Как известно, история не знает сослагательного наклонения. Человек не имеет власти над временем и пространством. Трудно себе представить, что произойдет с человечеством, если однажды найдется ученый, который изобретет машину времени, способную преодолевать пространство и время. Мне кажется, человечество в тот же день потеряет всякий смысл своего существования.
Однако человек уже сегодня может путешествовать во времени по странам и континентам. В этом ему помогает фантазия. Вспомните, Холдена Колфилда — героя повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи», который хотел позвонить писателям, чьи произведения он принимал всей душой. Точно так же и мы можем запросто смоделировать свидание с любым человеком прошлых времен. И не только повидаться с ним лично, но и свести для разговора с представителем других времен. Интересно, например, о чем могли бы поговорить между собой, скажем, два таких гения русской литературы, как Пушкин и Маяковский?
Погружаясь в подобное фантазирование, мысленно ставишь две эти фигуры русской литературы рядом друг с другом и начинаешь сравнивать, искать точки соприкосновения. Пушкин прожил 37 лет и пал от пули, полученной на дуэли; Маяковский прожил 36 лет и пал от пули, пущенной из револьвера в сердце. Неужели на этом совпадения заканчиваются?
По воспоминаниям современников известно, что Пушкин был необычайным балагуром и весельчаком. Когда в беседах об истории, философии или религии наступала короткая пауза, собеседники устраивали импровизированные маскарады, беготню. Они шалили и смеялись, как дети. И самым резвым зачинщиком шалостей выступал Пушкин.
Однажды он так заразительно хохотал, что одна дама просила его присутствовать при своей кончине, чтобы в последнюю минуту жизни быть храброй.
Легко, весело, с задором относился Пушкин и к поэтическому творчеству. Отсюда — оптимизм, лучезарность и веселость в его стихах. Маяковский признавался, что не «заакадемичился и не привык няньчиться со своей персоной, да и дело мое меня интересует, только если это весело». И Пушкин, и Маяковский осознавали свою избранность, элитарность. А потому мне кажется, что в своем отношении к поэтическому творчеству, жизни два поэта вполне могли бы найти общий язык. А вот в остальном…
Пушкина и Маяковского разделяет лишь столетие. По времени Пушкин — прадед Маяковского. Но когда мы более пристально всматриваемся в них, то от прежней схожести почти ничего не остается. Начиная с ранних стихов, у Пушкина звучит призыв удалиться от толпы в уединенный уголок и «черни презирать ревнивое роптанье». Презрение к «стадам» мы видим в стихотворениях «Свободы сеятель пустынный», «Разговор книгопродавца с поэтом» и многих других.
Пушкинский словарь указывает четыре значения слова «чернь» -«простонародье, городские низы, толпа, сброд». Когда поэт говорит о черни, он не имеет в виду простой русский народ. Он называет так тех, кто навязывает ему свои требования, не понимая поэзии.
Маяковский придерживался противоположных взглядов. Он не только одобрял то, что чернь, толпа, масса вознамерилась выйти на арену истории, но и вызвался быть ее глашатаем.
Пушкин видел назначение поэта в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей». И он, по меньшей мере, потерял бы дар речи, услышав громогласное заявление человека, называющего себя русским поэтом:
Плевать, что нет у Гомеров и Овидиев людей, как мы, от копоти в оспе. Я знаю — солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи!
Как это ни странно, но Маяковский любил и знал наизусть всего «Евгения Онегина». Он гордился своим знанием. В стихотворении «Юбилейное» Маяковский обращается к Пушкину с такими словами:
Я люблю вас, но живого, а не мумию.
Он приглашает гения русской литературы к совместной работе, предлагает Пушкину включиться в дело распространения революционных идей.
Что бы ответил ему Пушкин? Словами из знаменитого стихотворения «Поэт и толпа»:
Подите прочь — какое дело Поэту мирному до вас!.. Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв, Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв.
Сам Маяковский, по-видимому, прекрасно понимает, что Пушкин не тот поэт, который будет писать агитки. Он осознает, что не только время, но и огромное пространство пролегло между ними. Два поэта, как будто одной национальности, как будто пишущие на одном языке. Но живут они не просто в разных странах, но и в разных мирах.
Чем могла бы закончиться виртуальная беседа двух классиков русской поэзии? Тем, чем она закончилась. По моему мнению, Маяковский проиграл заочный спор с Пушкиным. И его добровольный уход из жизни — самое красноречивое подтверждение такому предположению.