Category: Сочинения по литературе

Пушкин работал мод романом свыше восьми лет, это было самое любимое его произведение, в нем воплотилась вся душа поэта. Роман был, по словам Пушкина, плодом ума холодных наблюдений и сердца горестных замет”. На широком фоне картин русской жизни показана драматическая судьба лучших людей передовой дворянской интеллигенции. Принадлежа к высшим аристократическим кругам, Пушкин хорошо знал жизнь света. Его герой, Евгений Онегин, лучшие свои годы тратит, как большинство людей его круга, на балы, театры, любовные приключения. Очень скоро он начинает понимать, что эта жизнь пуста, что за “внешней мишурой” не стоит ничего, в свете царят скука, клевета, зависть, люди тратят внутренние силы на пустяки и томятся, не зная, как выйти из заколдованного круга. Евгений получает типичное аристократическое воспитание. Пушкин пишет: “Сперва маман за ним водила, потом мосье ее сменил”. Учили его всему шутя, но Онегин все же получил тот минимум знаний, какой считался обязательным в дворянской среде. Пушкин, делая зарисовки, как бы вспоминает свою молодость:

Мы все учились понемногу, Ч

ему-нибудь и как-нибудь,

Но вocnumaньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть…

Далее он дает характеристику Онегину:

Он по-французски совершенно

Мог изъясняться и писал,

Легко мазурку танцевал

И кланялся непринужденно.

Чего вам больше?

Свет решил,

Что он умен и очень мил.

По своему уму Онегин стоит гораздо выше своих сверстников. Он знал немного классическую литературу, имел представление об Адаме Смите, читал Байрона, но все это не приводит ни к романтическим, пламенным чувствам, как у Ленского, ни к резкости политического протеста, как у грибоедовского Чацкого. Резкий, охлажденный ум и пресыщение удовольствиями света привели к тому, что Онегин теряет интерес к жизни, он впадает в глубокую хандру:

Xaндpa ждала его на страже,

И бегала за ним она,

Как тень иль верная жена.

От скуки Онегин пробует искать смысл жизни в какой-либо деятельности. Он много читает, пробует писать, но первая попытка не привела ни к чему. Пушкин пишет: “Но ничего не вышло из пера его”.

В деревне, куда Онегин едет за наследством, он предпринимает еще одну попытку практической деятельности:

Ярем он барщины старинной

Оброком легким заменил;

И раб судьбу благословил.

Зато в углу своем надулся,

Увидя в этом страшный вред,

Его расчетливый сосед…

Но барское отвращение к труду, привычка к свободе и покою, безволие и ярко выраженный эгоизм – это то наследие, которое Онегин получил от “высшего света”. В противоположность Онегину в образе Ленского дан другой тип дворянской молодежи. Ленский играет существенную роль в постижении характера Онегина. Ленский – дворянин, по возрасту он младше Онегина. Он получил образование в Германии:

Oн из Германии туманной

Привез учености плоды,

Дух пылкий и довольно странный…

Духовный мир Ленского связан с романтическим мировоззрением, он “поклонник Канта и поэт”. У него над разумом давлеют чувства, он верит в любовь, в дружбу, в порядочность людей, это непоправимый идеалист, который живет в мире прекрасных мечтаний. Ленский смотрит на жизнь сквозь розовые очки, он наивно находит родную душу в Ольге, которая является самой обыкновенной девушкой.

Причиной гибели Ленского косвенно явился Онегин, но на самом деле он погибает от грубого прикосновения жесткой действительности. Что общего между Онегиным и Ленским? Оба принадлежат к привилегированному кругу, они умны, образованны, выше стоят по своему внутреннему развитию, чем те, кто их окружает, романтическая душа Ленского повсюду ищет прекрасное. Онегин же через все это прошел, устал от лицемерия и разврата светского общества. Пушкин пишет о Ленском: “Он сердцем милый был невежда, его лелеяла надежда, и мира новый блеск и шум”. Онегин слушал пылкие речи Ленского с улыбкой старшего, он старался сдержать свою иронию. Пушкин пишет: “И думал, глупо мне мешать его минутному блаженству, и без меня пора придет, пускай покамест он живет да верит мира совершенству. Простим горячке юных лет и юный жар, и юный бред”. Для Ленского дружба – острая потребность натуры, Онегин же дружит “скуки ради”, хотя по-своему привязан к Ленскому. Не знающий жизни Ленский воплощает в себе не менее распространенный тип передовой дворянской молодежи, так же, как и разочарованный в жизни Онегин.

Пушкин, противопоставляя двух молодых людей, тем не менее замечает общие черты характера. Он пишет: “Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лед и пламень, не столь различны меж собой? “Не столь различны меж собой”? Как понимать эту фразу? На мой взгляд, объединяет их то, что они оба эгоцентричны, это яркие индивидуальности, которые сосредоточены только на своей, якобы неповторимой личности. “Привычка всех считать нулями, а единицами – себя” рано или поздно должна была привести к разрыву. Онегин вынужден убить Ленского. Презирая свет, он все-таки дорожит его мнением, боясь насмешек и упрека в трусости. Из-за ложного чувства чести, он губит невинную душу. Кто знает, как сложилась бы судьба Ленского, если б он остался жив. Возможно, он стал бы декабристом, а, может быть, и просто обывателем. Белинский, анализируя роман,

считал, что Ленского ждал второй вариант. Пушкин. пишет: “Во многом он бы изменился, расстался б с музами, женился, в деревне счастлив и рогат носил бы стеганый халат”. Я думаю, Онегин все-таки был внутренне глубже Ленского. Его “резкий, охлажденный ум” гораздо приятнее, чем возвышенный романтизм Ленского, который быстро бы исчез, как исчезают цветы поздней осенью. Неудовлетворенность жизнью способны испытывать только натуры глубокие, Пушкину ближе Онегин, он пишет о себе и о нем:

Я был озлоблен, он угрюм,

Страстей игру мы знали оба,

Томила жuзнь обоих нас,

В обоих сердцах жар угас.

Пушкин открыто признается в симпатиях к нему, многие лирические отступления в романе посвящены этому. Онегин глубоко страдает. Это можно понять из строк: “Зачем я пулей в грудь не ранен? Зачем не хилый я старик, как этот бедный откупщик? Я молод, жизнь во мне крепка! Чего мне ждать? Тоска. Тоска. “Пушкин воплотил в Онегине многие из тех черт, которые позднее развернутся в отдельных персонажах Лермонтова, Тургенева, Герцена, Гончарова и других. А такие романтики, как-Ленский, не могут противостоять ударам жизни: они либо примиряются с ней, либо гибнут.

А. П. ЧЕХОВ

ДЯДЯ ВАНЯ

Сцены из деревенской жизни в четырех действиях

Действие первое

Действие происходит в усадьбе отставного профессора Серебрякова. Доктор Астров рассказывает няньке Марине о трудностях его работы: масса больных, эпидемии, антисанитария в крестьянских избах, ужас смерти. Войницкий (дядя Ваня), брат первой жены профессора, жалуется, что с тех пор, как в имение приехали профессор Серебряков и его вторая жена Елена Андреевна, вся жизнь в доме “выбилась из колеи”. Дядя Ваня критикует профессора за эгоизм, за постоянные жалобы, за то, что тот двадцать пять лет пишет об искусстве, ничего в этом не понимая. Астров болеет за судьбу русского леса, который бессмысленно вырубают. Сам он находит время спасать крестьянские леса от порубки и насаждать молодые деревья. Это настоящий подвижник. Он очень симпатичен Соне, дочке профессора от первого брака, которая живет в усадьбе и вместе с дядей Ваней ведет хозяйство.

Войницкий высказывает свои чувства Елене Андреевне, та отмахивается от него.

Действие второе

Серебряков постоянно брюзжит и жалуется то на подагру, то на ревматизм. Он заставляет всех за собой ухаживать. Дядя Ваня понимает, как мелочен и пуст профессор, которого когда-то он так обожал. Всю жизнь Соня и Войницкий работали на Серебрякова, выжимая из имения последние соки, торгуя постным маслом, горохом, творогом. Они сами недоедали, только чтобы посылать профессору деньги. Теперь Войницкий чувствует себя обманутым, а жизнь свою – лишенной смысла. Доктор Астров пьян. Соня умоляет его не давать пить дяде Ване. Астров бранит “нашу русскую жизнь”. Он говорит о мачехе Сони, что она прекрасна (“В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли”), но ведет совершенно паразитический образ жизни. Красота Елены Андреевны влечет к ней Астрова.

Соня старается не сердиться на мачеху и рассказывает Елене Андреевне о своей любви к Астрову.

Действие третье

Соня называет мачеху колдуньей – та заразила всех своей праздностью: все обленились. Дядя Ваня ходит за ней, как тень; доктор бросил свои леса и медицину. Соня жалуется Елене Андреевне, что доктор не замечает ее чувств. Мачеха предлагает поговорить с доктором. Астров показывает Елене Андреевне свою карту, где регистрируется, как беднеет флора и фауна края. Истребление леса, вырождение народа его волнует и сердит.

Женщину же занимают совсем другие мысли, она пытается выведать у доктора о его чувствах к Соне. Доктор же называет Елену хищницей, ведь она не может не догадываться, что Астров ездит в дом вовсе не ради Сони. Он обнимает женщину, целует ее волосы, назначает ей свидание в лесничестве. Эту сцену видит дядя Ваня. Он смущен и испуган. Елена Андреевна хочет уехать.

Серебряков собирает всех и объявляет о своем решении продать имение, а деньги вложить в ценные бумаги, которые дадут им с женой средства жить в городе. О том, где и как будут жить Соня и Войницкий, он не подумал. А ведь имение принадлежит Соне! Оно перешло ей в наследство от покойной матери. Дядя Ваня объявляет Серебрякову, что тот погубил его жизнь – ему сорок семь лет, а он не жил! Не жил! Только работал на неблагодарного и самодовольного человека. Разгорается скандал. Дядя Ваня с нелепым возгласом “Бац!” стреляет в профессора из револьвера, но промахивается.

Действие четвертое

Астров и дядя Ваня беседуют о безнадежности своей жизни. Серебряков с женой собираются уезжать в Харьков. Все остается по-старому. Соня и Войницкий проверяют запущенные счета. Соня мечтает о лучшей жизни: “Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах… Мы отдохнем!”

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН (1895-1925)

Родился в семье крестьянина Александра Никитича Есенина в селе Константинове Кузьминской волости (ныне Рязанская область).

После окончания земской школы родители определили будущего поэта в церковно-учительскую школу в селе Спас-Клепики (1909). Библиотеки в школе не было, обычно с пяти до восьми часов вечера ученики готовились к занятиям следующего дня, читали Пушкина и Лермонтова, ежедневно утром и вечером молились Богу, в праздничные дни ходили в церковь. “В таких условиях учился и развивал свой талант стройный, с кудреватыми волосами, с голубыми выразительными глазами, с широкой неуравновешенной натурой, всегда веселый и весьма подвижной белокурый юноша Сережа Есенин”.

Осенью 1912 года Есенин приезжает в Москву и живет вместе с отцом в общежитии для приказчиков магазина Крылова. Но скоро остается без работы и возвращается в деревню. В 1913-м поступил подчитчиком в типографию И. Д. Сытина в Москве. В то время “…настроение было у него упадочное – он поэт, никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать, отец журит, что занимается не делом, надо работать… На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, нисколько не думал, как жить”. Сентябрь 1914 года – работа в новой типографии корректором. В декабре он бросает работу и весь отдается стихам. В январе печатаются его стихи в газете “Новь”, в журналах “Парус”, “Заря”.

Известное значение в литературном и общественном воспитании поэта сыграл литературно-музыкальный кружок имени крестьянского поэта И. Сурикова.

Суриковский кружок, объединивший начинающих поэтов и писателей из рабоче-крестьянской среды, представлял довольно пеструю картину: туда входили эсеры, меньшевики и большевики. В 1912 году Есенин посещает Народный университет Шанявского, в котором бесплатно читали лекции прогрессивные профессора.

Через некоторое время (в марте 1915 года) Есенин решил попытать счастья в Петрограде. С легкой руки А. Блока буквально в несколько недель поэт вдруг становится любимцем журналов и гостиных. Горький писал об этом периоде его жизни: “Город встретил его с тем восхищением, как обжора встречает землянику в январе. Его стихи начали хвалить, чрезмерно и неискренне, как умеют хвалить лицемеры и завистники”. А. А. Блок писал ему в те годы: “…Я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее”.

И путь Есенина действительно оказался трудным. Как ни стремился он удержать в себе то чистое нравственное здоровье, что принес из народной жизни, но обстановка, в которой очутился поэт, ломала его душу. Уже с этого рубежа начинаются те зигзаги, которые определят весь последующий путь Есенина: стихи в духе Кольцова, с примесью народнических утопий – влияние религиозно-философского идеализма Мережковского и Гиппиус, сближение с акмеистами, 1919 год; сближение с имажинистами.

Но Есенин был слишком человеком из народа, слишком искренним в своих исканиях, чтобы поставить себя в узкие рамки любой из тогдашних литературных группировок. Первую мировую войну он воспринял как народное бедствие, трагедию современного мира; февральские события, по свидетельству поэта Орешина, принял “восторженно”; Октябрьскую революцию, по его собственным словам, – с “крестьянским уклоном”.

Последние два года жизни Есенина – небывалый взлет творчества. В Баку, без литературной богемы, поэт пишет замечательный цикл стихотворений. Он воспевает трагическую гибель двадцати шести бакинских комиссаров, его привлекает настоящее и прошлое национальной культуры Армении и Грузии (“Персидские мотивы”). В этой обстановке душевного подъема Есенин создает лучшую свою поэму – “Анна Снегина”.

Сложен и противоречив путь поэта до конца его дней, его жизнь проходила как бы между двумя полюсами: между тем новым, что рождалось в повседневной жизни, и впечатлениями об “уходящей Руси”. Литературные недруги с холодным пренебрежением относятся к его успехам, третируют его.

Есенин определенно переживает духовный кризис, что выражается в долгих кабацких застольях, пьянстве и разгуле. Поэт мечется. Надвигается непоправимая трагедия (“Черный человек”). В его смерти до сих пор много непонятного, спорного. Мы сегодня не можем с полной уверенностью сказать, как же погиб поэт. В ночь на 28 декабря 1925 года в номере ленинградской гостиницы “Англетер” произошла трагедия, и Есенина не стало. Похоронили его в Москве, на Ваганьковском кладбище.

Отошло в прошлое то, что вызвало душевную драму поэта, но осталась его замечательно искренняя лирика с ее любовью к родине, к человеку, к красоте.

Комментарий. Давно замечено, что все гениальное просто. Стихотворение С. Есенина “Бабушкины сказки” только подтверждает эту истину.

Автор простыми словами и с помощью незатейливых образов рисует зимний вечер в деревне. Уставшие от катанья на санках ребятишки, затаив дыхание, слушают бабушкины сказки. В стихотворении нет упоминания о том, что именно рассказывает бабушка. Но, видимо, перед ними открывается такой волшебный мир, что дети забывают о позднем времени и не могут оторваться от тихого, уютного бабушкиного голоса.

Стихотворение “Пороша” очаровывает с первых строк. Перед нами зимний пейзаж.

Чтобы сделать его более зримым и запоминающимся, автор использует такой прием: здесь сказочные образы соседствуют с точными наблюдениями поэта, любящего и знающего деревню, за состоянием природы в определенные моменты. У него лес заколдован невидимкой, а сосна подвязывается косынкой и, как старушка, опирается на клюку.

Эти образы Есенин позаимствовал из народного песенного творчества.

Тема войны – почти единственная в творчестве большого художника Василия Владимировича Быкова. Он совсем молодым ушел на фронт, провоевал всю войну, вернулся сложившимся человеком и талантливым писателем. В. Астафьев назвал В. Быкова правофланговым в шеренге ровесников – сподвижников по литературе, одним из тех писателей-фронтовиков, которые “заставили и других писать лучше”.

Одной из лучших повестей Быкова является “Обелиск”, написанная в 1972 году. Она рассказывает о замечательном человеке, учителе из Сельца – Морозе Алесе Ивановиче. Незаметный, ничем не примечательный внешне, этот человек по* степенно завоевывает симпатию читателей своими серьезными поступками, добросовестным отношением к делу и ученикам. С ребятами у Мороза складываются дружеские отношения. В школе Алесь Иванович не гнушался никакой работы. Если школе нужны были дрова, он пилил их с ребятами; добыл книги на русском языке в брошенной панской усадьбе, а потом читал и объяснял ребятам “Войну и мир” Толстого. Мороз видит в своих учениках будущих личностей; понимает пользу и необходимость учебы, поэтому отстаивает каждого ученика. Маленьких Ольгу и Лену Удодовых учитель провожает домой через лес. Алесь Иванович, может быть, был не так образован, как другие учителя, но он имел прекрасную душу и доброе сердце.

Недаром Павел Миклашевич предпочел жить не дома, где его обижали, а у учителя. Мороз сумел отстоять право ребенка сделать свой выбор. Ученики любили и уважали своего учителя, хотя никогда не говорили ему об этом в лицо.

Коля Бородич не уехал в пятый класс и ходил повторно в четвертый, лишь бы в Сельце. Мороз “спас” Бородича от суда, когда тот осквернил католический храм, взяв вину на себя. Алесь Иванович “доложил начальству, будто все это результат его не совсем продуманного воспитания”. А тут и война пришла. Мороз и при немцах остался в школе работать, детей учить, говоря: “Плохому я не научу. А школа необходима, не будем учить мы – будут оболванивать они. А я не затем два года очеловечивал этих ребят, чтобы их теперь расчеловечили. Я за них еще поборюсь. Сколько смогу, разумеется”.

Понял Ткачук, бывший заведующий РОНО, что работает Мороз “если не на наше нынешнее, так на будущее. Ведь будет и у нас будущее. Должно быть”.

Вокруг Мороза сколотилась группа ребят: Коля Бородич, Павел Миклашевич, Тимка и Остап Кожаны, Смурный Николай и Смурный Андрей. Они хотели защитить своего любимого учителя от полицая Каина, но без оружия ребята были обречены. Они подпилили основы моста, полицейские отделались легким испугом, а ребята оказались в тюрьме. Партизаны ничем помочь не могли. Тогда Мороз добровольно ушел к ребятам, чтобы в тюрьме поддержать дух воспитанников. “Он им ничего о себе не сказал. Только подбадривал. Говорил, что жизнь человеческая несоразмерна с вечностью и пятнадцать лет или шестьдесят – все не более чем мгновение перед лицом вечности… их будут помнить, и уже это должно быть для них высшей наградой – самой высокой из всех возможных в мире наград”. Когда повели всех на расстрел, Мороз сумел спасти Павла Миклашевича.

Учитель до конца оставался со своими учениками, видя свой долг в том, чтобы достойно умереть, коль он не сумел их уберечь.

Повесть имеет кольцевую композицию. Автор использует “рассказ в рассказе”, прием, придающий достоверность повествованию. Очевидец рассказывает о событии, которое сам пережил. Мы верим Ткачуку, его объективному взгляду на поступок учителя Мороза. Сейчас трудно поверить, что было время, когда честного, самоотверженного человека могли оклеветать подонки, а доказать правду было невозможно.

Повесть В. Быкова “Обелиск” – предупреждение нам, что зло легче предотвратить, чем остановить, когда оно уже возникло.

Сегодня в спорткомплексе “Олимпия” начались соревнования по плаванию между командами школ и лицеев города. Мероприятие проходит в рамках государственной программы “Физическое совершенство” под патронажем спортивного комитета города, городского комитета образования и администрации.

В спорте каждое соревнование – праздник. Здесь все: и зрелищность, и эмоциональность, и драматичность спортивной борьбы. А первенство города по плаванию – значительное спортивное событие. Такие соревнования стали уже традиционными, они проходят ежегодно в несколько этапов и привлекают большое количество участников. Это не удивительно, ведь многие ребята, участвуя в первенстве, получают памятные призы и грамоты, а победители I этапа получают путевку на областные соревнования, которые проходят в конце лета и посвящены Дню физкультурника. Также по результатам, которые показали пловцы, им могут быть присвоены соответствующие спортивные разряды.

Но до финала еще далеко. Пока начинается только I этап первенства.

У этих соревнований уже сложились свои замечательные традиции. Одна из них – торжественное открытие праздника, в котором вместе с победителями прошлогоднего первенства участвуют известные спортсмены города. Перед началом соревнований выступил председатель спорткомитета города Буслаев В. Ю., пожелал участникам успехов и новых побед. Затем слово взял директор дворца спорта Онофренко М. П., он также пожелал успехов и выразил надежду на новые спортивные достижения.

Такие мероприятия традиционно привлекают множество болельщиков, и это, несомненно, поддерживает дух соперничества и

воодушевляет участников соревнования. На трибунах царило радостное оживление. Участники, совершив круг почета, удалились на жеребьевку. А на голубую воду вышла команда девушек по синхронному плаванию. Зрители получили огромное удовольствие, наблюдая, как слаженно, четко выполняли воспитанницы “Олимпии” различные акробатические фигуры на воде и под водой.

Но вот торжественное открытие завершилось и на старт вышли юные пловцы. Первый этап соревнования – плавание кролем на дистанцию 100 м. Кроль (или вольный стиль) – самый быстрый способ плавания. Он напоминает плавание саженками, которым так охотно пользуются многие подростки. Свисток судьи – и через мгновение участники были в воде. Не прошло и минуты, как уже определился первый победитель. На старт вышла следующая шестерка, затем еще и еще.

Второй этап – плавание брассом. Этот стиль напоминает движения лягушки. Брасс не очень быстр, но благодаря простоте и экономичности движений им можно проплыть большое расстояние. Очередной свисток – ив воде замелькали разноцветные шапочки пловцов, а воздух наполнился подбадривающими возгласами болельщиков.

К концу первого дня соревнований определились победители и в группе юношей, и в группе девушек. 18 человек будут представлять наш город на областных соревнованиях.

Я думаю, сегодняшние соревнования произвели незабываемое впечатление не только на меня, но и на многих болельщиков, и, наверное, многие из них в недалеком будущем пополнят ряды юных спортсменов-пловцов.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Б. Пастернак

Поэзия Бориса Пастернака не легка для восприятия. Дело тут не только в сложности его поэтики, но и в глубине и динамике мысли. Некогда поэт заметил, что философия – листва поэзии; читая его стихи, убеждаешься в этом вновь и вновь. Философская традиция в русской лирике представлена такими именами, как Баратынский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев. В своем творчестве они размышляли о вопросах бытия, жизни и смерти, человеческого предназначения и духовности, взаимоотношениях человека и мира, человека и природы. Идеалы Истины, Добра и Красоты находят свое выражение в произведениях всех великих художников вне зависимости от места и времени их существования, потому что именно эти ценности определяют человеческую жизнь в целом: они суть ее, первооснова.

Философская направленность лирики Пастернака во многом обусловлена биографическими факторами. Музыка, живопись и литература определяли атмосферу в детстве поэта. Его отец был известным художником, мать – одаренной пианисткой; гостями дома были Серов, Врубель, Скрябин, Рахманинов, Лев Толстой. Будущий поэт напряженно впитывает в себя все новое, постигает общую природу всего искусства и, в конечном итоге, всякой духовности. Все проявления человеческого духа имеют своим итогом обобщающую философскую систему взглядов; для ее изучения молодой Пастернак решает стать профессиональным философом, поступает на философское отделение историко-филологического факультета, затем продолжает занятия в Марбурге. И хотя окончательный выбор его пал на поэзию (чему, на мой взгляд, следует только радоваться), поэт на всю жизнь остается “привязан” к философской тематике, которая органично входит в его поэзию, не подавляя, не ослабляя ее. Скорее, наоборот, лирика Пастернака только выигрывает от такого сближения, обретая неслыханную глубину и силу воздействия.

Особенность философской мысли Пастернака, или, точнее, способа ее выражения, – то, что она нигде не дана явно, открыто. Поэзии вообще это не свойственно, но у Пастернака глубинный подтекст стиха зашифрован, спрятан особенно изощренно, на грани риска, что ленивый и нелюбопытный читатель не сможет его уловить. Что ж, значит, такой читатель стихам не нужен. Человек, читающий Пастернака, должен сам пройти путь от поэтического образа к философскому обобщению: автор никогда не представляет явно “конечный вывод мудрости земной”, ясный для него самого. Он дает исходный материал для напряженных мысленных исканий, впрочем, рассыпая тут и там намеки, вехи для указания пути. А основная философская позиция поэта остается как бы “за кадром”.

Не претендуя на полноту и однозначную правильность истолкования, попытаемся описать основные принципы пастернаковского мировоззрения.

Основная философская проблема – проблема бытия. В каком-то смысле для Пастернака ее нет. У него мир существует – и все. Без всяких “почему” и “зачем”; Не надо толковать, Зачем так церемонно Мареной и лимоном Обрызнута листва.

Существование мира утверждается всей поэзией Пастернака. Сама она – неизменное выражение удивления и благоговения перед чудом жизни. Потому что жизнь во всех ее многообразных проявлениях есть непреходящее чудо, чья необыкновенность настолько велика, что способна исцелить любую боль:

На свете нет тоски такой,

Которой снег бы не излечивал.

Герой поэзии Пастернака принимает бытие таким, каково оно есть; совершенство, целесообразность его не вызывают сомнения. “Сестра моя – жизнь”, -.говорит он. И жизнь входит в его стихи как в свой дом: поэт с ней на “ты”, меж ними нет дистанции, о чем свидетельствуют эти строки:

Со мной, с моей свечею вровень

Миры расцветшие висят.

Герой принимает мир, и жизнь в нем кажется ему простой и не отягощенной премудростями, созданными искусственно:

Легко проснуться и прозреть,

Словесной сор из сердца вытрясть

И жить, не засоряясь впредь.

Все это – не большая хитрость.

Благоговение перед жизнью распространяется на все ее формы, без унижающего ее великий дух деления на вечное и преходящее, на возвышенное и приземленное:

“О Господи, как совершенны

Дела твои, – думал больной, –

Постели, и люди, и стены,

Ночь смерти и город ночной”.

Как правило, в произведениях Пастернака тема смерти почти отсутствует в чистом виде. Смерть не нарушает законов и течения жизни, она тоже есть часть бытия. Смерть – это скорее переход к иному этапу существования. Герой не испытывает страха перед небытием, ибо небытия не существует. Об этом – стихотворение “Уроки английского”. Обращаясь к героиням Шекспира, поэт повествует о том, как их смерть становится открытием новых миров, не концом, а началом жизни во вселенной.

Размышляя об основах бытия, Пастернак на первое место ставит любовь. Любовь – не просто человеческое чувство, но принцип жизни, ее первооснова. Ей есть соответствие в мире природном – это всеобщая связь всех явлений и вещей. В одном из стихотворений поэт проводит параллель между любовью героя и жизнью морской стихии: герой привязан к своей возлюбленной, как море к берегу. В стихотворении “Давай ронять слова” на вопрос о том, кто управляет миром, “кто велит”, дается ответ: “Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг”. Эти имена выбраны не случайно – некогда именно брак, сочетание польской королевы Ядвиги к литовского князя Ягайло дало начало новому государству.

Чувство любви роднит человека и мир:

И сады, и пруды, и ограды,

И кипящее белыми воплями

Мирозданье – лишь страсти разряды,

Человеческим сердцем накопленной.

Именно любовь дает человеку возможность понять мир. Проблема миропонимания очень важна для Пастернака, и единственное ее решение в поэзии автора – это полное принятие всех обликов жизни.

Свое определение смысла человеческой жизни поэт сформулировал в стихотворении, которое можно назвать программным для его творчества – “Во всем мне хочется дойти”. Человек должен жить, постигая законы этого мира – законы любви всего ко всему. В соответствии с ними должна строиться и его жизнь:

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов.

Труд при этом выступает как цель бытия и его форма: герой говорит о блаженстве “занятий”, о том, что “праздность – проклятье”. Таков для Пастернака “конечный вывод мудрости земной”.

Философия Пастернака – жизнеутверждающая и оптимистичная. В этом мире много трагедий и невзгод, но они ведут нас к новым высотам понимания жизни, служат своего рода очищающим душу катарсисом. Нельзя сказать – “Мир прекрасен”, но нужно – “Мир существует, и это прекрасно”.

Им правит закон любви. Все это должен принять человек, принять и трудиться.

Интересно проследить возникновение и вариации темы дороги в творчестве А. С. Пушкина. Для Пушкина “южного” периода мотив дороги связан с идеологией романтизма, одной из главных тем которого была тема изгнанничества или добровольного бегства. Традиционными для романтической поэзии причинами этого бегства были неудовлетворенность героя его отношениями с обществом или неразделенная любовь:

Людей и свет изведал он

И знал неверной жизни цену…

(“Кавказский пленник”, 1820)

..Я вас бежал, питомцы наслаждений,

Минутной младости минутные друзья…

(“Погасло дневное светило…”, 1820)

Лежала в сердце, как свинец,

Тоска любви без упованья.

(“Кавказский пленник”)

Романтический герой оставляет родные края и отправляется странствовать:

Покинул он родной предел

И в край далекий полетел

С веселым призраком свободы…

Лети, корабль, неси меня к пределам дальним

По грозной прихоти обманчивых морей,

Но только не к брегам печальным

Туманной родины моей.

Романтический герой – вечный скиталец, вся его жизнь – дороги, и любая остановка означает для него потерю свободы. В романтической поэзии тема свободы с мотивом дороги связана очень тесно. Не случайно поэму “Цыганы” Пушкин начал с описания кочевого цыганского быта:

Цыганы шумною толпой

По Бессарабии кочуют.

Они сегодня над рекой

В шатрах изодранных ночуют.

Если же в романтическом произведении появлялась тема тюрьмы и узника, то она всегда связывалась с мотивом побега, со стремлением к свободе:

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер… да я..

(“Узник”, 1822)

Упоминание ветра здесь не случайно: в романтической литературе он стал устойчивым символом свободы. Со стремлением к свободе мотив ветра прямо связан в стихотворении “Кто, волны, вас остановил…” (1823):

Взыграйте, ветры, взройте воды,

Разрушьте гибельный оплот.

Где ты, гроза – символ свободы?

Промчись поверх невольных вод.

Однако здесь мотив ветра получает новый по сравнению с “Узником” смысл. В 1823 году был разгромлен кишиневский кружок декабристов, с участниками которого Пушкин был знаком лично. Первую строфу стихотворения можно прочитать как отклик на это событие:

Кто, волны, вас остановил,

Кто оковал ваш бег могучий,

Кто в пруд безмолвный и дремучий

Поток мятежный обратил?

“Символом свободы” назван не просто ветер, как в “Узнике”, а именно гроза. Наряду с темой дороги Пушкин много раз возвращается к теме вольного ветра и разрушительной бури:

Вещали книжники, тревожились цари,

Толпа пред ними волновалась,

Разоблаченные пустели алтари,

Свободы буря подымалась.

И вдруг нагрянула…

Упали в прах и в кровь,

Разбились ветхие скрижали…

Здесь буря олицетворяет Французскую революцию, которая, уничтожив старые законы (“разбились ветхие скрижали”), должна была принести Франции свободу.

Однако в поэзии Пушкина мотив бури включался и в другой контекст. Так, например, мотив этот появляется в стихотворении “Зимний вечер” (1825). Здесь буря, стихия противопоставлена маленькому замкнутому пространству, “ветхой лачужке”. На антитезе дом – буря, в сущности, строится все стихотворение:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя…

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя; где же кружка?

Сердцу будет веселей.

На аналогичной антитезе дом – дорога построено стихотворение “Зимняя дорога” (1826). Мотив дороги здесь связывается с “волнистыми туманами”, “печальными полянами” и “однозвучным” колокольчиком, а сама дорога названа “скучной”. Этому долгому и утомительному пути противопоставлен домашний уют.

Если в романтической поэме мотив дороги связывался с постоянным движением, с кочевой жизнью и именно такая жизнь считалась наиболее приближенной к идеалу – полной свободе человека, то в 1826 году Пушкин осмысляет эту тему по-другому.

Отход от романтической традиции в разработке мотива дороги проявился в романе “Евгений Онегин”. Отчетливо стали заметны различия между путешествиями в романтических поэмах и в “Евгении Онегине”. В отличие от поэмы, в романе описание дороги лишено лирических отступлений и сдержанно по тону (за исключением “одесских” строф). Онегин проезжает исторические места, оказывается в Нижнем Новгороде. И что он видит?

Всяк суетится, лжет за двух,

И всюду меркантильный дух.

Контраст между героическим прошлым города и его настоящим подчеркивается эпитетами “поддельны”, “бракованные” и сочетаниями слов’ “горсть услужливых костей”, “прошлогодни моды “…

Такое же противопоставление проводилось в черновом варианте и в “московской” строфе:

Москва Онегина встречает

Своей спесивой суетой,

Своими девами прельщает,

Стерляжьей потчует ухой.

Таким образом, путешествие в романе получает новое по сравнению с “южными” поэмами значение.

Но мотив дороги в “Евгении Онегине” – это не только путешествие Онегина, но и путешествие Лариных из деревни в Москву. Здесь Пушкин использует подчеркнуто “низменную” лексику, недопустимую в романтической поэме:

Мелькают мимо будки, бабы,

Мальчишки, лавки, фонари,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы, сани, огороды…

И уж какую можно найти романтичность в описании российских дорог?

Теперь у нас дороги плохи,

Мосты забытые гниют,

На станциях клопы да блохи

Заснуть минуты не дают;

Трактиров нет.

Эти онегинские строки писались одновременно с “Дорожными жалобами” (1829), и стихотворение, где поэт размышляет о возможной смерти на дороге, близко им по стилистике и по полушутливому тону:

Долго ль мне гулять на свете

То в коляске, то верхом,

То в кибитке, то в карете,

То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,

Не средь отческих могил,

На большой мне, знать, дороге

Умереть Господь судил…

По тематике стихотворение близко “Зимней дороге”, присутствует то же противопоставление дорога – дом:

То ли дело рюмка рома,

Ночью сон, поутру чай;

Толи дело, братцы, дома!..

Ну, пошел же, погоняй!..

Очевидно также сходство и с другим, еще более ранним стихотворением “Телега жизни”. В стихотворении 1825 года жизнь тоже сравнивается с длительным путем, скитаниями по дурным дорогам.

Философское значение тема дороги получает и в “Бесах” (1830). В этом стихотворении она связывается с мотивом вьюги, который тоже имеет символический смысл. Путника застает в “чистом поле” метель. Сбившись с дороги, путник полностью оказывается во власти темных, враждебных сил:

“Эй, пошел, ямщик!..” – “Нет мочи:

Коням, барин, тяжело;

Вьюга мне слипает очи;

Все дороги занесло;

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам”.

Человек оказывается беспомощным перед стихией, он не может справиться с этой жестокой силой:

Сил нам нет кружиться доле;

Колокольчик вдруг умолк;

Кони стали…

Сходный мотив появляется в повести “Метель” (1830), где стихия резко меняет судьбы героев вопреки их воле. Из-за метели Марья Гавриловна навсегда разлучается с женихом. После неудавшегося побега она возвращается домой, и родители даже не подозревают о происшедших событиях. После роковой ночи Владимир отправляется в армию и погибает на войне 1812 года. Наконец, из-за метели в жадринскую церковь случайно попадает Бурмин и случайно же становится мужем Марьи Гавриловны.

Памятно описание метели и в повести “Капитанская дочка”. Здесь, как и в “Бесах”, застигнутый бураном путник теряет дорогу, и его кони останавливаются в “чистом поле”:

“Вдруг увидел я что-то черное.

– Эй, ямщик! – закричал я, – смотри: что там такое чернеется?

Ямщик стал всматриваться.

– А Бог знает, барин, – сказал он, садясь на свое место, – воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк, или человек”.

То, что “чернелось” в поле, действительно оказалось человеком, и человек этот указал Петруше Гриневу дорогу. Таким образом, “дорога”, указанная Пугачевым, оказалась спасительной для Петруши. Глубоко символично то, что Пугачев появляется из бурана и спасает от него Гринева. Таким же “беспощадным”, как стихия, окажется поднятый Пугачевым бунт. И Пугачев не раз спасет от этой слепой силы Петрушу.

Мотив ветра, стихии связывается с темой бунта и в “Медном всаднике” (1833), над которым Пушкин работал одновременно с работой над “Историей Пугачева”.

Но вот, насытясь разрушеньем

И наглым буйством утомясь,

Нева обратно повлеклась,

Своим любуясь возмущеньем

И покидая с небреженьем

Свою добычу. Так злодей,

С свирепой шайкою своей

В село ворвавшись, ломит, режет,

Крушит и грабит; вопли, скрежет,

Насилье, брань, тревога, вой!..

И, грабежом отягощенны,

Боясь погони, утомленны,

Спешат разбойники домой,

Добычу на пути роняя.

Здесь, как и в “Капитанской дочке”, разбушевавшаяся стихия сравнивается со “свирепой шайкою” разбойников. И эти силы, мощные и беспощадные, противостоят государственной власти, самодержавию:

В тот грозный год

Покойный царь еще Россией

Со славой правил. На балкон,

Печален, смутен, вышел он

И молвил: “С Божией стихией

Царям не совладеть.

Мотивы дороги и ветра включались Пушкиным в самые разные по тематике произведения и приобретали все новые символические значения.

Максим Горький входит в русскую литературу в 90-х годах XIX века. Вхождение его

Было очень ярким, он сразу же вызвал большой интерес у читателей. Современники с изумлением писали, что народ России, не знавший Достоевского, мало знающий Пушкина и Гоголя, не знающий Лермонтова, больше других, но только кусочками знающий Толстого, знает Максима Горького. Правда, в этом интересе был и некоторый налет сенсационности. Людей из низов привлекала – сама мысль, что в литературу пришел писатель из их среды, не понаслышке знавший жизнь с самых мрачных и страшных ее сторон. Литераторов и читателей, принадлежащих к элитарному кругу, личность Горького привлекала, помимо таланта, своей экзотичностью: человек видел такие глубины “дна жизни”, которые до него никто из писателей не знал изнутри, на личном опыте.

Этот богатый личный опыт дал М. Горькому обильный материал для его ранних произведений. В эти же ранние годы вырабатываются магистральные идеи и темы, которые позднее сопровождали писателя на всем протяжении его творчества. Это, прежде всего, идея активной личности. Писателя всегда интересовала жизнь в ее развитии, брожении. У М. Горького вырабатывается новый тип взаимоотношений человека с окружающей средой. Вместо формулы “среда заела”, которая была во многом определяющей для литературы предшествовавших 90-м годам ХГХ столетия, у писателя звучит мысль о том, что человека создает сопротивление окружающей среде. С самого начала произведения М. Горького распадаются на два типа: ранние романтические тексты и реалистические рассказы. Идеи же, высказываемые автором в них, во многом близки.

Ранние романтические произведения М. Горького многообразны по жанру: это рассказы, легенды, сказки, поэмы. Наиболее известны его ранние рассказы – “Макар Чуд-ра”, “Старуха Изергиль”. В первом из них писатель по всем законам романтического; жанра рисует образы красивых, смелых и сильных людей. Опираясь на традицию русской литературы, М. Горький обращается к образам цыган, ставших символом воли и безудержных страстей. В произведении возникает романтический конфликт между чувством любви и стремлением к воле. Разрешается он гибелью героев, но эта гибель воспринимается не как трагедия, а скорее, как торжество жизни и воли.

В рассказе “Старуха Изергиль” повествование также строится по романтическим канонам. Уже в самом начале возникает характерный мотив двоемирия: герой-повествователь – носитель общественного сознания. Ему говорят: “…стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны”. Ему противостоит мир романтических героев – опять же красивых, смелых, сильных людей: “Они шли, пели и смеялись”. В рассказе ставится проблема этической направленности характера романтической личности. Романтический герой и другие люди – как складываются их взаимоотношения? Иначе говоря, традиционная тема: человек и среда. Как и положено романтическим героям, горьковские персонажи противостоят среде. Это очевидно проявилось в образе сильного, красивого, свободного Ларры, который открыто нарушил закон человеческой жизни, противопоставил себя людям и наказан вечным одиночеством.

Ему противопоставлен Данко. Рассказ о нем построен как аллегория, люди ищут путь к лучшей, справедливой жизни, из мрака к свету. В Данко М. Горький воплотил образ вождя народных масс. И образ этот написан по канонам романтической традиции. Данко так же, как и Ларра, противостоит среде, враждебен ей. Столкнувшись с трудностями пути, люди ропщут на ведущего их, обвиняют его в своих бедах, при этом масса, как и положено в произведении романтическом, наделена отрицательными характеристиками (“Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они – как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства”). Данко – герой-одиночка, он убеждает людей силой своего личного самопожертвования. М. Горький реализует, делает буквальной распространенную в языке метафору: огонь сердца. Подвиг героя перерождает людей, увлекает их за собой. Но от этого сам он не перестает быть одиночкой, у людей, им же увлеченных вперед, остается к нему не только чувство равнодушия, но и враждебности: “Люди же, радостные и полные надежд, не заметили

Смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой”.

Горьковская легенда о Данко была активно использована как материал для революционной пропаганды, образ героя приводился как пример для подражания, позднее широко использовался официальной идеологией, усиленно внедрялся в сознание молодого поколения (были даже конфеты с названием “Данко” и с изображением на обертке горящих сердец). Однако у М. Горького все не так просто и однозначно, как пытались это представить подневольные комментаторы. Молодой писатель сумел ощутить в образе героя-одиночки и драматическую ноту непонятности и враждебности ему среды, массы. В рассказе “Старуха Изергиль” явственно ощущается присущий М. Горькому пафос учительства.

Еще явственнее он в особом жанре – песнях (“Песня о Соколе”, “Песня о Буревестнике”). Сегодня они воспринимаются скорее как забавная страница истории литературы. Они и в прошлом не раз давали материал для пародийного осмысления (так, в период эмиграции М. Горького появилась статья с названием “Бывший Главсокол, ныне Центроуж”). Но на одну важную для писателя в ранний период его творчества проблему, сформулированную в “Песне о Соколе”, мне бы хотелось обратить внимание: проблема столкновения героической личности с миром обыденности, с обывательским сознанием. Эта проблема во многом развита М. Горьким и в его реалистических рассказах раннего периода.

Одним из художественных открытий писателя стала тема человека дна, опустившегося, нередко спившегося бродяги – в те годы их принято было называть босяками. М. Горький хорошо знал эту среду, проявлял к ней большой интерес и широко отразил ее в своих произведениях, заслужив определение “певец босячества”. В самой этой теме не было полной новизны, к ней обращались многие писатели XIX века. Новизна была в авторской позиции. Если раньше люди вызывали прежде всего сострадание как жертвы жизни, то у М. Горького все иначе. Его босяки – это не столько несчастные жертвы жизни, сколько бунтари, которые сами эту жизнь не принимают. Они не столько отверженные, сколько отвергающие. Пример этого можно видеть в рассказе “Коновалов”.

Уже в начале писатель подчеркивает, что у его героя была профессия, он “прекрасный пекарь, умелец”, им дорожит хозяин пекарни. Коновалов представляет собой одаренную натуру – одарен живым умом. Это человек, который задумывается о жизни и не принимает в ней обыденного, безгеройного существования: “Тоска она, канитель: не живешь, а гниешь!”. Коновалов мечтает о героической ситуации, в которой могла бы проявиться его богатая натура. Он говорит о себе: “Не нашел я себе места!”. Его увлекают образы Стеньки Разина, Тараса Бульбы. В обыденной жизни Коновалов чувствует себя ненужным и уходит от нее, в конце концов трагически погибая.

Сродни ему и другой горьковский герой из рассказа “Супруги Орловы”. Григорий Орлов – один из самых ярких и противоречивых характеров в раннем творчестве М. Горького. Это человек сильных страстей, горячий и порывистый. Он напряженно ищет смысл жизни. Временами ему кажется, что он его нашел, – например, когда он работает санитаром в холерном бараке. Но затем Григорий видит иллюзорность этого смысла и возвращается к своему естественному состоянию бунта, противостояния среде. Он способен многое сделать для людей, даже жизнью своей для них пожертвовать, но жертва эта должна быть мгновенной и яркой, героической, вроде подвига Данко. Недаром он говорит о себе: “А горит сердце большим огнем”.

М. Горький относится к таким людям, как Коновалов, Орлов и им подобные, с пониманием. Однако, если вдуматься, можно увидеть, что писатель уже на раннем этапе подметил явление, которое стало одной из проблем российской жизни XX века: стремление человека к героическому деянию, к подвигу, самопожертвованию, порыву и неспособность к повседневному труду, к обыденной жизни, к ее будням, лишенным героического ореола. Люди такого типа, как это предугадал писатель, могут оказаться великими в экстремальных ситуациях, в дни бедствий, войн, революций, но они чаще всего нежизнеспособны в нормальном течении человеческой жизни. Сегодня проблемы, поставленные М. Горьким в его раннем творчестве, воспринимаются как актуальные и насущные для решения проблем нашего времени.

Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то этим он еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера. Гегель

Сюжеты повестей Василя Быкова представляют собой обычно какой-нибудь небольшой военный эпизод. Нравственная проблема же служит ключом, открывающим дверь в произведение. Так построены “Круглянский мост”, “Обелиск”, “Сотников”, “Волчья стая” и некоторые другие произведения писателя. Особенно интересуют Быкова такие ситуации, в которых человек должен руководствоваться не прямым приказом, а своим нравственным компасом.

Учитель Мороз из повести “Обелиск” воспитывал в детях доброе, светлое, честное. И когда пришла война, его ученики устроили покушение на полицая. Детей арестовали. Немцы пообещали отпустить ребят, если явится укрывающийся у партизан учитель. С точки зрения здравого смысла являться Морозу в полицию было бесполезно: гитлеровцы все равно не пощадили бы подростков. Но с нравственной точки зрения Мороз должен был подтвердить своим поступком то, чему он учил детей, в чем убеждал их. Мороз не мог бы жить, если бы хоть один человек подумал, что он струсил, оставил детей в роковой момент. Учитель был казнен вместе с ребятами. Кто-то, может быть, расценит его поступок как безрассудное самоубийство. Но я так не думаю.

После войны на обелиске на месте расстрела школьников его фамилии не оказалось! Но нашлись те, в чьих душах проросло то доброе семя, которое заронил Мороз своим подвигом. Они сумели добиться справедливости: имя учителя было дописано на обелиске вместе с именами ребят-героев.

В заключение своей повести Быков делает читателя свидетелем спора, в котором один из сегодняшних умников пренебрежительно говорит, что нет особого подвига за этим Морозом, так как он даже ни одного немца не убил. В ответ на это собеседник, в ком жива благодарная память героям войны, резко говорит: “Он сделал больше, чем если бы убил сто. Он жизнь положил на плаху. Сам. Добровольно. Вы понимаете, какой это аргумент? И в чью пользу…”. Этот аргумент как раз и относится к нравственному понятию: доказать всем, что твои убеждения сильнее грозящей смерти. Мороз переступил через естественную жажду выжить, уцелеть. С этого начинается героизм одного человека, столь необходимый для поднятия нравственного духа общества.

Герои Василя Быкова всегда стоят перед выбором. В книге “Сотников” перед нами два главных героя – Сотников и Рыбак. Рыбак более приспособлен к жизни нежели Сотников. Он силен, ловок, вынослив, он не трус, – сам вызвался идти в разведку с Сотниковым. Попав в партизанский отряд, ни от какой работы не отказывался. Рыбак ненавидит немцев и полицаев, предавших свой народ. На протяжении всей повести он заботится о своем товарище Сотникове. Он тащит его на себе, хотя сначала проявил слабость и бросил раненого товарища.

Страх за свою жизнь охватил Рыбака. И не удивительно, ведь в каждом человеке живет инстинкт самосохранения. Но он поборол свой страх, хотя это было для него не просто. Совесть одержала победу над жалостью к себе. Казалось бы, все хорошо, что хорошо кончается. Но на этом повесть не кончается. Попав в плен, Рыбак выбирает путь предательства, в отличие от Сотникова.

Сотников по физической силе уступает Рыбаку. Он менее приспособлен к жизни на войне. Но даже будучи больным, он идет в разведку, ибо если не он, то кто же? Всю дорогу Сотников испытывает перед Рыбаком чувство вины, потому что болен, ранен, потому что отстает. Время же терять нельзя.

Оба героя становятся перед выбором. И вот они оказались по разные стороны одной черты, разделяющей друзей и врагов. Рыбак, чувствуя себя виноватым, старается убедить себя, что большой вины за ним нет. Рыбак пытается заглушить голос совести, но ему это не удается. Он должен выбить чурбак из-под ног Сотникова, когда того будут вешать. И от этого он в ужасе!

Сотникову противно от предательства Рыбака. Он обводит взглядом толпу, и последний, кого он видит, – мальчик, который со страхом наблюдает за казнью. Сотников не удержался и улыбнулся мальчугану одними глазами. Он словно хочет сказать, что лучше умереть, чем быть предателем.

Страдания Сотникова закончились с его казнью. А вот у Рыбака начались проблемы с совестью. И здесь возникает аналогия с библейской историей Иуды Искариота. Рыбак понимает, что ему не вырваться, и решает свести счеты с жизнью, “…в тартарары, навеки… это единственный возможный выход…” Но судьба не дает ему даже такой возможности. И он продолжает жить, изнывая от мук совести.

Проблемы столкновения добра и зла, равнодушия и гуманизма актуальны всегда, и, как мне кажется, чем сложнее нравственная ситуация, тем сильнее интерес к ней. Конечно, эти проблемы не могут быть решены одним произведением и даже всей литературой в целом. Каждый раз это личное дело каждого. Но, может быть, людям будет проще сделать выбор, когда они будут иметь нравственный ориентир

В поэме “Мертвые души” Н. В. Гоголь хотел отразить современную ему Россию. Чтобы полнее воплотить свой замысел, он создал образы пяти помещиков, каждый из которых является гротескным изображением какого-либо качества, как маски традиционных театров (Кабуки или древнегреческого). Главный герой поэмы – “рыцарь копейки” Чичиков. В нем собраны черты всех героев поэмы, как вещи в его необыкновенной шкатулке. Чичиков азартен в приобретении душ, как Ноздрев, и мечтает о спокойной семейной жизни, как Манилов. Нет в нем “какой-либо части” Собакевича, который олицетворяет основательность и прижимистость?

Приезд Чичикова к Собакевичу описан в пятой главе “Мертвых душ”. Как и все главы поэмы, в которых Чичиков посещает помещиков, эта глава построена по следующему плану: описание усадьбы, внешнего вида Собакевича и сцены торга. Все в его усадьбе говорило о характере хозяина. Деревня была “довольно велика”, дом очень крепкий и удобный, с “темно-серыми или, лучше, дикими стенами”, да и автор говорит: “Вероятно, хозяин этих владений, похожих на медвежью берлогу, должен походить на зверя. И точно! Когда Чичиков взглянул на Собакевича, тот ему напомнил “средней величины медведя”. Описание внешности Собакевича только усилило сходство. Настоящий медведь: “… его даже звали Михайлом Семеновичем!” Была у него и присущая медведю неповоротливость и привычка наступать всем на ноги. Однако медведь – зверь очень хитрый, он чуть ли не самый опасный обитатель российских лесов. Действительно, Собакевич умен, он сразу понял, что предлагает ему Чичиков и что “покупщик, верно, должен иметь здесь какую-нибудь выгоду”. Он даже попытался шантажировать своего гостя. (“Но знаете ли, что такого рода покупки… не всегда позволительны”.) Собакевич расчетлив и торгуется абсолютно бессовестно, предлагая Чичикову крестьян “по сту рублей за штуку”, как живых.

Несмотря на неразборчивость и всеядность Собакевича, в нем, по-моему, гораздо больше человеческого, чем в Манилове, Коробочке и Ноздреве. Как он преобразился, рассказывая о своих умерших крепостных! Откуда только взял он “силу речи” и “дар слова”? И это моментально сказалось на Чичикове. Именно с посещения Собакевича в Чичикове проявляется качество, тоже очень свойственное русскому характеру – интерес к судьбе человека. С каким умилением Чичиков рассматривает список купленных им крестьян и вздыхает: “Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем?”

Собакевич говорил Чичикову о своих крепостных как о живых, и о них так будут говорить, пока жива память о великих умельцах: каретнике Михееве, кирпичнике Милушкине, плотнике Пробке. По сравнению с ними Собакевич просто мертвец, ведь он не отличается никаким талантом, ничего не создает, его жизнь очень размеренна и спокойна, а вечный покой – это смерть. Вот и получается, что не жил Собакевич, а существовал. “Казалось, в его теле совсем не было души”. Лишь воспоминания о крепостных на мгновение пробудили этого “кулака” от мертвого сна.

Эпизод посещения Чичиковым Собакевича очень важен для понимания замысла автора поэмы “Мертвые души”. Собакевич – один из масок-символов, которыми Н. В. Гоголь обозначил человеческие пороки. Как в фокусе гиперболического зеркала, они собрались в “рыцаре копейки”. В то же время именно с покупки у Собакевича крестьян начинается “исправление” характера Чичикова, которое автор намеревался продолжить во втором томе “Мертвых душ”. Именно в пятой главе становится ясно, что на самом деле мертвые души у помещиков, а живая душа народная – в крестьянах, мужиках, на которых и держится земля Русская.