Гоголя всегда интересно читать. Даже давно известные произведения начинаешь читать и увлекаешься. А тем более повести малоизвестные. Казалось бы, серьезный классический писатель, философ, но берешь его книгу и переносишься в интереснейший мир, порой мистический, а порой и самый житейский. В повести “Портрет” присутствует и то и другое. Автор ставит своего героя в небывалую ситуацию: бедный, талантливый художник получает вдруг все, о чем мечтает, через таинственный портрет, который он сам покупает на последние деньги у торговца. Его странно привлекают глаза изображенного на портрете. Словно живой взгляд удивляет всех своей силой и страшной правдоподобностью. В ту же ночь Чартков видит. странный полусон-полуявь. Ему снится, что старик, изображен” ный на портрете, “пошевелился и вдруг уперся в рамку обеими руками. Наконец приподнялся на руках и, высунув обе ноги, выпрыгнул из рам…” Во сне Чартков видит у старика 1000 червонцев, но наяву деньги действительно оказываются в раме портрета. Квартальный неосторожно задевает раму, и тяжелый сверток падает перед Чартковым. Первые мысли, подсказываемые рассудком, были благородны: “Теперь я обеспечен, по крайней мере, на три года, могу запереться в комнату, работать. На краски теперь у меня есть; на обед, на чай, на содержанье, на квартиру есть; мешать и надоедать мне теперь никто не станет; куплю себе отличный манекен, закажу гипсовый торсик, сформую ножки, поставлю Венеру, накуплю гравюр с первых картин. И если поработаю три года для себя, не торопясь, не на продажу, я зашибу их всех и могу быть славным художником”. Но давно бедствующий художник мечтал и о другом. “Извнутри раздавался другой голос, слышнее и звонче. И как взглянул он еще раз на золото, не то заговорили в нем двадцать два года и горячая юность”. Чартков и не заметил, как накупил себе нарядов, “прокатился два раза по городу в карете без всякой причины”, побывал в ресторане, у парикмахера и переехал на новую квартиру. Головокружительная карьера свалилась на него. О нем напечатали в газете, и появились первые заказчицы. – Знатная дама привела свою дочь, писать с нее портрет. Гоголь ни в одном из своих произведений не обходится без комичных моментов. Здесь очень меткая шутка восторгов дамы по поводу живописи:
“- Однако мсье Ноль… ах, как он пишет! Какая необыкновенная кисть! Я нахожу, что у него даже больше выраженья в лицах, нежели у Тициана. ты не знаете мсье Ноля?
– Кто этот Ноль?- спросил художник.
– Мсье Ноль. Ах, какой талант!”
Одной шуткой переданы уровень и интересы светского общества. Художник с большим интересом и еще не утраченным талантом начал писать портрет. Он передавал холсту все оттенки юного лица, не пропустил и некоторую желтизну и едва заметную голубую тень под глазами. Но матери это не понравилось. Она возразила, что это может быть только сегодня, а обычно лицо поражает особой свежестью. Исправив недостатки, художник с огорчением заметил, что пропала и индивидуальность натуры. Желая все же выразить то, что он подметил в девушке, Чартков переносит все это на свой старый эскиз Психеи. Дамы же приходят в восторг от “сюрприза”, что худож ник придумал изобразить ее “в виде Психеи”. Не сумев переубедить дам, Чартков отдает портрет Психеи. Общество восхищалось новым талантом, Чарткову посыпались заказы. Но это было далеко не то, что дает возможность развиваться живописцу. Здесь Гоголь тоже дает волю юмору: “Дамы требовали, чтобы преимущественно только душа и характер изображались в портретах, чтобы остального иногда вовсе не придерживаться, округлить все углы, облегчить все изъянцы и даже, если можно, избежать их вовсе…Мужчины тоже были ничем не лучше дам. Один требовал себя изобразить в сильном, энергическом повороте головы; другой – с поднятыми кверху вдохновенными глазами; гвардейский поручик требовал непременно, чтобы в глазах виден был Марс; гражданский сановник норовил так, чтобы побольше было прямоты, благородства в лице и чтобы рука оперлась на книгу, на которой бы четкими словами было написано: “Всегда стоял за правду”. И вот со временем Чартков становится модным, но, увы, пустым живописцем. Причиной тому, конечно, был купленный портрет с его дьявольскими чарами. Но через фантастический сюжет автор показывает, что могут сотворить с человеком слава и богатство. Не обязательно покупать волшебный портрет, чтобы стать рабом. Не зря еще в самом начале повести Чарткова предупреждает профессор, его наставник: “У тебя есть талант; грешно будет, если ты его погубишь. Смотри, чтоб из тебя не вышел модный живописец”. Постепенно пропадает творческое стремление, трепет. Занятый балами и визитами художник едва набрасывает основные черты, оставляя дорисовывать ученикам. Уже и тот талант, который пробивался в нем вначале, бесследно угас за приукрашиванием чиновников, дам, их дочерей и подруг. На пьедестал, который раньше занимала живопись, взгромоздилась страсть к золоту. Золото стало для Чарткова всем. Оно заполонило бы его жизнь полностью, если б не одно событие. Академия художеств пригласила знаменитого Чарткова оценить привезенную из Италии картину русского художника. Увиденная картина так поразила знаменитость, что он даже не смог выразить заготовленное пренебрежительное суждение. Живопись была так прекрасна, что всколыхнула в нем зачерствевшее прошлое. Слезы задушили его, и, не сказав ни слова, он выбежал из залы. Внезапное озарение погубленной жизни ослепило его. Осознав, что никогда не вернуть убитый талант, ушедшую молодость, Чартков становится страшным чудовищем. Со зловещей алчностью начинает он скупать все достойные произведения искусства и уничтожать их. Это становится главной страс тью и единственным его занятием. В итоге безумный и больной художник умирает в жуткой горячке, где везде ему чудится портрет старика. Отовсюду смотрят на него страшные глаза с портрета…
Но еще один герой, о котором говорится только во второй части повести, поступает иначе. Этот молодой художник встречает очень необычного человека, ростовщика, который просит написать его портрет. Слухи о ростовщике ходят очень таинственные. Все;’ кто связывался с ним, обязательно попадали в беду. Но художник все же берется писать портрет. Сходство с оригиналом выходит поразительное, глаза словно смотрят с портрета. И вот, написав ростовщика, художник осознает, что не сможет больше писать чистые образы. Он понимает, что изобразил дьявола. После этого он навсегда уходит в монастырь, чтобы очиститься. Седым старцем он достигает просветления и, берясь за кисть, уже способен писать святых. Давая наставления сыну, он сам говорит как святой: “Намек о божественном, небесном заключен для человека в искусстве, и по тому одному оно уже выше всего… Все принеси ему в жертву и возлюби его всей страстью, не страстью, дышащей земным вожделением, но тихой небесной страстью: без нее не властен человек возвыситься от земли и не может дать чудных звуков успокоения. Ибо для успокоения и примирения всех нисходит в мир высокое создание искусства”. Но тем не менее повесть не заканчивается оптимистично. Гоголь дает портрету продолжить свое роковое путешествие, предупреждая, что никто не застрахован от зла.