Одно из традиционных фетовских «ночных» стихотворений, в котором создается развернутый пластический и романтически возвышенный образ излюбленного поэтом времени суток. Не случайно Фет видит свою музу «в венце из звезд» .
Интерес поэта к этому периоду не случаен: ночь — традиционный поэтический символ тайны, загадки, неизвестности; ночь — время оживания фантазий, устремленности к мечте, лирических размышлений; ночь — пора поэтического вдохновения, творческого озарения, «раздраженья недужной души». Именно ночной порою можно услышать «воркующую гитару» в звуках фонтана, заглянуть в глаза месяцу и полюбоваться «огнями золотыми» звезд. Поэтому используемые в этом стихотворении художественно-поэтические средства — символы, метафоры, эпитеты — имеют ярко выраженный романтический характер.
Сад — центральный смысловой образ стихотворения, символическая проекция души лирического героя. Все остальные образы визуально устремлены как бы «вглубь» ночного сада, подчиняются его внутренней композиции: «… звезды кругом точно все собрались, // Не мигая, смотреть в этот сад»; месяц «в лицо прямо смотрит»; «… распахнется окно // Поглядеть в серебристую ночь».
Обратим также внимание на то, что поэт показывает нам свой ночной сад всегда в одной проекции — вид сверху, с неба, что подчеркивает абстрактность этого образа, его недоступность обыденному восприятию, недостижимость состояния ночной природной и душевной гармонии в беспощадном свете суетного дня.
Получается, что, с одной стороны, фетовский сад потаен и замкнут в себе, не доступен внешнему миру из «непроглядных ветвей»; «робкие струны» гитар, «ласкательный шепот струй», «дрогнувшее слегка» окно не слышны «непосвященным». С другой стороны, мы отчетливо ощущаем призрачность и хрупкость этого поэтического мира грез; понимаем, что существует он лишь в сознании героя, создается только в романтической «невозможной мечте», в причудливом тончайшем сплетении оттенков и полутонов, звуков и ароматов.
Все эти раздробленные цвета, мелодии, запахи сливаются воедино в последнем четверостишии, создавая целостную романтическую картину фантазий ночи: «Словно все и горит и звенит заодно, // Чтоб мечте невозможной помочь». Таким образом, красота, по Фету, разлита повсюду, но невыразима и неуловима.
Для создания лирической атмосферы фетовской ночи очень важны также цветопись и звукопись.
Обратим внимание, что, рисуя картину ночного сада, поэт использует преимущественно синий и золотой цвета. С одной стороны, синий — традиционный цвет ночи, покрова тайны; с другой стороны, этот цвет неизменно ассоциируется с небесным, воздушным, возвышенно-романтическим. Золотой же традиционно связывается со сказкой, волшебными превращениями.
Вообще, сочетание оттенков синего и желтого свойственно русской иконописной традиции. Сложно сказать, хочет ли поэт таким образом сознательно подчеркнуть «божественность» своих образов, но в любом случае это сочетание очень выразительно, изысканно. В последней строке возникает эпитет «серебристая» ночь, как бы соединяющий в себе холодную палитру синего и яркий блеск, сияние золотого.
Звукопись усиливает лирические интонации стихотворения, создает особую мелодику образов: «Все бы слушал тебя — и молчать мне невмочь // В говорящей так ясно тиши»; «робкие струны воркуют гитар» .
Таким образом, данное стихотворение — одно из наиболее точно отражающих фетовскую художественно-философскую концепцию «чистого искусства». Можно почувствовать «запах» красоты, услышать ее звуки, увидеть отдельные штрихи, просто «поглядеть в серебристую ночь». Однако человеческий разум бессилен «мечте невозможной помочь», не может слить воедино раздробленные образы ночи, не властен над вечным Царством Красоты.