Музыкальность речи достигается стихосложением. Стихосложение есть искусство так подбирать и располагать слова, чтобы их высокие и низкие слоги, т. е. слоги с ударением и без ударения, следовали друг за другом в определенном порядке.
Как все вроде бы просто, если смотреть на словарное определение поэзии. И как сложно, если попробовать самостоятельно написать стихи Не рифмованные строчки, а стихи, в которых и музыка, и чувства, и философия, и все человеческое, и чуточку еще чего-то, что не постичь сразу.
Сергей Есенин. В самом звучании этого имени слышны певучесть, музыка родных раздолий, шум зеленых дубрав.
Страна березового ситца” породила яркого, самобытного поэта, воспевшего в своих удивительных стихах ее синие озера, малиновую ширь полей, желтые дороги, седые вербы. Есенин создает зримые поэтические образы заросшего пруда, поля, белого сада. Сколько добра, красоты, любви к родным местам слышится в стихах поэта! “О красном вечере задумалась дорога, кусты рябин туманней глубины…” – даже дорога у него живая, задумчивая. И кусты осенней рябины будто отражаются в глубине пруда. А изба и вовсе – бабушка: “…Изба-старуха челюстью порога жует пахучий мякиш тишины”.
Каждая строчка его стихов – это признание в любви родным полям, березкам, перелескам. Отними у Есенина эту любовь – и он погибнет, ведь поэт живет и дышит родиной. Немногие поэты так видят, чувствуют красоту родной природы, как Есенин. Она мила и дорога сердцу поэта, хоть и неярки, незатейливы ее краски. Есенин сумел передать в своих стихах ширь, бескрайность деревенской России:
Осенний холод ласково и кротко
Крадется мглой к овсяному двору;
Сквозь синь стекла желтоволосый отрок
Лучит глаза на галочью игру.
Нет сомнений, что “желтоволосый отрок” – это юный Сережа Есенин, глаза его остались лучистыми на всю жизнь.
Не все радует взор поэта в старой деревенской Руси, но она гораздо ближе Есенину, чем новая индустриальная Россия. Он с тревогой и болью переживал ломку привычного уклада жизни, называя себя “последним поэтом деревни”. Отсюда и появление в его лирике грустных ноток, страха перед деревней, меняющей свое лицо: “Кому-то пятками уже не мять по рощам щербленый – лист1 и золото травы…” ,
В зарисовках старой деревенской Руси у Есенина сквозят не только радостнее, но и грустные тона. Источник их таится в самой действительности – тяжелой, нищей, отсталой жизни деревни с ее ветхими, сиротливо прячущимися избами, заброшенными церквушками. И тогда в стихах Есенина преобладает тихая, “плакучая дума”, возникают унылые, тусклые пейзажи.
Но в стихотворении “О красном вечере задумалась дорога…” все благополучно, пасторально. Лучшие времена из детства вместе с “нежно охающей” соломой из ячменя пережевывает “кивающая” корова, как сочную жвачку воспоминания поэта. Есенин никогда не отделял своей судьбы от судьбы родины и народа на крутом повороте истории. Он мог, как многие русские поэты, найти приют в какой-нибудь “благополучной”
стране, обзавестись поклонниками и поклонницами – и прощай, “немытая Россия”, с которой еще неизвестно что будет. Но нет, Сергей Есенин предпочел написать вот эти строчки, которыми хочется закончить сочинение:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.