Category: Сочинения по литературе

“ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ”

“Герой нашего времени” – вот основная мысль романа. В самом деле, после этого весь роман может почесться злою ирониею, потому что большая часть читателей наверное воскликнет: “Хорош же герой!” – А чем же он дурен? – смеем вас спросить.

Зачем же так неблагосклонно

Вы отзываетесь о нем?

Вы говорите против него, что в нем нет веры. Прекрасно! Но ведь это то же самое, что обвинять нищего за то, что у него нет золота: он бы и рад иметь его, да не дается оно ему. И притом, разве Печорин рад своему безверию? Разве он гордится им? Разве он не страдал от него? Разве он не готов ценою жизни и счастья купить эту веру, для которой еще не настал час его?.. Вы говорите, что он эгоист? – Но разве он не презирает и не ненавидит себя за это? Разве сердце его не жаждет любви чистой и бескорыстной?.. Нет, это не эгоизм: эгоизм не страдает, не обвиняет себя, но доволен собою, рад себе. Эгоизм не знает мучения: страдание есть удел одной любви. Душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля, пусть взрыхлит ее страдание и оросит благодатный дождь, – и она произрастит из себя пышные, роскошные цветы небесной любви… Этому человеку стало больно и грустно, что его все не любят, – и кто же эти “все”? – пустые, ничтожные люди, которые не могут простить ему его превосходства над ними. А его готовность задушить в себе ложный стыд, голос светской чести и оскорбленного самолюбия, когда он за признание в клевете готов был простить Грушницкому, человеку, сейчас только выстрелившему в него пулею и бесстыдно ожидавшему от него холостого выстрела? А его слезы и рыдания в пустынной степи, у тела издохшего коня? – Нет, все это не эгоизм! Но его – скажете вы – холодная расчетливость, систематическая рассчитанность, с которой он обольщает бедную девушку, не любя ее, и только для того, чтобы посмеяться над нею и чем-нибудь занять свою праздность? – Так, но мы и не думали оправдать его в таких поступках ни выставлять его образцом и высоким идеалом чистейшей нравственности: мы только хотим сказать, что в человеке должно видеть человека и что идеалы нравственности существуют в одних классических трагедиях и морально-сентиментальных романах прошлого века. Судя о человеке, должно брать в рассмотрение обстоятельства его развития и сферу жизни, в которую он поставлен судьбой. В идеях Печорина много ложного, в ощущениях его есть искажение; но все это выкупается его богатою натурою. Его во многих отношениях дурное настоящее – обещает прекрасное будущее.

Автор разбираемого нами романа, описывая наружность Печорина, когда он с ним встретился на большой дороге, вот что говорит о его глазах: “Они не смеялись, когда он смеялся… Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей? Это признак – или злого нрава, или глубокой, постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял на себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен”. – Согласитесь, что как эти глаза, так и вся сцена свидания Печорина с Максимом Максимычем показывают, что если это порок, то совсем не торжествующий, и надо быть рожденным для добра, чтоб так жестоко быть наказанным за зло!.. Торжество нравственного духа гораздо поразительнее совершается над благородными натурами, чем над злодеями…

А между тем этот роман совсем не злая ирония, хотя и очень легко может быть принят за иронию; это один из тех романов,

В которых отразился век,

И современный человек

Изображен довольно верно

С его безнравственной душой,

Себялюбивой и сухой,

Мечтанью преданной безмерно,

С его озлобленным умом,

Кипящим в действии пустом.

“Хорош же современный человек!” – воскликнул один нравоописательный “сочинитель”, разбирая или, лучше сказать, ругая седьмую главу “Евгения Онегина”. Здесь мы почитаем кстати заметить, что всякий современный человек, в смысле представителя своего века, как бы он ни был дурен, не может быть дурен, потому что нет дурных веков, и ни один век не хуже и не лучше другого, потому что он есть необходимый момент в развитии человечества или общества.

Пушкин спрашивал самого себя о своем Онегине:

Чудак печальный и опасный,

Созданье ада иль небес,

Сей ангел, сей надменный бес,

Что ж он? Ужели подражанье,

Ничтожный призрак, иль еще

Москвич в Гарольдовом плаще,

Чужих причуд истолкованье,

Слов модных полный лексикон, –

Уж не пародия ли он?

И этим самым вопросом он разрешил загадку и нашел слово. Онегин не подражание, а отражение, но сделавшееся не в фантазии поэта, а в современном обществе, которое он изображал в лице героя своего поэтического романа. Сближение с Европой должно было особенным образом отразиться в нашем обществе, – и Пушкин гениальным инстинктом великого художника уловил это отражение в лице Онегина. Но Онегин для нас уже прошедшее, и прошедшее невозвратно. Если бы он явился в наше время, вы имели бы право спросить, вместе с поэтом:

Все тот же ль он иль усмирился?

Иль корчит так же чудака?

Скажите, чем он возвратился?

Что нам представит он пока?

Чем ныне явится? Мельмотом,

Космополитом, патриотом

Гарольдом, квакером, ханжой

Иль маской щегольнет иной,

Иль просто будет добрый малый,

Как вы да я, как целый свет?

Печорин Лермонтова есть лучший ответ на все эти вопросы. Это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою. Иногда в самом имени, которое истинный поэт дает своему герою, есть разумная необходимость, хотя, может быть, и не видимая самим поэтом…

Со стороны художественного выполнения нечего и сравнивать Онегина с Печориным. Но как выше Онегин Печорина в художественном отношении, так и Печорин выше Онегина по идее. Впрочем, это преимущественно принадлежит нашему времени, а не Лермонтову. Что такое Онегин? – Лучшею характеристикою и истолкованием этого лица может служить французский эпиграф к поэме: “Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием как в своих добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может мнимого” (перевод с франц.). Мы думаем, что это превосходство в Онегине нисколько не было воображаемым, потому что он “вчуже чувства уважал” и что “в его сердце была и гордость, и прямая честь”. Он является в романе человеком, которого убили воспитание и светская жизнь, которому все пригляделось, все приелось, все прилюбилось и которого вся жизнь состояла в том,

Что он равно зевал

Средь модных и старинных зал.

Не таков Печорин. Этот человек не равнодушно, не апатически несет свое страдание: бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду; горько обвиняет он себя в своих заблуждениях. В нем неумолчно раздаются внутренние вопросы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения: подсматривает каждое движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою. Он сделал из себя самый любопытный предмет своих наблюдений и, стараясь быть как можно искреннее в своей исповеди, не только откровенно признается в своих истинных недостатках, но еще и выдумывает небывалые или ложно истолковывает самые естественные свои движения. Как в характеристике современного человека, сделанной Пушкиным, выражается весь Онегин, так Печорин весь в этих стихах Лермонтова:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

“Герой нашего времени” – это грустная дума о нашем времени, как и та, которою так благородно, так энергически возобновил поэт свое поэтическое поприще и из которой мы взяли эти четыре стиха…

“Герой нашего времени” представляет собою несколько рамок, вложенных в одну большую раму, которая состоит в названии романа и единстве героя. Части этого романа расположены сообразно с внутреннею необходимостью; но как они суть только отдельные случаи из жизни хотя и одного и того же человека, то и могли б быть заменены другими, ибо вместо приключения в крепости с Бэлою, или в Тамани, могли б быть подобные же и в других местах, и с другими лицами, хотя при одном и том же герое. Но тем не менее основная мысль автора дает им единство, и общность их впечатления поразительна, не говоря уже о том, что “Бэла”, “Максим Максимыч” и “Тамань”, отдельно взятые, суть в высшей степени художественные произведения.

В “Предисловии” к журналу Печорина автор, между прочим, говорит: “Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе. В моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света, но теперь я не могу взять на себя эту ответственность”.

Благодарим автора за приятное обещание, но сомневаемся, чтоб он его выполнил: мы крепко убеждены, что он навсегда расстался со своим Печориным. Если же г. Лермонтов и выполнит свое обещание, то мы уверены, что он представит уже не старого и знакомого нам, о котором он уже все сказал, а совершенно нового Печорина, о котором еще можно много сказать.

1840

Личность в представлении писателей второй половины XIX века – это понятие, прежде всего, нравственное. Именно она движет общество вперед, способствует его развитию. Основной чертой индивида является способность к самокритике, самоанализу и стремление к совершенствованию. Поэтому доминирующую роль в произведениях русской литературы того времени занимают именно такие герои.

Ф. М. Достоевский был ярким представителем русской интеллигенции 60-70-х годов XIX века. Одной из основных особенностей его творчества было гуманное отношение к человеку, за которого он испытывал боль. Свои идеи автор воплощал в художественных произведениях, главными героями которых всегда были люди ищущие и думающие.

Таким был и Родион Раскольников. С самого начала он предстает перед нами как необычный человек. Мы понимаем, что в его душе что-то творится, в его голове кроется какой-то замысел, его терзает непонятная нам мысль: “…но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию”. “Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, ко всякого рода обществу, особенно в последнее время “.

Начиная с первых страниц романа, Достоевский готовит своего героя к роковому шагу. Все, что окружает Раскольникова, нравственно и физически давит на него. Изображая героя в грязно-желтом Петербурге среди нищих, пьяниц, “униженных и оскорбленных”, автор хочет показать ту оборотную сторону жизни города, показать, как гибнет умный и образованный человек. Погруженный в нищенскую обстановку, Родион начинает страдать, мучиться.

Хорошее нравственное воспитание Раскольникова не позволяет ему равнодушно смотреть на страдания людей, хотя он и сам находится в бедственном положении. “Вот тут… двадцать рублей, кажется, – и если это может послужить вам в_ помощь, то… я… одним словом, я зайду!” Герой смущен тем, что он помогает человеку, не усматривает в этом ничего сверхъестественного.

Несмотря на жестокость своей теории, которую он создал в своем воображении, он был отзывчивым и душевным человеком. Чем мог, он. помогал семье Мармеладовых. Уязвленная гордость героя мешала ему жить спокойно. Он слишком высоко ценил себя и не мог понять, почему умный и образованный человек должен давать грошовые уроки, чтобы сводить еле-еле концы с концами. И это, конечно, сыграло большую роль в развитии его душевного конфликта.

На протяжении всего романа Достоевский показывает нам внутренние диалоги Раскольникоза, “диалектику” его души. Как человек думающий, герой постоянно рассуждает, анализирует свои поступки и делает выводы.

Создав теорию о “людях-гениях” и “муравейнике”, герой вступает в спор с самим собой. Его действительно волнует вопрос, что он представляет собой. “Кто я – тварь дрожащая или право имею?” Гуляя по городу, сидя дома, разговаривая с окружающими его людьми, Раскольников все больше уверяется в правоте своей теории, в праве “гениев” на кровь “по совести”.

Разговор в трактире, знакомство с Мармеладовым, письмо от матери – все это послужило решающим толчком к совершению его “пробы”. Но что же дальше? “Проба” совершена, а душевные страдания не прекращаются. Убийство лишь стало началом всех нравственных страданий Раскольникова. Его мучает совесть, он боится быть пойманным, боятся выдать себя и сделать лишний шаг. Читателю кажется, что герой находится на пути к сумасшествию. Но именно сейчас Раскольников начинает понимать, что он такой же “муравей”, такая же “тварь дрожащая”, как и все остальные люди. Это заставляет героя еще больше страдать и мучиться. И жаль становится героя, страдающего, обезумевшего, оттолкнувшего от себя родных и друзей. Только одна Соня понимает его, принимает таким, как он есть. Именно она возрождает его вновь к жизни, призывает к мукам ради воскрешения души, ради спасения. И вот этот жестокий, эгоистичный человек сам сознается в преступлении, сам принимает на себя страдания. Конечно же, это влияние Сони Мармеладовой, живущей и руководствующейся чувством, которая с 336

помощью веры и любви возвращает героя к жизни. “Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого”.

Необычный финал романа является последним штрихом в раскрытии духовных исканий личности Родиона Раскольникова. Герой выбирает смирение, сострадание и, в конечном счете, отказывается от какого-либо протеста. Пройдя путь от убежденного атеиста до истинного христианина, герой нашел себя, нашел истинное счастье в жизни. “Разве могут ее убеждения не быть теперь и моими убеждениями? Ее чувства, ее стремления по крайней мере…” Это жизнь настоящей личности, разумного и думающего существа. Только находясь в исканиях, раздумьях, постоянном духовном поиске, человек может считаться личностью.

Русские писатели видели всю необходимость таких людей и стремились в своих произведениях показать это. Примером может служить и творчество Ф. М. Достоевского.

Сказать о них звери – мало. Фашист – больше, чем зверь. Это изверг, людоед. Кровь, человеческая кровь, истребление людей – вот, что питает фашиста, вот что держит его на ногах.

Мы никогда не простим кровавому Гитлеру смерть наших отцов и дедов! Никогда! Примеры истязаний фашистов над советскими людьми можно приводить бесконечно. Об этом больно вспоминать, но забывать об этом нельзя. Именно поэтому, несмотря ни на что, я приведу несколько примеров фашистского зверства.

В Бресте на футбольном поле фашистские изуверы начали расстреливать людей поодиночке. На глазах у матерей расстреливали их детей. Расправа продолжалась около часа. Оставшимся в живых фашистский офицер скомандовал: “Бегите!”- и толпа побежала. Вслед бегущим застрочил пулемет…

Под Калачом ранним июльским утро немцы открыли сильный минометный и артиллерийский огонь. Бойцы Красной Армии собрались дать фашистам отпор, но, выглянув из окопов, они увидели страшную картину. Около ста женщин, низко склонив головы, медленно шли по направлению к окопам, а позади них двигались вражеские танки, и то и дело раздавались пулеметные очереди по советским женщинам. Вот какой коварный, зверский, подлый поступок совершили фашисты.

В селе Ивищи Изноковского района Смоленской области немцы заперли в церкви полсотни пожилых людей и подожгли ее.

Эти и другие письма, дневники, листовки военных лет, посмертные записки, найденные в гильзах, ветхие солдатские треугольники со штемпелями полевой почты, фотографии, вырезки из газет… Какое в них богатство чувств и мыслей! Собранные воедино, они воссоздают страницы героического прошлого, уже ставшего историей. Историей, которая не стареет от времени и всегда остается в памяти народной.

Остросюжетные рассказы Джеймса Олдриджа знакомы многим читателям. Привлекают они, прежде всего, тонким анализом человеческой психологии.

В новелле “Последний дюйм” автор раскрывает нам момент взросления юного героя под давлением тяжелого испытания. Герой, десятилетний мальчик Дэви, отправляется со своим отцом Беном на самолете на безлюдное морское побережье. Там Бен будет снимать акул под водой. Это очень опасная работа, но за съемки платят хорошие деньги.

Приземляя самолет, Бен рассказывал сыну секреты летного мастерства. Оказывается, при посадке очень важен последний дюйм – если возьмешь чуть выше, то повредишь самолет, а опустишься слишком низко, то налетишь на кочку и перевернешься. Наконец, после удачной посадки, Бен с аквалангом и свежим мясом для приманки акул нырнул под воду, а Дэви остался на берегу. Акулы не заставили себя ждать, сразу приплыли на запах крови. Уже начав снимать, Бен заметил, что сам случайно испачкался в крови, когда прятал мясо в расщелине рифа. Акулы накинулись на человека и сильно его поранили. Бен еле-еле отбился от хищниц. Собрав последние силы, он выбрался на берег. Одна рука у него была почти оторвана, другая напоминала изжеванный кусок мяса.

Бен понял, что погибнет от потери крови, но больше волновала его мысль, что же будет с Дэви. Ведь они никому не сказали, куда едут. Отец решает, что мальчик должен сам вести самолет, однако не сразу говорит ему об этом. Он просит Дэви подтащить его на полотенце к самолету и помочь забраться в кабину. Мальчик видит, что отец вряд ли сможет вести самолет. Бен же шутит, подбадривая сына, говорит, что “ветер сам отнесет нас домой”. В конце концов Бен признается, что за штурвал придется садиться мальчику.

Дэви очень испугался, ведь он не умеет управлять самолетом. Но, стиснув зубы, он следует всем указаниям отца. На чашу весов поставлена жизнь родного человека, выбора нет. Постепенно мальчик обретает уверенность в своих силах. Следуя указаниям отца, он поднимает самолет в воздух, но дело значительно осложняется сильным ветром и надвигающейся темнотой. Бен же то и дело теряет сознание. Дэви действует самостоятельно, одновременно пытаясь вывести отца из полуобморочного состояния. И вот уже внизу взлетная полоса. Остался “последний дюйм” между жизнью и смертью. Отважный мальчик сажает самолет, и очнувшийся Бен понимает, что обязательно выживет.

Так десятилетний мальчик, всегда скромный и тихий, доказал, что достоин называться мужчиной. В сложнейшей ситуации он не

потерял самообладания. Поняв, что от его действий зависит жизнь отца, Дэви собрался с силами и совершил, казалось бы, невозможное. Многие взрослые мужчины растерялись бы на его месте. А мальчик, переступив через свой страх, поднял в воздух самолет и благополучно справился с бунтующей стихией. Чувствуя ответственность за судьбу близкого человека, он не отступил перед лицом опасности и показал все самые сильные стороны мужского характера – смелость, решительность, жесткость и умение самостоятельно принимать решения.

Образ революционной эпохи в поэме А. А. Блока “Двенадцать”

Поэма А. Блока “Двенадцать”, написанная в 1918 году, явилась неожиданностью для современников. Многие поэты и писатели того круга, к которому относился Блок, восприняли октябрьскую революцию 1917 года как национальную трагедию, как “начало конца” России. Блоковская поэма, в которой звучало предложение “пальнуть пулей в Святую Русь”, а во главу отряда революционеров был поставлен Христос, не могла не показаться большинству представителей творческой интеллигенции кощунственной. Споры о поэме “Двенадцать” ведутся и в наше время; современные исследователи предлагают различные варианты ее прочтения, некоторые пытаются доказать, что Блок писал не панегирик революции в “Двенадцати”, а памфлет на нее, что Христос в поэме – не Христос, а Антихрист. Однако сам поэт высоко оценил свое произведение; закончив поэму, он написал в дневнике: “Сегодня я – Гений”. Действительно, всего через несколько месяцев после такого грандиозного исторического события русский поэт Александр Блок сумел дать ему объективную оценку, раскрыв двойственную природу революции. Первые строчки произведения становятся образом-символом революции: “Черный вечер. Белый снег”. Черное и белое, темное и светлое, плохое и хорошее, отрицательное и положительное – на равных сосуществуют в таком явлении, как революция. Прежде всего, нужно отметить, что Блок, понимая жизнь как взаимодействие и движение стихий, и революцию осознавал как стихию. В своей статье “Интеллигенция и революция” он призывал: “Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию”. И Блок слышал ее, улавливал музыку революции. Он смог услышать ее как многоголосное музыкальное произведение, и это свое восприятие отразил в поэме. Ритмика поэмы удивительна – она вся построена на смене “мелодий”, среди которых мы можем различить и боевой марш, и старинный романс, и фольклорные, в том числе “частушечные”, мотивы. Известно, что А. Блок начал писать свою поэму со строчек “Уж я ножичком полосну-полосну”, услышанных им и поразивших его своей звукописью. “Двенадцать” не политическая поэма, но в России того времени любое произведение воспринималось как в той или иной степени политическое, и произведение о революции, разумеется, не могло не быть прочитано в таком ключе. К тому же, Блоку нельзя отказать в умении увидеть то, что в действительности происходит в России, поэтому в его поэме мы ощущаем не только восхищение музыкой революции. Блок очень тонко почувствовал то страшное, что вошло в жизнь вместе с революцией, и отразил это в произведении. Представление о жестокости происходящего подчеркивается и цветовой гаммой произведения. Лишь три цвета: черный, белый и красный – использует Блок в этой поэме. Они изменяются, преображаются. Бубновый туз, пунцовая родинка к концу произведения сменяются красным (кровавым) флагом. Революция неизбежно несет разрушение, даже крушение старого мира. Блок изображает детали, характерные для дореволюционного общества: “керенки в чулке”, “шоколад Миньон”. Все эти “буржуйские штучки” должны остаться в прошлом, а им на смену приходит “свобода без креста”, а с ней – полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон. Читатель становится свидетелем преступления – убийства Катьки, – совершенного одним из отряда красногвардейцев. Показательно, что Катька является случайной жертвой. Целью Петьки был Ванька, который с Катькою летит на лихаче. Однако личные мотивы маскируются классовой ненавистью к буржуям, и преступление оправдывается. Но убийство творится не только из-за любви – в нем проявилась и иная стихия, стихия социальная. В разгуле, в разбое – бунт “голытьбы”. Эти люди не просто бушуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он “буржуй”, они стремятся уничтожить старый мир: “Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем…” Заметим, что даже любовь (понимаемая Блоком так же, как и революция, – как стихия) не удерживает Петьку от убийства. Не удерживает от убийства и нравственное чувство – нравственные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено: “Запирайте етажи, Нынче будут грабежи! Отмыкайте погреба – Гуляет нынче голытьба!” Потеряна вера в Бога, и Двенадцать, которые пошли “в красной гвардии служить”, сами это понимают, говоря: “Петька! Эй, не завирайся! От чего тебя упас Золотой иконостас?” – и добавляют: “Али руки не в крови Из-за Катькиной любви?” Сцена убийства становится кульминацией поэмы – стихия неуправляема, она сметает все, что попадается на ее пути. Разгул революционной стихии
, который приобретал подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных погребов, грабежи, убийства, Блок воспринимал как народное возмездие. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности – такой предстает Россия в поэме “Двенадцать”. Но Россия должна пройти через страшное время; погрузившись на самое дно, она, в конце концов, должна вознестись к небу. И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме – образ Христа. Его появление удивляет читателя, хотя в произведении содержится много предпосылок к этому появлению: само название поэмы для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, явно символизировало число апостолов, учеников Христа. И в таком случае путь, которым идут герои блоковской поэмы, оказывается путем из бездны к воскресению. А Христос выступает символом смены эпох, и не случайно он оказывается впереди отряда двенадцати: Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз Впереди – Исус Христос. На этой ноте завершается поэма, проникнутая верой А. Блока в грядущее воскресение России и воскресение человеческого в человеке. Блок смог расслышать “музыку революции” и надеялся, что эта музыка в конечном итоге окажется похожей скорее на победный, а не на траурный марш.

Ключи от счастья женского,

От нашей вольной волюшки,

Заброшены, потеряны

У бога самого!..

Некрасов первый начал писать о женщинах крестьянках, об их судьбе, жизни, о счастье и несчастье. Он написал о суровой. В своем творчестве он описывает женщину – крестьянку как бесправную, задавленную тяжелым рабским трудом, но сохранившую физическую и духовную красоту. Другие писатели, например, Пушкин, Лермонтов больше писали о женщинах высшего света. Эти дамы, незнающие нужды, голода, ведь они были очень богаты. А писатели даже не подозревали, какая интересная, но в то же время трудная бывает жизнь крестьянской женщины.

Так как я считаю эту проблему актуальной для нашего времени, мне хочется показать ее на примере Матрены Тимофеевны, героини поэмы Некрасова.

Матрена Тимофеевна – красивая, осанистая женщина, широкая и плотная, лет тридцати осьми.

Красива: волос с проседью,

Глаза большие, строгие,

Ресницы богатейшие,

Сурова и смугла.

Несмотря на то, что ей очень тяжело приходилось в жизни, характер у нее был стойкий. Она терпелива к своей семье, где ее оскорбляют и заставляют работать, как рабыню.

До замужества Матрена Тимофеевна жила счастливо. У нее была хорошая непьющая семья. Жила она в свое удовольствие. На парней она не вешалась, но жених ей все-таки нашелся.

Вышла она замуж за Филиппа Корчагина. В этой семье Матрене Тимофеевне жилось очень плохо. Муж ее удерживал, чтобы она не ругалась со свекром, свекровью, золовками. Только один дедушка Савелий к ней хорошо относился.

Скоро у Матрены родился первый сын Демушка. Она его очень любила и все время ходила с ним в поле. где работала. Но однажды свекровь воспротивилась этому, и тогда Матрена оставила Дему с дедом Савеличем. Когда она вернулась с поля, сын был мертв.

Был у Матрены Тимофеевны второй сын, Федотушка. И с ним произошло несчастье, из-за которого пострадала мать:

Подпасла малолетнего.

По младости, по глупости

Простить: а бабу дерзкую

Примерно наказать!

Но одним несчастьем не обошлось. Мужа забрали в рекруты. Без мужа Матрене Тимофеевне пришлось еще туже, сама она голодала, пытаясь прокормить семью. Ей пришлось идти в город к губернаторше и просить ее, чтобы та вернула ее мужа из рекрутов. И губернаторша помогла ей. Муж вернулся домой.

Много было несчастья в жизни Матрены Тимофеевны, но и счастье было. Все эти события закалили ее характер, волю.

Трудно, очень трудно жить женщине-крестьянке. Много забот на ее плечах. И дом, и дети, и муж, и работа. Тяжело жить ей. И некогда крестьянке о счастье задумываться, а если и будет время, то невольно напрашивается вопрос: Так где же они, ключи от счастья женского? Неужели их не существует?

Роман Лермонтова “Герой нашего времени” был создан в 30-е годы XIX века и, как написал об этом произведении Белинский, стал “грустной думой” о современном поколении. В этом романе автор рассмотрел множество философских и нравственных проблем, которые занимали Лермонтова в его время и продолжают занимать нас в наш непростой век. Носителем взглядов поэта является его герой – Печорин.

Первая глава романа “Бэла” строится в строгом соответствии с канонами романтизма. Это значит, что главный герой противопоставлен окружающему миру. Он загадочен, непонятен остальным персонажам. Он ищет неземной любви. Недостижимая для серой массы обывателей глубина и трагичность мироощущения героя дают ему право преступать обычные человеческие правила поведения.

Этот романтический постулат о различных нравственных нормах для героя и для обывателя стал одним из главных вопросов русской литературы XIX века. Общественное сознание связывало эту проблему с именем Наполеона – человека, обязанного своим головокружительным взлетом только самому себе, проповедовавшего странный для того времени мировоззренческий принцип: “Для достижения цели все средства хороши”. Лермонтова всегда волновал образ Наполеона. В юности поэт преклонялся перед ним,

воспевал его жизнь и оплакивал одинокую гибель. Со временем Лермонтов пришел к переоценке нравственных ценностей. В “Герое нашего времени” он ни разу не упоминает имени своего давнего кумира, но то, что мы называем наполеоновской темой, стало одной из центральных нравственно-философских проблем романа.

В известной мере “Бэла” строится так, что читатель подготовлен к появлению романтического героя, нарушающего все условности, и ждет от Печорина именно бунта. Печорин находится в центре повествования. Он – объект читательского интереса. И не только читательского. Например, Максим Максимыч не может без слез вспомнить о несчастной участи Бэлы, ведь он искренне полюбил эту девушку. Однако он прощает Печорину ее гибель. Почему? “Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно должно соглашаться”. Другими словами, добрый, порядочный штабс-капитан судит себя и себе подобных по одним законам, а Печорина – по другим, гораздо менее жестким. И его слушатель – путешествующий офицер – с ним как будто согласен, и мы – читатели – принимаем его систему двойной моральной нормы.

Но ведь человек, отказывающийся судить себя по тем же законам, по которым судит окружающих, теряет нравственные ориентиры, утрачивает критерии добра и зла. Поэтому двойственность нравственной морали по самой своей сути аморальна и преступна, она – основа любого преступления.

В романе “Преступление и наказание” Достоевский зло высмеивал попытки социалистов объяснить все в человеке влиянием внешней среды. “У них одно объяснение, – негодовал Разумихин, – среда заела. Натура не берется в расчет…”. И это справедливое обвинение Достоевского. В самом деле, какая бы ни была среда, как бы сильно ни было ее дурное влияние, человек несет ответственность за свои поступки. Человек отвечает за каждый свой шаг, это основа нравственности. И эта основа утрачена Печориным: в этом и заключается его преступление.

Так, например, в “Бэле” Печорин ради обретения нового духовного опыта не задумываясь жертвует и князем, и Азаматом, и Казбичем, и самой Бэлой. В “Тамани” он позволил себе из любопытства вмешаться в жизнь “честных контрабандистов” и заставил их бежать, бросив дом, а заодно и слепого мальчика.

В “Княжне Мери” Печорин вмешивается в завязавшийся роман Грушницкого и Мери, вихрем врывается в наладившуюся жизнь Веры. Ему тяжко, ему пусто, ему скучно. Он пишет о своей тоске и о притягательности “обладания душой” другого человека, но ни разу не задумывается, откуда взялось его право на это обладание! Размышления Печорина в “Фаталисте” о вере и безверии относятся не только к трагедии одиночества современного человека в мире. Человек, утратив Бога, утратил главное – моральные ориентиры, твердую и определенную систему нравственных ценностей. Ведь идея Бога – не цель и не плетка для усмирения инстинктов, это идея духовной потребности самого человека возвыситься над ними, победив их в себе. Это высшая идея духовного равенства, ибо каждый человек есть образ и подобие Божие, вне зависимости от того, Наполеон он или, к примеру, титулярный советник. И никакие эксперименты не дадут Печорину радости бытия. Уверенность может дать только вера. А глубокая вера предков утрачена в век Печорина. Утратив веру в Бога, герой утратил и веру в себя – в этом его трагедия.

Удивительно, что Печорин, понимая все это, в то же время не видит истоков своей трагедии. Он размышляет следующим образом: “Зло порождает зло; первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого…” Получается, что весь мир, окружающий Печорина, построен на законе духовного рабства: мучают, чтобы получить удовольствие от страданий другого. И несчастный, страдая, мечтает об одном – отомстить обидчику. Зло порождает зло не само по себе, но в мире без Бога, в обществе, где попраны нравственные законы, где только угроза юридического наказания как-то ограничивает разгул вседозволенности.

Печорин постоянно ощущает свою нравственную ущербность: он говорит о двух половинах души, о том, что лучшая часть души “высохла, испарилась, умерла”. Он “сделался нравственным калекой” – вот истинная трагедия и наказание Печорина.

“Береги платье снову, а честь смолоду” – известная русская народная пословица. В повести А. С. Пушкина “Капитанская Дочка” она, как призма, через которую автор предлагает читателю рассматривать своих героев.

Подвергая действующих лиц повести многочисленным испытаниям, Пушкин мастерски показывает их истинную сущность. Действительно, полнее всего человек раскрывается в критической ситуации, выходя из нее либо победителем и героем, сумевшим остаться верным своим идеалам и взглядам, либо предателем и подлецом, заботящемся только о собственном “шкурном” интересе.

Представителями первых в “Капитанской дочке” являются Петр Гринев, Маша Миронова, ее добрые родители Иван Кузмич и Василиса Егоровна. Люди честные, мужественные и решительные, верные своему долгу, они предпочитают встречать опасность лицом к лицу и стоять до конца.

Так, Петр Гринев предстает перед нами как человек порядочный и справедливый, патриот своей родины, храбрый офицер и добрый товарищ. Самыми важными качествами в человеке он считает честь и умение держать данное слово. Своей открытостью, честностью и силой духа Гриневу удается покорить даже Пугачева – предводителя крестьянского восстания, который не только помиловал его от казни, но и помог освободить Марью Ивановну из швабринского плена.

О семье Мироновых нельзя отозваться иначе, кроме как с восхищением. Взвалив на свои уже немолодые плечи заботу о Бело-горской крепости и ее обитателях, комендант с женой понимают честь как беззаветную службу государыне-императрице Екатерине П. Их не смогли сломить ни угрозы, ни сила, они отказались присягнуть самозванцу Пугачеву и мужественно приняли мучительную смерть.

Достойной своих родителей оказалась Маша Миронова. С невиданной стойкостью перенесла она удары судьбы, не побоялась добраться до Петербурга, добиться встречи с государыней, и сумела доказать невиновность своего любимого.

Противоположностью им всем является Швабрин – человек эгоистичный, малодушный, лицемерный, трусливый и жалкий. Он способен на подлость и бесчестные поступки, однако в результате был призван к ответу и наказан за все прегрешения.

Я думаю, что на примере своих героев Пушкин показывает нам те жизненные ориентиры, к которым стоит стремиться, потоку что такие нравственные ценности, как честь и достоинство, верность долгу никогда не утратят своего значения.

(I вариант)

Основной круг философской проблематики эпопеи В. Гроссмана “Жизнь и судьба” – жизнь и судьба, свобода и насилие, законы войны и жизни народа. Писатель видит в войне не столкновение армий, а столкновение миров, столкновение различных взглядов на жизнь, на судьбу отдельного человека и народа. Война выявила коренные проблемы современности, вскрыла основные противоречия эпохи.

В романе две основные темы – жизнь и судьба.

“Жизнь” – это свобода, неповторимость, индивидуальность; “судьба” – необходимость, давление государства, несвобода. Комиссар Крымов говорит: “Как странно идти по прямому, стрелой выстреленному коридору. А жизнь такая путаная тропка, овраги, болотца, ручейки, степная пыль, несжатый хлеб, продираешься, обходишь, а судьба прямая, струночкой идешь, коридоры, коридоры, коридоры, в коридорах двери”.

Судьба основных действующих лиц трагическая или драматическая. В героизме Гроссман видит проявление свободы. Капитан Греков, защитник Сталинграда, командир бесшабашного гарнизона “дома шесть дробь один”, выражает не только сознание “правого дела борьбы с фашизмом”, отношение к войне как к трудной работе, самоотверженность и здравый смысл, но и непокорство натуры, дерзость, независимость поступков и мыслей. “Все в нем – и взгляд, и быстрые движения, и широкие ноздри приплюснутого носа – было дерзким, сама дерзость”. Греков – выразитель не только народного, национального, но и всечеловеческого, свободолюбивого духа (недаром его фамилия Греков).

Главный конфликт романа – конфликт народа и государства, свободы и насилия. “Сталинградское торжество определило исход войны, но молчаливый спор между победившим народом и победившим государством продолжался. От этого спора зависела судьба человека, его свобода”. Этот конфликт прорывается наружу в размышлениях героев о коллективизации, о судьбе “спецпереселенцев”, в картинах колымского лагеря, в раздумьях автора и героев о тридцать седьмом годе и его последствиях.

Колымский лагерь и ход войны связаны между собой. Гроссман убежден, что “часть правды – это не правда”. Арестованный Крымов ловит себя на мысли, что ненавидит пытающего его особиста больше, чем немца, потому что узнает в нем самого себя.

Гроссман изображает народные страдания: это и изображение лагерей, арестов и репрессий, и их разлагающего влияния на души людей и нравственность народа. Храбрецы превращаются в трусов, добрые люди – в жестоких, стойкие – в малодушных. Людей разрушает двойное сознание, неверие друг в друга. Причины данных явлений – сталинское самовластие и всеобщий страх. Сознанием и поведением людей со времен революции управляют идеологические схемы, приучившие нас считать, что цель выше морали, дело выше человека, идея выше жизни. Насколько опасна такая перестановка ценностей, видно из эпизодов, когда Новиков на восемь минут задержал наступление, то есть, рискуя головой, идет на невыполнение сталинского приказа ради того, чтобы сберечь людей. А для Гетманова “необходимость жертвовать людьми ради дела всегда казалась естественной, неоспоримой не только во время войны”.

Отношение к судьбе, к необходимости, к вопросу о вине и ответственности личности перед лицом обстоятельств жизни у героев романа разное.

Штурмбанфюрер Кальтлуфт, палач у печей, убивший пятьсот девяносто тысяч людей, пытается оправдать это приказом свыше, своей подневольностью, властью фюрера, судьбой: “судьба толкала его на путь палача”. Но автор утверждает: “Судьба ведет человека, но человек идет потому, что хочет, и он волен не хотеть”.

Смысл параллелей Сталин – Гитлер, фашистский лагерь – колымский лагерь в том, чтобы заострить проблему вины и ответственности личности в самом широком, философском плане. Когда в обществе творится зло, в той или иной степени в нем виноваты все. Пройдя через трагические испытания XX века – Вторую мировую войну, гитлеризм и сталинизм, – человечество начинает осознавать тот факт, что покорность, зависимость человека от обстоятельств, рабство оказались сильны. И в то же время в образах героев Отечественной войны Гроссман видит свободолюбие и совестливость. Что превысит в человеке и человечестве? Финал романа открыт.

Чехов, пришедший в литературу в 80-е годы XIX века, остро чувствовал обреченность прежних форм жизни и неизбежность появления новых. Это вызывало и надежду и тревогу. Такие настроения отражены в последней пьесе драматурга “Вишневый сад”.

Один французский режиссер сказал, что это произведение дает “физическое ощущение текучести времени”. Три сценических часа вбирают пять месяцев жизни героев. Персонажи пьесы все время боятся упустить время, опоздать на поезд, не получить деньги от ярославской бабушки. В произведении пересекаются прошлое, настоящее и будущее. Перед читателем предстают люди разных поколений. Ане – 17 лет, Гаеву – 51 год, а Фирсу – 87 лет. Память о прошлом хранят “немые свидетели”: “давно заброшенная часовенка”, столетний шкаф, “старинная ливрея Фирса”. В отличие от других произведений русской классики в пьесе нет конфликта поколений. Сюжет комедии определяется судьбой вишневого сада. Однако мы не видим борьбы за него между действующими лицами. Лопахин старается помочь Раневской и Гаеву спасти имение, но сами хозяева не могут принять решения. Раневская не видит в Лопахине врага даже после того, как он выкупил на торгах вишневый сад. Нет открытых столкновений между молодым и старым поколениями. Аня искренне любит мать, Петя тоже привязан к Раневской. Не споря между собой, герои невольно вступают в конфликт с самим вишневым садом. Этот символ многозначен в пьесе. Вишневый сад – это прекрасное творение природы и рук человеческих. Он олицетворяет красоту, духовность, традиции. Сад живет в нескольких временных измерениях. Для Раневской и Гаева он хранит память о детстве, о безвозвратно потерянной молодости и чистоте, о времени, когда все были счастливы. Сад вдохновляет их, вселяет надежду, очищает от житейской скверны. Глядя в окно, Раневская начинает говорить почти стихами, даже Гаев забывает о бильярдных терминах, когда видит “весь белый сад”. Но ни брат, ни сестра ничего не делают для спасения имения. Гаев заслоняется от жизни и прячется в своем нелепом слове “кого”, которое произносится к месту и не к месту. Раневская продолжает вести расточительный образ жизни. Несмотря на слезы, она равнодушна и к судьбе сада и к судьбе своих дочерей, которых оставляет без средств к существованию.

Новый хозяин Лопахин, хотя и понимает, что купил имение, “прекраснее которого нет ничего на свете”, собирается вырубить сад и сдать землю в аренду дачникам. Петя

Трофимов гордо заявляет о том, что “Вся Россия – наш сад”, но не испытывает никакого интереса к конкретному имению. Вишневому саду грозит опасность и никто не может отвести ее. Сад гибнет. В четвертом действии слышится стук топоров, уничтожающих деревья. Вишневый сад, как человек, переживает расцвет, упадок и гибель. Однако что-то зловещее есть в том, что с лица земли стерт прекрасный уголок природы. Наверное, поэтому печальной кажется участь всех героев. Несчастными чувствуют себя не только бывшие хозяева сада. Лопахин в момент своего триумфа вдруг осознал, что его окружает “нескладная, несчастливая жизнь”. Петя Трофимов, мечтавший о великом будущем, выглядит жалким и беспомощным. И даже Аня счастлива только потому, что еще плохо представляет, какие испытания ее ждут.

С легкой руки Фирса за многими героями закрепляется прозвище “недотепа”. Это относится не только к Епиходову. Тень его неудачливости лежит на всех героях. Это проявляется и в малом (рассыпанных шпильках, задетых канделябрах, падении с лестницы), и в большом. Герои страдают от сознания беспощадно уходящего времени. Они теряют больше, чем приобретают. Каждый из них по-своему одинок. Сада, который раньше объединял вокруг себя героев, уже нет. Вместе с красотой герои пьесы утрачивают взаимопонимание и чуткость. Забыт и покинут в запертом доме старый Фирс. Это произошло не только из-за спешки при отъезде, но и от какой-то душевной глухоты.

Вишневый сад символизирует историческую и личную память. Он связан с судьбой России. Его гибель заставляет задуматься о драматических поворотах истории и цене наступающих перемен. Эта проблема оказалась одной из самых главных не только в XIX, но и в XX столетии.