Белинский писал, что муза Жуковского “дала русской поэзии душу и сердце”. Действительно, в творчестве поэта впервые раскрылась глубина и сложность тайной, сокровенной жизни личности, одухотворенная красота чистого человеческого чувства. Поэт настойчиво противопоставлял внешнему миру с его злом и несправедливостью светлый внутренний мир как единственный источник счастья. Чувствительность души, любовь к мирной и тихой сельской природе, к уединению, тяга к жизни у скромного “домашнего очага”, восторженная религиозность – все эти черты сентиментализма сочетаются в творчестве Жуковского с настроением тревоги, с обращением к таинственному и фантастическому, с культом мистического, с порывами к “невыразимому”, характерными для русского романтизма. Недаром его считают одним из родоначальников этого литературного стиля.
Несмотря на то, что поэт в течение всего творческого пути писал лирические стихотворения, популярность ему принесли прежде всего баллады. Он познакомил читателей с самыми выдающимися образцами этого жанра в европейской литературе: “Кассандрой” Шиллера, “Лесным царем” Гете, “Замком Смальгольм” В. Скотта и многими другими.
В “Светлане” Жуковский предпринял попытку создать самостоятельное произведение, опирающееся на национальные традиции народа. Сюжет в балладе трактован в рамках бытовой сцены гаданья девушек “в крещенский вечеров, что дало автору возможность воспроизвести черты русского национального быта, народных обычаев. Поэт стремится передать и некоторые особенности бытовой речи:
Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко, –
Обращаются девушки к Светлане.
В начале XIX века гадания утратили свою первоначальную магическую основу, став излюбленной девичьей игрой. Единственным путем к перемене жизни девушки в прошлом было замужество, поэтому вопрос, кто будет ее “суженым”, имел большое значение. Таким образом, уже начальная картина дает возможность автору поставить нужную ему проблему отношения человека к своему будущему, к своей судьбе. Ее решение осуществляется поэтом на примере судьбы главной героини – русской крестьянки, образ которой выдержан в пастельных тонах:
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
Героиня грустит из-за длительной разлуки с женихом, для нее лишь милым “красен свет, им лишь сердце дышит”. Томясь в ожидании, она произносит молитву:
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою, Ангел-утешитель.
А в полночь девушка гадает о судьбе своего возлюбленного, хочет узнать, как скоро он вернется. В состоянии полудремы невесте кажется, что жених наконец приезжает и увозит ее с собой. Затем они едут по заснеженной степи, а когда проезжают мимо церкви, то Светлана замечает, что там идет отпевание. После долгого тревожного пути суженый привозит ее в уединенную хижину. Войдя туда, героиня видит гроб, из которого поднимается ее жених-покойник. Неожиданно появившийся “белый голубочек” защищает девушку от мертвеца.
В основе идеи баллады лежит представление об ужасном событии в судьбе человека, оно реализуется у романтиков в образах привидений, покойников, которые оживают в гробах; мертвых женихов, скачущих ночью на коне за невестой; сатаны, являющегося за душой грешника; злодеев, продавших душу ребенка дьяволу. Действие обычно происходит в особой, полуфантастической обстановке: кладбище, разверстые могилы, каркающие вороны, багровая луна, освещающая пляшущих духов или скелеты, ночной лес, горящие деревья.
В “Светлане” поэтика ужасного присутствует: здесь есть характерный романтический пейзаж – вечерний, ночной, кладбищенский – и сюжет, основанный на таинственном и страшном, но все это заметно смягчается интонацией стиха.
Настроение тревоги, беспокойства и страха запечатлено в эпизодах баллады, рисующих гадание Светланы и ее сон:
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Робость ей волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
Даже образы, связанные с религиозными представлениями, иногда преображаются во что-то пугающее, отвечающее настроениям ожидания и страха от неизвестности:
Яркий свет паникадил
Тускнет в фимиаме;
На средине черный гроб;
И гласит протяжно поп: “Буди взят могилой!”.
В кульминационный момент повествования меняется изначально заданный национальный колорит на типично сентименталистскую ситуацию: “белоснежный голубок”, преисполненный исключительной чувствительности по отношению к девушке, смело спасает Светлану от страшного, скрежещущего зубами мертвеца. Стоит голубку обнять ее крылами, как она просыпается и возвращается к исходной реальности. Подобная концовка идеализирует ситуацию, так как получается, что наяву всем сопутствует счастье, а несчастья возможны лишь во сне. Эта идеализация подкрепляется моралью:
Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье. Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон; Счастье – пробужденье.
Все ужасы исчезают и как бы отменяются в своем осуществлении неожиданным пробуждением героини: она заснула во время гадания, все страхи оказались сном, а в реальности жених является к ней живым и невредимым, и счастье встречи любящих становится развязкой сюжета баллады.
Жизнь как постоянное противостояние судьбе, как поединок человека и обстоятельств – такова этико-философская проблематика баллады, а романтическая идея произведения заключена в том, что любовь торжествует над смертью. Поэтому идея сюжета заключена в преодолении героиней преграды между этим и потусторонним миром.
Баллады Жуковского открыли романтическое течение в русской литературе, создали оригинальную жанровую традицию: фантастически напряженный ход событий, драматизированный сюжет, моралистический итог, откровенную условность авторской позиции.
Чтобы понять значение творчества поэта, достаточно сказать, что балладу “Светлана” и имя героини вспоминал Пушкин, описывая сон Татьяны. Велико было влияние Василия Андреевича на Баратынского и Лермонтова, Фета и Блока. И сегодня сердца читателей покоряет искренность, задушевность и глубокая человечность его лирических произведений. Сбылось предсказание А. С. Пушкина, сделавшего к портрету учителя и друга пророческую надпись:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль,
И резвая задумается радость.