Одно из традиционных фетовских “ночных” стихотворений, в котором создается развернутый пластический и романтически возвышенный образ излюбленного поэтом времени суток. Не случайно Фет видит свою музу “в венце из звезд” .
Интерес поэта к этому периоду не случаен: ночь – традиционный поэтический символ тайны, загадки, неизвестности; ночь – время оживания фантазий, устремленности к мечте, лирических размышлений; ночь – пора поэтического вдохновения, творческого озарения, “раздраженья недужной души”. Именно ночной порою можно услышать “воркующую гитару” в звуках фонтана, заглянуть в глаза месяцу и полюбоваться “огнями золотыми” звезд. Поэтому используемые в этом стихотворении художественно-поэтические средства – символы, метафоры, эпитеты – имеют ярко выраженный романтический характер.
Сад – центральный смысловой образ стихотворения, символическая проекция души лирического героя. Все остальные образы визуально устремлены как бы “вглубь” ночного сада, подчиняются его внутренней композиции: “… звезды кругом точно все собрались, // Не мигая, смотреть в этот сад”; месяц “в лицо прямо смотрит”; “… распахнется окно // Поглядеть в серебристую ночь”.
Обратим также внимание на то, что поэт показывает нам свой ночной сад всегда в одной проекции – вид сверху, с неба, что подчеркивает абстрактность этого образа, его недоступность обыденному восприятию, недостижимость состояния ночной природной и душевной гармонии в беспощадном свете суетного дня.
Получается, что, с одной стороны, фетовский сад потаен и замкнут в себе, не доступен внешнему миру из “непроглядных ветвей”; “робкие струны” гитар, “ласкательный шепот струй”, “дрогнувшее слегка” окно не слышны “непосвященным”. С другой стороны, мы отчетливо ощущаем призрачность и хрупкость этого поэтического мира грез; понимаем, что существует он лишь в сознании героя, создается только в романтической “невозможной мечте”, в причудливом тончайшем сплетении оттенков и полутонов, звуков и ароматов.
Все эти раздробленные цвета, мелодии, запахи сливаются воедино в последнем четверостишии, создавая целостную романтическую картину фантазий ночи: “Словно все и горит и звенит заодно, // Чтоб мечте невозможной помочь”. Таким образом, красота, по Фету, разлита повсюду, но невыразима и неуловима.
Для создания лирической атмосферы фетовской ночи очень важны также цветопись и звукопись.
Обратим внимание, что, рисуя картину ночного сада, поэт использует преимущественно синий и золотой цвета. С одной стороны, синий – традиционный цвет ночи, покрова тайны; с другой стороны, этот цвет неизменно ассоциируется с небесным, воздушным, возвышенно-романтическим. Золотой же традиционно связывается со сказкой, волшебными превращениями.
Вообще, сочетание оттенков синего и желтого свойственно русской иконописной традиции. Сложно сказать, хочет ли поэт таким образом сознательно подчеркнуть “божественность” своих образов, но в любом случае это сочетание очень выразительно, изысканно. В последней строке возникает эпитет “серебристая” ночь, как бы соединяющий в себе холодную палитру синего и яркий блеск, сияние золотого.
Звукопись усиливает лирические интонации стихотворения, создает особую мелодику образов: “Все бы слушал тебя – и молчать мне невмочь // В говорящей так ясно тиши”; “робкие струны воркуют гитар” .
Таким образом, данное стихотворение – одно из наиболее точно отражающих фетовскую художественно-философскую концепцию “чистого искусства”. Можно почувствовать “запах” красоты, услышать ее звуки, увидеть отдельные штрихи, просто “поглядеть в серебристую ночь”. Однако человеческий разум бессилен “мечте невозможной помочь”, не может слить воедино раздробленные образы ночи, не властен над вечным Царством Красоты.