XX век – это век колоссальных общественных противоречий и потрясений. Каждый век нуждается в собственном поэте, который сделал бы “боль времен своею собственной болью”. Таким поэтом XX века был Маяковский. С его мощной, властно вошедшей в наше сознание и литературу поэзией связано очень многое. Он первый, используя свой необыкновенный ритм, соединил политику и лирику. Его любовь к человеку вылилась в мощную струю нового искусства.
В юности Маяковский был связан с футуристами (от немецкого слова “футурум” – будущее), но пошел дальше собратьев по перу и при этом сумел раздвинуть рамки своего творчества, стать на голову выше всех остальных сподвижников по цеху футуристов. После революции имя Горького стало символом буревестника революции. Блок воспринимался “как трагический поэт эпохи”, услышавший музыку революции, Маяковский вошел в нашу культуру поэтическим знаменосцем Октября. Он одним из первых поверил в светлое будущее страны.
Каждый поэт рано или поздно дает оценку своему творчеству, и Маяковский верил, что его поэзия будет нужна народу. Если многие современники не понимали поэта, считая его “временным”, “сиюминутным” глашатаем революции, то сам Маяковский утверждал обратное. “Мой стих громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима”, – писал поэт в поэме “Во весь голос”.
Поэт смог точно предопределить значение своего творчества для русского народа. Вопрос о роли и месте искусства издавна волновал Маяковского. В стихотворении “Разговор с фининспектором о поэзии” (1926) он продолжает традиции разговора о литературе, о ее месте в жизни общества, о ее гражданственности, “о месте поэта в рабочем строю”. Маяковский был сложной, противоречивой натурой, но он был настолько глубок в своих сомнениях и прозрениях, что по силе идеи, выраженной в его стихах, поставить рядом с ним было практически некого.
Многие поэты, не приняв революции, покинули страну, творили в более интимном, узком масштабе. Даже Есенин, певец тончайших оттенков человеческой души, не смог понять всего размаха происходивших событий. Маяковский пишет о тяжелом труде поэта: “Поэзия – та же добыча радия, в грамм – добыча, в год – труды: изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды”.
Наш современник Е. Евтушенко сказал точные слова о том, что поэт в России больше, чем поэт. Это полностью можно отнести к Маяковскому. Он хотел быть понятым народом. Несмотря на травлю, он оставался верен себе, не поменял своих убеждений, будучи уверенным, что потомки его поймут. В поэме “Во весь голос”, которую поэт успел закончить, он писал: “Я к вам приду в коммунистическое далеко, не так как песенно-есенинский провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств”. Сразу после похорон В. Маяковского Марина Цветаева писала, что Россия до сих пор не поняла, кто ей был дан в лице Маяковского. Поэма “Во весь голос” – это политическая декларация, это рассказ о времени и о себе, обращенный в будущее. В пору работы над поэмой Маяковский готовил выставку “20 лет работы” – своеобразный отчет перед читателями. Поэма “Во весь голос” как бы подвела итог, обобщивший творческий опыт поэта и его размышления о поэзии.
В то время шла острая борьба различных литературных группировок. Поэты “чистого искусства” утверждали, что поэзия не должна отражать грубую действительность, Маяковского они назвали “мелкобуржуазным попутчиком”. В поэме “Во весь голос” ощущаются отзвуки идейных и эстетических столкновений тех лет. Маяковский считал, что поэзия должна служить насущным проблемам дня. Отказываясь строчить нежные
Романсы, поэт приравнивал свое перо к оружию, так как в этом была необходимость, он “себя смирял, становясь на горло собственной песне”.
Маяковский удивительно тонко чувствовал время. Н. Бухарин заявлял, что “надоело ему читать “агитки” Маяковского” и ведущим поэтом эпохи он провозгласил Пастернака. Но это абсурд – сравнивать таких разных, таких великих и даже гениальных поэтов. Это все равно, что заявить: “Толстой в литературе есть, а Чехова нет”. Каждый поэт нес свое миропонимание, свое искусство.
Трагизм положения Маяковского усугублялся – его не понимали как поэта, что и привело к самоубийству. Возможно, это была минутная слабость, возможно, результат организованной травли поэта, но 14 апреля 1930 года Маяковского не стало. Не завершены были творческие замыслы, не осуществились планы поездок и встреч с читателями, но остались стихи Маяковского, осталось завоеванное право быть первым в рабочем строю.
Злопыхатели даже рифму поэта, его манеру выделять на строке каждое слово превращали в “свидетельство меркантильности”. Маяковский гневно отвечает врагам: “Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме чисто вымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо”.
Да, Маяковский был партийным поэтом, он и не отрицал этого. Он искренне верил в коммунистическое будущее. Последние строки, которые он написал в поэме “Во весь голос”, четко дают представление об его идейной направленности: “Явившись в ЦеКаКа идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг, я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек”.