка”. Что такое? Оказывается – птичье гнездо. Поглядел я – верно! Вот сорочье гнездо: как из бревен, все из сучьев сложено; пол глиной вымазан, соломкой устлан; посередине вход; крыша из веток. Чем не избенка? А топора сорока никогда и в лапах не держала. Крепко тут я пожалел птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топоренка строить!” Книги Бианки зовут юного читателя наблюдать, сравнивать, думать, быть хорошим следопытом, исследователем. Писатель показывает, учит раскрывать тайны леса, разгадывать маленькие и большие загадки из жизни зверей и птиц. Ведь только тот, кто хорошо знает природу, может ее любить и беречь, умножать ее богатства. Если вы еще не открыли для себя художественный мир писателя, поспешите это сделать, вы станете духовно богаче и чище от общения с большим мастером.

Есть в Москве улица Арбат.

Некогда названа она была

Улицей Св. Николая…

Б. Зайцев

Борис Константинович Зайцев, талантливый русский писатель, был возвращен из небытия благодаря демократическим преобразованиям в моей стране. Прочитав его книгу “Улица святого Николая”, я понял, что Родина по справедливости воздала этому замечательному творцу и гражданину, напечатав его книги и утвердив его имя в России. В книгу вошли произведения, написанные автором в разные годы. Уже с первого рассказа – “Волки”, открывающего книгу, я понял, что передо мной оригинальная, самобытная проза. Язык сочен, метафоричен. Оригинальность рассказа “Волки” – в метафоре: стая волков, попав в тяжелую ситуацию, ведет себя так, как вели бы себя, да и часто ведут, люди, для которых момент выживания преобладает над всеми иными чувствами. Стая не могла выбраться из бесконечной снежной пустыни и во всем обвинила своего старого вожака, который был растерзан и съеден. Этот жестокий акт не проходит просто так для оставшихся в живых молодых волков. Автор ставит их как бы в ситуацию нравственного мучения за содеянное: “А потом они опять принялись выть, но теперь каждый выл в одиночку, и если кто, бродя, натыкался на товарища, то оба поворачивали в разные стороны”.

В следующем рассказе – “Мгла” автор мастерски обыгрывает все ту же “волчью” тему, но здесь главное действующее лицо – охотник. Человек в погоне за волком испытывает самые низменные чувства. Когда охотник достигает цели, убив волка, он не испытывает никакого удовлетворения: “Вспоминая нашу пустынную борьбу там, в безлюдном поле, я не испытывал ни радости, ни жалости, ни страсти. Мне не было жаль ни себя, ни волка…”; “… я увидел лицо Вечной Ночи с грубо вырубленными, сделанными как из камня огромными глазами, в которых я прочел бы спокойное и равнодушное отчаяние”. Легко догадаться, что автора волнует проблема устройства мира и самого существования в нем всего сущего. Его герой как бы вынужден совершать бессмысленные поступки. Но если для героя эти поступки являются плодом размышлений над жизнью и смертью, то для волка это кончается трагедией. Автор мастерски делает так, что сам герой не жалеет волка, а читатель невольно ежится от описания погони и смерти вольного зверя, ежится, как от смертельного холодка. Автор умело использует метафоры и в других произведениях, вошедших в книгу (“Аграфена” и большинство других рассказов из цикла “Голубая звезда”).

Однако повесть “Преподобный Сергий Радонежский” написана совершенно иначе: читатель улавливает пристрастия автора, знакомится с его личными оценками того или иного момента исторического бытия святого Сергия. Читая повесть или, скорее, жизнеописание знаменитого русского святого четырнадцатого века, отмечаешь одну особенность в его облике, видимо, очень близкую Б. Зайцеву. Это – скромность подвижничества. Черта очень русская, недаром в жизнеописании автор противопоставляет Сергия католическому святому – Франциску Ассизскому. Противопоставляет именно чисто русскими человеческими качествами натуры. Интересен момент, когда будущий русский святой воздерживается от ухода из родного дома для служения Богу лишь потому, что родители попросили его не бросать их в старости одних. Католический святой так бы не поступил, ослепленный горним светом высшего бытия.

Линию корневой связи с простым русским народом святого Сергия автор проводит через все повествование. Он отмечает, что святой Сергий в отрочестве не блещет никакими талантами и даром красноречия. Более того, он явно беднее способностями, чем брат его Стефан. Но зато святой Сергий излучает тихий свет, незаметно и постоянно. Автор этим создает образ постепенного, естественного движения русского отрока к вершинам духа.

Само качество подвига, совершаемого святым Сергием на благо отечества, позволяет размышлять о понимании русским человеком своего физического и духовного долга перед родиной: “В тяжелые времена крови, насилия, свирепости, предательств, подлости неземной облик Сергия утоляет и поддерживает”; “Сергий учит самому простому: правде, прямоте, мужественности, труду, благоговению и вере”.

Преподобный Сергий Радонежский для Б. Зайцева – неотъемлемая часть России, как, например, Москва, Пушкин, красота русской природы.

В рассказах, завершающих книгу, автор увлеченно описывает жизнь и подвиги молодых офицеров царской армии, совершающих рыцарские поступки ради самодержавия. В повести “Мы военные…” Б. Зайцев так же четко расставляет акценты, и читатель без труда догадывается о его политической позиции и оценке событий: “Юра пал, как рыцарь, как военный. Самодержавный строй, его жизнью расплачивавшийся, сам валился стремительно – никто его не защищал”. Из повести мне стало ясно, что сам автор был против самодержавия и большевизма, но за временное правительство. Демократические взгляды были ему ближе всех остальных.

Размышляя о книге в целом, я хочу отметить, что автор подводит своего героя к мысли о целесообразности всего происходящего в этом мире: “Все имеет смысл. Страдания, несчастия, смерти только кажутся необъяснимыми. Прихотливы узоры и зигзаги жизни при ближайшем созерцании могут открыться как небесполезные. День и ночь, радость и горе, достижения и падения – всегда научают. Бессмысленного нет”.

Книга, на мой взгляд, позволяет судить и об одной особенности самого Зайцева-художника. Он отличается от многих других эмигрантов-литераторов, отдавших свой темперамент проклятиям в адрес новой России. События, послужившие причиной изгнания писателя из России большевистской, не озлобили его. Напротив, они усилили в нем чувство греха, ответственности за все происходящее с родиной. Отсюда и темы, привлекающие его внимание.

Среди них – религиозные, политические, философские. В данной книге составители, я считаю, отразили все эти направления, чем книга “Улица Святого Николая” весьма полезна и интересна современному читателю, живущему в не менее сложное и судьбоносное время, чем герои Б. Зайцева.

“Евгений Онегин”, пожалуй, самое трудное для понимания произведение русской литературы. Про него не скажешь словами Твардовского: “Вот стихи, а все понятно, все на русском языке”. Язык этого романа (в широком смысле, не только лингвистическом) очень труден для современного читателя. Не понимали этот язык и современники поэта. Однако они верно уловили, что художественный нерв “Евгения Онегина”, средоточие творческих задач, поставленных Пушкиным перед собою, связаны с формой повествования или формой авторского присутствия в тексте. Поначалу, после выхода отдельного издания первой главы, современники решили, что Пушкин подражает байроновскому “Дон Жуану”. Действительно, повествователь “Евгения Онегина”

перескакивает с предмета на предмет, говорит много необязательного (“светская болтовня”), и все это обильно приправлено шутками и иронией, так что понять мысль автора невозможно, да и облик автора получается каким-то несерьезным. В конце 1 главы Пушкин пишет: “Перечитал все это строго: /Противоречий очень много,/ Но исправлять их не хочу”. Признание принципиальное, ибо здесь сам автор обозначил ведущий принцип построения своего романа в стихах. Этот принцип – противоречие. Например, 5 строфа 1 главы весьма критически оценивает уровень образованности Онегина, но затем идет перечисление “всего, что знал еще Евгений”, и в 8 строфе делается вывод, что знал он не так уж и мало. Но главное противоречие всего романа и особенно 1-й, ключевой главы – соотношение личности Онегина и личности этого самого Я. от лица которого ведется все повествование. Строфы XV – 1 позволяют заключить, что Онегин и Я, как говорит народ, два сапога пара, близкие по духу, романтически настроенные друзья. Но строфа V решительно объявляет, что “Всегда я рад заметить разность/ Между Онегиным и мной… Как будто нам уж невозможно писать поэмы о другом/, Как только о себе самом”. Откуда берутся эти противоречия и почему автор их “терпит”? Дело в том, что на протяжении текста романа значение местоимений 1-ого лица (я, мне, мной, и т. п.) все время меняется. В одних случаях они обозначают автора-поэта, пишущего роман об Онегине и других персонажах. Вспомните все многочисленные рассуждения о литературе, ее истории, теории и практике сочинительства. В других случаях Я обозначает реального человека, который параллельно написанию романа об Онегине живет своей, “биографической” жизнью Пушкина, которая теперь нам хороша известна, да и многим первым читателям была знакома. Таковы, например, три последние строфы 1 главы. И наконец, в ряде эпизодов первой главы Я обозначает некоего вымышленного персонажа, безымянного знакомого Онегина по петербургскому свету. В результате получился очень сложный текст, совмещающий в себе все три мира, причем переходы из одного мира в другой происходят мгновенно, в пределах двух соседних строчек, без всякого предуведомления со стороны “автора”. Вот 2 строфа – первая “авторская” (в 1-ом – внутренний монолог Онегина). “Друзья Людмилы и Руслана! С героем моего романа…” – здесь Я – поэт представляет героя своего нового творения. “Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах…” – перед нами Я – вымышленный безымянный персонаж, человек онегинского круга (вряд ли Пушкин стал бы смешивать свою реальность поэта и человека с вымышленной, иллюзорной “реальностью” романных персонажей). “Или блистали, мой читатель…” – опять Я – поэт, имеющий читателя. “Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня” – с пушкинским примечанием, глухо намекающим, что реальный “биографический” человек находится сейчас в южной ссылке. В результате такого построения романный текст все время меняется, объекты описания то и дело оборачиваются разными сторонами, описываются с разных точек зрения. Текст “Евгения Онегина” заключает в себе целых три художественных мира, лежащих рядом, часто переходящих один в другой самым незаметным образом и тем не менее нигде не смешивающихся, не путающихся друг с другом.

Бог щедр. Когда, давным-давно, человеку был послан дар чувствовать. Чувствовать радость, печаль, тревогу, счастье, тоску и….. любовь. Любовь – это одно из чувств, которое дано изведать человеку в жизни. Кого то она озлобляет, делает мелочным, ревнивым до безумия, эгоистичным до предела, открывает самые низменные желания и

толкает на откровенно подлые поступки. Других же, напротив что это чувство делает человека добрее, чище, совершеннее. Древние считали любовь даром богов. Это чувство, по их мнению, приближало смертных к небожителям.

В средние века сложился настоящий культ любви. Рыцари посвящали всю свою жизнь служению прекрасной даме и были счастливы. О том, какое место занимала любовь в жизни наших предков, мы можем судить, в частности, по произведениям русских классиков. А одной из причин самой известной за всю русскую историю дуэли была именно пылкая любовь, столкнувшаяся со жгучей ревностью. У любви множество лиц. Это любовь-дружба, любовь-сотрудничество, любовь-страсть, любовь-трагедия и другие. В любви существует не только счастье, радость взаимного понимания, удовольствия, но и обман, ревность, страх, боль. Сказать “я люблю тебя ” значит, сказать “ты никогда не умрешь “, – заметил как-то великий французский писатель Альбер Камю. Любящий запечатлевает в своем сердце образ любимого человека, делает того бессмертным, как бессмертны солнце, земля, ветер, и только такое бессмертие возможно в нашем несовершенном мире. Можно сказать, что на фоне любви прочие душевные проявления человека выступают более четко, рельефно, выпукло. Таким образом, человек поверяется любовью. Тема любви – одна из ведущих тем мировой литературы с древнейших времен до сегодняшнего дня. Многие влюбленные стали олицетворением этого чувства. Стоит вспомнить Лейлу и Меджнуна, кавалера де Грие и Манон Леско, даму с собачкой и Гурова, а также многих-многих других. Сложно придумать, о чем бы писали знаменитые поэты и прозаики, чем вдохновлялись бы великие композиторы и художники, не будь на свете любви. Фридрих Мария Ремарк не остался в стороне от этой вечной темы. В романе “Триумфальная арка”, он устраивает своему герою проверку любовь, с каждой страницей все больше и больше обнажая душу своего подопечного.

Перед нами предстает герой Ремарка, человек близкий автору, выражающий его мировоззрение. Доктор Равик беженец из Германии. Вынужденный покинуть родину в связи с приходом к власти фашистов. Герой одинокий скиталец, не знающий ни семьи, ни дома, ни счастья. Он живет в гостинице. Его тяготит прошлое. Странные тени возвращаются и тревожат этого человека. Единственное, в чем Равик может найти себе утешение – это работа. Он пытается быть свободен, не хочет нести ни перед кем ответственности, боится привыкнуть к чему либо, так как, чувствует, что мир находится на грани новой катастрофы. Так зачем, как муравей, пытаться, что то строить, если

все равно все будет разрушено. Не лучше ли подождать лучших времен. Во все своем положении, Равик ощущает все зыбкость эмигрантского существования. Его способ самозащиты – независимость, стремление к одиночеству.

Но, совершенно неожиданно, в один момент все меняется. Так распорядилась судьба, случай, рок. Во время вечерней прогулки, Равик спасает женщину, которая хочет покончит жизнь самоубийством спрыгнув с моста. Он и она стояли на мосту, каждый, думая о своем, не предполагая, что повлечет за собой эта встреча. Они стояли на

мосту, где их ветер венчал. В эти минуты Равик еще не знал, что ночь разметала его покой и надежды вернуть все назад, уже нет. Позже, когда он начал понимать, что новое, давно забытое чувство затягивает его, как трясина. Равик пытался уйти от любви, но она стянула его слабую грудь. Поздно. Зная историю героя Ремарка, не станешь удивляться, почему от так старается убежать от привязанности, от нежности, от заботы и любви. Не всегда этот

человек был таким. Когда то у него были друзья, любимая девушка Сибилла. Равик и его возлюбленная на “допросе” у гестаповцев пережили страшные физические и моральные мучения. На его глазах, той, которую он любил делали больно, он же ничем не мог ей помочь. Ее не стало, а он не смог забыть этот кошмара, не мог забыть Сибиллы, не смог забыть ее боль. И зачем опять влюбляться? Зачем? Когда можно потерять любимого человека, когда можно невольно навлечь на него страдания? Зачем? Не лучше ли жить одному, не отвечая ни за кого, кроме себя.

Равик не смог убежать. Он начал жить своей возлюбленной. Некоторое время Равик боролся, но потом, когда понял, что это напрасно, отдал всего себя без остатка. Невозможно было поверить, что любовь способна так сильно изменить человека. Вместо черствого сухаря и эгоиста мы видим мягкого, заботливого человека. Ради благополучия любимой Равик переступает через свои принципы : просит о повышении платы за операции, работает для нее. Но она не может этого оценить. Жоан считает, что так и должно быть. Она совсем другая и не может понять его.

А Равик уже все знает, он знает, что она, как бабочка летит к огню. Лоск, блеск и материальное благополучие для нее гораздо важнее любви. Он не корит ее за это.

Все люди разные, она такая, какая есть.

С самого начала было понятно, что они не смогут быть долгое время вместе. Понятие о любви, пребование к жизни у этих людей совершенно не похожи. После того, как Равика выслали, Жоан не смогла дождаться его, слишком быстра она забыла свои слова, свою любовь. Доктор, в свою очередь не захотел делить ее с кем бы то ни было, не захотел играть в ее жизни роль второстепенного плана.

Особенность творчества И. Бунина заключается в том, что он глубинно исследует душу русского человека и своеобразие национального характера, в изображении черт психики славянина.

Рассказ “Антоновские яблоки” – это своеобразная зарисовка осени, времени года, всегда вызывающего в романтических душах элегическую грусть, размышления о жизни, постепенно меняющейся, но такой удивительно прекрасной и гармоничной.

В рассказе Бунина сюжета как такового нет. Нет основной линии событий, писатель просто излагает свои наблюдения, мысли. Рассказ разворачивается как череда воспоминаний, как ретроспектива, повествование ведется от первого лица, лица автора. Ему грустно, что дворянские гнезда вымирают, приходят в запустение. Помещичье-патриархальная Россия уже прошла долгий путь, в котором был расцвет, а теперь наступило медленное, но неизбежное увядание, закат.

В том, как писатель говорит об этом увядании, чувствуется неприкрытая боль. Бунин скорбит о том, что уходит в прошлое целая историческая эпоха, связанная с благополучием, с изобилием, роскошью. Сами антоновские яблоки писателем воспринимаются как олицетворение этой патриархально-дворянской Руси. В садах, домах всегда пахло яблоками. Этот запах для русского человека неразрывно связан с родиной, с тем миром, в котором он вырос, сформировался как личность. Но теперь этот мир изменяется. И постепенно запах антоновских яблок уходит из помещичьих усадеб. Ностальгия по прошлому, по целой странице истории, с которой связано так много, – все эти мысли проходят лейтмотивом через рассказ.

На смену угасающему дворянству приходит “царство мелкопоместных, обедневших до нищенства”. На глазах меняется жизнь, вырождается дворянство, исчезает все лучшее, что было связано с ним как с общественной формацией. Но Бунин все-таки не теряет надежды, что, несмотря на утрату благополучия, все равно сохранится то главное, что было свойственно российскому помещичье-патриархальному дворянству: “Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь!” Общая интонация рассказа элегическая. Начало рассказа полно бодрости, радости: “Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!”. Постепенно интонация становится ностальгической: “… понемногу в сердце начинает закрадываться странная и сладкая тоска…”. И, наконец, в описании поздней осени и предзимья – грусть. Песня ” каком-нибудь глухом хуторе звучит с грустной и безнадежной удалью”.

И рассказ Бунина “Танька” не оставляет читателя равнодушным. Обнищание деревенских жителей приводит к тому, что крестьянские семьи начинают голодать. Бунин мастерски рисует картину обнищания, обратившись к жизни одной конкретной семьи. Мы практически ничего не знаем о том, на что существуют окружающие.

Но на примере семьи Таньки и Васьки становится ясно, что в деревне всем приходится нелегко. Отец с трудом находит себе заработок, и если ему удается принести детям хотя бы что-то съедобное, это считается большой удачей.

Танька и ее брат постоянно голодны, не спасает та скудная еда, которая оказывается на их столе. Былое благополучие крестьян уходит в прошлое, а настоящее пугает своей жестокостью и неопределенностью.

Танька не понимает, почему теперь ее отправляют гулять на целый день, почему не дают даже “капустки”, почему рано заставляют ложиться спать. Страдания матери и отца, которые не могут прокормить своих детей, пока еще непонятны ребенку.

Совершенно случайно голодная и замерзшая Танька попадается на глаза барину Павлу Антонычу. В рассказе практически ничего не говорится о том, как обстоят дела у богатых людей. Но читатель не может не догадываться, что при внешнем лоске угасание былого благополучия так или иначе коснулось и их. Хотя, конечно, барин не умирает с голода. Уже порядком уставший от жизни, Павел Антоныч привязывается к оборванному крестьянскому ребенку.

Читателю остается только догадываться, как сложится дальнейшая судьба Таньки. Но при этом хочется верить, что угасание помещичье-патриархальной России все же оставит в людях хоть каплю доброты. И барин, которому стало жаль голодной девчонки, не бросит ее на произвол судьбы.

Ранние произведения М. Горького раскрывают основы мировоззрения молодого писателя, его философской мысли, его понимания человека и человеческих качеств.

Центральным образом романтических произведений этого периода является образ героического человека, готового к самоотверженному подвигу во имя народа.

“Макар Чудра” и “Старуха Изергиль” – наглядный пример того, что привлекало Горького в человеке, какие черты характера он хочет видеть в нем, какие качества приветствует в человеке, а какие, наоборот, осуждает. Во всех историях рассказанных Макаром Чудрой и старухой Изергиль, присутствует понятие “любовь”, и каждый горьковский герой раскрывает его сущность по-своему.

Данко – смелый, благородный юноша – любил свой народ чистой искренней любовью. Он не представлял его в горе и мучениях, поэтому пожертвовал своим светлым сердцем, своей жизнью ради счастья других, даже будучи уверенным, что его никто не поблагодарит. Данко мужествен и бесстрашен, его влечет к подвигу благородная цель – быть полезным народу. Воспевая бескорыстный поступок Данко, Горький будто призывает: “Люди! Если среди вас есть те, кто вас любит и помогает вам со всей щедростью души, не забывайте их добрых дел и отвечайте им взаимностью!” Образ Данко воплощает в себе идеал гуманиста и личность большой духовной красоты.

Следующая история старухи Изергиль противоположна рассказу о Данко. Описывая поступки сына орла – себялюбца и эгоиста, Горький обличает всех тех, кто наотрез отказывается от своих друзей, своего народа, поднимает голову настолько высоко, что не видит собственных ошибок. Естественно, подобные эгоисты обречены на вечные страдания, и осознание вины их уже не спасет. Не зря М. Горький использовал образ орла. Ведь орел – птица, которая всегда живет сама в горах, вдали от цивилизации; сама охотится, сама и умирает. Жизнь вне общества порождает в Ларре чувство невыразимой тоски. “В его глазах, – говорит Изергиль, – было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира”. Ларра был обречен на одиночество и счастьем считал для себя лишь смерть.

Идейный смысл рассказа дополняется образом старухи Изергиль. Ее воспоминания о своем жизненном пути – тоже своеобразная легенда о смелой и гордой женщине. Старуха Изергиль выше всего ценит свободу. Она с гордостью заявляет, что никогда не была рабой. Изергиль с восхищением говорит о любви к подвигу: “Когда человек любит подвиги, он всегда умеет их сделать и найдет, где это можно”.

А любовь двух цыган, Радды и Лойко – это не обычная любовь между мужчиной и женщиной. В этом случае великое чувство уходит на второй план. Для людей горячей крови, живущих в степях, воля и свобода – самое святое и важное в жизни. Влюбившись друг в друга, цыгане осознают, что могут потерять все это. Они остаются верными традициям своих предков, предпочитая вечную свободу земной любви.

Горький рисует исключительные характеры, возвеличивает гордых и сильных духом людей, для которых свобода превыше всего.

В своих ранних произведениях Горький приходит к следующей аксиоме: человек – существо с огромными возможностями, он может создать великое на Земле, принеся счастье и радость людям; но также может за одно мгновение все разрушить, повергнув человечество в пучину страданий.