Первое, имевшее огромный успех собрание стихотворений Некрасова 1856 г., открывалось программой, творческим манифестом – “Поэт и гражданин”. Не только первое место к книге, но и особый шрифт призваны были подчеркнуть значение этого произведения. Здесь новый поэт предстает перед нами как реальность “во плоти и крови”, со своим мироощущением и характером. Он вступает в диалог, который, как подчеркивает Некрасов, происходит в трудное и бурное время, в “годину горя”. Гражданин напоминает Поэту о суровости и ответственности момента и призывает его к активному общественному действию:
Иди в огонь за честь отчизны, За убежденье, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь недаром: дело прочно, Когда под ним струится кровь…
Поэт отвечает Гражданину исповедью. У него характерная биография интеллигента-демократа. Это художник передовых убеждений, страстный гуманист:
Без отвращенья, без боязни Я шел в тюрьму и к месту казни, В суды, в больницы я входил. Не повторю, что там я видел… Клянусь, я честно ненавидел! Клянусь, я искренно любил!
Однако Поэт ощущает мучительное бессилие, глубокое недовольство собой. Он обвиняет себя в трусости, мелкости поэтических “обличений”. У него вырывается стон:
Когда бы знали жизнь мою, Мою любовь, мои волненья… Угрюм и полон озлобленья, У двери гроба я стою…
Гражданин полон решимости побороть “хандру” Поэта, он требует бескомпромиссности, подчинения интересам общества поэтического дара:
Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан.
В этой чеканной формуле выразилось знамение времени. Крепостническая система в России терпела внутренний крах. Наступал период переоценки ценностей, выбора позиции, окончательного размежевания между демократами и либералами. Недалек был час первой революционной ситуации в России. И понятно, почему Гражданин настойчиво предостерегает Поэта от опасности стать болтуном, развлекающим праздных ленивцев. В новых условиях даже приверженность к традиционным, “вечным” лирическим темам (таким как природа, любовь) кажется трусливым бегством от подлинных требований и нужд действительности:
Еще стыднее в годину горя Красу долин, небес и моря И ласку милой воспевать…
Такими неуместными становятся теперь умиление, восторг, светлая грусть. Их вытесняют “озлобленность”, “мрачность”, “угрюмство”. Любовь и ненависть образуют в некрасовской поэзии противоречивое единство – одно не мыслится без другого. Гражданин близок Поэту. Это как бы его “второе Я”, его внутренний голос, звучащий требовательно и беспощадно. Но несомненно и то, что Поэт не может перестать быть поэтом. “Поэт и гражданин” обрывается на высокой ноте драматической исповеди. Это не столько спор двух персонажей, сколько внутренний диалог, с самим собой, который продолжается и потом – на протяжении всей деятельности Некрасова. Тот, кому при жизни была дарована слава величайшего поэта, завершал свой путь неожиданным признанием:
Я умру – моя померкнет слава, Не дивись – и не тужи о ней! Знай, дитя: ей долгим, ярким светом Не гореть на имени моем: Мне борьба мешала быть поэтом, Песни мне мешали быть бойцом…