К. Г. ПАУСТОВСКИЙ
ТЕПЛЫЙ ХЛЕБ
“Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня”. Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мельничная пыль как будто бы въелась в Панкрата навечно. “Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном”.
Мельник коня вылечил. Тот стал возить на мельницу все, что нужно было для починки плотины.
Панкрату было трудно прокормить коня – и тот “начал ходить по дворам побираться”. Ему выносили то свекольную ботву, то черствого хлеба, а то даже сладкую морковку. Считали, что “конь общественный” да еще и раненый, “пострадал от врага”.
В деревне жил со совей бабушкой молчаливый недоверчивый мальчик Филька по прозвищу Ну Тебя. Он и ребятам, и своей бабушке отвечал так: “Да ну тебя!”
Зима в этом году выдалась теплая. Снег выпадал и тут же таял. Около мельницы вода не замерзала, а “стояла темная, тихая, и в ней кружились льдинки”.
Панкрат к тому времени починил мельницу и собирался молоть хлеб. А то муки у всех хозяек оставалось мало. Зерно лежало немолотое.
Однажды теплым серым днем раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Старухи не было дома. Мальчишка сидел за столом, жевал ржаной хлеб, круто посыпанный солью. Вышел Филька во двор. Конь потянулся к хлебу… А Филька ударил коня по губам и закинул хлеб в рыхлый снег:
– На вас, на христарадников не напасешься! Иди, копай его мордой из-под снега!
“И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела…”
“Слеза скатилась у коня из глаз…” Страшный мороз упал на деревню. Началась метель. Она свистела так, как “свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьет им себя по бокам”.
Бабка еле добралась домой и сказала, что мороз такой, что колодцы замерзли и река замерзла. Неминучая гибель ждет всех: воды нет и хлеб молоть нельзя.
Мыши полезли из подпола прятаться в соломе под печкой, где еще оставалось немного тепла.
– Да ну вас, проклятые! – кричал Филька.
А мыши все лезли и лезли…
Бабка рассказала, что такой мороз упал на округу сто лет назад от злобы людской. Птиц побил и так выморозил растения, что “десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы”.
А все потому, что пришел в деревню старый солдат, попросил хлеба. А хозяин швырнул на пол черствую корку. “Мне хлеб с полу поднять невозможно, – говорит солдат, – у меня вместо ноги деревяшка… Потерял я ногу… в турецкой баталии”.
“Если очень голодный, то поднимешь”, – ехидно ответил мужик.
Солдат закряхтел, изловчился, поднял хлеб – а там одна зеленая плесень.
Вот тогда солдат вышел во двор, свистнул – и поднялась метель. Ударил лютый мороз. А мужик тот помер.
– От чего же он помер? – хрипло спросил Филька.
– От охлаждения сердца.
Бабка говорит внуку, что, видно, опять завелся в деревне злой человек. Обидел кого-то. Нужно исправить зло, тогда и мороза не будет. А как зло исправить, нужно у Панкрата спросить. Только невозможно добежать в такую стужу до мельника?
– Да ну его, Панкрата, – сказал Филька и затих.
Однако ночью побежал к мельнику. “Казалось, воздух замерз, и между землей и луной осталась одна пустота…” У Фильки кололо в груди. Он бежать уже не мог, а брел, загребая снег валенками.
В сарае за избой мельника заржал раненый конь. Филька испугался, присел. Панкрат втащил мальчишку за шиворот в избу. Плача, Филька все рассказал мельнику.
– Выходит, что из-за тебя всем пропадать! – вздохнул мельник. – Бессмысленный ты гражданин!
– Что же мне теперь делать, дедушка Панкрат?
– Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью – тоже. Будешь ты чистый человек, веселый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит.
Филька задумался – и придумал. Всех ребят собрать – и рубить лед около мельницы. Потечет вода, можно будет провернуть колесо – мельница разогреется и начнет молоть. Будет и вода, и мука.
Услышав эти слова, старая сорока, что жила у Панкрата в сенях, сорвалась с места и полетела низко над деревнями – так было теплее. А куда? Зачем? Неизвестно.
– А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? – спросил мельник мальчика.
– Я их умолю. Наши ребята – хорошие,- отвечал Филька.
Мельник же решил поговорить со стариками. Может, и они за ломы возьмутся? А еще – костры можно развести… Вот и победят лед.
И лед общими усилиями победили! Правда, помог еще и теплый ветер. Вернувшаяся сорока раскланивалась на все стороны и рассказывала, что это она разбудила спавший в горах летний ветер и упросила его прилететь на помощь.
Так до сих пор никто и не знает, правду ли она говорила или хвасталась…
Мельница заработала, колесо завертелось, потекла в мешки горячая мука…
“Женщины месили тугое сладкое тесто…
Ночью по деревне стоял такой запах теплого хлеба с румяной коркой “с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор…”
Филька принес коню буханку свежего хлеба, а “совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной желтой солью”.
Конь не сразу принял дар: попятился. “Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал”.
Тогда конь взял хлеб из рук Фильки.
“А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.
Все улыбались, радовались…”
А старая сорока трещала и хвасталась, что это ей одной удалось помирить коня с Филькой.
Комментарий. В этой сказке бабушка рассказывает мальчику Фильке, что страшная беда может прийти на землю от людской злобы. И Филька, который не от злости, а по легкомыслию обидел раненого коня, делает доброе дело для родной деревни, искупив этим свою вину.