Category: Сочинения по литературе

Человек как огромный неисследованный мир, как величайшая загадка природы интересовал М. Горького на протяжении всего творческого пути. Человеческие мысли и чувства, надежды и их крушение, сила и слабость, его духовная и социальная природа находят свое отражение в образах, созданных писателем.

Персонажи Горького – это не наши современники, это люди начала XX века, эпохи трех революций и мировой войны, эпохи крушения старого мира и начала новой жизни.

Человек Горького – это герой того времени. Но, изображая своего современника, автор пытается угадать, каким будет сын этой новой бурной эпохи, Человек завтра. В его образе Горький воплощает все самое лучшее, что есть в его современниках.

“Человек” для Горького не просто слово, обозначающее животное вида Homosapians, но почетное имя, звание, которое нужно заслужить. “Превосходная должность – быть на земле человеком”, – говорится в рассказе “Рождение человека”. И для того чтобы именоваться Человеком, прежде всего нужно обладать гордостью и личной духовной свободой, которых так боятся и ненавидят Зевс, Иегова, Аллах, другие боги и божки различных религий и “великие вожди и учителя” – диктаторы всех мастей и времен. Все они известны у Горького под общим именем “черное чудовище власти”. Это чудовище, объявив гордость первейшим грехом, руками своих жрецов во все времена убивало свободных, гордых, сильных духом.

Гордость – чудеснейшая черта характера. Она делает раба свободным, слабого – сильным, ничтожество превращает в личность. Гордость не терпит ничего обывательского и “общепринятого”. Герои рассказа “Макар Чудра” Лойко и Радда предпочитают смерть несвободной жизни, потому что сами горды и свободны. Но гипертрофированная гордость, гордыня порождает абсолютную свободу, свободу от общества, свободу от всех моральных устоев. Эта мысль Горького звучит в рассказе старухи Изергиль о Ларре, который, будучи именно таким абсолютно свободным индивидуумом, умирает для всех (и прежде всего для себя), оставаясь в наказание жить вечно. Герой обрел в бессмертии смерть. Горький напоминает о вечной истине: нельзя жить в обществе и быть свободным от него.

Другое качество человека, по Горькому, – это способность всеобъемлюще, всеохватывающе чувствовать, полностью отдаваясь своим чувствам, не слушая голос разума. “Безумство храбрых – вот мудрость жизни”. Я думаю, что в этой фразе писатель сделал ударение на слове “безумство”. “Расчет – вот энтузиазм мудрого” – эти слова автор обращает к тем, кого презирает. Поэтому у Горького в числе главных и любимых им персонажей не встретишь разумных, холодных, полуположительных субъектов типа Базарова или Ставрогина (хотя такие люди существовали всегда). Слишком рассудочные люди – обычно нравственно мертвые, а Человек Горького – живой. Это Homo Sentiense, Человек чувствующий. Таковы Фома Гордеев и Пелагея Ниловна Власова, Коновалов и Чел-каш, Сатин и Тетерев – все главные и даже не очень главные герои его произведений. У всех них чувства больше, чем разума. Впрочем, сам Горький считает чувственность уделом слабых, полагая, что она не должна мешать Человеку на его пути. Самым же главным качеством Человека писатель считает умение жить. Жить в самом полном смысле этого слова. Всех живущих Горький разделяет на две группы: “горячих” и “гниющих”. “Гниющие” – это люди слабые и ограниченные, которые не пытаются изменить жизнь и вполне довольны своим положением. Таких – большинство. И типичный представитель их образ-символ Серый “любит только жизнь теплую, жизнь сытую, жизнь уютную… Он готов рабски служить всякой силе, только бы она охраняла его сытость и покой. Вся жизнь для него – зеркало, в котором он видит только себя. Он очень живуч, ибо обладает всеми талантами паразита… Его душа – трон скользкой жабы, которую зовут пошлостью, его сердце – вместилище трусливой осторожности. Он хочет много наслаждаться и боится беспокойства – это делает его раздвоенным и фальшивым”.

Образы-символы Уж и Серый, Сатин, Яков Маякин – это и есть те самые слабые и глупо-пошлые существа, косные и инертные – уродливый пасквиль на настоящего Человека. Но есть и другие люди – “горящие”. Они бурно расходуют свою энергию, отдаются жизни и берут ее, поют ей гимн. “Большое это удовольствие – жить на земле!” – говорит Нил, один из главных героев пьесы “Мещане”. Ему вторят Сокол и Буревестник, герои романтических рассказов, и революционеры из романа “Мать”, и многие другие “горящие” герои Горького.

Но для того чтобы по-настоящему прожить жизнь, недостаточно “гореть”, недостаточно быть свободным и гордым, чувствующим и беспокойным. Нужно иметь главное – цель, цель, оправдывающую существование человека, ибо “цена человека – дело его”.

“В жизни всегда есть место подвигу”, “Вперед! и – выше! все – вперед! и – выше – вот кредо настоящего Человека”.

Бесцельно, бессмысленно “горит” жизнь Изергиль, ничего не освещая. В противоположность ей ярко вспыхивает и гаснет жизнь Данко, осветившая людям путь к новой жизни. Погибая, Данко обретает бессмертие, т. к. бессмертие есть плата за высокую, великую цель. Человек должен стремиться к высокой, великой цели, и на пути ее осуществления ему ничто не должно мешать: ни слепая вера, стремящаяся поработить его, ни баюкающая, сладкая надежда, успокаивающая его, ни унижающая его любовь. Ради этой цели нужно принести любые жертвы, лишь бы цель оправдывала их.

Итак, Человек, оружие которого “твердая уверенность в свободе мысли, в ее бессмертии и в вечном росте творчества ее” – неисчерпаемый источник его силы. Человек, призвание которого “.. .новое создать на выкованных мыслью незыблемых устоях свободы, красоты и уважения к людям!”. Человек, смысл жизни которого “…в творчестве, а творчество само довлеет и безгранично!” Вот он – настоящий Человек, Человек-Бог, нет, Человек – выше любых придуманных им богов! Человек – Вселенная, идеал, созданный Горьким, вложившим в него все самое лучшее из всех героев своего времени. “Все – в Человеке, все – для Человека!.. Существует только Человек, все же остальное – дело его рук и мозга. Чело-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо!”

“Вот оно, высшее христианство, – даже на распятии понять, что твои палачи – это тоже жертвы”, – писал Е. Евтушенко в обширной статье о Пастернаке. Пастернак оказался избранником истории, поставив историю любви выше истории как таковой. Мученикам догмата это показалось контрреволюцией. Им, привыкшим к теории и практике превращения людей лишь в винтики государственной машины, не могла не быть опасно чужда, как разрушительная ересь, апология не государства, а человеческой души. Им не хватило терпимости, драгоценного умения понять, что первоначальные идеалы социализма и заключались в том, что они ставили интересы человека выше интересов государства как машины. Иначе история будет развиваться по Оруэллу. История как таковая справедлива только тогда, когда она не разрушает истории любви.

Ахматова писала о Пастернаке так: “Он награжден каким-то вечным детством, той щедростью и зоркостью светил, и вся земля была его наследством, а он ее со всеми разделил”. Великий художник только так и приходит в мир – наследником всего мира, его природы, его истории, его культуры. Но истинное величие состоит не только в том, чтобы унаследовать, а в том, чтобы разделить со гзсэми. Иначе самый высокообразованный человек превращается в бальзаковского Гобсека, пряча сокровища своих знаний от других. Для образованной посредственности обладание знаниями, которые он засекречивает внутри себя, – это наслаждение. Для гения обладание знаниями, которые он еще не разделил с другими, – мучение. Вдохновение дилетантов – это танцевальная эйфория кузнечиков. Вдохновение гения – это страдальческий труд родов музыки внутри самих себя, подвиг отдирания плоти от плоти своего опыта, ставшего не только твоей душой, но и телом внутри твоего тела. Пастернак часто сравнивал поэзию с губкой, которая всасывает жизнь лишь для того, чтобы быть выжатой, как он выразился, “во здравие жадной бумаги”. В отличие от Маяковского, которого он сложно, но преданно любил, Пастернак считал, что поэт не должен вбивать свои стихи, свое имя в сознание читателей при помощи манифестов и публичного самодемонстрирования. Пастернак писал о роли поэта совсем по-другому: “Быть знаменитым – некрасиво”, “Жизнь ведь тоже только миг, только растворенье нас самих во всех других, как бы им в даренье”, “Со мною люди без имен, деревья, дети, домоседы. Я ими всеми побежден, и только в том моя победа”.

Тем не менее Пастернак, воспевающий подвиг “незамеченное™”, стал в мире, пожалуй, самым знаменитым русским поэтом двадцатого века, превзойдя этим даже Маяковского. Почему же так случилось? Вся эта апология скромности не была далеко рассчитанной калькуляцией Пастернака, с тем чтобы самоуничижением, которое паче гордости, в конце концов выжать из человечества умиленное признание. Гениям не до скромности – они слишком заняты делами поважнее. Пастернак всегда знал себе цену как мастеру, но его больше интересовало само мастерство, чем массовые аплодисменты мастерству. Нобелевский комитет соизволил заметить Пастернака только в моме, нт разгоравшегося политического скандала, а ведь он заслуживал самой высокой премии за поэзию еще в тридцатых годах. “Доктор Живаго” – вовсе не лучшее из того, что было написано Пастернаком.

Стремление поэта проникнуть в суть вещей, в сущность человеческих отношений велико.

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Даже эротику Пастернак поднимал на уровень религиозного поклонения, на уровень великого языческого фатума:

На озаренный потолок

Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья.

Стих Пастернака обладает поразительно скрупулезным стереоскопическим эффектом, когда кажется, что прямо из страницы высовывается ветка сирени, отяжеленная влажными лиловыми цветами, в которых возятся золотые пчелы:

Душистою веткою машучи,

Впивая впотьмах это благо,

Бежала на чашечку с чашечки

Грозой одуренная влага.

Пусть ветер, по таволге веющий,

Ту капельку мучит и плющит.

Цела, не дробится, их две еще,

Целующихся и пьющих.

Произошло нечто парадоксальное. Пастернак, никогда не участвовавший ни в какой политической борьбе, оказался неожиданно для себя в самом ее центре. Впрочем, неожиданно ли? Он сам многое предугадывал, даже самопредлагался, вызывая на себя пулю охотника от имени птицы и прося его: “Бей меня влет]” Он сам предсказал: “Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлет раба, и тут кончается искусство, и дышат почва и судьба/’ Но, пожалуй, самым пророческим был монолог лейтенанта Шмидта из одноименной поэмы:

…Наверно, вы не дрогнете,

Сметая человека.

Что ж, мученики догмата,

Вы тоже – жертвы века.

Я знаю, что столб, у которого

Я стану, будет гранью

Двух разных эпох истории,

И радуюсь избранью.

“Вот оно, высшее христианство, – даже на распятии понять, что твои палачи – это тоже жертвы”.

Картина “Последний день Помпеи” – одна из самых известных в истории русской живописи XIX столетия. Создана она Карлом Павловичем Брюлловым.

На картине представлена сцена гибели древнего города, изображена трагическая судьба его жителей. Происходит извержение огромного вулкана, обжигающая лава сносит все на своем пути. Рушатся здания, падают мраморные статуи. Никто и ничто не спасется во время этой страшной катастрофы. На картине преобладают коричневые и бордовые тона. Темное небо затянуто дымом. На переднем плане изображены женщина и мужчина с ребенком. Убегая, они пытаются прикрыться куском ткани, а ребенок в ужасе прижимается к их ногам. Автор мастерски передал их страх от приближения неумолимой гибели. На земле лежит раненая или убитая женщина. Многие падают, обессилев, и уже не могут подняться. Справа видна вставшая на дыбы лошадь. Кругом паника и сутолока. Люди бегут, не разбирая дороги. Им негде спрятаться, негде укрыться. Падают обломки зданий, везде огонь. Стихия ко всем неумолима. Картина немного мрачновата, невольно и сам проникаешься страхом. Чем-то изображенный сюжет напоминает театральное действие, сцену из исторического фильма. С особой тщательностью выписаны костюмы и огненное марево на заднем плане картины. Несмотря на трагичность сюжета, картина восхищает мастерством автора, своей живописностью и реалистичностью.

А. С. Пушкина очень интересовала роль случайности и предопределенности в жизни человека. Он верил в рок, знал, что существуют фатальные обстоятельства, которые неподвластны воле человека и его планам. Собственная жизнь не раз давала ему повод задуматься о том, от каких странных мелочей зависит судьба.

Многие произведения Пушкина полны раздумий о непостижимой игре, которую ведет с человеком Создатель.

В повести “Метель” автор выводит подчеркнуто обычных людей, не блещущих умом, талантом, силой духа, и показывает, как причудливо может сложиться жизнь, если вмешается необъяснимая и непредвиденная случайность.

Герои “Метели” – уездная мечтательная и сентиментальная барышня и бедный прапорщик, находящийся в отпуске. Они влюблены друг в друга, родители против, и вот Маша и Владимир, по классическим канонам жанра романа, решают бежать и тайно обвенчаться. Все спланировано и рассчитано, верные слуги готовы помочь, друзья жениха соглашаются стать свидетелями и даже “жизнь за него отдать”, батюшка согласился венчать… И ничего не получилось! Вмешался случай, судьба рассудила по-своему. Поднялась метель, закружила в поле жениха, и он опоздал на “собственную свадьбу. И эта же метель привела к деревенской церкви проезжего офицера Бурмина, который и оказался под венцом с незнакомой барышней. Ему это казалось шуткой, проказой, и только потом он осознал, что шутить с судьбой опасно! Два незнакомых друг другу чело-река соединены узами брака, но не могут надеяться на Любовь и супружескую жизнь. Они не могут даже найти 1фуг друга.

Судьба вмешалась еще раз, дав возможность героям встретиться по-настоящему и полюбить друг друга. Это невероятный союз, который начался свадьбой, а продолжился через несколько лет знакомством, может быть счастливым, по мнению Пушкина. А метель – это символ судьбы, того непонятного, причудливого и своенравного игрока, который держит в руках карты нашей жизни.

Через все творчество И. А. Бунина проходит мотив тоски по уходящему прошлому, вызванному разорением дворянства, являвшегося в представлении писателя единственным хранителем и создателем культуры. Этот мотив находит свое лирическое выражение в таких произведениях, как “Антоновские яблоки” и повесть “Суходол”.

В “Антоновских яблоках” Бунин идеализирует доброе старое время, когда дворянство переживало идиллическую пору своего существования; в повести “Суходол” он с грустью воссоздает хронику некогда знатного рода дворян Хрущевых.

“Многие из соплеменников наших, как и мы, знатны и древни родом. Имена наши поминают хроники: предки наши были и стольниками, и воеводами, и “мужами именитыми”, ближайшими сподвижниками, даже родичами царей. И называйся они рыцарями, родись мы западнее, как бы твердо говорили мы о них, как долго еще держались бы! Не мог бы потомок рыцарей сказать, что за полвека почти исчезло с лица земли целое сословие, что столько выродилось, сошло с ума, наложило руки на себя или было убито, спилось, опустилось и просто потерялось где-то бесцельно и бесплодно!”

Такие размышления о судьбе дворянства заполняют повесть “Суходол”. Это вырождение ярко предстает на страницах повести Бунина, показывающей, как измельчал некогда знатный род, последние представители которого “сосуществуют” между собой, как пауки в банке: доходило иногда до того, что они хватались за ножи и ружья. И тем не менее персонаж, от имени которого ведется повествование, приходит к выводу, что мужики и дворяне прочно связаны с суходольской усадьбой. В последнем отпрыске дворянского рода Хрущевых он усматривает “суходольскую мужицкую силу”. “А все же мы на деле – мужики. Говорят, что составляли и составляем мы какое-то особое сословие. А не проще ли дело? Были на Руси мужики богатые, были мужики нищие, величали одних господишками, а других холопами – вот и разница вся”.

Особенности мировоззрения Бунина дают возможность понять его поэзию в годы революции и Гражданской войны.

В разгар революционного движения Бунин уезжает за границу. Он много путешествует. Но мыслями он был со своей родной землей. Постепенно природа России становилась для Бунина той целительной и благотворной силой, которая дает человеку все: радость, мудрость, красоту, ощущение беспредельности, разнообразия и целостности мира, ощущение своего единения со своей нацией, со своим народом.

Бунин превосходно чувствует и мастерски изображает обыденную жизнь. Для его прозы характерна простая композиция, отсутствие острой интриги, резко выраженных завязок и развязок.

Повествование обычно ведется в эпически спокойных тонах, выводы не подсказываются читателю, а вытекают естественно, как результат изображаемого. Автор описывает мельчайшие подробности обстановки, портрета, пейзажа. Вот характерная бунинская картина из рассказа “Подторжье”: “За телегами идут привязанные к ним лошади и коровы. На ногах коров тоже блестит низкое солнце, коровы идут медленно, с женскою неловкостью. Молодые кобылки и жеребчики, когда их объезжаешь рысью, красиво и гневно горячатся, шарахаются. И пахнет и конским навозом, и коровами, дегтем и сеном, которым набиты тележные задки, больше же всего – городом и ярмарочным станом, уже раскинувшимся на громадном выгоне перед монастырем. Там, на этом выгоне, белеют балаганы, дымят собранные на скорую руку походные печки, набралось порядочное количество скотины и телег с поднятыми оглоблями, расставленных, однако, еще довольно просторно…”

Бунин воспроизводит живой народный колорит речи. В рассказах о крестьянстве, особенно в повести “Деревня”, он ярко передает своеобразие говора крестьян средней полосы.

Особенно ярко переданы сложные стороны жизни не высокоинтеллектуальных, образованных героев, способных глубоко мыслить, а самых обыкновенных, простых людей, какими являются как главные герои – Тихон и Кузьма Красовы, Молодая и Денис Серый, так и многочисленные второстепенные, эпизодические лица. Обилие персонажей представляет ту разноликую многомиллионную народную Русь, о судьбе которой так печалится И. А. Бунин.

В таких произведениях, как “Антоновские яблоки”, “Суходол”, “Жизнь Арсеньева”, на первый план выдвигается лирическое настроение, связанное у Бунина с идеализацией безвозвратно ушедшего, что придает элегический тон изображаемому.

Русский характер… Основы души и поведения человека… Трудные, до конца не познанные тайны российского бытия исследует Бунин в большинстве своих произведений, поэтому, видимо, и волнуют нас сегодня его размышления над истоками национального характера:

В лесу, в горе, родник, живой и звонкий,

Над родником старинный голубец

С лубочной почерневшею иконкой,

А в роднике березовый корец.

Я не люблю, о Русь, твоей несмелой,

Тысячелетней рабской нищеты,

Но этот крест, но этот ковшик белый…

Смиренные, родимые черты!

Анализ сцены дачи взятки в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” (действие IV, явления III-IV)

К началу IV действия комедии “Ревизор” городничий и все чиновники окончательно уверились в том, что присланный к ним ревизор – значительное государственное лицо. Силою страха и благоговения к нему “фитюлька”, “пустышка” Хлестаков стал тем, кого в нем видели. Теперь нужно защитить, предохранить свое ведомство от ревизий и обезопасить себя. Чиновники убеждены, что проверяющему необходимо дать взятку, “подсунуть” так, как это делается в “обществе благоустроенном”, т. е. “между четырех глаз, чтобы и уши не слышали”, – так считает Артемий Филиппович. “Отцы города” являются “в полном параде и мундирах”, “чтобы официально представиться ревизору”. Для изображения внутреннего состояния чиновников Гоголь использует авторские ремарки, которые указывают на страх, подобострастие, услужливость: “вытянувшись и придерживая рукою шпагу”; “потерявшись и ронял на пол ассигнации”; “дрожа всем телом”; “поспешно”, и т. д. Хлестаков же в начале приема еще далек от догадки, почему все так внимательны к нему и услужливы, он продолжает думать, что все дело в его личных незаурядных качествах, играет роль любезного, просвещенного гостя, впрочем, искренне благодарного за теплый прием. Теперь уже темы для разговоров с посетителями предлагает Хлестаков. Они выдают скудность, убожество интересов молодого человека: сигары – “это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен”, “Я…люблю хорошую кухню”, “А мне нравится Владимир (орден). А вот Анна третьей степени уже не так”. Нелепыми являются приставания Хлестакова к Луке Лукичу с вопросами о том, кто ему больше нравится, брюнетки или блондинки, или заявление, что в “моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость”. Высказавшись о том, что он любит, а эта тема очень бедна, Иван Александрович и не знает, о чем больше говорить, потому пытается сформулировать хоть какие-то фразы, как в разговоре с Земляникой:

“- Как ваша фамилия? Я все позабываю. – Земляника. – А, да! Земляника. И что ж, скажите, пожалуйста, есть у вас детки? – Как же-с, пятеро; двое уже взрослых. – Скажите, взрослых! А как они… как они того?”

Из всех чиновников Артемий Филиппович Земляника особенно выделяется. Он успевает за небольшое время приема “заложить” множество своих приятелей и родственников с целью продвижения по службе: “Вот смотритель здешнего училища. Я не знаю, как могло начальство доверить ему такую должность…” Но самое интересное в этой ситуации – реакция Хлестакова на предложение написать донос на бумаге: “Мне будет приятно. Я, знаете, этак люблю в скучное время прочесть что-нибудь забавное…” Посещение каждого чиновника заканчивается вручением денег, “якобы взаймы”. Если с судьей это произошло как бы случайно для Хлестакова, то потом он входит во вкус, так как начинает догадываться, что принят за важное, “государственное лицо”. Это не только не начинает смущать его, но и побуждает к более решительным действиям: он выслушивает всех не хуже любого важного чиновника. Новая для Хлестакова манера возникает как следствие той раболепно-угоднической атмосферы, которая создается каждым входящим для представления. Но Хлестаков так и не понимает, что все вручаемое ему – это взятки, даваемые с определенной целью, он продолжает считать, что так проявляются милые нравы чудесного города, населенного приятными и учтивыми людьми. И интригу, игру он тоже неспособен вести. Значит, не герой ведет действие, а действие – героя. В этом состоит своеобразие разработки Гоголем сюжета о мнимом ревизоре.

Война есть убийство. И сколько бы людей пи собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство все же самый худший грех в мире. Л. Н. Толстой

О Великой Отечественной войне написано очень много. Первые произведения о войне начали появляться уже в середине сороковых годов, и с тех пор романы, рассказы, стихи издавались сплошным потоком. И многие среди них были, к сожалению, совершенно бездарны. Сегодня, находясь на более чем полувековой дистанции войны, читатель может подвести своеобразный итог развития “военной” литературы.

Среди произведений советских писателей, освещающих период Великой Отечественной войны, особняком стоит роман Василия Гроссмана “Жизнь и судьба”. На долю этого произведения выпало много испытаний: роман запрещали, арестовывали, пытались уничтожить. Однако роман “Жизнь и судьба” не просто выжил, но и приобрел всемирную славу.

С момента написания этого произведения до его первой публикации в полном варианте прошло около тридцати лет. Что же так испугало ревнителей “социалистического реализма” в “Жизни и судьбе”? В одном из литературных журналов мне довелось прочитать о дискуссии маститого историка и не менее маститого критика. Критик спрашивал, когда же будет написана “Война и мир” о Великой Отечественной войне? Меня поразил ответ историка: “Такое произведение уже есть. Это “Жизнь и судьба” Василия Гроссмана”.

Подобный ответ значит. очень много. Во-первых, талант Гроссмана во многом сродни таланту Толстого: оба автора изображают жизнь эпически, в ее полноте и завершенности, а военное лихолетье предопределяет характеры героев. Во-вторых, герои романов “Война и мир” и “Жизнь и судьба” задумываются над сложнейшими вопросами, стоящими перед всем человечеством. В-третьих, и Толстой и Гроссман дали своим произведениям структурно сходные названия.

Гроссман в тексте романа так объяснил противоречие между “жизнью” и “судьбой”: судьба – это прямая дорога, залитая безжалостным светом, а жизнь – это хитрое и сложное переплетение тропок, и все-таки нужно идти. Вот и идут герои “Жизни и судьбы” по пересекающимся плоскостям пространства и времени, то находя, то теряя друг друга в пламени военного пожара. Если присмотреться внимательно, то со всеми героями романа Гроссмана происходит одно: каждый из них желает встречи и не может встретиться – с любимой женщиной, с сыном, со счастьем, со свободой. И единственная встреча, которая ждет всех героев “Жизни и судьбы”, – это одна, общая встреча с Днем Великой Победы. Сталинградская битва, по мнению автора, стала переломным моментом не только европейской, но и мировой истории. Отсюда берет свое начало животворящий дух перемен, так явно ощущавшийся в послевоенные годы.

Да, пережив большую войну, вряд ли возможно остаться прежним: ведь память о мертвых и живых держит так крепко… И герои “Жизни и судьбы” остаются с читателем навсегда, их образы и имена врезаются в память: Крымов, Штрум, Женя Шапошникова и многие, многие другие, которые благородно и честно шли по жизни, направляемые такими разными и одинаковыми судьбами.

Как известно, лирика передает переживания человека, его мысли и чувства, вызванные различными явлениями жизни. В поэзии Маяковского отражается строй мыслей и чувств нового человека – строителя социалистического общества. Основные темы лирики Маяковского – советский патриотизм, героика социалистического строительства, превосходство социалистического строя над капиталистическим, борьба за мир, укрепление оборонной мощи страны, место поэта и поэзии в рабочем строю, борьба с пережитками прошлого и т, д. Слитые воедино, они воссоздают облик человека, горячо любящего свою родину, преданного идеям революции и народу. Очень дорога открытость, гражданственность поэта, его стремление показать “естество и плоть” коммунизма, каждого зажечь желанием “думать, дерзать, хотеть, сметь”.

Во имя революции Маяковский создает необычайный ораторский строй стиха, который поднимал, звал, требовал идти вперед. Лирический герой – борец за всеобщее счастье. И на какое бы важнейшее событие современности ни откликнулся поэт, он всегда оставался глубоко лирическим поэтом и утверждал новое понимание лирики, в котором настроения человека сливаются с чувствами всего народа.

Герои Маяковского – обычные, но в то же время удивительные люди (“Рассказ о Кузнецкстрое”). Во время строительства города мужественные люди живут под открытым небом, мерзнут, голодают, впереди у них большие трудности, но “через четыре года здесь будет город-сад!”.

Лирика Маяковского богата и разнообразна. Немало своих стихов поэт посвятил теме патриотизма. Лучшие из них – “Товарищу Нетте – пароходу и человеку” и “Стихи о советском паспорте”. Первое стихотворение – воспоминание о советском дипкурьере Теодоре Нетте, погибшем при выполнении служебного долга. Вступлением к теме служит встреча Маяковского с пароходом, носящим имя прославленного героя. Но постепенно корабль одушевляется, и перед поэтом возникает образ человека:

Это он.

Я узнаю его.

В блюдечках-очках спасательных кругов. –

Здравствуй, Нетте!..

Затем следует воспоминание о Нетте, который был другом Маяковского. Эти будничные воспоминания сменяются в центральной части стихотворения описанием героического поступка простого человека – “след героя светел и кровав”. Рамки стихотворения расширяются: начатое с описания дружеской встречи, оно поднимается до мыслей о Родине, о борьбе за коммунизм. Такие, как Нетте, не умирают – они живут в названиях, в строчках стихов.

Гимном Советской Родине звучит и другое лирическое стихотворение Маяковского – “Стихи о советском паспорте”. Оно начинается с незначительного события – описания проверки паспортов в железнодорожном вагоне в момент прибытия поезда на границу. И поэт замечает многое: и учтивость чиновника, который “не переставая кланяться”, “с почтеньем” берет документы американца и англичанина; и его пренебрежение при виде польского паспорта.

И вдруг,

Как будто

Ожогом

Рот скривило

Господину. Это

Господин чиновник

Берет мою

Краснокожую паспортину.

Мирное течение нарушено, “Жандармская каста” готова кинуться на поэта, но в его руках – “молоткастый, серпастый советский паспорт”, за ним – страна социализма. Маяковский горд за свою могучую Родину: “Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!”.

Много стихов посвятил Маяковский и поэзии (“Юбилейное”, “Сергею Есенину” и другие), а также поэму “Во весь голос”. Он пишет “о месте поэта в рабочем строю”, о значении поэзии для народа, для его борьбы за коммунизм. Поэт подчеркивает ответственность поэта перед обществом, поэтому его лирика отличается высокой идейностью и народностью.

Комедия была написана накануне декабристского восстания в 1825 году. В комедии “Горе от ума” Грибоедов дал правдивую картину русской жизни после Отечественной войны 1812 года. В небольшом по объему произведении Грибоедов изобразил только один день в доме Фамусова.

В комедии мы встречаем людей, которые равны по происхождению. Это дворяне, но каждый имеет свои взгляды на жизнь. Их мнения противоречат друг другу. Между ними возникает некий конфликт, который скрывается от посторонних глаз. Но в комедии “Горе от ума” этот конфликт четко просматривается и не скрывается – столкновение “Века нынешнего”, представителем которого был Чацкий, с “веком минувшим”, который представляет Фамусов и его окружение.

Одной из наиболее ярких фигур комедии является Фамусов. Фамусов – это влиятельный человек, занимающий значительное место. Кроме того, он богатый помещик. Важная государственная должность и крупное имение создают Фамусову прочное положение среди московского барства. Он не утруждает себя работой, время проводит в праздности:

…Великолепные сооруди палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве…

На государственную службу смотрит как на путь для достижения богатств, чинов. Свое служебное положение он использует в личных целях. На просвещение, новые прогрессивные взгляды Фамусов смотрит как на источник “разврата”. Ученье считает злом:

Ученье – вот чума, ученость – вот причина,

Что нынче пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Однако дочери своей дает хорошее воспитание.

Гостеприимство для Фамусова – это средство поддержания связей с полезными людьми.

Фамусов – один из наиболее ярких представителей московского барства. Представлены и другие люди: полковник Скалозуб, князья Тугоуховские, графини Хрюмины.

Грибоедов сатирично рисует фамусовское общество. Герои смешны и отвратительны, но не потому, что их такими сделал автор, а потому, что они таковы в самой действительности.

Скалозуб – это человек в возрасте и при деньгах. Служба для него – это не защита отечества, а достижение знатности и денег.

Мир Фамусова состоит не только из крепостников, но и из их прислужников. Молчалин – чиновник, зависящий от фамусовского общества. Молчалина учили угождать влиятельным людям. За свое усердие он получил три награды. Молчалин страшен тем, что может принять любой вид: и патриота, и любовника. Несмотря на индивидуальное различие, все члены фамусовского общества являются единой социальной группой.

В этом обществе появляется Чацкий, человек передовых идей, пламенных чувств и высокой нравственности. Он принадлежит к дворянскому обществу, но по образу мыслей он не находит единомышленников. В этом обществе Чацкий чувствует себя одиноким. Его взгляды вызывают отпор со стороны других. Наиболее острые обличения Чацкого направлены против крепостничества. Именно крепостничество дает возможность людям фамусовского общества жить грабительством.

Государственную службу Чацкий оставил, так как от него требовали низкопоклонничества:

Служить бы рад, прислуживаться тошно.

Он выступает за истинное просвещение, искусства, науки. Чацкий против того воспитания, которое дают детям в дворянских семьях. Он боролся за свободу мыслей, свободу действий. Мне кажется, что это главное отличие Чацкого от фамусовского общества, которое не признавало таких нравов.

Я думаю, что такое великое произведение будет восхищать и удивлять еще не одно поколение.