А ныне – сам скажу – я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую.
А. Пушкин. Моцарт и Сальери
В одной из своих “маленьких трагедий” “Моцарт и Сальери” А. С. Пушкин пытается раскрыть причины нравственного падения одного из самых талантливых композиторов своего века.
В начале трагедии мы слышим своеобразную исповедь Сальери, его размышления о своем призвании музыканта. Перед нами появляется образ трудолюбивого и настойчивого человека, который упорно стремится к желанной цели и, даже терпя неудачи, не теряет веры в себя.
Усильным, напряженным постоянством Я наконец в искусстве безграничном Достигнул степени высокой. Слава мне улыбнулась…
Сальери занимается любимым делом и от души радуется успехам друзей, его товарищей “в искусстве дивном”. Даже самых талантливых из них, тех, которые превосходят его в постижении “глубоких, пленительных тайн” музыки, Сальери считает равными себе, потому что, пользуясь их открытиями, постоянно совершенствует свое мастерство.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был Когда-нибудь завистником презренным, Змеей, людьми растоптанною, вживе Песок и пыль грызущею бессильно?
Но вот появляется Моцарт, который не только пишет чудесные произведения, но и, кажется, сам рожден прекрасной музыкой. Создается впечатление, что все дается Моцарту легко, без труда, и с этим Сальери не может смириться:
Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений – не в награду Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан – А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?..
Сальери понимает, что он прежде всего – ремесленник, стремящийся поверить “алгеброй гармонию”, и поэтому божественный дар, доставшийся легкомысленному и веселому Моцарту, воспринимает с гнетущим чувством зависти. И в то же время его раздражает, что соперник относится к посланному ему свыше таланту с легкостью и беспечностью, тогда как в словах самого Сальери постоянно слышится превосходство над обычными людьми, не имеющими доступа к тайнам музыки. Сальери искренне считает, что Моцарт “недостоин сам себя”.
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; Я знаю, я.
Движимый завистью, ревностью и гордыней, Сальери наделяет себя правом судить другого человека, достигшего больших высот в своем деле, чем он сам. Он убеждает себя в том, что никто никогда не сможет повторить Моцарта, и поэтому его искусство губительно:
Что пользы, если Моцарт будет жив И новой высоты еще достигнет? Подымет ли он тем искусство? нет; Оно падет опять, как он исчезнет: Наследника нам не оставит он. Что пользы в нем?
Так Сальери приходит к мысли отравить Моцарта. Говоря, что заботится о благе человечества и искусства, он обманывает сам себя. На мой взгляд, нет и не может быть прощения человеку, не только идущему на предательство друга и его убийство, но и лишившему мир неповторимого таланта.