В романе “Евгений Онегин” А. С. Пушкин противопоставляет двух героев: Онегина, разочарованного и душевно опустошенного “страдающего эгоиста”, и Владимира Ленского, молодого, романтически восторженного, с большим запасом нерастраченных душевных сил, исполненного энтузиазмом альтруиста.
Ленский – сын поместных дворян. В свое время он был отправлен, как это модно было в кругу дворян, в Германию для получения достойного образования и теперь вернулся в родительское имение. Не без иронии автор отмечает результаты учебы за границей:
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
В Ленском угадывается Пушкин в пору его юности: такой же порывистый, безмятежный, исполненный вольнолюбия, готовый принести себя в жертву дружбе и уверенный в ответных чувствах друзей, оптимист, верящий, что главное назначение человека – служение отечеству.
Ленский – поэт-романтик. Иначе и быть не могло: страстная, порывистая натура искала выход своей неиссякаемой энергии, а юные мечты питали его стихи. О чем он только не писал:
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и гауманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальние страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слезы;
Он пел поблеклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет.
Иронию автора в этих строках трудно не заметить. Но эта ирония снисходительная, оправдывающая: он сам был таким в восемнадцать лет и сам писал про “нечто”.
Чувствуя себя неуютно в поместье родителей, где все было слишком неромантичным, где разговоры велись “о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне”, проникнутый “поэтическим огнем”, Ленский горит желанием познакомиться с Онегиным, умным, образованным, необычным и странным, по словам соседей-помещиков, и от этого еще более притягательным собеседником. Знакомство состоялось – “они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой”.
Внимая восторженным, пылким разговорам юного поэта, умудренный опытом и годами, разочаровавшийся во всех наслаждениях жизни и в людях Онегин:
…слушал Ленского с улыбкой…
И думал: глупо мне мешать
Его минутному блаженству;
И без меня пора придет;
Пускай покамест он живет
Да верит мира совершенству;
Простим горячке юных лет
И юный жар и юный бред,
Так же искренне, как предается своим утопиям, верит Ленский в силу первой любви. Владимир идеализирует свою избранницу, раскрывает ей душу, посвящает свое вдохновение, жар душевных порывов:
Ах, он любил, как в наши лета
Уже не любят; как одна
Безумная душа поэта
Еще любить осуждена…
Страстность и порывистость натуры поэта, его добрая и чистая душа мешают Ленскому разглядеть в избраннице духовно ограниченную, эгоистичную, неспособную на настоящее глубокое чувство кокетку. Поэт “купился” на милые черты Ольги: “Глаза, как небо, голубые, улыбка, локоны льняные, движенья, голос, легкий стан…”, но между внешностью и внутренним миром девушки не было гармонии. Онегин сразу разглядел истинный портрет невесты Ленского:
В чертах у Ольги жизни нет.
Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.
Ленский, конечно, не прислушался к словам Онегина и стал жертвой любви. После его смерти Ольга не долго тужила и плакала. Скоро “другой увлек ее вниманье”, и “с улыбкой легкой на устах” она стала его женой.
С сожалением говорит А. С. Пушкин о гибели юного поэта, так верившего в совершенство мира, в светлые мечты. Вместе с тем он показывает, что туманные идеалы Ленского не могли привести поэта к иному концу. Пушкин так говорит о возможном будущем своего героя:
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рожден;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла…
А может быть и то: поэта
Обыкновенный ждал удел.
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился…
И Владимир Ленский стал бы таким же помещиком, как его родители, одним из тех, кого искренне презирал в юности.