Category: Сочинения по литературе

Всякая любовь – великое счастье,

даже если она не разделена.

И. Бунин

Любовь всесильна, нет на земле

ни горя – выше кары ее, ни счастья –

выше наслаждения служить ей.

В. Шекспир

Бывает, что любовь пройдет сама,

Ни сердца не затронув, ни ума,

То не любовь, а юности забава,

Нет у любви бесследно сгинуть права:

Она приходит, чтобы жить навек,

Пока не сгинет в землю человек.

Мизами

Пожалуй, древнейшее и прекраснейшее чувство, возникшее на земле – любовь. Именно она дала начало всему человечеству, не ведая, какие разрушения могут приносить люди, какие злость, ненависть, зависть могут возникать в их душах. Любовь может быть слепой, пылкой, неразделенной, робкой, легкой, красивой, трагичной, у нее много лиц, это чувство не поддается никаким законам, науке, не признает серости, обыденности, и именно поэтому, я считаю, она привлекает всех писателей, поэтов, музыкантов. Любовь, на мой взгляд, лучшая из муз – она может подвигнуть человека на такие поступки, которые он при любых других обстоятельствах никогда не совершил бы. Это – энергия, сила, а для многих людей – власть. И хотя любовь может породить ревность, а ревность – злость, зависть, ненависть, я все же считаю, что это прекраснейшее чувство в мире.

У каждого человека на этот счет свое мнение, особенно, как мне кажется, у людей искусства, в том числе и у писателей.

С любовью бескорыстной, не требующей награды, встречаемся мы в произведениях А. Куприна. Писатель считает, что любовь – не миг, а всепоглощающее чувство, способное продлиться значительное время. В ” Гранатовом браслете” мы сталкиваемся с

настоящей любовью Желткова. Он счастлив, потому что любит. Ему неважно то, что Вере Николаевне он не нужен. Как говорил И. Бунин: “Всякая любовь – великое счастье, даже если она не разделена”. Желтков просто любил, ничего не требуя взамен.

Вся его жизнь заключалась в Вере Шеин; он наслаждался каждой ее вещью: забытым платком, программой художественно выставки, которую она однажды держала в руке. Единственной его надеждой были письма, с помощью них он общался с любимой.

Он желал только одного, чтобы ее нежные руки дотронулись до частички его души – листа бумаги. В знак своей пламенной любви Желтков дарит самое дорогое – гранатовый браслет. Но герой отнюдь не жалок, а глубина его чувства, способность на самопожертвование заслуживает не только!

сочувствия, но и преклонения. Желтков возвышается над всем обществом Шеиных, где никогда бы не возникла настоящая любовь. Они могут лишь смеяться над бедным героем, рисуя карикатуры, читая его письма. Даже в разговоре с Василием Шеиным и Мирза – Булат – Тугановским он оказывается в нравственном выигрыше, так как Василий Львович признает все его чувства, понимает все страдания. Он не высокомерен при общении с героем, в отличие от Николая Николаевича. Он внимательно разглядывает Желткова, аккуратно кладет на стол красный футляр с браслетом – ведет себя как истинный

дворянин. Упоминание о власти Мирза – Булат – Тугановским вызывает приступ смеха у Желткова, он не понимает, как власть может запретить ему любить.

Чувство героя воплощает все представление о настоящей любви, высказанное избранным общества Шеиных генералом Аносовым: “Любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучения – вовсе не труд, а одна радость”. Эта истина, сказанная “обломком старины” говорит нам о том, что обладать даром такой любви, “сильной, как смерть”, смогут обладать лишь исключительные люди, каким является наш герой. Аносов оказался мудрым учителем, он помог Вере Николаевне понять глубину чувств Желткова.

” В шесть часов пришел почтальон”, Вера узнала нежный почерк Пе Пе Же. Это было его последнее письмо. Оно было проникнуто насквозь святостью чувства, не было в нем горечи прощания. Желтков желает счастья любимой с другим, “и пусть ничто житейской не тревожит Вашу душу”, наверное, себя он относил тоже к чему-то житейскому в ее жизни. В этих строчках письма прослеживается параллель с А. С. Пушкиным. Мне вспоминается:

Я Вас любил, любовь еще, быть может,

В душе моей угасла не совсем,

Но пусть она Вас больше не тревожит,

Я не хочу печалить Вас ничем.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как, дай Вам Бог любимой быть другим.

Не даром, Вера Николаевна, глядя на мертвого Желткова, сравнивает его с великими людьми: Наполеоном и Пушкиным. Так же, как Наполеон, герой обладал мечтой, сильной волей. Как эти великие люди, он мог любить. Вера Шеин поняла всю ту любовь,

которую потеряла, и, слушая сонату Бетховена, осознала, что Желтков прощает ее. “Да святится имя твое” повторяется пять раз в ее сознании, как пять составных частей гранатового браслета.

А. Куприну очень многое не нравилось в реальном мире, его окружавшем, и он, как и многие, наверное, мечтал построить мир, где все было бы гармонично, прекрасно, где существовала бы такая бескорыстная, чистая, самоотверженная, не требующая награды, любовь, какую мы можем видеть во многих его произведениях, в том числе, и в “Гранатовом браслете”.

Но, к сожалению, мне кажется, что в жизни такая любовь – сильная, светлая – встречается крайне редко. Именно поэтому автор решает, что один из героев должен умереть. Куприн, сохраняя традиции писателей XIX век, показывает нам “маленького человека”, только не ущемленным в своих правах, а способным на глубокое, искреннее чувство. Куприн хотел вселить в нас надежду о существовании, когда – нибудь, в светлом будущем идеального мира, о реальности существования настоящей любви “дороже богатства” и “сильнее смерти”. Я считаю, что такому художнику слова нужно быть благодарным хотя бы за мечту о такой любви.

(по произведениям Ф. И. Тютчева, А. А. Фета)”

Красота природы всегда очаровывала поэтов и служила им неисчерпаемым источником вдохновения. Но неужели взгляду поэта открыто больше, чем глазам обыкновенного человека?! Конечно же, нет. Секрет в том, что творческие люди умеют вглядываться и вслушиваться в окружающий мир, и он в ответ с готовностью раскрывает им свои тайны:

Чародейкою Зимою

Околдован, лес стоит –

И под снежной бахромою,

Неподвижною, немою,

Чудной жизнью он блестит.

Таким увидел зимний лес Ф. И. Тютчев. Мне кажется, что “Чародейка Зима” околдовала само сердце поэта, и теперь он может услышать движение “чутких звезд”, почувствовать волнение ночного моря.

Живой и эмоциональной видит природу и А. А. Фет. Целый мир он приводит в комнату к любимой и, переполненный счастьем и радостью, хочет ей

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой,

Каждой птицей встрепенулся

И весенней полон жаждой…

Часто в переменчивости образов природы человек видит отражение собственной души, поэтому, став более внимательными, мы тоже сможем на равных беседовать с полями и лугами, озерами и лесами. Научившись глядя – видеть, а слушая – слышать, мы тоже, как и А. Фет, раскроем для себя прелесть вечерней степи:

Вот жук взлетел и прожужжал сердито,

Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.

Покрылись нивы сетью золотистой…

Два емких художественных символа определяют и подчеркивают смысл пьесы “Гроза”. Первый – это вынесенный в заглавие мощный стихийный катаклизм, пронесшийся не только в природе, но и в людском сообществе, и разбивший изнемогшую от избытка невостребованных запасов любви душу героини. Второй – это великая река Волга, в которую бросилась несчастная женщина, ее колыбель и ее могила. Общее значение этих образов-символов – свобода. Свобода и любовь – вот главное, что было в характере Катерины. Она и в Бога верила свободно, по-своему, не из-под палки, и власти старших покорялась так же. По собственной свободной воле она согрешила, а когда отказали ей в покаянии, сама себя покарала. Причем самоубийство для верующего человека – грех страшный, но Катерина пошла на это. Порыв к свободе, к воле оказался у нее сильнее страха загробных мучений, но, вероятнее, сказалась ее надежда на милосердие Божие, ибо Бог Катерины, несомненно, – это воплощенная доброта и прощение.

Катерина – истинно трагическая героиня. Ибо герой трагедии – всегда нарушитель некоторого порядка, закона. Хотя он субъективно и не хочет ничего нарушать, но объективно его поступок оказывается нарушением. За это его постигает кара некоей надличной силы, которой часто выступает сам же герой трагедии. Такова и Катерина. Она и не думала протестовать против порядков и мира, в котором жила (и что безосновательно приписал ей Добролюбов). Но свободно отдавшись впервые посетившему ее чувству, она нарушила патриархальный покой и неподвижность окружающего мира. Конфликта с этим миром, с окружающим у нее не было. Причиной ее гибели стал внутренний конфликт. Мир русской патриархальной жизни (а Катерина есть высшее, полное выражение самого лучшего, самого поэтического и живого в этом мире) в Катерине взорвался сам, изнутри, потому что из него стала уходить свобода, то есть сама жизнь.

В сорока оригинальных пьесах Островского, охвативших современную ему жизнь, практически нет героев-мужчин, то есть положительных персонажей, занимающих центральное место. Вместо них у Островского героини – любящие, страдающие души. Катерина Кабанова – лишь одна из них. Ее часто сравнивают с Ларисой Огудаловой из “Бесприданницы”. Основания для этого есть: любовные страдания, равнодушие и жестокость окружающих и, главное, гибель в финале. Но и только. По сути Катерина и Лариса, скорее, антиподы. Лариса не имеет главного, что есть у Катерины, – цельности характера, способности на решительный, энергический, как говорил Н. А. Добролюбов, поступок. В этом смысле Лариса, безусловно, часть мира, в котором она живет. Но мир “Бесприданницы” иной, нежели тот, что описан в “Грозе”: в 1878 году, когда появилась пьеса, в России утвердился капитализм. В “Грозе” же купечество только становится буржуазией, традиционные патриархальные отношения отживают, мертвеют, возможности для личности, подобной Катерине, проявить свои устремления к свободе, утрачиваются, утверждается обман и лицемерие (Кабаниха, Варвара), которые не приемлет Катерина. Лариса – тоже жертва обмана и лицемерия, но у нее иные жизненные ценности, немыслимые для Катерины.

Прежде всего, Лариса получила европеизированное воспитание и образование. Она ищет возвышенно-прекрасную любовь, стремится к изящно-красивой жизни. Для этого, несомненно, ей нужно богатство. Конечно, ее жених Карандышев во всех отношениях ей не пара. Но и ее кумир, воплощение ее идеалов, блестящий барин Паратов еще хуже. Неопытность и приверженность губительным ценностям влекут Ларису в его объятия, подобно бабочке, летящей на пламя свечи. А сильным характером, цельностью натуры она не обладает. Казалось бы, образованная и культурная Лариса должна была выразить протест в отличие от Катерины. Но нет, она проявляет слабость во всех отношениях. Слабость не только в ее решении убить себя, когда все рухнуло и все стало постыло, но и в ее нежелании противостоять глубоко чуждым ей нормам жизни. Не быть игрушкой в чужих, грязных руках. Прекрасная, как сказал о своей бедной Лизе Карамзин (кстати, недаром Лариса наряжается во втором акте пастушкой, героиней, увы, не состоявшейся идиллии), душою и телом, Лариса сама оказывается выражением обманности окружающей жизни, пустоты, душевного холода, скрывающегося за эффектным внешним блеском.

Тема крестьянства, простого народа характерна для передовой русской литературы ХIХ в. Замечательные образы крестьян мы встречаем в произведениях Радищева, Пушкина, Тургенева, Гоголя и других классиков.

В работе над своей фундаментальной поэмой Некрасов опирается и на собственный поэтический опыт. Ведь крестьянская тема занимает в его творчестве огромное место.

Уже в первых своих стихотворениях поэт выступает как обличитель деспотизма помещиков и защитник бесправного и обездоленного народа.

Несмотря на то что Некрасов писал поэму уже после реформы 1861 г., в ней звучат настроения, характерные для эпохи крепостничества. Некрасов не лишает поэму новых бунтарских мотивов: крестьяне его далеки от кротких и смиренных “мужичков”, – в их образах поэт типизировал протестующе-активные черты и передал неиссякаемые возможности внутренней борьбы, готовой прорваться наружу в любой момент. Вместе с тем крестьянам Некрасова присущи такие качества, как душевная доброта, честность, справедливость, любовь к природе и общее лирическое восприятие жизни.

Уже в “Прологе” мы знакомимся с крестьянскими мужиками, собравшимися из разных деревень (названия которых говорят сами за себя) для того, чтобы отправиться в долгий и нелегкий путь за поисками народного счастья.

Несмотря на беды, на голод и нищету, крестьяне полны сил, оптимизма и романтически настроены на то, что отыщут людей, которым “живется весело, вольготно на Руси”, довольных своей жизнью. Ведь русский мужик упрям и упорен в достижении своей цели, особенно “блажи”, мечты, в поисках истины и красоты.

В главе “Пьяная ночь” появляется во всей красе образ Якима Нагого – носителя характерных черт трудового крестьянства. Он предстает перед читателем как сын матери сырой земли, как символ трудовых основ крестьянской жизни. Это подчеркивается и его портретной характеристикой: “Грудь впалая, как вдавленный живот”, “у глаз, у рта излучины, как трещины на высохшей земле”, “шея бурая, как пласт, сохой отрезанный”, “рука – кора древесная, а волосы – песок”. И смерть его будет подобна земле:

А смерть придет Якимушке –

Как ком земли отвалится,

Что на сохе присох…

В судьбе Якима мы видим горестный удел угнетенных крестьянских масс: десятки лет он ходит за сохой, “жарится на полосе под солнышком, под бороной спасается от частого дождя…”. Он работает до изнеможения, но по-прежнему беден и гол.

Яким не похож на забитого и темного крестьянина, он предстает как честолюбивый мужик, активный борец и защитник крестьянских интересов. Кроме того, Некрасов демонстрирует широкую и благородную душу своего героя: во время пожара он спасает любимые картиночки, а его жена – иконы, напрочь забывая о денежном богатстве, скопленном в течение всей жизни.

Другой яркий крестьянский образ, представленный Некрасовым в поэме, – образ Ермила Гирина.

Ермил, подобно Якиму, наделен острым чувством христианской совестливости и чести. Этот герой поэмы подобен мифологическому герою, даже имя у него мифологическое – Ермило. Рассказ о нем начинается с описания тяжбы героя с купцом Алтынниковым из-за сиротской мельницы. Когда в конце торга выходило “дело – дрянь”, Ермил обратился за поддержкой к народу и не ошибся – народ помог набрать денег и выкупить мельницу. Всей жизнью своей Ермил опровергает первоначальные представления странников о сути человеческого счастья. Казалось, у него есть все, что нужно: и спокойствие, и деньги, и почет. Но в критическую минуту жизни Ермил жертвует этим “счастьем” ради правды народной и попадает в острог. Но он счастлив, потому что отдал свою жизнь на служение забитым крестьянам Ермил Гирин имеет все, что нужно для счастья, живя по законам народной правды. Он не принимает жизни, построенной на корысти и лжи, он бьется за добро и правду. Его счастье – в счастье крестьян:

Да! был мужик единственный!

Имел он все, что надобно

Для счастья: и спокойствие,

И деньги, и почет,

Почет завидный, истинный.

Не купленный ни деньгами,

Ни страхом: строгой правдою,

Умом и добротой!

Талантливейшее произведение древнерусской литературы “Слово о полку Игореве” было написано на рубеже XII – XIII веков, незадолго до опустошительного нашествия на Русь татаро-монгольских орд. Разрозненная страна, терзаемая княжескими междоусобицами, была легкой добычей для воинственных кочевников. Автор с болью пишет:

Сказал брат брату:

“Это мое, и то мое же”.

И стали князья про малое

“это великое” говорить

и сами на себя крамолу ковать.

Неудачный поход князя Игоря на половцев послужил для автора поводом к страстному обращению к князьям с призывом объединиться перед лицом общего врага.

“Слово…” было написано почти сразу после возвращения князя Игоря из плена, поэтому автор не считает необходимым вдаваться в подробности, хорошо известные современникам.

Начало “Слова…” непосредственно не связано с описываемыми событиями, здесь помещены размышления автора. Возвышенный, патетический тон вступления готовит читателя к восприятию важных исторических событий.

В экспозиции дается короткая характеристика Игоря и причины его похода в половецкие степи.

Завязку сюжета составляет рассказ о выступлении русских войск. “Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя и поехал по чистому полю” и повел он свои “храбрые полки на землю половецкую за землю русскую”. Сведения о том, откуда вышла дружина и по какому маршруту она двигалась, в произведении отсутствуют. В пути дружинники наблюдают различные природные явления, которые как бы предсказывают их судьбу.

В первом сражении с половцами русские полки одержали победу. Была взята богатая добыча. “Покрывалами, накидками и опашнями и разными узорочьями половецкими стали мосты мостить по болотам и топким местам”.

Перед вторым сражением природа предвещает несчастье.

В час ранний

кровавые зори свет возвещают;

черные тучи с моря идут.

Это сражение описано очень ярко; создается ощущение, что автор сам в нем участвовал:

С раннего утра до вечера,

с вечера до света

летят стрелы каленые,

гремят сабли о шлемы.

Трещат копья булатные

в поле незнаемом

среди земли половецкой.

Поражение войска князя Игоря является кульминацией сюжета “Слова…”. Оно приводит к тяжелым последствиям для Руси.

А в Киеве князь Святослав видит страшный сон, из которого узнает о поражении Игоря. И говорит Святослав свое “золотое слово”, в котором призывает князей постоять за “землю Русскую”, отомстить “за раны Игоревы”, прекратить междоусобицы.

“Золотое слово” Святослава занимает центральное место в произведении. Этим автор подчеркивает свою приверженность объединительной идее.

Для композиции “Слова…” очень важное значение имеет плач Ярославны:

На Дунае Ярославнин голос слышится,

кукушкою безвестною рано кукует:

“Полечу, – говорит, – кукушкою по Дунаю,

омочу шелковый рукав в Каяле-реке,

утру князю кровавые его раны

на могучем его теле”.

Обращаясь к силам природы, прося у них помощи, Ярославна как бы подготавливает бегство князя Игоря из половецкого плена.

Побег Игоря является развязкой произведения. Князь возвращается на родную землю.

Композиция “Слова…” полностью соответствует основной авторской идее – идее объединения Руси.

Одну молитву чудную твержу я наизусть…

М. Ю. Лермонтов

“Молитва” – одно из поздних стихотворений М. Ю. Лермонтова (написано в 1839 году). Поэтому можно смело сказать, что оно отражает сложившееся миро-воззрение художника.

В минуту слабости или душевной боли поэт обращается к Богу. В произведении с психологической проникновенностью передается состояние “душевного просветления”. Это состояние противопоставлено “трудной минуте жизни” – обычному для лирического героя Лермонтова настроению подавленности, грусти и скептицизма. В данном стихотворении поэт открывается совершенно с другой стороны: он возносит молитву, восхищаясь, удивляясь и радуясь одновременно этому спасительному “мостику”, который приводит героя к “светлым душевным порывам”.

Известно, что “Молитва” написана для Марии Щербаковой, княгини, которой художник был увлечен (“Машенька велела ему молиться, когда у него тоска”). Поэтому приведено выше толкование вполне уместно.

Вместе с тем, “святая прелесть” предстает и как власть слова над человеком:

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых…

В самом деле, в нехитрых словах молитвы есть что-то мистическое. И, как бы ни был удручен поэт, в молитве он находит успокоение и черпает новые силы:

С души как бремя скатится

Сомненье далеко –

И верится, и плачется,

И так легко, легко…

В дореволюционных работах (например, в работе С. Шувалова) стихотворение нередко рассматривалось как свидетельство перехода Лермонтова от мятежности к религиозному смирению. Но еще в 1841 году В. Г. Белинский подчеркнул, что “… из того же самого духа поэта, из которого вышли такие безотрадные, леденящие сердце (…) звуки, (…) вышла и эта молитвенная, елейная мелодия надежды, примирения и блаженства в жизни жизнью”. Я согласен с утверждением великого критика. По сути, поэт и здесь намекает на свою неудовлетворенность окружающей его действительностью. Он остается разочарованным и мятежным, но “живые слова” даруют ему, пусть временное, но такое необходимое избавление от сомнений.

В завершение хочу обратить внимание на необычайную мелодичность произведения. Это стихотворение положили на музыку более сорока композиторов! “Молитва” вошла и в народный песенный репертуар. По-моему, М. Ю. Лермонтов – самый “музыкальный” поэт нашей литературы, понимать которого нужно не умом, а сердцем.

В повести “Фома Гордеев”, написанной в самом конце 90-х годов, Горький хотел дать широкую картину современности. На фоне ее “должен бешено биться энергичный, здоровый человек, ищущий дела по силам, ищущий простора своей энергии”.

Горький заложил в основу повести смелую мысль: внешне кипучая, энергичная предпринимательская деятельность русского купечества на деле – “золотая клетка” для души, ищущей разумного приложения своим силам.

Фома Гордеев идет путем, которым шли его отцы и деды, по которому идут “мозговой человек” купечества Яков Маякин и защитник собственнических устоев Ананий Щуров. Духовно здоровый и честный Фома не может подчиниться волчьим законам жизни, сформированным Маяки-ным: “Или сам грызи – или лежи в грязи. Когда верх возьмешь, тогда и хорош”.

В начале повести Фома – полноправный представитель купеческого класса, а в конце он сознательно разрывает с ним. По мере пробуждения критической мысли Фома Гордеев вступает в острый’конфликт со своим сословием. После мучительных размышлений и метаний герой поднимается до смелого и прямого обличения буржуазии. Горький рисует незаурядную, яркую личность, способную многое открыть для себя во всех областях бытия. Но личность эта обречена. Фома Гордеев не может подняться выше индивидуального протеста.

Ярко показаны фигуры купцов – Якова Маякина и Анания Щуро-ва. Маякин воплощает в себе мысль и действие класса, он сознательный идеолог буржуазии, создатель своеобразной “философии” класса. Он гордится родом купцов: “Мы, купцы, торговые люди, веками Россию на своих плечах несли и теперь несем”. Образ купца Анания Щурова представляет-другую разновидность русского купечества. По своим убеждениям они, на первый взгляд, вроде бы отличаются друг от друга. Щуров не любит Маякина, называет его “фармазоном” и безбожником. Но на самом деле он формирует ту же торгашескую мораль, только на свой лад: “Деньги – это сила человеческая, это – ум людской. Тысячи людей в деньги твои жизнь вложили, а ты над тем народом хозяин”. Свое стяжательство Щуров прикрывает именем бога: “Человек создан по образцу и подобию его, власти хочет. А что, кроме денег, власть дает?”

Наряду со старшим поколением купцов в повести выведены представители молодого поколения, более современные, но не менее хищные. Получивший образование, побывавший за границей “либеральный” Аф-рикан Смолин действует более “гибко”, нежели Маякин и Щуров. Если Яков Маякин просто хочет “заткнуть глотку” левой газете в ответ на ее разоблачения, то Смолин предлагает купить газету. Он видит ее важную цель – “защиту прав личности и интересов промышленности и торговли”.

В повести прослеживается весь комплекс ухищренных взглядов на жизнь Маякина, Щурова, Смолина и прочих. Тем более трудным и одновременно значительным выглядит процесс распада собственнической психологии в душе Фомы. Появление “бунтарей” внутри класса являлось знаменательной приметой времени. Бунт Фомы свидетельствовал о внутренней слабости и несостоятельности буржуазии в начале XX века.

Не случайно один из нижегородских купцов, знаменитый Бугров так отозвался о Горьком и его повести: “Это вредный сочинитель, книжка против нашего сословия написана”.

Сказка “Про Федота-стрельца удалого молодца” Леонида Филатова повествует о смелом и удачливом, бойком русском солдате, лихо расправляющемся со своими врагами, легко решающем, казалось бы, невыполнимые задачи. Леонид Филатов известен миллионам зрителей своими работами в кино, на телевидении и в театре. Он прекрасный талантливый актер и режиссер, много лет работает на сцене знаменитой Таганки. На TV создал передачу об ушедших актерах “Чтобы помнили”. С юности пишет стихи, прозу, сценарии к спектаклям и кинофильмам. К сказке “Про Федота-стрельца…” автор дает подзаголовок “по мотивам русского фольклора”. Здесь довольно интересный сюжет, построенный по канонам устного народного творчества. Царь отправляет героя в “тяжелые странствования свершать подвиги”, чтобы накормить ненасытного царя и его свору. Как и положено в сказке, стрельцу помогает его верная помощница – жена Маруся. Поражает бойкость языка автора: шутки, прибаутки, юмор сыплются как из рога изобилия. Но в какой-то момент восторг исчезает, появляется непонятное сопротивление, что-то исподволь протестует, это вначале происходит на подсознательном уровне. Потом, при повторных чтениях, когда перестаешь следить за сюжетом, начинаешь осознавать, что именно вызвало “протест” – грубость повествования. Стилизация языка под народную речь сделана блестяще, но как-то уж нарочито, кажется, что это ерничание автора. Снаряжайся, братец, в путь Да съестного нам добудь – Глухаря аль куропатку, Аль ишо кого-нибудь. Не смогешъ – кого винить? – Я должон тебя казнить. Государственное дело – Ты улавливаешь нить?.. Употребление откровенно бранных слов героями сказки нередки, конечно, понятно, что это сатирическое произведение, но оно претендует на принадлежность к фольклору, а народный юмор в основе своей не был руганью, это потом уже появились частушки, которые неприлично исполнять на публике. Сказка же несла мягкий юмор, что не скажешь о “Федото-стрельце…”: Да за энтого посла Даже я бы не пошла – Так и зыркает подлюка. Что бы стибрить со стола! С виду гордый – “я-а” да “я-а”, А прожорлив, как свинья, Дай солому – съест солому, Чай, чужая, не своя!.. Композиция сказки вполне традиционная: Федот ходит, исполняя службу с помощью Маруси и ее “чудесных” молодцов “Тита Кузьмича и Фрола Фомича”. Как уже было сказано выше, сказка фонтанирует искрометным юмором, интересными поворотами сюжета, но чем дальше, тем больше режут слух грубые обороты и слова: “мне не светит ни шиша”, “мне оттяпает башку”, “шибко грамотный стервец” и тому подобные. Остро сатиричны и иллюстрации к “Федоту…” художника Владимира Гольдяева. Нет ни одного приятного лица. Даже Маруся изображена отчаявшейся вконец или непомерно гордой. Иные же персонажи больше напоминают животных, чем людей. Автор талантливо передал оригинальный сюжет, сумел блеснуть юмором и острословием. Но почему-то после прочтения сказки остается налет грусти. В реальной жизни так много грубости, жестокости и “грязи”, почему же и в сказке это все присутствует?! Не хотелось бы слушать ее вместо народных сказок или замечательных творений А. С. Пушкина, Бажова, Г.-Х. Андерсена и братьев Гримм. Сказка Леонида Филатова, безусловно, актуальна, она высмеивает претенциозность “вождей” на вседозволенность и их надежду на безнаказанность. Но не соглашаешься с подзаголовком. Это не русский фольклор, а современная стилизация под него. Коли шансы на нуле, Ищут злата и в золе! Девка тоже в смысле рожи Далеко не крем-брюле!

Пьеса Горького “На Дне” написана в тысяча девятьсот втором году. В эти предреволюционные годы писателя особенно волнует вопрос о Человеке. С одной стороны, Горький осознает, какие обстоятельства заставляют людей опускаться на “дно жизни”, с другой – он старается подробно изучить эту проблему и, возможно, найти ее решение. Пьеса “На дне” явилась наиболее сильным произведением о “бывших людях”, ибо такой суровой, беспощадной правды о жизни социальных низов, об их беспросветной и безысходной участи мировая литература не знала.

Сам Горький писал о своей пьесе: “Она явилась итогом моих почти двадцатилетних наблюдений над миром “бывших людей”, к числу которых я отношу не только странников, обитателей ночлежек и вообще “люмпен-пролетариев”, но и некоторую часть интеллигентов, “размагниченных”, разочарованных, оскорбленных и униженных неудачами в жизни. Я очень рано почувствовал и понял, что люди эти – неизлечимы.”

Горький не дает биографий героев пьесы, но по их отдельным репликам мы понимаем весь трагизм их существования. Чахоточная Анна говорит о том, что “всю жизнь над каждым кусочком хлеба

тряслась… мучилась… Всю жизнь в отрепьях ходила”. У этих несчастных “обитателей дна” отнято все: честь, человеческое достоинство, возможность любви и материнства, семьи, всякая надежда, все стерто, втоптано в грязь. Недаром рабочий Клещ безнадежно говорит: “Работы нет… Силы нет. Вот – правда! Пристанища, пристанища нету! Издыхать надо… Вот она правда!”

С большой разоблачающей силой Горький обрушился на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука – сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся слабые люди. “Ложь во спасение” – вот принцип, которому следует Лука. Ваське Пеплу он внушает мысль о поездке в Сибирь, где тот может начать новую, честную жизнь; Актеру обещает назвать город, где вылечивают от алкоголизма в роскошной лечебнице; умирающую Анну успокаивает надеждой, что за свои нестерпимые муки на земле она после смерти обретет покой и вечное блаженство на небе. Обманщик Лука по своему гуманен, но его гуманизм пассивно – сострадательный. Он основан на том, что Лука не верит в возможности человека. “Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха ни плоха”,- говорит он. Втайне он уверен в том, что реальное положение человека изменить нельзя, поэтому ко всем и подходит с утешительной ложью.

Утешающая ложь Луки встречает сочувствие у ночлежников. Ему верят, так как хотят поверить в существование иной правды, так как страстно желают вырваться из ночлежки и пробиться к

другой жизни, хотя пути к ней неясны.

Горький в одном интервью так высказался об основном вопросе, поставленном в пьесе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это – что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”

Утешители ненавистны Горькому, и в образе Луки писатель разоблачил их несостоятельность. Решение вопроса, что же надо делать, чтобы изменить жизнь и уничтожить “дно” дает в своих речах Сатин, образ которого полнее оттеняет вредность утешительных проповедей Луки.

Раздаются знаменитые слова Сатина, заявляющие о праве “человека на личную свободу и человеческое достоинство”: “Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!… Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие прикрываются ей… “. Эти слова выражали самые высокие мечты предреволюционного периода и получили реальное воплощение лишь в нашу эпоху. “Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!” Такое высказывание Сатина воспринималось как революционный призыв, как “сигнал к восстанию”. Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, Горький утверждал высокие идеи гуманизма. Сатин убежден в том, что следует не примирять человека с действительностью, а заставить саму действительность служить человеку, поэтому он поднимает знамя борьбы за Человека с большой буквы!

Пьеса имела огромный политический резонанс, звала к переустройству общества,

выбрасывающего людей “на дно”. Нет и не может быть счастья, пока человек несвободен, пока несправедливость господствует на каждом шагу. Человек достоин счастья и свободы потому уже, что он Человек!

Сейчас, в эпоху, когда мы вновь заговорили о гуманизме и милосердии, когда призываем “милость к падшим”, пьеса Горького обретает иное значение. Это не только исторический документ, не просто выдающееся творение человеческого ума, это и произведение, которое вновь и вновь будет обращать взоры людей к вечным проблемам добра, милосердия, социальной справедливости. Понимание добра и правды Лука и Сатин

Пьеса Горького “На Дне” написана в тысяча девятьсот втором году. В эти предреволюционные годы писателя особенно волнует вопрос о Человеке. С одной стороны, Горький осознает, какие обстоятельства заставляют людей опускаться на “дно жизни”, с другой – он старается подробно изучить эту проблему и, возможно, найти ее решение. Пьеса “На дне” явилась наиболее сильным произведением о “бывших людях”, ибо такой суровой, беспощадной правды о жизни социальных низов, об их беспросветной и безысходной участи мировая литература не знала.

Сам Горький писал о своей пьесе: “Она явилась итогом моих почти двадцатилетних наблюдений над миром “бывших людей”, к числу которых я отношу не только странников, обитателей ночлежек и вообще “люмпен-пролетариев”, но и некоторую часть интеллигентов, “размагниченных”, разочарованных, оскорбленных и униженных неудачами в жизни. Я очень рано почувствовал и понял, что люди эти – неизлечимы.”

Горький не дает биографий героев пьесы, но по их отдельным репликам мы понимаем весь трагизм их существования. Чахоточная Анна говорит о том, что “всю жизнь над каждым кусочком хлеба

тряслась… мучилась… Всю жизнь в отрепьях ходила”. У этих несчастных “обитателей дна” отнято все: честь, человеческое достоинство, возможность любви и материнства, семьи, всякая надежда, все стерто, втоптано в грязь. Недаром рабочий Клещ безнадежно говорит: “Работы нет… Силы нет. Вот – правда! Пристанища, пристанища нету! Издыхать надо… Вот она правда!”

С большой разоблачающей силой Горький обрушился на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука – сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся слабые люди. “Ложь во спасение” – вот принцип, которому следует Лука. Ваське Пеплу он внушает мысль о поездке в Сибирь, где тот может начать новую, честную жизнь; Актеру обещает назвать город, где вылечивают от алкоголизма в роскошной лечебнице; умирающую Анну успокаивает надеждой, что за свои нестерпимые муки на земле она после смерти обретет покой и вечное блаженство на небе. Обманщик Лука по своему гуманен, но его гуманизм пассивно – сострадательный. Он основан на том, что Лука не верит в возможности человека. “Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха ни плоха”,- говорит он. Втайне он уверен в том, что реальное положение человека изменить нельзя, поэтому ко всем и подходит с утешительной ложью.

Утешающая ложь Луки встречает сочувствие у ночлежников. Ему верят, так как хотят поверить в существование иной правды, так как страстно желают вырваться из ночлежки и пробиться к

другой жизни, хотя пути к ней неясны.

Горький в одном интервью так высказался об основном вопросе, поставленном в пьесе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это – что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”

Утешители ненавистны Горькому, и в образе Луки писатель разоблачил их несостоятельность. Решение вопроса, что же надо делать, чтобы изменить жизнь и уничтожить “дно” дает в своих речах Сатин, образ которого полнее оттеняет вредность утешительных проповедей Луки.

Раздаются знаменитые слова Сатина, заявляющие о праве “человека на личную свободу и человеческое достоинство”: “Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!… Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие прикрываются ей… “. Эти слова выражали самые высокие мечты предреволюционного периода и получили реальное воплощение лишь в нашу эпоху. “Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!” Такое высказывание Сатина воспринималось как революционный призыв, как “сигнал к восстанию”. Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, Горький утверждал высокие идеи гуманизма. Сатин убежден в том, что следует не примирять человека с действительностью, а заставить саму действительность служить человеку, поэтому он поднимает знамя борьбы за Человека с большой буквы!

Пьеса имела огромный политический резонанс, звала к переустройству общества,

выбрасывающего людей “на дно”. Нет и не может быть счастья, пока человек несвободен, пока несправедливость господствует на каждом шагу. Человек достоин счастья и свободы потому уже, что он Человек!

Сейчас, в эпоху, когда мы вновь заговорили о гуманизме и милосердии, когда призываем “милость к падшим”, пьеса Горького обретает иное значение. Это не только исторический документ, не просто выдающееся творение человеческого ума, это и произведение, которое вновь и вновь будет обращать взоры людей к вечным проблемам добра, милосердия, социальной справедливости.

Создание романа “Преступление и наказание” пришлось на переломный для России рубеж пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века. Это было время Второй империи во Франции, время Наполеона III, время Бисмарка, начавшего объединение Германии “железом и кровью”, время краха старых феодальных порядков в России и роста новых, буржуазных. На смену дворянским революционерам пришли революционеры-разночинцы, которых попытался изобразить И. С. Тургенев в образе Евгения Базарова в романе “Отцы и дети”. В романе Н. Г. Чернышевского “Что делать?” представлена теория “разумного эгоизма”, которая во многом перекликается с теорией Раскольникова и проповедует принцип: “цель оправдывает средства”, разделявшийся многими разночинцами. Подобные теории существовали не только в России. Нам известно, что одной из причин, подвигнувших Достоевского написать роман, был процесс француза Ласенера, который был судим за убийство и пытался оправдаться тем, что его преступление было “бунтом против общества”. Самому автору глубоко претили эти теории, и в романе он попытался показать их порочность.

Раскольников предстает перед нами как человек, одержимый идеей. Его идея не так уж нова. Согласно теории Раскольникова, люди делятся на “тварей дрожащих” и на особых людей, которые “право имеют” на совершение преступления ради великих задач. Себя Раскольников пытается отнести к последней категории. Убийство старухи-процентщицы должно было доказать или опровергнуть его теорию. Раскольников совершает преступление, пытаясь доказать себе, что он готов переступить через условности и “осмеливается взять власть, что под ногами валяется”. И это несмотря на то, что еще перед убийством он понимает, что “если даже задумался, вошь ли человек, или не вошь, значит, не вошь он для меня, и не гожусь я в Наполеоны”.

Изображая мучения отделившегося от общества Раскольникова, Достоевский пытается доказать, что никакими аргументами, никакой логикой человек не может оправдать убийство перед своей совестью. Этого теория Раскольникова не учитывает. Как говорил Разумихин: “Живая душа не приемлет никакой механики, живая душа подозрительна, живая душа ретроградна, живая душа жизни требует, теория предусмотрит три случая, а их миллион”. Полностью осознать свое преступление не только перед людьми и законом, но и перед Богом Раскольникову помогает Соня, выражающая религиозные воззрения и убеждения автора.

Большую роль в критике индивидуалистического бунта играют “двойники” Раскольникова, а особенно Свидригайлов и Лужин. Свидригайлов является самым ярким его “двойником”, потому что у него тоже есть своеобразная теория, согласно которой он считает себя вправе преступить законы и жить только для себя. Он живет так всю жизнь, прожигая ее в развлечениях. Но, как и Раскольников (после убийства), он постоянно ощущает одиночество и бесцельность своей жизни, особенно после смерти Марфы Петровны. В разговорах с Раскольниковым он постоянно придумывает себе занятие на будущее: путешествие по Европе, полет на воздушном шаре, женитьба… У него нет цели в жизни, он далек от окружающих. Познакомившись с Раскольниковым, Свидригайлов пытается найти в нем единомышленника, пытается найти в нем понимание, ведь их жизненные теории так похожи. Но Раскольников отвергает все предложения Свидригайлова о дружбе, в нем Свидригайлов находит только презрение. Возможно, на примере Свидригайлова Раскольников увидел свое возможное будущее или еще одну трещину в своей теории. Если бы он сумел убедить свою совесть, что совершенное преступление будет искуплено огромным количеством добрых дел, то он начал бы совершать другие, искренне считая, что все будет оправдано. А потом пропала бы необходимость в оправданиях, и он начал бы жить в свое удовольствие, переступая через все преграды, подобно Свидригайлову. О подобной возможности говорят его слова: “Не знаю, стал бы я благодетелем человечества, может быть, жил бы, как паук, высасывая живые соки из людей”. Эта мысль была главным аргументом Достоевского против теории “разумного эгоизма” . Он считал, что самый маленький грех в настоящем не может быть объяснен никакими добрыми делами в будущем.

Еще одну нелюбимую Достоевским черту индивидуализма выразил Лужин. Лужин – дитя нового буржуазного строя. Он поднялся из низов и сумел сколотить довольно значительный капитал своим трудом. В его уста Достоевский вложил пространную речь о “кафтане, который с бедными делить нельзя, так как чем больше людей будут только о своем кафтане заботиться, тем богаче и благополучнее станет общество”. Как и Раскольников, Лужин стремится властвовать. Он пытается найти себе жену из бедных, чтобы “жена чувствовала себя мужу обязанной”, а красоту жены собирался использовать для продвижения по службе. Лужин куда более эгоистичен и безразличен к интересам других людей, чем Раскольников и Свидригайлов.

Но “двойниками” Раскольникова являются не только ярые индивудуалисты Лужин и Свидригайлов. Другой полюс составляют Дуня и Соня. Индивидуализм, желание самоутвердиться было одной причиной преступления, но другой причиной было желание вызволить из бедности родных, пожертвовать собой ради других. Эта черта Раскольникова несколько раз проявилась и в других ситуациях, когда он отдавал последние деньги Катерине Ивановне при первой встрече, ей же на похороны Мармеладова, а также обманутой девочке на бульваре. Эта способность к самопожертвованию и роднит его с Дуней и Соней, которые жертвовали собой ради своих родных и близких, не ожидая ничего взамен.

Достоевский противопоставляет индивидуалистическим идеалам Свидригайлова и Лужина христианскую жертвенность Сони и Дуни, которые и помогли Раскольникову осознать всю чудовищность его теории и открыть ему путь к возрождению.

Образ индивидуалиста, ставящего свои цели превыше всего и восстающего против общества, не нов в литературе. А. С. Пушкин писал:

Мы все глядим в Наполеоны,

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно.

В большинстве произведений судьба подобных людей трагична. Заслуга Достоевского в том, что он показал, как человек-бунтарь может изменить себя и вернуться к людям, преодолев свое одиночество.