Мировоззрение великого русского поэта А. С. Пушкина сформировалось под влиянием событий, которые волновали русское общество начала XIX века. Будущий поэт стал свидетелем победы русского народа над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года. А завязавшаяся еще в годы учебы в Царскосельском лицее крепкая дружба поэта с лучшими людьми эпохи, выступившими впоследствии против самодержавно-крепостнического строя, способствовала тому, что декабристское восстание Пушкин воспринял очень близко. И хотя поэт не был членом тайного общества, он всеми своими помыслами находился с теми, кто вышел на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года.
Воспевая свободу, вольность в юношеские годы, Пушкин верил в ближайшее их торжество. Поэт был убежден, что страной должен править просвещенный монарх. В оде “Вольность”, написанной поэтом в 1817 году, Пушкин не призывает к свержению царской власти, но высказывает громкий протест против тирании и беззакония. Он обращается к владыкам:
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!
Главным условием счастливой жизни народа Пушкин называет “с вольностью святой законов мощных сочетанье”. Ни тюрьмы, ни алтари не оградят тирана от мести народа, убежден поэт. В подтверждение своей мысли он упоминает в оде такие исторические уроки, как казнь французского короля Людовика XVI, который расплачивается за преступления династии Бурбонов, смерть от рук придворных жестокого римского императора Калигулы и другие. Поэт призывает сильных мира сего:
Склонитесь первые главой
Под сень надежную закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
Но царское правительство России не собиралось даровать народу свободу. Можно сказать, что обращение Пушкина осталось без ответа – ничто не указывало на то, что власти готовы к коренному переустройству России. Поэтому неудивительно, что в стихотворении “К Чаадаеву”, написанном спустя год после оды, Пушкин начинает сомневаться в мирном обретении свободы.
Он уже не обращается с призывом к монарху. Теперь поэт связывает свои надежды со свободолюбиво настроенной молодежью России, которую он призывает “отчизне посвятить души прекрасные порывы”. Поэт искренне верит в то, что образованность, ум, стремление к свободе и горячая любовь к родине, то есть те лучшие качества, которыми обладает прогрессивная часть дворянской молодежи, способны принести России лучшее будущее. Этой оптимистической верой проникнуты заключительные строки стихотворения “К Чаадаеву”:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
С посланием “К Чаадаеву” непосредственно перекликается написанное поэтом спустя год стихотворение “Деревня”. Несмотря на то, что здесь Пушкин уже не высказывает такого оптимизма, как ранее, его мысли о переменах к лучшему по-прежнему связаны со “свободой просвещенной”. Хотя поэт уже сомневается в том, удастся ли ему увидеть “народ неугнетенный и рабство, падшее по манию царя”.
После неудавшейся попытки восстания декабристов поэт испытывает разочарование, вызванное противоречием между его романтическими мечтами о свободе и реальной действительностью.
Но Пушкин остается верен своим вольнолюбивым взглядам. В стихотворении “Арион”, написанном в 1827 году, он признается: “Я гимны прежние пою…” Утверждение поэта о его верности прежним идеалам звучит также в послании “Во глубине сибирских руд…”, в котором поэт позволяет себе надежду:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут – и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
В творчестве зрелого Пушкина появляются новые мотивы на тему свободы.
Если раньше поэт верил в то, что если не весь народ, то его лучшие представители способны изменить жизнь страны, то теперь он начинает сомневаться в этом. Более того, ему кажется, что столь долго воспевавшаяся им свобода народу не нужна. Этими мыслями поэт делится в стихотворении “Свободы сеятель пустынный…”:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Прослеживая творчество великого поэта в хронологической последовательности, можно заметить, как он постепенно раскрывал для себя понятие свободы не в политическом его значении, а в духовном. Может быть, не всегда можно иметь свободу “от царя”, но личная независимость человека – та истинная ценность, которой он может овладеть. В стихотворении 1836 года “Не дорого ценю я громкие права…” Пушкин пишет наполненные глубочайшей мудростью строки:
Зависеть от властей, зависеть от народа –
Не все ли нам равно? Бог с ними. Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
– Вот счастье! вот права…