Элегия “Смерть поэта” сделала Лермонтова знаменитым, наполнила его творчество общественным звучанием. Как известно, в конце XVIII – начале XIX веков образ поэта выходит за рамки лирики, он был выразителем идей и настроений своего времени. Именно после “Смерти поэта” о молодом Лермонтове заговорили как о продолжателе поэтической традиции. Стихотворение было написано под впечатлением от дуэли на Черной речке и смертельном ранении А. Пушкина. Это известие взволновало весь Петербург. У дома на Мойке в постоянном ожидании известий дежурили тысячи людей, а друг поэта В. Жуковский в течение нескольких часов вывешивал новые бюллетени о его самочувствии. Частная любовная история и дуэль начинали получать широкий общественный резонанс. Проститься с первым поэтом России пришло более 50 тысяч человек. Поэтому после его смерти Николай I, опасаясь волнений, отдал приказание тайно провести отпевание в Конюшенной Церкви и затем вывезти тело в Святые горы. В этой спешке было что-то унизительное. Почитатели таланта даже не получили возможность проститься с признанным первым поэтом России. Лермонтова потрясла новость о ранении Пушкина, который был для него кумиром в поэзии. Он был знаком с доктором Арендтом, который посещал поэта в последние дни его жизни и пытался облегчить его страдания. Свидетельства очевидца и собственные впечатления воплотились в стихах, которые он начал писать еще при жизни Пушкина. В каждой из строк читается неподдельное горе и юношеский максимализм в осмыслении событий и людей. Лермонтов находился в том возрасте, когда еще сохраняется вера в то, что подлые поступки непременно заслуживают справедливой кары. Он осознает произошедшее как гражданин и русский поэт, поэтому смерть Пушкина – это невосполнимая потеря для всей России. Дантес для него – бесчестный человек, пустое сердце, ловец счастья и чинов, а потому с самого начала разговор идет не о дуэли, а о преднамеренном убийстве. Поэтому первоначально стихотворение имело подзаголовок “Отмщенья, государь, отмщенья!”. Глубоко взволнованный поэт обращается к первому лицу государства с призывом наказать убийцу. Здесь есть вера в царя и справедливость его власти. Именно русский царь должен вступиться за честь первого русского поэта. По убеждению Лермонтова, по-иному и быть не должно. Однако в дальнейшем ситуация развивается весьма показательно для России того времени. Сама Элегия имеет любопытную историю. Смерть Пушкина взволновала разные слои русского общества, но только не высший свет. Более того, русская аристократия приняла в большинстве своем сторону Дантеса, утверждая, что тот защищал свою честь и вынужден был так поступить. По сути, высший свет отнесся к этому событию, как к банальной любовной истории, где Пушкин исполнял роль обманутого мужа. По светским салонам даже после смерти поэта продолжали распространяться сплетни. Никто из этой “пестрой толпы” не осознал, что смерть Пушкина – это национальная потеря. Лермонтов принадлежал к привилегированному обществу, и его потрясло безучастное отношение друзей и ближайших родственников. Все они поддержали показное равнодушие своего императора и встали на его сторону. Автор был разочарован и бездействием царя. Поэт и раньше понимал, что без прямой поддержки высшего света и его предательских молчаливых одобрений Дантес не отважился бы на такие решительные шаги. В этом деле есть номинальный убийца, но есть мнение и общественное, которое не воспрепятствовало, а, напротив, всячески способствовало распространению клеветы. Поэтому Лермонтов задает вопросы, которые не требуют прямого ответа и выглядят, скорее, как обвинения:
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным…
В стихах нет прямых обвинений, поэт определяет вину за смерть Пушкина для светского общества в целом. Образ Пушкина выходит за рамки оскорбленного мужа, за границы смерти обычного человека. Он – национальный гений, поэтому его гибель – это мученическая смерть, в чем-то по своей значимости для России сравнимая с муками Спасителя. “Тайные иглы” – это сплетни. В обоих случаях все происходило с согласия и одобрении любопытной толпы:
Отравлены его последние мгновенья Коварным шепотом насмешливых невежд.
Стихи быстро разошлись по столице в списках. Стали говорить о несомненном таланте молодого поэта, но ожидаемой автором эмоциональной реакции светского общества на смерть Пушкина не последовало. Скорее даже наоборот. В разговоре с поэтом его двоюродный брат Николай Столыпин выразил общественное мнение о недостойном поведении самого Пушкина и высказался: на месте Дантеса так поступил бы каждый уважающий себя дворянин. Тогда, по его воспоминаниям, автор рукописных строк разразился гневом и сказал, человек русский, любую бы обиду сделанную Пушкиным, снес бы во имя славы и любви к России. Затем, сломав с полдюжины карандашей и едва сделав какие-то поправки, поэт дописал постскриптум. Эти 16 строк сразу перевели все стихотворение в иную политическую плоскость. К двум определенным автором темам – призыву к отмщенью и скорби по потери национального героя – добавилась еще одна – общественная ответственность и непосредственная вина в гибели поэта. Все намеки, ранее отображавшиеся в стихах, обрели статус прямых обвинений общества и лично императора. Некоторые строки зазвучали совсем с другой интонацией. Так, Дантес уже не воспринимается, как убийца. Он лишь рука державшая пистолет. Подлинный убийца теперь однозначно – мнение высшего общества. Теперь скрытые намеки и обвинения в первой части приобрели конкретные очертания и адресатов: “надменные потомки известной подлостью прославленных отцов”, “вы, жадною толпой, стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи!”, “наперсники разврата”. И даже кровь у убийц поэта – “черная”, а не “голубая”, как было принято называть аристократию. Однако толпа у трона, ближайшее окружение императора, указывает на главного виновника гибели поэта. Именно царю Лермонтов бросает упрек в безучастии к судьбе Пушкина. От обвинений он переходит к прямым угрозам, не дождавшись “отмщенья” от царя, он говорит о правом и одинаковом для всех “божьем суде”:
Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли и дела он знает наперед.
Постскриптум разошелся в списках, Любопытно, что высокие чины историю попытались замять, сославшись на молодость автора. Но анонимно один экземпляр по почте попал к императору, с припиской “воззвание к революции”. Николай I увидел в строках стихотворений поручика Лермонтова целенаправленное покушение на устои власти самодержавия. Он приказал начать следствие, и для начала сделать обыск в бумагах поэта и освидетельствовать его на психическую вменяемость. Так началась история личной неприязни царя к поэту. Николай I не мог простить человеку из аристократического круга подобных высказываний и такого тона. Его мстительность по отношению к себе Лермонтов будет чувствовать до конца своей жизни. Будучи далеким от политики, он в очередной раз доказал, что поет в России – больше, чем просто поэт, а поэтическое слово по силе значит иной раз гораздо больше, нежели политические заявления. Стихотворение “Поэт” написано в 1838 г. Здесь автор продолжил пушкинскую тему на несколько ином уровне. Он рассуждает о “высоком” предназначении поэта. Героем стихотворения становится поэт-пророк прямая аналогия с образом поэта у Пушкина. Само стихотворение состоит из двух частей. Первая посвящена клинку. Лермонтов показывает нам, как изменчива судьба боевого оружия в отличие от того, в каких руках оно окажется. Так, вначале он долгое время был оружием горца. От него требовалась надежность в бою. А настоящее оружие не нуждается в украшениях и резьбе. Лермонтов понимает восточную философию войны, а потому в обращении горна с клинком он выстраивает отношения слуги и его господина, который видит в нем нечто одушевленное:
Наезднику в горах служил он много лет, Не зная платы за услугу…
После гибели горца клинок переходит из рук в руки: взят в качестве трофея казаком, валяется в лавке и вот, вычищенный и покрытый позолотой, становится дорогой игрушкой на стене. Все это время к нему относятся как к вещи, которую можно купить, продать или обменять. Вторая часть посвящена поэту. Автор говорит, что, подобно клинку, поэт может многое: вдохновлять на битву, прославлять победы, давать поддержку своему народу в трудные времена. В своем умении обращаться со словом поэт уподобляется пророку, который говорит слово истины и может повести за собой целый народ: “Твой стих, как божий дух носился над толпой…” Но в современном мире поэт утратил свое предназначение. Причем, сделал он это сознательно:
На злато променяв ту власть, которой свет Внимал в немом благоговенье…
Современному миру Поэты-пророки не нужны. Их попросту осмеивают. В последней строфе обе темы сливаются воедино: слово поэта-пророка – это клинок, который должен применяться по своему прямому назначению, а не висеть в позолоченных ножнах на стене. Безусловно, Образ поэта у Лермонтова перекликается со стихотворением Пушкина “Пророк” в особенности это касается строки о предназначении поэта – “глаголом жги сердца людей”. Но у Лермонтова было и свое видение этой темы. В 1841 году, незадолго до смерти, он пишет своего “Пророка”. В нем поэт становится изгнанником в мире людей и вынужден уйти в пустыню. Злые люди бросают в него камни за слова любви и правды. Единственное чувство по отношению к нему – это презрение. Люди не нуждаются в пророке, не верят в божественную силу его слов. У нового времени теперь иные кумиры.