“ВЕЧНЫЕ ВОПРОСЫ” В КОМЕДИИ А. С. ГРИБОЕДОВА “ГОРЕ ОТ УМА”
Основной философский вопрос комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума” составляет проблема “ума”. Сама по себе эта проблема имеет просветительское происхождение, однако Грибоедов как человек переломного времени решает ее в совершенно ином, отличном от просветительской философии ключе.
Главная идея просветительства – достоверность сознания, разума. В основе ее – глубокое убеждение в существовании относительно небольшого количества истин-аксиом, понятных во все времена и полученных благодаря способности разума познавать суть предметов и явлений. Определение Декарта “я мыслю, следовательно, я существую” являлось не чем иным, как откликом на реальные исторические процессы, которые в то время стремительно развивались в обществе.
Всемирный разум, как считали просветители, определил параметры человеческого существования, квалифицировав человека как существо политическое, а общество – как сотоварищество таких существ. Благополучие человечества они ставили в прямую зависимость от понимания и выполнения требований закона, стремясь направить интеллектуальные усилия человека в этом направлении.
Все создаваемые в то время теории религии, природы, общества определяли смысл жизни как борьбу за вечную истину и справедливость, за равенство, данное от природы, за незыблемые права человека. П. Гассенди в своей “Этике” писал: “Я выдвигаю предположение, что мы обладаем свободой выбора на основе разума, иначе говоря, обладаем способностью избрать и сделать целью наших стремлений то, что разум признал благом, и, с другой стороны, способностью отвергать и избегать того, что он признал злом”. Философы, а вслед за ними и литераторы, стремились научить человека управлять собой. По их мнению, поведение человека во всех сферах его жизни – личной, семейной, государственной – должно быть благоразумным, то есть определяться сложившимися высокими нравственными понятиями и требованиями. Разум “умеряет пыл страстей”, способных погубить “не только отдельных людей, но и целые семьи”, привести “к потрясению основ государства”. Человек благоразумный может управлять не только самим собой, но и своим домом, семьей, а также государством. Человеческая личность оценивалась просветителями с позиции соблюдения ею принципа “общей пользы”.
В комедии Грибоедова разуму одного из представителей нового, молодого поколения противопоставляются существующие нравы толпы, идущие вразрез с подлинными человеческими ценностями. Казалось, вот и первый парадокс. Просветители представляли толпу как косную силу, противопоставленную голосу разума. Против этой силы и восстает Чацкий. Однако если толпа привыкла жить по своим неписаным законам, если каждого в этом обществе устраивает сложившееся положение, то каким образом мысли и поступки одного человека могут способствовать “общей пользе” и “общему благу”? Словно речной омут, затягивает все новые и новые души фамусовская среда в водоворот лицемерия, жестокости, цинизма, деспотизма, клеветничества. Почему это происходит? Потому что в основе системы – самые низменные и подлые свойства человеческой природы, закрепленные незыблемой верой в заповеди отцов:
Вот то-то, все вы гордецы!
Спросили бы, как делали отцы.?
Учились бы, на старших глядя.
Так или иначе, проблемы “ума” касаются все действующие лица. Высокая философская нота задана в произведении Чацким, но она явно не по зубам остальным персонажам, и потому их рассуждения о “матерьях важных” комичны: восхваляя “ум” как благонравие и “уменье жить”, они постоянно проговариваются и в конечном счете сводят его к понятиям сугубо меркантильным (“не то на серебре, на золоте едал”; “мне бы только досталось в генералы”; “барон фон Клоц в министры метил, а я к нему в зятья” ). В данном контексте представляет интерес диалог Чацкого с Репетиловым. Репетилов – “человек хороший из числа пустейших”. Он легкомыслен, назойлив и даже, пожалуй, противен. Вместе с Репетиловым в комедию как будто врывается тьма людей – так густо “заселены” его монологи и так колоритно описаны им его знакомые: от князя Григория до барона фон Клоца. Он привлекает наше внимание не бесконечным пустозвонством, а тем, что является единственным, кто открыто признается в своей глупости: “Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак”. Его смирение похвально: довольно и того, что он поминутно признавался в своей глупости, а не в мерзостях. При всем этом Репетилов собственными силами пытается побороть свою глупость. Путь его смешон, но довольно показателен: вообразим, что все представители фамусовского общества признали свою глупость и пытаются исправиться! Репетилов с восторгом сообщает о своем посещении Английского клуба, громогласно представляется участником “секретнейшего союза”, перечисляя темы, которые служат в этом “союзе” материалом для споров: о камерах, то есть о парламенте, о палатах народных представителей, о присяжных, о Бейроне, о государственном деле. Некоторые исследователи даже предполагали, что Репетилов и его друзья представляют в пьесе декабристов. К примеру, он предлагает Чацкому приобщиться к тайному обществу:
С какими я тебя сведу
Людьми!!! Уж на меня нисколько не похожи,
Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
Когда Репетилов говорит “служба и чины, кресты – души мытарства”, складывается впечатление, что он познал некую истину или действительно близок к прозрению. Более того, он категорически отказывается верить в сумасшествие Чацкого. Однако и у Репетилова есть тайный больной нерв: он не может противостоять мнению всех. Не будучи уверен, что Чацкий душевнобольной, он тут же находит причину его хвори – “высокий ум”:
Ах! Чацкий! Бедный! Вот!
Что наш высокий ум! И тысяча забот!
Скажите, из чего на свете мы хлопочем!
Позитивная, разумная программа Чацкого заслуживает внимания и уважения. Его идеал – молодой творческий человек, который, “не требуя ни мест, ни повышенья в чин”, будет предан науке, а в его душе “сам Бог возбудит жар к искусствам творческим, высоким и прекрасным”. Сам Чацкий честен, правдив, не приемлет лжи, угодничества и лицемерия. Он готов уважать заветы отцов, но только те, которые исповедуют истинные человеческие ценности. Чацкий не делит россиян на сословия, но говорит о российском народе:
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
Как видим, представления Чацкого об идеале соответствуют пониманию человеческой личности философами-эмпириками и рационалистами. Общие философские размышления героя дополнены горьким разочарованием в личной жизни. Софья Фамусова не выдержала давления общества и постепенно поддалась его влиянию. Речи Чацкого представлялись ей колкими, едкими и злыми. У нее сложилось свое представление об истинной любви: “Ах, если любит кто кого, зачем ума искать и ездить так далеко?”
Постепенно Чацкий приходит к выводу, что чистый разум не способен что-либо изменить в этой жизни. “Мильон терзаний”, пережитых Чацким, – это его подход к последней, роковой черте, к которой его привело честное и последовательное служение истине, законам разума. Чувствуя отчуждение к людям своего круга, Чацкий не находит лучшего выхода, как бежать: “Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок!” Противопоставление безликой толпы и сильной личности является одним из тех неразрешимых “вечных вопросов”, которые будоражили умы и сердца людей, осознающих свою неповторимую индивидуальность.