Порой возмужания державинского таланта следует считать конец 1770 х гг., когда в столичной печати появились первые оды, отмеченные зрелостью мастерства, глубиною мысли и чувства. Заслуженную оценку они получили не сразу. В 1783 г. ода “Фелица” была напечатана в основанном княгиней Дашковой журнале. Ода получила Высочайшее одобрение, и перед Державиным открылась дорога литературной и политической деятельности во имя интересов дворянской империи. Гаврила Романович не предполагал, что одна из его од, написанных в простой и непринужденной манере, привлечет всеобщее внимание к ее автору. В оде “Фелица” мы видим идеал просвещенной правительницы, матери народа, которую он хотел бы видеть в лице императрицы. Успех оды был делом случая. Близкие друзья Державина выпросили у поэта рукопись, сняли несколько копий и распространили в читающем обществе. “У каждого, умеющего читать по русски, очутилась она в руках”. Людям неглупым, открытым ода нравилась. Автор пишет от первого лица:
А я, проспавшись до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою…
Но именно в такой манере письма он описывает современное общество, его недостатки. Его ода была оценена вельможами как “крамола”, в ней узнавали они сами себя. Помимо высоких поэтических достоинств оды, здесь не последнюю роль сыграл и тот факт, что Державин в полушутливой форме высказал целый ряд злободневных упреков высшей знати и одновременно поставил несколько серьезных вопросов перед самой императрицей, и главный среди них: “Но где твой трон сияет в мире?” В оде “Фелица” ярко показаны пороки вельмож, приближенных к Екатерине:
Не ходим света мы путями,
Бежим разврата за мечтами.
Между лентяем и брюзгой,
Между тщеславья и пророком
Нашел кто разве ненароком
Путь добродетели прямой.
Царский двор пытается “приручить” Державина, но потом выясняется, что не ради щедрот и не ради бриллиантовой табакерки с червонцами посвятил он Екатерине “Фелицу”. Он воевал с нею за “сирот и вдов”. Под его пером фантастическая “царевна киргиз кайсацкия орды” превратилась в идеал просвещенной правительницы, матери народа, которую он хотел бы видеть в лице императрицы. Он пишет:
Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,
Лишь зла не терпишь одного;
Проступки снисхожденьем правишь,
Как волк овец, людей не давишь,
Ты знаешь прямо цену их.
Он спрашивает у нее совета:
Подай, Фелица, наставленье:
Как пышно и правдиво жить,
Как укрощать страстей волненье
И счастливым на свете быть?
В оде “Фелица” впервые проявилось отличительное свойство Державина поэта – умение “истину царям с улыбкой говорить”. В основе державинской принципиальности и гражданственности лежали не какое нибудь философское учение, не продуманная в деталях политическая платформа, а элементарное, доступное каждому следование очевидным нравственным началам, заложенным в людях от природы, но в подавляющем большинстве случаев попираемых самими же людьми.